Текст книги "Любовное прозрение"
Автор книги: Жаклин Топаз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
3
Мистер Бойтано мгновенно поднялся со своего места и пожал руку Ричарду, вежливо игнорируя ошеломленное выражение лиц своих сотрудников.
– Рад познакомиться с вами, мистер Эллис, – сказал он и представил сидящих вокруг стола. Мистер Три и мистер Грейсон быстро пришли в себя и пригласили Ричарда присесть, один Кетч продолжал изумленно таращиться на Ричарда и Дженнифер.
– Хотел бы я знать, почему вы скрывали от нас свой брак со свидетелем, – набросился он на Дженнифер, явно пытаясь спасти лицо в данной ситуации. – Мне это кажется весьма непрофессиональным, коллега!
– Мистер Блейкли в чем-то прав, – сказал мистер Грейсон. – Вы бы сэкономили нам немало усилий, если бы пораньше открыли местонахождение своего мужа, миссис Эллис!
– Она сама об этом не знала. – Мистер Бойтано избавил Дженнифер от необходимости оправдываться. – Они несколько лет не виделись.
– И вы это знали? – выдохнул Кетч.
– Со вчерашнего дня.
Старший партнер чуть-чуть приподнял бровь. Кетч, похоже, и не заметил, но Дженнифер поняла, что молодой человек получил предупреждение за грубость.
Искоса взглянув на Ричарда, она догадалась, что у того не заняло много времени сообразить, что собой представляет Кетч.
– Джентльмены, суть в том, что мистер Эллис сейчас здесь и намерен дать показания, – быстро сказала она.
– Истинная правда! – Мистер Грейсон оперся локтями на полированный стол и сплел пальцы. – Думаю, было бы лучше, если бы допрос провел мистер Блейкли.
Только Дженнифер открыла было рот для возражения, как Кетч трубно высморкался. Этот прием он иногда использовал в суде, чтобы привлечь к себе внимание или отвлечь внимание присяжных от доводов своего оппонента.
– Ценю ваше доверие, сэр. – Кетч украдкой бросил на Дженнифер злобно-торжествующий взгляд. – Я кое-что почерпнул из книг мистера Эллиса и думаю, что сумею достойно справиться с этим делом, тем более что миссис Эллис вряд ли может действовать эффективно по причинам... ну, скажем, эмоционального характера.
Выпады Кетча обычно действовали на Дженнифер как красная тряпка на быка, и она чуть не задохнулась, сдерживая нахлынувшую ярость.
Ее выручил Ричард. Разглядывая свои ногти с притворным безразличием, он небрежно бросил:
– Вы упустили важный момент, мистер... э... Флейкли.
– Блейкли! – рявкнул Кетч.
– Ах, да, пардон, – покаялся Ричард. – Так вот, мистер Блейкли, я дам показания по доброй воле, но при этом только своей жене.
Мистер Грейсон слегка покраснел, что было ему несвойственно.
– Миссис Эллис, похоже, что из-за вас все наши усилия пойдут прахом.
– Вовсе нет! – Дженнифер в смятении уставилась на него. – Мы с мужем уже давно живем врозь, мистер Грейсон! Если вы думаете, что я имею на него хоть какое-то влияние, то сильно ошибаетесь!
Она тут же пожалела о своих смелых словах. Молодой юрист, претендующий на партнерство в фирме, не должен так разговаривать с одним из ее основателей. Тот факт, что Кетч позволил себе подобное с мистером Бойтано, не имел значения, с обидой думала Дженнифер, – дерзость прощается мужчинам, но не женщинам.
К ее облегчению, Ричард вновь заговорил и тем привлек к себе всеобщее внимание.
– Моя жена права. Она не имеет на меня влияния. Я сам решил явиться сюда и дать ей показания. Ей, но никому другому.
– Мы можем вас вызвать повесткой! – пригрозил Кетч.
– Ну, ну, полегче, мистер Блейкли, – пробормотал Ричард. – Пока вы ее напишете, я уже буду вне пределов вашей досягаемости. И сделаю все, что в моих силах, чтобы остаться для вас недоступным и во время процесса.
– Мы, право же, хотим добровольного сотрудничества, – смягчил ситуацию мистер Три. – Боюсь, что наш молодой коллега выразился слишком поспешно. Но мне кажется, что и вам, и вашей жене будет проще, если допрос проведет кто-нибудь другой, разве не так?
