Текст книги "Газета Завтра 857 (16 2010)"
Автор книги: "Завтра" Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Что же это за основания? Об этом можно говорить или очень развернуто, или совсем сжато.
Когда один высокопоставленный сегодняшний функционер, ранее являвшийся партийным и комсомольским работником, вдруг с ума великого заявил, что в мавзолее лежит смутьян, мне, вступившему в КПСС тогда, когда из нее опрометью бежали конформисты и ренегаты, пришлось выступать по Первому каналу и напоминать данному функционеру и ему подобным: «В мавзолее лежит не смутьян, а основатель советского государства, правопреемником которого является нынешняя Россия».
Сталин боготворил государство. И понимал, что значит построить государство из ничего. Он знал, что Ленин построил государство из ничего. Или, точнее, из той пыли, в которую превратил государство поздний царизм и, главное, февральские импотенты.
Ленин строил заново государство в условиях абсолютной неопределенности. Сталин действовал уже в условиях относительной определенности. К услугам Сталина была им создаваемая (кто тут может отвергать его заслуги!) государственная мощь. К услугам Ленина была только государственная немощь. Немощь – почти абсолютная. Чем компенсировал ее Ленин? Идеологической накаленной новизной. Советская Россия при Ленине была аутсайдером во всем, что касалось доминирования, но она была очевидным и непререкаемым смысловым лидером.
Это лидерство пугало доминирующие державы, истерзанные Первой мировой войной. Они реально боялись всемирной коммунистической революции. Ленин, держа в руках факел этой революции, предложил доминирующим державам, правящим западным элитам альтернативу: или он кинет этот факел в их пороховой погреб, или они согласятся признать право новой России на жизнь. Пугая эти державы Троцким (для чего он и был нужен Ленину), Ленин вырвал Россию из лап духовной, политической, культурной и иной смерти. И дал ей новую жизнь.
Он отстоял Россию – и это Сталин понимал с абсолютной ясностью – в условиях, повторяю, полной неопределенности. Все, кто сейчас владеют фактологией в достаточном объеме, знают цену сказкам о болезнях Ленина. Знают, что Ленин на самом деле был очень здоровым (и очень, кстати, заботящимся о своем здоровье) человеком к октябрю 1917 года. И что он сгорел дотла за пять-шесть лет. Это – плата за управление страной в условиях абсолютной неопределенности. Сталин был, в отличие от Ленина, очень больным человеком. И он вкалывал, как минимум, по семнадцать часов в день. Но он правил страной в условиях относительной определенности. И потому мог править более двадцати лет. Всю разницу между своим огромным вкладом в державостроительство и вкладом Ленина – Сталин понимал. И потому никогда не посягал на политический и метафизический авторитет Ленина. Есть, разумеется, и другие причины, но они потребовали бы более развернутого обсуждения.
Но разве обсужденного не достаточно для того, чтобы прекратить антиленинский шабаш в просталинистской среде? А ведь и подобное прекращение было бы весьма серьезным шагом на пути к обеспечению для России выживания в очень опасном для нее XXI столетии.
Владимир Винников СО-ТВОРИТЕЛЬ МИРА
Владимир Винников
СО-ТВОРИТЕЛЬ МИРА
У ЛЕНИНА В СОВЕТСКУЮ ЭПОХУ СУЩЕСТВОВАЛО два хрестоматийных, то есть общеизвестных и общепризнанных, образа.
Первый – маленький мальчик Володя Ульянов с кудрявой головой, «живший» в октябрятских «звёздочках» и книжках для детей.
Второй – бородатый и лысый «дедушка Ленин», который сразу по выходе из «октябрятского» возраста появлялся на значках пионеров и далее был уже везде: на комсомольских и партийных билетах, плакатах, денежных купюрах, в книгах, фильмах, памятниках, спектаклях и так далее.
Каким образом из первого получился, сформировался, вырос второй – постоянно оставалось где-то «за кадром», вне фокуса внимания, как будто все события того периода: казнь старшего брата Александра, исключение из Казанского университета, начало публицистической и революционной деятельности, ссылки и эмиграция, – не более чем «промежуточные ступени» внутри единого ленинского мифа; как будто юный Владимир Ульянов уже заранее знал, каким «другим путём» нужно ему пойти, чтобы стать, в конце концов, вождём величайшей в мировой истории революции, затем героем бесчисленных «улиц Ленина» в каждом советском городе, да еще вызвать к жизни столь распространенный ныне зеркальный «ленинский антимиф»: «сифилитик», «мутант», «параноик», «преступник», «кровавый палач», «германский шпион», «британский агент», «брал деньги у японцев и евреев», «продал Россию и русских», «продал душу дьяволу»…
Конечно, никто ничего заранее не знал, а значит – всё было совсем иначе.
