Текст книги "Констанция. Книга первая"

Автор книги: Жюльетта Бенцони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 2

Владелица имения Мато зря обижалась на сына. Тот спешил приехать домой как можно скорее. И не его была вина в том, что он задержался.

Перед самым отъездом из Парижа он получил важное задание из рук самого короля. И теперь у его ног в карете покачивался небольшой сундук с двумя изящными замками. Рене и сам толком не знал, что находится в нем, но знал, что что бумаги, находящиеся в сундуке, ни в коем случае не должны попасть в чужие руки.

За окном кареты проплывали знакомые с детства пейзажи. Приближалось родовое имение, граф Аламбер выглянул в окошко, втянул в себя дурманящий осенний воздух и приказал кучеру ехать быстрее.

– Как можно, ваша честь? Лошади и так устали.

– Ничего, до дома осталось совсем немного.

Кучеру уже и самому изрядно надоела дорога, он и рад был поехать побыстрее, но жалел лошадей. Поэтому он лишь сделал вид, что подгоняет их.

Но когда карета взобралась на вершину холма, лошади почувствовали приближение дома, и экипаж покатился быстрее.

Рене откинулся на спинку сидения и отодвинул шторку.Пейзажи навевали приятные воспоминания, и Рене прикрывал глаза, желая вернуться в прошлое…

Вот здесь он с отцом впервые выехал на охоту…Вот в этом лесу он подстрелил своего первого оленя и по этому поводу во дворце был устроен настоящий пир…

Карета мерно раскачивалась на рессорах, крестьяне, завидев карету своего господина, на короткое время отрываясь от работы, выпрямлялись и вновь склонялись, отдавая дань земле.

Повсюду высились только что сжатые снопы. По дороге тянулись повозки, груженые пшеницей.Потом потянулись виноградники.

Даже сидя в карете, граф Аламбер ощущал сильный дурманящий запах зреющего винограда. Урожай в этом году обещал быть хорошим, лоза, отяжелевшая от винограда, гнулась к земле. Тут и там виднелись женские фигуры с большими плетеными корзинами. Крестьянки выбирали спелые грозди.»Хорошее будет вино, – думал граф Аламбер, – осень такая солнечная, и виноград уродился на славу».

Рене вновь выглянул в окошко, надеясь увидеть свой родной дом.Среди желтеющих деревьев лишь на мгновение мелькнул фасад здания и вновь все потонуло в золотой листве. Колеса кареты шуршали по дороге. Лошади бежали резвее, в предчувствии долгожданного отдыха и корма.Вот и ворота парка…

Здесь ничего не изменилось за время отсутствия хозяина. Лишь только летняя зелень сменилась желтизной и багрянцем осени. За окном кареты промелькнул огромный старый клен, несколько листьев сорвалось и полетело вслед удаляющемуся экипажу. Кучер объехал большую круглую клумбу и остановился у парадного входа.

Граф еще не успел ступить на подножку, как входная дверь распахнулась и к карете устремилась радостно улыбающаяся Маргарита. Она бросилась на шею мужу, крепко обняла его и прошептала:

– Ты почему так долго ехал?

Ее шепот отозвался щекоткой, и граф улыбнулся.

– Я ехал как мог быстро. Посмотри на лошадей.

– Но все равно, наша разлука была такой долгой! Мне кажется, что прошла целая вечность с того времени, как ты отправился в Париж.

– А где Констанция? – спросил он, немного отстраняясь от жены и заглядывая ей в глаза. – Почему она меня не встречает?

– Она сегодня провинилась и теперь спит.

– Я хочу увидеть ее прямо сейчас, – сказал Рене.

– Нет, лучше подожди, пусть она проснется, у нее был трудный день.

– А что случилось? – насторожился Рене, но перехватил улыбку жены.

– Я, наверное, испугалась куда больше, чем сама Констанция. Представляешь, она спряталась, и мы битый час не могли ее найти. А потом оказалось, что Констанция забралась в пристройку дома садовника, в ту, где он хранит семена и инструменты, и уснула. Представляешь, мы ее везде искали, перевернули весь дом, подвалы, чердак, а она спала безмятежно, как ангел.

Рене отдал слугам приказание, чтобы выгрузили багаж, а сам взял небольшой сундучок и понес его в дом.

– Рене, что там такого ценного? Почему ты не можешь доверить его другому?

