Текст книги "Попаданка под прицелом (СИ)"

Автор книги: Женя Сталберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Попаданка под прицелом
Женя Сталберг

Пролог

Отрывок: – Чего стоишь?! – крикнул он. Его голос оказался настолько грубым и громким, что пробился через образовавшуюся пелену, отогнав её прочь от меня. – Я... Я… В поле моего зрения были только его неполные губы. – Чего замерла?! Не ранена же! Ноги в руки и побежала! Или хочешь, чтобы твою голову снесло шрапнелью?! – Шрапнелью?! – изумлённо выдохнула. Мои брови сошлись на переносице. Где-то совсем близко оглушающе просвистело что-то похожее на снаряд, и мужчина налетел на меня, как тот бык, сбивая с ног и защищая. Раздался оглушающий удар. В ушах стрельнуло от тупой боли. Нас накрыло россыпью земли, камней и листьев, и мне показалось, моё сердце перестало биться. Я сжалась под мужчиной от ужаса. – Боже… Голову заполонил мерзкий звон. Не такой, что едва уловимый, а тот, что сводит с ума и вызывает боль.

“Ошибка” – все кругом твердят мне вновь и вновь.

Что значит это слово?

Из уст людей оно звучит весьма легко. Словно это что-то незначительное. Было и прошло.

Когда доктор допускает так называемую “ошибку”, это стоит пациенту жизни. Не всегда, конечно. Однако, когда такое случается, не все могут продолжать своё дело. Особенно в начале, когда ты молод и амбициозен. Для тебя пусть и всё в новинку, ты не знаешь настоящей жизни. Строишь себе воздушные замки о потрясающей карьере, об исключительных способностях... И зря.

В университете никто из преподавателей не учит, как требуется справляться с виной. Со случайным стечением обстоятельств... С потерей пациентов…

– Элина, ты уже достаточно жалеешь себя. У тебя умер пациент, погоревала, и хватит. Думаешь, ты одна такая?! Каждый врач проходит через это!

Мои мысли оборвались, словно тонкая нить.

– Мама! Уже целый год прошёл, разве непонятно, что я не хочу об этом говорить, думать или слышать?! Я не вернусь в ординатуру!

– А сколько можно торчать в этом селе?! Ты собираешься возвращаться домой?

– Мне нравится здесь. Мне спокойно в Бельгии.

– Знай, от себя не убежишь и не спрячешься. Ты отучилась столько лет, прошла интернатуру, два года в ординатуре, а теперь бросишь всё на финишной прямой?!

– Я не бросаю!

– А как это называется? Чем ты будешь заниматься?

– Не знаю… – я взглянула в окно напротив раковины с горой посуды, с которой пытаюсь справиться под волну материнского негодования.

На зелёной лужайке около дома привычно играли солнечные лучи, поскольку листва берёзки, словно крылья бабочек, трепыхались на ветру. Они то освобождали им дорогу, то вновь её закрывали.

Чудесная игра света…

Вдали, в метрах тридцати – линия леса, а над ней яркое голубое небо.

Это место заставляет меня забыться. А мать просит оставить его?!

– Не знаешь?! А кто знает?!

– Мама... Пожалуйста…

– Элина Баерт! Не каждый может взять в руки скальпель и спасти жизнь! Возьми себя в руки! Твой отец был бы разочарован тобой! В гробу бы перевернулся! Ты только представь, сколько людей ты можешь спасти! В твоих жилах течёт магия! Кровь целителя!

– Я думаю! Думаю каждый день, каждую ночь! Я убила человека! Такое просто так не забывается! – я бросила мытьё посуды и тряхнула руками, чтобы избавиться от лишней влаги и пены.

Никакой пейзаж не поможет, когда мама вот так вот приезжает без предупреждения и окунает в события годовой давности…

– Это была ошибка! Нельзя чему-то научиться без ошибок, Элина! – теперь она взялась за грязную посуду.

Для меня одна единственная "ошибка" сломала не только мою жизнь, но и оборвала жизнь человека.

