Текст книги "Водоворот"

Автор книги: Жаклин Топаз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

4

Салли была права – как не поддаться соблазну осуществить свою давнюю мечту? И вот Пола в своей затрапезной машине у здания, где благоденствует «Клинтон компьютерс». Казалось бы, беги навстречу мечте… Почему же вдруг подступили сомнения?

В багажнике лежал ее чемодан с вещами. В сумочке паспорт, который был в свое время оформлен для поездки в Европу с Микки, проигравшим в конечном счете как всю свою жизнь, так и ее мечту.

Должна ли она ехать теперь?

Трудно отказаться от шанса побывать в Париже, особенно если предложение столь выгодно со всех точек зрения. По всей видимости, даже Салли поняла, что возражать просто глупо. Конечно, если разобраться, это еще одна безумная идея. Сколько их было в ее жизни! Пора бы и одуматься. А тут еще дополнительное испытание быть постоянно рядом с Томом Клинтоном. Какие силы надо иметь, чтобы это выдержать!

Впрочем, еще не приняв окончательного решения, можно же просто зайти и выяснить, что тот задумал.

Оставив чемодан в машине, Пола смешалась с толпой служащих. Уборщица приходила сюда, когда эти спешащие люди уже покидали службу. Сегодня здание выглядело совершенно иначе – светло, многолюдно, а не пустынно и таинственно, как в воскресенье.

Лифт переполнен, значит, видимо, уже больше половины восьмого.

По двое и по трое служащие выходили на нижних этажах. С одиннадцатого на двенадцатый Пола ехала в одиночестве.

По небольшому холлу прошагала к квартире. Хотя и был ключ, сочла за лучшее позвонить. Изнутри донесся голос хозяина.

– Войдите!

Повернула ручку, вошла. В гостиной – никого.

– Эй, заходи, я здесь, в спальне.

Она подошла и встала в дверях. Том мудрил над чемоданами.

– Ты что, едешь куда-то?

Клинтон с удивленным видом повернулся к ней.

– Разве твоя подруга тебе не сказала? Надеюсь, ты захватила паспорт?

Пола с вызывающим видом скрестила руки на груди.

– Я даже не знаю, в чем, собственно, дело. И почему ты думаешь, что стоит тебе лишь щелкнуть пальцами и я тут же буду рядом?

Мистер Клинтон выдержал паузу, отправив в чемодан красивый темно-синий шелковый пиджак. Потом снизошел, ответив:

– Я не прищелкиваю, я побрякиваю монетами.

– Может, я и бедна, но не продаюсь.

Мужчина отступил от шкафа и взглянул на гостью.

– Я тебе еще не говорил, что ты потрясающе выглядишь?

Розовое льняное платье и такой же жакет были куплены в один из набегов на магазины, когда у Микки водились деньги, и Пола знала – костюм ей к лицу. Тем не менее, комплимент хоть и был приятен, но вызвал подозрение.

– Почему ты хочешь взять меня с собой в Париж?

– Потому что думаю, будет ужасно романтично заняться с тобой любовью в Булонском лесу. – Он взял ее руку и нежно поцеловал, что вызвало, если честно признаться, приятную дрожь в теле.

Да, вот такая альтернатива: или заниматься любовью в Париже, или убирать грязь в заводских цехах… Однако…

– Это имеет какое-то отношение к ссуде, о которой ты так хлопочешь?

– О, разве я забыл об этом упомянуть? – губы Тома насмешливо изогнулись. – Да, действительно имеет. Оказывается, у Йенсена и его деловых партнеров в Париже есть компаньон, который в деле активно не участвует. Это финансист по имени Жак д'Арман. Вот он-то и желает непременно лично познакомиться с мистером и миссис Клинтон.

– А с одним мистером Клинтоном он не мог бы познакомиться?

– Эффект, как подсказывают наши с тобой знакомые, был бы не тот. – Том все еще держал ее руку в своей, и лицо у него посерьезнело. – Мне действительно нужна твоя помощь, Пола. Просто сыграй так же, как ты это сделала в Малибу. Чем плохо оплаченный отпуск и бесплатный тур во Францию? Есть что-нибудь получше на примете?

