Текст книги "Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого"
Автор книги: Жан Фавье
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
После рассказа о двух миссиях, о которых мы упомянули, чтобы завершить рассмотрение значимости фигуры Мариньи в 1313 г., то есть в промежутке между двумя периодами напряженной дипломатической деятельности, камергер Филиппа Красивого предстал перед нами как настоящий король (regulus), чьи деяния спешили описать все хронисты. Мы также показали, какую малую значимость порой придавали сам король и Мариньи решениям Совета; Пьер Барьер утверждал, что советники были не в курсе важнейших финансовых и дипломатических вопросов, которые решались с учетом личных интересов Ангеррана. Даже Пьер Барьер, – свидетельство которого особенно важно, так как он был прекрасно знаком с происходившим при дворе, в Совете и с методами правления короля и, кроме того, вряд ли слишком благосклонно относился к Мариньи, испытывая симпатию к Ногаре, – написал: «Ангеррану известно о всех тайных делах короля». [1289]1289
«Сеньору Ангеррану известно о всех тайных делах короля»; J. Schwalm, Neues Archiv…, t.XXV, 1900, p. 664.
[Закрыть]Наконец, нам известно, что Мариньи давал наставления Барьеру в присутствии короля, но не было и намека на контроль Филиппа над поступками своего камергера, так как спустя несколько недель король дал ответственное поручение Реньо де Сен-Бёву в присутствии Мариньи: совершенно очевидно, что речь здесь шла о тесном сотрудничестве в управлении делами.
Политика Мариньи уже не производила такого явного фурора, как в 1311 и 1312 гг. Но сведущим людям было понятно, что в 1313 г. Мариньи находился на пике власти. Он был уже не просто министром по делам Фландрии, которые оказались в его ведении между 1308 и 1310 гг.; в сферу его деятельности помимо фламандских районов попали папство и, в какой-то степени, Империя. С другой стороны, расширяя свои полномочия камергера, он добился возможности управлять финансами королевства. Таким образом, к концу 1313 г. он уже мог лично или через своих людей управлять практически всеми делами короля. Опережая и в некоторых случаях вовсе не допуская исходящие из Совета идеи до короля, Ангерран де Мариньи стал его главным советником, а, учитывая то, что он не ограничивался лишь советами, – главным министром Филиппа Красивого.
2. Конклав и военный поход в 1314 гРазделяя с королем верховную власть в области принятия важных решений дипломатического и финансового порядка, Мариньи рано или поздно, в любом случае, не упустил бы возможности проводить собственную политику. Было бы преувеличением растягивать хронологические рамки этого периода подобно тому, как это сделали историки XVII и XVIII вв., доверившись свидетельствам хронистов XVI в., в памяти которых сохранился лишь кульминационный момент деятельности Ангеррана, но также нельзя отрицать того, что на протяжении двух последних лет правления Филиппа он обладал необычайным могуществом. И в 1314 г., получив всю выгоду, какую только можно было извлечь из служения королю, Мариньи начал проводить свою политику, сочетающую интересы короля с его собственными, впрочем, очень ловко, и свои первые робкие шаги в русле этой новой политики он сделал в 1312 г. во Вьенне.
Мариньи стал более терпимым по отношению к фламандцам, и это изменение тактики короля, отмеченное Фанк-Врентано, [1290]1290
Fr. Funck-Brentano, Philippe le Bel en Flandre,p. 648–649.
[Закрыть]легко объясняется необходимостью сохранить ту выгодную, но очень неустойчивую позицию, которая была обретена после заключения Понтуазского договора. Учитывая неизменно враждебное отношение Роберта Бетюнского и Людовика– Неверского, необходимо был заручиться поддержкой городов во избежание конфликта, который поставил бы под удар все предыдущие политические завоевания Именно поэтому жителям Брюгге 26 апреля 1314 г. объявили, что привилегии, дарованные горожанам Гента, Ипра и Поперинга, никоим образом не повредят их правам, которые они уже собирались отстаивать. Таким образом, была подтверждена солидарность городов Фландрии, а городам, которым ранее всех сделали послабления а выплатах, предоставили еще одну отсрочку, для того чтобы не вызывать раздражения у сторонников короля. Доля выплаты Гента Ипра и Поперинга не увеличилась, но уменьшилась сумма, взыскиваемая с Брюгге. Письмо, в котором жителям Брюгге была засвидетельствована королевская милость, написали по распоряжению Мариньи и Латильи, что следует из формулировки, подобной которой нельзя было встретить во времена влияния Ногаре: «Per vos et dominum Marregniaco». [1291]1291
Arch, du Nord, В 254, Godefroy 4941.
