Текст книги "Независимая леди"

Автор книги: Жанна Аллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Жанна Аллан
Независимая леди

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Джей-Джей никогда не видела женщины красивее. От зависти, неожиданной и абсолютно бессмысленной, свело живот, точно от удара. На картине, подписанной просто: «Ее жизнь», была изображена женщина из первых поселенцев Америки. Она развешивала на слабо натянутой веревке выстиранное белье. Рядом в маленьком садике играли два малыша. В колыбели спал младенец. На открытом окне остывал пирог, а у двери обложенного дерном домика стояло ружье. Изображение «ее жизни» занимало только четверть картины. Остальное – темно-синее небо и высушенная солнцем равнина без единого дерева. Акварель без рамки стояла на деревянном круге, точно отпиленном от бревна старого амбара. И Джей-Джей подумала, что это напоминает о чувствах, которые, должно быть, вызывали в первых поселенцах бесконечные и бескрайние прерии.

Скучная, почти одноцветная акварель красноречиво отражала трудности, одиночество и отчаяние. Но потом зритель начинал различать тонкие цветовые мазки. На заднем плане смутно виднелся мужчина, нажимавший на деревянный плуг. Впереди тяжело переступала лошадь. Возле дома на чахлом кусте расцвела единственная ярко-красная роза. Художник умело использовал два оттенка синего цвета, чтобы обратить внимание зрителя на капор, упавший на спину женщины – она подняла к небу лицо, обветренное и загорелое, сияющее отвагой и надеждой.

Группа зрителей, переполненных самомнением, столпилась возле «Ее жизни», болтая о технике художника. Опасаясь, что их претенциозные мнения испортят ее инстинктивную реакцию на акварель, Джей-Джей прошла дальше по галерее. Неожиданное чувство, которое пробудила картина, озадачило ее, и она почти не замечала других работ, развешанных по стенам.

Вдруг по ее позвоночнику пробежали мурашки. Такое ощущение, будто за ней кто-то следит. Как самка дикого зверя угадывает своего самца, так и она почувствовала его присутствие раньше, чем он заговорил.

– Привет, О'Брайн.

Джей-Джей медленно обернулась. Взгляд уперся в красный шелковый галстук с рисунком из белых бычьих черепов. Она моргнула и вздрогнула. Взгляд пополз выше. Миновал широкий раздвоенный подбородок, потемневший, как обычно, от отросшей к пяти часам щетины. И, словно зачарованная, она уставилась на крохотный изгиб верхней губы.

– Галстук – это подарок. – В низком голосе звучало веселое изумление. – Ты хорошо выглядишь, О'Брайн. Несмотря на мешок для овса, который ты надела.

Она заставила себя встретиться взглядом с Люком Ремингтоном. Зеленые глаза. Тысяча сочетаний серо-коричневого с голубым в зависимости от его настроения. Как-то она сказала ему, что у него глаза цвета мраморного агата. Он засмеялся и ответил, что этот цвет напоминает ему пруд, наполненный грязным илом.

– Привет, ковбой. – Она выбрала правильный тон беззаботной небрежности. Он никогда не узнает, что сердце у нее готово вырваться из груди.

Люк мало изменился с тех пор, как она видела его последний раз. Год назад она как дурочка решила, что он самый красивый мужчина на свете. Слава Богу, вскоре ей удалось победить свою страсть. Она твердила себе, что и уши у него торчат, и вихор нелепый над левым виском, и вообще он некрасивый. Просто самец, от которого замирает сердце.

Джей-Джей крепко вцепилась в ручку своего кожаного кейса. Она старалась прогнать предательские воспоминания, прежде чем Люк прочтет их в ее глазах. Никому не удавалось так умело читать ее мысли, как Люку.

– Что ты здесь делаешь? – Она спрятала волнение за профессиональной улыбкой.

– Вот. – Загорелая кожа в уголках глаз пошла морщинками. Он кивнул на стену за ее спиной. – Наверно, не похоже. Ты не узнала меня.

