Текст книги "Письма Г.В.Адамовича к З.Н. Гиппиус. 1925-1931"

Автор книги: Зинаида Гиппиус

Соавторы: Георгий Адамович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

ПИСЬМА Г.В. АДАМОВИЧА К З.Н. ГИППИУС: 1925–1931

Н.А. БОГОМОЛОВ. Вступительная статья

В истории русской литературы имена Г.В.Адамовича и З.Н.Гиппиус занимают столь почетные места, что пространное введение к публикации вряд ли уместно, поэтому ограничимся лишь беглой заметкой, характеризующей особенности их эпистолярного общения. Очень разные по возрасту, времени вхождения в литературу, по степени известности, эти два литератора тем не менее внутренне были очень близки. Всякий читающий их статьи и особенно переписку без труда заметит, что пересечение мыслей и настроений, несмотря на постоянные несогласия, бывает у них очень значительно. Да и сам дух эпистолярных разговоров оказывается весьма схожим.

Прежде всего, это было связано с той культурой светской беседы, которой придерживались в письмах оба автора. За внешне спокойными и небрежными интонациями внимательный читатель без труда ощущает напряженную мысль, которая ищет уточнения и утончения до мыслимо возможных пределов. Гиппиус, конечно, придерживалась традиций более раннего времени, восходящих еще к концу XIX века, но пропущенных через опыт символистской переписки. Адамович же в письмах двадцатых и начала тридцатых годов, которые ныне публикуются, наследовал традиции именно символистского времени, опровергая собственно акмеистический принцип неприязни ко всякого рода эпистолярным отношениям. Именно на этой почве они и сходились.

Но были, несомненно, и более глубинные основания для серьезного взаимного интереса. Понятно, что Адамович, поглощенный литературой, не мог не испытывать глубокого интереса к личности и творчеству знаменитой писательницы, волею судеб оказавшись в кругу близких к ней литераторов. При этом он воспринимал себя как одного из тех «мальчиков», которые имели шанс попасть еще в Петербурге в орбиту влияния Гиппиус, и некоторые из них эту возможность использовали. В мемуарном очерке самой Гиппиус «Мальчики и девочки», на который Адамович так бурно откликнулся (см. письмо 10), описана часть из тех, кто оказался в этом кругу, и короткими мазками – судьба всего этого поколения: «Удивляться ли, глядя на гримасничающую мордочку черноглазого футуриста, когда он сначала в грязной защитке полулжет о своих подвигах, попрошайничает, уверяет, скрывается, – а через два месяца, в галифе, пуще лжет, но… уже не скрывается? Поражаться ли, слыша весть, что скромный пушкинианец убит красными на юге? А белокурый юноша, играющий девочку… нет, не надо о нем…» [1]1
  Октябрь. 1991. № 9. С. 168. «Скромный пушкинианец», судя по всему, поэт Г.В.Маслов, служивший в колчаковской армии и умерший от тифа в Сибири (а ранее упоминаемая там же поэтесса Леночка – скорее всего, его жена Елена Михайловна Тагер).


[Закрыть]Отвечая Гиппиус печатно, Адамович вспомнит героический поступок Леонида Каннегисера, одного из тех, кто мог бы посещать собрания у Гиппиус. И, кажется, есть основания полагать, что собственное его, Адамовича, вступление во французскую армию в 1940 году было далеким отголоском тех самых споров, одновременно и согласием, и полемикой с Гиппиус.

Ее же, судя по всему, Адамович привлекал не только как литератор, время от времени в своих статьях касавшийся существенных как для Гиппиус, так и для Мережковского проблем истории, религии, психологии, но и как человеческий тип, издавна вызывавший у нее интерес. Еще в ранних своих дневниках она записывала: «…с внешней стороны я люблю иногда педерастов. <…> Мне нравится тут обман возможности: как бы намек на двуполость, он кажется и женщиной, и мужчиной. Это мне ужасно близко. То есть то, что кажется» [2]2
  Гиппиус Зинаида. Дневники: В 2 т. М., 1999. Т.1. С. 61–62.


[Закрыть]. Эта «близость», возможно, и порождает особый, доверительный тон переписки, когда оба корреспондента перешагивают обычные границы доверительности и, несмотря на всю светскость тона, вдруг прорывается то, что, как правило, глубоко скрывается под маской этикета.

Совсем не случайно и Гиппиус, и Адамович очень высоко ценили эту свою переписку. Так, первая в недатированном письме говорила: «На досуге, когда таковой будет, подберите мои письма летние, а я ваши, и сделаем один том в специально-приспособленной папке. Я люблю архивы и документы, – даже двойной любовью, созерцательной и поучительной для активизма» [3]3
  Пахмусс. С.419. Имеются в виду письма лета 1927 – действительно, наиболее содержательные среди всех публикуемых.


[Закрыть]. Адамович, в свою очередь, посвятил ее письмам специальную статью [4]4
  Письма З.Н.Гиппиус // Новое русское слово. 1951. 21 января.


[Закрыть], а чуть позже предполагал сделать выборки и напечатать их в альманахе «Опыты». Он писал об этом Ю. Иваску еще осенью 1955 года [5]5
  Amherst Center for Russian Culture. G.Ivask Papers. Box 1 Folder 2.


[Закрыть], а 20 января 1956 сообщал И. Одоевцевой: «Я для “Опытов” перебираю письма Зинаиды, почти во всех есть что-нибудь плохое о других, чаще всего о Бунине или Ходасевиче. Но кое-что нейтральное я выберу» [6]6
  Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г.В. Иванову (1955–1958) / Публ. О.А. Коростелева // Минувшее: Исторический альманах. Вып.21. М.; СПб., 1997. С.427.


[Закрыть]. Ничего выбрать он так и так и не решился, и какая-то (нам неизвестно, какая именно) часть писем была опубликована Т.Пахмусс [7]7
  См.: Пахмусс, С. 332–448; Из архива Зинаиды Николаевны Гиппиус / Публ. Т. Пахмусс // Russian Language Journal. 1984. № 131. P. 174–181.


[Закрыть]. Ввиду того, что обе ее публикации не слишком доступны в России, мы в примечаниях довольно обширно цитируем их, с исправлением явных ошибок и опечаток.

Публикуемые нами письма хранятся: Amherst Center for Russian Culture. Z. Gippius and D.Merezhkovsky Papers. Box 1. Folders 6-10. Сохранены некоторые особенности орфографии Адамовича.

Приносим сердечную благодарность директору Центра проф. С.Рабиновичу за постоянное содействие в работе, а также Э.Анри, И.И. Кузнецовой, Е.С.Полищуку, В.Г.Сукачу и особенно О.А.Коростелеву за помощь в комментировании. Поездка в США и работа в архиве стали возможными благодаря гранту Института «Открытое общество» и финансовой поддержке факультета журналистики МГУ.

Список сокращений

Адамович-1, 2 – Адамович Г. Литературные беседы. СПб., 1998. Кн.1. I «Звено» 1923–1926; Кн.2. «Звено» 1926–1928 (Адамович Г. Собрание сочинений).