– А меня это не волнует, – спокойно ответил Ричард, оглядывая каждого из сидящих за столом, и у Дженнифер возникло впечатление, что за эти несколько минут он ухитрился раскусить их всех.
– Что ж, хорошо, – уступил мистер Грейсон.
– И вот еще что, – продолжал Ричард. – Моя жена сегодня должна быть свободна, чтобы помочь мне в моих личных делах. Но зато в течение уик-энда она снимет с меня показания. Это вас устроит?
– Боюсь, что ничего не выйдет, мистер Эллис, – вмешался мистер Бойтано. – Во время снятия показаний должен присутствовать адвокат противной стороны...
– Об этом я позабочусь, – сказал Ричард.
Все изумленно уставились на него, включая Дженнифер.
– Но как... – начала было она и смолкла, вспомнив о его дружбе с Макконнелом.
– Итак? – настаивал Ричард. – Если все формальности будут соблюдены, то джентльмены согласны?
– Это в высшей степени необычно... – Мистер Грейсон пристально глядел, но не на Ричарда, а на Дженнифер.
– Зато весьма удобно, – подхватил Ричард. – Монти Алабама – мой приятель, и, насколько я знаю, он – как и вы тоже – хотел бы полной объективности в воссоздании картины дела, чтобы быть уверенным в решении суда. Его не беспокоит, если придется ждать годы, чтобы восстановить свое доброе имя.
Это прозвучало достаточно убедительно. Мистер Грейсон неохотно выразил согласие, и совещание закончилось.
Дженнифер вышла, хорошо понимая, что преимущество, полученное ей благодаря представлению Ричарда, было утеряно в стычке с мистером Грейсоном. Он не упустит случая каким-либо способом ущипнуть ее, и, хотя мистер Бойтано, кажется, покровительствовал ей, она знала, что Кетч Блейкли все еще сохраняет лидерство.
Его злейший враг – вовсе не она, а он сам, подумала Дженнифер, когда Кетч подкрался к ней в тот момент, когда Ричард давал автограф взволнованной секретарше мистера Грейсона.
– Пытаетесь использовать женские хитрости, чтобы вырваться вперед, не так ли? – ухмыльнулся Кетч. – С «его преосвященством» такие штуки не проходят, миссис Эллис! Я бы сказал, что ваш маленький план погорел.
Как это типично для Кетча – использовать прозвище мистера Грейсона у него же в приемной. Она очень надеялась, что в один прекрасный день Кетча подслушают.
– Вы все время так интригуете и виляете, что уже не в состоянии быть объективным, – холодно ответила она. – Это не мой план, Кетч. Как сказал мой муж, дать показания мне – всецело его идея.
– Ну, разумеется! – Кетч злобно улыбнулся и пошел дальше.
Дженнифер провела следующий час, отвечая на полученные ранее телефонные сообщения, затем сложила в папку некоторые документы, чтобы поработать над ними вечером. Выйдя из своего кабинета, она обнаружила, что Ричард, развалившись в кресле, оживленно беседует с ее восхищенной секретаршей.
– Когда я прочла вашу книгу, я впервые по-настоящему поняла... О, привет, миссис Эллис! – Бетти просияла.
– Я и не знала, что вы поклонница моего мужа, – спокойно сказала Дженнифер.
– Ах, ну конечно! – пылко ответила Бетти. – Я покупаю каждую его новую книгу, и обязательно в твердом переплете. Если я принесу книги вашей жене, чтобы она взяла их домой, вы поставите мне автографы, мистер Эллис?
– Почту за честь! – Ричард поднялся и обменялся с ней рукопожатием. Весело насвистывая какой-то шлягер, он вышел вслед за Дженнифер из офиса.
Ее ледяное молчание в лифте наконец пробило брешь в его раздражающе хорошем настроении.
– Что-нибудь не так? – осведомился он.
– Ну что ты, – язвительно ответила Дженнифер. – Почему меня должно задевать, что ты командуешь моими боссами на совещании и отрываешь мою секретаршу от дела? Естественно, моя работа для тебя не более чем развлечение и ты можешь сколько угодно вмешиваться в нее.
Они спустились на первый этаж и вышли из лифта.