[Закрыть]Но в данном случае пострадали интересы Роберта Бетюнского. При дворе он пожаловался на то, что его обманули, и отказался продолжать переговоры до тех пор, пока ему не вернут три города; кроме того, он заявил, что деньги были уплачены Мариньи. [1292]1292
«Деньги, которые предназначались в уплату по мирному договору, были уже выплачены, и Ангерран де Мариньи, камергер короля, их получил и присвоил»; хроника, авторство которой приписывают Жану Денуэлю, в книге Hist. Fr… tXXI, p. 196. – Та же история в книге Chronicon Flandriaed'Andrien de Budt, éd. par J.-J. de Smet, Recueil…t. I, p. 314.
[Закрыть]Это совершенно неправдоподобно, так как граф не мог собрать эту сумму – при том что ежегодные выплаты практически невозможно скрыть – в 1313 г., точно так же, как не смог этого сделать за семь лет! С другой стороны, еще сложнее представить себе, что граф заплатил некоторую сумму в погашение этого долга в надежде вернуть себе города, не потребовав никакой расписки. Наконец, граф Фландрии отказался от этих упований, подписав договор 13 июля 1312 г. Вероятно, нужно считать это всего лишь одной из ошибок в поздних хрониках.
Таким же образом мы объясним то, что в «Хронографии»и «Историях и хрониках»рассказывается о событиях, относящихся к 1313 г., как если бы они произошли годом позже в Аррасе, учитывая, что кардинал-легат не мог там присутствовать летом 1314 г. во время заседания конклава. [1293]1293
Istore et croniques…éd. Kervyn de Lettenhove, t. I. p. 301–302; Chronographia… éd.Moranvillé, t. I, p. 217, старинные хроники Фландрии, в книге Hist. Fr… tXXII, р. 399–401.
[Закрыть]
В Эльшене состоялась встреча Мариньи с Людовиком Неверским (дата неизвестна), [1294]1294
Cant. Dotfignies, air. Courtrai, Flandre occidentale, Belgique.
[Закрыть]затем, в конце июня 1314 г., [1295]1295
Arch. du Pas-de-Calais. A 324.
[Закрыть]Мариньи побеседовал с братом Симоном Пизанским, которому он позже написал письмо, намекая на эти две встречи. О чем же шла речь? Мариньи прежде всего стремился к тому, чтобы во Фландрии воцарился мир. и советовал Людовику Неверскому прекратить сеять смуту. Но в июле фламандцы захватили потерянные в 1312 г. территории потерпев неудачу под Турне, стали готовиться к осаде Лилля. [1296]1296
Jean de Saint-Victor, dans Baluze, Vitae…,éd. Mollat, 1.1, p. 108; Gilles Le Muisit. éd. Lemaitre, p. 83, etc.
[Закрыть]
Именно тогда, 30 июля 1314 г., Мариньи отправил письмо Симону Пизанскому, капеллану Наполеона Орсини, кардиналу-диакону церкви Св. Адриана, доверенному лицу Людовика Неверского. [1297]1297
Orig., arch, du Nord, В 257, Godelroy 4834; см. Cartufaire, actes.№ 12. Фанк-Брентано исправил допущенный предыдущими издателями недочет в отношу нии года, но сохранил ошибочную дату 25 июля; Funck-Brentano, Philippe le Bel en Flandre,p. 656, n. 3. – См. также; Limbourg-Stirum. Codex…,t II № 288, p. 211–213.
[Закрыть]Автор этого послания предстает перед нами не «сторонником заключения мира любой ценой, слишком уверенным в себе, чтобы казаться провидцем», как выразился Ж. Пти, [1298]1298
J. Petit. Charles de Valois,p. 141.
[Закрыть]а проницательным человеком, с насмешкой наблюдающим за попытками дипломатического шантажа, которые тайный агент Людовика Неверского предпринимал для того, чтобы напугать его, заставив поверить в неиссякаемость мощи Фландрии. Для обоих собеседников переговоры были предпочтительней войны, но брат Симон попытался обмануть королевского камергера, чтобы захватить первенство в диалоге.
