Текст книги "Театр"

Автор книги: Жан Кокто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Станислав. Я расставлял книги. Ее Величество, наверное, размышляла вслух. Я дурно поступил, запомнив ее слова и передав их вам.

Граф. Это после моего визита вы перебирали книги, а королева изволила размышлять вслух о том, что вы тут сказали?

Станислав. Да, господин граф.

Граф. Очень, очень любопытно. (Встает, рассматривает корешки книг, потом оборачивается и прислоняется спиной к стеллажу.) Подойдите. (Станислав подходит.) Стоп (Станислав останавливается) Не-ве-ро-ят-ное сходство. А что об этом думает королева?

Станислав. Я полагаю, что мое сходство с королем, в той мере, насколько человеку, моего происхождения может позволить себе походить на государя, больше повлияло на выбор королевы, чем мои личные достоинства.

Граф. И я ее понимаю. Люди с такой внешностью, как у нашего незабвенного короля Фридриха, не разгуливают по улице. Да я бы и не хотел, чтобы они разгуливали. О черт! В умелых руках такое сходство могло бы стать средством поразить воображение толпы и породить легенды. Легенды нас когда-нибудь погубят, милостивый государь. Они и так нас душат. Легенда о королеве уже наделала много бед. Одних она восстанавливает против королевы, других делает её сторонниками. А это беспорядок. Душа моя не приемлет беспорядка. Вот причина, по которой я хотел поблагодарить вас за принятое ею решение, ибо оно мудро. Я полагал, что вы к нему причастны. Но я ошибся. Оставим это. (Пауза. Граф Фён снова садится в кресло и оказывается очень близко к Станиславу.) Милостивый государь, я хотел бы вам продемонстрировать, насколько я с вами откровенен. Возьмите стул и сядьте. У вас усталый вид. Берите стул и садитесь – вы же не в кабинете шефа полиции. Мы просто беседуем. Среди этих книг, составленных вашими коллегами, вы должны себя чувствовать как дома. (Станислав берет стул и садится как можно дальше от кресла фон Фёна.) Ближе, ближе. (Станислав придвигает стул.) Хочу доказать, что я с вами откровенен и свободно излагаю свои мысли. (Помолчав) Милостивый государь, прошу меня простить, но скажу вам прямо: пока я наносил визит королеве, мне казалось, что вы невидимо присутствовали при нашей беседе. (Станислав встает.) Ну, ну! Не надо так. Спокойствие. Я не сказал, что вы присутствовали при нашей беседе, – я сказал, что мне так показалось. Министр полиции должен быть всегда начеку. Нас так часто обманывают. (Станислав снова садится.) Романический способ, которым вы достигли своего нынешнего положения, не вызывает у меня никаких подозрений. Но вы провели Фёна, а это нехорошо. Я должен был понять, что это один из тех блестящих спектаклей, которые так хорошо удаются Ее Величеству. Я был ослеплен его блеском, надо вам в этом признаться. На следующий день в библиотеке я применил против вас испытанную хитрость, которая редко не достигает цели. Я сказал Ее Величеству, что мои люди вас взяли, что я вас допросил и что вы выдали своих сообщников.

Станислав (встает). Сударь!

Граф. Спокойно. Спокойно. Я хотел, чтобы вы заволновались и вышли из себя. Королева носит вуаль. Я не мог следить за выражением ее лица. Ее Величество – сильная женщина. Что же до вас, то одно из двух: или вы спрятались в библиотеке, или нет. И тогда, сударь мой, вы проявили самообладание, перед которым я снимаю шляпу.

Станислав. Что вам от меня нужно?

Граф. Я скажу. (Поднимается с места и идет к стулу Станислава. Опирается руками на его спинку.) Я не поверил ни единому слову из того, что вы пытаетесь мне внушить, и это тоже говорит в вашу пользу. Вы мне нравитесь. Королева решила оставить свои мрачные привычки и занять свое место при дворе. Она приняла это решение, руководствуясь вашим энтузиазмом, – по крайней мере, мне так кажется, – и я готов держать пари, что это не игра воображения. Дайте мне договорить.

Но для чего все это ваше сенсационное путешествие, если оно должно только пыль в глаза пустить?