Прошёл ровно год, как я не оперирую и не выполняю свой долг, как не облачаюсь в медицинский халат, как не ступаю ногой в больничное учреждение.

Каждый раз, как вижу пациента, руки трясутся. Не могу это контролировать.

Я мотнула головой, чтобы отделаться от ужасных воспоминаний.

Мой взгляд упал на какую-то старую книгу, обшитую коричневой кожей. Я сразу же прибрала её к рукам со столешницы.

– Что это?

– Что, что?! – мать резко обернулась, и тёмные локоны, ниспадающие с её головы, пружинисто запрыгали в воздухе. – Ааа... Это?! Нашла дневник твоей прабабушки по отцовской линии на чердаке. Там записи с первой мировой войны. Но какие-то странные… Даже я не выдержала…

– Я возьму?!

Как раз то, что мне сейчас нужно, чтобы отвлечься!

– Бери, если обещаешь подумать о моих словах.

Я не ответила.

А есть ли смысл, если только миг назад отчаянно кричала, что слишком много размышляю о медицине, врачебной ошибке, пациенте…

Моя комната размещалась на втором этаже загородного дома, потому направилась прямиком туда. Разместилась на постели поудобнее и открыла дневник давнего предка.

Брови нахмурились при виде странных символов на развороте. Обычно в этом месте имеется подпись владельца, а здесь нет.

Я перелистнула страничку и пробежалась глазами по изящному почерку с закруглёнными буквами. Мама неправильно поняла. Судя по всему, прабабушка сочинила эту историю. Поскольку первая мировая война закончилась в 1918 году, а здесь написано…

Я прищурилась, чтобы разобрать почерк. Всё вокруг, кроме страниц, расплылось. Весь мир исчез, и я погрузилась в содержимое дневника, забывая обо всём.

"13 марта, 1919 год.

Враг не дремлет.

Сегодняшнее утро оказалось сырым и туманным без солнечного тепла и света. В округе ни на минуту не утихает эхо автоматной очереди и пушечного выстрела. Однако надежда ни на минуту не покидает наши сердца.

Мы уверены, нас не сломят враги. Поскольку мы знаем, за что мы боремся. За нашу родину, за будущее наших детей и внуков..."

Глава 1. Линия огня

Я прикрыла на секунду глаза, а когда открыла, оказалась в весеннем лесу.

Повсюду деревья. Их стволы обросли со всех сторон лишайником, а ветки голые. На земле мокрая листва и мох. Всё вокруг слишком уж реалистично. Даже воздух насыщен свежестью и влагой.

– Мама?! – окликнула, проверяя.

Я вновь моргнула, чтобы отделаться отчего-то пугающего видения.

Мне хотелось вновь очутиться в собственной комнате, но не получилось…

Дыхание ускорилось.

Со стороны донеслась череда автоматных выстрелов.

Я испуганно вздрогнула.

Внутри всё сковало льдом.

Не успела подумать, как может быть видение таким правдоподобным, как уловила запах гнилых листьев и пороха. Земля подо мной настолько холодная, что пробирала до костей…

В поле зрения появился неизвестный мужчина. Он бежал запыхавшийся. Я не слышала быстрых шагов из-за водного пузыря, который охватил мою голову. И не сразу заметила в его руках оружие, а когда всё-таки наткнулась взглядом на автомат военного образца, так вскочила, как испуганная белка.

Он оглядывался назад, словно хотел уловить слежку за собой, из-за чего врезался в меня.

Я почему-то даже не подумала, чтобы уйти с его пути. Мне всё казалось сном. Наверняка это так и есть. Бывает же такое, когда осознаёшь, что находишься в мире грёз, но желаешь досмотреть сновидение как какой-то фильм.

Незнакомец удержал меня за плечи, чтобы я не упала от силы столкновения. Его пальцы впились в моё правое плечо. Дикий взгляд пробежался по мне.

– Чего стоишь?! – крикнул он.

