Текст книги "Это всё квантовая физика! Непочтительное руководство по фундаментальной природе всего"

Автор книги: Жереми Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Беда в том, что люди как-то не славятся хорошим обращением с теми существами, которых не считают «в достаточной степени сознательными». Не то чтобы мы активно стараемся причинить им вред. Но, будь то истребление пылевых клещей, промышленное животноводство или принуждение волов тащить наши плуги, мы привыкли относиться к существам, не достигающим нужного уровня сознания, как к орудиям, средствам, обеспечивающим процветание существ, достигших этого порогового уровня сознания.

Если мы не будем осторожны и не сумеем правильно определить и распознать сознание в системах искусственного интеллекта, то рискуем однажды узнать, что невольно истязали триллионы триллионов искусственных разумов, наделенных сознанием, и причинили немыслимые по масштабам страдания.

Сознание – важнейший открытый вопрос, касающийся будущего ИИ, однако не менее, пожалуй, важен и вопрос о свободе воли. Сегодня мы делегируем машинам все больше и больше мыслительных задач. Мы позволяем ИИ брать на себя управление все более важными вещами – как модерировать контент и автоматически отмечать нежелательное, так и управлять автомобилями и военными беспилотниками.

Однако кого винить, если что-то пойдет не так? Если продвинутый беспилотник случайно выстрелит и убьет мирного жителя, кого нам увольнять – солдата, который должен был следить за работой дрона, инженеров, разработавших бортовую систему ИИ, или еще кого-то? Да и вообще – насколько умным и автономным должен быть ИИ беспилотника, чтобы мы сочли, что он сам несет моральную ответственность за свои действия? Если мы хотим и дальше основывать теорию права на свободе воли, нам придется придумать, как дать ей гораздо более точное определение, а также решить, когда начинать применять это определение к машинам.

– Ой, да ладно вам, – скажет кто-нибудь. – Я не беспокоюсь. Уверен, будет очевидно, когда система искусственного интеллекта станет сознательной в такой степени, что мы должны будем беспокоиться, не страдает ли она. Мы точно заметим, когда у нее появится свобода воли и все такое прочее.

Думаю, это не так. И еще я думаю, что правильный способ размышлять о сознании и свободе воли должен быть подсказан – хотя бы отчасти – квантовой физикой.

Почему мы не приучаем детей к порядку при помощи пульверизатора

Вряд ли наши интуитивные представления о сознании помогут понять, когда пора начинать задумываться о страданиях искусственного интеллекта. И вот почему.

У нас есть опыт осмысления сознания с двух точек зрения. Это развитие человека и эволюция.

Начнем с развития человека. Как вид мы тратим много коллективного времени на размышления об относительном уровне сознания у сперматозоида, яйцеклетки, эмбриона, плода, младенца, ребенка, подростка и взрослого. У большинства из нас есть четкие представления о том, где в этом спектре нужно провести грань между бессознательными существами, не имеющими морального статуса, и сознательными существами, о которых мы должны заботиться. И хотя насчет точного расположения этой грани ведутся жаркие споры, консенсуса гораздо больше, чем кажется на первый взгляд: почти всякий согласится, что у сперматозоида и яйцеклетки нет никакого морального статуса, а у новорожденного ребенка – есть.

Однако еще у нас есть опыт рассмотрения проблемы сознания через призму эволюции. Вот уже сотни тысяч лет современные люди взаимодействуют с разными биологическими видами и изучают их – от грибов, водорослей и деревьев до муравьев, мышей и обезьян. И опять же у большинства из нас есть четкие представления о том, где в этом спектре нужно провести грань между «существами, сознательными в достаточной степени, чтобы нас это волновало» и «существами бессознательными из практических соображений».

Однако интуитивные представления о сознании, которые выработались у нас на основании опыта, связанного с развитием человека и эволюцией, не согласуются друг с другом. Критерии, по которым кошки нам кажутся более сознательными, чем амебы, сильно отличаются от критериев, по которым младенцы кажутся нам более сознательными, чем эмбрионы. Кошки во многих отношениях впечатляют больше, чем амебы: например, они способны быстро обучиться акробатическим трюкам и разрабатывать сложные планы охоты. А младенцы впечатляют больше, чем эмбрионы, по другим причинам: они могут ориентироваться в мире, ползать и лепетать «папа» и «мама».