Зв. – Звено (газета и журнал; Париж, 1923–1928)

Зеленая лампа – Пахмусс Т., Королева Н.В. «Зеленая лампа» // Литературная энциклопедия Русского Зарубежья 1918–1940: Периодика и литературные центры. М., 2000.

Одиночество и свобода – Адамович Г. Одиночество и свобода: Литературно-критические статьи. СПб., 1993.

Пахмусс – Pachmuss Т. Intellect and Ideas in Action: Selected Correspondence of Zinaida Hippius. Miinchen, 1972.

Письма в «Звено» – «…Наша культура, отраженная в капле…»: Письма И. Бунина, Д.Мережковского, З.Гиппиус и Г.Адамовича к редакторам парижского «Звена» (1923–1928) / Публ. О.А.Коростелева // Минувшее: Исторический альманах. Вып.24. СПб., 1998. С. 123–165.

Письма к Берберовой и Ходасевичу – Гиппиус Зинаида. Письма к Берберовой и Ходасевичу / Ed. by Erica Freiberger Shejkholeslami. Ann Arbor, 1978.

ПН – «Последние новости» (газета; Париж, 1920–1940).

СЗ – «Современные записки» (журнал; Париж, 1920–1940).

1

Многоуважаемая Зинаида Николаевна Мне переслали из Парижа Ваше письмо [8]8
  Письмо нам неизвестно.


[Закрыть]. Я не знал, конечно, что Ваша книга издана в двух томах. У меня был только тот том, где находятся статьи о Блоке, Брюсове и Вырубовой [9]9
  Имеется в виду первая книга воспоминаний З.Н.Гиппиус «Живые лица» (Прага: Пламя, 1925), где помещены «Мой лунный друг», «Одержимый» и «Маленький Анин домик». Адамович писал: «В сборнике три статьи – о Блоке, Брюсове и о фрейлине А.А.Вырубовой» (Адамович-1. С.244).


[Закрыть]. Насколько я помню, я тогда заметил в оглавлении перечисление других статей, однако не понял, в чем дело. Нигде ведь не помечено: 1-й том. Мне очень жаль, что произошла ошибка и что я не прочел Вашей книги целиком [10]10
  Первый том «Живых лиц» Адамович рецензировал в «Звене» 22 июня 1925 (Адамович-1. С. 242–246) совместно с «Proses datees» Анри де Ренье. Рецензия на второй том напечатана 3 августа 1925 (Адамович-1. С. 268–273). Книга была оценена Адамовичем в высшей степени положительно: «Ее новая книга “Живые лица” – одна из удачнейших ее книг. <…> Хороши не только чрезвычайно своеобразные описания, но и замечания в сторону, всегда умные, часто злые и насмешливые» (Адамович-1. С.244).


[Закрыть].

Отчего Вы говорите, что я «несправедлив» к Розанову? Я его очень люблю и хорошо знаю [11]11
  Видимо, в письме к Адамовичу Гиппиус предположила, что нежелание говорить об очерке «Задумчивый странник», посвященном В.В.Розанову, было связано с нелюбовью Адамовича к этому писателю. В качестве своеобразной компенсации практически всю рецензию на второй том «Живых лиц» Адамович посвятил именно размышлениям о Розанове, прямо заявив: «Это ведь один из тех писателей, к которым никто не остался равнодушен» (Адамович-1. С.269).


[Закрыть]. Никогда, кажется, я о нем ничего недоброжелательного не писал. Разве только о его стилистических последователях [12]12
  Имеется в виду пассаж из отзыва Адамовича о В.Шкловском: «Вернусь к отсутствию такта у Шкловского: нельзя же думать, что если был Розанов, то всем теперь можно писать по-розановски. Розановский стиль, при всем его личном блеске, навязчив и нечистоплотен – это отвратительный стиль. В лучшем случае, он только простителен Розанову, но он не составляет его заслуги» (Адамович-1. С. 137).


[Закрыть]. О Сусловой я сейчас вспоминаю мало [13]13
  С чем связано упоминание жены Розанова Аполлинарии Прокофьевны Сусловой (1840–1918) в данном месте письма, не очень понятно. Гиппиус довольно подробно пишет о ней в «Задумчивом страннике», а также в несколько поздней статье «О женах» (П.Н. 1925. 30 июля), но найти упоминания ее имени у Адамовича нам не удалось.


[Закрыть].

Я на два месяца в Ницце [14]14
  В Ницце жила тетка Адамовича, Вера Семеновна Бэйли, и адрес в конце письма – адрес ее виллы.


[Закрыть]. Если бы Вы позволили мне быть как-нибудь у Вас, я был бы Вам очень благодарен.

Искренно Вас уважающий Г. Адамович.

P.S. Вчера я послал в «Звено» заметку о «Митиной любви» с коротким возражением Вам по поводу Вашей статьи в «Последних новостях» [15]15
  Полемику Адамовича с суждениями Гиппиус о «Митиной любви» И.А. Бунина (О любви. II. Любовь и красота // ПН. 1925.25 июня) см.: Адамович-1. С. 253–254.


[Закрыть]. Заранее прошу Вас простить меня за него.

7 июля <1925> Villa Bayley

Avenue Gustave Nadaud.

Cimiez, Nice

Рукой Гиппиус (?) на свободном пространстве написано:

«Проба неудачна.

А впрочем – К сожалению

К сожалению».

2

<Начало июля 1926> [16]16
  Датируется на основании упоминания о статье Адамовича (см. примеч. 18) и сопоставления со следующим письмом.


[Закрыть]

Многоуважаемая Зинаида Николаевна Мне сегодня переслали из «Звена» Ваше письмо [17]17
  Письмо неизвестно.


[Закрыть]. Я в Ницце, уже дней десять. Очень хотел бы быть у Вас, но боюсь проехаться в Канн напрасно, т. е. Вас не застать. Будете ли Вы там в это воскресение?

Вашим намерением что-то «почерпнуть» из моего «Винавера» [18]18
  Речь идет о рецензии Адамовича на второе издание книги М.М.Винавера «Недавнее» (О «Недавнем» // ПН. 1926. 1 июля). Максим Моисеевич Винавер (1852–1926) – адвокат, политический деятель (кадет), мемуарист, Редактор газеты «Звено». Он скоропостижно скончался 10 октября 1926. Адамович посвятил его памяти некролог (Адамович Г. <Памяти нашего редактора> // Зв. 1926. № 194, 17 октября. С.4). Статья Гиппиус «Его вчерашние слова (М.М.Винавер)» опубликована: Зв. 1926. № 196, 31 октября. С. 2–4 (перепеч.: Письма в «Звено». С. 161–165). Гиппиус писала Адамовичу 14 ноября 1926: «По поводу моей заметки о Максиме Моисеевиче Винавере я получила такое человечески-трогательное письмо от Розы Г., что, сознаюсь, было приятнее всех литературных похвал и наполнило меня гордостью: в какую-то вечно-человеческую точку любви попала – значит, она реальность» (Пахмусс. С.343). Упоминаемая здесь Роза Г. – жена Винавера Роза Георгиевна (Генделевна) Винавер (урожд. Хишина; 1872–1951). Закончив свою рецензию, Гиппиус писала 12 июля самому Винаверу как редактору «Звена»: «Статья готова, благодаря некоторым обстоятельствам она немножко задержалась. Отчасти и потому, что я непременно хотела исполнить ваше желание и дать статейку З. Гиппиус. А она пишет критику гораздо медленнее (и скучнее, по правде сказать). Как это ни странно, но психологическое перевоплощение в А.Крайнего дает мне другие способности, хотя иных в то же время лишает. Впрочем, вы правы: о “Недавнем” следовало написать Гиппиус» (Письма в «Звено». С.141).