– Потому что, дорогая, его доверили мне. И я поклялся не отходить от него ни на шаг.

– Неужели, дорогой, ты опасаешься кого-либо у себя дома?

– Нет, но если я пообещал, значит так оно и будет.

Маргарита насторожилась. Что-то в поведении мужа показалось ей странным, чего-то он не договаривал.

И женщина решила выведать, что же за сундучок он привез из Парижа.

Графиня Эмилия Аламбер хоть и слышала, как подъехала карета, осталась сидеть за карточным столиком и поднялась только, когда сын вошел в гостиную.

Рене улыбнулся матери и, подойдя к ней, поцеловал руку. А она поцеловала его в щеку и пригладила растрепанные русые волосы.

– Мы так ждали тебя, Рене. Я говорила Маргарите, что ты приедешь сегодня.

– Откуда ты знала? Ведь я мог задержаться в дороге, могла сломаться карета. Да мало ли что могло случиться?!

– А я знала, – сказала Эмилия, – материнское сердце невозможно обмануть. Да и карты мне показали, что ты приближаешься к дому.

Рене вновь улыбнулся и обнял мать.

– Ты не меняешься, как я тебя оставил за карточным столиком, когда ты раскладывала пасьянсы, так я тебя и застал. Тот же столик, те же карты и тот же неудавшийся пасьянс.

– Нет-нет, Рене, пасьянс, как раз-то удался. Вот посмотри сам.

Рене бросил беглый взгляд на столик и увидел, что все карты лежат на своих местах.

– Да! – изумился он. – этот пасьянс редко удается.

– Я с каждым разом все больше и больше совершенствуюсь в этом искусстве. Ожидая тебя, нужно же мне чем-то занимать мысли и руки!

Констанция, которая крепко спала, вдруг заворочалась, словно что-то почувствовала. Она открыла глаза и несколько мгновений смотрела в потолок, потом вскочила и подбежала к окну. Она была еще слишком мала, чтобы выглянуть во двор, поэтому взобралась на стул и увидела карету внизу.

– Карета! Карета! – закричала малышка на всю комнату. – Отец приехал!

Дремавшая Жанет вскочила и, испугавшись за свою воспитанницу, схватила ее на руки.

– Карета! – Констанция указывала в окно, – Отец приехал. Пусти меня!

Девочка вырвалась и, не обращая внимания на уговоры няни, стремглав вылетела из комнаты. Жанет побежала следом.

– Куда ты в таком виде? Констанция, тебе нужно причесаться,

Надеть нарядное платье.

Но девочка не слушала, преодолевая ступеньку за ступенькой.

Наконец, запыхавшись, она выбежала в гостиную и устремилась к

Отцу. А тот уже и сам спешил навстречу дочери. Он подхватил ее на

Руки и закружил по комнате.

– Какая ты большая, Констанция! – воскликнул он, подбрасывая ее в воздух.

– Я так тебя ждала, – у девочки перехватывало дыхание от испуга, так высоко она подлетала, – я так тебя ждала, что даже уснула.

– Говорят, Констанция, ты стала проказничать? Рене опустил девочку на пол и посмотрел на нее строгим взглядом.

– Я все тебе расскажу. Только обещай не сердиться. Обещай! Там был такой рыжий кот. Такой большой и смелый. Он защищал меня…

– От кого же? – изумился Рене.

– А там еще была преогромная серая крыса. Она хотела укусить меня, но котик напал на нее и спас меня.

– А как ты попала в общество крыс? – спросил отец.

Девочка задумалась и смутилась.

– Я играла…

– Кто-нибудь просил тебя об этом?

– Нет, я сама, – наконец-то призналась девочка, – я хотела, чтобы было весело и все смеялись.

– А получилось совсем по-другому, – наставительно сказал отец. – Ты заставила всех волноваться и переживать. В другой раз, я прошу тебя, подумай и будь осмотрительнее. Ведь ты уже взрослая девочка.

Граф Аламбер вновь подхватил свою дочь на руки и крепко прижал к себе.

– Папа, а у тебя такие большие усы! Когда ты уезжал, они были маленькие, а теперь они совсем большие.

Граф Аламбер прикоснулся кончиками пальцев к своим идеально ухоженным усам.

– Они такие щекотные, как колючки, – девочка опасливо потрогала острый, изящно подкрученный кончик уса, – они, как шипы у розы.

