Текст книги "Любовное прозрение"
Автор книги: Жаклин Топаз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
6
– Думаю, нам следует отправиться пообедать, пока еще можно выйти, – пробормотал Ричард.
Взгляд на часы подсказал Дженнифер, что уже шесть вечера. Неудивительно, что она была голодна. Завтра, возможно, придется питаться одними консервами. Пожалуй, действительно лучше выйти сейчас, пока дороги хоть сколько-нибудь проходимы.
Новая мысль вдруг пронзила ее сознание.
– Я ведь должна вернуться на работу в понедельник!
– Это сомнительно, – сказал Ричард. – Но вся ответственность на мне.
– Ну я и влипла!.. – Ее хорошее настроение улетучилось. Слава Богу, в понедельник ей не надо было являться в суд, но все равно... Жителям Лос-Анджелеса, где сейчас можно загорать на пляже, трудно представить себе, что можно застрять в снегу всего в двух часах езды от города.
– Стоит ли беспокоиться о том, что вне твоей власти? – Ричард надел пальто и бросил ей уже просохшую куртку. – Веселее, Дженнифер!
О том, чтобы переодеться в платье, не могло быть и речи. Дженнифер вышла вместе с Ричардом в ранние зимние сумерки и держала фонарик, пока он надевал на колеса цепи против скольжения.
Они медленно двинулись к курортному городку, ничего не видя впереди дальше нескольких футов.
– Мы, должно быть, сошли с ума, – усмехнулась она.
– Иногда полезно потерять голову хоть на какое-то время! – Ричард направил на ветровое стекло струю теплого воздуха от отопителя.
Метель пела и завывала. Вокруг было белым-бело – снизу, сверху, со всех сторон – и только иногда сквозь белизну проглядывали зловещие пятна свинцово-серого неба.
Дженнифер казалось, что они с Ричардом оказались вдвоем на какой-то другой планете. Отопитель тихо жужжал, наполняя машину теплом. Ни спереди, ни сзади не было видно ни зги, и они ехали ниоткуда в никуда.
Она была почти разочарована, когда они вырулили на стоянку возле веселенького немецкого ресторанчика с ярко освещенными окнами. Метель уже превратила многие машины в сугробы.
Волна тепла ударила в лицо, когда Ричард открыл дверь заведения и они проскользнули внутрь. Внутри было полно веселых румяных лыжников – эти студенты казались совсем еще школьниками! – а в воздухе стоял аппетитный запах жареной капусты.
Дженнифер обнаружила, что венский шницель с капустой плюс кружка баварского пива – это невероятно вкусно. И удовольствие еще усиливалось от близости Ричарда. Он настоял, чтобы они сели рядом, а не друг против друга, и теперь ей было очень приятно ощущать бедром прикосновение его мускулистой ноги.
– Здесь чувствуешь себя совсем юным, – тихо произнес он, отхлебывая пиво и оглядывая зал.
– Кажется, будто мы вернулись в Бостон, – согласилась Дженнифер, наблюдая за двумя юными парами, которые оживленно беседовали, размахивая руками и перебивая друг друга. – Здесь так же весело и дружелюбно.
– Я так и думал, что тебе понравится Биг Бэр, – удовлетворенно кивнул Ричард. – Хоть ты и не сильна в зимних видах спорта. Надеюсь, с роликами у тебя пойдет успешнее.
– С роликами?
– По набережной все бегают на роликах, а мы ведь собираемся там жить, ты не забыла?
Он махнул официантке рукой и попросил счет.
– Ричард, твоя идея, чтобы нам снова соединиться... – она глубоко вздохнула, – она не проходит!
– Эй, я же едва успел начать, – запротестовал он. – Три дня – это не срок! Дай мне хотя бы неделю!
– Один уик-энд. Ты обещал!
– Ладно, посмотрим.
Официантка подала счет, и Ричард встал, надевая пальто. Расстроенной Дженнифер ничего не оставалось, как последовать за ним к машине.
За короткое время, пока они сидели в ресторане, на машину навалило снега в дюйм толщиной. На обратном пути оба молчали, и Ричард сосредоточился на почти невидимой дороге. Они миновали полдюжины заваленных снегом машин, но нигде не видели нуждающихся в помощи.