[Закрыть]я только польщен, п<отому> что в печати это окажется «совпадением мыслей» (как Кайо [19]19
  Кайо Жозеф (1863–1944) – французский государственный деятель, в 1926 – министр финансов.


[Закрыть]приятно совпасть avec des experts [20]20
  С экспертами (франц.).


[Закрыть]). Но из этой статьи Милюков выбросил все, оживлявшее ее, все «отступления в сторону», и осталось одно казенное восхищение. Да и как восхваление она оказалась, по-видимому, недостаточной. Я уже получил полуофициальный отзыв, сводящийся к тому, что «есть интерес, но нет любви», т. е. у меня нет любви к автору [21]21
  Этот фрагмент письма Гиппиус пересказала В.Ф.Ходасевичу: «<Милюков> защитил уже Винавера, выкинув из Адамовича все, кроме “казенных восхвалений”. Sic transit…» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.46).


[Закрыть].

Надеюсь скоро Вас видеть, – если Вы сообщите мне, когда Вы дома.

Целую Ваши руки. Передайте, пожалуйста, мой искренний привет Дмитрию Сергеевичу («мнение Д.С. о Вашей статье я не пишу» – очень плохое мнение? [22]22
  О какой статье Адамовича идет речь, установить точно невозможно. Скорее всего, конечно, о названной в примеч. 18, но возможно, что о какой-то из напечатанных в «Звене» «Литературных бесед» – об А.Яковлеве и Ю.Терапиано (27 июня) или о Есенине (4 июля).


[Закрыть]) и Владимиру Ананьевичу [23]23
  Владимир Ананьевич Злобин (1894–1967) – поэт, постоянный спутник Мережковских на протяжении долгих лет, выполнявший обязанности их литературного секретаря, а после смерти ставший хранителем архива. Автор воспоминаний о Гиппиус «Тяжелая душа» (Вашингтон, 1970). Отметим недавнюю обширную публикацию: Письма В.А.Злобина З.Н. и Д.С. Мережковским / Публ., вступ. ст. и комм. Т.Пахмусс // Revue des etudes slaves. 1999. № 1; 2000. № 3–4.


[Закрыть].

Преданный Вам Г. Адамович.

<Адрес в Ницце>

3

<Июль 1926> [24]24
  Датируется на основании упоминания о смерти А.Л.Волынского.


[Закрыть]

Многоуважаемая Зинаида Николаевна

Я уезжаю в это воскресение в «семейную» экскурсию в горы, – на один день только. Если Вы позволите, я приеду к Вам в будущее воскресение, т. е. 25-го, кажется. Мне очень хочется поговорить с Вами, не о чем-либо определенном, а «вообще». В одиночестве я с каждым днем тупею и боюсь этого. А возвращаясь от Вас, в вагоне я поймал себя на том, что «обдумываю» разные литературные планы и мысли, даже и не реализуемые. Вот результат поездки в Канн.

А ведь Волынский все-таки умер [25]25
  Аким Львович Волынский (Флексер; 1861–1926) – известный критик и историк искусства, скончался 6 июля 1926. Об отношениях Адамовича с ним см. в комментариях О.А.Коростелева (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г.Адамовича И.Одоевцевой и Г.Иванову (1955–1958) // Минувшее. Вып.21. С.427).


[Закрыть]. Мне его жаль, но ведь это «тема» [26]26
  «Литературные беседы» Адамовича, посвященные памяти Волынского, см.: Зв. 1926. № 182, 25 июля. С. 1–2 (перепеч.: Адамович-2. С. 40–43).


[Закрыть], так что – «в нем горе с радостью боролось». Вот как низко падает человек.

Искренний привет Дмитрию Сергеевичу и Владимиру Ананьевичу. Целую Ваши руки.

Преданный Вам Г. Адамович

Одолели ли Вы Винавера? [27]27
  См. примеч. 18.


[Закрыть]

<Адрес в Ницце>

4

<Не ранее 13, не позже 25 июля 1926> [28]28
  Датируется на основании следующих сопоставлений: первый номер журнала «Версты» вышел в июне 1926, по крайней мере до 5 августа Адамович его не видел (см.: Письма в «Звено». С. 144), 13 июля его еще не было и в руках у Гиппиус (см.: Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.З). Судя по письмам, Адамович был у Мережковских 25 июля 1926 и там узнал об их Реакции на «Версты».


[Закрыть]

Многоуважаемая Зинаида Николаевна

Ввиду крайней жары разрешите приехать к Вам к 8 час. вечера (в воскресение). Днем в вагоне – ад.

Спасибо за литературные новости. Я ничего не знаю и ничего не вижу. Есть ли в «Верстах» [29]29
  «Версты» – парижский журнал, три номера которого вышли в 1926–1928, заслуживший репутацию крайне левого и едва ли не подкупленного большевиками. Особенно резок был Ходасевич в статье «О “Верстах”» (СЗ. 1926. Кн. 29; перепеч.: Ходасевич В. Собр. соч. Ann Arbor, 1990. Т.2. С. 408–417). О реакции Адамовича и Гиппиус на первую книгу журнала см. ниже.


[Закрыть]Резников [30]30
  Резников Даниил Георгиевич (1904–1970) – поэт, лауреат конкурса журнала «Звено», проведенного в конце 1926 – начале 1927 (подробнее см. в коммент. О.А.Коростелева: Адамович-1. С. 433–534). Доброжелательные отзывы Адамовича о его стихах см.: Там же. С. 435–436, 450. стихи его в «Звене» более не появлялись.


[Закрыть]? Он мне прислал на днях свои стихи для «Звена», и я отослал их туда «с рекомендацией». А ведь, кажется, он изобличил в «Верстах» Ходасевича [31]31
  В августе 1926 (письмо не датировано) Адамович писал М.Л. Кантору: «Резников действительно там <в «Верстах»> что-то пискнул, и не стоит его поэтому в “Звене” обижать» (Письма в «Звено». С. 150). В первом номере «Верст» Резников рецензировал пятый том московского альманаха «Круг», однако никакого «изобличения» Ходасевича в рецензии нет (в основном она посвящена разбору произведений Б. Пильняка и Андрея Белого). Сама возможность таких нападок могла показаться Адамовичу не отвечающей добрым литературным нравам, поскольку незадолго до того Ходасевич в статье об итогах конкурса «Звена» (Дни. 1926. 14 марта; перепеч.: Собр. соч. Т.2, С. 395–398) довольно резко критиковал премированное стихотворение Резникова. Ср. в письме к М.Л.Кантору от 26 июля 1926: «Затем о Резникове. Я свою рекомендацию беру обратно, ибо, вероятно, напечатание его повлечет разрыв с Ходасевичем, хотя это было бы и глупо. Но что поделаешь» (Письма в «Звено». С.143).


[Закрыть].

