Текст книги "Театр"

Автор книги: Жан Кокто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Эдит. Ваше Величество слышало выстрелы…

Королева. Вы от меня уходите, до смерти напуганная грозой, а приходите без чувств от стрельбы. Это уже как-то слишком. Итак, фрейлейн фон Берг, гроза вам не нравится, вы слышите, что в парке стреляют – неизвестно кто, неизвестно в кого, и вы берете на себя смелость явиться ко мне в спальню и нарушить мой покой.

Эдит. Если бы Ваше Величество позволило мне договорить..

Королева. Говорите, сударыня, если вы на это способны.

Эдит. Полиция…

Королева. Полиция? Что за полиция?

Эдит. Полиция Ее Величества. Это они стреляли. Они внизу.

Королева. Из ваших объяснений я ничего не поняла. Извольте выражаться яснее. Господин Фён внизу?

Эдит. Нет, Ваше Величество. Граф Фён не явился во главе отряда. Но офицер рекомендуется Вашему Величеству как его представитель.

Королева. Что ему нужно?

Эдит. Они устроили в горах облаву на некоего злоумышленника. Злоумышленник проник в парк замка Кранц. Ваше Величество не заметило чего-либо подозрительного?

Королева. Продолжайте…

Эдит. Офицер просит у Вашего Величества позволения прочесать парк и обыскать службы.

Королева. Пусть они обыскивают, пусть они прочесывают, что хотят, и стреляют, сколько им будет угодно, но пусть меня больше никто не донимает всеми этими глупостями.

Эдит. О, Ваше Величество, но это вовсе не глупости…

Королева. Что же это такое, скажите на милость?

Эдит. Пусть Ваше Величество позволит мне сказать.

Королева. Я уже целый час только этого от вас и добиваюсь.

Эдит. Я не смела.

Королева. Не смели? Что, это дело касается меня?

Эдит. Да, Ваше Величество.

Королева. Надо же! Что же это за злоумышленник, на которого полиция устраивает облаву?

Эдит. (Закрывает лицо руками). Убийца.

Королева. Он убил кого-нибудь?

Эдит. Нет, Ваше Величество, но хотел убить.

Королева. Кого же?

Эдит. Вас. (Берет себя в руки.) То есть… Ваше Величество.

Королева. Час от часу не легче. И полиция что-то слишком хорошо осведомлена, и убийцы сделались ясновидящими Вы забываете, Эдит, что я переезжаю из замка в замок, никого об этом не предупреждая. Вчера в Вольмаре я решила, что проведу эту ночь в Кранце. В дороге я не останавливалась. Странно, что убийцы и полиция так хороши осведомлены о самых тайных моих поступках и намерениях. Если бы я захотела вызвать полицию, самый быстрый гонец не добрался бы раньше завтрашнего дня.

Эдит. Вот что мне рассказал офицер. Некая очень опасная организация составила заговор против Вашего Величества. Один молодой человек был избран для совершения задуманного. Не зная, где найти королеву, он сначала посетил свою мать, крестьянку, живущую в окрестностях Кранца. Граф Фён – да простит меня Ваше Величество, – знавший или предполагавший, что Ваше Величество проведет юбилейную ночь в Кранце, посчитал, что преступник отправится именно сюда, чтобы застать там Ваше Величество и осуществить свой план. По его следам шел отряд полиции. Но в тот момент, когда полиция окружила дом его матери, преступник исчез. Он на свободе. Его разыскивают. Он бродит где-то здесь. Скрывается в парке. Ваше Величество должно понять мои опасения и простить мне несносность и ослушание. (Рыдает.)

Королева. Ах, прощу вас, не плачьте. Я же не плачу. Я умерла? Нет. Люди графа Фёна охраняют замок. Они у меня под окнами. (Расхаживает по комнате, заложив руки за спину.) Как странно… Против королевы составлен заговор, а граф Фён не потрудился даже приехать. Послал отряд. И… не могу ли я узнать, есть ли у шефа полиции какие-либо сведения о личности преступника?