Джей-Джей обернулась к портрету, написанному маслом. Неужели она не могла остановиться перед другой картиной? Наклонив голову набок, она критически разглядывала картину, выискивая недостатки.

Пастух и лошадь устало стояли рядом. Грязные, пропитанные потом, едва держащиеся на ногах. Джей-Джей сосредоточилась на лице мужчины – на лице Люка. У него был вид человека, хорошо выполнившего свою работу. Такое же чувство испытывает и она, когда выигрывает в суде особенно трудное дело. Удовлетворение, какое только можно заработать. Но это не имеет значения.

– У тебя такой самодовольный вид… – иронично заметила она и тут же увидела жеребенка, лежавшего на седле. – Ты спас его! – поняла Джей-Джей и повернулась к Люку. Его взгляд ласкал лицо. От воспоминания о наслаждении загорелась кожа.

– Ты постриглась. – Он склонил голову набок. – Мне нравится. Выглядишь чертовски сексуально.

Джей-Джей высоко вскинула брови.

– Так практичней.

Улыбка Люка без слов сказала, как он относится к ее претензии быть деловой женщиной, а в глазах медленно разливалось тепло. Он оглядел ее с головы до ног.

– Держу пари на годовую зарплату, что под этой лошадиной попоной ты носишь элегантное шелковое белье, – проурчал он.

– Джей-Джей, вот ты где! Я потерял тебя в толпе. Все посмотрела? – Бартон чуть коснулся ее плеча.

– Да, – благодарно улыбнулась Джей-Джей.

– Неужели простила меня за то, что я притащил тебя сюда? – поддразнил Бартон, взглянув сначала на портрет, потом на Люка. – По-моему, мы не встречались. Меня зовут Бартон Александр. Ведь это вы на картине?

– Я, – подтвердил Люк.

Какие же они разные! – думала Джей-Джей. Бартон, со строгой стрижкой и в темном костюме в полоску, выглядел преуспевающим адвокатом, каковым и являлся. И если он позавидовал преимуществам Люка, то вида не показал. Преимущество в росте – на целых четыре дюйма, загар, грубоватая привлекательность, широкие плечи, узкие бедра, затянутые в джинсы, голубая рабочая рубашка, спортивная куртка. Любая женщина невольно начинала прихорашиваться, попав на глаза обладателю всех этих мужских достоинств.

– Вы натурщик? – спросил Бартон.

– Нет. – Люк засмеялся. – Гарв хотел нарисовать какую-нибудь весеннюю сцену на ранчо. В прошлом году он прожил у нас недели две-три. – И протянул руку, представляясь: – Люк Ремингтон.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Ремингтон? – повторил Бартон, сдвинув брови. – Вы не…

– Да, это он, – подтвердила Джей-Джей изумленному Бартону. – Разве не удивительный сюрприз к дню рождения? Муж и мужчина, за которого я собираюсь выйти замуж, встречаются на выставке. Странно, правда?

Бартон окинул взглядом ресторан.

– Наверно, вы предпочли бы что-нибудь более основательное?

– Итальянский ресторан – то, что надо, – успокоил его Люк. – Я всегда могу заказать спагетти. По крайней мере я знаю, что это такое.

– Будем заказывать вино? – продолжал Бартон. – Вероятно, вы предпочитаете пиво.

– Ага, нам, пьяницам ковбоям, лучше пиво. Мы не разбираемся в кислой водичке.

Бартон покраснел. Появление официанта, взявшего у них заказ, позволило ему обдумать ответ.

– Простите мое идиотское замечание, я не имел этого в виду, но получилось довольно неуклюже, правда?

В первый раз за все время, что Джей-Джей его знала, блестящий юрист, славившийся невозмутимостью, растерялся. Конечно, прежде ему не приходилось обедать с мужем своей будущей жены. Но он сам поставил себя в неловкое положение, пригласив Люка Ремингтона пообедать с ними. Джей-Джей всегда восхищалась безукоризненными манерами Бартона. Но это хорошо лишь тогда, когда другие тоже обладают такими манерами.