Предложение, что и говорить, заманчивое. Где найти силы противостоять собственной давней мечте?

– Когда нужно отправляться?

– Самолет вылетает из Лос-Анджелеса примерно через два часа. Значит, нам уже пора двигаться. Где твои вещи?

– Внизу в машине.

Том защелкнул чемодан, потом извлек из кармана красивую черную коробочку, явно от ювелира, и, протянув Поле, коротко изрек:

– Подарок.

В бархатном чреве футляра Пола обнаружила обручальное кольцо с бриллиантом и полудюжиной изумрудов. Вот это да! Про такое он Салли ничего не сказал. Что-то уж больно дорого. Значит, и от нее большого ждет.

– Давай будем считать так: мне дали его временно поносить как реквизит спектакля, – заявила она.

– Это уж как хочешь, так и считай! А теперь поехали. – Том взял свои вещи и направился к выходу.

В аэропорту Том завладел ее паспортом и, быстро пролистав его, не без снисходительного удовольствия заметил:

– Чистенький.

Действительно, странички для визовых отметок были девственно белы.

– Да, такая вот бедняжка, – ответила Пола, бодростью тона сумев побороть сочувствие к себе.

В зале ожидания они оказались как раз в тот момент, когда объявили посадку.

– Между прочим, что будем делать с фамилиями? – Почему-то именно она обеспокоилась этим вопросом.

– Фамилиями?

– Да, фамилиями в наших паспортах. Они у нас, как это ни странно, разные. Тебе не пришло это в голову? Мистер д'Арман может невзначай заинтересоваться подобным казусом.

– Вряд ли он увидит паспорта. А если и увидит, то мы скажем, что ты оставила свою девичью фамилию. Поскольку это необходимо тебе по работе.

Ничего не скажешь – умеет быстро и гладко солгать. Совсем как Микки.

Мистер Клинтон с супругой по приглашению стюардессы прошествовали по крытому переходу в самолет. Взглянув на их посадочные талоны, другая приветливая служительница неба указала им на места в первом классе. В первом классе! Пола почувствовала, что ее переполняет радость, но решила, что не стоит показывать спутнику свой телячий восторг. В конце концов ее должны волновать куда более серьезные вещи.

С деланным равнодушием женщина опустилась и роскошное кресло у окна и деловитым тоном поинтересовалась:

– Скажи на милость, что ты имел в виду, говоря про интересы моей работы? Раньше ты ограничивал поле моей деятельности исключительно благотворительностью, не так ли?

– Но ты, надеюсь, никому не успела ничего ляпнуть про благотворительность? Вот и хорошо. Меняем версию. Давай сделаем тебя писательницей! Сама о своих скромных писательских трудах не заикайся. Спросят – пожалуйста: я, мол, не совсем профессионал в своем деле, но пописываю. Не знаю, как там читателям, а мужу нравится.

Пола раздумывала над новой версией ее общественной значимости.

– Да, придумано неплохо. – Говоря это, она возилась с пристежным ремнем, который застрял между сиденьями, попытки его вытащить были безуспешны.

– Позволь мне. – Том высвободил ремень, затем наклонился и застегнул его на талии Полы, причем задержав руки несколько дольше, чем требовалось.

– Терпеть подобное входит в мои обязанности? – спросила та, пытаясь скрыть за ироничным тоном непрошеное волнение. Господи, пусть этот сластолюбец утешится парижскими ночными бабочками, иначе ей грозит беда.

– Внешне нам следует быть нежными друг к другу. Чтобы все было правдоподобно. – С этими словами Том взял ее за подбородок и, прежде чем Пола успела уклониться, поцеловал прямо в губы. Поцелуй был быстрым, но порывистым, если не сказать страстным. Она бы много дала, чтобы не почувствовать в себе ответной реакции. Но нет… Отчего это учащенной сердцебиение, отчего эта слабость в коленях?.. Лишь бы он не заметил ничего, а она-то с собой справится…

Полет в Нью-Йорк тянулся долго, потом нужно было пересесть в другой самолет и еще дольше лететь над Атлантикой. Во всяком случае, Поле на пришлось переводить часовые стрелки, поскольку часов у нее по-прежнему не было.