О чем мечтает эрцгерцогиня? Дожить до того дня, когда ее невестка обеспечит могущество трона, и спокойно умереть. Вместо этого что происходит? Королева пренебрегает своими обязанностями. Она их презирает и обвиняет свекровь в составлении заговора. Заговор! Откуда у нее на это силы возьмутся? Не проходит дня, чтобы она меня не вызвала и не умоляла повлиять на королеву.

Нет. Нужно, чтобы от этого путешествия была какая-то польза. Нельзя, чтобы королева затеяла в столице нечто, что потерпит крах. Нужно, чтобы ей не наскучила рутина, которая состоит в перебирании бумаг, связующих государя с исполнителями его воли, в уламывании стариков-министров, в выслушивании их жалоб. Она выбрала плохую роль. Но исполняет ее героически.

Что произойдет завтра? Скажите, что? Королеву толкают на то, чтобы она заявила о своих правах. Ей скажут, что эрцгерцогиня правит вместо нее и не хочет ей уступать. Она начнет сама править. Ей надоест. Все станет ей противно. И она уедет.

Что бы мы хотели от Ее Величества? Чтобы она стала кумиром. Чтобы она своим блеском затмила отвратительную реальность, перед которой женщина ее масштаба никогда не спасует. Когда королева отсутствует, эта реальность становится очевидной для народа. Вот в чем проблема. Нам нужен человек долга, а не человек двора. Человек, согласный спасти королеву. Человек, который смог бы ей доказать, что от нее не требуют заниматься неблагодарным трудом, что эрцгерцогиня любит ее, как родную дочь, и хочет переложить на свои плечи тяжесть этих скучных повседневных забот. Вы начинаете понимать меня?

Станислав. Вы меня удивляете, господин граф. Как может столь значительный человек, как вы, хоть на минуту поверить в политические таланты какого-то бедного студента?

Граф. Вы упорствуете.

Станислав. Мне не в чем упорствовать. Боюсь, что все это – плод буйного воображения фрейлейн фон Берг.

Граф. Фрейлейн фон Берг здесь ни при чем. Знайте, я полагаюсь только на собственное зрение и всегда действую в одиночку.

Станислав. Она могла бы вам сказать, что Ее Величество не дорожит моим обществом и не включила меня в свою свиту.

Граф. Милостивый государь, время идет, и королева может в любую минуту нас здесь застать. Сыграем в открытую. Вам удалось, и вы не будете этого отрицать, за один день добиться от Ее Величества того, чего мы не можем добиться целых десять лет. Мне не нужны признания, не нужно, чтобы вы открывали свои тайны. Я уважаю вашу деликатность. Я только прошу вас сделать так, чтобы ваше чудодейственное влияние помогло нам помешать королеве сделать опрометчивый ход. Я прошу вас как-нибудь устроить, чтобы вы последовали за королевой в столицу и предотвратили беспорядки, которые вызовет открытая враждебность королевы по отношению к эрцгерцогине, министрам, королевскому совету и палатам парламента. Я достаточно ясно выразился?

Станислав. Господин граф, я все хуже и хуже вас понимаю. Помимо того, что я не могу ни соглашаться, ни отказаться помочь вам в том, в чем я совершенно бессилен, мне кажется, что двор, представляющий собой пауков в банке, увидев подле королевы ничтожнейшего из ее подданных, увидит в этом новый скандал и будет черпать в нем новые силы для того, чтобы погубить Ее Величество.

Граф. Нет ничего предосудительного в том, что королева выбрала чтеца по своему вкусу. Конечно, если так считает эрцгерцогиня. Ваше сходство с королем может направить мысли придворных в любую сторону. Если мы вас не одобрим, будет скандал. Если вас поддержат эрцгерцогиня и ее министры, скандала не будет, и ваше сходство очарует двор. Власть королевы имеет свои пределы, сударь мой. Власть шефа полиции беспредельна.

Станислав. А если я останусь в Кранце?

Граф. О черт! Вы что думаете, ваше вмешательство останется незамеченным? Да, вы правы, двор – это пауки в банке. И он все истолкует по-своему. Скорее всего, извратит. От двора не отделаться взмахом веера. Мы не в сказке. Королеву смешают с грязью.

Станислав (встает). Сударь!

Граф. Смешают с грязью, и все это из-за вас. Итак, сударь. будьте благоразумны. Помогите нам.