– Думаю, что тебя не это беспокоит, – заметил Ричард.
– Неужели?
– Мне кажется, тебе просто завидно, что я привлек к себе всеобщее внимание и легко выиграл спор. – Он вынул ключ у нее из рук, отпер дверцу машины и распахнул ее перед ней. – А твоя миссис Дебрум может горы своротить, когда захочет, и мне кажется, что она в основном это и делает ради тебя.
– Ну что ты! Мне явно не хватает твоего мальчишеского обаяния. – Она включила мотор, как только села за руль, и рванула с места резче, чем обычно.
– Что бы я ни сделал, ты в любом случае сочтешь меня эгоистом, но дело не в этом, – заметил Ричард. – Ты знаешь, так же как и я, что, когда я говорил на совещании, все меня внимательно слушали. Конечно, им нужны мои показания, но это еще не все.
– Возможно, их заворожила твоя популярность.
Прежде чем продолжать, он указал ей направление к автомагазину.
– Я пытался убедить тебя в том, что я естественный лидер, а ты почему-то не хочешь этого признавать. Я это заметил еще в Бостоне; сначала думал, что ты ревнуешь меня к другим людям, но потом понял, что ты сама хочешь быть одной из тех, кто всегда на сцене. Дженнифер, по-моему, ты должна быть такой, какая есть, и ни под кого не подлаживаться!
– А хочешь знать истинную причину, почему эти люди сегодня больше слушали тебя, чем меня? – осведомилась Дженнифер.
– Конечно!
– Потому что ты мужчина! – Она мрачно улыбнулась и уставилась на дорогу. – И не говори мне, что это феминистская риторика, это сущая правда. Кетч Блейкли – трус и негодяй, но он член того же клуба, что и мистер Грейсон, и они вместе играют в гольф. А что до Бетти, то я, наверное, самый толковый и самый снисходительный начальник из тех, кто у нее когда-нибудь был, но мой голос на октаву выше, чем ей нужно.
Она ждала, что он засмеется или сделает какое-нибудь ироническое замечание, но вместо этого Ричард спросил:
– А что скажешь о мистере Гаррисоне Бойтано?
Дженнифер подумала.
– Мы с ним вполне ладим. Он дал мне некоторые шансы.
– А ты не думаешь, что это из-за того, что ты женщина?
На этот вопрос она могла ответить с полной уверенностью в своих словах.
– Если бы ты лучше знал мистера Би, Ричард, то понял бы, что он абсолютно беспристрастен. Если он кого-то похваливает, значит, тот заслужил. Он никогда не флиртовал со мной, и я никогда не слышала, чтобы он предпочитал нанимать на работу женщин-юристов. Я честно завоевала его уважение, но на это ушла большая часть тех четырех лет, что я здесь работаю.
Ричард ответил не сразу.
– По правде говоря, я бы подумал, что ты преувеличиваешь, если бы сам там не находился.
– Ну и?..
– Ну и ты, пожалуй, права, во всяком случае частично. Кетч Блейкли – как бы это поприличнее выразиться? – просто мразь.
Дженнифер довольно усмехнулась. Да, Ричард всегда умел припечатать.
– Далее, соблюдая объективность, должен признать, что на явные провокации ты поддавалась меньше, чем Блейкли или мистер Грейсон, – продолжал Ричард. – И все же Блейкли довольно удачно сострил насчет твоей «эмоциональности». – Дженнифер не могла не признать, что он хорошо все подметил. Она внимательно слушала, стараясь не перебивать. – А что до миссис Дебрум, – задумчиво произнес Ричард, – то я заметил, что она выказала тебе особую почтительность, узнав, что ты моя жена. Я все думаю: стала бы она так обращаться с адвокатом-мужчиной?
Дженнифер промолчала, чувствуя, что его не переспорить.
Добрых десять минут Ричард больше ничего не говорил, и ей хотелось надеяться, что он начал понимать, что она не просто упрямая девчонка, пытающаяся обвинить других в собственных неурядицах, а вполне самостоятельный человек, объективно оценивающий ситуацию.
В автомагазине Ричард выбрал серебристый «вольво». Он настоял, чтобы она прокатилась в нем, перед тем как окончательно решиться на покупку, и она была вынуждена признать: машина что надо.