Мариньи действительно получил ответное письмо брата Симона, в котором он сообщает, что фламандцев обуревает желание драться. Безусловно, подобный пыл поддерживает в них летняя жара, заявил камергер. Результаты переговоров в Аррасе не стоит обнародовать во Фландрии в данной ситуации. Не стоит этого делать и в Париже, поскольку французы также ждут не дождутся настоящей драки. В таком случае лучше подождать 15 августа, будет не так жарко… Впрочем, Людовик Неверский вскоре увидит настоящую сущность фламандцев и тогда пожалеет, что не послушал Мариньи. [1299]1299
Возможный намек на новую политику Франции по отношению к фламандским городам.
[Закрыть]Что же касается планов внезапной атаки на французские города, к чему они приведут, станет ясно, когда армия будет сформирована; брат Симон может и не верить Мариньи, но он все же должен посмотреть правде в глаза. [1300]1300
Совершенно невозможно представить себе Мариньи в роли пацифиста, мечтающего добиться мира любой ценой!
[Закрыть]Королевство не готово к тому, что его будут делить; Людовик Неверский поймет это, как только вернет себе Лилль и Дуэ! О претензиях Людовика Неверского на корону Германии Симон Пизанский написал, что они вот-вот завершатся успехом, что все уже давно улажено и остается только заплатить, что не составит никаких проблем. Грешно рассказывать подобные небылицы; Мариньи лучше чем кому бы то ни было известно, как у фламандцев обстоят дела с деньгами, людьми и могуществом. Кроме того, он прекрасно знает, что об этом думают электоры. Поэтому пусть брат Симон впредь воздержится писать ему чепуху такого рода:
«Никогда больше не пытайтесь писать мне таких глупостей, как вы уже мне написали. Храни вас Господь от этого».
Не похоже, что это ответное послание составил наивный человек, и еще менее того – предатель, как посчитали некоторые исследователи, а Бутарик, основываясь на их высказываниях, предположил, что это письмо – подделка, составленная врагами камергера, желавшими дискредитировать его. [1301]1301
Archives des missions scientifiques et littéraires,1865, p. 315–316.
[Закрыть]Так и Молинье, ни разу, по собственному признанию, не видевший этого письма, посчитал его сфабрикованным. [1302]1302
Les sources de l'Histoire de France,t. III, p. 227.
[Закрыть]Мы же тем не менее убеждены в его подлинности.
В действительности приведенные Бутариком доводы разрушают его же гипотезу. Желая дискредитировать Мариньи с помощью подложного документа, недоброжелатели должны были бы подделать расписку, отправленную камергером Роберту Бетюнскому, или что-нибудь в таком же духе, но не письмо, которое, как точно заметил Фанк-Брентано, доказывает «абсолютную верность Мариньи» короне. [1303]1303
Op. cit.,p. 663.
[Закрыть]Это послание говорит о его убежденном желании заключить мир, несмотря на протесты знати, не желающей отказаться от войны.
Впрочем, это письмо не является автографом Ангеррана. Судя по стилю, написал его человек, который умел составлять подобные документы в начале правления Филиппа Красивого или даже раньше; это не Ангерран и не составитель его картулярия, но этот же человек написал многие акты Мариньи. [1304]1304
Cartulaire, actes,№ 7, 8 et 10.
[Закрыть]Подписано письмо, само собой, не Ангерраном, поскольку последняя строчка послания гласит «со слов господина де Мариньи»; все письмо, и содержание, и подпись, написано одно рукой. Заметим, что его не переписывали. Три встретившиеся в тексте ошибки можно объяснить только тем, что письмо писали под диктовку. Два раза писец поторопился, пропустив одно или несколько слов. Вероятно, не успевая за быстрым темпом диктовки, он 6 спешке написал: «…и их от этого пылкость от этого уменьшится», сразу же зачеркнув первое «от этого». Подобная ошибка появилась на следующей строчке, причем продиктованное слово и то, которое записал писец, поставив его с опозданием, но все же на свое место, просто одинаковы по звучанию: «…вы пока еще не осмелились заговорить об этом (parié) затронуть эту тему (touche; sur les paroles)», причем слово-повтор parlé он тотчас же зачеркнул: либо Мариньи уже продиктовал «paroles», и писец ошибся, либо Мариньи повторился при диктовке. Третью ошибку писец допустил, опустив слово «те», но приписал его над строчкой, так как без этого слова фраза теряла смысл: «…из них вы – именно те, кому он хорошо заплатит». Такую ошибку мог допустить только человек, очень быстро писавший под диктовку, у которого не было времени на то, чтобы разобраться в написанном. Невозможно представить себе, что человек, скрупулезно составляющий поддельный компрометирующий документ, смог бы допустить подобные ошибки. Следовательно, письмо Ангеррана де Мариньи Симону Пизанскому аутентично и принадлежит перу одного из писцов камергера.
