Текст книги "Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи"

Автор книги: Жан Флори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Зато Анна Комнина ничего не говорит о предательстве Гвидо – она подолгу задерживается на рассказах о ловкости басилевса, о его успехах во время осады, а также подробно описывает изобретения и ходы Боэмунда, предпринимаемые им для штурма городских стен. Им она посвящает немало страниц, попутно обращая внимание на своеобразное вооружение западных рыцарей, на преимущество их кольчуг и щитов, на их особую технику атаки копьем, которая делала их почти неуязвимыми как в конном бою, так и в сражении на открытой местности[772]772
  Анна Комнина. Указ. соч. С. 344–347 и 356; Tuilier A. Byzance et la féodalité occidentale. Les vertus guerrières des premiers croisés d’après l’Alexiade d’Anne Comnène // La Guerre et la paix au Moyen Âge (Actes du 101^e congres national des sociétés savantes) Lille, 1976 P. 35–50. Об этой технике боя, возможно, норманнского происхождения, которую распространили латиняне во время крестового похода, см.: Ross D.J.A. L’originalité de Turoldus; le maniement de la lance… // Cahiers de civilisation médiévale, 6, 1963. P. 127–138; Flori J. Encore l’usage de la lance… La technique du combat chevaleresque vers 1100 // Cahiers de civilisation médiévale, 31, 1988, 3. P. 213–240; Flori J. Chevalerie chrétienne et cavalerie musulmane; deux conceptions du combat chevaleresque vers 1100 // Flori J. Croisade et chevalerie. Louvain, 1998. P. 389–405.


[Закрыть]. Понимая это, Алексей приказывал своим лучникам целиться не в воинов, а в их лошадей – сбитого с коня «кельта» было легче взять в плен. По словам византийский принцессы, хотя ее отец – который часто рассказывал ей о Боэмунде – страстно желал дать ему сражение, он все же не забыл задолго до боя посоветовать своим воинам, чтобы они перекрыли все возможные пути сообщения, как на суше, так и на море, лишив тем самым «кельтских» воинов и их коней пропитания.

В этом, безусловно, и кроется главная причина отступничества, если не измены, о которой говорят западные источники, желающие объяснить немыслимое, по их мнению, поражение крестоносцев Боэмунда. То, что эти лишения привели к дезертирству, допускает и Анна Комнина. Она упоминает об одном из таких случаев – о переходе на сторону византийцев Вильгельма Кларета, но умалчивает об измене Гвидо, который в ее повествовании играет важную роль в переговорах[773]773
  Анна Комнина. Указ. соч. С. 357; несмотря на это свидетельство, Евдейл (Yewdale… P. 121) не верит в измену Гвидо.


[Закрыть].

С необходимостью вступить в переговоры Боэмунд действительно смирился, но пошел на них с высоко поднятой головой. Ни он, ни его армия не были побеждены – более того, басилевс не дал ни одного серьезного сражения. Таким образом, норманнский предводитель считал, что на переговорах следует обсуждать завершение конфликта, в котором равно были заинтересованы обе стороны; поэтому Боэмунд даже позволил себе продиктовать византийцам условия. Он отказался вести переговоры, пока император не выдаст ему нескольких византийских сановников в качестве заложников, и потребовал присутствия человека, хорошо знающего его язык, чтобы не допустить любого недопонимания. Более того, когда он отправится на встречу с императором, его должны будут встречать на значительном расстоянии от лагеря приближенные басилевса, которые с почетом проводят его к императорскому шатру. Там Алексей должен будет подняться с императорского трона, чтобы принять норманна, и воздержаться от любых упоминаний об обязательствах, данных ему ранее. «К тому же император должен взять меня за руку и предоставить место у изголовья своего ложа, я же войду в сопровождении двух воинов и не буду преклонять колен и склонять головы перед самодержцем», – добавил Боэмунд, по словам Анны Комниной[774]774
  Анна Комнина. Указ. соч. С. 359.


[Закрыть].

Послы были задеты такими требованиями, совершенно несовместимыми с императорским саном и придворным этикетом: невозможно, говорили они, согласиться на то, чтобы басилевс поднялся со своего трона; нельзя не преклонять колен перед ним; невозможно уклониться от проскинеза, знака «императорского почитания». Остальное же показалось им приемлемым. Обсудив все условия, стороны достигли согласия: заложники были переданы Гвидо, сводному брату Боэмунда, который удерживал их вплоть до его возвращения. Перешел ли он к тому времени на сторону императора?