Мне-то откуда знать?!

Его голос оказался настолько грубым и громким, что пробился через образовавшуюся пелену, отогнав её прочь от меня.

Мои ресницы затрепетали.

Привлекательный мужчина с густой тёмной шевелюрой. Неопрятный на вид. Лицо испачкано грязью. Короткие прямые волосы торчат в разные стороны. Мужественный на вид из-за мощной челюсти и грубых черт. Щетина на лице придаёт ему еще большей брутальности, из-за чего он выглядит на несколько лет старше, чем мог бы. Около тридцати лет, наверное. Взгляд суровый и пронзительный.

Но всё же какой красивый…

– Я... Я…

В поле моего зрения были только его неполные губы.

– Чего замерла?! Не ранена же! Ноги в руки и побежала! Или хочешь, чтобы твою голову снесло шрапнелью?!

– Шрапнелью?! – изумлённо выдохнула.

Мои брови сошлись на переносице.

Где-то совсем близко оглушающе просвистело что-то похожее на снаряд, и мужчина налетел на меня, как тот бык, сбивая с ног и защищая.

Раздался оглушающий удар.

В ушах стрельнуло от тупой боли.

Нас накрыло россыпью земли, камней и листьев, и мне показалось, моё сердце перестало биться.

Я сжалась под мужчиной от ужаса.

– Боже…

Голову заполонил мерзкий звон. Не такой, что едва уловимый, а тот, что сводит с ума и вызывает боль.

Глава 2.

Незнакомец поднял меня на ноги.

Я огляделась, пытаясь понять, где я.

– Всё в порядке?! Не ранена?! Что-то болит?!

– Что?!

– Спрашиваю, не ранена ли ты?! – рявкнул молодой человек.

Стало понятно, его терпению приходит конец. В то время как назойливый звон преследует каждое его слово и каждый мой вздох.

Я снова обратила внимание на странную военную форму, которая схожа на старого образца.

– Нет... Вроде бы нет…

– Нет – не ранена, или нет – не в порядке?!

– Я... Я…

Он грубо облапал меня по всему телу, а я вздрогнула и подскочила.

Я ощутила каждое его прикосновение. На предплечье, голове, талии, бёдрах.

Это всё однозначно не сон. Всё слишком реально…

– Вроде бы цела. Пойдём!

– Куда?! – испуганно взвизгнула.

– Моему другу нужна медицинская помощь!

– Какая помощь?! Что происходит?! Где я?!

– Этого мне ещё не хватало... Тебя что, контузили, что ли? Сотрясение?!

– Где я? Где я…

– Мы сейчас к западу от десятого дивизиона!

– Что?! Дивизион?! Город какой?!

– Так! Военный врач, сейчас совершенно нет на это времени! Бежим! Ты должна его спасти!

Откуда он знает, что я врач?!

Стоп! Я не военный врач. И сейчас что вообще произошло?! На нас только что с неба упал снаряд?!

Мама дорогая… Где я оказалась?!

Я взглянула на себя и провела ладонями по грубой льняной ткани приглушённого белого цвета. Одежда больше походит на облачение монахини, нежели на одежду хирурга. Просто белого цвета. Только одно привлекало внимание и отличало от моих ассоциаций. На левой руке белая повязка с ярким алым крестом.

Откуда у меня эта одежда?!

Что происходит?

Всю грудь стянуло от ужаса.

Обычно, ощущая такие пугающие чувства и боль, просыпаешься, но здесь нет.

Огромная мужская ладонь сжала мою. Такая сухая, мозолистая и крепкая.

Военный с лёгкостью тянет меня за собой, а я, как та марионетка, чуть ли не бегу за ним из-за его несоизмеримо со мной шага и темпа. Сил воспротивиться нет. Да и терять единственного человека в поле зрения не хочется… Остаться одной в туманном, пугающем лесу не кажется отличной идеей…

Я дёргаюсь при каждом несвойственном для леса отзвуке, но всё же продолжаю бежать. Мне думается, что если остановлюсь, то тут же какой-нибудь снаряд на голову прилетит…

До его друга было бы рукой подать, если бы не свист снарядов. Последние, конечно, не приземляются столь близко, как тот, что был первым. Но смятение и страх внутри не перестают преследовать ни на секунду. Отчего путь до него показался целой вечностью.