Не совсем понятно, как можно сравнивать кошачью акробатику с базовыми вербальными навыками младенцев. Но каким-то образом эволюция довела интеллект млекопитающих вроде кошек примерно до уровня человеческого, и процесс биологического развития приводит младенцев к той же конечной точке. И если бы вы пользовались своими интуитивными представлениями о развитии человека, чтобы предсказать эволюционные шаги, которые в итоге приведут приматов к созданию великих цивилизаций, вы бы крупно ошиблись.

Так стоит ли ожидать, что наш опыт, связанный с развитием человека и эволюцией, окажется полезен для ответа на вопрос о сознании у систем ИИ?

Насколько я могу судить, не стоит. Стоит ожидать, что ИИ будет подбираться к сознанию с совершенно иной стороны – не имеющей отношения к нашему опыту эволюции или развития человека. В конце концов, мы быстро создаем системы ИИ со все более масштабными искусственными мозгами, обученными на все большем объеме данных. С таким процессом люди еще никогда не сталкивались, никогда его не изучали. Если где-то на этом пути натянута растяжка, едва ли мы ее заметим, если будем искать «общепринятые» признаки сознания, опираясь на свой нынешний опыт.

То же самое, кстати, справедливо и для свободы воли. Большинство людей не думает, будто бездушные химические соединения обладают свободой воли, однако считает, что у человеческих существ она все-таки есть, и поэтому должно быть какое-то эволюционное объяснение, как она появилась, постепенно или внезапно, при переходе от молекул к клеткам, животным и людям. Точно так же мы можем представить себе постепенный переход, происходящий в процессе развития человека, – от сперматозоидов и яйцеклеток к морально ответственным взрослым.

Интуитивные представления о свободе воли и моральной ответственности, почерпнутые из размышлений об эволюции и развитии человека, тоже трудно примирить. Когда кошка царапает кресло, мы тут же виним в этом кошку и больше никого. Но если бы то же самое сделал маленький ребенок, многие из нас подумали бы: «Ай-яй-яй, куда только смотрят родители?!» Как можно надеяться распространить эти интуитивные представления на искусственный интеллект?

Если интуиция не поможет, особых вариантов у нас не остается, кроме как вернуться к первоосновам, то есть, помимо всего прочего, к физике.

Физика при жестком дедлайне

Если мы не можем полагаться ни на интуицию, ни на накопленный опыт, чтобы провести грань между сознательным и морально ответственным искусственным интеллектом и искусственным интеллектом бессознательным и морально нейтральным, придется нам опираться на идеи, под которыми есть более надежная основа.

И хотя физика может не предложить полного решения, она должна стать частью уравнения. Какая бы интерпретация квантовой механики в итоге ни оказалась верной, ясно одно: то, что значит быть, определяется развитием событий на квантовом уровне. Квантовая механика – это сцена, на которой развертывается само бытие, а следовательно, это и подразумеваемый фон для любых наших моральных выкладок.

Если прав Госвами, тогда возможно, что любой объект в мире обладает сознанием или является частью большего сознания. Лично я не думаю, что это так, но если он окажется прав, то нам, вероятно, уже сейчас стоит беспокоиться, что чувствуют создаваемые нами системы искусственного интеллекта.

Если прав фон Нейман, тогда возможно, что у людей наряду с некоторыми другими животными есть особый доступ к сознанию благодаря пока еще не открытому механизму, который к тому же дает нам способность вызывать коллапс квантовых систем, наблюдая их. Это тоже не кажется мне правдоподобным, но, если я ошибаюсь, нам нужно бросить значительно больше сил на то, чтобы понять, что это за механизм и как он работает, дабы соответствующим образом проектировать системы искусственного интеллекта.

Но если правы Эверетт или Бом, то одной физикой сознание не объяснить. Должен быть задействован еще один слой реальности – набор правил, определяющих, как обработка информации в физическом мире порождает чувственный опыт. Этот набор правил может оказаться чем угодно – панпсихизмом, дуализмом разума и тела или чем-то таким, о чем мы еще даже не задумывались.

Кроме того, Эверетт и Бом предлагают нам картины реальности, полностью исключающие свободу воли, что ставит перед нами самые что ни на есть фундаментальные вопросы: например, как нам перестроить свои законы и философию, чтобы они были применимы не только к биологическим, но и к искусственным субъектам?