Когда они подъехали к домику, Дженнифер вздохнула с облегчением. Среди этой жуткой холодной белизны он казался настоящей крепостью.
– Я чувствую себя полностью отрезанной от цивилизации, – с улыбкой сказала она, когда они отряхнули снег на крыльце и вошли внутрь. – Я, должно быть, выгляжу ужасно.
– Наоборот... – Ричард помог ей снять куртку. – Впрочем, я бы не возражал, если б ты надела то платье, которое привезла. – Она уже была готова отказаться, но он добавил: – В Европе некоторые женщины тратят немалые деньги, покупая специальный гардероб «после лыж». Своего рода игра на контрасте. Впечатляет!
Дженнифер сразу почувствовала себя неуютно в джинсах и свитере. Она вызвала в памяти образ жгучей обворожительной брюнетки Клаудии Кардинале, фланирующей по горному курорту в фильме «Розовая пантера».
Временами ей было трудно представить себе, чтобы Ричард – ее Ричард! – общался с такими дамами. Хотя как автор бестселлеров, как знаменитый журналист, он был вхож в самое высшее общество. Какой же серой мышкой должна была она выглядеть в сравнении с дамами высшего света!
Вымокшие ниже колен джинсы подтолкнули ее к решению.
– Пойду сниму эти джинсы, – пробормотала она, как бы оправдываясь, и устремилась наверх.
Дженнифер смыла с себя отрицательные эмоции под горячей струей душа, затем подзавила волосы, наложила макияж и надушилась.
Платье для коктейлей из черного крепа с глубоким V-образным вырезом достаточно плотно облегало ее, чтобы выглядеть соблазнительно. Натянув чулки и надев черные лакированные туфли на высоких каблуках, Дженнифер обозрела себя в зеркале.
Ее голубые глаза ярко блестели, а щеки и нос чуть порозовели от дневной прогулки. Платье подчеркивало округлость груди и стройные, длинные ноги.
Вот тебе, Клаудиа! – подумала Дженнифер, вышла из комнаты и стала царственно спускаться с лестницы.
Ричард, очевидно, воспользовался второй ванной для собственного преображения. Он сидел перед камином в норвежском лыжном свитере светло-зеленом с черно-белым узором на груди и песочного цвета вельветовых брюках. От кувшина на столе исходил чудесный запах горячего глинтвейна с корицей.
– Как здорово! – Дженнифер присела на диван рядом с ним и налила себе в кружку горячего напитка. Почему-то при этом ее сердце заколотилось, а руки вспотели.
– Ты выглядишь прямо-таки убойно! – Ричард положил ладонь на ее талию. – Эта ткань производит такое впечатление, что под ней скрывается нечто невероятно соблазнительное.
– Похоже на Европу? – Она метнула на него прищуренный взгляд, отбросив голову назад, так что золотистые волосы окутали облаком ее плечи.
– Лучше... – Он отхлебнул глинтвейна, не отрывая глаз от ее лица.
– Ты... ты, должно быть, знал много по-настоящему красивых женщин?..
Зачем ей надо об этом спрашивать? Но Дженнифер действительно очень хотелось это знать. Была ли она для него просто развлечением? И сравнивал ли он ее мысленно с какой-нибудь элегантной европейской шлюхой?
– О да, я знаком со многими актрисами и фотомоделями, – возмутительно хладнокровно ответил он.
– Я не это имела в виду!
– Тебе интересно, спал ли я с ними? – Его голос прозвучал слегка удивленно, и Дженнифер вспыхнула.
– Да, конечно, я об этом и спрашиваю!
– Ну, а если я тебя спрошу о том же? – с вызовом сказал он. – Ты, должно быть, встречала немало красивых парней за эти годы?
– О, десятки... Например, Кетча Блейкли.
– Ну, я уверен, что ты предпочла что-нибудь получше.
– Почему бы тебе не расспросить мою мать? Не сомневаюсь, она тебе с удовольствием все расскажет! – Чего это я такая агрессивная? – удивилась Дженнифер и продолжила: – Но ты так и не ответил на мой вопрос!
– Насчет женщин, с которыми я встречался за эти годы? – переспросил Ричард. – Почему же, я тебе ответил.
– Не строй из себя идиота! Ты мне ничего не сказал!