КОГДА ЧИТАЕШЬ РАННИЕ ЛЕНИНСКИЕ РАБОТЫ и письма, видишь за ними человека, остро, до абсолюта, чувствующего в себе то, что можно назвать «свободой воли». Остальные способности: прекрасная память как основа эрудиции, «железная» логика мышления и полемический дар, потрясающая работоспособность и, как следствие всего этого, невероятная эффективность деятельности Ленина, – всё это вторично, всё это «потом». Главное – именно свобода воли, для которой весь окружающий мир суть прежде всего объект творческого преобразования. Не случайно Ленин называл своим любимым романом, «он меня всего глубоко перепахал… это вещь, которая дает заряд на всю жизнь», – «Что делать?» Николая Чернышевского. И одна из этапных его работ тоже называлась «Что делать?». Эта вот жажда дела, жажда творчества – определяет практически всё в ленинской судьбе.
«Достоевский» вопрос: «Тварь я дрожащая или право имею?» – перед ним, похоже, не стоял никогда. Своё человеческое право быть человеком и творцом Владимир Ульянов сомнению не подвергал. Вопрос стоял только в том, каким образом это право реализовать – с максимальной пользой для себя и для остальных людей, то есть для всего человечества.
Наверное, он мог избрать обычный путь общественного, государственного или даже церковного служения, но те возможности, которые открывались при этом, его, судя по всему, не вдохновляли. Там всё было известно и предсказуемо. Создать новую машину, найти новое лекарство от смертельных болезней, посадить дерево, построить дом, вырастить сына, стать генералом или епископом – всё это прекрасно, необходимо, но существует «внутри истории», не выходя за её рамки, из века в век… Есть ли возможность изменить саму историю, преобразовать общество таким образом, чтобы голод, нищета, болезни, несправедливость были сведены к минимуму или уничтожены вообще? В человеческих ли силах совершить подобное чудо, или необходимо смириться с тем, что есть, и уповать только на помощь свыше или стихийный ход вещей?
Молодой Владимир Ульянов нашел для себя ответ на эти вопросы, и ответ положительный. «Нет ничего практичнее хорошей теории» – тоже одна из любимых ленинских фраз. Марксизм и в конце XIX века был очень хорошей теорией. И если Маркс прав – а он, скорее всего, прав, поскольку весь ход истории подтверждает его выводы – значит, России нужна революция. Сначала буржуазная, а потом и социалистическая. Скорее всего, для этого не хватит его жизни, но по сравнению с этой целью всё остальное – пыль, труха, не стоит сил и времени. И – долой всё, что мешает достижению этой цели: государство и церковь, партии и классы, права и свободы, иллюзии и надежды!
КОМУ-ТО ТЯЖЕЛО СДЕЛАТЬ ВЫБОР, КОМУ-ТО – следовать избранным путём до конца. Владимир Ульянов, судя по всему, относился к первой категории людей. И избранную в молодости путём своего личного свободного выбора «жизненную программу» он реализовал по максимуму, абсолютно.
Ленин был прагматиком, но не был рационалистом, поэтому и Маркс вовсе не был для него кумиром, а марксизм – объектом квази-религиозного поклонения. «Марксизм – не догма, а руководство к действию…» Руководство?! В ленинских руках это было даже не руководство к действию, а сам инструмент действия: простой, удобный, надёжный и эффективный. «Годится – молиться, не годится – горшки покрывать».
Образно говоря, Ленин, как лесковский Левша, так подковал западную марксистскую блоху, что она действительно сплясала русскую – русскую, русскую! не еврейскую, «нацменскую» или чью-то еще, а именно русскую – революцию. При этом идеология у Ленина всегда стояла выше политики, а политика – выше экономики, в отличие от «классического» марксизма, согласно которому идеология «вырастает» из политики, а политика – из экономики. Поэтому он мог передавать любые политически властные полномочия хоть Сталину, хоть Троцкому, хоть Свердлову, мог идти на самые неожиданные внутри– и внешнеполитические союзы (например, НЭП и Брестский мир), но в области идеологии никаких компромиссов не признавал.
«Почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы?» – эта фраза лишний раз подчеркивает, что ленинский взгляд на мироустройство был не бинарно-синархическим, как у Маркса и Энгельса, а троично-иерархическим. Мир у Ленина не развивается от простого к сложному, «электрон так же неисчерпаем, как и атом».
Даже называя «боженьку» «примысленной мерзостью», отдавая приказы о конфискации церковного имущества и аресте (может быть, и расстреле – это вряд ли, но допускаю) «контрреволюционных» священников, Ленин следовал не букве, но духу учения Христа: «положить живот свой за други своя». Впрочем, благословлять проклинающих и гонящих – в том числе торговцев из храма – сегодня так же не принято, как и в конце XIX-начале ХХ века.
То, о чем на протяжении веков только говорили, на что уповали, как на чудо свыше, оказалось сделано при Ленине и через Ленина. И это, сделанное в Советской России «при Ленине» стало не только фундаментом сделанного в Советском Союзе «при Сталине» – оно проросло по всему миру, от Китая до Кубы, от Соединенных Штатов до Южной Африки. Ленин – явление русское и при этой своей русскости – всемирное. Причем не только для линейной истории, но и для истории символической.
Уже не раз высказывалось мнение, что символическим прообразом Мавзолея на Красной площади была Голгофа. А это «по умолчанию» подразумевает, что символический прообраз Владимира Ильича Ульянова-Ленина – ветхий Адам, изгнанный за грехопадение из Рая, где он давал имена всему сущему, то есть заново пересотворял мир. Но не больше ли общего у Ленина с пророком Моисеем, который не только получил на горе Синай скрижали Завета, но и уничтожил треть своего народа за поклонение «золотому тельцу»?
Анна Серафимова ДУХ И БУКВА
Анна Серафимова
ДУХ И БУКВА
Метод лохотронщиков – отвлечь на себя внимание криком, резкими движениями, чтобы под шумок вас обчистить, и на тот момент чтобы вы, пока они еще ноги не унесли, думали, мол, слава богу, я цел остался, широко используется российскими властями. Беды и напасти, которые обрушиваются на нас ежедневно, чистка карманов великим и ужасным ЖКХ и лекарственным спрутом, покрывают завесой ту беду, которая уже уготована россиянину, не входящему в список Форбса.
Как-то негромко (а хвастать тут партии власти действительно нечем) Госдума, где Единая Россия правит с каждым днем все человеколюбивее, благодаря голосам этой руководящей фракции приняла проект федерального закона №308243-5 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений». (Три других фракции голосовали против).
Проект закона предусматривает переход на коммерческие принципы работы практически всех бюджетных организаций: с 1 января 2011 года будет прекращено бюджетно-сметное финансирование школ, больниц и поликлиник, библиотек, музеев, домов культуры... Из закона исключается обеспечение бюджетного учреждения финансовыми средствами для полноценного выполнения функций. Вместо этого вводится «государственное задание» и «субсидии на его выполнение». Но в законопроекте не говорится о том, что такое государственное задание, как и кем оно будет составляться и как будут рассчитываться субсидии. Возможно, будет «задание» и соответствующие «субсидии» которых, хватит только на 3 урока в день в школах – остальное за свой счет. В поликлинике, допустим, бесплатным будет терапевт.
Через законопроект государство фактически декларирует намерение сбросить с себя все обязательства в социальной области, науке, образовании, культуре, здравоохранении.
Хотя цели звучат благородно: реформирование сети бюджетных учреждений, изменение правового положения бюджетных учреждений, создание условий и стимулов для сокращения внутренних издержек и повышения эффективности их деятельности.
При вступлении закона в действие реформировано будет 328 тысяч бюджетных учреждений, в том числе 25 тысяч федеральных.
Олег Смолин, зампредсед Комитета Госдумы по образованию (фракция КПРФ) обратил внимание на то, что, в свое время в РФ действовал Закон «Об образовании», предусматривавший для образовательных учреждений гарантии финансирования и вместе с тем использования заработанных средств, а также бюджетные гарантии. Однако в 2006 году был принят Закон «Об автономных учреждениях», который заставил учреждения выбирать либо расширение свободы, суженной перед этим Бюджетным кодексом и законом о монетизации, либо сохранение бюджетных и социальных гарантий. Собственно, базовые идеи нынешнего проекта ФЗ № 308243-5 прошли практическую проверку в 2007-2010 годах при реализации концептуально схожего ФЗ «Об автономных учреждениях». Но только 4 из 25000 федеральных государственных учреждений пошли на изменение своего правового положения; из 303000 региональных и муниципальных бюджетных учреждений – только 755! Деятели науки, медицины, образования, культуры не согласились с тотальной коммерциализацией, понимая, к чему это приведет страну.