Ах, Париж! Эйфелева башня, Лувр. Неужели сбудутся ее мечты? Жаль, что условием исполнения является мистер Клинтон.

Когда самолет миновал Ньюфаундленд, ее вдруг смутила мысль, что скудный гардероб вряд ли соответствует статусу супруги американского миллионера. Одни туфли сношены, а у пары из искусственной кожи пришлось самолично замазать трещинки черным фломастером.

– Том, – решилась она высказать свои сомнения. – Что, если я буду одета не так, как нужно?

– Если сомневаешься, сними то, что на тебе надето, – посоветовал тот. – Без одежды ты смотришься весьма неплохо. Гарантирую, против тебя не устоит ни один француз.

Она ущипнула его за руку.

Полет тянулся и тянулся. Им обоим на какое-то время удалось задремать. Короткий сон не принес спокойствия ее душе. Сейчас бы неделю отдыха, в санатории, чтобы прийти в себя. Что же касается Тома, то он восстал ото сна с ясными глазами. По всему было видно – уже готов к предстоящему испытанию.

Пола исподтишка наблюдала, как он вежливо разговаривает со стюардессой. Всего-то и нужно, чтобы та принесла кофе, а человек говорит, говорит… При таких обстоятельствах и Микки стал бы долго болтать. В своих беседах с женщинами тот старательно использовал свое обаяние, сам не замечая, как постепенно иссякает источник его вдохновения.

Самолет наконец совершил посадку. Мистер Клинтон провел спутницу к выходу, раньше всех получил багаж и продефилировал через таможенный пост с отрешенно величавым видом, тем самым совершенно обезоружив таможенников.

Мужчина лет тридцати, смахивающий на агентов секретной службы, которых Пола видела по телевизору в окружении президента, встретился глазами с Томом и двинулся им навстречу. Оказывается, он вовсе не таинственный Жак д'Арман, а его помощник с совершенно непроизносимым именем. Он неплохо говорил по-английски и, лопоча что-то незначительное, проводил гостей к лимузину с шофером.

Они выехали на шоссе. Пола смотрела вдаль в надежде мельком увидеть Эйфелеву башню, но дорога, судя по всему, шла мимо города.

А самоуверенный попутчик даже не замечает ее разочарования. Внимание человека сосредоточено на помощнике властительного хозяина. Мистер Клинтон умно говорит и по ходу дела задает хорошо продуманные вопросы.

У каждого свои заботы. Но неужели так и не удастся осмотреть Париж? Тогда она устроит изрядную взбучку своему повелителю. Пола поудобнее устроилась на сиденье, чтобы наблюдать мелькавшие за окном пейзажи французской провинции.

Наконец шофер направил машину в каменные ворота и свернул на аллею. Дорога шла в гору через зеленый парк. Впереди за деревьями показались каменные башенки, и Пола тут же позабыла, что ей не пришлось осмотреть город.

– Замок относится к четырнадцатому веку, хотя был частично разрушен пожаром и перестроен в восемнадцатом, – объяснил сопровождающий.

Перед ними предстал четырехэтажный дом, в котором, судя по занимаемой им площади, могла бы поместиться пара первоклассных отелей. Смущенная его великолепием, женщина вынуждена была признаться, что никогда не видела ничего подобного, разве только в кино.

– Очень внушительно, – заметил мистер Клинтон. – Здесь, должно быть, довольно большой персонал.

Уместное замечание для миллионера. И ведь он прав. Глядя на этот огромный дом, можно понять, почему аристократы держат многочисленную прислугу, этих верхних и нижних горничных. Вот уж простор для уборщицы!

Поднявшись по широким каменным ступеням, они вошли в холл, напоминавший зал ожидания на Центральном вокзале. И, действительно, как отметил помощник д'Армана, парадные покои с лепными потолками и мраморными полами – достаточный повод для того, чтобы сюда приезжали многочисленные экскурсии, которые милостиво разрешил хозяин.

Насторожил старинный подъемник. Пола невольно ухватилась за руку спутника, когда начал работать его скрипучий механизм.