Совещание Алексея и Боэмунда, состоявшееся в сентябре 1108 года, началось неважно. Император счел нужным открыть встречу кратким намеком на прошлое, на расторгнутые соглашения 1097 года. Именно этого Боэмунд хотел избежать. «Я явился сюда не держать ответ – ведь и у меня есть что сказать», – с такими надменными словами, согласно византийской принцессе, он обратился к Алексею. Тогда было условлено забыть о прошлом и приступить к переговорам. Император представил свой план: чтобы добиться мира, Боэмунд должен стать «подданным» басилевса и уведомить об этом Танкреда, приказав ему передать Антиохию византийцам в соответствии с предшествующими соглашениями. Боэмунд категорически отказался от такого диктата, пригрозив прекратить переговоры и вернуться к войску. Разрыв был бы неминуем, если бы Никифор Вриенний, супруг Анны Комниной, не убедил Боэмунда отказаться от такого шага. На следующий день соглашение было заключено.

Договор, подписанный вблизи Диррахия и называемый «Деабольским» (или Девольским), целиком воспроизведен Анной Комниной по документу, предоставленному Боэмундом и подписанному участниками; взамен Боэмунд получил хрисовул того же содержания, подписанный императором. В книге принцессы договор занимает пятнадцать страниц; он не раз становился объектом анализа и дискуссий историков[775]775
  Ibid., XIII, c. 12. P. 125–139; см. Chalandon F. Essai… P. 245–250; Yewdale… P. 125–132; Grousset R… T. I. P. 418–419; Runciman… P. 327–328; Rowe J. G. Paschal II… P. 165–202; Rosch. Der Kreuzzugs Bohemund… S. 181–190; Lille R.-J. Byzantium and the Crusaders States… P. 72–81; Asbridge T. The Creation… P. 195–103, etc.


[Закрыть].

Зато западные хронисты крайне лаконичны. Согласно Фульхерию Шартрскому, Боэмунд «под присягой поклялся императору хранить мир и верность». Со своей стороны, Алексей «поклялся Боэмунду на ценнейших реликвиях, что, начиная с этого дня, он предоставит безопасный путь паломникам, с которыми будут обходиться достойным образом во всех уголках его империи…»[776]776
  Foucher de Chartres…, II, c. 39. P. 418 E: «…juravit imperatori pacem et fidelitatem omnimode tenendam».


[Закрыть].

Альберт Ахенский говорит лишь о примирении Боэмунда с императором, который по окончании церемонии щедро одарил норманнского предводителя. Тем не менее попутно он обвиняет Боэмунда в том, что тот спокойно удалился в Апулию, бросив на произвол судьбы набранных им воинов. По словам хрониста, эти воины, узнав о трусливом отъезде Боэмунда, воззвали к милосердию императора, чтобы добиться от него позволения уйти в Иерусалим[777]777
  Albert d’Aix…, X, c. 45. P. 652.


[Закрыть]. Ордерик Виталий описывает «стыд», который испытывал норманнский князь перед теми, кто последовал за ним из далеких уголков Галлии, но уточняет, что именно Боэмунд позволил крестоносцам продолжить их «паломничество». Таким образом, он сделал это условие своего рода дополнением к договору[778]778
  Orderic Vital…, XI, c. 34. P. 104.


[Закрыть].

На этом положении настаивает и флерийский монах: по его словам, император пообещал, что паломников, идущих через его земли, не будут притеснять; если же такое, несмотря ни на что, произойдет, им возместят ущерб, должным образом засвидетельствованный. Более того, Алексей обязался восполнить потери воинов Боэмунда и даже пообещал предоставить в распоряжение норманнского предводителя войска, чтобы он мог завоевать занятые турками земли в Романии, чья площадь, как в длину, так и в ширину, составляла «двенадцать дней пути». Это явное напоминание о том обещании Алексея, которое он когда-то дал Боэмунду – но достоверность его по меньшей мере вызывает сомнения[779]779
  Narratio Floriacensis, c. 14. P. 362. См. также Raoul Tortaire… V. 529 sq. P. 315–316.


[Закрыть]. Как видно, западных хронистов в большей степени волновала участь паломников.