Станислав. А… что вы предлагаете взамен?

Граф. Самое ценное, что только есть в жизни, – свободу.

Долгая пауза. Станислав встает и расхаживает по библиотеке. Граф стоит, опершись на спинку стула. Станислав снова к нему подходит.

Станислав. То есть, если ясно выразиться, коль скоро мое влияние существует, я им воспользуюсь, проведу королеву, выдам ее вам, связанную по рукам и ногам, граф Фён обязуется вычеркнуть мое имя из черных списков разыскиваемых полицией.

Граф. Что за фантазии! Кто вас просит выдать королеву? Кому, о Господи? И зачем? Вас только просят помочь избежать неприятных эксцессов и быть связующим звеном между двумя сторонами, отстаивающими одно и то же дело и которые воображают, что сражаются друг с другом.

Пауза.

Станислав. Господин граф, я прятался в библиотеке. Я все слышал.

Граф. Я в этом никогда не сомневался.

Станислав. Королева хотела знать мнение человека из народа. Оказалось, что я могу его выразить. Мне нечего терять. Для меня не существует этикета. Королева задала мне вопрос. Я ответил на него. Сказал то, что думал.

Граф. А можно узнать, что вы думали?

Станислав. Я думаю, что эрцгерцогиня боится света, исходящего от невидимой королевы, и мало того, что вы ее обливаете помоями, манипулируете грязными листками, клевещущими на королеву, толкаете на преступление всевозможные организации, вроде нашей, вы еще хотите заманить ее в столицу, погубить ее, унизить, привести в отчаяние, довести до крайности, вывести ее из себя, выдать за сумасшедшую, получить от обеих палат интердикт, а от министерства финансов – разрешение прибрать к рукам ее имущество.

Граф. Сударь!

Станислав. Но самого худшего я даже и представить себе не мог. Какой прелестный скандал! Королева привозит в столицу молодого человека из народа, праздного чтеца, двойника короля!

Граф. Замолчите!

Станислав. Осторожно! Королева не правила страной. Теперь правит. Она сожжет все ваши бумажки. Выметет пыль. И испепелит своей молнией весь ваш двор.

Сказка, говорите? Да, сказка. Королева взмахнет веером, и все ваше здание обрушится. Я и гроша ломаного не дам за вашу шкуру.

Граф. Вы обвиняетесь в том, что участвовали в покушении на жизнь Ее Величества. У меня есть ордер на ваш арест. И я вас арестую. Объясняться будете перед судом.

Станислав. Я под защитой королевы.

Граф. Мой служебный долг – защищать королеву даже против ее воли от нее самой и в собственном ее доме.

Станислав. И вы арестуете меня у королевы?

Граф. Без колебаний!

Станислав. Вы чудовище.

Граф. Королева – химера. Вы примчались к ней на выручку верхом на крылатом драконе. Славные есть на свете чудовища.

Станислав. Можете ли вы выполнить мое последнее желание?

Граф. Могу. Мое терпение известно всем. Вот уже четверть часа я пытаюсь спасти вас от эшафота.

Станислав. В час дня королева покинет Кранц. Неважно, почему вы так хотите, чтобы она уехала. Я тоже этого хочу, но по другим причинам. Главное, что это вам нужно. Я отдам вам свою жизнь, отдам наверняка, только бы это путешествие было успешным. С другой стороны, как для вас, так и для меня очень важно, чтобы Ее Величество ничего не знала о нашем разговоре. Оставьте меня на свободе до часу дня.

Граф. Вы говорите как поэт.

Станислав. В ваших же интересах не мешать сборам Ее Величества и не устраивать шумихи с моим арестом в замке.

Граф. Вот это уже менее абстрактно… Итак, вы просите у меня отсрочку на два часа. Я вам ее даю. Замок окружен моими людьми. Бежать невозможно.

Станислав. Ваши люди могут и не стараться. В час королева сядет в карету. В десять минут второго я буду в вашем распоряжении у ворот конюшен. Даю вам слово. Вы выведите меня через службы, чтобы нас никто не видел.

Граф. Жаль, что нам не удалось договориться.

Станислав. Мне нет!

Три звонка.

Граф (вздрогнув). Что это?.. Фрейлейн фон Берг?

Станислав. Нет. Условный сигнал герцога Вилленштейна.