Но именно поэтому, на взгляд депутата, вносится новый законопроект, который предусматривает вместо добровольности перевод в автономное учреждение на принудительной основе.
Нам все время заявляют, что у нас правовое государство, призывают нас находиться в правовом поле. Но основной закон– Конституция, являющаяся высшим юридическим актом. Но смотрели ли её, сочиняя такой закон, разработчики? Открывали ли обожаюшие россиян, денно и нощно пекущиеся о них единороссы, протолкнувшие это «что-то» в Госдуме?
А ст.7 гласит, что природа российского государства – социальная, что означает, что государство не устраняется от финансирования социальной сферы.
Ст.41 гарантирует бесплатность медицинской помощи в государственных и муниципальных учреждениях, не оговаривая границ этой помощи.
Общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего, среднего и ( на конкурсной основе) высшего образования гарантирует нам ст.43. Получается. законодатели попирают основной закон!
Переводом на самоокупаемость медицинских, учебных учреждений практически уничтожают то, что еще осталось от бесплатного образования и здравоохранения. Культура и детский досуг превратятся в средства извлечения прибыли и станут доступны лишь богатым.
Реформа выгодна тем, кто хочет присвоить собственность бюджетных организаций, которые наверняка разорятся в результате ее проведения. Принятие указанного законопроекта по своей разрушительной силе можно приравнять к приватизации и грабительском реформам 90-х годов.
В пояснительной записке к законопроекту одна из сформулированных целей звучит как «оптимизация исполнительными органами подведомственной сети учреждений». У нас слова «оптимизация» и «сокращение» стали синонимами, если дело касается мер, направленных на население. Если речь об органах власти и властителях, то синонимом «оптимизации» будет «увеличение». Не случайно по некоторым опросам 95% населения считает, что власти действуют вопреки интересам граждан. Каждым своим действием власти подтверждают это мнение граждан о себе.
…Потому и ненавидят нынешние власти Ленина, что он призывал «Учиться, учиться и учиться», поставив цель всеобщего образования и медицинского обслуживания. У нынешних властей – другие планы и цели: чтобы люди превратились в безграмотное, бессловесное стадо.
Но интересно, как безграмотные граждане будут проводить модернизацию, о которой столько трескотни?
Виктор Анпилов ГРОССМЕЙСТЕР РЕВОЛЮЦИИ
Виктор Анпилов
ГРОССМЕЙСТЕР РЕВОЛЮЦИИ
Было время, когда в кабинете, а то и в квартире советского или партийного работника на книжных полках стояло полное собрание сочинений В. И. Ленина в 55 томах. Потом верхушка «правящей партии», предавшая и Ленина, и саму себя, и свой народ, начала в спешке и в страхе выбрасывать книги вождя на помойки или просто уничтожать их. Невероятно! Вместе с книгами Ленина вчерашние «коммунисты» спешили отказаться от бесценной сокровищницы ленинской мысли…
Между тем, даже в одной работе, в главном философском труде своей жизни «Материализм и эмпириокритицизм» Владимир Ильич открыл человечеству врата к познанию сущности окружающего нас материального и духовного мира. Перечитываю ее – и думаю о двух русских гениях: Ленин и Ломоносов!.. Мне представляется, что по своему материалистическому пониманию окружающей нас действительности оба они стоят на одной точке зрения. «Открылась бездна, звезд полна! Звездам числа нет, бездне дна!» – воскликнул после своих первых астрономических наблюдений Михайло Ломоносов. Ленин, обобщивший достижения естествознания, химии, физики своего времени, подвел предварительный результат: «Электрон так же неисчерпаем, как и сам атом». Новейшие открытия астрономии, физики элементарных частиц и так далее подтверждают предвидение Ленина, дают нам возможность увидеть цветные картины рождения сверхновых галактик и будущей гибели галактики собственной. Одновременно люди научились использовать микрочастицы для записи и считывания с них необходимой нам информации. Компьютерами научились пользоваться все: дети, астрономы, политики и даже церковники.