Как уже упоминалось, Анна Комнина, со своей стороны, представляет полный текст договора. Можно ли считать, что речь идет о точной его копии? Недавно прокомментировавший текст Томас Эсбридж в этом сомневается[780]780
  Asbridge T. The Creation… P. 95 sq.


[Закрыть]. Как бы то ни было, договор прежде всего зафиксировал, что Боэмунд отныне соглашается стать подданным Алексея и принести тесный оммаж за антиохийские земли, которые будут уступлены ему на правах пожизненного владения; границы земель указаны очень точно. После кончины норманнского предводителя вся эта территория – которой он до того времени должен управлять под византийским сюзеренитетом – полностью отойдет Византийской империи. Это соглашение отменяло предыдущий договор, заключенный в 1097 году. Боэмунд к тому же был назван не «князем Антиохийским», а «дукой Антиохии»: тем самым подчеркивалось, что Боэмунд не является независимым правителем и подчиняется византийской юрисдикции. Он будет править Антиохией только на протяжении своей жизни. В отношении церковной власти договор настаивал на том, что патриарх будет выходцем из греческого, а не латинского духовенства, и назначать его будет император[781]781
  Анна Комнина. Указ. соч. С. 369.


[Закрыть].

Территория, переходившая Боэмунду на законных основаниях, была указана с некоторыми поправками: земли, возвращенные ему, были кропотливо перечислены; из них исключили Киликию, Латакию и южное побережье этого города – из-за которых с 1099 года так часто вспыхивали конфликты между Антиохией и Византией. Взамен (что по меньшей мере странно) Боэмунд получил также графство Эдессу; он мог даже передать ее своим потомкам с согласия на то императора, который «усыновил его, как своего сына»[782]782
  Ibid., XIII, c. 12:25, p. 136; Historia belli sacri… P. 229. Попавший в плен вместе с Боэмундом Балдуин дю Бург был освобожден в 1108 году без какой-либо помощи со стороны Танкреда. Он вернул себе Эдессу лишь после затяжного, довольно ожесточенного конфликта с Танкредом и Ричардом де Принципатом. В 1110 году король Балдуин I заставил их примириться; в 1118 году Балдуин дю Бург унаследует от него трон Иерусалима.


[Закрыть]. Эту странную уступку можно объяснить: Эдесса с давних пор избегала прямого управления со стороны империи. Быть может, Алексей надеялся, уступив ее Боэмунду, воспользоваться впоследствии его услугами и в будущем вернуть этот город в состав Византийского государства?

Боэмунд поклялся на Евангелии и реликвиях соблюдать этот договор и принудить Танкреда (в случае надобности – силой) сделать то же самое.

О важности и последствиях Девольского договора сказано многое. Как мы увидим дальше, для нашего исследования он не имеет особого значения. Однако договор этот ознаменовал собой поражение Боэмунда. Его византийская мечта потерпела крах: он никогда не вступит на императорский трон, никогда не объединит Восток и Запад и не подчинит греческую Церковь папскому престолу, чьим поборником и покровителем он намеревался стать.

Но у него еще оставались Апулия и Антиохия, которой правил от его имени Танкред.

24. Последняя хитрость

Что мог чувствовать, какие планы мог строить Боэмунд во время своего печального возвращения в Апулию? В 1096 году, в сопровождении крестоносцев Урбана II, он отправлялся в путь, полон надежд, движим амбициями, которые он осуществил, став князем Антиохийским. Одиннадцать лет спустя, на сей раз во главе армии крестоносцев, собранной по его инициативе и вдохновляемой совместными призывами папы Пасхалия II и его легата Бруно де Сеньи, а также, возможно, его собственными пропагандистскими речами, Боэмунд попытался победить Алексея Комнина, чтобы захватить его империю – по примеру своего отца. И, подобно отцу, он потерпел поражение, почти в том же месте и почти при тех же обстоятельствах.

