Текст книги "Миры (СИ)"

Автор книги: Зинаида Порохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

  Марселло осел в Греции, подсказывая философам тех времён космическое мировоззрение, прививая через них человечеству идеи гуманизма и широту мировоззрения. Затем жил в Риме, в роли патриция участвуя в дворцовой жизни, пытался внедрить передовое республиканское управление. и даже добился неких успехов. Но это так, от скуки. Программы Маселло уже усвоили, что любая цивилизация должна переболеть некими детскими болезнями. И постепенно избавиться от ИСВ, сидящего в человеческом подсознании и призванного дать каждому индивидууму этого Вида выжить. Когда-нибудь и оно повзрослеет. Если эти эгоисты, объединившись в сообщество, дадут ему выжить. Надо просто ждать и, насколько можно бережнее, направлять их в нужном направлении. Время, время и только время лучший учитель. Единственное что он мог сделать, это, участвуя в политической жизни самых сильных и опасных государств, делать всё возможное, чтобы при взрослении этого неразумного младенца – человеческой цивилизации, лилось как можно меньше крови.

  Марселло стал уделять больше внимания экологии. И привлёк к этому других иммологов. Вскоре с их помощью Службам КС удалось вывезти с Земли и спасти немало вымираюших Видов животных. Например: мадагаскарский карликовый бегемот, китайский веслонос и речной дельфин, яванский тигр, стеллерова корова, тайваньский дымчатый леопард, рыжая газель, тур, камерунский чёрный носорог, японский волк, восточная пума, лошадь тарпан, капский лев, фолклендская лисица, коаловые лемуры– мегаладаписы, квагга – саванная зебра, сумчатый волк, сирийский кулан, голубая антилопа, пиренейский козерог, реюньонская гигантская черепаха, шуазёльский голубь, новозеландские птицы моа, гигантские птицы эпиорнисы, маврикийский дронт и многие-многие другие. Кстати, каждый из этих Видов при благоприятных условиях был способен создать собственную цивилизацию. Но условия не были благоприятными, мягко говоря. И в основном – по вине Xomo. Но кое-кто из них, всё же, проявил интеллект и вскоре начал создавать цивилизацию – только на других планетах. Например – птицы моа и тур.

  Работа Наблюдателей за Землёй шла по расписанию. Иммологи с чёткой периодичностью – иначе они и не могли – отсылали отчёты о состоянии человеческой цивилизации в НБЛ – базу на Луне. А её автоматика, вместе с показаниями огромного количества датчиков – в НЦ Космического Сообщества. Каждые 10 дней между иммологами проводился сеанс онлайн-связи. Хотя, чего уж там, они и так чувствовали друг друга и то, как у каждого обстоят дела. Иногда, когда надвигающаяся природная катастрофа на Земле была не очень велика, они собирались вместе и, используя энергию гравитационного её поля, решали эту проблему сами. Жаль, на Крите им это не удалось – они лишь снизить активность вулканов – помощь Спасательных Служб задержалась. И то, что раз в четыреста лет на Луну прилетали экспедиции иттян, мало влияло на рутинную работу Наблюдателей-иммологов. Разве что – с ними прилетал кибер-техник, который обновлял иммологам программы и проводил проверку систем. Марселло всегда отказывался от обновлений, кибер-техник не настаивал – работа Марселло не имела нареканий. А что экспедиции.. в задачи учёных входило лишь подведение итогов и выработка глобальных мероприятий, которые, чаще всего, были направлены на экологию Земли. ЗоН необходимо соблюдать неукоснительно. Хотя было несколько моментов незначительного вмешательства, конечно же, с согласия Совета. Это, например, попытка добавить человеку экстрасенсорные способности, закончившиеся Инквизицией и «Охотой на ведьм». ИСВ не дремлет и не допустить ничего превосходства. Особенно – женщин.