Моё дыхание спёрло, когда мы, наконец, нашли обессиленного военного. Его тело выгнуто дугой на камне, глаза прикрыты, губы и кожа бледные. Оружие лежало поблизости на земле.

Я уже было побоялась, что он успел испустить дух до нашего прибытия, когда он всё-таки слегка уловимо пошевелил головой и приоткрыл рот, постанывая.

Незнакомец вздохнул с облегчением и упал на колени перед другом.

– Живой!

Я пробежалась взглядом по телу бедолаги и нашла рану в области правого бедра. Сбоку. Незнакомец зажал её.

– Чего ты стоишь?! За работу! – нетерпеливо гаркнул он.

Я в который раз цепенею.

Глава 3.

– Чего ты стоишь! Помоги ему! Это твоя обязанность! Ради этого ты здесь! – отчитывал мужчина.

Меня будто осенило.

Неужели поэтому меня сюда занесло?! Чтобы я спасла бедолагу?!

Вот бы знать, куда именно закинуло…

На сон не похоже. Я чувствую всё, что во сне не положено.

Я присела рядом, достала ножницы из чемоданчика, который всё это время сжимала мёртвой хваткой, и разрезала штанину.

Я хотела продолжить, но пальцы затряслись…

Военный накрыл мои руки своими и сжал их в крупных и согревающих ладонях.

– Я не могу… – испуганно пролепетала, широко раскрыв глаза.

Да, для него я врач, но мне так хочется, чтобы он поверил в мои слова. Хочется, чтобы он понял, что я чувствую.

– Всё хорошо. Мы достаточно далеко от линии фронта, тебя никто не тронет.

– Я не могу... Не могу… – мой голос не просто дрожал, он ещё и осип.

Горло пересохло.

– Можешь и сделаешь!

Я протянула руки, и они затряслись, как у алкоголика.

– Значит, всё же контузили… Ладно, говори мне, что делать, я всё выполню… – уверенно заявил спутник, и я ошалело взглянула на него.

Однако не пропустила во всём этом надежды.

– Ну так что?! – убийственно зыркнул он.

– Возьми пинцет, засунь его в рану и нащупай металл. Нужно вытащить пулю.

Мужчина приступил к делу. Он погрузил продолговатые пружинистые пластины в плоть и тут же отозвался:

– Есть! Она здесь!

– Хорошо, вытаскивай её!

– Это сложнее, чем кажется… – пробормотал он и облизнул верхнюю губу, сосредоточившись на деле.

Его товарищ пробудился ото сна из-за нестерпимой боли и душераздирающе взревел.

Военный вытащил пулю, но на этом всё не закончилось.

Из ноги резко хлынула венозная кровь.

Голова раненого безвольно повисла с каменного валуна.

– Чёрт! Не хороший знак…

– Всё хорошо, хорошо, я зажму рану…

– Наложи жгут внизу раны, но это не поможет надолго… Далеко медчасть?

– Далеко ли медчасть?! – ошалевши, взвыл он. – Да, мать его, далеко! Что мне делать?

– Нужно прижать сосуд.

– Не слышал о таком…

– Этого ты точно не сумеешь сделать…

Военный мечется то к аптечке, то к соратнику, то ко мне. Я же замерла. Дыхание перехватило.

– Не сиди сложа руки! Спаси его! – наконец, взорвался он. – Ты же врач! Умоляю тебя, возьми себя в руки!

Взор раненого тускнел на глазах с каждой секундой.

Я не могу допустить, чтобы на моих руках вновь умер человек от кровопотери.

Я не могу вновь воспользоваться целебной магией…

Магическая ошибка хуже врачебной. Последнюю, бывает, можно исправить.