Этот документ имеет для нас особенное значение, поскольку является доказательством не только верности Мариньи королю, но и ловкости, а также широчайшей осведомленности Ангеррана. В июле 1314 г. он полагал, что демонстрация военной мощи неизбежна и даже необходима, так как она подготовила бы выгодную позицию для дальнейших переговоров. Практически все шаги, предпринятые Ангерраном в конце августа, описаны и объяснены в его письме от 30 июля. Чтобы ускорить события, он провел незаконный сбор налогов и 1 августа добился от короля согласия на то, чтобы Жители Парижа помогли собрать войско для похода против фламандцев. В августе целая армия, разделенная на четыре колонны, двигалась по направлению к Дуэ, Сент-Омеру, Турне и Лиллю. Двадцатого числа приговоры об отлучении фламандцев от церкви были оглашены в Турне, где находились Карл Валуа и Мариньи, а также граф Маршский, командовавший одной из колонн.
Двадцать четвертого августа Жан Намюрский отправился в аббатство Пре-Порсен, [1305]1305
Это установил Фанк-Брентано; Fimck-Brentano, Philippe le Bel en Flandre. p.660, n. 1.
[Закрыть]где встретился с Мариньи. Там, конечно же, состоялись предварительные переговоры, в которых, по предположению Артонна, [1306]1306
A. Artonne, Le mouvement de 1314…,p. 17.
[Закрыть]принял участие и Симон Пизанский. Мариньи настоятельно потребовал, чтобы фламандцы сняли осаду Лилля. [1307]1307
«Господин Жан, граф Намюрский направился в женский монастырь, расположенный близ Турне, и приехал туда Ангерран, чтобы провести с ним переговоры, говорили они как о перемирии и мирном договоре, так и о том, что фламандцы должны были снять осаду…» («Venit dominus Johannes, comes Namurcensis, in monasterio monialium prope Tomacum, et ibi ivit Ingelrannus cum eo teuere parlamentum, et tantum ibi fuit prolocutum de treugis et de pace quod Flandrenses asede recesserunt…»); GiUes Le Muisit. éd. Lemaitre. p. 83.
[Закрыть]Перемирие было установлено, граф Валуа и Карл Маршский вместе с Мариньи отправились на встречу с командующими остальными войсками в Орши. [1308]1308
Ibid.
[Закрыть]Именно тогда было решено начать переговоры Карл Валуа и его племянники, король Наварры и Карл Маршский, рвались в бой [1309]1309
«Перемирие и мирный договор… этим брат короля вовсе не был доволен»; Chronique lotirnuisienne, loc.cit.
[Закрыть]и старались помешать Мариньи осуществить его миротворческие планы. Но Ангерран заручился поддержкой короля кроме того, на его стороне был Людовик д'Эвре, самый искусный дипломат среди принцев. Карл Валуа напрасно пытался доказать сколь малое значение придавали фламандцы недавно заключенным договорам, но Мариньи просто не обратил на это никакого внимания. [1310]1310
Fr.Funck-ßrentano, Philippe le Bel en Flandre,p. 660; A. d'Herbomez, Notes et documents…, dans fa Bibliothèque de l'École des chartes,t. LIX, 1898, p. 496; J. Petit. Charles de Valois,p. 140–141.
[Закрыть]
Переговоры, помимо Мариньи, проводили графы Сен-Поль и Эвре, [1311]1311
Continuation de Guillaume de Nangis. éd. Géraud, p. 411.
[Закрыть]но в действительности этим вопросом занимался один Ангерран, встречаясь попеременно с представителями то фламандской, то французской стороны, [1312]1312
«То с фламандцами, то с галлами встречался…» («Nunc ad Flamingos, nunc ad Gafficos recurrendo…»); Jean de Saint-Victor, dans Baluze, Vitae…éd. Mollat, t. I. p. 108.
[Закрыть]следовательно, по всей видимости, нужно было, чтобы с условиями договора согласились оба графа. Участие Людовика д'Эвре и Ги де Сен-Поля в переговорах, состоявшихся близ Лилля, в Маркетте, не играло абсолютно никакой роли. [1313]1313
Мы не учитываем здесь сказку, плод изобретательного ума Людовика Неверского, которую приводит в своем труде Фанк-Брентано, показывая при этом, что она лишена каких бы то ни было фактических оснований; Funck-Brentano, Philippe le Bel en Flandre, p.667.