Стоило ли подниматься, глядя через решетку на смену этажей, чтобы выяснить, что месье и мадам д'Арман отсутствуют? Правда, их заверили, что хозяева скоро вернутся. К сожалению, посочувствовал управляющий домом, гости не смогут познакомиться с двумя молоденькими дочерьми д'Арманов: старшая, Жизель, уехала на соревнования с конноспортивной командой Франции, а младшая, Мари-Луиза, проводит с друзьями каникулы в Швейцарии.

Том поблагодарил любезного провожатого за помощь. Пола тем временем с восторгом оглядывала их апартаменты.

Это была огромная комната с камином, устланная толстыми коврами. Взгляд Полы переходил с необычно громоздкой кровати с пологом на сверкающие полировкой встроенные гардеробы, на обои с изысканным рисунком и великолепную люстру.

Она прошла через комнату, открыла застекленные двери и очутилась на большом, во всю длину комнаты балконе. Отсюда открывался вид на сад с дорожками, окаймленными яркими цветами, арочными шпалерами, увитыми розами.

– Изумительное место. – Пола шумно втянула в себя воздух.

Подошел Том и, обняв за талию, прижался щекой к ее волосам.

– Ты бы хотела жить в таком доме?

– При условии, что не должна буду здесь убираться. – Она прислонилась к нему и закрыла глаза, наслаждаясь близостью этого удивительно притягательного мужчины. – Впрочем, меня вполне устроило бы уютное маленькое калифорнийское бунгало…

Физическая усталость и одновременно глубокий душевный покой вот что сейчас испытывала молодая женщина. Как странно, но в объятиях этого человека она чувствовала себя очень комфортно.

– Устала? – тихо спросил он.

– Угу.

Том подвел ее к кровати и откинул покрывало.

– У тебя такой вид, как будто в тебе что-то отключилось.

– Верно. Знаешь, так вымоталась, кажется, на руках и ногах по пудовой гире, – призналась Пола, опускаясь на край постели. Так и хотелось откинуться на подушку и заснуть, не раздеваясь. А как потом разгладить смятое платье? Нет, надо взять себя в руки. – Ты знаешь, я так устала, что и раздеваться не хочется.

– Кто, если не муж, поможет в трудную минуту? – С озорным видом Том снял с нее жакет, потом расстегнул молнию на платье. Слишком раскисшая, чтобы возражать, Пола позволила ему стащить с нее платье и смотрела, как тот вешает одежду в гардероб. Уютно чувствовать себя ребенком, которого укладывают спать.

Туфли сами по себе свалились с ног, а Том опустился на колени и стал осторожно стягивать с нее колготки. Прежде чем снять их, мужчина оставил мимолетный поцелуй на бедре.

Полу пробрала приятная дрожь. Внутренний голос предупредил: не забывай, ведь это муж на пять дней. Но тем не менее она молча продолжала смотреть на него сквозь пряди своих белокурых волос, сонно сознавая, что соблазнительна в своем розовом белье. Конечно, следует прикрыться и этого излишне смелого мужчину окоротить…

– Ты уже спишь? – поддразнил Том.

– Не уверена.

– Давай проверим. – Том сел рядом и зарылся лицом в волосы. Губы отыскали впадинку на шее и с медленными поцелуями стали спускаться все ниже и ниже.

Внезапно он остановился и отодвинулся в сторону.

– Ты спишь, – сказал он.

– Да, но вижу романтические сны, – услышана Пола свой голос.

Последовало минутное молчание. Молодая женщина с трудом разлепила веки и взглянула на человека, склонившегося над ней. Какое странное выражение на его лице… Злится? За что?..

– Ты даже не представляешь себе, как мне хотелось бы воспользоваться твоим состоянием. – В голосе странная хрипотца. – Но если мы станем заниматься любовью, мне нужно, чтобы ты ощущала каждую секунду нашей близости…

Он опять поцеловал ее и погладил по животу. Пола лишь угадала, что ее закрыли одеялом, и услышала, что мужчина встал и ушел прочь.

Ей хотелось позвать его, уговорить вернуться. Хотелось сказать, что так хочется согреться в его объятиях. Но она уже спала.