– Любой джентльмен, хоть капельку знакомый с правилами этикета, вежливо отклонил бы формальное приглашение Бартона. – Она в упор смотрела на Люка.

– Проклятие, О'Брайн, лучше не смущай меня этим своим этикетом! Я снимаю шляпу, садясь за стол, и, это самое, ем не руками, а вилкой. – Он хмуро, обвиняюще поглядел на нее. – И если ты помнишь, леди-адвокат, то у меня нет преимуществ твоего модного образования.

– Ты тоже помнишь, что я не вчера родилась, – возразила Джей-Джей, – так что прекрати изображать деревенского увальня.

– Я думал, О'Брайн, что именно простота и близость к земле и привлекли тебя ко мне, – прорычал Люк.

– Почему вы зовете ее О'Брайн? – быстро вмешался Бартон.

– Джей-Джей – это самое неподходящее имя для женщины. О'Брайн лучше.

– Если ты еще раз скажешь «это самое», я брошу в тебя тарелку с салатом.

В глазах Люка блеснуло удовлетворение.

– Так вы и О'Брайн собираетесь соединиться? – обратился он к Бартону.

– Когда она получит развод, – осторожно ответил Бартон.

– А я-то удивлялся, не забыла ли она об этой маленькой детали. – Мрачная ухмылка скривила губы Люка. – Полагаю, поэтому вы и пригласили меня на обед. Обсудить развод.

– По-моему, это отличная возможность для знакомства. Уверен, что развод для вас – чистая формальность.

– Почему вы так уверены? – Люк окинул Бартона холодным, неприязненным взглядом.

– Вы в течение года живете отдельно.

– А разве в своих обетах мы не говорили, что, пока мы живы… – повернулся Люк к Джей-Джей.

– Я почти не помню нашу так называемую свадьбу, включая и обеты, – проговорила она категорично.

– Наверно, мы слишком спешили попасть к тебе домой, – Люк опять улыбался, – поэтому и не запомнили подробности свадьбы. Мы спешили в постель, – добавил он на случай, если Бартон не понял. – Я предложил ей пойти на большой, классный свадебный обед, но О'Брайн не хотела задерживаться.

Потому что беспокоилась, есть ли у него деньги на роскошный обед! Она не сказала об этом тогда, промолчала и сейчас. И, несмотря на провокационное объяснение Люка, спокойно проговорила:

– Бартона вряд ли интересует, какая у нас была свадьба, его больше интересует наш развод.

– Меня и самого мало интересует прошлое.

– Значит, у тебя нет возражений, если мы встретимся в понедельник у меня в офисе и обсудим детали? – воспользовалась моментом Джей-Джей.

– Нет, – ответил Люк, сделав глоток вина.

– Хорошо! – Она подняла бокал и предложила тост: – За дружеский, добросердечный развод.

Люк поставил бокал и откинулся на спинку стула.

– Я имел в виду, что не приду к тебе в офис в понедельник обсуждать развод.

– Если вас понедельник не устраивает, мы можем… – начал Бартон.

– Меня не устраивает развод. – Бесстрастное лицо Люка не позволяло думать, что он шутит.

– А меня не устраивает наш брак. – Джей-Джей со стуком поставила бокал.

– Джей-Джей всегда вела себя с исключительной честностью, – сухо заметил Бартон. – В случае, если вы не поняли, мистер Ремингтон, скажу проще: Джей-Джей отказывается нарушать свадебные обеты, пока не получит бумагу о расторжении брака с вами.

– Почему, О'Брайн?

– К тебе это не имеет отношения. – Люк был ее первым и единственным мужчиной, но Джей-Джей повторила объяснение, какое дала жениху: – У Бартона почти взрослая дочь. Когда я как мачеха буду предостерегать Кэрри от преждевременного секса, мне не хочется быть в позиции человека, который сам не смог удержаться.