– Правильно. – Он долил себе еще вина и добавил: – Потому что мне нечего сказать.
– Ну конечно!.. – Жар от камина обжигал ей щеки и туманил глаза, когда она смотрела на него. – Семь лет, Ричард! Целых семь лет! Ты же полноценный, здоровый...
– Здоровый самец? – Он насмешливо оглядел ее. – Ты так думаешь обо мне? Или обо всех мужчинах? Что ж, искушения были, не отрицаю. Но проблема в том, Дженнифер, что я не могу заниматься любовью с другой женщиной, пока мы с тобой женаты, и, если бы даже я не думал об этом, в глубине души все равно хотел бы быть женатым только на тебе.
– И у тебя ушло долгих семь лет на то, чтобы это осознать?
Ей трудно было сразу справиться с нахлынувшими от его слов чувствами. Потому что под этим таилось опасное осознание того, что она тоже все это время любила его.
– Вспомни, ведь это ты бросила меня, а не наоборот! – произнес он. – Я долго сердился, Дженнифер, очень долго. А потом с головой окунулся в журналистику. Это было не лучшее время, чтобы искать тебя; я не оставался на одном месте больше нескольких месяцев.
– А затем?
– А затем в одно прекрасное утро я проснулся и обнаружил, что той цели, которую поставил перед собой, я уже достиг и мне больше не надо испытывать себя. Мне было... то есть мне и сейчас тридцать один год, и немалый отрезок моей жизни уже прошел.
Она ждала, не осмеливаясь перебивать.
– Итак, я запланировал построить собственный дом – теперь я мог себе это позволить.
– Должна ли я отсюда сделать вывод, что для полноты счастья ты подыскиваешь подходящую особу женского пола, готовую напялить фартук и встать к плите? – осведомилась она.
– Подходящую особу женского пола... – Ричард печально покачал головой. – Ты стала настоящим адвокатом, не так ли?
– Продолжай. Я хочу знать, как тот кролик очутился в зале суда.
– Ну, я потерял тебя, потерял на долгих семь лет. Так вот, вернувшись в Штаты, я позвонил твоей матери. И обнаружил, что, по невероятному совпадению, ты работаешь не где-нибудь, а именно в фирме «Бойтано, Бойтано и Грейсон», которая разыскивает меня.
– И что я не вышла снова замуж, и у меня нет дружка, но есть гостевая спальня...
– Нет, с этим мне просто повезло, – признался он, обняв ее одной рукой. – Иначе пришлось бы спать на полу. Ну, конечно, еще можно было надеяться, что ты скажешь – кто старое помянет, тому глаз вон.
– Ох, все было бы иначе, если бы ты не был так чертовски сексуален! – простонала Дженнифер.
– Что? – Его глаза расширились от удивления. – Ну-ка, повтори!
– Ты и так все знаешь, лицемер проклятый! – Ее рука скользнула по его щеке и сползла на шею. – Ты же натуральный самец! Когда я увидела тебя в переполненном зале...
– В университетской кофейне? – Он снял ее руку со своей шеи и поцеловал в запястье.
– ...я тут же подцепила тебя и сразу позволила затащить себя в твою квартиру... – Дженнифер задрожала от возбуждения, когда его руки легли на ее талию.
– Где пылал камин, – хрипло пробормотал он.
– А потом ты... ты... – Она вцепилась в его плечо, ища поддержки, и он осторожно опустил ее на диван.
– ...С бешеной страстью занимался с тобой любовью.
Они поцеловались: их губы соприкоснулись вначале робко, нерешительно, потом Дженнифер игриво куснула его за нижнюю губу, помня, что Ричарду это всегда нравилось. Ей было приятно услышать в ответ его учащенное дыхание.
Он прижимался к ней лицом, и Дженнифер наслаждалась прикосновением его слегка шершавой кожи к своей нежной щеке, этой удивительной близостью, которой так долго была лишена.
Его требовательные губы снова нашли ее рот, а ладони нежно гладили ее спину, находя чувствительные впадинки под лопатками и на пояснице.
Затем его пальцы коснулись ее груди, нежно теребя через тонкую материю платья набухающие соски.
– Да, – прошептала она вожделенно.
Все было так удивительно хорошо, что ей не верилось – неужели они семь лет жили врозь? И в то же время почему-то казалось, что они вдвоем впервые.