Взрослые рассмеялись этому детскому сравнению.

Лицо графа вдруг стало абсолютно серьезным. Он еще крепче прижал к себе дочь, будто кто-то собирался отнять ее у него.

Женщины посмотрели на него с тревогой.

– Что-нибудь случилось, сын? – поинтересовалась графиня-мать.

Жена подошла к Рене и встала рядом с ним.

– Да, случилось, – просто сказал граф. Маргарита посмотрела на сундучок, стоявший у карточного столика.

– Завтра утром мы отправляемся в Англию.

– Кто мы? – спросила Эмилия Аламбер.

– Я, Маргарита и Констанция.

– С чем связан столь срочный отъезд, Рене? – осведомилась мать. – Неужели нельзя повременить?

Вместо ответа граф Аламбер покачал головой и кивнул в сторону сундучка.

– Что это?

Графиня пристально посмотрела на изящные замочки, словно желая взглядом проникнуть туда, где хранилась тайна.

– Это поручение самого короля.

– Тогда понятно, – негромко произнесла мать. – Но почему ты хочешь взять с собой жену и дочь? Ведь Констанция еще совсем маленькая и ей нелегко будет перенести дорогу.

– Я не хотел бы все объяснять, – недовольно поморщился Рене, – но могу сказать только одно – может быть, мне придется остаться в Лондоне надолго, и я хотел бы, чтобы моя жена и дочь были рядом со мной.

– Ты даже не знаешь, на сколько едешь?! – изумилась Эмилия.

– Нет, не знаю, – замялся Рене.

По всему было видно, что ему не хочется продолжать разговор на эту тему, потому что он не может объяснить подробнее.

– Может быть, – он предупредительно поднял палец, – ты услышишь обо мне что – нибудь… недоброе, поэтому, забегая вперед, хочу сказать, все это будет сделано специально, а я чист перед королем. Я думаю, придет день, когда я смогу все тебе объяснить.

Хотя я думаю, ты и так все прекрасно понимаешь. Ведь и мой отец, и

Мой дед служили королю и часто выполняли секретные поручения, отправляясь то в Англию, то в Испанию, то к Папе римскому.

Графиня тяжело вздохнула – возразить сыну было нечего.

Единственное, что она сочла нужным сказать – сказала:

– Да, престол всегда мог положиться на род Аламберов. Мы всегда были верны королю и ни разу не запятнали свою честь и герб.

– Вот поэтому, – продолжал Рене, – мы и отправимся завтра на побережье, где нас будет ждать корабль. Я с удовольствием побыл бы в Мато несколько дней, но дело не терпит отлагательства.

Рене опустил дочь на пол и взял сундучок.

– Я поднимусь в кабинет. Встретимся за ужином. Он легко взбежал по лестнице. Констанция увязалась за ним:

– Я хочу с тобой, отец.

Только тут Рене вспомнил, что не отдал подарков дочери, жене и матери. Пришлось возвращаться.

Из дорожной сумки были извлечены безделушки, впрочем, так называл их сам Рене. Жене он подарил прекрасные серьги венецианской работы с двумя крупными жемчужинами, мать получила Библию в тисненном золотом переплете с золотыми

Застежками. И конечно, самый чудесный подарок достался Констанции, во всяком случае она радовалась больше всех.

Это была большая испанская кукла ростом чуть поменьше самой Констанции.

– Как ее зовут? – спросила девочка.

– Как ты назовешь, так и будет.

– Но разве у нее нет имени? – настаивала Констанция.

Рене задумался на минуту.

– Ее зовут донна Анна. Ведь она испанка.

– Так у нее даже два имени? – изумилась девочка. – Донна и Анна?

– Нет, донна – это по-испански, как мадам по-французски, а Анна – это имя.

– Тогда я буду называть ее мадам Анна.

– Хорошо, – согласился Рене.

И убедившись, что внимание дочери всецело занято куклой, отправился в кабинет.

Он устало опустился за стол и, прикрыв руками лицо, застыл в раздумиях.

Очнулся Рене, когда в дверь легко постучали.

– Кто это? – спросил Рене.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула жена. В ее ушах поблескивали новые серьги.

Граф сразу же это заметил, но решил подразнить Маргариту и сделал вид, что не замечает обновки.

Жена села на подлокотник кресла и положила левую руку на плечо мужа.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, Рене?