Напрасно Вы упрекаете меня в «кокетстве». Не грешен. Я, конечно, верю Вашим честным отзывам об «Ухвате» [32]32
  «Ухват» – парижский сатирический журнал, шесть номеров которого вышли в 1926. Ср. в письме Гиппиус к Н.Н.Берберовой от 13 июля 1926: «Не понимаю закулисной стороны “Ухвата”. Не можете ли меня информировать?» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.З).


[Закрыть], но «помоги моему неверию» [33]33
  Мк. 9:24.


[Закрыть]. Ведь там Кобяков – заправила [34]34
  Кобяков Дмитрий Юрьевич (1902; по др. данным 1894–1977), – поэт, редактор журнала «Ухват», после войны член французской компартии, «Союза советских патриотов», в конце 1950-х вернулся в СССР. Рецензируя его сборник «Вешняк», Адамович писал в «Звене» 14 марта 1926: «…я вспомнил слова Малларме о том, что прозы в мире не существует: “Есть алфавит; все, что не алфавит, – стихи”. Только при таком, все в себя вмещающем определении поэзии сборник Кобякова можно счесть за сборник стихов. <…> Сами по себе наброски Кобякова приятны: в них есть акварельная легкость письма и легкое волнение. Но они крайне незначительны…» (Адамович-1. С. 429–430). 19 июля 1926 Гиппиус писала Ходасевичу: «Да, Кобякова я никогда в глаза не видала. Твердо помню, что никто его не приводил ко мне. Неужели я его с кем-нибудь спутала?» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С. 55).


[Закрыть]! Всего хорошего. Целую Ваши руки.

Искренно Ваш Г. Адамович

5

<Начало августа (до 5) 1926> [35]35
  Датируется на основании письма Адамовича к М.Л.Кантору от 5 август, цитируемого в примеч. 37.


[Закрыть]

Дорогая Зинаида Николаевна

Вчера я приехал из Beauvezer’a. Там очень хорошо, и, может быть, я туда еще вернусь. Если позволите, в воскресение буду у Вас.

Почему «люди лучше ангелов», по Соловьеву? Мне бы хотелось знать, так ли я догадываюсь об этом, как решает Соловьев [36]36
  Скорее всего, имеется в виду концепция, изложенная Вл. Соловьевым в «Чтениях о Богочеловечестве» (Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т.2, особ, с. 136–160), хотя непосредственно об ангелах там не говорится.


[Закрыть]? К стыду своему, я ничего его не читал.

Я думаю, что «Звено» (но это конфиденциально) будет просить Вас написать о «Верстах и вообще» – если только не убоится Вашей резкости. Согласитесь ли Вы, если получите гарантию, что ничем Вас не стеснят и не ограничат [37]37
  В письме, датируемом комментатором «не позднее 2 августа 1926» (на самом деле, как следует из публикуемого нами письма № 3, от 26 июля) Адамович писал М.Л.Кантору:
  «Теперь о делах литературных: я был вчера у Мережковских. Она разъярена «Верстами» до последней крайности, рвется в бой, но сокрушается, что никто ее статьи о «Верстах» не напечатает, п<отому> ч<то> она была бы слишком резка. Я осторожно намекнул о «Звене», но не настаивал… Как Вам кажется? По-моему, «Звену» нужно что-то вспрыснуть и оживить. Жалеть же эту компанию не приходится, и щадить самолюбие тоже.»
  (Письма в «Звено». С.143)
  Получив неизвестное нам ответное письмо, 5 августа он писал ему же:
  «С Зин<аидой> Гиппиус я поговорю послезавтра, но выйдет ли что-нибудь – не знаю. Она согласится, вероятно, только при условии «pleins pouvoir» <максимальных полномочий (франц.)>. Хорошо было бы, если бы Макс<им> Моис<еевич> или Вы ей об этом написали и «пувуары» дали бы. Вообще жаль, что она у нас так мало пишет, потому что она все время жалуется, что ей писать негде.»
  (Там же. С. 144–145)
  Очевидно, что именно получение письма от Кантора дало Адамовичу возможность намекнуть Гиппиус на желание редакции получить от нее статью. О дальнейшей судьбе все же написанной Гиппиус статьи см. ниже.


[Закрыть]?

Всего хорошего. Целую Ваши руки.

Преданный Вам Г. Адамович

<Адрес в Ницце>

6

<Начало августа 1926. Адрес в Ницце> [38]38
  Основание для датировки – появление некрологической статьи Адамовича об А.Л.Волынском 25 июля и упоминание о статье в «последнем “Звене”» (см. примеч. 39).


[Закрыть]

Многоуважаемая Зинаида Николаевна

Отвечаю «с возвращением курьера». Я свободен, конечно, не только в воскресение, но в воскресение человек празднично настроен. Оттого я к нему и «привязался». Если Вы уедете в Colmar на этой неделе, надеюсь, Вы мне до того напишите. Поеду ли я – еще не знаю наверно. Есть препятствия всякого рода.

Как же мне не радоваться темам, и Волынскому! Мне самому, если бы лично для себя, хочется писать о многом, но во-1) – я боюсь навязываться лично, со своими вкусами, и потому ищу общеинтересного, над которым сам отчаянно зеваю порой, во-2) мне интересны почти всегда стихи и всякие мысли, от стихов приходящие и от них дальше идущие, а это никому не интересно, в-3) и главное, Винавер требует «актуальности» во что бы то ни стало. А книг у меня нет, никто мне их не шлет, и ничего я не читаю летом, кроме французов. Вот и получается иногда статейка вроде той, что в последнем «Звене», которую я перечитывал «с краской стыда», не за самые «мыслишки», а за вялость их и топтание на месте [39]39
  Скорее всего, речь идет о «Литературных беседах», посвященных книге А.Я. Цинговатова «А.А.Блок» и журналу «Новая Россия» (Зв. 1926. № 183, 1 августа. С-1-4). Гораздо менее вероятно, что речь идет о серьезной статье «Миф в современной литературе» (Зв, 1926. № 185, 15 августа. С. 1–2). Обе статьи перепечатаны: Адамович-2. С. 44–53.


[Закрыть]. А о Волынском (или, по-Вашему, – Флексере! [40]40
  С А.Л. Волынским (которого она действительно неизменно называла его настоящей фамилией) Гиппиус в свое время связывали чрезвычайно сложные отношения. Подробнее см.: Письма З.Н.Гиппиус к А.Л.Волынскому/ Публ. А.Л. Евстигнеевой и Н.К. Пушкаревой // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 12. Paris, 1991; Волынский А.Л. Русские женщины / Предисл., комм., публ. А.Л.Евстигнеевой // Там же. Вып. 17. М.; СПб., 1994; «А Fairy Tale of Love»? The Relationship of Zinaida Hippius and Akim Volynsky (Unpublished Materials) / Publication of Stanley J. Rabinovitz. // Oxford Slavonic Papers. 1991. New Series. Vol. 14. Р. 121–144. Немало материалов, относящихся к данной теме, собрано в кн.: Толстая Е. Поэтика раздражения: Чехов в конце 1880-х – начале 1890-х годов. М., 1994.