  Марселло знал – для людей важно было не то, какими способностями они обладают, а то, как они понимают Любовь. И как вмещает ли её их Душа. Но Марселло, как и все земные иммологи, не имели права голоса на научных заседаниях иттянских секций. Не говоря уж об Учёном Совете. Это всего лишь усовершенствованные автоматы. Пусть будет так. А все тесты учёных экспедиций подтверждали то, что иммологи и так знали: человеческая цивилизация незрела. Оно засиделось на задних партах класса, оставаясь двоечниками среди наблюдаемых цивилизаций. Да что тесты? Взглянуть хотя бы на энергетическое психо-поле планеты – полный разгул ИСВ: почти везде пики – войны и геноцид. И редкие очаги БВЛ, на которых держался этот мир – монастыри и ашрамы. А сравнительно высокий технический уровень Xomo и богатые земные ресурсы ими, в основном, использовались для производства оружия массового уничтожения. Выводы экспедиций всегда были примерно одинаковы: на этой планете имелось всё для успешного преобразования человечества в совершенную цивилизацию. Но этого не происходит... ИСВ. Надо ждать, пока дефицит БВЛ на ней исчезнет.

  Остальное время иммологи были предоставлены сами себе. Как они распоряжались своим свободным временем, никого не интересовало. Они могли прожить любую жизнь, но выбирали ту, в которой имели возможность помогать: миллионера-мецената, проповедника, философа, врача или изобретателя, художника или поэта. Главное было – направить, хотя бы своим примером, путь цивилизации к духовности. И хоть немного подкорректировать развитие человеческой цивилизации, конечно, в пределах ЗоНа. Который иммологи... чтили, если так можно выразиться об искусственном интеллекте. Но... иногда так хотелось кое-что подкорректировать в программе землян. Хотя иногда их эксперименты, опережающие реалии ИСВ, имеющие целью человеческое благо, приводили к кровавым революциям. Как, например... да много примеров – социальные, политические, национально-освободительные преобразования – нет им числа, заканчивающиеся резнёй и расстрелами. ИСВ. Ведь, по сути, любые революционные преобразования – то есть смена экономических формаций в любом их виде – всегда является изменением экономических отношений в жизни общества. И ИСВ индивидов до смерти отстаивает свои права. Чужой или своей. Но как быть, если – рабство? Это аморально. Ну, сколько можно эксплуатировать человека только потому, что у него кожа тёмная или что он родился в неволе? Так, с помощью иммологов во французской колонии Сен-Доминго, ныне Гаити, был свергнут рабовладельческий режим, а в Америке упразднено рабство. В результате вскоре на всей планете оно было изжито. Не зря, видать, Инеса выступила в разные эпохи в роли философов, писателей и историков, проповедующих безнравственность рабства. Об этом в КС даже не знали, а иммологи... не делились этой информацией потому что... у них не спрашивали – чем они занимаются на досуге.

  Марселло уже сожалел, что не соглашался модернизировать свои схемы. Он накапливал какие-то заряды и слишком... искрил, наблюдая происходящее на Земле. Но всё тянул. Ему казалось – это не заряды, а... опыт, что ли.

  Однажды иммологи узнали и срочно доложили, что люди на пороге открытия атомной реакции. У Марселло едва не замкнули схемы. Хотя и другие иммологи были не в восторге – ведь они теперь будут существовать в условиях сплошного искристого Ф-М – форс мажора. Увы, это открытие было совершено людьми слишком рано. Человечество, держа в руках атомную бомбу и управляясь Инстинктом Самосохранения Вида, осталось ребёнком. И, за свои игрушки, способного разнести весь мир в клочья.

  Были две мировые войны.

  Иммологи не могли с этим ничего поделать. Это было похоже на всеобщее сумасшествие. Будто сама природа – а ИСВ и есть природа – обезумела, стремясь уничтожить своё творение его же собственными руками.

  Наблюдатели-иттяне пытались что-то сделать, чтобы предотвратить Первую Мировую Войну – ПМВ. И это была их вторая попытка вмешаться в ход событий на Земле. С согласия Совета, конечно. Они, с помощью телепатического контакта, рассказали писателю Герберту Уэллсу о трагедии Протеи, погибшей в атомном конфликте. Он всё перепутал. Они попытались тогда телепатически внушить передовым писателям того времени идеи гуманизма и пацифизма. Но всё оказалось тщетно. Жажда обогащения себя за счёт других наций и государств – ИСВ – оказалась в человечестве сильнее доводов разума.