– Я хочу сказать, что ты красива.

– Это ты говорил и раньше.

– Еще я могу сказать, что по-прежнему тебя люблю.

– И это я слышала.

– Наверное, ты хочешь услышать от меня, что эти серьги тебе к лицу.

– Вот это я и хотела услышать, – заулыбалась Маргарита и мизинцем качнула жемчужину. Та тускло сверкнула.

– В свой прошлый приезд в Париж я специально заказал их для тебя. Тебе нравится мой подарок?

– Он бесподобен. Я давно мечтала о таких серьгах.

– Но, Маргарита, ты никогда мне не говорила об этом.

– Значит, ты хорошо знаешь мой вкус и можешь угадывать желание. Скажи мне, Рене, почему мы должны ехать в Лондон так спешно?

– Прошу тебя, не спрашивай.

– Я согласна, Рене, не интересоваться твоими делами, когда они касаются только тебя одного. Но теперь мы едем все вместе, и Констанция с нами. Должна же я знать, что нас ждет впереди.

– Маргарита, положись на меня и ни о чем не расспрашивай.

– Но все же, Рене, что ждет нас впереди?

– Впереди нас ждет успех, – отшутился граф Аламбер, – я могу пообещать тебе, что ты будешь принята при королевском дворе в Лондоне и думаю, что все англичане будут восхищены твоей красотой. Так что, не забудь прихватить с собой мой

Подарок и самые лучшие наряды.

– Тогда придется прихватить все. Благодаря тебе у меня только лучшие наряды.

– Значит, бери все. Быть может, мы пробудем в Англии достаточно долго.

– Достаточно – это сколько? – попыталась осторожно уточнить Маргарита.

– Возможно, год. Но думаю, мы вернемся скорее.

Маргарита взяла муха за руку и нетерпеливо спросила:

– Это поручение тебе дал сам король?

– Да, он мне доверяет. И я не могу обмануть его надежды.

– И все-таки, что в этом сундучке? – любопытство терзало Маргариту.

– Этого не знаю даже я. Единственное, что я знаю, это кому я должен вручить сундучок. А тебе лучше не знать о цели нашего путешествия… Ты же сама сколько раз укоряла меня, что я не беру тебя с собой, – перевел он разговор на другое. – Вот теперь, Маргарита, твои мечты сбываются, мы будем вместе. Я, честно говоря, рад этому.

– Я тоже рада. Но мне тревожно.

– Чего ты боишься, дорогая?

– Я боюсь не за тебя, не за себя, я боюсь за Констанцию, она такая маленькая. Может быть, ей лучше остаться здесь?

– Ты согласишься расстаться с ней на год? – Рене пристально посмотрел в глаза жены. Та колебалась недолго.

– Нет, я не могу прожить без нее и дня.

– Вот видишь. А тут целый год. И я, Маргарита, не могу больше жить подолгу без вас, поэтому мы и поедем все вместе.

– Нужно отдать распоряжения, чтобы паковали багаж. Ведь в спешке можно что-нибудь забыть.

– О, если нам чего-нибудь не будет хватать, мы купим – рассмеялся Рене.

– А где мы будем жить в Лондоне? – наконец-то Маргарита уже смирилась с тем, что завтра им предстоит отъезд.

– У нас там будет свой дом. Его уже готовят к нашему приезду.

– Все это так неожиданно и таинственно, – воскликнула Маргарита.

– Ничего не поделаешь. У короля есть свои тайны, и одну из них он доверил мне.

– Хорошо, Рене, я больше не буду задавать вопросов. Ты обними меня, поцелуй и пообещай, что все будет хорошо, тогда я успокоюсь.

Рене обнял жену и почувствовал, как она напряжена и взволнована.

– Успокойся, дорогая. Я тебе обещаю, все будет даже лучше, чем хорошо.

– Так не бывает, – возразила женщина, – дорога неблизкая, а с нами Констанция.

– А я думаю, – возразил Рене, – она будет в восторге от путешествия. Ведь ей еще никогда не приходилось покидать Мато, а тем более плыть на корабле по морю.

Вечером все собрались в столовой. Жарко пылал камин, горели свечи в высоких канделябрах, поблескивало фамильное серебро.