[Закрыть]) я писал с большим увлечением, и если бы мне Вы его не стали развенчивать, написал бы дифирамб; а так получился некролог кисловатый [41]41
  См. общие оценки Волынского у Адамовичам «Нельзя, да и не надо сразу же подводить итоги этому наследству. Оно сложно, почти хаотично. В нем много золота, но еще не промытого <…> забывалось, что Волынский коверкает и насилует русский язык, допускает неточности в цитатах и текстах, извращает факты, сам себя опровергает. Волынскому недоставало истинного знания, подлинной осведомленности…» (Адамович-2. С. 41–43).


[Закрыть]. Вот, меня все время, и сейчас, занимает мысль: надо ли писать, как Розанов и отчасти Цветаева (и как, кажется, Вам нравится – Вы писали об этом в статье о Розанове [42]42
  Речь идет о начале воспоминаний Гиппиус «Задумчивый странник», где она говорила о соотношении личности и литературного; стиля В.В.Розанова: «Писанье, или, по его слову, “выговариванье”, было у него просто функцией. Организм дышит, и делает это дело необыкновенно хорошо, точно и постоянно. <…> между ощущением (или мыслью) самими по себе и потом этим же ощущением, переданным в слове, – всегда есть расстояние; у Розанова нет; хорошо, плохо – но то самое, оно; само движение души» (Гиппиус З.Н. Стихотворения. Живые лица. М., 1991. С.314). Ср. у Адамовича: «Ремизов запальчиво отстаивает в послании к Розанову его, розановский, а заодно и свой, ремизовский, стиль, т. е. разговорно-бессвязную, неупорядоченную речь в противоположность языку книжно-холодному, мертвенно-канцелярскому, ученому, “высокому”. Интереснейший и сложный вопрос! Хотелось бы когда-нибудь “поднять перчатку”, брошенную Ремизовым…» (Адамович-2. С. 56–57).


[Закрыть]), т. е. передавая все движения и движеньица сознания языком, или надо обезличиваться, закруглять и сдерживаться? Я всячески сочувствую второму типу стиля, анти-розановскому, но не надеюсь в этом когда-нибудь кого-нибудь убедить и помышляю, не лучшем сдаться. Ведь «обезличивая и закругляя» всегда кажешься слегка тупицей, «делопроизводителем», и сухость кажется просто бедностью. Цветаева ведь в размышлениях своих только потому и держится (кое-как, но все-таки держится), что обогащает Осоргина и Степпуна [43]43
  Федор Августович Степун (Степпун; 1884–1965) – философ и беллетрист. В 1926 жил в Дрездене.


[Закрыть]живостью и «талантливостью» изложения. Простите, боюсь Вам надоесть болтовней. Но это как раз из области «не интересного» для читателей или для Милюкова. Отчего, кстати, Вы не можете написать о романе Д<митрия> С<ергееви>ча [44]44
  Речь, судя по всему, идет о романе Д.С.Мережковского «Мессия», который начал печататься в СЗ (№ 27). В письме от 26 июля 1926 Адамович рассказывал М.Л.Кантору: «я ей <Гиппиус> прошлый раз говорил, что она может написать статью о Мережковском (ей хочется), не обращая внимания на зубоскалов, которые ее заподозрят в кумовстве. Она предложила Милюкову, и тот отказался. Зинаида и пала духом» (Письма в «Звено». С. 143). Ср. также примеч. 96.


[Закрыть]? Я решительно этого не понимаю. Найдутся, конечно, люди, которые усмехнутся, заподозрят Вас в пристрастии. Но стоит ли с этим считаться? Не обращаетесь ли Вы только к «благородному читателю»?

Целую Ваши руки. Не откажите передать мой поклон Дмитрию Сергеевичу и Владимиру Ананьевичу, который ко мне не приехал.

Преданный Вам Г. Адамович

7

<13 августа 1926 Адрес в Ницце> [45]45
  Основание для датировки – дата публикации статьи Г.Иванова (см. примеч. 54).


[Закрыть]

Дорогая Зинаида Николаевна

Уведомляю Вас о случившемся: я получил из «Звена» просьбу срочно написать о «Верстах» («иначе будет поздно, не актуальном» [46]46
  Адамович несколько лукавит. В недатированном письме к МЛ. Кантору он говорил: «“Версты” я прочел и хочу о них что-либо написать. Гиппиус написала в “Посл<едних> нов<остях>” и теперь жалеет, что ей не предложили в “Звено”, потому что там ее сокращают и стесняют. Я напишу очень мирно, без злобы, которой у меня и нет. Поздновато, но ведь повинны в этом Вы: Вы собирались написать о них сразу, и так и оставили это намерение. Если бы я знал, что Вы еще напишете, я бы “Версты” оставил в покое. Но, кажется, Вы отказались от этого. Если нет, – не пожалейте денег на телеграмму, а, м<ожет> б<ыть>, можно и Вас, и меня пустить, ибо книг выходит мало, а это все-таки “том”, да и со знаменитостями» (Письма в «Звено». С.150). Его статья опубликована: Зв. 1926. № 186, 22 августа, С. 1–2.; Известен и отзыв Гиппиус о ней: «Володя <В.А.Злобин> говорил, что вам не нравится Адамович о Верстах. Я не нахожу, чтобы это было уж так плохо. Я ему говорила, что его беда – “arne flottante” <нерешительная душа. – (франц.)>; но у него уж такой “не боевой темперамент”, по его словам; кроме того – его связывало нежелание “отругиваться”» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.7).


[Закрыть]). Им известно, что Вы послали Вашу статью Милюкову [47]47
  Т. е. в газету «Последние новости». См.: Антон Крайний. О «Верстах» и прочем //ПН. 1926. 14 августа.


[Закрыть]. Я написал но, боясь совпадений, ударился в крайний эстетизм, а под конец даже в эстетическую слезливость. Кажется, ни Вы, ни Ходасеви [48]48
  Имеется в виду статья: Ходасевич Вл. О «Верстах» // СЗ. 1926. Кн.29; перепеч.: Ходасевич В. Собр. соч. Т.2. С. 408–417.


[Закрыть]на эти области не претендуете. У меня смысл и резюмэ: «Противно держать в руках, дурной тон», почти без объяснений или с объяснениями туманными [49]49
  См. в статье Адамовича: «Бунин, говоря о “Верстах”, заметил: “Книга дурного тона”. Каюсь в эстетизме: я с радостью прочел эти слова, так редко звучащие на нашем языке, в нашей, критике, и считаю их упреком верным и решающим. “Моветонство” “Верст” невыносимо» (Адамович-2. С.54). Гиппиус пересказала со своими комментариями этот фрагмент его письма в письме к В.Ф.Ходасевичу от 19 августа 1926 г.: «Адамович, по заказу Звена, также написал о Верстах; но, не зная моей статьи и боясь совпасть, – залез, говорит, в эстетику до слезливости. А кроме того – говорит, что боялся очень ругать, чтобы не подумали, что он бранится потому, что его выбранили. Словом, не предвижу ничего хорошего, да и он сам что-то слишком извиняется» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.55).


[Закрыть]. У меня был расчет, что если бы Вы все-таки захотели дать Вашу статью в «Звено», Ваш «подход» (на языке «Верст») был бы для «Звена» нов, – так я предполагаю, по крайней мере.