Странное пробуждение. Уже не сон, еще не явь, но откуда тогда эти пузырьки? Брызги пены щекотали кожу, лезли в нос. Она уткнулась лицом в подушку и чихнула.

– Ну разве можно так обращаться с хорошим шампанским?

Знакомый голос вывел из забытья. Пола с ужасом поняла, что уже вечер. Шторы задернуты, и люстра заливала мягким светом комнату. Бессовестно проспать свой первый день во Франции!

– Ты не имел права разрешать мне спать так долго! – воскликнула Пола, принимая от Тома бокал, которым он водил у нее перед носом. – Где ты был?

– Наш хозяин вернулся. – Том взял с ночного столика свой бокал и чокнулся с Полой. – За успех!

– За честность! – сказала и отпила глоток. Действительно, хорошее шампанское. Пересохший рот оценил его восхитительный вкус.

– Месье д'Арман с супругой имеют честь пригласить нас на прием, который они устраивают сегодня вечером, – провозгласил мистер Клинтон. – Это дает нам возможность встретиться с нужными людьми, а ему позволит понаблюдать за нами и оценить, насколько мы соответствуем его представлению о достойных партнерах.

– Ему? – переспросила Пола. – Разве мнение мадам д'Арман ничего не значит?

– Нам важно мнение Жака. А по моим сведениям месье строго придерживается сугубо консервативных традиций, поэтому он не должен ничего заподозрить в отношении нас. Так что веди себя как можно осторожней.

Ну что ж, она на работе. Деловая командировка, хорошая оплата…

– Какие-нибудь указания?

– Да. – Том забрал у нее пустой бокал. – В течение вечера можешь выпить еще два бокала шампанского и больше ничего алкогольного. Нельзя допустить, чтобы кто-то из нас перебрал.

Уже готовая обидеться, Пола при последних словах немного успокоилась. По крайней мере, он и себя имеет в виду.

– Кто там будет? – Она села, завернувшись в простыню. – Должно быть, сплошные толстосумы. А у меня, как на грех, нет подходящего наряда.

– Жалко, что ты не можешь оставаться в неглиже. Вид просто сногсшибательный. – Том ухмыльнулся. – Слушай, скажи прямо, ты хочешь, чтобы я повез тебя по магазинам и приодел?

Ему ответом был возмущенный взгляд.

– Вовсе нет! Я просто стараюсь как можно лучше выполнить свою работу. – Вот ведь, неглупый человек, а считает, что она из тех, кто напрашивается на дорогие подарки!

Видимо, срабатывает привычка платить женщинам за услуги. Да не будет ему никаких услуг. Пусть и не мечтает. Только она расслабилась от его близости, он тут же отрезвил своим слишком прагматичным предложением.

– Надень что-нибудь простое и классическое, – сказал Томас таким тоном, будто не заметил ее реакции. – От тебя требуется немного: чтобы ты вела себя достойно. В основном все внимание будет направлено на меня, а ты должна с интересом слушать беседу.

– Задача понятна. – Опершись подбородком на колени, Пола наблюдала за Томом.

Как мало она его знает. Иногда казалось, что они давние друзья. Легко было представить их настоящей супружеской парой. И тут же какое-то неосторожное слово, мимолетный жест или выражение лица напоминали о том, что перед ней безжалостный честолюбец, который, не колеблясь, пойдет на обман, чтобы получить желаемое.

– Мистер Клинтон, то, что мы делаем, – ведь это, наверное, неэтично? Я имею в виду, вы не собираетесь надуть этого человека, правда?

– Немного поздновато для угрызений совести, тебе не кажется? – Клинтон поднялся, и только тут бросилось в глаза, что он переоделся в строгий и элегантный костюм. – Нет, я всего лишь пытаюсь получить ссуду. И не забывай: твоя задача исправить то, что ты напортила, появившись полуголой в моей спальне.

– Который час?

– Почти семь. Через несколько минут внизу откроется буфет. Предполагаю, что ты проголодалась?

И тут Пола обнаружила, что действительно ужасно хочет есть.