И вновь Ленин оказался прав! Бесполезно отыскивать первопричину, абсолютную идею, начальную или конечную (конец света) точку мироздания. «Материя, – писал Ленин, – есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них». Ленин рассматривает материю в ее непрерывном движении, извечном внутреннем и внешнем (пространственном) развитии. Ильич цитирует Маркса по этому важнейшему вопросу: «Движение есть форма бытия материи. Нигде и никогда не бывало и не может быть материи без движения, движения без материи... Если поставить вопрос... что такое мышление и познание, откуда они берутся, то мы увидим, что они – продукты человеческого мозга и что сам человек – продукт природы, развивающийся в известной обстановке и вместе с ней. Само собой разумеется, в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счете тоже продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей».
Бытие определяет сознание! Догматики, не способные по трусости и по нищете философии понять ленинскую диалектику и заглянуть в самих себя и, тем более, в бездну окружающего их мира, иронично крутят пальцем у своего виска всякий раз, как услышат эту, понятную даже в быту, мысль: «Это как же мертвая материя может определять поведение человека разумного?». Как хочется сказать всем идеалистам, тысячи лет оппонирующим материалистам: «Эх вы, братья по разуму! Читайте Ленина внимательно и взрослейте быстрее!» Указывая на первичность материи по отношению к сознанию, Ленин подчеркнул, что «... противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области: в данном случае исключительно в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна». Неужели не ясно?!
Ленинская теория познания прямо указывает человечеству на смысл и цель его существования: не только познание окружающей нас материи, бесконечной во времени и пространстве, но и познание социума, то есть собственного бытия, истории человечества в целом. Каждого материалисту, последователю ленинизма должно быть ясно, что на социальном уровне бытие (окружающая среда плюс способ производства), безусловно, определяет сознание, обычаи и даже одежду людей… В свою очередь, развитие общества от примитивных форм существования к высшим предполагает развитие сознания конкретного человека, который, по образному сравнению того же Маркса, всегда будет «карабкаться по каменистым тропам науки», чтобы познать материальную основу мира и духовную сущность самого себя.
У моего любимого испанского поэта Федерико Гарсия Лорки есть маленькая поэма о муравье, который взобрался по травинке к небу и увидел звезды. Порыв ветра бросил муравья вниз, и он разбился о землю. Улитка, «мирный буржуй травянистой поляны», подползает к умирающему насекомому, недоумевая: «Зачем ты полез туда? Кому это нужно?!» «О! Я видел звезды!» – восклицает муравей и умирает перед безразличной улиткой.
«Nosce te ipsum! – Познай самого себя!» – говорили античные мыслители. И это правильно. Именно в человеке разумном, венце творения природы, реализуется единство, исчезает «противоположение материи, бытия и сознания, мышления», которое предугадал Ленин. Субъективному идеалисту Гегелю, с его «абсолютной идеей духа, приходящей в восторг от созерцания, отражения самое себя», оставалось сделать всего один шаг до ленинской диалектики природы. Вера Ленина в мощь и бесконечность человеческого разума не умаляет, а напротив, открывает простор для вымысла, фантазии художника в познании окружающей нас действительности через творчество, через прекрасное. О прекрасном, «божественном» свойстве человеческого разума отражать самого себя пишет Пушкин: «Порой опять гармонией упьюсь, Над вымыслом слезами обольюсь…»
Нет сферы человеческой деятельности эпохи Ленина, нет страницы в истории России и всего международного коммунистического движения, которые бы остались вне зоны действия ленинской мысли. Читая Ленина, понимаешь, что его мозг был подобен фантастическому «Солярису», идеальному Разуму величиной с планету, который, несмотря на все свое «духовное» совершенство, жаждет материализоваться в человеческую плоть. Однажды вспыхнув, разум Ленина всегда жаждал реализоваться в Революции.
Революции, неизбежно сопровождавшиеся насилием одного класса над другим, происходили на земле и раньше. Все они, за исключением Парижской коммуны 1871 года, опытом которой восторгался Владимир Ильич, не затрагивали отношений собственности между людьми, а потому не упраздняли, а всего лишь меняли формы неравенства и эксплуатации человека человеком. Изучив опыт Парижской коммуны, творчески переработав теоретическое наследие Маркса и Энгельса, Ленин приходит к мысли, что грядущая социалистическая (правильнее, мне кажется, говорить – коммунистическая) революция, обобществляя частно-капиталистическую собственность на средства производства, обязана будет обобществить власть, преобразовать диктатуру буржуазных собственников в диктатуру неимущих пролетариев. На практике это означало слом старой, изжившей себя, громоздкой, коррумпированной государственной машины, с последующим отмиранием, затуханием государства как «особого аппарата для подавления и угнетения одного класса другим».