[Закрыть]Третьего сентября Жан Намюрский и Ангерран де Мариньи заключили соглашение, [1314]1314
Arch, mi,J 561 A, № 24, et Bibl. nat., Mélanges Colbert 348, № 96 bis;éd. Fr. Fimck-Brenfano, Additions au Codex…, Bibl. de l'École des Chartes,t. LVII. 1896, p. 560–564.
[Закрыть]которое Карл Валуа, находившийся в Турне, заверил 6 сентября, [1315]1315
Bibl. nat., Mél. Colbert 348,№ 96.
[Закрыть]гарантировав, что король вскоре ратифицирует этот документ. Немаловажен тот факт, что договор заверил Карл Валуа, а не Людовик д'Эвре, лишившийся авторитета и потерявший какую бы то ни было значимость в глазах Мариньи. Король ратифицировал этот договор 10 октября в Сен-Дени. [1316]1316
Bibl. nat…Moreau 496, f. 289–291.
[Закрыть]
Итак, воины вернулись во Францию, ни разу не обнажив мечей:
«И когда было предложено наступать на Фландрию а на фламандцев, по решению Ангеррана, коадъютора а правителя французского королевства, короля Филиппа и графа Неверского, сына графа Фландрии, [1317]1317
Двое последних, как нам кажется, принимали в этом вопросе не самое деятельное участие.
[Закрыть]этот Ангерран удержал и завернул войско, которое, ничего не предпринимая, бесславно а без всяких почестей вернулось во Францию». [1318]1318
Grandes Chroniques…,éd. J. Viard, t. VIII, p. 302.
[Закрыть]
Этого было вполне достаточно для того, чтобы договор стал откровенно непопулярным, а знать возненавидела Мариньи. Повсюду стали говорить об измене. Жан де Сен-Виктор утверждает, что Мариньи якобы уверил короля в том, что фламандцы вот-вот снесут все свои крепости. [1319]1319
Baluze, Vitae…,éd. Mollat, t. I, p. 109.
[Закрыть]Впрочем, в договоре, подписанном Карлом Валуа, об этом не упоминалось, и мы ранее уже поднимали вопрос о новой политике Французского государства по отношению к городам: о разрушении крепостей, которое только наметилось, в Маркетте ничего не было сказано. Несмотря на это, Мариньи обвинили в том, что он позволил себя подкупить: он якобы получил 200 000 ливров, [1320]1320
А не 20 000, как написал Ж. Пти; J. Petit, Charles de Valois,p. 140. n. 8.
[Закрыть]а в Экуи фламандцы отправили телеги, груженные сукном. [1321]1321
Сформулированное Жоффруа Парижским обвинение: он взял у них двести тысяч ливров, как всем известно; а также множество сукна, (éd. A. Diverrès. p. 210) – подхватил Жан де Сен-Виктор: «он получил… огромное вознаграждение, несомненно, двести тысяч ливров… однако, кроме того, фламандцы направили Ангеррану в Экуй множество повозок, груженных сукном» («reeepta… maxima pecunie quantitate, scilicet ducentis milibus librarum… Flamingi tamen. hoc tacto, plures quadrigas, pannis onustas, Enjoranno apud Escoias Iransmiserunt); Baluze Vitae…éd. Mollat, t. I, p. 109.
[Закрыть]Нам это отнюдь не кажется правдоподобным: если бы эти деньги заплатили Мариньи, чтобы заручиться его содействием и добиться прекращения кампании, не совсем понятно, как бы об этом стало известно широкой публике, тогда как ни граф, ни Мариньи не были бы в этом заинтересованы; кроме того, во время судебного процесса Ангеррана обвинили лишь в том, что он получил от Людовика Неверского «два бочонка с серебром и множество драгоценностей», [1322]1322
Grandes Chroniques,éd. J. Viard, t. VIII, p. 308.
[Закрыть]но подобные подарки всегда преподносили на встречах столь высокого уровня; кроме того, если бы существовало хоть малейшее подтверждение истории о 200000 ливров, враги Ангеррана не преминули бы рассказать ее во время суда, тем более что, как мы видим, судебный обвинитель Жан Аньер был прекрасно осведомлен о происходившем во Фландрии.
Несомненно лишь то, что Ангерран извлек выгоду из заключения мира и что фламандское сукно появилось на ярмарке в Экуи в сентябре 1314 г.
