Текст книги "Газета Завтра 255 (94 1998)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

“МОНАСТЫРСКИЙ ЗАГОВОР” ( соборная встреча как попытка анафемы )

ЧТО ЭТО БЫЛО? Путь к спасению? Монастырский заговор? Объединение здравомыслящих людей? Новое формирование оппозиции? Репетиция президентских выборов? Соборное согласие?

И почему президент России звонил лично Примакову и Строеву, уговаривая их не присутствовать на встрече у Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II? Почему он испуганно звонил накануне встречи Юрию Лужкову, в чем-то важном убеждая того, а может быть, и пугая того некими судебными действиями? Впервые за последние годы собрались вместе Патриарх Алексий II и спикер Думы Геннадий Селезнев, мэр Москвы Юрий Лужков и лидер коммунистов Геннадий Зюганов, Аман Тулеев, губернатор Кузбасса, и бывший премьер Виктор Черномырдин, Владимир Жириновский и Никита Михалков, Сергей Бабурин и Сергей Глазьев… Казалось, такая встреча гарантирует обширнейший показ по всем программам телевидения. Журналистов было в резиденции Патриарха Московского и Всея Руси больше, чем политиков. Встреча состоялась в пятницу 9 октября, встреча была таинственно замолчана, таинственно оболгана. На нее ссылались, ее куцо, мельком показали в информационных программах, но делалось все, чтобы замолчать эту первую, после трагических дней октября 1993 года, попытку Православной Церкви найти России и русскому народу путь к спасению…

А если бы пришли Примаков и Строев? Если бы более решительно был настроен боевитый мэр Москвы, может быть, с этой встречи в Свято-Даниловом монастыре и начался новый отсчет истории России? Над Свято-Даниловым монастырем, как никогда раньше, витало предчувствие анафемы в адрес разорителя России и его вороватых приспешников. А если бы прозвучала анафема разорителю России? А если бы состоялся тот Собор, каковой раз в несколько столетий бывал в России и поворачивал ее историю, утверждал новый строй и новых народных лидеров? Чего не случилось, того не случилось. Пусть политологи разбирают версии несостоявшегося заговора против Ельцина в древней монастырской обители. Версии возможного альянса всей левой оппозиции с мэром Москвы и его восхождение на престол с благословения Патриарха Московского и Всея Руси… Версии президентского смотра кандидатов на власть. И на самом деле бывший премьер Виктор Черномырдин там смотрелся абсолютно лишним и случайным. Говорят, Юрий Лужков тихо промолвил: “А этот-то зачем сюда приперся?” По крайней мере так своей программы Виктор Черномырдин у Патриарха и не объявил. Шептался о чем-то с сидящим рядом Никитой Михалковым и посматривал сердито в сторону Юрия Лужкова и сплоченных коммунистов. Случайным был и Владимир Жириновский. Очевидно, не решил еще, в чью сторону и против кого дружить. Геннадий Селезнев сидел в стороне от коммунистов и первым же из лидеров после своего короткого осторожного выступления уехал. Он лишь обозначил в присутствии лидеров намечающегося альянса свое место, чтобы не забывали…

И все-таки была в этой поистине исторической встрече какая-то символическая мистическая значимость конца ельцинской России. Все как бы забыли о живом еще президенте. Все обсуждали всерьез разные варианты, не пути выхода из старого кризиса, а варианты нового государственного устройства. Не было никаких революций, бунтов, прокламаций, но Россия уже искала, как жить по-другому. Россия уже промолвила свои сокровенные слова о полном и окончательном крахе либерализма в России. И жалко ютились от этих слов на задних сидениях в служебных апартаментах Патриарха, вмещающих до ста человек, позавчерашние шахраи… Что им-то понадобилось на соборной встрече? Местечка тепленького поискать на будущее? Было много новых людей. Был новый вице-премьер Вадим Густов. Был новый министр культуры Владимир Егоров. И выступления у новых людей звучали по-новому. По-государственному. По-державному. Будто это не высшие государственные чиновники, а лидеры державной оппозиции. Ушла в никуда семантика гайдаровско-чубайсовской поры. Патриотика стала символом этих новых веяний. И то, что высокие мужи в этот раз чувствовали себя вольно и свободно среди патриотических писателей и режиссеров, актеров и художников, – тоже определяло новую атмосферу. Николай Бурляев и Екатерина Васильева, Валерий Ганичев и Владимир Крупин, Бронтой Бедюров и Михаил Алексеев – это тебе не послушно-придворная президентская свита из призывавших “раздавить гадину”. В каком-то смысле “нераздавленная гадина” и сидела в креслах патриаршей резиденции. Внимала равно и выступлению митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, и выступлению лидера коммунистов Геннадия Зюганова. Настраивали на определенный лад и сами стены древнего монастыря. Даже Владимир Жириновский выступил непривычно для себя очень тихо и сдержанно. И все-таки центральным выступлением на соборной встрече было, как и ожидали многие, темпераментное и напористое, наиболее резкое по отношению к нынешней власти выступление Юрия Лужкова. Категорическое неприятие провалившегося либерализма и его лидеров – радикальных демократов. Ожидание почти неминуемого народного бунта. И ироническое замечание в адрес властей, готовых продать Родину. Чем не передовица газеты “Завтра”? Поэтому я и записал его полностью на диктофон и предложил для публикации в нашей газете… А заодно подарил московскому мэру последние номера “Завтра”. Чтобы не только с экрана в подаче Сванидзе видел наши сближающиеся позиции. Есть и среди наших патриотов недовольные этой встречей. Ее половинчатостью, недосказанностью. История доскажет. Но по рядам читали беседу Митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла с Александром Прохановым, сам диалог был высоко оценен одним из высших иерархов Православной Церкви. Значит, не так уж расходятся наши позиции, если мы вместе стоим за державность, мощь и независимость нашего государства, за высокую духовность и православную культуру, против врагов России…