Какая из этих интерпретаций правильная, никто не знает. Может, вообще никакая. Но ставки слишком высоки, чтобы притворяться, будто они, наоборот, ничтожны. Нам так или иначе придется научиться вдумчиво рассматривать теории, которые двадцать пять процентов физиков считают самоочевидными, а пятьдесят процентов – смехотворными, ведь других вариантов у нас просто нет. Иначе мы так и будем повторять ошибки прошлого, изображать Бора и душить на корню представления, которые нам не по душе, поскольку они не соответствуют нашим произвольным эстетическим предпочтениям и научной моде. В краткосрочной перспективе такой подход может породить несколько крутых вирусных твитов, но обречет нас на крайне унылое будущее.

Все это одновременно и ужасает, и вдохновляет: нам нужно решить эту задачу по физике в условиях жесткого дедлайна, поскольку наши технологические возможности начинают опережать философские. Нам нужно проделать большую работу по укоренению таких неоднозначных, нечетких областей, как этика, в более строгих вроде физики. И мы должны будем сделать это, не погрязнув в спорах об эстетике.

Простых ответов не будет

Наше путешествие мы начали с того, что люди задумались над своим местом в тварном мире. Мы увидели, как много квантовая физика может привнести в эти размышления, как сильно она их обогащает и почему это важно.

Однако главная, возможно, причина, по которой квантовая механика самопознания человека важна, состоит в том, что она определяет, как мы понимаем свою ответственность как творцов. Если мы действительно собираемся создавать ИИ с когнитивными способностями на уровне человека, вероятно, стоит время от времени сверяться с квантовым меню, чтобы убедиться, не упускаем ли мы из виду какие-то риски, которыми чревата наша деятельность.

Мне бы, конечно, очень хотелось предложить вам что-нибудь получше. Мне бы очень хотелось иметь возможность сказать: «Вообще-то нам не обязательно разбираться со всей этой ужасной неопределенностью. Вот интерпретация квантовой механики, которая действительно работает».

Увы, единственным честным ответом на вопрос «Хорошо, но какая картина квантовой механики действительно верна?» будет «Не знаю, и никто не знает». Экспериментальные данные не дают нам никаких оснований предпочесть какую-то одну картину, и почти наверняка найдутся другие картины, которые могли бы оказаться верными, но просто никому еще не пришли в голову!

Зато я могу ответить на более кликабельный вопрос: «А какая интерпретация квантовой механики по душе вам?» Ответ на него вряд ли полностью вас удовлетворит, но зато позволит мне кратко напомнить материал всех этих глав, что мы изучили вместе. К тому же сейчас очень органично будет смотреться надпись, которую я смогу использовать для платной электронной версии:

конец ознакомительного фрагмента. на самом интересном месте. чтобы продолжить чтение, войдите на сайт или зарегистрируйтесь.

Если вы принадлежите к какой-то официальной религии и верите в загробную жизнь, души и одного или нескольких богов, вас, вероятно, привлекут картины Госвами и фон Неймана, основанные на идее сознания. Теория коллапса «просто так» тоже может оказаться притягательной, поскольку оставляет окошко для свободы воли, к тому же можно утешаться тем, что результат коллапса определяется божественным вмешательством. Зато детерминистическая картина Бома вам вряд ли покажется симпатичной, поскольку едва ли позволяет утверждать, что свобода воли существует, а в свободу воли в рамках официальных религий положено верить. Наконец, теория Эверетта почти наверняка вызовет у вас отвращение, поскольку предполагает, что ваше милосердное божество (или несколько божеств) создало параллельные вселенные, в которых невинные люди незаслуженно страдают.

Но если вы нерелигиозны, то картины Эверетта, Бома и теория «просто так» кажутся вам, наверное, одинаково приемлемыми, тогда как картина Госвами может вызвать легкий рвотный рефлекс.

Впрочем, религия – не единственная призма, сквозь которую вы можете на все это смотреть. Если вы панпсихист, то есть верите, что каждый элемент вселенной так или иначе наделен сознанием, то большинство людей, вероятно, считают вас чокнутым. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним: ни в одной из рассмотренных нами интерпретаций квантовой механики нет ничего, что исключало бы вашу точку зрения. Панпсихизм одинаково возможен и в мультивселенной Эверетта, и в существующей внутри сознания вселенной Госвами. Так что продолжайте в том же духе!