Вы удаляетесь в пустыню? По-моему, Вам следовало бы до удаления во всеуслышание и всенародно заявить о причинах его, о редакторах, гонениях и стеснениях [50]50
  Письмо Гиппиус, на которое отвечает Адамович, нам неизвестно, однако, судя по всему, изложенные там мысли близко сходились с теми, что были высказаны ею в различных письмах. Например, В.Ф.Ходасевичу 9 августа она писала:
  «Оглупение мое – результат работы над ненормальной и непосильной задачей: написать о шайке Верст – все время думая не о ней, а о Милюкове. Две недели не спала и не ела, все изворачивалась, кучу бумаги изорвала, каждую мысль в 30 пеленок заворачивала, которые тут же и меняла опять… а результат – фельетон, себе самой противный, но в смысле Милюкова такой, что Дм<итрий> С<ергеевич> заставил меня его даже и не посылать. Я не писала «вольно» со времени «Общего Дела», и последняя вольная статья – первая в Совр<еменных> Зап<исках>. С тех пор пошла музыка другая – et voilia.»
  (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.50)
  И в письме к М.М.Винаверу от того же дня:
  Почти неделю была занята очень трудной работой и даже чувствую от нее некоторое отупение. Главное – трудной не по существу по той необходимости «приспособляться», к которой мне трудно привыкнуть. Какое все-таки счастье писать «вольно», думая о теме и не думая о «редакторе», – как я писала раньше (и как я писала статью о вас). И как иногда мучительно искать выражение для своей мысли не самое точное, но самое «мягкое», что называется – писать «с оглядкой», все время «мазать». Вот уже 4 года я в этом положении, и, кажется, придется прибегнуть к героическим мерам, чтобы еще сохранить остаток способностей к писанию: на некоторое время совершенно отказаться писать для печати, а писать, как я пишу стихи: ни для чего, просто потому, что пишется, и когда пишется, и никуда не отдавать. «Дневник в пустыне», как я говорю. Этот мой «писательский отъезд в санаторию» уже совсем на мази: от «Совр<еменных> зап<исок>» я уже формально отказалась на некоторое, неопределенное время, несмотря на дружеские узы, с ними меня связывающие. То же, само собою, сделается с «П<оследними> нов<остями>», и – скажу вам откровенно – что более всего жаль мне расстаться со «Звеном». Между мной и его редактором еще не было и тени конфликта; все, что я для него писала, – я могла быть уверена, что труды мои не пропадут. Но… тут же я сурово себе возражаю, что если санатория – то режим надо выполнять во всю меру; что, наконец, если я к «Звену» никогда не «приспособлялась», то ведь и нужды не было, ввиду тем, а также определенной формы, где мне, конечно, дана, внутри известных рамок, свобода.
  (Письма в «Звено». С. 146–147)
  11 августа она еще раз несколько подробнее написала Ходасевичу:
  Я вам писала, что Д<митрий> С<ергеевич> смотрит на мою статью в смысле Посл<едних> Нов<остей> вполне безнадежно, и даже предлагал ее не посылать М<илюко>ву, уж скорее, говорит, Винаверу! Это предложение вызвало у меня «горькую усмешку»; однако с тех пор я имела сведения, что Звено было бы не прочь, если б я написала о Верстах. Это, конечно, по наивности, но все-таки… Теперь же все бесполезно, ибо нечто уже испугавшее М<илюко>ва – Звено физически не может принять (М<илюков> – редактор и Звена). Но получается такая глупая история, что моя попытка заколодила вас, да и самое Звено: Адамович ждет результатов со мной, и о Верстах пока в Звене воздерживается. (Он, конечно, сумеет «смазать» так, как мне не удалось, при всех моих усилиях.) В конце концов – при моем решении удалиться в писательскую пустыню или «санаторию» для восстановления умственных способностей, – я готова на все решительно наплевать и на мою статью в первую очередь. (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.51)
  Однако «всенародного» объяснения, несмотря на убеждения Адамовича, Гиппиус так и не написала. Более того, 11 сентября она признавалась в письме к Винаверу: «признаю, что рассердилась, погорячилась, и что если удаляться в пустыню – то надо тихомолком, исподволь и без объявления причин… Ну, дальше будет виднее» (Письма в «Звено». С. 151). Сотрудничества в парижской печати она не прекращала.


[Закрыть]. Я уверен, что это имело бы огромный retentissement [51]51
  Резонанс (франц.).


[Закрыть]. И, пожалуй, сам Милюков [52]52
  Имя П.Н. Милюкова употреблено здесь как имя редактора газеты «Последние новости».


[Закрыть]устыдился бы и напечатал, хотя бы в «дискуссионном порядке». А вообще-то я не понимаю, как можно писать статьи «для себя» или для далекого будущего. Стихи – другое дело. Но статья, мне кажется, всегда пишется с полуотвращением. Всегда «не то», и никакой компенсации, которая ведь все-таки есть в стихах.

Спасибо за «о любви» [53]53
  Имеется в виду статья Гиппиус под таким названием (см. примеч. 15, а также первая ее часть – ПН. 1925. 18 июня).


[Закрыть]. Я знал только середину. Вчера о Блоке Г. Иванов писал: Блок повторял: «Смерть сильнее любви» [54]54
  См.: «Главным образом Блок говорил о смерти и о любви. Сильней ли смерти любовь? Блок качал головой. – Нет, нет, это выдумка трубадуров, – смерть сильнее. Он молчит минуту, точно взвешивает свои мысли. Да, «смерть сильнее любви» (Иванов Г. Блок // ПН. 1926. 12 августа; перепеч.: Иванов Георгий. Стихотворения. Третий Рим. Петербургские зимы. Китайские тени. М., 1989. С. 428).


[Закрыть]. Иванов, пожалуй, врет. Но помните ли Вы у Розанова, кажется, в «Темном лике», письмо к нему какого-то его корреспондента о заутрене под Пасху, о «грусти» под Пасху, потому что никто никогда не воскресал, и вообще все кончается смертью [55]55
  Судя по всему, имеется в виду письмо, подписанное «В.З-цкий», помещенное в книге В.В.Розанова «Темный лик: Метафизика христианства» (Розанов В.В. Религия и культура. М., 1990. С. 448–455), хотя не все подробности переданы Адамовичем точно.


[Закрыть]. Я, может быть, путаю, но, кажется, так, и все это мне вспомнилось при чтении Вашей «надменной» статьи. И еще – зачем Вы обижаете Платона и миф о «половинках» [56]56
  Имеется в виду диалог Платона «Пир» (189d – 193а). Об этом мифе Гиппиус довольно подробно писала в статье «О любви».


[Закрыть]. Это, может быть, и грубо – теоретически, – но конкретно и потому прелестно, в серьезном, не легкомысленном смысле слова. Простите за мою все развивающуюся привычку писать длинно– болтливые письма. Если можно, я приеду к Вам во вторник и еще, если можно, вечером. Мне неловко «навязываться на обед», но ведь это Вы меня приучили. А в другое время не выходит. Я в Beauvezer не поехал по причине Монте-Карло – все то же [57]57
  Адамович был страстным игроком. См., например, в воспоминаниях И. Одоевцевой (Одоевцева И. Избранное, М, 1998. С. 714–740).