К тому же, даже если могу воспользоваться своей силой, во все времена боялись таких, как я. Уж мои родные позаботились, чтобы я об этом узнала. Каждый вечер детства кормили меня и погибшую сестру страшилками былого прошлого.

У нас целебные доктора до сих пор редкость, потому ценятся неимоверно. В этом же мире или времени… Уж не знаю, куда меня занесло… Вовсе как ведьму могут сжечь на костре.

Как бы то ни было, если не спасу этого солдата с помощью магии, так попробую традиционным методом.

Каждый лекарь должен пройти обязательный медицинский курс. А я то с подругами сперва смеялась, когда нам такое может понадобиться…

Дрожащими руками я взяла сосудистый зажим. В таком состоянии не то что не захватишь сосуд, мяч не поймаешь.

Военный сжал мою руку своей.

Я воспользовалась одним из методов успокоения лекарей. Магический дурман в малых дозах успокаивает нервную систему и позволяет избавиться от дрожи. Из-за него, конечно, клонит в сон. Но сейчас выбора нет.

Солдат заметил, что тремор угас, потому отпустил запястье.

Я глубоко вздохнула, просунула в рану сосудистый зажим и поймала его конец, зажав.

– За полчаса доберёмся до медчасти?!

– Наверно…

– Не видел носилок поблизости?!

Я изучила местность.

На небольшой поляне, окружённой множеством голых деревьев, несколько глубоких воронок. Сухая трава.

– Вон!

– Вижу-вижу!

Солдат сорвался с места и помчался за носилками. Я прикрыла рану, как мне казалось, стерильной тканью с аптечки. Оглянуться не успела, как солдат уже вернулся.

Вот она, военная подготовка!

Мы аккуратно переместили раненого на носилки и отправились прочь от линии огня.

Глава 4. Хирургический лазарет

Наш путь с неизвестным солдатом оказался долгим и тернистым. Раненый потерял сознание от потери крови почти что сразу. Мы пытались как можно быстрее доставить его в медчасть. Ведь каждая лишняя минута ему только на пользу.

Мышцы ломило от физического перенапряжения, но я изо всех сил игнорировала это чувство. А моё сознание всё это время сконцентрировалось только на единственной мысли:

“Куда я попала?!”

А как иначе?

Мама права. Лекарский подвид редок, он имеет магию крови… Я пыталась понять, как это могло сыграть в моём перемещении и что мне требуется сделать, чтобы вернуться домой.

Магические знаки, начертанные на старом дневнике, могли активировать мою энергию… Потому, когда мама взяла его в руки, ничего не случилось. В её крови нет магии, а в моей есть.

Я не могла не заметить иронии в ситуации, в которой оказалось. Ведь я отказалась от медицины. А меня погрузили в омут с головой без всяких вопросов.

– Уже близко! – уведомил военный, когда я уже и сама догадалась об этом.

Шум населённого пункта доходил глубоко в лес. И я уже довольно долго терплю, когда же, наконец, смогу опустить носилки и отдохнуть.

Через миг после сказанных незнакомцем слов впереди показалась опушка. Перед нами предстала огромная поляна. Внутри неё размещался развёрнутый военными и медиками населённый пункт.

К счастью, светло-серое двухэтажное здание медчасти оказалось первым с той стороны, откуда мы прибыли. Позади него расположены и другие здания.

Множество палаток с ранеными заставили вход, но и в этом не было ничего удивительного…

Мы опустили носилки около огромного шатра, и я измождённо распласталась рядом с раненым.

Спутник позвал на помощь, к нему подбежала медсестра.

– Сестра милосердия, здесь нужна помощь раненому! Срочно зовите хирурга! – скомандовал он.

Пышнотелая женщина в белой и тёмно-зелёной медицинской форме с ярким красным крестом на груди взглянула ему за плечо.

– Но сейчас все хирурги заняты!

– Что?!