  Марселло, да и другие иммологи – он это чувствовал, были на грани того, чтобы помочь Homo sapiens уничтожить самих себя. И спасти от них планету. Так как и предрекал их Апокалипсис. Но... БВЛ. Их схемы, ранее имели чёткие рамки, а теперь произошла некая индукция с биополем человечества... Они не могли этого сделать, понимая несовершенство людей, как изъян недоработанной модели природы. Их жестокость это... временная болезнь сознания. И модель, возможно, ещё усовершенствуется... Иммологи столько веков вживались в их... жизнь, что уже не могли представить себя вне человеческого общества. И тогда, чтобы остановить безумие, иммологи остановили Вторую Мировую Войну – ВМВ. И создали аномально низкие зимние температур в районе особо жестоких боевых действий. Смерть от замерзания лёгкая. Она похожа на сон или отключение клемм. И бойцы немецкой армии просто замёрзли на подступах к российским городам – Москве и Сталинграду. Как это некогда было и войне с Наполеоном. Получив преимущество, русские, не боящиеся морозов, быстро завершили войну, дойдя до Берлина. Да, они установили на захваченных территориях про-коммунистический режим. Но на тот момент их идеология была предпочтительнее фашисткой – она проповедовала дружбу наций и народов. Хотя бы на словах. А не превосходство одной нации над другими и их полное уничтожение. Все Виды имеют право на совершенствование. Это для иммологов сыграло решающую роль.

  Однако, наводя порядок на новых границах, иммологи упустили из внимания наличие атомных бомб у американцев. Честно говоря, фактически не участвующих в этой войне. Американцы, воспользовавшись затишьем, желая запугать русских и переделить мир в свою пользу, фактически, просто провели ядерное испытание в Японии. И, кинув на города Осаку и Нагасаки парочку атомных бомб, уничтожили более 200 тысяч человек за один миг. Мир это надолго вразумило, испугав последствиями и самих американцев. А иммологи, постоянно находясь под напряжением, теперь были вынуждены находиться в руководстве государств, владеющих атомным оружием. И таких, несмотря на Договор о нераспространении ядерного оружия, принятый в 1968 году не без их участия, с каждым годом становилось всё больше. Возможно, была необходимость в увеличении числа ммологов на Земле.

  Хотя – зачем? Нельзя же бесконечно нянчить этого ребёнка – человечество. Пора бы ему повзрослеть.

  Однако, судя по отчётам, обстановка на планете становилась всё хуже. И последняя научная экспедиция иттян, прибыв на Луну, это подтвердила. Движение человеческой цивилизации скатывалось к точке невозврата. Дефицит БВЛ стал критическим. А это в скором времени – экстренная эвакуация Видов и сворачивание Наблюдения за планетой ввиду опасности нахождения в данной планетарной системе. Которая, возможно, скоро просто разлетится на куски и пылевое облако. Или другой вариант, не раз предлагаемый учёными КС – что было не менее печально – уничтожение Вида Homo sapiens как неперспективного, необучаемого и опасного.

  Инеса и Марселло, да и все иммологи были в... жёстком искрении от такой перспективы.

  Странно? А если вспомнить – сколько у иммологов на Земле за время наблюдения за ней было родственников, подруг, друзей? К которым они проявляли любовь. И врагов, к которым необходимо было проявлять терпение, милосердие и прощение – согласно принципа БВЛ. Не ведают, что творит их ИСВ... Да и сейчас у каждого из иммологов их хватает – родственников, друзей, врагов. Это как-то... искрит.

  То, что Марселло и Инесе поручили этот проект – «Древний реликт Протеи» как-то их отвлекло. Морской философ, живущий, ну, старающийся жить по принципу БВЛ. Просто ровное энергетическое поле, бальзам на душу, как говорят незабвенные греки. Хотя – какая у иммолога душа?

  А чтобы у Марселло поменьше возникало мыслей насчёт этой Души, он всё более склонялся к тому, что пора бы ему модернизировать свои молекулярные схемы. Но почему-то опять медлил...

  .