Сукно из Фландрии в Экуи
Привезли на его ярмарку,
написал Жоффруа Парижский, [1323]1323
Ed. A. Diverrès, p. 210.
[Закрыть]и именно так должны быть истолкованы слова Жана де Сен-Виктора: [1324]1324
Этот отрывок из «Рифмованной хроники»Жоффруа Парижского перевел Жан де Сен-Виктор, но из перевода исчезло уточнение «на его ярмарке», что дало возможность неправильно истолковать латинский текст.
[Закрыть]сукно не было доставлено в замок Ангеррана в Экуи в качестве подарка, как посчитал Фанк-Брентано; [1325]1325
Philippe le Bel en Flandre,p. 663.
[Закрыть]его продали на ярмарке, что обеспечило Мариньи некую единовременную прибыль, – но Ангерран не получал этого сукна в подарок от графа. Впрочем, нам прекрасно известно, что Мариньи, как и сам король, оказывал покровительство городам, особенно Ипру, жители которого поставляли сукно на ярмарку в Экуи. [1326]1326
Заверенная королем копия об учреждении ярмарки сохранилась в Ипре; Diegerick, Inventaire…№ 305.
[Закрыть]Случившееся нельзя считать доказательством измены, поскольку ни граф, ни его сын не имели к этому никакого отношения: можно, единственно, сказать, что Ангерран был лично заинтересован в заключении мирного договора.
Была ли для него в этом деле личная выгода превыше интересов короля? Анализ формулировок заключенного в Маркетте соглашения не позволяет сделать такого вывода. Конечно, к Людовику Неверскому вернулись Неверская и Ретельская область, а Робер Кассельский вышел на свободу. Но взамен король вновь обрел шателенство в Куртре. Договор о «передаче земель Фландрии» был ратифицирован. Людовик Неверский, наследник Фландрии, пообещал выдать свою дочь Жанну за одного из сыновей Людовика д'Эвре, к чему Мариньи стремился с 1311 г.; его старший сын, Людовик, должен был жениться на дочери графа Эвре, а до момента бракосочетания передавался заботам последнего: таким образом, после смерти Людовика Неверского Фландрии было уготовано оказаться в руках принца, воспитанного при французском дворе, а затем – во власти его дальнего родственника Филиппа Храброго. Мариньи, вероятно, думал, что при таком положении вещей Фландрия непременно должна была перейти в полное подчинение королю, а со временем, вполне возможно, и присоединиться к домену короны. Пример с бургундскими Валуа заставляет нас усомниться в правомочности первого предположения, но мы не можем, тем не менее упрекнуть Мариньи в том, что он об этом не догадывался…
Мариньи, бесспорно, сумел блестяще воссоединить интересы короля со своими собственными. Но, как бы то ни было, как только представилась такая возможность, он немедленно изъявил готовность к заключению перемирия, кроме того, он созвал целую армию, лучше чем кто бы то ни было зная, чего это стоило французам, но позже не позволил ей одержать победу, в которой тем временем был абсолютно уверен, когда писал Симону Пизанскому. Мы считаем, что для подобной спешки могло быть две причины: близость начала ярмарки в Экуи, которая открывалась 8 сентября, а фламандские торговцы располагали временем лишь только для того, чтобы успеть приехать на нее, и, несомненно, проведение конклава.
Двадцатого апреля 1314 г. умер Климент V. Если верить Жоффруа Парижскому, Ангерран, узнав о его кончине, прослезился:
Впрочем, это похоже на правду. Ангерран был близко знаком с папой, к тому же его смерть могла очень невыгодно сказаться на будущей политике Филиппа Красивого и, в частности, его камергера. Тем временем конклав отнюдь не подходил к концу. В начале лета стороны все еще не могли прийти к согласию, поскольку итальянцы поддерживали кандидатуру Вильгельма де Мандагу, к избранию которого негативно относились французы и гасконцы. Лишь один кардинал мог бы стать посредником между противоборствующими сторонами – Николя де Фревиль, к которому итальянцы были благожелательны. Но после бурно прошедшего конклава в Карпантрасе, то есть с мая, кардиналы разъехались, не договорившись о месте будущего собрания, так же как и об имени избранника.