Как и Роберт Гвискард, Боэмунд действительно мечтал разгромить этого богатого и прославленного соседа, которого он считал продажным, нерешительным, подточенным изнутри заговорами и интригами и неспособным, из-за присущей грекам вялости и мягкотелости, защититься собственными силами от внешних врагов, начиная с турок. Вследствие своей военной недееспособности этот сосед был обречен расточать золото всевозможным наемникам, набранным даже у своих врагов, включая все тех же турок! «Природа и необходимость» побуждали его вступать в сделки с «язычниками», сообразно с давними традициями извилистой дипломатии. Переговоры, тайные соглашения, противоестественные союзы, компрометации, многочисленные предательства – такой была, по мнению Боэмунда, сущность империи, называвшейся «ромейской». Однако эта империя отвергала Рим, склоняясь к схизме, о чем свидетельствовало существование в ее лоне множества «еретических» церквей, которые Боэмунд со своими соратниками когда-то требовал искоренить, тщетно призывая к этому папу Урбана II. Давняя репутация Византии, действительные факты, слухи и пропагандистские речи – все это, вероятно, переплелось в сознании Боэмунда, оправдывая его мечту: объединить свои земли в Апулии и Антиохии в единую латинскую империю под эгидой римской Церкви. Норманнская латинская империя. Империя, в которой он стал бы королем – он, первый в роду, положил бы начало княжеской фамилии, которая увековечила бы имя Боэмунд, которое до него не давали ни одному человеку[783]783
  Если верить Гвиберту Ножанскому (Guibert de Nogent…, VI, c. 17. P. 212), первым человеком, получившим это имя при крещении, был, что любопытно, мусульманин, обратившийся в христианство, – возможно, армянин Фируз, выдавший Боэмунду Антиохию.


[Закрыть].

В Апулии у Боэмунда и Констанции, дочери короля Франции, родились два сына: Жан, умерший вскоре после рождения, и Боэмунд, появившийся на свет в конце 1108 года[784]784
  Guillaume de Tyr…, XIII, c. 21. P. 589; Вильгельм Тирский сообщает, что осенью 1126 года, когда сын Боэмунда прибыл в Антиохию, ему было 18 лет. См. также Historia belli sacri… P. 229; Michel le Syrien. Chronique / Éd. et trad. J.-B. Chabot. Paris, 1901. P. 189.


[Закрыть]. Ему уже никогда не стать ромейским императором… но по крайней мере ему должно достаться то, что его отец, лишенный наследства сын Гвискарда, сумел добыть с мечом в руках в Италии и на Востоке. Следовательно, Боэмунду необходимо было упрочить свои позиции в Апулии, что не вызвало затруднений. Но как поступить с Антиохией? Договор признавал его власть над регионом от имени императора – но власть эта была пожизненной. Не придется ли новорожденному сыну Боэмунда, как и ему когда-то, начинать с нуля? Однако сам-то Боэмунд, находясь подле отца, смог пройти хорошую школу, обучаясь военному ремеслу, стратегии, хитростям и азам дипломатии на норманнский лад. А что будет с только что родившимся Боэмундом? Его отцу вскоре исполнится шестьдесят лет. Хватит ли у него времени и сил на то, чтобы обучить и наставить сына? Безусловно, все эти вопросы занимали ум Боэмунда во время возвращения в Апулию.

С этого времени нам ничего не известно о каких-либо значительных делах или поступках норманна. Маловероятно, чтобы он отказался от своего титула «князь Антиохии», который фигурирует в 1107 году в одной из трех грамот, упоминающих его имя[785]785
  Morea. Il chartularium del monasterio di S. Benedetto di Conversano. Vol. I. Mont-Cassin, 1892. P. 140–142.


[Закрыть]. В 1108 году он уступил виноградники и земли аббатству Святого Стефана в Монополи и аббатству Святого Николая в Бари[786]786
  Codice Diplomatico Barese. T. V, P. 93–95; T. II. P. 221–222.


[Закрыть]; в 1109 году в Бари, в его отсутствие, подписала грамоту его супруга Констанция[787]787
  Ibid. T. V. P. 97–98.


[Закрыть]. Другие уступки, указанные Ральфом Евдейлом, невозможно датировать, а потому они не представляют интереса для нашего исследования[788]788
  Yewdale… P. 132.


[Закрыть]. Итак, у нас нет ни одного достойного доверия упоминания о его жизни после возвращения в Апулию.

А далее – молчание.