Эдит. Ваше Величество его знает.

Королева. Может быть, это граф Фён?

Эдит (шокирована). Ваше Величество шутит. Преступник – автор стихов, появившихся в подпольном издании и которые Ваше Величество имело слабость одобрить и выучить наизусть.

Королева (оживленно). Вы имеете в виду «Конец Величия»?

Эдит. Я предпочитаю, чтобы это название было произнесено устами Вашего Величества, а не моими.

Королева. Вы меня просто поражаете… Ну что ж… любезная Эдит, я жива, здорова, невредима, гроза стихает, полиция начеку. Можете спокойно отправляться в постель. У вас такое лицо, будто вы вернулись с того света. Пусть полицейским подадут что-нибудь выпить, и пусть их командир действует по своему разумению. Больше меня не беспокойте. В следующий раз не рассчитывайте на мое благодушие.

Эдит (собираясь уйти). Ваше Величество… пусть Ваше Величество хотя бы позволит мне… закрыть окно. Можно ведь взобраться по плюшу. Он крепкий, как веревочная лестница. Я не смогу уснуть, если буду издали чувствовать, что окно спальни Вашего Величества распахнуто в неизвестность. Я прошу у Вашего Величества этой милости.

Королева. Закройте окно, Эдит. Закройте. Теперь это не имеет никакого значения.

Эдит закрывает ставни, потом окно, задергивает тяжелые шторы. Делает три реверанса и покидает комнату, медленно прикрыв за собой дверь.

Сцена 6

Королева прислушивается к удаляющимся шагам Эдит фон Берг, дожидаясь пока не захлопнется дверь ее комнаты. Потом делает несколько шагов в глубь спальни.

Королева (в сторону кровати). Выходите. (Станислав выходит из-за балдахина и застывает неподвижно в головах кровати.) Вам нечего бояться. (Колено Станислава все еще кровоточит. Он не смеет поднять глаза и посмотреть на королеву, которая прохаживается по комнате.) Итак, сударь мой, вы все слышали? Я полагаю, что мы почти уже все знаем друг о друге. (Берет с кровати свой веер, но не раскрывает его, она будет им, как палкой, постукивать по мебели, отбивая ритм своих фраз) Как вас зовут? (Пауза.) Вы не хотите назвать мне свое имя. Тогда я вам его назову. У царственных особ ужасающе цепкая память. Вас зовут Станислав. Фамилии я вашей не знаю, да и знать не хочу. Свои стихи – «Конец Величия» – вы подписали псевдонимом «Азраил». Что ж, очень красиво… Ангел смерти!.. Это короткое стихотворение должно было меня задеть… Как бы то ни было, скандал получился: подпольное издание, в котором вы напечатали свои стихи, ходило по рукам. Прекрасные стихи, сударь мой! Не буду скрывать, что знаю их наизусть.

Против нас вечно что-нибудь публикуют. Длинные, скучные поэмы, полные жалкого красноречия. Ваши стихи были кратки и очень красивы. А еще я отметила и поставила вам в заслугу, что скандал был вызван не содержанием, а формой. Стихотворение сочли темным и даже бессмысленным. Ни стихи, ни проза – это уже не мое мнение, – а нечто, ни на что не похожее.

Веская причина, чтобы мне понравиться. Быть ни на что не похожим. Ни на кого не похожим.

Нет такого комплимента, который мог бы сильнее меня тронуть.

Для меня, сударь мой, нет больше никакого Станислава. Вы Азраил, ангел смерти, и я вас буду так называть. (Пауза.) Подойдите. (Станислав не двигается с места. Королева топает ногой.) Подойдите! (Станислав делает шаг вперед.) Вот портрет короля. (Указывает веером на портрет. Станислав поднимает на него глаза и тут же опускает.) Этот портрет был написан после нашей помолвки. На короле здесь тот же костюм, что и на вас. Ему здесь двадцать лет. А вам сколько? (Пауза.)… Вам должно было быть тогда лет десять, и вы, наверное, были среди тех, кто стрелял хлопушками и бежал за экипажем. Вы должно быть знаете об этом удивительном сходстве. Я даже думаю, что в нем одна из причин вашего здесь появления. Не лгите! Конечно, ваши сообщники посчитали (и были правы), что это сходство поразит меня, пригвоздит к полу, и вам будет легче сделать свое дело.