[Закрыть]. Если во вторник неудобно – будьте добры, сообщите мне и назначьте день.

Целую Ваши руки.

Ваш Г. Адамович

8

Дорогая Зинаида Николаевна

Стихи я Вам сегодня послал и после того получил Ваше письмо [58]58
  Вероятно, имеется в виду стихотворение «Дон-Жуан, патрон и покровитель…» (подробнее см. примеч. 64).


[Закрыть]. Насчет «Звена» и гонорара я все сделаю, т. е. напишу «деликатно». У них летом непорядок [59]59
  Скорее всего, речь идет о гонораре за рецензию на книгу Винавера: Гиппиус З. Лик человеческий и лик времен («Недавнее») // Зв. 1926. № 182, 25 июля. С. 2–4.


[Закрыть]. Ладинского я имени не знаю, кроме того, что он «Ан.» или «Ант.» [60]60
  Антонин Петрович Ладинский (1895–1961) – поэт, прозаик и журналист. Жил в Париже, после войны стал членом «Союза советских патриотов», в 1950 выслан из Франции, переехал в СССР в 1955. Начал печататься в эмигрантских журналах как раз с 1926. Гиппиус писала о нем в письмах к Н.Н. Берберовой от 13 июля 1926: «Последнее стих<отворение> Ладинского в “Днях” мне довольно понравилось» (Письма Берберовой к Ходасевичу. С. 3–4) и к В.Ф. Ходасевичу от 9 июля (по поводу стихотворения «Муза»: СЗ. 1926. Кн. 28): «А Ладинский… какой-то бесхвостый. (Это, впрочем, понятно, почему.)» (Там же. С. 46). Вместе с Ладинский у нее бывал и с нею переписывался (см.: Там же. С. 55, 63).


[Закрыть]. По-моему, чтобы он не избаловался, к чему он и все «они» [61]61
  Имеются в виду молодые парижские поэты.


[Закрыть]имеют большую склонность, – Вам лучше и не узнавать, как его зовут. Пусть содержится в страхе Божьем и в почтении. Если можно, не согласитесь ли Вы переменить понедельник на вторник или среду, – когда Вам удобнее, я не знаю. Целую Ваши руки.

Преданный Вам Г. Адамович

19 августа <19>26

9

<Конец августа или начало сентября 1926> [62]62
  Датируется по связи с предыдущими и последующими письмами.


[Закрыть]

Дорогая Зинаида Николаевна

Я вернулся из долгого и утомительного путешествия третьего дня. Собрался сегодня Вам писать, а утром получил Ваше письмо. Спасибо. На этой неделе, в конце, я еду в Париж. Можно ли быть у Вас во вторник? Если не будет «contre ordre» [63]63
  Отмены (франц.).


[Закрыть], можно ли принять за согласие?

Деньги из «Звена» Вам, по моим сведениям, посланы. А стихи Берберовой я тоже послал [64]64
  Имеются в виду стихотворения Адамовича «Дон-Жуан, патрон и покровитель…» и Гиппиус «Ответ Дон-Жуана» для готовившегося к изданию первого номера журнала «Новый дом». 28 августа 1926 Гиппиус писала Н.Н.Берберовой: «Адамович сказал мне как-то, что он написал стихотворение; я просила его прочесть, но он обещал написать и прислать и действительно на другой день прислал. Оно меня вдохновило, к моему собственному удивлению, на ответ, в совершенно той же форме – только с иным содержанием. Когда, в след<ующий> свой приезд, Ад<амович> сообщил мне, что его стихотворение предназначается для Нов<ого> Дома, я спросила его, не согласится ли он, чтобы тут же, рядом, был и мой ответ? Спрашивать было надо, ибо хотя ответ по существу, но злой глаз мог бы усмотреть там обидное. Ад<амович>, однако, согласился, и я попросила его послать вам оба стихотворения вместе» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.6). Ср. там же ее суждения по поводу двух стихотворений в письме от 9 сентября, из которых следует, что Берберова уже получила текст обоих стихотворений.


[Закрыть]. Вот все дела. Ну, а «не дел» мало, и хотя их при встрече и в разговоре всегда целиком забываешь, но писать слишком долго. (Главное же не «мне писать», а «Вам читать».) Целую Ваши руки.

Преданный Вам Г. Адамович

10

Дорогая Зинаида Николаевна,

давно в Париже и давно собираюсь Вам писать, но все откладываю. Во-первых, никаких событий здесь не произошло и отчета дать не в чем, во-вторых – причины и дела личные. Я мало кого вижу и мало что слышу. Появление Ходасевича в «Посл<едних> Н<овостях»> – Вы сами уже видели [65]65
  В.Ф. Ходасевич начал печататься в газете «Последние новости» (до того он состоял в числе постоянных сотрудников газеты «Дни») с 30 сентября 1926. Гиппиус писала ему по этому поводу 1 октября: «Поздравляю от души П<оследние> Н<овости> с вами, а вас “с приятным бонжуром”. Давно бы так. Чего киснуть было в этой коробке – ни красоты, ни радости. Красоты; положим, не найдется много и в П<оследних> Н<овостях> <..> а радость найдется, если и дальше так пойдет, с “наплывом” подписчиков и объявлений» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.64).


[Закрыть]. Говорят, что Струве расстается с «Возрождением» [66]66
  Петр Бернгардович Струве (1870–1944) был редактором газеты «Возрождение» с ее основания (первый номер – 3 июня 1925) и до 18 августа 1927, т. е. расставания его с «Возрождением» в данный момент еще не произошло. Однако и Гиппиус писала Ходасевичу в уже цитированном письме от 1 октября «Если же назреют назревающие события, т. е. банкротств “Дней” (знаем из первоисточников), превращение газеты Вождя в некое “Сегодня” с Амфитеатровым вместо обманувшего расчеты Гукасова Струве (знаем из полупервых рук)…» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.64). Подробнее см.: Яковлева Т. П.Б.Струве и газета «Возрождение» // Свой голос (Иркутск). 1993. № 1; Струве Г. Страница из истории зарубежной печати: Начало газеты «Возрождение» // Мосты (Мюнхен), 1959. Кн. З.


[Закрыть]. Вот все. Как Вы живете? Я собираюсь опять на юг недели на две, – если устрою полный отпуск из «Звена». Мне хотелось бы Вас особенно «комплиментировать» за «Мальчиков и девочек», хотя я читал их с тысячью возражений в голове [67]67
  Имеется в виду: Гиппиус З. Мальчики и девочки // ПН. 1926. 17 сентября (перепеч. вместе с упоминаемыми далее статьями В.И.Талина: Долинский М., Шайтанов И. Мальчики и девочки: З.Гиппиус и В.Талин в парижской газете «Последние новости» // Октябрь. 1991. № 9. С. 160–165). Отвечая на это письмо, Гиппиус 3 октября говорила: «Письмо приятное, прежде всего потому, что умное. Вы, ничего не зная о моих петербургских полемиках с Португейзисом и вообще не зная об этой… ну, не змее в букете, а червяке в фиге, – отлично угадали его природу и наши литературные отношения» (Пахмусс. С.339).