Дженнифер вернулась домой одна, а Ричард уехал на новом «вольво» по своим делам. Едва войдя в квартиру, она поспешила переодеться: сменила строгий твидовый костюм на джинсы и просторную домашнюю блузку.
Как странно находиться дома днем в четверг, когда солнце вовсю заливало гостиную сквозь балконную дверь. Она достала из кейса папку и разложила бумаги на кофейном столике, но вдруг поняла, что не может сосредоточиться. Здесь было слишком тихо.
Слишком тихо? Запутавшись в собственных мыслях, Дженнифер побрела в кухню и сварила себе чашку кофе.
Хоть на один краткий вечер Ричард сумел заполнить это унылое пространство своей кипучей натурой, своим живым умом, своим мужским обаянием.
Дженнифер припомнила последние минуты, проведенные ею в их бостонской квартире, чемодан в руке, взгляд, брошенный на их общую постель, на погасший камин, в окно эркера...
Ее душа осталась там, и она чувствовала себя чуть ли не воровкой, смывшейся из чужого дома до того, как хозяин обнаружил пропажу. На самом деле она не бросила его. Она поняла это, когда приехала в Цинциннати и открыла чемодан.
Оттуда выплыл аромат его лосьона, неведомо как пролившегося на ее ночную рубашку, и укоризненно пощекотал ей ноздри. О, эта боль, которая тогда сжала ее сердце и сотни раз сжимала потом, боль, которая, конечно, ослабела со временем, но так и не прошла.
Дженнифер допила кофе и поставила чашку в раковину. До вчерашнего дня она думала, что все-таки одержала верх над ним. Но сейчас казалось невероятным, что они так долго жили врозь... и столь же невероятным, что он когда-нибудь снова станет центром ее жизни.
Резкий стук в дверь прервал ее воспоминания.
– Погодка что надо! – воскликнул Ричард прямо с порога. – Подумать только, середина февраля, а на улице пятнадцать градусов тепла! Бери сумочку, детка, пойдем прокатимся!
Все равно сейчас она не в состоянии работать, подумала Дженнифер и согласилась.
Ричард затормозил у механической мастерской. После короткого, но бесполезного спора она достала ключ от квартиры и разрешила ему сделать дубликат. Вернувшись, Ричард вручил ей два ключа.
– Один – от моей машины, – сказал он. – На случай, если тебе захочется произвести впечатление на клиента, подрулив на «вольво».
Его предупредительность улучшила ей настроение, а бархатная обивка салона восхитила ее. Прежде чем она поняла, куда они едут, машина уже выезжала на набережную океана.
– Я подумал, что ты, может быть, захочешь взглянуть на мой домишко. – Глаза Ричарда озорно блеснули в лучах солнца, бьющего сквозь ветровое стекло.
Уже несколько месяцев Дженнифер не бывала на побережье. Теперь она дышала бодрящим соленым воздухом океана, в то время как хриплые крики чаек над головой уносили ее воображение в дальние страны, в которых она никогда не бывала – Индия, Австралия...
Ричард въехал в аллею и затормозил позади недостроенного гаража, закрывавшего вид на дом.
– Приехали!
Из-за гаража доносились стук молотка и визг пилы.
Выйдя из машины еще до того, как он успел обойти вокруг и открыть ей дверцу, Дженнифер направилась по тропинке между новым домом и соседним коттеджем. Ричард догнал ее, и они вышли на тротуар, идущий вдоль набережной.
Двухэтажный дом был выстроен вовсе не в современном стиле, столь популярном в последние годы, как она ожидала. Вместо этого она была приятно поражена видом двускатной черепичной крыши, фронтонов, балкончиков, больших округлых цветных окон-витражей и даже маленькой башенки. Светлое дерево, кирпич. Домик выглядел, как будто явился прямо из волшебной сказки – в нем могла бы жить добрая фея.
– Можешь представить себе, как трудно было найти архитектора, который бы сделал то, что мне хотелось, – пробормотал Ричард.
– Да, очень мило, – сказала Дженнифер, подмечая любопытные детали: скругленный верх входной двери, ящики для цветов под окнами... – И уютно. Не таким я представляла себе жилище холостяка!
– Но я же не совсем холостяк! – воскликнул он, осекся и мягко сказал: – Мне это почему-то напоминает нашу квартиру в Бостоне.