Светло-голубое платье с круглым вырезом, по всей вероятности, вполне отвечало рекомендациям Томаса. Впрочем, кто его знает? Сидит в кресле с английской газетой в руках и не обращает на нее никакого внимания.

Как обычно, проблема была с прической. Поскольку Поле надоело все время убирать со лба пряди, она гладко зачесала волосы назад и надела серебряный обруч. Эффект получился необычный: ее большие голубые глаза сияли на открытом лице словно две звезды.

Пола наложила косметику и, обрадованно рассматривая себя в зеркале, решила, что выглядит вполне как леди из общества. Во всяком случае, хотелось надеяться, что это так.

– Ну? – спросила она.

Мистер Клинтон небрежным движением отложил газету и созерцал результаты ее усердия. У Полы опустились руки – что-то сделала не так? Подвела? Но сердитый джентльмен оттаял и с восхищением присвистнул.

– Они просто обалдеют. – Он встал и предложил ей руку. – Пошли, красавица.

Женщина оперлась на твердую мужскую руку, и «супруги» вышли в холл. Готова Пола Уорд или нет, но миссис Томас Клинтон III вступала в свет.

5

Буфет располагался в сверкающей столовой на втором этаже, где чета д'Арман, очевидно, обычно принимала гостей. На первый взгляд здесь было не меньше ста пятидесяти человек, по большей части среднего возраста, некоторые постарше. Все разодеты в пух и прах, и все не иначе как пользовались услугами дорогих модельеров. Больше всех поражала высокая блондинка в шифоновом одеянии свободного покроя. С царственной осанкой, но без малейшей аффектации она, как балерина, скользила между гостями.

– Симона д'Арман, – сообщил тихим голосом Клинтон. – Раньше была актрисой, и, как я слышал, очень хорошей… но после замужества бросила сцену.

В их сторону повернулся седовласый мужчина. Должно быть, это и есть месье д'Арман. Невысокого роста, он тем не менее выделялся среди собравшихся особой статью, необычным контрастом седины волос и загорелого лица, живым и в то же время несколько настороженным выражением глаз. Сколько ему, сорок? Или больше? Не угадать. Но взгляд удивительный – от такого ничего не скроется. Все видит в каждом уголке зала. В том числе и каждый жест своей жены.

Д'Арман дал понять, что новоприбывшие замечены, и Пола почувствовала на себе его оценивающий взгляд. Тот кивнул жене и не спеша направился к гостям.

– Мадам Клинтон, рад познакомиться с вами. Сожалею, не смог увидеться раньше, но ваш муж сказал, что вы отдыхаете. – Месье окинул внимательным взглядом миссис Клинтон, и Пола порадовалась, что надела платье такого консервативного стиля.

– У вас прелестный дом, – откликнулась она на любезность хозяина. – Благодарю вас за приглашение.

К ним подошла Симона д'Арман, снова последовал обмен приветствиями.

– Прошу вас, пойдемте к столу, – сказала Симона по-английски с очаровательным легким акцентом.

Обе женщины вместе направились к буфету. Еда была изысканной – омары и крабы, паштет и различные сыры. Пола отдавала должное яствам, но главный ее интерес был сосредоточен на хозяйке.

Хорошо поставленный голос Симоны действовал на нее умиротворяюще, даже когда та повернулась к кому-то и заговорила по-французски. И не понимая смысла слов, было ясно, что эта женщина великолепно владеет утонченным искусством радушного гостеприимства, умея притом оставаться в тени.

Интересно, многим ли французским женщинам дано играть заметную роль в бизнесе или же так обстоит дело только здесь, в этом доме? Это удел редких экземпляров, каким является хозяйка дома? Жак тоже не прост. Уделяя внимание кому-то одному из гостей, он держит под своим контролем всех. Что заставляет его быть таким настороженным? Только сегодня или всегда?

А что делает мистер Клинтон? Есть отказался. Почему? Возможно, счел, что с тарелкой в руках будет неловко обмениваться рукопожатиями, а как раз этим ему пришлось усердно заниматься по мере того, как Жак вел его через весь зал. Всякий раз, когда его представляли новой группе гостей, мужчины ему почтительно кивали, а женщины пристально разглядывали.