Но если вы материалист и убеждены, что все на свете вплоть до нашего мировосприятия включительно можно полностью свести к законам физики, то здесь все не столь прозрачно. Фон Нейман считал осознанное наблюдение причиной коллапса. Можно представить себе, что это просто еще один физический закон, и тогда теория фон Неймана вполне может вам подойти. Впрочем, скорее всего, при любом упоминании о сознании в физических законах вас будет немного корежить. Картина Госвами встретит с вашей стороны гораздо более твердое «нет», поскольку предполагает, что весь физический мир существует только благодаря сознанию вселенной. Другие точки зрения, например теории Эверетта, Бома и коллапса «просто так», вы, вероятно, проглотите легко.

Наконец, если вы бывший физик, который теперь работает в сфере искусственного интеллекта и случайно написал книгу про квантовую механику, то вы можете сейчас тоже раскрыть свои карты, поскольку повествование подходит к концу и у читателей была возможность составить собственное мнение. Лично я всегда стоял за Эверетта. Я неверующий и не считаю, что теории с опорой на сознание проработаны достаточно хорошо, чтобы претендовать на полноту. Хотя, если бы они и были хорошо проработаны, вынужден признаться, что просто не разделяю взгляда «сознание превыше всего». Поэтому, хотя я не думаю, что среди имеющихся на сегодня теорий есть верная и окончательная, считаю, что очень неплохие шансы стать ее частью есть у варианта с мультивселенной в духе Эверетта^[12].

Время от времени мне даже удается убедить себя, что это нутряное чувство просто не может меня обманывать и что все остальные картины – ерунда, а люди, которые их предпочитают, просто глупее меня. Но потом я вспоминаю, что именно так, наверное, думал Бор про свою модель, когда громил Эверетта и Бома, и стряхиваю наваждение.

В конечном счете скорее наши интуитивные представления о таких вещах, как религия и философия, определяют наш взгляд на квантовую физику, чем наоборот. Однако важно понимать, что это относится и к физикам, которые разрабатывают и поддерживают свои теории, чтобы прокормиться. В отсутствие данных, которые положили бы конец патовой ситуации со всеми этими различными взглядами на квантовую механику, нам только и остается, что опираться на собственные интуитивные ощущения и эстетические предпочтения.

Не будьте как Бор

Не все физики должны радеть о будущем цивилизации или размышлять о критериях сознания у искусственного интеллекта. На самом деле большинство из них этого не делает. И поскольку им надо поспеть домой к ужину, они не могут тратить все свое время на то, чтобы метаться между разными интерпретациями квантовой механики. Им нужно заниматься своей повседневной работой, они не могут позволить себе ждать, пока кто-то докажет, что мультивселенная существует, что у вселенной есть сознание или что квантовые объекты время от времени спонтанно коллапсируют. У них связаны руки, и на практике они вынуждены выбирать ту или иную картину произвольно.

То же самое верно и для всех нас, будь мы писатели, инженеры-программисты или плотники. Спорные вопросы в любой области именно потому и спорные, что нам не хватает данных, чтобы окончательно их разрешить (а если бы данные и были, нам не хватало бы времени, ресурсов или знаний, чтобы их как следует проанализировать).

Чтобы как-то жить дальше, мы в итоге разрешаем спорные вопросы при помощи все того же ядовитого коктейля из социального давления, нутряного чувства и эгоистических интересов, который физики применяют к квантовой механике. Нам ведь все-таки нужно вернуться к работе, семье и научно-популярным книгам.

По наитию, не проводя исследований, мы улаживаем противоречия в своей голове и начинаем забывать, как мало информации у нас было для формирования мнения. Постепенно эти взгляды становятся для нас предметом веры, частью нашей личности. Они превращаются в ловушки для разума, из которых нам не вырваться, поскольку мы их даже не замечаем. В итоге мы основываем на них свое мировоззрение, институты, даже законы. Со временем все усугубляется, и в результате мы рискуем совершить очень серьезные ошибки.

Если, конечно, не возьмем за правило время от времени отходить в сторонку и спрашивать себя:

– А я случайно не Бор в этой истории?