Эмилия расспрашивала сына о близких знакомых, которых не видела вот уже несколько лет. Рене обстоятельно рассказывал обо всех, кого ему доводилось видеть, обо всех столичных новостях.Удовлетворив свое любопытство насчет чужих судеб, Эмилия принялась расспрашивать о модах.

Здесь Рене беспомощно развел руками, на его взгляд в Париже ничего не изменилось, и придворные дамы носили те же наряды, что и прежде.

На что мать и жена, переглянувшись, скептично улыбнулись.

– А какие сейчас в моде пуговицы? – пыталась разузнать мать.

– Пуговицы? – Рене задумался. – Да самые обыкновенные.

И он попытался двумя пальцами показать размер пуговиц.Женщины расхохотались.

– Тебя, Рене, кроме политики ничего не интересует, – сказала мать.

– Это к лучшему, – заметила Маргарита, – я бы огорчилась, если бы мой муж знал толк в женских нарядах и в деталях расписал бы туалеты придворных дам. Значит, он в самом деле в Париже всецело занят делами.

– Ну, так и нечего меня допрашивать, – Рене даже немного обиделся, ведь он был искренне убежден в том, что он прекрасно разбирается в последних модах.

Жанет уже успела рассказать Констанции о том, что они завтра отправляются в Лондон. И девочке не терпелось узнать, как же они туда доберутся, поэтому она то и дело перебивала отца, задавая свои вопросы.

– А корабль больше, чем лодка на пруду?

– Он очень большой, Констанция, в нем есть комнаты и кровати, чтобы спать.

– Значит, он такой как наш дом с лестницами и каминами?

– Нет, он немного меньше, но все равно очень большой.

– А мы возьмем нашего садовника?

– Нет, садовник останется дома, ему нужно ухаживать за садом, иначе все цветы к твоему приезду пропадут.

– А где мы будем жить?

– Мы будем жить в большом доме.

– У нас там будет парк?

– Нет, дорогая, дом стоит в городе, при нем есть лишь внутренний дворик. Зато в нем есть фонтан.

– Я возьму с собой кота, он будет ловить крыс. Упоминание о крысе за столом повергло Эмилию в ужас. Как каждая женщина, она терпеть не могла грызунов и едва сдерживала дрожь, завидев безобидную мышку.

– Какие ужасные вещи ты говоришь, Констанция, – возмутилась графиня.

– А кот сильнее крысы, – убежденно произнесла девочка.

Эмилия резко отложила вилку и нож, а вслед за ней и Маргарита.Она вспомнила, как испугалась, заметив в саду белку. На миг пушистый хвост зверька попал в луч солнечного света, и она увидела тонкий хвост, прикрытый полупрозрачным мехом.

Зато Рене был невозмутим, он уговорил Констанцию оставить кота в имении, а вместо него взять с собой привезенную из Парижа испанскую куклу. Девочка, на удивление, недолго спорила и согласилась с отцом.

Ей казалось, что Лондон совсем недалеко и пересечь Ла-Манш все равно что переплыть на лодке пруд.

Никогда раньше она не покидала своего дома и мир ограничивался для нее горизонтом. Что там дальше, она никогда не задумывалась, хотя ей и рассказывали о дальних странах, но это было похоже на неинтересную сказку. Ведь какой интерес могут вызвать у ребенка люди, говорящие на непонятном языке. А здесь, в Мато, было еще много непознанного, и каждый день приносил Констанции новые открытия.

Констанция больше о крысах не вспоминала, а вот и Эмилия, и Маргарита уже больше не притронулись к еде.Ужин окончился вполне благополучно и, исходя из того, что завтра предстоит далекая дорога, все раньше обычного отправились

Спать.

Маргарита чувствовала, что не сможет заснуть и поэтому ее слегка раздражало спокойствие мужа. Ведь он-то был привычен к подобным дальним поездкам, спокойно мог заснуть в карете на пару часов.

Граф Аламбер поцеловал жену и задул свечу. Спальня для Маргариты сперва погрузилась в непроглядную тень, а потом постепенно вещи стали приобретать свои очертания. В углах тьма казалась более густой, и все вещи выглядели какими-то мохнатыми существами. Зато темные до этого окна теперь светлели и за ними покачивали ветвями старые деревья парка.

– Я никогда не была в Англии, – сказала Маргарита.

Рене пожал плечами.

– Ничего особенного, там носят такие же наряды, как и у нас. Правда, кухня у них отвратительная…

– А в чем это выражается?