– Знаешь, – прошептал он, – вот так я любил тебя во сне, много-много раз...
Дженнифер только крепче обняла его за шею, целуя в макушку. Она ведь тоже, просыпаясь по утрам, забывала или старалась не вспоминать, кто всю ночь прижимался к ней в ее снах.
Его руки гладили изгибы ее тела, и она уже думала, что не вынесет такого долгого ожидания.
Ричард, однако, вовсе не торопился. Он ласкал ее соски до тех пор, пока Дженнифер не ощутила жгучее желание сейчас же сорвать с себя одежду и, бесстыдно обнажившись, полностью отдаться ему.
– Ричард, – пробормотала она. – Я так долго была без тебя. Я тебя хочу!
Он в одно мгновение стащил с себя свитер, и колеблющийся свет упал на скульптурные линии мускулистой груди и плеч, на узкие бедра. Желание туманило ей глаза, но он нарочно продвигался вперед очень медленно.
– Как ты могла подумать, что я когда-нибудь захочу другую женщину, а не тебя? – шепотом спросил он, зарывшись лицом в ее распущенные волосы. – Однажды или дважды, подумывая заняться любовью с кем-то еще, я обнаруживал, что невольно выбираю женщину, очень похожую на тебя...
Не дожидаясь ответа, он привлек ее к себе. Сквозь тонкий креп платья Дженнифер ощущала исходящее от него тепло и твердость его мышц.
Она отстранилась от него и быстро стала снимать платье, как будто оно жгло ей кожу, и вот уже Ричард бережно уложил ее на диван, а сам снял брюки, затем трусы.
Обнаженное мужское тело мерцало в золотистых отблесках камина, и Дженнифер судорожно вздохнула, наслаждаясь этим зрелищем. Она завороженно глядела на его поросшую курчавыми волосками мускулистую грудь, на плоский живот, на восставшую мужскую плоть.
Он опустился на колени рядом с диваном, вбирая глазами каждый дюйм ее тела, и его ладони пробежали по нему, вздрагивающему под его прикосновениями.
– Вот о чем я мечтал каждую ночь, – прошептал Ричард.
Затем он навис над ней, как пантера, изготовившаяся к прыжку, опираясь на диван локтями и коленями и не касаясь ее своим телом. Склонив голову, он целовал сначала шею, а затем бутоны сосков. Когда его губы двинулись ниже, из ее горла исторгся сладостный стон.
И в тот момент, когда она подумала, что больше не может терпеть ни секунды, он слился с ней, и их тела начали ритмично двигаться – вначале быстрыми толчками, затем медленнее, более нежно и ласково.
Им уже не нужен был огонь камина, им хватало собственного жара и пламени. Она выгибалась под ним, дразня его, упиваясь стонами, слетавшими с его губ.
Затем настала ее очередь потерять голову, когда он после небольшого перерыва возобновил ритмичные движения, превратив их соитие в изысканный танец. Сейчас в мире не существовало ничего важнее, чем быть с Ричардом, дарить ему наслаждение и самой наслаждаться его близостью.
Дженнифер обвила вокруг него руки и ноги и впилась губами ему в рот, кусая и облизывая его, пока наконец они вместе не взорвались, содрогаясь и крича от наслаждения.
Затем они лежали безмерно долго, сплетенные воедино, не понимая, где кончается одно тело и начинается другое.
– Что ты говорил раньше? – пробормотала Дженнифер. – Что-то насчет двух поленьев, между которыми разгорается огонь?
Ответом ей был легкий смешок.
– Я же все-таки считаюсь писателем, моя прелесть.
– А это было... так, как тебе снилось? – прошептала она.
– В тысячу раз лучше, – произнес он нежно.
– Да, да, это было чудесно, – согласилась она, целуя его в ухо.
Семь лет, семь долгих, пустых лет. Какой же я была дурой! – подумала Дженнифер. Неважно, что между нами возникли трения, я должна была остаться и все наладить.
Я больше никогда не убегу от него, молча поклялась она. В следующий раз... а почему собственно, должен быть следующий раз? Может быть, я тогда недооценила его. Но мы оба стали старше и, видимо, умнее. Мы больше не повторим тех ошибок.