  Глава 11. Лодой

  Юрий, как всегда, встал рано утром, едва над Алтайским хребтом показался край пылающего солнечного диска – здесь часов не имелось и жизнь шла неспешно, следуя за движением Солнца и фазами Луны. Воздух был чист и наполнен ароматом цветущего багульника, заросли которого алыми волнами покрывали горы. Юрий спустился к ручью за водой для утреннего чая из трав. Затем разжёг костерок, подвесив над ним котёл. Лодой проснулся ещё раньше, а, можети вовсе не спал. Он сидел на камне у входа в их небольшую мазанку и смотрел вдаль – выше горного хребта – на ярко подсвеченные восходящим светилом облака: красные, розовые, оранжевые, канареечно-жёлтые. Казалось это огненное небо нарисовал некий художник – настолько оно было ярким и сияющими. Но вот, мгновение, и краски над горами погасли.

  Лодой опустил блеклые глаза и улыбнулся.

  – Солнце взошло, потом село, и вот – день прошёл, – задумчиво сказал он. – Так постепенно, по кусочку, отрывается нить нашей жизни. Она становится всё короче и неотвратимо приближается к концу. Но для чего?

  – Ты прав, почтенный учитель! – кивнул Юрий, немного удивлённый разговорчивостью монаха. Он редко баловал его беседами. – Жизнь быстро проходит!

  – И чем больше прожито, тем меньше остаётся, – вздохнул Лодой. – А что я успел понять за это время?

  – Не думаю, почтенный учитель, что ты понял меньше людей, живущих обычной жизнью.

  – Многое из того, что человек хочет иметь и на что тратит свою жизнь, ему не нужно, – продолжал говорить старик, не слушая Юрия. – Куда спешил? Зачем? Ведь умирая, человек остаётся таким же голым, как и при рождении.

  Юрий сказал:

  – Великий поэт Омар Хайям говорил:

  Кто понял жизнь, тот больше не спешит,

  Смакует каждый миг и наблюдает:

  Как спит ребёнок, молится старик,

  Как дождь идёт, и как снежинки тают.

  Учитель, а что понял ты? – попытался привлечь его внимание Юрий.

  – Я вчера сидел на развилке, – говорил будто сам с собой Лодой, – ко мне подъехал всадник, молодой красивый юноша. Он спросил: «Аксакал, не нужна ли тебе моя помощь?» – Лодой тонко захихикал. – А я ему говорю: «Помощь нужна тебе, батыр, потому что ты потерял дорогу». Он рассмеялся: «Я знаю, куда еду – в эти горы, выбрать пастбище для моей отары». «А, – говорю, – ты об этой дороге? По ней ходят все. А ты найди свою – чтобы дни твои не проходили бесследно. Подумай: твоя ли это отара, батыр?» Он обиделся: «Уж не считаешь ли ты меня вором, старик?» «Конечно же, ты вор! – говорю. – Потому что ты крадёшь у себя время и жизнь».

  – И как ты, почтенный учитель, объяснил ему свои слова? – спросил заинтересованный Юрий.

  – Я объяснил ему только то, что он мог понять. Но понял ли он меня, не знаю, – покачал головой Лодой. – Он будет думать.

  – Расскажи мне о вашей беседе! – попросил Юрий.

  – Э! Чего захотел! Это невозможно! – рассмеялся Лодой. – Ведь это будут уже совсем другие слова! Да и поймёшь ты их совсем по-другому. То, что с трудом вмещает один, другой едва ли считает достойным внимания, – вздохнул Лодой. – Но у меня есть слова и для тебя, Юрий. Видно, пришло время. Сядь!

  Юрий опустился на землю и сел опершись спиной о выступ скалы.

  – Я внимательно слушаю, почтенный учитель, – сказал он, всё больше удивляясь.

  – Я думаю, тебе надо уходить, – впервые с улыбкой всмотрелся в его лицо Лодой – как правило, он его едва замечал, лишь давая распоряжения по хозяйству. – И тоже идти своей дорогой. А не моей.

  – Но почему? – с недоумением воскликнул Юрий. – Мне тут хорошо. Я читаю мантры, выполняю молитвенные правила, живу в аскезе. Разве это плохо?

  – Это не плохо и не хорошо. Но ты... не в тишине.

  – А ты, почтенный учитель? В тишине? – вздохнул Юрий, внутренне признавая его правоту.