– Они едят всякую дрянь. У них никогда не увидишь ничего жареного.

– Но ведь у нас же будет свой повар? – забеспокоилась Маргарита.

– Конечно, будет свой повар-француз, я его уже отправил. Когда мы приедем в Лондон, то нас будет ждать великолепный обед.

Рене повернулся на бок и закрыл глаза. А Маргарита лежала рядом с ним и смотрела на светлые проемы окон.

– Ты так спокоен, Рене, а мне не по себе.

– Давай спать, завтра будет тяжелый день.

– Я бы рада уснуть, но не могу.

– А ты, Маргарита, думай о чем-нибудь приятном, тогда тебе станет хорошо. Волнения уйдут, и сон сам придет к тебе.

Это ты так засыпаешь? – спросила Маргарита.

– Нет, я засыпаю, ни о чем не думая. Я уже научился спать не тогда, когда мне хочется, а когда нужно. Последние два года, ты сама знаешь об этом, мне все время приходится быть в дороге, и если бы я не научился спать на ходу, мне бы пришлось очень туго.

– Лучше бы мы поехали в Париж! – мечтательно проговорила Маргарита. – У нас там такой чудесный дом, при нем большой сад… там бы Констанция чувствовала себя великолепно, а я бы навещала друзей…

– После Лондона мы обязательно переберемся в Париж, – пробормотал Рене, поудобнее устраиваясь в постели.

– Ты, Рене, мне уже столько раз обещаешь, что твои странствия кончатся, что мы заживем спокойной жизнью и мне не придется тебя ждать подолгу… Я же хочу спокойствия, хочу знать, что ты где-то рядом, не хочу каждый день смотреть на дорогу и засыпать без тебя. Мне невыносимо страшно, когда я остаюсь одна, мне все время кажется, что с тобой что-то случилось, а я и не знаю об этом. И с утра я вновь смотрю на дорогу, а завидев экипаж или всадника, вздрагиваю: а вдруг это плохая весть? Быть может тебя, уже нет несколько дней, а я все еще не знаю об этом! Я не знаю, чем ты занимаешься, спишь ты в то время, когда я думаю о тебе, или же бодрствуешь? А может, тебя подстерегает опасность и будь я рядом,

То смогла бы ее отвести. Пообещай мне, Рене, что скоро мы навсегда будем вместе, что мне не придется о тебе беспокоиться!

– Конечно, – пробормотал сквозь сон Рене, – я тебе обещаю, когда мы приедем в Лондон, ты всегда будешь рядом со мной. А потом мы вернемся в Мато, а отсюда в Париж. Я тебе обещаю.

– В Париж? – произнесла Маргарита. – Я в это не верю.

Но муж уже не слышал ее слов, сон сморил его окончательно. В последнее время он почти не спал и теперь, оказавшись в мягкой постели, дома, не смог

Ухе бороться с собой.

Маргарита лежала, боясь потревожить сон мужа, но ей было не по себе, недобрые предчувствия угнетали ее Душу.

И тут вдруг за окном раздалось хлопанье крыльев. Маргарита села в постели, прижавшись спиной к резному изголовью.»Что это? – подумала она. – Птица? Ночью?» И тут же послышался протяжный, леденящий душу крик:

– У-У, У-У.»Что это?» – подумала Маргарита и замерла. Крик повторился.

– У-У, У-У —»Да это сова или филин» – Маргарита вновь опустила голову на подушки и попыталась уснуть.

Но если и раньше это было бесполезным занятием, то теперь заснуть ей не удавалось и подавно. Птица кричала через равные промежутки времени, навевая своим страшным криком ужас на суеверную Маргариту.Наконец, она не выдержала.

– Рене! Рене! – принялась она тормошить мужа. Тот испуганно вскочил и с недоумением посмотрел на жену.

– Что случилось, Маргарита?

– Там… – она указала рукой на окно. Сонный Рене не мог понять, в чем дело.

– Что там, ты кого-нибудь видела?

– Нет, там чертова птица, она кричит уже битый час.

Рене прислушался, но птица, как назло, сейчас молчала. – Да тебе почудилось, Маргарита.

– Я не могу спать. Женщина чуть не плакала.

Рене прижал ее к себе и поцеловал. Он чувствовал, как дрожит его жена и поэтому принялся гладить ее по распущенным волосам.