Граф. Очень удобно. (Идет влево, к маленькой двери.) Я ухожу. До скорого свидания. (В дверях.) Не надо меня провожать.

Выходит. Едва граф Фён исчезает в дверях, открывается дверь справа, и появляется Феликс фон Вилленштейн. Проходит в комнату. Станислав стоит слева на переднем плане, почти что спиной к залу.

Сцена 3

Феликс(ищет королеву, а обнаруживает Станислава). Я думал, что Ее Величество в библиотеке. (Вздрагивает и пятится.) Ах!.. (Сдавленный вопль.)

Станислав. Что с вами, господин герцог?

Феликс. О Боже! Вчера я смотрел только на королеву и было так темно, что я вас не разглядел.

Станислав. Я очень похож на короля?

Феликс. Ужасающе, сударь. Возможно ли такое сходство?

Станислав. Прошу прошения, что невольно вызвал такое потрясение.

Феликс. Это я, сударь, прошу прошения за несдержанность.

В верху лестницы появляется фрейлейн фон Берг.

Сцена 4

Эдит (спускаясь по лестнице, Станиславу). Поздравляю вас, сударь. Ее Величество изволила мне сообщить, что я больше не состою у нее на службе. Я возвращаюсь к эрцгерцогине.

Станислав. Я не понимаю, сударыня, какое отношение этот приказ Ее Величества имеет ко мне и почему меня нужно с этим поздравлять.

Эдит. Как я полагаю, мое увольнение означает, что вы назначены на мою должность.

Феликс (успокаивает ее). Эдит!..

Эдит. А, это вы! Оставьте меня в покое! (Станиславу.) Это так?

Станислав. Увы, сударыня, Ее Величество вовсе обо мне не думает, иначе вам было бы сообщено, что я не следую ко двору за Ее Величеством.

Эдит. Вы остаетесь в Кранце?

Станислав. Ни в Кранце, ни при дворе. Я исчезаю.

Эдит. Но если никто не приходит мне на смену, как вы тогда объясните мою опалу?

Феликс. Эдит! Эдит! Прошу вас, не надо вмешивать посторонних в наши частные дела.

Эдит (кричит). Будто он сам в них не вмешивается!

Станислав. Сударыня!

Эдит (вне себя от ярости, идет прямо на него). Я понимаю только одно: я была чтицей королевы, вы появились – я больше не чтица.

Станислав. Моя ничтожная персона здесь ни при чем.

Эдит. Что вы там наговорили королеве? Что?

Станислав. Я знаком с Ее Величеством только со вчерашнего дня.

Эдит (прямо ему в лицо). Что вы ей сказали?

Феликс (тихо). Ее Величество.

На верхних ступеньках лестницы стоит королева. Она прошла слева по галерее. Спускается по лестнице. На ней амазонка. В руке хлыст.

Сцена 5

Королева (подняв вуаль). Это вы так кричите, фрейлейн фон Берг? (Преодолевает последние ступени.) Мне не нравится, когда кричат. Вы что, так всю жизнь и будете ругаться с беднягой Вилленштейном? Здравствуйте, Феликс. (Станиславу она салютует хлыстом.) Сударь! Фрейлейн фон Берг была вчера встревожена тем, что ваш голос слышен был даже в парке. Ее собственный голос я только что слышала на другом конце вестибюля. Правда, она не читала. Когда она читает, ее вообще не слышно.

Эдит (продолжает кланяться). Ваше Величество…

Королева. Оставьте нас. Вы наверняка еще должны много что сделать и сказать перед отъездом. (Эдит приседает и уходит в маленькую дверь слева.) Итак, Феликс, Эдит фон Берг все так же вас донимает? Я вызвала вас, чтобы обговорить детали подготовки нашего эскорта. Но прежде всего я должна заняться книгами. Вы можете быть свободны. Дайте распоряжения вашим людям. Я вас вызову через некоторое время.

Феликс кланяется и выходит в дверь справа.

Сцена 6

Королева. Я уже не могла выносить чье-либо присутствие. (Снимает шляпу и бросает ее на кресло. Хлыст остается у нее в руках.) Вилленштейн смотрит на меня квадратными глазами, а я была так жестока с фрейлейн фон Берг. Они, наверное, объясняют мою нервозность скорым отъездом. На самом деле я просто не могла больше жить, не оставшись с тобой наедине. (Падает в кресло подле печи.)