– После последней бойни поступило много раненых с ампутацией… Но вы всё равно его несите в хирургический лазарет! Здесь перевязочный пункт…

Какие-то три военных пробежали мимо меня и остановились около моего спутника.

– Старший унтер-офицер*!

– Слава Богу, вы живы!

– Мы уже думали, что всё! Поминай как звали!

Тот в ответ дал одному поджопник, и я вылупила на него глазёнки.

– Думаешь, я не видел, что ты только что пыхтел, как паровоз?! Я что тебе говорил?! Неделя нарядов в столовой! Чтобы вместо лёгких – пальцы отсохли за чисткой картофеля!

– Слушаюсь, старший унтер-офицер! – громко проскандировал парень крепкого телосложения, отдавая честь.

– Вольно, лентяи! Быстро взяли носилки и отнесли в хирургический лазарет!

– Так точно! – ответили трое одновременно, отдавая честь рукой у виска, и поспешили выполнить приказ.

Один из военных подмигнул мне, и я нахмурилась.

Судя по всему, даже в такое тяжёлое время мужчины не перестают быть детьми…

Старший унтер-офицер приблизился ко мне и подал руку. Он возвышался надо мной, как самая настоящая гора. Его лицо непоколебимое, с маской безэмоциональности.

Я схватилась за большую шероховатую ладонь со следами крови и грязи.

– Ты ведь хирург?!

Я сжала губы.

Разве я могу здесь сказать ему или кому бы то ни было, что отказалась от медицины?! Как могу сметь говорить о том, что творится внутри, когда люди погибают?! Кем я буду, если откажу?!

– Да…

– Знаю, ты устала и уже многое сделала для моего друга… Но прошу, залатай его. Больше некому.

.

.

.

___________________

*Старший унтер-офицер – это воинское звание, которое соответствовало сержанту в современной армии.

Старший унтер-офицер был начальником всех нижних чинов своего взвода (около 30 человек). Он отвечал за порядок во взводе, нравственность и поведение рядовых, за успехи обучения подчинённых, производил наряды нижних чинов на службу и на работы, увольнял солдат со двора, проводил вечернюю перекличку и рапортовал фельдфебелю обо всём случившемся за день во взводе.

Глава 5.

То ли магический дурман ещё действовал, то ли я слишком устала, чтобы отнекиваться и вспоминать о собственных страхах, отчего абсолютно без страха пожала плечами и согласилась:

– Ладно, “залатаю” твоего друга……

Здесь всем плевать на магический дурман. Они даже о нём не знают. А вот у нас запрещено с ним оперировать.

– Спасибо! – он едва заметно улыбнулся и развернулся, чтобы провести. – Ты новенькая?!

– Угу…

– Как ты сама себя чувствуешь? Ты не помнила, где дивизион. Голова не болит?

Если бы у меня и болела голова, то только из-за моей странной, необоснованной телепортации…

Даже звон в ушах исчез, а я даже не заметила. Моё тело само себя исцелило. Я последняя, за кого этот незнакомец должен здесь беспокоиться…

Я покачала головой.

Будто бы он отказался от моей помощи, если бы у меня головушка болела…

Внутри хирургического лазарета оказалось ещё больше раненых, чем в шатрах у входа. С самого входа и коридора. Большинство уложены в основном помещении с высоким потолком, где койки приставлены слишком близко друг к другу. Медсёстры хлопотали над военными, но на всех их не хватало.

Внутри помещения воняло спиртом, йодом и тошнотворной гнилой плотью.

– Я не могу оперировать в коридоре… – высказала свои мысли вслух, глядя на развернувшийся хаос.

Если с обычной раной разобраться легче простого… То в этом случае, чтобы зашить сосуд, нужно куда больше… А если меня ещё кто-то нечаянно толкнёт…

– Сейчас всё устроим! Ты! – он ткнул в одного из трёх военных, сопровождающих его раненого друга. – Найди свободное помещение.

– Так точно! – парень спешно ушёл.

– Что ещё нужно?