– Ты все придумала. Послушай, ведь сейчас тихо.

– Да, сейчас тихо, но тогда я слышала эти ужасные крики. Мне казалось, что сердце не выдержит и разорвется на части, столько тоски и печали было в этом крике.

– Ну все, Маргарита, успокойся и постарайся уснуть. Даже если там и была птица, то она улетела.

И вдруг под самым окном раздался крик. Рене от неожиданности даже вздрогнул.

– Я же тебе говорила, она здесь.

– Да, теперь я слышу. Это филин.

Рене поднялся с кровати и подошел к окну. На голой ветке, возле самой террасы, сидел филин.

Маргарита подошла к своему мужу и через его плечо выглянула на улицу.

– Боже мой, какой он страшный! Он похож на дьявола.

– Это всего лишь птица, – беспечно сказал Рене, пытаясь успокоить жену.

Но когда крик повторился, мужчина почувствовал, что у него по спине бегут мурашки.

– Прогони, прогони эту птицу, она накличет беду на наш дом!

– Да не бойся ты, Маргарита.

– Я знаю! – воскликнула жена. – Прогони ее! Рене поднял раму и свистнул. Филин лишь лениво пошевелился и в ответ трижды ухнул:

– У-У, У-У, У-У —

– Дьявол! – в сердцах произнес Рене. – Да он ничего не боится! Сейчас я запущу в него поленом. Маргарита не выпускала руку мужа.

– Я боюсь, не оставляй меня здесь одну! Полено, ударившись о ствол дерева, отскочило, даже не напугав птицу.

– Видишь, он ничего не боится! – запричитала Маргарита.

– Да не обращай ты на него внимания! Рене опустил раму и подвел жену к кровати.

– Ложись и не вспоминай о нем.

Но тут вновь раздался протяжный крик:

– У-у…

Казалось, что птица находится где-то совсем рядом, где-то в комнате, в одном из заполненных темнотой углу.

Маргарита обхватила Рене за шею и зашептала ему:

– Моя мать говорила, что эти птицы приносят беду. Они не прилетают просто так.

– О чем ты говоришь? Успокойся, дорогая, это предрассудки.

– Нет, я знаю, – Маргарита прикрыла глаза, как бы боясь своих слов. – Ты же слышал, Рене, о моем страшем брате Клоде. Он погиб на дуэли еще до того, как мы с тобой узнали друг друга.

– Да, ты говорила мне об этом.

– Но я не говорила тебе о другом… – зашептала Маргарита. – За день до того, как мы получили известие о его гибели, ночью к нашему дому подлетел филин и вот так же уселся прямо напротив крыльца под окнами спальни Клода. Он кричал до самого рассвета, мы чуть не сошли с ума. Слуги прогоняли птицу, но она вновь

Возвращалась, и я слышала этот ужасный крик.

За окном вновь раздалось протяжное уханье:

– У-У. У-У, У-У —

Маргарита вся сжалась, и кончики пальцев у нее похолодели.

Рене поднес ее руки ко рту и принялся отогревать их своим дыханием.

– А наутро привезли тело Клода. Он погиб на дуэли вечером накануне, и филин знал об этом. Он прилетел, чтобы посмеяться над нами.

– Он больше не будет тебе мешать! – твердо сказал Рене, набрасывая на плечи халат.

– Не оставляй меня! – воскликнула Маргарита.

– Если ты хочешь пойти со мной, идем.

– Нет, я лучше останусь здесь. Только зажги свечу, мне будет не так боязно.

Рене с заряженным ружьем в руках и в ночном халате вышел на крыльцо. Филин сидел на ветке, абсолютно не боясь человека, и косил на графа желтыми глазами.

– Улетай! – крикнул Рене, обращаясь к птице, словно бы к человеку, он все еще медлил нажимать на курок.

В ответ филин расхохотался.

– Я убью тебя, чертова птица!

В ночной тишине гулко прозвучал выстрел, задрожали стекла, с деревьев посыпались листья.

Рене был хорошим стрелком и очень удивился, что не попал с такого близкого расстояния.

Филин взмахнул крыльями и пролетел над террасой, чуть не коснувшись лица Рене.

Рене все еще стоял на крыльце, вслушиваясь в ночную тишину, и тут из дальнего конца парка раздалось уханье, похожее на раскатистый издевательский смех. Граф Аламбер повернулся, чтобы зайти в дом, и услышал позади шелест крыльев.