О, сударь мой, задуманное никогда не совершается в точности. Не так ли? (Станислав молчит.) Вот уже три раза королева обратилась к вам с вопросом. (Молчание.) Хорошо. Обстоятельства нашей встречи отменяют этикет и заставляют нас самих выдумать способ общения. (Пауза) Вы знали, что я в замке Кранц? (Молчание.) Понятно. Вам зашили рот. А ведь, кажется, в таких организациях, как ваша, любят поговорить. Вы ведь тоже говорили, обсуждали, слушали. Ну что ж! Дело в том, милостивый государь, что я ни с кем не говорила целых десять лет. Десять лет назад я заставила себя молчать и никому не показывать лица, за исключением моей чтицы. Лицо я прячу под вуалью или под веером.

Этой ночью я хожу с открытым лицом и при этом еще говорю.

С девяти часов вечера (что это было: гроза или предчувствие?) я говорила со своей чтицей. Правда, ей я говорю только то, что предназначено для передачи.

Я разговаривала с чтицей, потом сама с собой. И теперь то же самое. Я говорю. Говорю. С вами говорю. Я, кажется, вполне способна задавать вопросы и сама на них отвечать. А я еще жаловалась, что в Кранце все одно и то же! То же, да не то. Король, дама, хлопоты, смерть… То же, да не то в Кранце. Я свободна. Могу разговаривать и ходить с открытым лицом. Это замечательно. (Идет к одному из кресел, стоящих у стола.) Расскажите мне ваше приключение… (Не успев сесть, передумывает, окунает салфетку в ведерко и идет прямо на Станислава.) Вот… перевяжите сначала колено. У вас уже вся гетра в крови. (Станислав пятится.) Ладно, я сама перевяжу вам колено. Вытяните ногу. (Станислав отступает еще дальше.) Ну что вы за человек такой! Сделайте сами или дайте мне сделать. (Бросает ему салфетку.) Ну что ж, молчание я переношу неплохо, а вот вида крови вынести не могу. (Станислав берет салфетку и перевязывает колено. Королева садится в кресло.) Расскажите мне ваше приключение. (Молчание.) Да что это я! Забыла, что сама должна все рассказать. (Устраивается поудобнее и обмахивается веером.) Вам приказывают меня убить. Поручают выяснить, в каком замке я остановилась, поскольку я часто меняю место своего пребывания. Может быть, вам указали Вольмар… может быть – Кранц. Но даже если мы допустим, что неким таинственным способом – каким, я уже догадываюсь – некто догадался, что я проведу эту ночь в Кранце, совершенно невозможно было с точностью определить, где я: у меня здесь четыре спальни.

А вы попали прямо сюда. (Помахивает последней картой своего гадания.) Остается только приветствовать судьбу в вашем лице. (Станислав заканчивает перевязку. Выпрямляется и остается стоять на том же месте.) Вы покидаете мой город, не сомневаясь в исходе предприятия. Оно повлечет за собой мою смерть. Или вашу.

Прежде чем отправиться в путь, вы прощаетесь с матерью. Крестьянкой из Кранца. Полиция преследует вас по пятам. Окружает дом вашей матери. Вам же там каждый кустик знаком. Вы ускользаете. Гроза оказывается весьма кстати. Тут начинается погоня, охота – скалы, колючки, собаки, огонь ружейный и огонь небесный. И вы, как зверь, изможденный погоней, оказываетесь в замке. (Пауза.) В этой спальне я – представьте себе – праздновала юбилей. Дату смерти короля. Это пустое кресло – для него. Мед и козий сыр – его любимая еда.

Вы там, внизу, в тени, ваша рана кровоточит. Вы даже не замечаете, как устали. Выстрелы. Лай собак. Еще одно усилие. Открытое окно. Вы цепляетесь за плюш, карабкаетесь вверх, перелезаете через перила, являетесь передо мной.