Станислав (становится на колени возле ее ног, как во втором акте.) Как только ты уходишь, мне кажется, что тот, кто нас видит во сне, просыпается. Но нет. Он снова ложится спать. Я вижу тебя, и сон продолжается.

Королева. Любимый…

Станислав. Скажи еще…

Королева. Любимый…

Станислав. Еще, еще, еще… (Закрывает глаза.)

Королева (целует его в волосы). Любимый, любимый, любимый, любимый.

Станислав. Как чудесно.

Королева. Я мчалась, как вихрь. Поллукс летел, как гроза. Мы врезались в ледник, как ласточка врезается в зеркало. Ледник меня манил. Он посылал мне белые молнии. Он сверкал и искрился! Тони отставал на своем арабском скакуне. Я чувствовала, что он хочет крикнуть, чтобы я остановилась, но закричать он мог только пальцами, а пальцы его сжимали поводья. Однажды я обернулась, и он сделал мне знак. Я хлестнула Поллукса. Я толкала его прямо в озеро. Озеро поблескивало внизу. Между ним и горами парили орлы. Я была уверена, что Поллукс сможет прыгнуть, полететь, поплыть в воздухе, как они, и перенести меня на другой берег. Он был весь в пене. Но вот он успокоился. Стал на дыбы. Остановился как вкопанный у края пропасти. Он осторожен. Бедняга Поллукс! Ведь он ни в кого не влюблен.

Станислав. Ты сумасшедшая…

Королева. А ты укладывал книги. Ты не сердишься на меня? Безумная жажда жить, жажда одолеть смерть заставила меня мчаться, не быть больше ни королевой, ни женщиной, а бéгом, бешеной скачкой. И как я могла думать, что счастье – это что-то гадкое, отвратительное. Я думала, что стоит жить только ради горя. Вернуть счастью его красоту – как это было трудно. Счастье уродливо, если оно – отсутствие горя, но если счастье так же ужасно, как горе, оно блистательно!

Я была глуха и слепа. Я открываю горы, ледники, лес, я открываю мир. Кому нужна гроза? Я сама – гроза, я и мой конь.

Станислав. Я тоже ничего не видел и не слышал. Но сколько всего узнал за эти два дня.

Королева. Посмотри на мою шею. Сегодня утром медальон скакал, подпрыгивал, крутился, бил цепочкой по плечам. Он хотел бы меня задушить! Смерть, в нем заключенная, кричала мне в уши: «Ты хочешь жить, девочка? Не выйдет!» Я его сняла у себя в комнате. Пусть там лежит. Я его заберу оттуда, когда мне будет столько лет, сколько сейчас эрцгерцогине, и ты меня разлюбишь.

Станислав. Я брошу его в озеро вместе с моими стихами.

Королева. Но ведь я тебя узнала по стихам, Станислав.

Станислав. Да как я мог быть тем, кто написал эти строчки, да еще тысячи других, которые я сжег в деревне.

Королева. Так значит, те стихи, что ты сжег в деревне, были тоже обо мне?

Станислав. Да, о тебе.

Королева. И ты их сжег, потому что боялся, что дом обыщут и найдут их?

Станислав. Да.

Королева. Чтобы их не нашли после моей смерти?

Станислав. И не воспользовались ими после моей. Да.

Королева. После твоей смерти и после моей, какое это все имеет значение?

Станислав. Я не хотел, чтобы моя жертва была опорочена; и чтобы меня опорочили, я тоже не хотел. Тебя бы превратили в героиню, а меня – в героя.

Королева. Это было так оскорбительно?

Станислав. Да, любимая.

Королева. Значит, ты все время обо мне думал?

Станислав. Ты шла за мной, как призрак. Ты была навязчивой идеей. И так как я не мог к тебе приблизиться, мне оставалось только тебя ненавидеть. В мечтах я тебя душил. Я покупал твои портреты и разрывал на мелкие кусочки. Я разрывал их, жег, смотрел, как они корчатся в огне. А на стене видел негативом твое лицо. На улицах городов оно проплывало за стеклами витрин. Однажды я разбил витрину булыжником. За мной гнались, и я проскользнул в какой-то погреб. И просидел там три дня. Умирал от голода, холода, стыда. А ты сверкала на своих горах, как хрустальная люстра, безразличная, как звездное небо. Все самое низкое, что о тебе сочиняли, делало мою ненависть все более прекрасной. Ничто для меня не было достаточно гнусным. Тот текст, что ты читала, один из самых старых. Просто мои товарищи не решились опубликовать другие. Они подзадоривали меня, и я писал. Писал, писал, писал, не решаясь признаться, что это были письма к тебе. Я не просто писал, а писал к тебе.