Был ли в 1109 году Боэмунд уже мертв, что объяснило бы его отсутствие во время подписания уже упомянутой нами грамоты, дарованной его женой в Бари? По этому поводу в текстах предоставлены противоречивые сведения. В частности, восточные источники коренным образом отличаются от западных хроник. Так, согласно Матфею Эдесскому, Боэмунд умер, «так и не увидев вновь Азию», спустя пять лет после того, как женился на овдовевшей французской графине. Он взял ее в плен, чтобы вынудить вступить в брак, от которого на свет появились двое сыновей, что произошло после его смерти в 1111 году[789]789
  Matthieu d’Édesse… P. 73–74.


[Закрыть]. Очевидно, здесь мы имеем дело со сплавом уже упомянутых нами легенд, свидетельствующим о том, что на Востоке почти ничего не знали о участи норманна. Михаил Сириец не более точен: по его словам, у Боэмунда родился сын, также названный Боэмундом; он явился править Антиохией «немногое время спустя», что по меньшей мере неточно, поскольку Боэмунд II прибыл в Антиохию не раньше 1126 года[790]790
  Michel le Syrien. Chronique…, XV, c. 8. Танкред исполнял обязанности регента вплоть до его смерти в 1112 году. Ему наследовал сын Ричарда де Принципата Рожер Салернский, правивший Антиохией с 1112 по 1126 год, после чего князем Антиохии стал Боэмунд II. Последний погиб в сражении в 1130 году.


[Закрыть].

Вильгельм Тирский полагал, что Боэмунд после подписания Девольского договора вернулся в Апулию, но «следующим летом» тяжело заболел и спустя некоторое время скончался. Смерть, очевидно, не дала ему осуществить планы – ведь он успел подготовить флот, чтобы вернуться в Антиохию с оставшимися у него войсками, тогда как другие крестоносцы уже отправились в Иерусалим, согласно его договору с Алексеем[791]791
  Guillaume de Tyr…, XI, c. 6. P. 462.


[Закрыть]. Следовательно, Боэмунд должен был умереть летом или осенью 1109 года. Однако Вильгельм добавляет, что в тот же год скончался его тесть Филипп Французский, ушедший из жизни 29 июля 1108 года, что ставит сведения тирского прелата под сомнение. В данном случае большего доверия достойна Анна Комнина, ибо она лучше осведомлена об интересующих нас событиях. По словам принцессы, после Девольского договора Боэмунд вернулся в Апулию; «после этого он прожил не более шести месяцев и разделил общую участь»[792]792
  Анна Комнина. Указ. соч. С. 372.


[Закрыть], что произошло в марте 1109 года.

Западные источники приписывают Боэмунду несколько большее число лет жизни. Большинство относит его смерть к 1111 году, не уточняя дня или месяца; согласно некоторым, произошло это в Бари. Но «Хроника Монте-Кассино» добавляет, что в том же году скончался его сводный брат Рожер Борса, а «Анналы Беневенто» уточняют, что умер он 22 февраля 1111 года[793]793
  Albert d’Aix…, XI, c. 48. P. 686; Orderic Vital…, XI, c. 25. P. 104; Chronique de Saint-Maixent… P. 182; Chronique de Quimper // HF, 12. P. 562; Chronicon Fossae Novae / Éd. Muratori, VII, col. 867; Chronique du Mont-Cassin, IV, c. 40 // MGH SS 7. P. 781; Annales de Bénévent // MGH SS III. P. 184; Falcon de Bénévent. Chronicon Beneventanum / Éd. E. D’angelo. Florence, 1998. A. 1111.


[Закрыть]. В «Анонимной хронике Бари» указан лишь месяц: Рожер ушел из жизни в феврале, Боэмунд – в марте[794]794
  Chronicon ignoti civis Barensis // RIS, V. P. 175.


[Закрыть].

Это расхождение отмечено Ромуальдом Салернским. Он уточняет, что Боэмунд, чьи добродетели он восхваляет, умер спустя четырнадцать дней после своего сводного брата, герцога Рожера Борсы, и был погребен рядом с церковью Святого Савина в Каносе[795]795
  Romuald de Salerne. Annales // MGH SS, 18. P. 415.