Признаюсь, что приняла вас за призрак короля. Подумала, что это он истекает кровью. Я выкрикнула его имя. Вы потеряли сознание.

Но привидения так не поступают: они исчезают с первым криком петуха. (Со стуком закрывает веер. Встает.) Вам надо согреться. Подойдите поближе к огню. Ваша одежда, наверное, мокрая, как губка. (Будто под действием гипноза, Станислав пересекает комнату и присаживается на корточки около огня. Королева огибает стол и становится за креслом, предназначенным для короля.) Король, как вы знаете, был убит в почтовой карете. Мы ехали в Кранц после венчания. Какой-то человек вскочил на подножку. В руках у него был букет цветов. Мне показалось, что он хочет насильно подарить его королю и как-то странно прижимает его к груди Фридриха. Я смеялась.

В цветах был спрятан нож. Король умер, прежде чем я успела что-либо понять.

Но вы никак, наверное, не можете знать, что на нем был костюм горца и что, когда вытащили нож, кровь брызнула на его колени. (Подходит к столу.) Ешьте, пейте, ведь вы наверняка голодны, и вас мучит жажда. (Станислав остается сидеть на корточках с лицом, будто замкнутым на два оборота.) Я не прошу вас говорить. Я прошу вас только сесть. Вы потеряли много крови. Садитесь сюда. Это кресло короля. Если я вам предлагаю сесть сюда, то это потому, что я решила – ре-ши-ла – быть с вами на равных. При этом, со своей стороны, я не могу воспринимать вас как мужчину.

Что? Вы хотите спросить, кто же вы в таком случае? Вы, сударь, моя смерть.

Я спасаю свою смерть. Я прячу свою смерть. Обогреваю свою смерть. Раны смерти перевязываю. Вам не стоит на этот счет заблуждаться. (Станислав встает, подходит к креслу и тихо садится.) Прекрасно. Вы меня поняли. (Наливает ему вина.) Король был убит за то, что хотел построить театр; меня хотят убить за то, что я строю замки.

Что вы хотите, в нашей семье истово поклоняются искусству. Написав с десяток вялых стихов да столько же бледных полотен, мой свекор, мои дядья, двоюродные братья отчаялись и решили изменить тактику. Теперь они хотят стать зрелищем.

Я мечтаю стать трагедией. Это мало кого устраивает, не так ли? Но я все равно стараюсь. Я себя правлю, разрываю в клочья и начинаю заново. В суете ничего путного не сочинишь. И я запираюсь в своих замках.

С тех пор как умер король, я тоже как бы умерла. Но самый глубокий траур – еще не смерть. Мне нужно быть мертвой так же, как мертв король. Но мне нельзя принять за смерть цепочку случайностей, которые могут к ней и не привести. (Показывает Станиславу медальон, который она носит на шее.)

Мне даже удалось достать яд у придворных химиков. Это чудесный яд, я ношу его на шее. Содержимое флакона действует очень медленно. Глотаешь яд. Улыбаешься чтице. Ты знаешь, что он там делает свое дело, и нет сомнений в исходе. Надеваешь амазонку. Садишься на лошадь. Скачешь через препятствия. Скачешь. Галопом. Восторг тебя охватывает. Через несколько минут ты падаешь с лошади. Лошадь тащит по земле твое тело. Кончена игра.

Хранить этот яд – просто каприз Я его никогда не приму. Я очень скоро поняла, что судьба должна действовать в одиночку.