Острая тоска вдруг пронзила Дженнифер, и она была благодарна паре подростков, которые с грохотом промчались мимо на роликовых коньках и отвлекли ее.
– Мне нравится, – тихо сказала она. – Можно войти?
Ричард открыл дверь, что-то тихо сказал строительному рабочему, затем поманил Дженнифер.
Интерьер показался ей удивительно светлым и воздушным. Архитектор искусно соединил современный дизайн внутреннего пространства с архаичным внешним видом.
Строительные материалы, разложенные на полу, мешали им продвигаться, и Ричард осторожно вел ее между ними.
Кухня была большая и светлая, с окном в оранжерею. Наверху Дженнифер заглянула в две маленькие гостевые спальни и с завистью оглядела главную, в которой можно было посидеть около большого, под старину, камина.
– Нравится? – спросил Ричард, и она кивнула. О, да, ей очень нравится!
Обвив рукой ее талию, Ричард спустился с ней вниз. Рабочие собирали инструменты, и она взглянула на часы. Было около пяти.
– Съестного ничего нет, но мы можем раздобыть чего-нибудь перекусить в одном из прибрежных кафе, – предложил Ричард, и она с готовностью согласилась.
Они бросили машину там, где она стояла, и пошли пешком по аллее вдоль побережья. Полоса пляжа между ними и океаном сегодня принадлежала только чайкам.
Неподалеку они обнаружили кафе. Оба заказали по омлету, Дженнифер – с авокадо, сыром и беконом, Ричард – с грибами и сметаной. Когда еду принесли, они молча, будто по уговору, разрезали омлеты пополам и обменялись половинками, как привыкли делать когда-то.
После столь долгой разлуки они все еще сохраняли совместимость, призналась сама себе Дженнифер. Как легко было позволить Ричарду забрать ее в свою жизнь, усадить в серебристый «вольво» и поселить ее в том прелестном доме. Но куда при этом денется настоящая Дженнифер Эллис?..
На обратном пути они взяли напрокат видеокассету с чудесным фильмом Дзефирелли «Ромео и Джульетта». Это для них тоже была реликвия сладких дней прошлого.
Сладкие дни прошлого. Дженнифер тихо грустила, пока они возвращались в город. Как далек был спокойный, солнечный Лос-Анджелес от бурных контрастов угрюмого, заснеженного Бостона!
Когда они уютно устроились перед телевизором с чашками горячего шоколада в руках, Ричард ничего не сказал, чтобы развеять ее грустное настроение. Может быть, он нарочно так себя ведет? – подумала Дженнифер. Может быть, нарочно будит в ней воспоминания прежних дней. Что ж, ему это успешно удавалось.
Казалось, так естественно сидеть рядом с ним на диване, вытянув ноги и положив голову ему на плечо. Ричард гладил ее по голове, целовал в висок, вытаскивая потихоньку заколки и распуская золотистые пряди.
Постельная сцена в фильме Дзефирелли всегда поражала ее своей удивительной чувственностью. И теперь, когда Ричард привлек ее к себе и накрыл ее губы своими, она не стала сопротивляться.
Вначале поцелуй был нежным и трепетным, но постепенно его язык становился все более настойчивым. Неожиданно она оказалась сидящей у него на коленях. Забытый и родной запах его тела вызвал в ней острый прилив желания, и она страстно ответила на его ласку.
Разве могла Дженнифер забыть его сдержанный огонь, который всегда вызывал в ней ответный жар? Она потрогала его слегка колючие щеки, провела пальцами по подбородку, по горячим губам.
Руки Ричарда нежно гладили ее тело, массируя плечи и спину, касаясь мягких округлостей груди.
– Хочу, – хрипло прошептал он. Дженнифер понимала, что ей следует отстраниться от него, но он странно действовал на нее, наполняя опасным желанием заставить этого сильного, властного мужчину изнывать от желания.
Ее губы впились в его рот, дразня касаниями языка. Ричард отвечал ей так страстно, что она начала задыхаться.
Он опустил ее на диван, расстегнул блузку и сдвинул вниз бретельки кружевного лифчика, освободив зовущие холмики, набухающие под его руками.
Дженнифер тихонько застонала, когда Ричард начал ласкать пальцами коричневые соски. Какая сладкая мука! Уже много лет, с тех пор как они расстались, она не знала этого страстного желания, этого умопомрачительного голода, требовавшего немедленного насыщения.