Джей-Джей могла бы добавить, что все в ней восстает против внебрачных отношений, но поспешила изменить тему:

– Что ты имел в виду, когда говорил, что развод тебя не устраивает? Ведь мы согласились, что абсолютно несовместимы.

Небрежное замечание Люка в то утро год назад о том, что ей надо готовиться к переезду, вызвало у нее безграничное удивление. Джей-Джей не сомневалась, что они будут жить в Денвере. Она работает в престижной адвокатской фирме и хорошо зарабатывает. У нее есть отличная перспектива еще больше повысить свои доходы. Всего шесть месяцев назад она купила в городе дом. Ей и в голову не приходило, что он надеется, будто она все бросит и последует за ним в какую-то дыру. Разумнее было ему искать работу в Денвере.

Когда Джей-Джей поняла, что у Люка совершенно другие планы и совершенно другое отношение к жизни, это ошеломило ее и заставило посмотреть в глаза реальности.

– Год назад мы оба признали, что импульсивность поставила нас в дурацкое положение. Мы согласились, что гораздо разумнее разорвать брак, чем обманывать себя надеждой, будто мы можем его наладить. Ведь ты объяснил мне, что тебе нужна не жена, а бесплатная прислуга.

– Мне нужна женщина, – сухо проговорил Люк, – которой нужен мужчина. А я не знал, какого черта нужно тебе. Целую неделю мы потрясающе проводили время. А потом реальность шлепнула тебя по щеке. От одной мысли о переезде в Норт-Парк ты запаниковала.

– Я не запаниковала. Ко мне вернулся здравый смысл. Один из нас должен был быть прагматиком.

– Ах, черт возьми, прагматиком! – фыркнул Люк. – Ты была мокрым цыпленком.

– Мы уклонились от темы, – вступил Бартон. – Мистер Ремингтон, почему вас не устраивает развод?

– Зовите меня Люк. Если мы собираемся делить жену, то ни к чему церемонии.

– Со мной вы не будете ее делить.

– Наверно, лучше, если мы обсудим вопрос без О'Брайн. Женщины склонны воспринимать все эмоционально, а в таком случае невозможно привести дела к общему знаменателю.

– Не уверен, что понимаю вас, Ремингтон.

Едва заметная насмешливая улыбка скользнула по лицу Люка – он оценил нежелание Бартона называть его по имени.

– О'Брайн хочет быть в семье мужчиной, тогда давайте поговорим об алиментах.

– Алиментах?! – От шока у Джей-Джей похолодела кровь. – Я не собираюсь платить тебе ни единого цента. – Неужели она думала, что любит этого мужчину? – Ни один судья в мире не присудит мне платить алименты трудоспособному человеку.

– Ладно. А как насчет потерь в бизнесе? – пробасил Люк. – В тот день, когда я тебя встретил, я мог что-то передвинуть или перетянуть.

– Возмутительная ложь!

– И есть еще, как это называется… Утрата брачного союза? – Люк печально покачал головой. – Почти неделя абсолютного блаженства, и потом бах – ничего. Такой внезапный удар может нанести мужчине большой физический и психологический вред.

– Абсолютное блаженство!.. – сквозь зубы процедила Джей-Джей. – Абсолютной была только твоя наглость.

– Ты имеешь в виду, что не воспринимала наш брак как чистый и святой союз? Не чувствовала, что два сердца бьются как одно?

– Единственное, что нас связывало, – секс. – Он-таки заставил Джей-Джей произнести неприятные слова. – И ты это знаешь.

– Ага, кое-что ты помнишь о нашем браке. – Люк удовлетворенно улыбнулся.

Не дав ей взорваться, вмешался Бартон:

– Джей-Джей, давай лучше выслушаем, что он хочет сказать. Уверен, мы можем договориться. Выкладывайте ваше предложение, Ремингтон.