Филипп Красивый надеялся на избрание Николя де Фревиля, который некогда был его исповедником. Нужно ли говорить, что Мариньи желал своему кузену того же? Король и его советник намеревались приложить все усилия к тому, чтобы добиться его избрания. Когда начались переговоры по поводу места проведения конклава, вмешался король. Поскольку итальянцы не соглашались ехать в Авиньон, гасконцы – в Лион и абсолютно все – в Карпантрас, король предложил предоставить право решить этот вопрос комиссии из трех кардиналов; ими должны были стать француз и итальянец, избранные своими соотечественниками, а также Фревиль по выражению короля, озвучивавший его волю. [1328]1328
«Кто выражает с нами одно желание» («Qui nobiscum in eadem voluntate concurit письмо короля кардиналам, примерно середина августа; Baluze, Vitae…ed Mollat. t. III, p. 242 (издатель ошибочно датировал это письмо сентябрем, поскольку оно было написано немного раньше послания А. Сапити от 31 августа, о котором мы упоминаем ниже).
[Закрыть]
Андре Сапити, английский посланник, находившийся среди кардиналов, предупредил Эдуарда II о том, что поповоду избрания Николя де Фревиля папой не осталось никаких сомнений. Четырнадцатого августа он сообщил о том, что Филипп Красивый открыто оказал Фревилю свою поддержку, и посоветовал своему господину действовать так же, чтобы впоследствии казалось, что кардинала избрали папой при содействии как короля Франции, так и короля Англии: таким образом, Эдуард II не будет ничем обязан Филиппу Красивому. [1329]1329
«Чтобы показалось, что его избрали при таком же содействии с вашей стороны, как и со стороны короля Франции» («Ita quod videatur creatus ad instantiam vestram sicuf dommi regis Francie prelath);письмо, написанное А. Сапити; 1314 г., 14 августа. – Авиньон;– Public Record Office, Aue. Cote., XXXIV, № 177; copie, Bibl. unt., Moreau 694, f. 63 v.– 64 г.; éd. Ch-V. Langlois, Le fonds de ['Ancient Correspondance… dans le Journal des sauants,nouvelle série, t. II, 1904, p. 450–451.
[Закрыть]Тридцать первого августаСапити объявил, что комиссия в предложенном Филиппом Красивом составе собиралась назвать город, а у Николя де Фревиля оставались все шансы стать папой поскольку представители противоборствующих сторон сошлись в решении избрать именно его. [1330]1330
«Теперь очевидно, что кардиналы изо всех партий проголосуют совершенно точно за него, и все считают, что он станет папой» («Nam apparet quia utraque pars cardinalium elegit eum pro certo, et sic est communis opinio quod fiet Pappa»)/– письмо, написанное А Сапити; 1314 г., 31 августа. – Авиньон; Public Record Office. Але. Correspondence LV. № 47; Bibl.па t… Moreau 694. f. 70v.
[Закрыть]Поэтому он настоятельно советовал своему господину поддержать эту кандидатуру, чтобы привлечь на свою сторону папу и короля Франции, представив дело так, как будто выборы произошли благодаря королю Англии, равно как и королю Франции. [1331]1331
«Чтобы казалось, что его выбрали как благодаря королю Франции, так и благодаря вам» («На quod videretureleefus ad preces vestras sicuf ad preces ipsius Regis Francie»); ibid.,éd. Ch.-V. Langlois, ioc. cit.,p. 450.
[Закрыть]
Филипп Красивый действительно ратовал за избрание Фревиля, но находился слишком далеко, поскольку не мог поехать на конклав так же, как он ездил на церковный собор во Вьенне. Но в первой декаде августа, когда французское войско пересекало Фландрию, Мариньи вызвался поехать на конклав лично, чтобы обеспечить успех своему кузену. Действительно, 14 августа Сапити сообщил, что из Франции пришли письма для кардиналов – написанные не королем – с просьбой обозначить место выборов, а также отложить сами выборы примерно до праздника Всех Святых, поскольку один из королевских сыновей и Ангерран де Мариньи собирались приехать сразу по окончании фламандской кампании. [1332]1332
«Из Франции пришли письма с просьбой обозначить место выборов, а также отложить сами выборы примерно до праздника Всех Святых, поскольку один из сыновей короля Франции и сеньор Ангерран де Мариньи собирались приехать практически сразу по завершении дел во Фландрии к кардиналам…» («Circa de Francia venerunt littere continentes quod ordinetur locus et electio differatur per aliquod tempus circa festum omnium Sanctorum, – quia unus de Pilus domini regis Francie, et dominus Ingerandus de Marigniaco, posito negotio Flandrie. in aloquo certo puncto quod asserunt esse debere in brevi, venient ad dominos cardinales…»); письмо, написанное А. Сапити; 131,4 г., 14 августа; loc. cit.