Быстрым движением он сдернул с себя рубашку и лег рядом, обняв ее рукой и прижимаясь к ее грудям своей твердой обнаженной грудью.
– О, Дженни, – пробормотал он, покрывая частыми поцелуями ее лицо, шею. – Я люблю тебя больше, чем раньше.
Она тоже любила его. Любила так сильно, что, невзирая на семь лет, потраченных на то, чтобы стать личностью, легко бы отдала все достигнутое – снова стала бы той ясноглазой, восторженной девочкой, всюду следовавшей за ним и покорно дожидавшейся, когда он вспомнит о ее существовании.
И, конечно, Ричард позволит ей заниматься юридической практикой, если это не будет нарушать его планы. Разрешит ей, пока это не помешает чему-то для него более важному, поиграть в адвоката.
– Нет!
Она резко вскочила, вырвавшись из его объятий, пытаясь навести хоть какой-то порядок в одежде.
– Ричард, я не хочу!
– Неправда, Дженни. – Он сел и крепко схватил ее за руки. – Зачем ты борешься с собой? Я же чувствую в тебе отклик. Я знаю, ты хочешь этого так же, как я. Почему ты сопротивляешься своим желаниям? Это поразительно!
– Я не хочу того, что будет потом! – Не в силах освободить руки, она отвела глаза.
– Что это значит? – проворчал он. – Ты говоришь так, будто я избивал тебя или делал что-то в этом роде.
Дженнифер не могла объяснить свое состояние словами, зная, как легко он отмахнется от них. Он тут же сделает все ее доводы смешными, пустыми, нелепыми. Но в глубине души она знала, что Ричард просто не считается с ее мнением, и если они снова сойдутся, то ее раздражение будет снова копиться до следующего взрыва. И у нее не было намерения начинать все сначала.
– А тебе никогда не приходило в голову, что в моей жизни может быть кто-то другой? – сказала она.
Ричард отпустил ее руки и замотал головой.
– Никогда! О, я допускаю, что ты иногда с кем-то встречалась, но никого, кроме меня, никогда не любила!
– Почему ты так уверен? – озадаченно спросила она.
– Хотя бы потому, что ты до сих пор не развелась со мной.
– Может быть, до этого просто руки не дошли? – Она пригладила волосы, пытаясь стряхнуть с себя жгучее ощущение его прикосновений.
– Дженни, я ведь не дурак, – возразил Ричард. – Мы, журналисты, всегда проводим собственное расследование. Я бы не вторгся в твою жизнь вслепую. Если бы у тебя был другой мужчина, разве стал бы я посылать тебе «валентинку» в зал суда? Я же не настолько полный идиот?
– И как же ты вел свое расследование?
– Несколько телефонных звонков. Это было нетрудно.
– Звонков – кому?
Она была слишком занята своими отношениями с Ричардом, чтобы обзаводиться в колледже другими близкими знакомыми, кроме Мэри-Энн, да и с ней отношения прервались несколько лет назад, когда та вышла замуж и уехала в Швецию.
Он пожал плечами.
– К обычным людям.
– Нет таких обычных людей!
И тут она поняла. Телефонный звонок матери на прошлой неделе, настойчиво ее спрашивающей, как она поживает. Она поняла, что мать чего-то добивается, но не могла сообразить, чего именно.
– Ах ты, хитрый змей! Ты обратился к моим родителям, у меня за спиной! Ты не лучше Кетча Блейкли!
– Категорически отказываюсь становиться в один разряд с этим пресмыкающимся, – фыркнул Ричард. – Естественно, я обратился к твоим родителям. Кто же лучше их знает о тебе? И они с удовольствием поделились со мной информацией.
Ее родители так никогда и не поняли, из-за чего они разошлись, и с большим интересом следили за карьерой Ричарда. Пожалуй, иногда думала Дженнифер, с гораздо большим интересом, чем за ее собственной.
– Нет, это поразительно! – огрызнулась она. – Ты влезаешь в мою жизнь, заручившись поддержкой родителей, шантажируешь моих боссов, чтобы отпустили меня в качестве твоего шофера и личного помощника, и еще удивляешься, отчего я злюсь! А тебе никогда не приходила в голову мысль обратиться непосредственно ко мне и пригласить встретиться, чтобы обсудить возможность примирения?