– Давайте начнем с того, что я спас О'Брайн жизнь. Это должно иметь для вас цену, Александр.

– Ты хочешь за это деньги? – задохнулась от злости Джей-Джей. – Это самое отвратительное из всего, что ты сказал.

– Я и не знал, что вы спасли Джей-Джей жизнь, – спокойно проговорил Бартон.

– Видишь, О'Брайн? Для твоего друга это важно. Во сколько вы оцениваете ее? – спросил Люк у Бартона.

– Джей-Джей бесценна.

– Спасибо, Бартон.

– А он еще даже не спал с тобой. Представляешь, как поднимется после этого твоя цена?

– Хватит. Я надеялась, что мы можем договориться как цивилизованные люди. Но если ты хочешь бракоразводного процесса, начинай. Когда я разделаюсь с тобой, ты будешь себя чувствовать так, будто все коровы Норт-Парка прогулялись по тебе копытами.

– Подожди, Джей-Джей. В спешке нет необходимости. Если ты позволишь мне быть твоим адвокатом…

– Я не нуждаюсь в адвокате, Бартон. Я сама адвокат.

– Вот не знал, что у О'Брайн такой характер. А вы, Александр? Она очень привлекательна, когда злится, правда?

У Джей-Джей шевельнулось подозрение, что Люк нарочно подначивает ее, и она заставила себя спросить ровным голосом:

– Чего ты хочешь?

Люк задумчиво поглядел на нее.

– Во сколько ты оцениваешь возможность избавиться от меня? Сделать так, чтобы наши тропинки больше никогда не пересекались?

От горечи у Джей-Джей свело желудок. Она вышла замуж за этого мужчину и собиралась провести вместе с ним всю оставшуюся жизнь. Но оказалось, что она совсем его не знает.

Он возник неизвестно откуда, оттолкнул ее в сторону и схватил малышку, возле которой она, улыбаясь, замедлила шаг. В следующую секунду Джей-Джей уже летела в воздухе. Это произошло так быстро, что девушка даже не успела закричать. Шок, крики вокруг, понимание, что ей будет больно, и понимание, что она ничего не может изменить. Все как в замедленном кино. Она еще не коснулась земли, как рядом пронеслась огромная каурая лошадь. Смертоносные копыта прогремели и помчались дальше по широкому проезду.

Оцепенев, Джей-Джей сидела на земле. Мать кинулась к ребенку и со слезами благодарила Люка. К. тому времени, когда он повернулся к девушке, она уже поняла, что случилось. Лошадь вырвалась из рук конюха и помчалась, радуясь свободе, ничего не видя и не замечая. Джей-Джей и малышка оказались у нее на пути, а мать остановилась в нескольких шагах, чтобы потрепать по холке другую лошадь. Если бы Люк не заметил опасности и молниеносно не спас их, они могли бы получить серьезные травмы или даже погибнуть.

Прежде чем Джей-Джей успела поблагодарить Люка, он протянул ей руку, помогая встать, и с улыбкой извинился. Заметив веселые искорки в его глазах, Джей-Джей взглянула на свою юбку и поняла, что приземлилась на большую дымящуюся кучу того, что ее отец называл «конскими яблоками». Она тоже засмеялась и хохотала до слез, а почему, и сама не знала. То ли причиной стали искры в его глазах, то ли огорченная улыбка, то ли неуместность извинений. Она всего лишь испачкала юбку, а он спас ей жизнь. Но так весело ей еще никогда не было. Через пять дней, в следующую среду, они поженились. А уже в понедельник договорились, что будут жить раздельно.

Весь прошедший год чувство потери переполняло ее. Она думала, что любит Люка Ремингтона, однако это была всего лишь безумная страсть, вызванная благодарностью. И, конечно, сексапильностью этого мужчины, которую он получил в несправедливо большой дозе. Но иногда по ночам горечь воспоминаний о той неделе наполняла ее сны.