[Закрыть]. Данное уточнение позволило бы установить дату кончины Боэмунда – 7 марта 1111 года. Согласно церковной книге молемского аббатства, Боэмунд умер 6 марта, но год смерти не указан[796]796
  Rey E.-G. Résumé chronologique de l’histoire des princes d’Antioche // Revue de l’Orient latin. T. 4, 1896. P. 334. Чтобы подтвердить это, автор ссылается на манускрипт 1009 года (bibliothèque de l'Arsenal, catal. t. II. P. 376). Я не имел возможности ознакомиться с этим оригиналом, однако эта церковная книга существует в издании Petit, E. Histoire des ducs de Bourgogne de la race capétienne. Dijon, 1894. Appendice II. T. V. P. 380 sq.; в ней (p. 386) содержатся указания на день и месяц смерти, но год отсутствует: «II non. martii, obiit Boamundus, princeps Apulie, hujus anniversarium festine agatur sicut de uno abbate».


[Закрыть]. Другой перечень усопших, представленный в манускрипте Монте-Кассино, датированный XV веком и изданный Людовико Муратори[797]797
  Ex. Emortuali MS Mon. Cassinensis num. 47 // Éd. Muratori, Riss V, col. 75: «Non. Martii (lettre Theta pour obiit) Boemundus Antiochiae princeps».


[Закрыть], указывает дату смерти 7 марта, но, опять же, без года кончины. Упоминание о смерти Боэмунда следует за заметкой о кончине короля Карла Сицилийского в январе 1285 году и смерти короля Фердинанда (?) в феврале 1394 года. Другие не датированы вовсе. Значит, из упоминаний, касающихся года смерти Боэмунда, нельзя сделать какие-либо выводы. Гвиберт Ножанский, не сообщая какой-либо даты, выдвигает идею о том, что Боэмунд был отравлен[798]798
  Guibert de Nogent…, VII, c. 37. P. 254 (éd. Huygens, p. 337).


[Закрыть], – безосновательное подозрение, которое ничто не позволяет взять на веру.

Современные историки в большинстве своем допускают, что Боэмунд умер 6 марта 1111 года. Напротив, Анита Р. Гадолен попыталась примирить указания хронистов Востока и Запада, предположив, что Боэмунд скончался в марте 1109 года; в данном случае она опиралась на свидетельство Анны Комниной, которая, по ее мнению, вряд ли могла не знать даты смерти злейшего врага ее отца. Возможно, сначала Боэмунд был временно погребен в Бари, пока в Каносе не возвели мавзолей, предназначенный для его гроба. 6 марта 1111 года, спустя четырнадцать дней после похорон его сводного брата, состоялось повторное погребение Боэмунда. Эта гипотеза – привлекательная, несмотря на свой предположительный характер, – не была, на мой взгляд, удостоена того внимания, какого она заслуживает[799]799
  Gadolin, Anitra R. Prince Bohemund’s death and apotheosis in the church of San Sabino, Canosa di Puglia // Byzantion, 52, 1982. P. 124–153.>.


[Закрыть]. Насколько мне известно, никто так и не смог представить убедительных аргументов против этой версии. Вопрос остается открытым, даже несмотря на то что дата «6 марта 1111 года» кажется наиболее вероятной. Если остановиться на ней, выходит, что Боэмунд по доброй воле отказался возвращаться в Антиохию – либо вследствие тяжелой болезни, либо не желая, чтобы его вынудили соблюдать условия Девольского договора. Впрочем, на решение Боэмунда могли повлиять одновременно оба этих обстоятельства.

Как бы то ни было, мавзолей Боэмунда, находящийся рядом с кафедральной церковью Святого Савина в Каносе, должно быть, возвели по приказу его вдовы, которая, возможно, выполняла распоряжения самого Боэмунда, как предполагал Эмиль Берто. Искусствоведы отмечают восточный характер постройки, не сходясь во мнении, однако, относительно истоков оказанного влияния. Сегодня ученые еще в большей степени, чем Берто, в свое время предлагавший эту идею, настаивают на византийском, а не мусульманском влиянии[800]800
  Bertaux É. L’Art dans l’Italie médidionale. Paris, 1903. P. 312 sq., 352 sq., 386. Помимо указанных работ no этой тематике см.: Testi Cristiani. M. L. Sul mausoleo di Boemondo a Canosa // Boemondo, storia di un principe normanno… P. 107–116, который настаивает на влиянии Иерусалима. О художественном влиянии Апулии и Востока см.: Calo Mariani, Maria Stella. Sulle relazioni artistiche fra la Puglia e l’Oriente latino // Roberto il Guiscardo e il suo tempo… P. 41–76.>.


[Закрыть].