– Приходила, но я ее отверг. Ты бы ни за что не согласилась, и я бы потерял последние шансы заставить тебя осознать свою неправоту.
Ричард поднял с пола рубашку и спокойно надел ее. Он-то не теряет головы, подумала Дженнифер.
– Допускаю, что ты не поверишь, – заявила она, – но если бы ты обращался тогда со мной как со взрослым человеком, а не как с глупой маленькой дурочкой, нуждающейся в опеке, меня не пришлось бы долго убеждать, что мы можем жить вместе.
– Неудивительно, что ты стала юристом: тебе нравится жить, закутавшись в логику и обвязавшись предусмотрительностью, – сказал Ричард. – А ведь ты была романтиком. Что случилось?
– То же самое, что с одной принцессой, которая растила волосы до тех пор, пока принц не стал о них спотыкаться, – ответила Дженнифер. – Красавица надоела принцу, вот и все.
– О, Дженни... – Он сжал руку в кулак и оперся на него подбородком, печально глядя на нее. – А я ведь так тебя люблю! Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне и жила со мной в моем... в нашем доме. Неужели ты думаешь, я строю его только для себя? И обещаю, что никогда не буду спотыкаться о твои волосы.
– Нет, так не пойдет, Ричард. – Дженнифер резко встала, чтобы выключить видео, о котором они уже забыли. – Я хочу уберечь нас обоих от сердечной боли, поверь мне!
– Но ты должна понимать, что я так просто не сдамся!
– И я торжественно заявляю, что тебе от этого будет только хуже. – Она начала перематывать пленку. – Ричард, я бы хотела снять с тебя показания завтра, в офисе.
Он покачал головой.
– Извини, но на завтра у меня приглашение.
– Не может быть!
– Правда! – Ричард насмешливо прищурился. – В Голливуд. Встреча со сценаристом, который адаптирует мою книгу для Монти. Так что видишь, Дженни, придется заняться этим в уикэнд. И я уже выбрал подходящее место.
– Место? – Она смутно припомнила, что он и раньше что-то говорил об этом. – А чем здесь плохо?
– Твоя территория, – лаконично пояснил он. – К тому же слишком многое отвлекает. Думаю, нам надо поработать так, чтобы ничто не мешало.
Чтобы ничто не мешало. Значит, где-то в уединении. Конечно, туда приедет и другой адвокат, пресловутый Фрэнк Бердж, но что будет, когда он уйдет?..
– Нет, Ричард Эллис, ты меня никуда не заманишь, – сказала она вслух. – Мы возьмем обе машины.
– Нет нужды, – возразил он. – У тебя есть ключ от моей. Если я стану уж слишком несносным, ты сможешь удрать на «вольво» и оставить меня с носом. Справедливо, не так ли?
Этот человек мог быть неотразимым, когда хотел, и сейчас именно это ее и пугало. Но у нее не было выбора. Ей нужны, нужны его показания, и ясно, что она получит их только на его условиях.
Дженнифер извлекла кассету и сунула ее в футляр.
– Но ты обещаешь ответить на все мои вопросы? Все до единого в этот уик-энд? И после этого покинуть мою квартиру?
– Ты предлагаешь невыгодную сделку, – угрюмо буркнул он.
– Тебе лучше принять мои условия. – Она вздернула подбородок. – И благодари судьбу, что я не требую от тебя письменных показаний.
– Ладно, – обиженно произнес Ричард. – Если уж ты настаиваешь, чтобы я ушел в понедельник, я уйду. В конце концов, всегда можно переночевать в гараже.
– Ты можешь переночевать и в гостинице, тебе это вполне по карману, – фыркнула она. – Спокойной ночи, Ричард!
Лежа в постели в прохладной шелковой ночной рубашке, Дженнифер поняла, как ей повезло, что она сегодня сумела удержать его на расстоянии. Иначе...
Страстное желание, овладевшее ею в этот вечер, снова разгорелось. Она чувствовала вкус его губ на своих губах, ощущала его ладони на своей груди, бедрах; ее спина выгнулась, и она зовуще протянула руки, как бы моля о физической близости, но его здесь не было.
Казалось, миновали часы, прежде чем она задремала, и сон ее был тревожен.