– Надеюсь, вам у нас нравится? – Симона подвела Полу к кушетке. – Я слышала, вы новобрачные.

Пола кивнула. Лгать этой прелестной, доброжелательной женщине почему-то труднее, чем кому-то еще.

– Как это романтично приехать во Францию… надеюсь, не только ради финансовых вопросов, – заметила хозяйка. – Вы тоже чем-то занимаетесь?

Прежде чем произнести заранее заготовленный ответ, Пола сделала глубокий вдох.

– Не решусь назвать себя писательницей, но тем не менее немного пишу.

– А, но ведь это не мешает вам помогать мужу? – Не дожидаясь ответа, Симона продолжила: – Хотя, насколько я знаю, американские женщины не растворяются в делах своих мужей.

– Мы… у нас, конечно, хватает независимости. – Мадам д'Арман не дала понять, осуждает ли она излишнюю самостоятельность американок или завидует им. – Муж упомянул, что вы актриса. Мне так хотелось бы увидеть вас на сцене.

По прелестному лицу Симоны пробежала тень.

– Давно прошли те дни… Остались лишь воспоминания о прекрасном времени: я была так молода и свободна. А сейчас… Конечно, замечательно, что у меня две красивые дочери. Мне бы очень хотелось вас с ними познакомить.

Странно, что о муже ни слова. Пола подыскивала какой-нибудь достойный ответ на любезные слова, но тут вернулись мужчины.

– Надеюсь, дамы не откажутся с нами потанцевать, – с низким поклоном сказал Жак.

Зазвучал вальс. Том протянул руку Поле. И та встала, согретая теплом его улыбки. При этом она невольно отметила, как чопорно приняла Симона предложенную мужем руку, будто тот был официальным распорядителем на чужой свадьбе. Тем временем Клинтон, уверенно вальсируя, увел свою партнершу в другой конец зала.

– Ты пользуешься большим успехом, – заявил он, словно награждая неуспевающую школьницу хорошей оценкой. – И, видимо, уже успела подружиться с хозяйкой дома.

– Она мне нравится, – призналась Пола.

– Не очень-то откровенничай. Помни старую поговорку военного времени: длинный язык топит корабли.

Звуки вальса смолкли. Супруги Клинтон вместе с другими гостями прошли в соседнее помещение, явно специально предназначенное для приема гостей: там и сям группами расставлены красивые кушетки с позолоченными спинками и для танцев оставлено место. В углу располагался оркестр. Скрипки исполняли какую-то печально-трогательную мелодию. Конечно, в этом доме не могло быть и речи о рок-н-ролле.

– Кстати, ты танцуешь что-нибудь из классического репертуара? – спросил Том вполголоса.

– Да. – Бальные танцы были единственным общим хобби у них с Микки, и Полу порадовала возможность продемонстрировать, что, по крайней мере, в одном она может соперничать в элегантности с другими гостями.

В ночном клубе, возможно, пары и танцевали, тесно прижавшись друг к другу, но сегодня вечером Том и Пола приличия ради сохраняли между собой небольшую дистанцию, легко кружась в танце.

От прикосновения мужской руки к своей талии Пола почувствовала, как по всему телу пробежала теплая волна. Странно, насколько легко они угадали друг друга; подстроились под нужный ритм и теперь так синхронно двигались, будто за плечами большой опыт танцевальной науки светских раутов.

Том был прекрасным партнером, которому легко и приятно подчиняться. Жаль, но танец вскоре закончился. Нужно снова возвращаться к напряженной работе.

Не отпуская женщину от себя, Клинтон искусно лавировал от одной группы людей к другой. Пусть и непонятно, о чем лопочут на своем французском языке гости, это не мешает делать всепонимающий вид и всех одаривать лучезарной улыбкой.

Многие женщины пытались с ней заговорить на ломаном английском. Как оказалось, при радушном отношении можно довольно сносно общаться с помощью жестов.

Рядом с Полой остановился Жак.

– Вы прекрасно танцуете, – сказал он. – В Америке часто этим занимаетесь?