Благодарности

Написать раздел благодарностей к книге – примерно как сочинить свадебную речь. До смерти боишься кого-то забыть, а те, кого ты точно не забудешь упомянуть, зачастую дали тебе так много, что возникает ощущение, будто ты выплачиваешь им социальный долг деньгами из «Монополии». Впрочем, даже деньги из «Монополии» лучше, чем ничего: из них получится неплохая растопка, а небольшая пачка вполне сойдет за веер в жаркий душный день. А если ни то ни другое не получится, можно поиграть на них в «Монополию».

Очень и очень многие заслуживают гигантского, в стиле Скруджа Макдака, подземного хранилища, набитого этими деньгами, поскольку превратили мою книгу в ту тщательно смягченную катастрофу, какой – надеюсь, с этим все согласны – она стала. Кто-то читал многочисленные черновики, сыграв роль бета-тестировщиков. Кто-то снова и снова редактировал мой увечный текст. А кто-то терпел мое бесконечное нытье из-за какого-нибудь абзаца, не пролив ни единой заслуженной слезинки от скуки. Но если вы дочитали до этого места, имейте в виду: вы первый в очереди за деньгами из «Монополии». На вашу долю выпало столько тупых шуток, скверных рисунков и выдуманных цитат, что не дай бог каждому, – примите за это мою искреннюю благодарность.

Мама с папой тоже здесь, и не только по обычным причинам (ребеночка надо воспитывать, кормить, гладить по головке и снабжать деньгами, отложенными на стоматологов, до двадцати шести лет). Я десятки часов обсуждал с ними каждую главу, каждую страницу, каждую историю, которую вы здесь прочитали. Вы же не забыли, что квантовому сознанию в духе Госвами было посвящено целых три главы? Скажите спасибо моим родителям, надоумившим меня разделить материал, а то бы я сляпал из него гигантскую мегаглаву, продираться сквозь которую вам было бы ужасно тоскливо. И подобных случаев много.

Надо упомянуть моего брата Эда, хотя это та еще задачка – по одной простой причине. Если бы я подробно изложил вам, как и где он повлиял на эту книгу, вы бы заподозрили, что авторство принадлежит ему точно так же, как и мне. И раз вы все еще продолжаете ее читать, это наверняка заслуга Эда. Он перелопатил весь текст раз пять – и всякий раз смотрел на книгу таким острым редакторским глазом, какого я в жизни ни у кого не видел. Причем он делал это по доброте душевной, а еще потому, что желал мне успеха. Но главное – он делал это, поскольку хотел, чтобы вы приятно провели время. И его жена Фария тоже классная.

К сожалению, срок сдачи благодарностей к этой книге наступит примерно за неделю до даты моего бракосочетания с Сариной Котронео, поэтому я забегу вперед и представлю, что все прошло как надо и она уже моя законная жена. Моя жена Сарина была первой линией защиты от самого худшего, что я пытался протащить в книгу. Непродуманные объяснения, бессмысленные отсылки к поп-культуре и все такое прочее. Она приняла на себя удар фразочек типа «Погодите, а что, если я начну со второго пункта и с его помощью объясню, почему подход Чопры к квантовой ароматерапии не смог…», так что вы от них избавлены. Если эта книга произвела на вас какое-то впечатление помимо того, что я технарь-зануда и только и могу, что нести околесицу, – скажите спасибо Сарине.

Когда я начал понимать, как устроено книгоиздание, я понял, что обязан своему агенту гораздо больше, чем обычные авторы. Поэтому врубим на полную принтеры, печатающие деньги для «Монополии», ради Майка Нардулло, моего литературного суперагента. Майк увидел мой пост про квантовую механику, который я написал между делом несколько лет назад, и ни с того ни с сего написал мне имейл: «Привет тебе, незнакомец из интернета, не хочешь написать про это целую книгу?» Если бы не Майк с его прозорливостью, дотошностью и умением подбодрить, ничего бы у меня не получилось. Кроме того, он придумал отличное название, на сто процентов лучше всех моих вариантов. Если вам интересно, в их числе были «Квантовая механика: от Большого взрыва до загробной жизни» (что?!) и «Квантовая физика: самая странная история, которую никто никогда не рассказывал» (да тьфу!). Спасибо тебе, Майк!