Говорят, книгу Ленина «Государство и революция» в своем партизанском рюкзаке пронес по горам Латинской Америки герой революционной молодежи XX века Эрнесто Че Гевара. «Все прежние революции, – пишет Ленин в своей знаменитой книге, – усовершенствовали государственную машину, а ее надо разбить, сломать. Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о государстве» (ПСС, т.33,с.28). Только сегодня, когда погоня за прибылью и капиталистическая конкуренция превратили мировое сообщество в глобальное общество потребления, и грозят (будь то атомная война или глобальное потепление) уничтожением всего разумного на земле, – мы начинаем понимать всю глубину ленинской мысли: «Только диктатура пролетариата спасет человечество от ига капитала!» Ленин понимал также, что с экспроприацией заводов и фабрик, с обобществлением всех царских, помещичьих, монастырских и прочих земель, бывшие частные собственники окажут бешеное сопротивление пролетарской революции и развяжут террор против большинства населения страны.
На этот террор Ленин ответил таким же террором – это факт. И не найди Ленин силу, на которую он всегда опирался в самые критические моменты революции, не поддержи он найденную самим народом форму диктатуры пролетариата – уставший от войн, от разрухи, от массового голода народ смел бы ленинское правительство точно так же, как он сметал с трона российских царей и буржуазное правительство в октябре 1917-го. Никто лучше Ленина не понимал чаяний солдат, матросов, рабочих и крестьян, поднявшихся на штурм старорежимной власти с оружием в руках. В интересах своего класса Ленин шел на самые неожиданные, самые смелые политические решения. Уже на следующий день после победоносного восстания в Петрограде, на II съезде Советов, руководитель победившей партии большевиков заявляет о низложении буржуазного правительства и переходе всей полноты власти в руки самих Советов. Вот это – по-революционному!
Позднее, в речи, записанной на граммофонный валик, Ленин отвечает на вопрос, волнующий и сегодня прогрессивных людей земли: "Что такое Советская власть? – слышим мы с хрипотцой, уставший от митинговых речей и дискуссий, голос Ильича. – В чем заключается сущность этой новой власти, которой не хотят или не могут понять еще в большинстве стран? Сущность ее, привлекающая к себе рабочих каждой страны все больше и больше, состоит в том, что прежде государством управляли так или иначе богатые или капиталисты, а теперь в первый раз управляют государством, притом в массовом числе, как раз те классы, которых капитализм угнетал. Даже в самой демократической, даже в самой свободной республике, пока остается господство капитала, пока земля остается в частной собственности, государством всегда управляет небольшое меньшинство, взятое на девять десятых из капиталистов или из богатых.
Первый раз в мире власть государства построена у нас в России таким образом, что только рабочие, только трудящиеся крестьяне, исключая эксплуататоров, составляют массовые организации – Советы, и этим Советам передается вся государственная власть".
Диктатура пролетариата в форме Советов выстояла потому, что Ленин не только опирался на «чудодейственную силу рабочих и крестьян», он еще и бесконечно верил простым людям труда, верил в их коллективный разум. Вот чего не могут простить Ильичу новоявленные «господа» правители: а если их «уравнять» с пролетариями, если им будут платить за труд наравне с рабочими, то очень скоро выяснится, что они давно стали трутнями, давно бьют баклуши в парламентах, а потому давно пора лишить их чудовищных по размерам окладов и пенсий, равно как и «приватизированных» ими должностей.
«Полная выборность, – писал Ленин, – сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной „заработной плате рабочего“, эти простые и „само собою понятные“ демократические мероприятии, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму. Эти мероприятия касаются государственного, чисто политического переустройства общества, но они получают, разумеется, весь свой смысл и значение лишь в связи с осуществляемой или подготавливаемой „экспроприацией экспроприаторов“, т. е. переходом капиталистической частной собственности на средства производства в общественную собственность».
Ленин презирал надутых от собственной важности чиновников, ненавидел любые проявления барской спеси или «комчванства» по отношению к рядовому солдату или матросу, к рабочему или крестьянину. Председатель первого в мире правительства государства рабочих и крестьян, гений по имени Ленин, сам был простым и скромным человеком. Он не требовал от народа коленопреклоненного чинопочитания или каких-либо привилегий и доплат за свой титанический труд. Таким он и останется навсегда в благодарной памяти людей труда как в России, так и на всей земле.