И вот теперь Люк Ремингтон, наблюдая за ней, ждет ответа. Джей-Джей с трудом сглотнула, подавляя накатившую дурноту.

– Сколько ты хочешь?

– Три недели.

– Три недели чего? – Джей-Джей смущенно заморгала.

– Тебя, – мягко проговорил он. – Три недели тебя. – Он откусил хрустящий хлеб, белые зубы принялись энергично жевать.

– Минутку, Ремингтон! – Бартон чуть не подавился вином.

– Сумасшедший, – неуверенно пробормотала Джей-Джей.

– Не сумасшедший. – Невеселая улыбка скривила углы губ. – А взбешенный.

– У тебя нет причины для этого.

– Наверно, мне не нравится, когда меня отпихивают в сторону.

– Мы прожили раздельно целый год, и ты даже ни разу не позвонил.

– Надеюсь, ты не ждала, что я на коленях приползу в Денвер и буду просить впустить меня в твою жизнь?

– Конечно, нет. И я не верю, будто ты хочешь, чтобы я вернулась.

– А кто сказал, будто я этого хочу?

– Ты сказал, – почти выплюнула Джей-Джей сквозь стиснутые зубы. – Ты сказал, что хочешь меня на три недели. Забудь об этом. Прими холодный душ.

– Ты думаешь, я имел в виду… – Люк засмеялся. – Я сказал, что взбешен, а не что отчаянно хочу секса. И не имеет значения, как нам было хорошо с тобой. – Он помолчал. – А было очень, очень хорошо.

Джей-Джей вспыхнула. Она почувствовала, что Бартон, молчавший во время их перепалки, заерзал на стуле. Ей не хотелось, чтобы он вмешивался, и, опережая его, она быстро сказала:

– Люк, перестань разыгрывать спектакль и точно определи, что тебе надо.

– Год назад я женился на тебе, надеясь разделить с тобой жизнь. Довольно странно, но я думал, что ты тоже хочешь разделить жизнь со мной. Но леди-адвокаты не разделяют жизнь с бродягами, не правда ли?

– Я не собираюсь давать тебе ни единого пенни.

Бартон со значением посмотрел на нее.

– Нет, Бартон, нет. Я завтра же начинаю бракоразводный процесс. И у Люка Ремингтона нет способов остановить меня.

– Остановить, пожалуй, не могу, но затянуть способен. Не говоря уже о том, чтобы придать процессу пикантность. Держу пари: целый десяток адвокатов придут в восторг от возможности представлять мои интересы. Мы применим судебные повестки о приводе в суд, перенесение заседаний и другие юридические выкрутасы. А какое получится сочное чтиво в газетах! Об этом ты не подумала, леди-адвокат?

– Не сомневаюсь, Ремингтон, у вас есть альтернативное предложение, – пришел на помощь Бартон.

– Случайно есть. – Люк не отрываясь смотрел на Джей-Джей. – Ты приезжаешь ко мне и проводишь у меня три недели.

– Нет! – почти выкрикнула она.

– Испугалась?

– Я не…

– Конечно, испугалась, – холодно произнес Люк. – Ты всего лишь желтый цыпленок, замаскировавшийся под крутого парня. Здесь каждый может купить твою адвокатскую услугу, но ты до ужаса боишься, что реальные люди заметят, какая ты слабая.

– У тебя ничего не выйдет. Ты не заставишь меня принять это безумное предложение. – Джей-Джей в своей практике сталкивалась и не с такими оппонентами, она не попадется в неуклюжую ловушку Люка.

– Три недели, – повторил Люк и коротко хохотнул. – Тогда я подпишу бумаги о разводе, которые ты выложишь передо мной. Черт, когда ты будешь выходить замуж за Александра, я даже буду посаженым отцом невесты.