Как правило, такая книга – перенасыщенная пестрыми прилагательными и неопределенными местоимениями и рассказывающая обо всяких диких идеях в полубезумной манере – выходит в свет только при условии, что найдется редактор, которому хватит тараканов в голове, чтобы в нее поверить. В моем случае редактором был Ник Гаррисон, хотя простительно перепутать его с одним специалистом по философии науки. Благодаря гениальным озарениям Ника последняя глава взмыла с отметки 3 из 10 до 11 из 10. Потом я приспустил ее до 8 из 10, ведь в качестве, как и во всем прочем, надо знать меру.

Однако эта книга – отнюдь не только кучка идей, которые я украл у Ника, Майка и Эда, не сославшись на источник. Это еще и шрифты. А еще ширина полей, тщательно продуманные размеры иллюстраций и врезок, элегантное расположение текста на странице. Это печать, дизайн обложки, продвижение, маркетинг и миллион всяких дел, которые целая команда должна сделать блестяще, чтобы книга увидела свет и очутилась на полке. Эта команда – канадское отделение издательства Penguin, и вы, ребята, совершенно буквально сделали мою книгу. Вы чемпионы!

Однако задолго до Майка, Ника и канадского отделения издательства Penguin в моей жизни появилась Сьюзен Харада, заместитель директора Школы журналистики при Карлтонском университете. Каждому в жизни нужен человек, который придет и скажет в лицо то, о чем все остальные промолчат: что всю первую главу твоей книги надо переписать заново. Если этот человек еще и прав – и если это преподаватель журналистики мирового класса, который живет на одной улице с твоими родителями, – то это, вероятно, и есть Сьюзен Харада. Сьюзен помогла мне понять, как устроен мир книгоиздания, и научила в нем лавировать, а кроме того, прочитала рукопись (дважды!) и предложила некоторые важнейшие правки, которые я внес в структуру книги. Держите ваши честно заработанные деньги из «Монополии», Сьюзен. Кстати, мама спрашивала, испечь вам еще буханку хлеба или на эту неделю вам хватит. Не самое удачное место для такого вопроса, но иначе я боюсь забыть.

Я должен кругленькую сумму из «Монополии» нескольким членам моей официальной новой семьи – клана Котронео. Спасибо Доси Котронео, первой писательнице в семье, за то, что поддерживала и подбадривала меня и согласилась прочитать книгу, хотя наверняка могла найти себе занятие и поинтереснее. Спасибо вам, Кристиан, Тейлор и Патрисия Котронео, за то, что сыграли важную роль в выборе названия для книги. И конечно, спасибо Фрэнку Котронео, который вместе с Доси вытерпел мою бессвязную двухчасовую ознакомительную лекцию по квантовой механике по пути на свадьбу Мэтта и Ким.

Особого упоминания заслуживает Тейлор – правда, я уверен, что он сочтет мои слова какой-то дичью. Он невероятно умен, хотя и не обладает тем самым околонаучным образованием, которое многие околонаучные люди считают необходимым для «настоящего понимания» всяких штук вроде квантовой физики. Думаю, эти околонаучные люди ошибаются – просто в большинстве из нас прячется гений вроде Тейлора и только и ждет, когда ему разрешат показаться. По этой причине моя книга избавлена от профессионального жаргона, который сигнализирует умным, но не околонаучным людям, что, мол, эти идеи не для них. И все благодаря Тейлору.

Кроме того, моя признательность и благодарность распространяется на наших добрых друзей и моих бета-читателей, в том числе на философа и программиста Алекса Плачкова, политического гуру-футуриста Филипа Новаковича и скромного издательского магната Людо Бенисана, каждый из которых не пожалел времени, чтобы прочитать и прокомментировать еще совершенно не готовые к выходу на рынок версии текста, – спасибо им за то, что в результате книга принесет вам больше удовольствия, а про меня как писателя будут думать лучше, чем я того заслуживаю.

Два года назад мне написала в твиттере сама Джоди Пиколт, что привело к телефонному разговору, в ходе которого она попросила меня проверить, насколько корректен с научной точки зрения сюжет ее тогда еще не опубликованного романа «Книга двух путей». Про Джоди Пиколт я знаю ровно две вещи. Во-первых, она настолько следит за реалиями в своих книгах, что готова высидеть часовую лекцию по скучнейшим аспектам квантовой механики, лишь бы сделать текст на один процент точнее. Во-вторых, она человек гораздо более занятой, чем сама показывает. Это я знаю, поскольку послал ей одну из первых версий книги – настолько неудобоваримую, что я бы с радостью отрицал свою причастность к ее созданию, – а Джоди взяла и прочитала ее от корки до корки. Спасибо, Джоди, и проверьте почту, там должны быть ваши деньги из «Монополии».