Он обернулся.

Филин сидел на своем месте. Граф готов был поклясться, что глаза птицы смеются, вспыхивая в темноте двумя желтыми огоньками.

– Дьявол! – вскричал граф и бросил дворецкому, который стоял в ночном колпаке в глубине холла. – Принеси мое новое ружье.

На этот раз граф не промахнулся. Птица, тяжело взмахнув крыльями, упала на землю, и еще долго трепыхалась, а граф Аламбер так и не решился подойти к ней.

– Убери ее, – приказал граф, а сам отправился в дом.

Когда Рене поднялся в спальню, Маргарита сидела на кровати и плакала навзрыд.

– Что ты, успокойся. Я убил этого филина, больше он не будет кричать.

Ответом были всхлипывания.

– Ну что плачешь, как ребенок? Ты же не маленькая Констанция, которая может испугаться филина.

– Я не боюсь филина, я боюсь того, что он предвещает своим появлением. И не важно, убил ты его или же он улетел сам.

– Не надо бояться. Это все предрассудки, недостойные тебя, Маргарита. Ведь я же рядом, ну что может случится?

– Мне страшно за всех, за всех нас, за Констанцию, за тебя, за мать…

– Успокойся, Маргарита, – Рене стал успокаивать жену, словно та была маленькой девочкой. – Все будет хорошо, все будет прекрасно. Наступит утро, и ты сама посмеешься над своими опасениями. Ночные страхи рассеятся вместе с лучами

Солнца.

– Я хочу тебе верить, Рене, – сквозь слезы проговорила Маргарита, – но я знаю, будет по-другому. Она вскинула голову и убежденно произнесла:

– Может, нам не надо ехать.

– Но я должен ехать, – чуть ли не взмолился Рене, проклиная птицу, так некстати подлетевшую к их окну.

– Я понимаю Рене, что ты не можешь не ехать. И мы поедем с тобой. Извини меня, пожалуйста, за мои нелепые страхи. Я больше не буду говорить о них.

– Но ведь ты плачешь, Маргарита. И я чувствую себя виноватым перед тобой.

– В чем ты виноват? – воскликнула Маргарита, – это я все придумала. Сама себя запугала и теперь плачу. Извини, дорогой, что заставила тебя волноваться и не обращай внимания на мои слезы, они сейчас высохнут.

Рене прилег рядом с женой и обнял ее, та все время вздрагивала и поглядывала на окно, словно ожидая, что сейчас вновь раздастся глухой крик филина.

– Полно тебе, Маргарита, ты уделяешь глупой птице больше внимания, чем мне. Женщина горестно улыбнулась.

– Я в самом деле глупая, так расстроиться из-за какой-то ерунды. Я вбила себе в голову, что крики филина связаны со смертью. А может, он просто был голоден.

Рене положил ладонь на губы жены.

– Молчи и не думай ни о чем. Лучше постарайся заснуть. Скоро утро, а ты еще не смыкала глаз.

– Я знаю, что уже не смогу уснуть. А как там Констанция? – вдруг заволновалась Маргарита. – Может, она испугалась выстрелов или ее тоже напугал филин?!

– Нет, что ты! Ты бы уже услышала ее плач. К тому же окна ее спальни выходят на другую сторону. Так что она, наверное, даже не вздрогнула во сне.

Некоторое время и Рене, и Маргарита лежали молча. Первой тишину нарушила женщина.

– Рене, а ты никогда не жалел, что у нас родилась дочь. Ведь каждый мужчина мечтает о сыне?

Хорошо, когда есть сын и дочь, – ответил Рене, и на его губах появилась улыбка.

Но в темноте, заполнявшей спальню, Маргарита не заметила ее и абсолютно серьезно продолжила разговор.

– Я очень хотела, чтобы у нас первым родился сын. Мы бы назвали его как твоего отца.

Рене покрепче прижал к себе Маргариту и ощутил ее горячее дыхание на своем плече.

– Я люблю тебя, – сказала Маргарита, – и знаю, что мальчик будет похож на тебя.

– Да, точно также, как Констанция похожа на тебя, Маргарита.

– Но ты же не видел меня маленькой.

– Я знаю, какой ты была, ведь ты ни на каплю не повзрослела и тебя одолевают детские страхи.