  – Я? – удивился тот. И снова захихикал. – Нет, я не в тишине. Это тишина – во мне. Большего ты пока не вместишь. Приходи, когда... освободишься. И передавай мой поклон Тинджолу.

  Юрий, в ушах которого всё ещё раздавался дробный смех Лодоя, вдруг оказался на той развилке дорог, где всегда сидел Лодой. Издалека, со стороны гор, к нему приближался всадник.

  – Подвезти тебя, досым? – спросил он, подъехав.

  – А куда ты едешь? – поинтересовался Юрий

  – В Барнаул.

  – Там, разве, твоя отара находится? – ляпнул Юрий, ещё не придя в себя.

  – Что? – рассеяно переспросил всадник. – А! Ты, наверное, знаком с Лодоем? То-то я смотрю – на его месте стоишь.

  – Я не на его месте. Просто стою, – вздохнул Юрий.

  – Нет, я не за отарой, – пояснил юноша. И почесал в макушке. – Я тут подумал... давно хотел пойти учиться. На ветеринара. Вот съезжу в Барнаул, узнаю условия приёма.

  – На лошади?

  – А? Нет, – спохватился всадник. – Извини, я задумался. Лошадь я сдам, конечно, на ферму. Потом. И об отпуске договорюсь. Могу довезти тебя до железнодорожной станции в Ребрихе. – Юрий кивнул. Ему надо будет подумать – дорога подходящее для этого место. – Скажи, а откуда Лодой всё про меня знает? – поинтересовался юноша, протягивая Юрию руку, чтобы подсадить.

  – Потому что он – пустота, а в пустоту многое вмещается, – рассмеялся Юрий, усаживаясь. – Кстати, меня Юрий зовут.

  – А я – Манас. Шутку понял, а про Лодоя – не очень. Ладно, я вижу, ты сам... получил от него путёвку.

  – Типа того. А почему – в ветеринары?

  Лошадь тронулась и у них завязалась неспешная беседа.

  Глава 12. В тоннеле

  Оуэн с опаской вполз через узкий лаз в свою бывшую Ближнюю пещеру. Она выжидательно затаилась...

  «Я ничего плохого не хочу, – мирно обратился к ней криптит. – Просто погуляю тут. Мне интересно посмотреть на рукотворные чудеса. Неужели вам не жаль, что такая красота скрыта от всех?»

  «Не жаль, – равнодушно ответили Идолы. – Каждое действие имеет своё продолжение. Такова жизнь: всё имеет последствия и во всём. Лучше не начинать».

  И, кажется, в их словах была ирония. Надо же! Идолы умеют шутить? И это говорило о том, что они настроены миролюбиво.

  «Вы же знаете, что я простой анахорет моря. Я ни с кем не общаюсь. И мои действия не имеют последствий. Разрешите мне, пожалуйста!» – умолял их Оуэн, сам себе удивляясь – чего это его так переклинило на этих туннелях?

  В ответ была тишина. Оуэн понял, что Идолы думают. Идолы? Думают? Это уже была победа.

  Наконец он услышал тяжкий вздох – будто по пещере, наполненной водой, пролетел порыв ветра.

  «Иди, великолепный спрут. Мы не верим твоим словам. Потому что ты не хозяин себе. Но мы знаем, что этого уже не остановить, – прозвучало в его голове. – Скоро мы покинем святилище. Тайна должна быть хранима в тишине. Впрочем, рано или поздно такое должно было случиться. В этом мире нет ничего вечного. Но мы не думали, что это произойдёт так быстро. Ты сильнее нас».

  «Я – сильнее? – удивился спрут. – И – чего не остановить?»

  Но он уже чувствовал, что в туннеле ему ничто не угрожает.

  «Спасибо вам, Духи!» – поблагодарил Оуэн и смело проплыл мимо идолов вглубь пещеры.

  Он ощущал удивление дельфина Фью, несущего свой дозор у входа в пещеру.

  – О чём это они, великолепный спрут? – спросил он.

  – Я сам ничего не понял, – ответил Оуэн. – Они же камни. Но у них своя логика. И, главное, меня пропустили. Я должен быть там!