– Не так часто, как мне бы хотелось. – Пола бросила взгляд на своего воображаемого мужа, но он лишь ободряюще улыбнулся издалека, продолжая разговаривать с кем-то из гостей. – Как вам, вероятно, известно, Томас вообще-то избегает бывать в обществе.

– А, да. Поэтому никто и не знал, что он женат.

В его словах Пола не заметила ни тени подозрений, но то, что Жак был рядом, тревожило. Эти проницательные серые глаза ничего не пропустят.

Оркестр кончил играть самбу, и снова зазвучал вальс.

– Окажите честь потанцевать со мной, – сказал Жак.

– О да, с удовольствием.

После танца с Томом было странно выходить на площадку с этим незнакомцем. Однако ей удались выдавать из себя улыбку, когда на талию легла рука Жака.

Он танцевал с плавной грацией, и, как оказалось, следовать за ним было легко, хотя никакой искры между ними не возникло. Не то что в танце с Томом.

Инстинктивно Пола осмотрелась вокруг. И заметила озабоченную Симону. Мадам д'Арман разговаривала с официантом, жестом указывая на поднос с пустыми бокалами из-под шампанского, Пола поняла, что хозяйка всецело поглощена тем, чтобы прием прошел гладко.

Развлекать гостей входило в обязанности Симоны. Неудивительно, что хозяйка, видимо, ничего не имела против того, чтобы ее муж вальсировал с целой чередой других женщин. Для четы д'Арман это был деловой прием, и только, так же как и для четы Клинтон.

– Бывали во Франции раньше? – вежливо спросил Жак.

– Нет, один раз я собиралась приехать, но… – Она чуть не обмолвилась о своем бывшем муже. – Но теперь, когда я здесь, я просто в восторге.

– Как мило с вашей стороны, – улыбнулся Жак. – Ведь вы видели лишь сельские пейзажи да мой дом.

– Все, что я видела, производит незабываемое впечатление. – Боже правый, она будто участвует в конкурсе на звание «мисс Америка», пытаясь за десять секунд ответить на вопросы, никого не обидев.

Где же этот чертов Клинтон? О, вот он, стоит в сторонке и наблюдает. Одобрительно кивает. А так хотелось бы, чтобы, увидев ее в объятиях другого мужчины, он испытал хоть каплю ревности.

Чушь, конечно, но было бы приятно. Не забывается ли Пола Уорд? Она ведь не жена мистера Клинтона, даже не подруга, не возлюбленная, ее просто наняли, чтобы сыграть роль в этом спектакле. В данный момент она очаровывает месье д'Армана, и именно за это ей и платят.

Да, чушь приходит ей в голову. Том и не думал притворяться, что между ними есть что-то кроме деловых отношений. Но все равно обидно. Делал же ей комплименты, давал понять, что не прочь вступить с ней в связь…

Вальс закончился шумным аккордом. Рядом с Полой уже стоял другой мужчина и приглашал на следующий танец. Согласилась. Конечно, предпочла бы танцевать с Томом, но, во-первых, тот не выражал своего желания, а во-вторых, нельзя позволить обойтись невежливо с кем-то из друзей д'Армана.

Напоследок оркестр сыграл вариацию на тему «Марсельезы», и гости стали разъезжаться.

Выходя, несколько мужчин остановились, чтобы пожать Тому руку. К удивлению Полы, и к ней подошли несколько женщин и на прощание мягко похлопали ее по плечу или по руке, как будто они были давними знакомыми.

После того как все ушли, подошла Симона и взяла гостью под руку. Обе женщины вместе медленно направились к лестнице вслед за мужьями.

– Думаю, вы еще не привыкли бывать с мужем на таких больших сборищах, но справились со своей ролью преотлично, – заметила Симона. – Гораздо лучше меня, когда я была невестой.

– Я бы никогда не смогла так все организовать. – Что было правдой. – Вечер прошел идеально.

Симона с чисто галльской небрежностью слегка пожала плечом.

– Весь фокус в том, чтобы правильно выбрать прислугу. Да вы сами скоро научитесь. Устраивать приемы нетрудно, когда это единственная твоя забота и обязанность.

Опять эта горестная нотка в голосе.