– Как насчет душа? – вдруг спросил Ричард.
– Хорошая мысль! – Она вскочила на ноги, побежала в ванную и быстро пустила воду. Он отдернул занавеску и присоединился к ней.
– Я не забыл сказать, что люблю тебя? – Дженнифер обняла его, прижалась щекой к его груди. – Ты, наверное, ждешь от меня чего-то вроде декларации, – сказал Ричард и поднял ей подборок так, что их глаза встретились. – Повторяй за мной: я...
– Я...
– Люблю.
– Люблю... – Она хихикнула.
– Тебя.
– Тебя.
– Видишь, это совсем не трудно, – сказал он, покрывая ее лицо частыми поцелуями.
– Я люблю тебя, – согласилась Дженнифер. Позже, лежа в постели, сплетя ноги с ногами Ричарда, она задумалась: что же ждет их дальше. Жизнь в его доме – нет, в их доме на побережье, совместные планы, попытка соединить обе карьеры...
Но сейчас не стоит об этом думать. Все так ново, так удивительно...
7
Воскресным утром Дженнифер проснулась раньше Ричарда и лежала, любуясь правильными чертами его лица в обрамлении спутанных темных волос.
Воскресенье. Особенный день. К сожалению, сейчас у них не было, как когда-то в Бостоне, толстой газеты, чтобы все утро листать ее, посмеиваясь над комиксами. Но это утро навсегда запомнится тем, что перед ним была эта волшебная ночь любви.
Тихонько, чтобы не разбудить Ричарда, Дженнифер выбралась из постели, надела тапочки и халат и выглянула в окно. Снег все сыпал и сыпал, укрывая землю толстым слоем, белым по белому.
Пейзаж изменился до неузнаваемости. Немногие машины в пределах видимости превратились в сугробы, высокие сосны серебрились морозным блеском, дома тихо дремали под огромными снеговыми шапками.
И вообще тот мир, в котором Дженнифер жила последние семь лет, куда-то исчез. Неужели действительно в пятидесяти милях отсюда ярко светит солнце, толстые дамы с красными и синими зонтиками прогуливаются по пляжам Санта-Моники?
Снежный плен как нельзя лучше подходил к ее настроению. Они с Ричардом были вдвоем в волшебной стране, где могло случиться что угодно. Кто знает, какие эльфы и тролли прячутся под таинственным зимним покрывалом? Может быть, они обнаружат, что вновь вернулись в Бостон, в счастливые студенческие времена, когда только что поженились?
А что, если действительно попробовать начать все сначала? Вдруг на этот раз у них хватит мудрости ничего не испортить?
Внизу, в кухне, она пошарила по полкам и решила приготовить черничный пирог: тесто-полуфабрикат, сухое молоко, сироп – все это она обнаружила среди припасенных продуктов.
Поставив на огонь воду для кофе, Дженнифер, мурлыча под нос модный мотивчик, взялась за дело. Скоро дом наполнился восхитительным запахом душистого ванильного теста.
Она поставила его в духовку, налила себе чашку кофе и села, ожидая, пока пирог поспеет.
Шлепанье босых ног возвестило о том, что Ричард проснулся. После паузы хлопнула дверь ванной. Полилась вода. И вот наконец послышались шаги по лестнице.
Налив для мужа чашку кофе, Дженнифер замерла в ожидании, напряженном, как в фильмах Стивена Спилберга. Она уже позабыла, как полезно прислушиваться, чтобы определить местонахождение супруга.
Ричард спустился в кухню в подпоясанном кушаком красном халате, щурясь на яркий свет лампы.
– О Господи, что это за божественный запах?
– Черничный пирог, – улыбнулась Дженнифер. – Ты не против? Или ты, может быть, на диете?
– Мечи его на стол, женщина, да поживей! – зарычал он.
Пирог был съеден молниеносно. Когда поднос опустел, Дженнифер блаженно потянулась.
– Ох, как хорошо... А что мы будем сегодня делать?
– Как это «что делать»?! – закричал Ричард. – Заниматься любовью! И играть в снежки!
– Да, но...
Он поставил тарелки в раковину.
– Пошли! Посуда подождет! – И устремился наверх.
Дженнифер быстро прикинула последствия неповиновения и решила, что просто смешно сидеть в доме, пока Ричард будет резвиться в снегу.