  – Зачем? – буркнул дельфин, понимая, что Оуэн его уже всё равно не послушается.

  ***

  Оуэн долго плыл по туннелям и пустотам, заполненным водой, пробирался по сухим туннелям и пещерам. Его глаза изучали, будто фотографируя, всё, что встречалось на его пути: идеально гладкие, будто вырезанные ножом, овальные и квадратные стены ходов; дорические колонны, покрытые вязью рисунков, подпирающие высокие готические своды огромных залов; скамьи и уютные ниши, а кое-где даже действующие фонтаны и проточные водоёмы пресной воды. Некоторые туннели имели такие размеры, что через них мог бы пройти целый крейсер. Многие вертикальные шахты, соединяющие разные уровни тоннелей, имели лестницы или скобы, а их стены были гладкими и ровными.

  Оуэну казалось, что он прошёл десятки километров, а ходы шли всё дальше и не было им конца.

  Фью, поначалу беспрерывно подающий ему сигналы, постепенно перестал волноваться и лишь символически опекал его. Казалось спрут знал, куда шёл.

  И вот – огромная дверь, состоящая из огромных каменных блоков, плотно притёртых друг к другу. Что это именно дверь Оуэн не сомневался, хотя с виду это была просто высокая стена в очередном широком туннеле, больше похожем на огромную пещеру, уходящую вглубь. Какой это был по счёту уровень Оуэн не знал. Но Фью просигналил ему:

  – Ты на глубине более 800 метров и находишься на пятом уровне. Не пора ли тебе вернуться? Что-то мне неспокойно стало. То место, где ты находишься – вход в... В общем, там опасно!

  – Я подумаю об этом. А пока просто отдохну. Ты меня не отвлекай, пожалуйста, Фью. Я попробую... почувствовать, что там.

  – Хорошо, – вздохнул дельфин. – Но, прошу тебя – недолго. Сейчас я сплаваю наверх. А когда вернусь – начнёшь возвращаться. И это будет непросто – ты очень далеко забрался. – И его голос затих.

  Оуэн сел под этой странной дверью на гладкий пол, смежил зрачки...

  Это место не хотело открывать свои тайны. Он увидел, что многие-многие тысячелетия, а может – миллионы лет назад здесь что-то происходило. Это были люди? И какие-то странные. Из пара? Но этого не может быть! В то время у людей не могло быть столь совершенной техники. И такими прозрачными они не были никогда. Или были? Может, он пропустил что-то? Возможно, в то время у него была депрессия и он ни на что не обращал внимания? Надо вспомнить, сколько витков назад он... потерял своих близких? Придётся, наверное. И зачем этим странным людям подземные ходы? Почему они – да, теперь он это чувствовал – охватывают всю Землю? И, похоже, эти существа... ушли дальше вглубь. Почему?

  Оуэн открыл смеженные зрачки. Его сознание уже не выдерживало контакта со столь давним периодом в жизни планеты. А, особенно – с его личными печальными воспоминаниями.

  – Оуэн! Великолепный спрут! – услышал он голос дельфина. – Немедленно возвращайся! Тебя кто-то почувствовал. И это не Идолы. Беги оттуда!

  Оуэн и сам уже ощущал себя неуютно. Что-то будто выталкивало его. И он отправился назад. Но всё время, пока он не вышел из своей Ближней пещеры наружу, Оуэну казалось... будто чей-то тяжёлый и недоброжелательный взгляд смотрел ему в спину.

  – Ну, что там? – нетерпеливо спросил, бросившись к нему, Фью. – Страшно?

  – Да! – только и ответил Оуэн, без сил опустившись на камень у входа.

  – Я же говорил! Не лезь туда! – воскликнул дельфин. – Это... не люди! Да? – спросил он.

  – Не знаю...

  ***

  – Да! Кто это такие? Там, под землёй, – спросила Инеса у Марселло.

  Они сидели за столом у экрана ноутбука в номере прибрежной гостиницы. Рядом у стены стоял некий прибор, помещённый на уже знакомую треногу. Маленький красный огонёк в нём ещё помигал немного и погас. А ноутбук продолжал транслировать на Луну устало поникшего у входа своей пещеры спрута и дельфина, суетящегося вокруг.