– Стол, лампа, хирургический набор…

– Вы слышали?! Найдите сестру милосердия, которая найдёт всё это и поможет… Новому хирургу.

– Есть!

– Кстати говоря, как тебя зовут?

– Элина. А вас как?!

Старший унтер-офицер не успел ответить, поскольку его подчинённые тут же прибежали с молоденькой сестрой милосердия.

Трудно верится, что ей уже есть восемнадцать. Девушка похожа на куклу. Пухленькие щёчки, губки бантиком, маленький носик, глазки огромные с пышными длинными ресницами. Талия – песочные часы с весьма пышными формами. В общем, пример женственности.

Миловидная на вид девушка тут же вылупила глазища на раненого:

– Артур?! О, Боже!

Она метнула взгляд ко мне.

– Пойдёмте скорее со мной! А вы, ребята, возьмите носилки!

Сестра милосердия оказалась не промах. В чьём-то кабинете устроила целую военную операционную. Убрала лишние предметы со стола, быстро всё стерилизовала, принесла хирургический набор и новую для меня одежду. Пока я переодевалась, провела анестезию пациенту, разместив на его верхних дыхательных путях марлю с парами какого-то средства.

Она взяла лампу в руки и направила её свет в нужное место, а я занялась сосудом.

– Ну что?! Не слишком поздно?! – обеспокоенно заглянула в рану девушка.

– Скоро узнаем…

Она громко ахнула.

Я, как истинный лекарь, могла бы восстановить клетки, успевшие омертветь, но боюсь сделать хуже. Жизнь меня проучила. Иногда лучше недобдеть, чем перебдеть.

Человеческий организм и без магии целительства способен вернуться в прежнее состояние.

Я оценила состояние сосуда и приступила к делу. Поэтапно, но всё же с ощутимой усталостью.

Сперва занялась мобилизацией. Вколола новокаин в ложе сосуда для профилактики спазма. Продольно по ходу сосуда рассекла его ложе. Под сосудом проложила ниппельную резинку. Сблизила концы сосудистыми зажимами. Промыла их антикоагулянтами. Иссекла избыток адвентициальной оболочки. Наложила шов. Перед последним из просвета удалила воздух.

Я пыталась проговаривать собственные действия в уме. Поскольку не привыкла этим заниматься. Когда становишься лекарем, от тебя редко ждут операций в прямом смысле этого слова. От тебя ждут чуда. Магии… Не всегда, разумеется, но когда совмещаются два действенных способа, результат – бесподобен.

После пуска кровотока проверила геометричность шва и проходимость сосуда.

Все действия отточены и автоматичны настолько, что не заметила, как всё сделано.

Сестра милосердия взяла меня за руку, и я моргнула. Рана на ноге уже зашита.

Всё-таки переборщила я с магическим дурманом…

– Вы молодец! Быстро управились и даже без помощи! – улыбнулась она, снимая маску с лица и улыбаясь во все тридцать два зуба.

– Ага…

– Примете ещё кого-то?! Ой… Простите! Не подумала… Вы же только с линии фронта, наверняка устали…

– Ага… Ну, если есть неотложные, несите…

Девушка вновь лучезарно улыбнулась:

– Замечательно, сейчас! У нас всегда пациенты в достатке!

Я тяжело вздохнула, сняла перчатки и убрала со стола. Простерилизовала инструменты, а помощница так и не пришла.

А говорила, что пациентов в достатке…

Я вышла из комнаты в поиске помощницы и столкнулась в тесном от раненых коридоре со своим новым знакомцем.

– Я всё думал, когда вы закончите… – признался он.

Всё закружилось вокруг меня.

Ноги подкосились от слабости.

– Воу-воу-воу!

Мужчина подхватил меня в свои крепкие объятия.

– Держу! Держу. Всё хорошо. – хрипло заверил он.

Я полностью размякла в его руках.

Лицо симпатичного молодого человека расплылось. Глаза закатились, и я потеряла сознание.