Королева. Бедный мой, любимый.

Станислав. Ты знаешь, что такое писать и никогда не получать ответа, оскорблять кумира индийского, а тот только насмешливо улыбается.

Королева. Я тоже посылала тебе письма. Мой отец делал воздушных змеев и разрешал мне посылать им записки. Проткнешь дырку в бумажке, и бумажка ползет вверх по нитке. Я целовала записку и говорила ей: «Найди на небе моего любимого». Я никого не любила. Любимый – это был ты.

Станислав. А змеи были принцами.

Королева. Может быть, для отца с матерью. Но не для меня.

Станислав. Не надо на меня обижаться. Во мне еще сидит бунтарство. Но я его направлю против тех, кто желает тебе зла.

Королева. Обижаться на тебя, Станислав! Да я сама дикарка. Никогда не оставляй бунтарства, я за него-то тебя прежде всего и люблю.

Станислав. Для детей жестокости и буйства покой смертелен. Я должен был убить тебя еще там, в спальне, а потом покончить с собой. Окончательный способ любить.

Королева встает и отходит от Станислава. Потом снова к нему возвращается.

Королева. Станислав, ты сердишься на меня за то, что я уезжаю из Кранца?

Станислав. Я умолял тебя уехать.

Королева. Это было когда-то, а теперь ты на меня сердишься.

Станислав. Если бы ты осталась в Кранце, мне пришлось бы уйти.

Королева. А если бы я осталась в Кранце ради тебя, чтобы жить рядом с тобой, если бы я отреклась от власти, ты бы покинул Кранц, ты бы меня покинул?

Станислав. Все, что тускнеет, ужасно – это твои слова. Я очень скоро понял, что такое придворные интриги, ловушки этикета и протокола. За твоей спиной этот отвратительный дух проникает во все твои жилища. Мы стали бы всеобщей потехой. Бежать со всех ног, моя королева, бежать бы нам пришлось, тебе в одну сторону, мне – в другую, чтобы встречаться, как воры, украдкой.

Королева. Сегодня с утра у меня на уме одни женские сумасбродства.

Станислав. А у меня – мужские.

Королева. Завтра я буду в столице. Там я постараюсь нанести удар. Да поможет мне Бог, и чтоб все было хорошо. С тобой или для тебя я буду сражаться. Ты знаешь мой охотничий домик? Он станет нашей почтой. Ты будешь там ждать новостей от меня. Я пошлю Вилленштейна. Через две недели я вернусь в Кранц. Если я поеду в Вольмар, я дам тебе знать. И ты ко мне туда приедешь.

Станислав. Да, любимая.

Королева. Никого не слушай, ни под каким видом. Я пришлю Вилленштейна.

Станислав. Да, любимая.

Королева. Еще позавчера все это показалось бы мне отвратительным и выше моих сил. Сегодня я с радостью берусь за дело, и ничто меня не остановит. Это твоя заслуга.

Станислав. Да, любимая.

Королева. Тебе венчать меня на царство, Станислав. (Раскрывает объятия.)

Станислав. Да, любимая. (Долгий поцелуй, объятия. Королева, почти без чувств, высвобождается и прислоняется к печи.)

Королева. Нужно только дать распоряжения Феликсу. Поднимись в спальню. Найди Тони. Я приду туда перед отъездом. Мне надо научиться отрываться от тебя. А это тяжело.

Станислав. Все будет тяжело. Придай мне храбрости, о королева, я, может быть, трусливее тебя.

Королева (выпрямляясь). Двуглавый орел.

Станислав. Двуглавый орел.

Королева (бросается к нему и обнимает его голову). Если отрубить одну голову, орел умрет.

Станислав (долго ее обнимает). Я поднимаюсь. Ты должна еще отдать распоряжения. Только не задерживайся. В какой из комнат мне тебя ждать?