  – Позже разберутся, – пожал плечами Марселло – все эти жесты, как и разговоры, за многовековое исполнение роли человека стали для иммологов естественными. Так проще. – Неплохо придумали в экспедиции – задействовать Оуэна в изучении тоннелей. Но, похоже, это действительно опасно, – вздохнул он. – Они не боятся потерять его?

  – Ему же создали защитное поле, – отмахнулась Инеса. – Невозможно причинить ему вред.

  – Ты уверенна? Мы не знаем, с кем столкнулись в этих туннелях.

  – Что ж, посмотрим, – бодро заметила Инеса. – Но, думаю, на этом рейде его задачи и ограничатся.

  – А тут ещё этот Мо-5 – искусственный мотиватор действий, – продолжал сетовать Марселло. – Бедный криптит сам не понял – какая нелёгкая понесла его в эти тоннели.

  – Что тут такого? Всё же обошлось нормально! – удивилась Инеса. – Криптит прекрасно себя чувствует. – Она покосилась на экран ноутбука и поправила себя: Оуэн скоро придёт в себя. Он же планетарную катастрофу пережил.

  Дорогой, тебе, точно, надо почистить микросхемы и заменить программы, – всмотрелась она в своего спутника. – Что-то ты слишком... искришь.

  – Я подумаю об этом, – уклончиво ответил Марселло и стал складывать Мо-5 в брезентовую сумку.

  Глава 13. Свэмцы

  – Уважаемая Бониэла! – влетев в её лабораторию, гневно обратился к экологу профессор Донэл. – Вы хоть... Извините, – снизил он тон. – У меня нет слов, чтобы выразить своё... удивление. Вы временно назначены руководителем проекта «Реликт Протеи», как специалист по защите животных! И что происходит? Вы, рискуя его жизнью, этим драгоценным достоянием планеты, отправили Оуэна в тоннели! Я понимаю, вы не ожидали такого! Но эти тоннели построены представителями планеты Свэми!

  – Кто это? – растеряно проговорила профессор экологии Бониэла Шиуни. – Какие ещё свэмцы? И как бы то ни было, Оуэн был под многоплановой защитой! – оправдывалась она. – Он ничем не рисковал.

  – Какие свэмцы? Это безумцы! Они некогда добровольно уничтожили свою планету! Надо срочно принимать меры! Как они тут оказались? Что делают на этой планете? – хватался за голову Донэл. – Это аврал! Форс-мажор! А вы отправили бедного философа к ним в капканы! Жаль, что я только сейчас нашёл время взглянуть на запись.

  – Но я не... предполагала такого! – бледнея, воскликнула Бониэла. – Вы же сами видели его воспоминания о тоннелях: это просто заброшенные катакомбы. Мы отправили его туда чисто из научного интереса.

  – А посоветоваться? С этой минуты, извините, досточтимая Бониэла, я беру руководство этим проектом в свои щупальца! Немедленно отзовите все программы! И сообщите иммологам, чтобы с Оуэна сняли всякое воздействие!! Кроме блокировки памяти и защиты, конечно! Впрочем, я сам этим займусь! – воскликнул профессор Донэл и вылетел вон.

  Бониэла медленно осела на банкетку. Спустя какое-то время, когда бледность сошла с её плеч, эколог сделала запрос о планете Свэма у видео-библа и с ужасом услышала:

  – Планета Свэма – пятая планета в созвездии Босэт, галактика Зуана. Входила в Космическое Сообщество Цивилизаций. Ныне не существует ввиду того, что цивилизация свэмцев, прямоходящих гоминидов, уничтожила её, взорвав вместе с собой. Это случилось два миллиона витков назад. С тех пор их судьба неизвестна.

  После гибели этой планеты в Космическом Сообществе был предпринят ряд мер по ужесточению правил приёма в Сообщество новых цивилизаций. Запрещено смягчать требования к соблюдению Заповедей и увеличен список соответствия БВЛ, добавлены графики...