– Удачный день рождения получился, – горько усмехнулась Джей-Джей, вышагивая взад-вперед по гостиной в своем доме. – Если бы ты не уболтал меня поехать на это дурацкое открытие… Ненавижу искусство американского Запада. Одни клише, как я и боялась. – Несомненно, это бокал шампанского, которое она выпила в галерее, вызвал минутную слабость перед акварелью с женщиной в прериях. Шампанское на голодный желудок… Правда, вскоре она совсем потеряла аппетит.

– Владельцы галереи – мои клиенты, – еще раз напомнил ей Бартон. – Я должен был там появиться.

– Не понимаю, почему им надо было открывать свою галерею во время выставки скота?

Бартон не стал утруждаться, объясняя очевидную связь между Общенациональной выставкой скота и искусством Запада. Они оба знали, что ее злость и отчаяние вызваны совсем другим.

– Ты не говорила мне, что Ремингтон спас тебе жизнь.

– На прошлогодней выставке скота он разыгрывал из себя героя и столкнул меня с пути мчащейся лошади. – Ей не хотелось вспоминать, чем она обязана Люку.

– А что ты делала на выставке скота? Никогда бы не подумал, что ты ходишь на родео.

– Да не на родео! Я беседовала с потенциальным свидетелем в деле о насилии в семье. – Джей-Джей состроила гримасу. – Тогда вся женская тематика предназначалась мне.

– А ты не считаешь, что тебе давали эти случаи потому, что ты превосходно с ними справлялась? Я, как твой коллега и руководитель, могу это утверждать.

– Буду благодарна тебе до самой смерти. Ведь это ты убедил остальных дать мне шанс доказать, что я могу выстоять в суде против крутых парней.

– Поэтому ты согласилась выйти за меня замуж? Из благодарности?

– Конечно, нет! – Джей-Джей резко остановилась в своем беге по гостиной и повернулась к Бартону. – И, прежде чем ты спросишь, скажу: и не ради продвижения в карьере. Мне очень симпатичны ты и Кэрри. Тебя волнует, как воспитывать девочку в переходном возрасте, и я хочу помочь тебе. Надеюсь, что сумею сделать жизнь легче для вас обоих.

– Ты не упомянула про любовь.

– Раньше ты никогда не говорил о любви, – после долгого молчания ответила Джей-Джей. – Я думала, ты не стал бы жениться второй раз, если бы не Кэрри. И я полагала, что ты не хочешь обременять женщину любовью к тебе, зная, что не можешь ответить ей такой же любовью.

– Джей-Джей, ты влюблена в меня?

– Нет, но ты мне очень симпатичен.

За занавешенными окнами гостиной внезапно раздался вой сирены «скорой помощи», однако Бартон не шевельнулся. Он смотрел не отрываясь на стену над головой Джей-Джей.

– Когда Кэролайн умерла, я тоже хотел умереть, но Кэрри…

– Твоя жена была прекрасной женщиной. Вам с Кэрри, должно быть, ужасно не хватает ее. – Джей-Джей в нерешительности замолчала. – Мне хочется, чтобы мы с Кэрри стали друзьями. Я не намерена занимать место ее матери.

– А Кэрри хочет, чтобы ты стала ее приемной матерью, – печально проговорил Бартон, глядя на свои сложенные руки. – Не думаю, что мы с ней справимся с еще одной потерей жены и матери.

– Ты никогда не потеряешь меня. Как только мы поженимся, я приклеюсь к вам обоим так, что не оторвать.

– Наверное, и Ремингтон думал, что ты приклеишься к нему…

– Бартон, он ждал, что я все брошу. Продам дом, оставлю адвокатскую практику, поеду в глушь и стану его домоправительницей. Я не для того шесть лет ходила в колледж и сидела вечерами в офисе, чтобы все бросить ради человека, у которого, по-моему, кроме седла, ничего нет.