Королева. Моей комнатой в Кранце будет только та, в которой я тебя узнала.

Станислав поспешно поднимается по лестнице и уходит через галерею влево. Королева провожает его взглядом.

Сцена 7

В то время как уходит Станислав, королева три раза дергает за ленту звонка. Вызывает Вилленштейна. Затем начинает ходить по комнате, поглядывая по сторонам, то и дело ударяя хлыстом по мебели. Потом ставит ногу на кресло, возле которого Станислав стоял на коленях. Открывается дверь справа. Входит Феликс фон Вилленштейн. Кланяется.

Королева. Входите, Феликс, я одна.

Феликс (выходит на середину комнаты). Я слушаю, Ваше Величество.

Королева. Все готово? Лошади? Экипаж? Почтовая карета?

Феликс. В час пополудни Вашему Величеству останется только сесть в карету, и мы тронемся в путь.

Королева (хлыстом указывает на стол). Тони принесет вам эти книги. Я беру их с собой. Я хочу, чтобы никто из слуг не входил в библиотеку до моего отъезда.

Феликс. Ваше Величество отправится в почтовой карете?

Королева. Я так решила. Но теперь передумала. Я поеду верхом.

Феликс. Ваше Величество желает въехать в столицу на лошади?

Королева. Я не люблю эту почтовую карету. Она мне напоминает о той трагедии, что произошла с королем. Вы находите неприличным то, что я поеду верхом? Если уж я решила показаться перед народом, то показаться надо как можно более полно. (Феликс молчит.) Скажите, о чем вы думаете? Не бойтесь.

Феликс. Дело в том… Ваше Величество… Знает ли Ваше Величество, что граф Фён поедет вместе с нами?

Королева (резко). Фён? Я думала, что он покинул Кранц еще утром.

Феликс. Должно быть, он узнал о намерениях Вашего Величества! Он в Кранце. Я его видел. Он сказал мне, что сам бы желал заняться обеспечением порядка.

Королева. Пусть займется! Я тоже кое-чем займусь, вот и все. Сколько у вас людей?

Феликс. Сотня шеволежеров и сто пятьдесят гвардейцев.

Королева. До последней станции я поеду в карете. Поужинаю в дороге. Разберитесь как хотите. Вы с пятьюдесятью людьми будете сопровождать мой экипаж. На последней станции я пересяду на лошадь. Легкая конница составит мой эскорт… Вы… Сколько человек в отряде фон Фёна?

Феликс. Человек двадцать.

Королева. На последней станции арестуйте господина фон Фёна. (Феликс отшатывается.) Возьмете пятьдесят гвардейцев, охраняющих мою карету. Арестуете фон Фёна и его людей. Это приказ. Вы войдете в город раньше нас. Сопроводите пленника в цитадель. Я вам дам сопроводительную бумагу. В цитадели вы освободите политических заключенных. Это будет первым актом моего царствования. И выстрелите из пушки.

Что у вас с лицом? Вы так любите господина фон Фёна?

Феликс. Нет, Ваше Величество, но я бы хотел… в общем… было бы лучше…

Королева. Говорите, да говорите же…

Феликс. Если Ваше Величество позволит, в таких обстоятельствах я предпочел бы ни на секунду не покидать Ваше Величество.

Королева. Это верно. Будет правильно, если вы примете участие в моем торжественном въезде. Капитан легких кавалеристов – ваш кузен?

Феликс. Да, Ваше Величество.

Королева. Вы уверены в нем?

Феликс. Как в самом себе.

Королева. Я видела, как он преодолевал препятствия. Хорошо держится в седле, и притом весьма грациозно. Вы поручите ему графа Фёна и его людей. Так как это мой маленький подарок эрцгерцогине, пусть он их бережет как зеницу ока. Естественно, вы предупредите его только на последней станции.

Феликс. Я буду сопровождать королеву?

Королева (как упрямому ребенку). Да! Вы и остальная часть войска. Повторяю вам, я не люблю почтовые кареты, я не люблю подножки экипажей. Я вернусь домой верхом, с открытым лицом и в форме полковника. Мы договорились?

Феликс. Я буду скрупулезно следовать распоряжениям Вашего Величества.