Теперь мне очевидно, что еще я должен сказать коллективное спасибо всем студентам, школьникам, преподавателям физики и гражданским лицам, которых я вынуждал сидеть на своих многочисленных экспромт-семинарах на тему «Квантовая механика от нуля до бесконечности». В дальнейшем эти семинары легли в основу моей книги. Если бы не ваше терпение, вопросы и любопытство, этот проект ни за что не состоялся бы.

Наконец, моя глубочайшая благодарность доблестному арахису. Этому достойному бобовому, чье доброе имя я нещадно и без всякой необходимости трепал на протяжении многих глав. Сам не знаю, зачем я это делал. Ничего не имею против арахиса. Но иногда, чтобы сделать арахисовое масло, приходится расколоть несколько скорлупок.

notes

Примечания

1

Оговорка: речь идет о цепи событий, которые породили иудейскую, христианскую и мусульманскую картины мира, преобладающие на современном Западе. Из этого не следует, что переход от анимизма к политеизму и от политеизма к монотеизму – процесс сколько-нибудь универсальный. В наши дни существует множество культур, придерживающихся анимистических воззрений.

2

Избавлю вас от поисков в интернете: «сескипедалофил» – это длинное сложное слово, означающее человека, который любит длинные сложные слова. Бор славился тем, что свои объяснения квантовых понятий формулировал абсолютно неудобочитаемо, пересыпая их философским жаргоном.

3

Это из «Дрянных девчонок». Я-то считаю, что вы красавчик.

4

В целом Госвами считает, что души и загробная жизнь существуют. Но делает он это по причинам не физическим, а скорее конспирологическим в духе мема про Пепе Сильвию. Поскольку я бы хотел удержать нашу дискуссию в рамках физики, я говорю о «картине Госвами» как о части его модели мироздания, которая, по моему мнению, может быть обоснована аргументами из области физики, а не только чисто спекулятивными доводами. Поэтому не исключено, что сам Госвами с моей подачей не согласился бы.

5

Ну, не совсем. Есть те, кто утверждает, что свобода воли совместима с детерминизмом (они называются компатибилистами), но не они пишут эту книгу, так что пусть довольствуются этой жалкой сноской.

6

Шансы получить травму из-за унитаза, согласно Центрам по контролю и профилактике заболеваний, составляют примерно 1 к 10 000. Я, признаться, рад, что это отслеживается: никогда бы не подумал, что унитазы почти так же опасны, как арахис.

7

Большой привет пользователю Reddit под ником Roblo_Escobar, который в какой-то богом забытой ветке обсуждений лет десять назад предложил использовать метафору веника именно для таких бород, как у Дэвида Льюиса.

8

Вроде бы пятьдесят миллиардов, однако дотошные наблюдатели отметят, что Маск не уточнил, о каких хомяках идет речь – африканских или европейских.

9

Радиоактивные камины должны были появиться к началу XXI века, согласно прогнозам, сделанным перед Всемирной выставкой в Париже в 1900 году. Экономим на отоплении – тратим на здравоохранение.

10

Ладно, если бы информация могла передаваться со скоростью больше скорости света, это было бы довольно серьезной проблемой. Это привело бы к нарушению причинно-следственных связей (причины могли бы возникать после следствий) и к другим забавным вещам, которые почти наверняка физически невозможны. Но сверхсветовые эффекты в теориях Бора и Бома не могут использоваться для передачи информации.

11

Оговорка для моих друзей – разработчиков ИИ, которых это заявление могло возмутить: разумеется, масштабируемая производительность в конечном итоге ограничивается неустранимой энтропией обучающих данных. Однако я не думаю, что это станет серьезным препятствием. Здесь, вероятно, поможет мультимодальное обучение, как и приемы вроде «игры с самим собой». Кажется, у нас нет недостатка в простых способах, позволяющих обойти все возражения о неустранимой сложности. А дальше, думаю, справедливо будет возложить на скептиков обязанность объяснить, почему мы должны ожидать, что кривые масштабирования в ближайшее время вдруг изогнутся, если они не сделали этого до сих пор, хотя прошли уже много порядков величины.