Она натянула высохшие за ночь джинсы, свитер. Через десять минут оба, тепло одетые, в шапках и шарфах, выбежали из дома.
– Снежки! Снежки! – крикнул Ричард, вздымая вокруг себя облако снежных хлопьев.
– Нет, никаких снежков! – возразила Дженнифер, видя, что он начинает уминать в ладонях снежный комок. – Помнишь, в Бостоне ты однажды в меня так залепил снежком, что я едва в себя пришла. Так вот, с тех пор я больше в эти игры не играю!
Он поколебался и неохотно бросил снежок.
– Ладно, тогда давай просто поваляемся в снегу.
Он плюхнулся в сугроб, смеясь и молотя по нему руками и ногами.
Дженнифер с визгом последовала его примеру. А снежные хлопья все продолжали падать сверху, тая на их разгоряченных лицах.
Если верить радио, то снега навалило рекордное для этого месяца количество. Но солнце уже начало проглядывать сквозь тучи, и Дженнифер, несмотря на то что вся промокла, чувствовала себя абсолютно счастливой.
– Давай лепить снежную бабу! – предложила она.
Ричард расхохотался.
– Зачем же, моя жена и так выглядит как снежная баба! – радостно заявил он и затем медленно, смакуя слова, повторил: – Моя жена.
Дженнифер подошла поближе и обняла его. Прильнув друг к другу, они покачивались взад-вперед, как пара танцующих белых медведей.
– Я тебе говорил, что ты очень красивая? – спросил он, поцеловав ее в кончик носа.
– Мало, повтори, пожалуйста! – прошептала Дженнифер. – Ты так хорошо отогрел мне нос!..
– Ладно, давай действительно слепим снеговика! Точнее, снежную бабу.
Они скатали большие шары для головы и туловища, а потом Ричард искусно приладил еще два снежных шарика поменьше вместо грудей.
Потом они отошли подальше рука об руку, чтобы полюбоваться своим творением.
– Разве она не прекрасна? – сказала Дженнифер, заботливо стряхивая снег с его плеч.
– У меня есть идея... – вкрадчиво сказал Ричард, и она сразу же поняла, что он подразумевает.
– Нет! Не сейчас! Мы же замерзли! – засмеялась она.
– В том-то все и дело. Вмиг согреемся, – усмехнулся он.
Они набрали дров, вошли через заднюю дверь и сбросили их на пол в подсобке. Затем отряхнули друг друга от снега. Взаимные касания возбуждали их даже сквозь плотную одежду.
Дрожащими пальцами Дженнифер начала расстегивать застежки пальто Ричарда, а он одним движением рванул вниз молнию на ее куртке.
– Мм... – Дженнифер влезла руками Ричарду под свитер и футболку, желая побыстрее снять их и чувствуя под пальцами его горячее мускулистое тело.
Он поцеловал ее долгим, зовущим поцелуем, и она в свою очередь сняла с себя свитер, расстегнула лифчик... Не сговариваясь, оба спустили с себя джинсы.
– Ой, ботинки... – хрипло прошептала Дженнифер.
– Сейчас... – усадив ее на стоящий в холле столик, он опустился на колени и стащил с нее мешающие ботинки, затем джинсы и трусики. Дженнифер стало холодно, но горячие руки Ричарда, гладившие ей бедра, быстро согрели ее.
– Иди ко мне, – прошептала она, притягивая его к себе и трепеща от желания, когда его обнаженное тело склонилось над ней.
Закрыв глаза, Дженнифер застонала, когда он стал лизать и нежно покусывать ее соски. Потом, опрокинув на столик, он неожиданно резко вошел в нее, исторгнув из ее груди судорожный вздох удовольствия. Их тела двигались в такт, искушая, дразня, наполняя друг друга наслаждением, и ей хотелось, чтобы эти сладкие мгновения никогда не кончались.
Когда же их пыл все же угас, к ней вернулось восприятие окружающей действительности: крохотная прихожая, грубый низкий стол под ними, холодный воздух, проникающий под нелепую груду пальто и свитеров, которыми они укрывались...
Дженнифер начала хихикать. Ричард поднял голову, посмотрел на нее и тоже расхохотался.