[Закрыть]Мы уже видели, чем закончился совместный визит во Фландрию двух братьев и сыновей Филиппа Красивого, один из которых сам был королем, а также Мариньи, когда члены королевской семьи просто подписали или были вынуждены подписать то, что указал им камергер. Следовательно, Мариньи собирался приехать и вынудить кардиналов избрать Фревиля, взяв с собой для большей солидности сына короля. Это вмешательство, кстати, могло оказаться не лишним. Кардинал де Фревиль, которого прекрасно воспринимали итальянцы и часть французов, не очень нравился гасконцам. Впрочем, по рассказу Сапити, они согласились голосовать за Фревиля, но лишь учитывая королевскую волю; они надеялись, что Филиппу Красивому станет известно о том, что они сделали такой выбор специально для него и что, не будь он столь благосклонен к Фревилю, они не стали бы за него голосовать. [1333]1333
«Другие же, которые не торопились соглашаться, по всей видимости, желая, чтобы королю Франции стало известно о том, что они решились выбрать брата Николая согласно его настоянию, и без настойчивых просьб господина короля, они не стали бы за него голосовать» («AUi, qui nondum expresse consentiunt. videntur velle quod rex Francie cognoscat plene quod ad ejus instanciam consenciant in eundem fratrem Nicolaum, in quem sine dicti domini Regis precibus ùitimis nullatenus consentirent»); ibid.
[Закрыть]Кардиналы, которые были только рады последовать чьему-нибудь указу, перенесли, в ожидании лучшего, дату открытия конклава с 1 сентября на 1 октября. [1334]1334
«Кардиналы перенесли дату открытия с первого дня сентября на первый день октября» («Cardinales prorogaverunt primam diem septembres usque ad primant diem octobris proxime futurum»); автор письма А. Сапити; 1314 г… 31 августа; loc. cit. – Это решение приняли во второй декаде августа, но письмо «из Франции» было написано Мариньи или по его просьбе примерно в начале месяца, то есть через несколько дней после письма Симону Пизанскому.
[Закрыть]
Становится понятно, почему Мариньи несколько поторопил завершение фламандской кампании. В начале августа он попросил кардиналов или передал им свою просьбу отложить начало конклава, зная, что 1 сентября он будет занят. Первое октября, предложенное кардиналами, все же должно было наступить слишком скоро, и необходимо было как можно быстрее заканчивать все дела с Фландрией. Уже 30 июля, когда было написано письмо брату Симону, Мариньи решился начать переговоры, но он, по всей видимости, должен был начать их только после победы или, по крайней мере, после демонстрации мощи королевской армии. Необходимость присутствовать на конклаве в октябре вынудила его несколько поторопить события: 3 сентября в Маркетте он заключил с Жаном Намюрским соглашение, которое Карл Валуа ратифицировал 6 сентября, и тогда же во Францию «бесславно» вернулось войско. Но Мариньи не изменил королю, более того, он радел за его интересы, подготавливая прежде всего кульминацию своей дипломатической деятельности: избрание своего кузена преемником Климента V. Современники, конечно же, почувствовали силу его тщеславия, и поэтому, поскольку истина со временем исказилась, Жан де Конде представил Филиппа де Мариньи тем самым счастливым кандидатом, которого поддерживал Ангерран:
Возможно, на пике своей карьеры, Мариньи был движим еще одним чувством: чувством признательности к тому, кто, как мы сказали, в нужное время оказался в нужном месте и помог, если не сказать позволил, юному Ангеррану начать свою деятельность при дворе короля. Но признательность, как и королевские интересы, двигали Мариньи исключительно одновременно с его собственной выгодой.
Мы не знаем, состоялось бы это путешествие или нет. Смерть короля и крах камергера лишили Фревиля шанса быть избранным. Не вдаваясь в размышления о том, что могло бы быть, все же позволим себе предположить, что, если бы король не умер, Мариньи благодаря своей предприимчивости стал бы арбитром европейской политики; благорасположение к нему короля усилилось бы за счет того доверия, что испытывал бы к нему папа, и наоборот. Двойные имперские выборы октября 1314 г. обеспечили бы как папе, так, следовательно, и Мариньи возможность оказывать значительное влияние на историю Империи.
Уже это подготавливало крах Ангеррана, но в. то время никто не мог предвидеть такого поворота событий. Мариньи вполне мог поздравить себя с быстрым и абсолютным успехом, поскольку в истории смутных времен вряд ли можно подыскать много подобных примеров.