Королева. Ах, Феликс, не забудьте, что войска и оркестр должны быть построены в полдень под этими окнами, позади пруда. Когда ваши люди будут построены в парке, вы прикажете два раза протрубить сигнал. Так я узнаю, что пора предстать перед войсками. (Феликс кланяется.) Фрейлейн фон Берг поедет в той же карете, что и господин фон Фён. Идеальная пара. После последней станции фрейлейн фон Берг будет просторнее. Это даст ей возможность хорошенько поразмыслить.

На галерею слева выбегает Тони. Он поспешно спускается по лестнице. Королева удивленно на него смотрит. Тот жестикулирует. Королева ему так же отвечает. Феликс отходит к правой двери и становится «смирно». Тони взбегает по лестнице и исчезает.

Секунду поколебавшись, королева устремляется вверх по лестнице, осматривается, оборачивается. Лицо ее сильно изменилось, побледнело, застыло. Вилленштейн, отступавший к двери, смотрит на нее так же, как когда-то из-за статуи Ахилла.

Королева. Вилленштейн! Один Бог знает, как закончится наше путешествие. Но чтобы его начать, я должна совершить поступок настолько дикий, странный, противоестественный, что любая женщина в ужасе бы перед ним отступила. То царствование, к которому я стремилась, требует заплатить за него такую цену. Судьба смотрит мне прямо в лицо, глаза в глаза. Она меня гипнотизирует. И… усыпляет.

Вилленштейн. Сударыня!

Королева. Ничего не говорите! Не будите меня. Ибо для того, что я сейчас собираюсь сделать, нужно уснуть и двигаться во сне. Не пытайтесь что-либо еще понять. Мне нужно было кому-нибудь это сказать. Вы были единственным другом короля, и я говорю с вами. Прошу вас запомнить мои слова навсегда, Вилленштейн. Вы будете свидетелем. Вы подтвердите: то, что здесь произошло, свершилось по моей воле. (В верху лестницы появляется Станислав. На нем тот же костюм, что и в первом акте.) Вы свободны. Оставьте меня.

Сцена 8

Станислав медленно спускается по лестнице, проходит мимо королевы, будто погруженный в сон. Когда он выйдет на середину библиотеки, королева пойдет за ним. Она ведет себя жестко, резко, ужасающе. Всю эту сцену должно казаться, что она настоящая фурия.

Королева (яростно). Что вы наделали? (Станислав молчит.) Отвечайте. Отвечайте немедленно. (Молчание.) Тони только что сообщил мне невероятную новость. Где медальон? Где он? Отдайте его мне, а не то я вас ударю хлыстом.

Станислав (спокойно). Медальон в вашей комнате.

Королева. Открыт?

Станислав. Открыт.

Королева. Поклянитесь.

Станислав. Клянусь.

Королева (кричит). Станислав!

Станислав. Ты мне объяснила, что будет, если проглотить капсулу, так что у меня есть еще немного времени. Я хотел посмотреть на тебя, прежде чем ты уедешь.

Королева (берет себя в руки). Не смейте называть меня на «ты». Здесь повсюду полиция.

Станислав. Я это знал.

Королева. Вы знали, что полиция окружила замок?

Станислав. С вами говорит мертвец. Я думаю, что свободен от обязательств. Пока вас не было сегодня утром, граф Фён предупредил меня об аресте. Я упросил его отложить арест до часу дня. Полиция стережет все двери, чтобы я не убежал.

Королева. Вы были под защитой королевы. Вам нечего было бояться.

Станислав. Я так поступил не потому, что боялся. Как вспышкой молнии меня вдруг осенило, что между нами ничего не может быть, что нужно вас освободить и умереть счастливым.

Королева. Трус!

Станислав. Возможно.

Королева. Трус! Ты давал мне советы, ты меня подгонял, ты вызвал меня из мрака.

Станислав. Там, куда я иду, я смогу в тысячу раз лучше тебя защитить.

Королева. Я не прошу меня защищать!

Станислав (в порыве). Любимая… (Хочет к ней подойти, она отшатывается.)

Королева. Не подходите!

Станислав. Это ты говоришь?

Королева. Не подходите ко мне. (Она бледная, прямая, страшная.) Вы умерли и мне вы отвратительны.

Станислав. Это ты, это ты говоришь!

Королева. Перед вами королева. Не забывайте.