Через несколько минут они, поеживаясь от холода, слезли со стола. Ричард поднял Дженнифер на руки и понес в теплую ванную...
Когда Дженнифер наконец вышла из ванной комнаты с полотенцем на голове, она нашла мужа развалившимся на пушистом ковре перед потрескивающим камином. Ричард по-хозяйски оглядел ее, с удовольствием задерживая взгляд на соблазнительных изгибах ее тела, хорошо различимых под узким купальным халатом.
Ей было несколько непривычно средь бела дня валяться перед камином в халате, но сейчас она чувствовала, что ей на все наплевать.
– А знаешь, – лениво проговорил Ричард и, поймав ее за руку, притянул к себе, – некоторые глупые люди предпочитают заниматься любовью в постели!
– В постели? – удивилась Дженнифер, придвигаясь поближе. – Да это же ужасно неудобно! Постельное белье очень мешает.
– Да, – подхватил он. – А скрип пружин? Нет, это совершенно неподходящая идея!
– И все же, – промурлыкала она, – в ближайшее время надо будет попробовать.
– Придется, – усмехнулся Ричард. – Когда перепробуем все остальные места.
Оба рассмеялись.
– Кстати, – напомнил Ричард, – ты от меня получила всю информацию, которая тебе была нужна? У тебя не будет накладок?
Дженнифер вздохнула.
– Надо бы, конечно, заново прослушать запись. Фрэнк, наверное, убьет меня, если придется снова позвать его – а, с другой стороны, он ведь тоже не может сейчас вернуться отсюда в Лос-Анджелес, поэтому что ему еще делать?..
Она слушала запись около часа, делая пометки, но все, кажется, было в порядке. Необходимость в новой встрече с Фрэнком Берджем отпадала. Когда она закончила, в заснеженном окне уже потемнело.
– Какая-то часть моего существа ждет не дождется возвращения, чтобы увидеть, что поделывает Кетч Блейкли, – призналась Дженнифер, разогревая к обеду тушенку с только что сваренными макаронами, в то время как Ричард мыл посуду, оставшуюся грязной от завтрака. – А другая часть жаждет остаться здесь навсегда.
– Вот эту половину я и люблю, – сказал Ричард.
Этой ночью они снова занимались любовью, не так пылко, как днем, но зато с медленной и нежной страстью, которая заставляла каждую клеточку тела Дженнифер томиться от сладкой истомы.
Утром, уже в понедельник, она позвонила в офис, объяснила Бетти ситуацию и попросила к телефону мистера Бойтано.
– Это я, Дженнифер, – сказала она виновато, когда он взял трубку. – Знаете, Ричард решил дать показания в горах, в Биг Бэре, и здесь нас занесло снегом: в итоге мы не сможем выбраться отсюда по крайней мере до сегодняшнего вечера, Фрэнк Бердж тоже здесь, очевидно, в той же ситуации.
Ей показалось, что она видит нахмуренное лицо Гаррисона.
– Но завтра, надеюсь, вы вернетесь?
– Постараюсь, – заверила его она. – Бетти перенесет мои встречи, а в суде я, к счастью, не занята. Что-нибудь не так?
– Мистер Блейкли прозрачно намекнул о каком-то своем серьезном успехе в деле Алабамы, – сказал мистер Бойтано.
– Успехе? Чушь какая-то... У меня сложилось впечатление, что все и так сделано очень хорошо. Чем он еще мог отличиться?
– Боюсь, что ничем, – сказал босс. – Честно говоря, я не одобряю многих действий Блейкли, на которые Грейсон смотрит сквозь пальцы. Мы не телекомпания, каждое мероприятие должно обсуждаться старшими партнерами, а он себе позволяет... Впрочем, извините. Мне не следовало говорить так откровенно.
В этом был весь Гаррисон Бойтано. Осторожный, благоразумный, не желающий критиковать своих партнеров перед третьим лицом, особенно перед рядовым сотрудником.
– Есть какие-нибудь особые причины, по которым я должна завтра обязательно явиться?
– Мистер Блейкли в присущей ему детективной манере заявил, что во вторник будут сделаны какие-то разоблачительные заявления.
– Удивительно, – пробормотала она. – У меня такое чувство, что противники забили гол, а я даже не заметила, когда они перехватили мяч.