Десять лет я вопрошаю тень, но уста ее молчат. Десять лет ничто не приходит извне. Десять лет я играю и передергиваю. Десять лет всё, что со мной случается, исходит только от меня, и только я принимаю решения. Десять лет ожидания. Десять лет ужаса. Не зря я полюбила грозу. Не зря я полюбила молнию и ее ужасающие проказы. Она раздевает пастуха и уносит его одежду на километры. Она впечатывает сорванный листок в его обнаженное плечо. Она забавляется. Молния подхватила вас и бросила в мою спальню. Вы моя судьба. И эта судьба мне нравится. (Станислав открывает рот, будто хочет заговорить.) Что вы сказали? (Станислав закрывает рот, словно погружаясь в молчание.) Ну расслабьтесь вы, упрямый вы человек! У вас же жилы лопнут! Кулаки лопнут! Шея лопнет! Да перестаньте вы молчать – так же умереть можно. Ну кто, кроме меня, вас услышит? Кричите! Топайте ногами! Оскорбляйте меня. Хватит упираться! Хватит упираться! Вы понимаете, что происходит? (Устремляется к окну. У окна оборачивается и говорит, стоя на фоне занавесей.) А если бы вы не упали на этом месте, если бы вы не были без сил от раны и погони, что если бы вы меня узнали и прикончили? А? Скажите мне, кем бы вы тогда стали? Ну, какое слово застыло на губах, что на лбу у вас написано? – Убийца. Вы упали без чувств. Кто в этом виноват? Я? Я вас подняла, спрятала, спасла, посадила за свой стол. В честь вашего визита я порвала со всеми условностями, со всеми возможными протоколами, по которым расписана жизнь царственных особ. Убить меня будет непросто – это я вам обещаю. Теперь это другое дело. Вам теперь надо стать героем. Убить внезапно, на одном дыхании – это ничто. Убить с холодной головой и жаром в руках – тут нужна другая хватка. Отступать вам некуда. Ваш поступок внутри вас. Он это вы. Он пожирает вас изнутри. Не в человеческих силах избавить вас от развязки. Сила не избавит. Избавит худшее – слабость. Но я не буду вас оскорблять, предположив, что вы способны так позорно провалиться. И насколько мне не нравится быть жертвой банального убийства, настолько же меня устраивает пасть от руки героя. (Станислав, ухватившись руками за скатерть, тянет ее на себя, и все, что стоит на столе, падает на пол.) Давайте, давайте! Тяните! Переворачивайте! Бейте! Станьте грозой! (Идет к нему.) Королева! «Да что я знаю об этой королеве? Все, что она тут рассказывает, может быть, одно вранье. Да ж что в ней королевского в этой королеве? Просто женщина в придворном платье, время еще старается выиграть. Вся эта роскошь, все эти канделябры и драгоценности – оскорбление для меня и для моих товарищей. Вы презираете толпу, а я этой толпе принадлежу.» (Топает ногой.) Замолчите! Замолчите! Я ударю вас по лицу! (Проводит рукой по своему лицу, прикрывает ею глаза.) Что вы знаете о толпе?

Стоит мне появиться, толпа кричит от восторга.

Стоит мне скрыться, толпа покорно принимает политику эрцгерцогини и графа Фёна. (Садится на край постели.)

А вот о графе есть что сказать. Он шеф моей полиции. Что, любезнейший, знаете вы его? Отвратительная личность. Заговорщик. Мечтает о регентстве, чтобы ухватиться за кормило. Эрцгерцогиня его подталкивает. Думаю, что она в него влюблена.

Забавно было бы, если бы вы стали его невольным орудием. Тогда бы я поняла, почему вам удалось бежать, почему отряд так вяло вас преследовал – вы же так легко от него ушли. Обычно граф Фён не упускает добычу. А тут, надо отметить, он даже не побеспокоился лично явиться, хотя речь идет о жизни королевы.

Бедный граф! Если бы он только мог знать, какую услугу он мне оказал… (В течение всей этой сцены Станислав переводит свой взгляд с одного предмета на другой, посмотрев на стол, снова опускает глаза.) Оставим его в покое и займемся нашими делами. (Командным голосом.) Вы мой пленник. Свободный пленник. У вас есть нож? Пистолет?.. Я вам их оставляю. Даю вам три дня для оказания ожидаемой мною услуги. Если, по несчастью, вы промахнетесь, я не промахнусь. Слабых я ненавижу.