Купол, увенчивающий гробницу, и крестообразная форма мавзолея – это, очевидно, следы византийского влияния. Можно спросить себя, не пошел ли Боэмунд на такой шаг сознательно, желая превратить свой мавзолей (в более скромном масштабе) в символический мемориал своих имперских амбиций, отмежевавшись тем самым от погребальной традиции Готвилей, похороненных в церкви Святой Троицы в Венозе[801]801
  См. на этот счет Epstein A. W. The date and significance of the cathedral of Canosa in Apulia, South Italy // Dumbarton Oaks Papers, 37, 1983. P. 79–90, несмотря на возражения Маккуина: McQueen W. B. Relations between… P. 427–476 (здесь p. 472 sq.).>.


[Закрыть].

Каковы могли быть причины такого выбора? Со своей стороны я, как и Анна Вартон Эпштейн, полагаю, что Боэмунд таким образом хотел представить себя восточным правителем, а не просто норманнским рыцарем, сеньором Апулии и Калабрии. Когда он испытал необходимость изложить свои взгляды на собственное положение в такой «архитектурной идеологии»? Конечно, не перед его прибытием в Италию и Францию, ни даже в 1107 году, когда он надеялся победить Алексея и основать империю, о которой мы уже говорили. Скорее всего, к такому замыслу он пришел уже после Девольского договора. Согласно Вильяму Б. Маккуину, своим стилем мавзолей обязан человеку из окружения Боэмунда, который знал об устремлениях своего господина и пожелал символизировать их таким способом. Если Боэмунд скончался в 1109 году, понятно, что ему пришлось ждать два года, чтобы осуществить этот проект и воплотить этот символ в его последнем прибежище.

Впрочем, такая интерпретация не означает, что Боэмунд умер именно в 1109 году. Известно, что Констанция в это время пожаловала Бари грамоту, что могло указывать на то, что ее супруг был уже мертв или по крайней мере болен. В последнем случае очень вероятно, что он сам отдал распоряжения касательно будущей постройки своего мавзолея в Каносе. Обычно против этой гипотезы выдвигают сообщение Вильгельма Тирского о том, что Боэмунд вместе с флотом и армией готовился возвратиться в Антиохию. Со своей стороны, я сомневаюсь в правдивости этого свидетельства, поскольку Вильгельм Тирский был единственным, кто упомянул об этой подготовке, и к тому же имел слишком мало возможностей, чтобы разузнать что-либо о ней на Востоке спустя два поколения. В нем я скорее вижу поощрительное замечание со стороны Вильгельма, сделанное в тот самый момент, когда тирский архиепископ пытался добиться от Западной Европы военной помощи для латинского Востока.

Чтобы понять намерение Боэмунда, нам нужно принять во внимание его амбиции, прагматичность, политический гений и религиозность, которую напрасно было бы не учитывать. В Деволе он подписал договор с императором Алексеем и обязался соблюдать его, поклявшись на Евангелии и священных реликвиях, связанных со страстями Христовыми. Любой историк, знакомый со средневековым менталитетом, знает, что такие сакрализованные действия обладали высочайшей значимостью и люди относились к ним необычайно серьезно. Но так обстоит дело со средневековыми актами, которым, как и юридическим актам, в письменной культуре придан обрядовый характер: должна быть соблюдена форма – в гораздо большей степени, нежели содержание. Правосудие нашего времени порой признает недействительным и несуществующим столь значительный акт, как приговор присяжных заседателей, стоит лишь малейшему, но неопровержимому нарушению формы нанести удар по его юридической ценности. Люди средневековья были не менее сообразительными и ловкими в умении «повернуть закон, что дышло» или избежать взятых на себя обязательств. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить знаменитый пример Изольды, поклявшейся на священных реликвиях в том, что она никогда не принимала на своем ложе другого мужчину, кроме как своего супруга, короля Марка… и нищего прокаженного, который перенес ее через брод (и которым был, конечно, ее возлюбленный Тристан). Изольду нельзя считать клятвопреступницей, поскольку все, что она сказала под присягой, строго соответствует истине.