– Ладно, будем надеяться, ничего особенного не случится, – сказал Гаррисон; его голос внезапно изменился, и Дженнифер поняла, что в кабинет кто-то вошел. – Что ж, до завтра!
– Я спущусь с горы, даже если для этого мне придется ползти на четвереньках! – заверила она его и повесила трубку.
– В чем дело? – спросил Ричард.
Она вкратце объяснила ему.
– Интересно, что этому мерзкому типу удалось раскопать? – задумчиво произнес он, когда они сидели друг против друга за кухонным столом, вновь, как и накануне, попивая глинтвейн.
– Хотелось бы мне знать! – Дженнифер помешала палочкой стружки корицы в своем бокале. – Мы уже допросили всех бывших на вечеринке, включая бармена, – тех, кого вспомнил Монти. Но у нас, увы, не было списка официантов, и мы не могли всех отследить и допросить, чтобы не возникло и тени сомнения, что кто-то из них подавал ему спиртное.
– А ты мне говорила, – сказал Ричард, наставительно подняв палец, – что в разговоре со мной Кетч выказал себя полным идиотом.
– Верно. – Дженнифер улыбнулась, вспоминая. – Но зато у него существует сеть шпионов, которая сделала бы честь ФБР.
– Как же он ее создал?
– О, разными способами. – Она припомнила всякие намеки, подслушанные обрывки телефонных разговоров, беседы с завсегдатаями судов. – Есть куча пенсионеров, которые проводят большую часть времени в судах, посещая самые сенсационные процессы. Для них это своего рода хобби. Блейкли болтает с ними, дает им почувствовать себя значительными и просит сообщать ему, если они увидят или услышат что-нибудь скандально-интересное, связанное с различными известными фирмами и их делами.
– И?.. – поторопил ее Ричард.
– Иногда он подкидывает кое-какую информацию, не предназначенную для печати, репортерам. О нем говорят, что он даже охмуряет почтенных пожилых дам, назначает им свидания... Приглашает на обеды...
– Забавно... – заметил Ричард. – Своего рода недозволенные приемы?
– Да! – Дженнифер подперла подбородок ладонью. – Именно так, но, пока он не засветится с документами, которые для него не предназначены, его трудно схватить за руку. Но когда судьи это обнаружат, ему придется туго.
– С другой стороны, если он сам не проколется, то всегда будет на высоте, так ведь? – усмехнулся Ричард. – Может быть, тебе тоже стоит завести свою агентурную сеть?
– Для женщины это всегда труднее, – пожав плечами, ответила она. – Во-первых, судейские круги вообще не очень-то доверяют женщинам-юристам. И женщина вряд ли может пригласить судебного пристава пообедать... Во-вторых, я предпочитаю повышать свой профессионализм, а не тратить время на шпионские игры. И, наконец, – честно добавила она, – у меня просто нет тяги к интригам.
– Ты прелесть и умница! – с неподдельным восхищением произнес Ричард. – Ты строишь прочную репутацию на базе упорного труда и таланта, а в конце концов это себя окупит.
Дженнифер протянула руку и коснулась его плеча, довольная поддержкой и одновременно смущенная похвалой.
Через некоторое время вдоль дома двинулись снегоочистительные машины, и Ричард поехал в магазин, а Дженнифер решила кое-что простирнуть.
Долгое время она видела только отрицательное влияние брака на свою карьеру, думала Дженнифер, отделяя белое белье от цветного. И воображала, что Ричард ее полностью подавит. На самом деле все наоборот. Так чудесно иметь человека, которому можно поплакаться, к кому обратиться за советом и поддержкой. Возможно, и ему это стало необходимо?..
Прежде Ричард всегда изображал из себя полностью уверенного в себе человека, особенно когда речь шла о его работе, вспоминала она, засыпая порошок в стиральную машину. Ему не нужна была ничья помощь. Каждая из его книг была сплавом поисков, наблюдений, логики и... и страсти. Впрочем, может быть, это и сделало его работы такими популярными?..
С другой стороны, она в колледже даже и не помышляла о карьере. Да и потом, на юридическом, ее самооценка оставалась на невысоком уровне. Несмотря на усердную учебу и высокие оценки, ей всегда было очень трудно выступать публично, а тем более спорить с критически настроенной аудиторией.