Связь будете держать только со мной. Вы здесь встретите девицу фон Берг и герцога фон Вилленштейна, которые составляют мое ближайшее окружение. Всё, ваш мир очерчен.

Фрейлейн фон Берг – моя чтица. Хуже, чем она, читать невозможно. Я скажу, что вы мой новый чтец и что я выдумала всю эту историю для того, чтобы вы смогли проникнуть в Кранц. Они не удивятся: от меня всего можно ждать.

Вас они возненавидят, но будут уважать, поскольку я королева. Послезавтра фрейлейн фон Берг, осведомительница эрцгерцогини, поднимет скандал. Как видите, мы не можем терять ни дня. Подвожу итог: если вы меня не прикончите, я прикончу вас. (Пока королева говорит, не глядя на Станислава, говорит, будто армейский офицер, происходит следующее: Станислав, не выдерживая внутреннего напряжения, почти уже в обморочном состоянии. Он пошатывается, опирается на кресло. Подносит ладонь к глазам и грузно падает на сиденье. Королева неправильно его понимает и видит в его жесте какой-то грубый намек. Грустно покачивает головой и смотрит на Станислава) Нет, спасибо, сударь. Я никогда не чувствую усталости. Позвольте уж мне постоять. (Возвращается к окну и раздергивает шторы. Открывает окно, отпирает и распахивает ставни. Тихая ночь. Мерцают ледники и звезды.) Всё. Прошла гроза. Спокойствие. Аромат деревьев. Звезды. Осколок луны над обломками наших тел. Снега. Ледники.

Как быстро кончаются грозы! Как быстро кончается буйство. Все покойно. Все спит. (Долго смотрит на звезды. Медленно закрывает ставни. Медленно закрывает окно и медленно задергивает шторы. Когда она оборачивается, ей кажется, что Станислав уснул. Его поникшая голова почти касается стола. Одна рука повисла. Королева берет один из подсвечников и подносит его к лицу Станислава. Осторожно касается его лба тыльной стороной ладони, предварительно сняв перчатку. Затем она открывает потайную дверь. Появляется Тони. Это негр, одетый в форму мамелюка. Он кланяется и останавливается на пороге. Он глухонемой. Королева шевелит губами. Тони кланяется. В это время королева стоит за спинкой кресла, в котором сидит Станислав. Берет со стола веер и ударяет Станислава по плечу. Тот не двигается. Королева обходит кресло, становится перед Станиславом и легонько его потряхивает. Трясет сильнее.) Но… Господи Боже мой!.. Тони! Поскольку ты меня не слышишь, скажу тебе всю правду! Мальчику становится плохо через каждые пять минут, потому что он умирает от голода. (Зовет Станислава.)

Станислав (голосом помешанного). Что это?.. Что это?.. Что такое?.. (Оглядывается и замечает стоящего в тени Тони.) Боже мой!

Королева. Что с вами?.. Ну, ну, мой мальчик. Тони вас напугал? Не надо его бояться. Это единственное существо, которому я могу доверять. Он глухонемой, он-то – настоящий глухонемой. (Обворожительно смеется.) Мы болтаем с ним знаками. Он читает по моим губам. Я смогла отдать ему распоряжения, не потревожив ваш сон. (Станиславу вновь плохо. Голова его откидывается назад, он прислоняется спиной к столу, стол начинает скользить по полу.) У… да вам совсем нехорошо. (Поддерживает его. Ласково, по-матерински.) Я знаю, что с вами, упрямец. И если вы отказываетесь от того, что стоит на этом столе, Тони принесет ужин в вашу спальню. Он же вас туда и проводит. Он сильный. Он вас перевяжет, покормит с ложечки, уложит в постель, одеяло подоткнет. Он вас оденет. (Тони подходит к столу, берет один из горящих канделябров и идет к маленькой двери. Открывает ее и тихо исчезает в коридоре. Станислав направляется за ним. Перед тем, как выйти, оборачивается.) Поешьте и ложитесь спать. Наберитесь сил… Доброй ночи. День будет тяжелый. До завтра.

Занавес