– Ты держала свой брак в секрете. Даже я не знал, что ты замужем, пока не сделал тебе предложение. – Он смотрел на нее немигающими глазами. – Мы знакомы четыре года, с тех пор, как ты пришла в нашу фирму. Ты не импульсивная женщина, Джей-Джей. И все же ты вышла замуж за Люка Ремингтона, зная его меньше недели.

– Минутное затмение. Тебя устраивает? Давай оставим эту тему.

– Я хочу, чтобы ты отнеслась к нашему браку с абсолютным пониманием того, что ты делаешь.

Джей-Джей подошла к Бартону почти вплотную. Ей хотелось, чтобы он поверил ей.

– Еще в детстве я решила, что хочу быть адвокатом высшего класса. Конечно, вначале надо завести мужа и детей. Но с тобой и Кэрри у меня есть все.

– Все, – мрачно повторил Бартон, разглядывая ее. – Я встретил Кэролайн в колледже. В первый день, когда она вошла в ораторский класс, я решил, что надо пригласить эту девушку на прогулку. Несколько недель я собирался с духом, пока она не произнесла прекрасную речь о правах женщин. После занятий я сделал ей комплимент, она ответила улыбкой с таким сочетанием благодарности и триумфа, что я тут же выпалил: выходи за меня замуж!

– И что она ответила? – Джей-Джей с нежностью улыбнулась Бартону.

– Она сказала, что не против, но терпеть не может играть в бридж, хочет иметь шестерых детей и жить в большом доме. – Бартон смотрел в пустоту. – Судьба дала нам только одну Кэрри. Но Кэролайн жила в большом доме, и мы никогда не играли в бридж. – Бартон взглянул на Джей-Джей. – Я очень любил ее.

– Я не жду такого рода любви, – спокойно проговорила Джей-Джей.

– Ты не понимаешь, к чему я веду? Любовь с первого взгляда, может быть, банальность. Но у нас с Кэролайн так случилось. И длилось до самого конца. Конечно, у нас были тысячи разногласий, мы ссорились, но старались все уладить, потому что любили друг друга.

– У нас с тобой очень мало разногласий, – Джей-Джей уверенно улыбнулась.

– Джей-Джей, – Бартон притянул ее и посадил на софу рядом с собой, – я знаю тебя. Ты бы не вышла замуж за Ремингтона, если бы не любила его.

– Это была случайность! – Она попыталась объяснить: – Я все силы сосредоточила на занятиях, а потом на работе. Я так отчаянно хотела добиться успеха, что у меня не было времени ходить на свидания. К тому же я была очень наивной. А Люк просто взял меня за руку и повел за собой. И он вроде бы не возражал против моего желания быть адвокатом. На том родео он мог выбрать любую женщину, а выбрал меня. – Она криво усмехнулась. – Я думала, он восхищается моим умом. Теперь я знаю, что это было физическое влечение, а не любовь.

– Сегодня я видел вас вместе… – Бартон не смотрел на нее. – По-моему, ты не расторгнешь свой брак. – Бартон взял ее руки в свои. – Я хочу, чтобы ты приняла его приглашение и провела с ним три недели.

– Я не могу бросить работу на три недели.

– Постараюсь это устроить. У тебя в календаре сейчас нет серьезных дел. А встречи с клиентами я передвину или отложу.

– Но я не хочу потворствовать Люку Ремингтону! Пусть он наймет любого адвоката в Денвере, но ничего не добьется.

– Я прошу тебя поехать не для того, чтобы облегчить развод. – Бартон крепче сжал ее руки. – А ради того, чтобы ты не сомневалась в своем решении.

– Я не сомневаюсь. Я хочу, Бартон, выйти за тебя замуж.

– А я не хочу… – Он помолчал, подбирая слова. – Я не женюсь на женщине, которая, по-видимому, любит другого мужчину. – Не обращая внимания на ее бурный протест, Бартон закончил: – Когда ты скажешь «да», мы оба должны быть абсолютно уверены, что ты не любишь Люка Ремингтона.