  Видео-библ продолжал бубнить, но Бониэла не слышала ничего. Она медленно поднялась и, подойдя к автомату, заказала себе успокоительный коктейль. Выпив его, она снова вслушалась в историю свэмцэв:

  – ... В своём Послании Цивилизациям Сообщества свэмцы сообщили, что их не устраивает дальнейшая жизнь на этой планете, поскольку она слишком предсказуема. А все законы и правила, по которым существовал их мир, заключён в жёсткие правила. Которые создал Творец, Дух Планеты и Кодекс Сообщества. Их жизнь комфортна и предсказуема. Но эта жизнь, запланирована не ими. Дух Планеты своими бесконечными благами умышленно привязывает их к этой колыбели младенцев. Бог, создав вселенные и, отправив Виды по пути совершенствования, ждёт за это вечной благодарности и покорности от своих творений. И не желает, чтобы они выбирали собственный путь, став не такими, как хочет Бог. Поэтому все жители планеты Свэма, подумав и обсудив, приняли решение кардинально поменять свой путь. И жить так, как хотят они. А поскольку им известно, что Творец удаляется от тех, кто удалился от Него, они это и сделают. Им не нужна Его планета, им не нужна Его жизнь!

  И 2104351 витков назад цивилизации свэмцев не стало. Планета была уничтожена взрывом сверх энергии и рассыпалась в звёздную пыль. При этом пострадал ряд планет, находящихся рядом – Твэни, Куэни и Дакэни. Цивилизаций там не было. Но многие Виды животных, обитающих на них, безвозвратно погибли. Спасти их не успели. Однако ранее некоторые...

  Бониэла отключила видео-библ, не в силах слушать и наблюдать этот ужас. Она вспомнила, что об этой трагедии она слышала, ещё учась в университете. И что часть особо перспективных Видов с этих планет – Твэни, Куэни и Дакэни – всё же, был расселён ранее в более подходящие условия. Один из них – бодур, чем-то похожий на дельфинов, уже приближается к созданию цивилизации.

  – О, Древние Мудрецы! – воскликнула вслух Бониэла. – Что же теперь будет с землянами?

  Глава 14. Поезд

  Юрий ехал в поезде Барнаул-Москва. Билет для него не был проблемой, даже без денег. Но он всё оформил ещё проще, приобретя электронный билет, как говорится – одним кликом. Ведь он легко проникал сознанием в информационные потоки и интернет. Секунда и он внесён в список пассажиров как Юрий Сиволап – с именем, данным ему с лёгкой руки Василия-Цепного. Паспорт – также оттуда, из электронных сетей, а затем – из ячейки вокзала.

  И вот – верхняя полка в вагоне экстра-класса, горячий чай, приличные соседи. Впереди двое суток раздумий и панорамного показа сибирских красот.

  Но, всё же, что имел в виду Лодой, передавая поклон тибетскому монаху Тинджолу? Юрий, опасаясь привлечь внимание Конторы, избегал любых контактов с ним. Как и с настоятелем Цэрином и всеми обитателями дацана. За которыми очевидно и сейчас ведётся наблюдение. Пусть живут спокойно, молясь о мире.

  В Москве куда он едет, живут его родители, Громовы – Илья Степанович и Ольга Владимировна – с некоторых пор забывших о том, что у них когда-то был сын-аутист. Что было сделано им из тех же соображений, что и с Тинджолом. Контора утратила к ним интерес. А, может, и нет. Так что и к ним путь заказан.

   Индира – с ней он иногда телепатически общался и она почти перестала вздрагивать при его появлении из ниоткуда. Общение с ней, это были радостные мгновения. Она просто сияла, источая любовь и добро, находясь в непрерывном молитвенном состоянии о мире. И, находясь на своей светлой волне, практически не замечала происходящего вокруг. Даже того, что она инвалид. Не стоит её отвлекать своим реальным появлением, да ещё надолго. Тем более его помощь больше не нужна – все заботы о доме теперь взял на себя, полностью участвуя в делах отца, её брат Файяз. У них всё хорошо. И он рад за них.

  Елисеев... Вот уж кого он не хотел бы беспокоить. Александр Петрович счастлив, соединившись с семьёй и избавившись от груза своих воспоминаний о резидентурной работе по всему миру, а также негласного присутствия Конторы в своей жизни. И появление бездомного Юрия во Владивостоке выглядело бы ... неэтично. Как будто он требует плату за свою услугу.