[Закрыть]. Из Вас и из Талина, который мне не нравится [68]68
  В.И.Талин (Семен Иосифович (Осипович) Португейс, другой постоянный псевдоним – Ст. Иванович; 1880 или 1881–1944) – публицист. Посвятил разбору статьи Гиппиус две своих – «Предгрозовье» (ПН. 1926. 24 сентября) и «“Племенные” и “бесплеменные”»;(ПН. 1926.1 октября). Ср. также ответ Гиппиус: Чего не было и что было. // ПН. 1926.15 октября. Подп.: З.Н.Г. Ср. В уже цитированном письме Гиппиус к Адамовичу от 3 октября: «К его первой гадкой и вральной статье я нависала “фактические поправки”, просила Игоря всунуть их до его второй статьи, но Порт<угейс> одолел Игоря и пролез со второй. Я написала PS (все это нежным, поневоле, голосом) – теперь не знаю, что будет. Посмотрим, как они мне рот зажмут» (Пахмусс. С.339). Упоминаемый в тексте Игорь – секретарь «Последних новостей» И.П. Демидов.


[Закрыть], я извлек очередную «Беседу» – довольно нескладную, потому что тема такая, что все ускользает из рук [69]69
  Имеется в виду «Литературная беседа» в «Звене» от 3 октября (перепеч.: Адамович-2. С. 90–95; там же, с. 422–425 – содержательный комментарий О.А.Коростелева, где цитируется оценка этой «беседы», данная Гиппиус).


[Закрыть]. Кроме того, от меня требуют настойчиво «актуальности» и «литературы», т. е. «вот вышла новая книга Пильняка». Я лично связан с поколением «мальчиков», я отлично помню вечер, описанный Талиным, когда Есенин пел частушки, и у Рюрика Ивнева, на Симеоновской [70]70
  Имеется в виду описание вечера у не названного по имени в статье поэта Рюрика Ивнева (Михаил Александрович Ковалев; 1891–1981), сделанное упомянутым далее В.С.Чернявским.


[Закрыть]; а В.Ч-й – на которого Талин ссылается – Чернявский, редкий идиот и во всем неудачник, потому-то от всего теперь и отрекающийся [71]71
  Чернявский Владимир Степанович (1889–1948) – поэт и чтец, автор воспоминаний о Есенине (Звезда. 1926. № 4), которые цитирует в своей статье Талин.


[Закрыть]. Это он сказал про Реймский собор, – <слово густо замазано> я Вам потом рассказывал. Мне кажется, что если Вы, не столько Ант. Крайний, сколько З.Гиппиус, заключаете союз с Талиным по нападению на декадентство со всеми его последствиями и окружением, то как только достигнете общей победы, Ваш союзник на Вас же и обратится. Видите, я слегка под влиянием Св<ятополка>-Мирского [72]72
  Святополк-Мирский (подписывался также Д.С.Мирский) Дмитрий Петрович (1890–1939) – поэт, литературный критик, один из авторов и фактический редактор «Верст». С 1931 – член компартии Великобритании, в 1932 приехал в СССР, умер в заключении.


[Закрыть]. Талин одобряет «религиозное оправдание демократии» и Антона Крайнего, а поэта и «З.Гиппиус» он пока как будто не видит. Так приблизительно Венгеров «истолковал» Ибсена, восхищаясь им: смысл Ибсена – Нора, «светлый тип». А Гедда Габлер – ломака, не стоит обращать внимания [73]73
  Венгеров Семен Афанасьевич (1855–1920) – историк литературы, библиограф. Адамович карикатурно передает его методику анализа произведения (насколько нам известно, специально о Г.Ибсене и конкретно о любимой Адамовичем его пьесе «Гедда Габлер» Венгеров не писал).


[Закрыть]. Впрочем, все это отвлеченно, и мне самому не совсем ясно. Мне стыдно Вам надоедать стихами, но я хочу написать восемь строчек, довольно старых, сочиненных в размышлении на темы «мальч<иков> и девочек»:

 
Без отдыха дни и недели,
Недели и дни без труда…
На синее небо глядели.
Влюблялись. И то не всегда.
И только… Но брезжил над нами
Какой-то божественный свет,
Какое-то легкое пламя,
Которому имени нет… [74]74
  Стихотворение Адамовича было опубликовано: Зв. 1923. 17 сентября; Цех поэтов (Берлин). 1923, Кн.4.


[Закрыть]
 

Это в оправдание чувства «мы – соль земли». 1/1000 доля тут была истиной.

Я в глубоком смущении с «Мессией» [75]75
  Роман Д.С. Мережковского, печатавшийся в «Современных записках» (1926. Кн.27–29; 1927. Кн. 30–32).


[Закрыть]. Написать «с налету», кое-как – кое-что, я не хочу. Эстетически и формально, о языке или типах, – было бы слишком глупо. А другого я еще не понимаю (м<ожет> б<ыть>, потому, что мало знаю все эти египетские дела?) Не думайте, что я прошу «шпаргалку». Но пока, до новых «Совр<еменных> Зап<исок>», я писать подожду, п<отому> что не хочу писать ощупью [76]76
  О рецензии Адамовича см. в примеч. 91. Возможно, именно к его вопросам относятся слова из письма Гиппиус от 3 октября (начало рассуждения находилось на утерянной странице): «Не отрицает, что ему это будет полезно; однако уверен, что только что-то поймет он – как вы поймете все “другое”» (Пахмусс. С.340).


[Закрыть].

Простите за длинное и бестолковое письмо. Целую Ваши руки и прошу передать поклон Дмитрию Сергеевичу и Владимиру Ананьевичу.

Ваш Г. Адамович

207, Boulevard Raspail

chez Madame Frouin [77]77
  К этому месту относится замечание Гиппиус в ответном письме: «А что это за Mme Frouin chez qui <Мадам Фруан, у которой (франц.)> вы живете? Впрочем, все равно, если вам не грозит опасность на ней жениться» (Там же).


[Закрыть]

Paris XIV

30 сентября <1926>

11

<Вторая половина октября 1926.Адрес в Ницце> [78]78
  Основанием для датировки служит упоминание о статье Гиппиус памяти М.М. Винавера.


[Закрыть]

Дорогая Зинаида Николаевна

Простите, что не ответил на Ваше последнее письмо. Я каждый день собирался уезжать и думал ответить «лично».

Теперь я наконец выбрался из Парижа и нахожусь в Ницце – но ненадолго [79]79
  22 сентября 1926 Гиппиус сообщала Ходасевичу: «Адамович теперь вышел из пределов моей досягаемости – вернулся в Париж, где он там у вас под рукой…» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С. 63).


[Закрыть]. Когда можно к Вам приехать? Я совершенно свободен, и какой бы Вы день и час ни назначили, мне всегда удобно. Буду очень благодарен за сообщение. Целую Ваши руки и посылаю искренний привет Дмитрию Сергеевичу и Владимиру Ананьевичу.

Преданный Вам Г. Адамович

«Звено» очень ждет Вашей статьи о М.М [80]80
  Речь идет об упоминавшейся выше статье Гиппиус «Его вчерашние слова» (см. примеч. 18).


[Закрыть].