В Деволе Боэмунд согласился стать подданным Алексея и верно служить ему, то есть пожизненно управлять от его имени землями Антиохии, которые после его смерти должны были перейти в безраздельную власть Византии. Он обязался принудить силой своего племянника Танкреда принять этот договор – на тот случай, если у последнего, выполняющего обязанности регента в Антиохии, возникнет искушение ему воспротивиться. Судьба Антиохии находилась в руках Боэмунда на законном основании. Но на деле она была в руках Танкреда. Поскольку Танкред не считался с Девольским договором и не принимал его, а Боэмунд так и не вернулся в Антиохию, чтобы, согласно своим обещаниям, вынудить племянника соблюдать его условия, Девольскому соглашению суждено было остаться мертвой буквой закона.

Так и произошло на самом деле… Тщетно Алексей пытался отправить посольство к Танкреду, требуя от него выполнения условий договора. Разумеется, Танкред отказался: он ничего не обещал Алексею и не получал от Боэмунда никаких распоряжений. Антиохия для Танкреда оставалась франкским княжеством, которым он правил на законном основании, от имени Боэмунда. Более того, с 1105 года, еще до отъезда своего дяди, он расширил границы княжества в ущерб своим соседям-мусульманам. Вплоть до своей смерти в 1112 году он увеличивал владения княжества. Обязанности регента он передал сыну своей сестры и верного Ричарда де Принципата – Рожеру Салернскому, который правил княжеством до 1126 года. К этому времени Боэмунд II явился взять в свои руки княжество своего отца, что было бы невозможно, если бы ранее его отец вернулся в Антиохию с тем, чтобы открыто нарушить договор и присягу.

Я полагаю, что Боэмунд был в достаточной степени сообразителен, «по-норманнски» хитер и политически расчетлив, чтобы предусмотреть такой сценарий. Обстоятельства вынудили его подписать договор, который, однако, был далеко не катастрофическим. Конечно, он положил конец его мечтам о норманнской империи под властью Боэмунда и папского престола, в которую вошли бы земли Византии, Апулии и княжества Антиохийского. И все же ему оставили в пожизненное владение его любимую Антиохию, за которую он столько боролся. Однако постаревший и, возможно, больной Боэмунд уже не был «одиночкой». Он не был тем юным, лишенным наследства «рыцарем удачи», который скитался по миру в поисках славы. Он обзавелся женой и ребенком, близился конец его жизни… Он называл себя Боэмундом I, князем Антиохийским, и желал, чтобы его необычное имя стало «родовым»[802]802
  Что и произошло: это имя было дано семи антиохийским князьям, вплоть до Боэмунда VII, не оставившего наследника; в 1287 году ему наследовала его сестра Луция. Однако в 1268 году Антиохия пала, а после падения в 1291 году Акры латинские государства Востока прекратили свое существование.>.


[Закрыть]. Он хотел передать по наследству свое княжество и имя, которое, будучи своего рода насмешливым прозвищем, превратилось бы в династическое на законном основании и было бы известно и почитаемо повсюду.

Как добиться этого? Боэмунд прибегнул к крайней уловке, к театральному пируэту, к поистине открытой издевке над превратностями судьбы и, в первую очередь, над Алексеем, мнившим его побежденным. Он решил не возвращаться в Антиохию. Вплоть до своей смерти он не покидал своих апулийских владений, когда-то завоеванных им на поле брани, уступив Танкреду управление княжеством Антиохиийским, которое формально оставалось во владении Боэмунда. Он не преступил клятвы, не солгал – он только исчез со сцены. Отказавшись и от своих имперских устремлений, и от личного правления Антиохией, он спас наследство своего сына: последняя, на сей раз альтруистическая хитрость политического гения, который столь умело использовал идеалы своего времени, заставляя их служить собственным интересам.

Его мавзолей, сооруженный в начале XII века, безусловно, по его указаниям, свидетельствует равным образом о его имперских амбициях, о его устремлениях крестоносца и о его славных деяниях. Он выражает то, что пожелал оставить после себя Боэмунд, этот старший сын, удерживаемый в правах младшего, этот набожный рыцарь и искушенный полководец, верный папскому престолу, этот воин священной войны и поборник Христа, стремившийся обрести как власть земную, так и почетное место в Божьем царстве. Этот рыцарь-завоеватель в вечном поиске недостижимого[803]803
  Romuald de Salerne // MGH SS 19. P. 415: «fuit autem Boamundus miles strenuus, corpore deducto, honorabili, animo constans, cautus eloquio, ingenio astutus, bellicosus, inquietus, semper inpossibilia appetens, pericia atque virtute in bello prevalidus».>.


[Закрыть].