Начинается новая история послеельцинской России. И даже неважно, когда конкретно уйдет немощный разваливший все, и себя, в том числе, ипатьевский разрушитель. Россия – Путь в спасению: так определялось название этой встречи, и в организации ее, и в проведении ее не участвовали члены ельцинской команды… Это признавалось всеми – от Патриарха до Юрия Лужкова. Впереди еще много проблем и много трудностей, но, похоже, ельцинский крутой перевал Россией уже взят. Остались одни миражи. И кто знает, может быть, историки будущего первой ласточкой послеельцинской России и обозначат Соборную встречу в Свято-Даниловом монастыре. Я по крайней мере буду хранить свое удостоверение участника это встречи…

Владимир БОНДАРЕНКО

Патриарх Московский и Всея Руси

Алексий II

Мы не можем вмешаться в процесс выработки государственных решений, выступить с собственной политической программой. Убежден, что это не соответствовало бы ни исконной роли Церкви в жизни общества, ни самой природе ее миссии. И Церковь не желает навязывать кому-либо политических или экономических рецептов. Однако она не может стоять в стороне от происходящего в России. Ведь именно в Церковь несут свои беды и скорби десятки миллионов наших сограждан, испытывающих неимоверные трудности. Именно на помощь Божью, на помощь Церкви возлагают свои упования люди, которые лишились всякой надежды на власть имущих и даже на самих себя. Полагаю, что точно такие же чувства испытывают приверженцы других традиционных для нашей страны религий. Желая облегчить страдания, Церковное священноначалие решило обратить к власть имущим и ко всем влиятельным общественным силам новый призыв к справедливости и к активным действиям, могущим спасти страну и народ от нынешних настроений, а также от возможности повторения их в будущем. И не случайно мы избрали для этого почву Всемирного русского народного собора, под эгидой которого проходит настоящая встреча. Собор как политически нейтральный общенародный форум, призванный привести к диалогу людей разных взглядов, поколений, профессий, возрождает традиции советов по важнейшим вопросам жизни Отчизны – традиции, существующей в России со времен земских Соборов.

Поразмыслим же вместе, что привело нас к нынешнему тяжелому и пагубному состоянию, каковы пути спасения Отечества и народа от смуты и вражды, нищеты, отчаяния, бедствий и междоусобиц. Следует ли, и если следует, то как преобразовать систему государственного устройства, чтобы обеспечить большее представительство интересов и чаяний различных слоев общества при выработке судьбоносных решений. Могут ли государственные мужи и иные авторитетные лидеры найти некую общую платформу, некий общий вектор развития, который позволил бы им сообща трудиться ради возрождения Отчизны, ради блага каждого из живущих в ней. Каковы могут быть пути и механизм общенационального диалога? Чем может ему помочь наша Церковь и другие ведущие российские религиозные общины? Эти вопросы я хотел бы задать каждому из участников этого высокого собрания. Надеюсь и верю, что наше соборное обсуждение пройдет в духе мира, ответственности, созидательности, взаимного уважения, ибо к этому обязывает не только святость древней иноческой обители, но и драматическая судьбоносность нынешнего момента российской истории.

Господь Иисус Христос сказал: “Где двое или трое собраны во имя мое,… я посреди них”.

Мы собрались здесь, дабы исполнить богозаповеданную миссию мира и созидания, заботу о ближнем и уврачевание людских страданий. Не все из нас верующие, не все принадлежат к Православной Церкви, но я как инок и Пастырь верую в присутствие Божие среди нас и молю Господа о помощи в предстоящих нам трудах, которые да позволят нам принести добрый плод нашему страждущему народу.

Юрий ЛУЖКОВ

Ваше Святейшество, уважаемые иерархи Русской Православной Церкви, представители конфессий, мои коллеги – участники Собора. Я думаю, мы все должны быть бесконечно благодарны Святейшему Патриарху за ту полезную, важную инициативу, которую он проявил, собрав нас всех во времена, которые требуют важных государственных решений, требуют консолидации нашего общества, требуют согласия, объединения усилий по решению вопросов, которые сейчас не просто назрели в обществе, а которые являются жгучими и представляют собой реальную опасность для существования нашего государства и государственности. Религия не занимается мирскими делами. Удел религии – это духовная жизнь. Но мы знаем из давней истории и знаем по тому, что проходило в последние годы, о той роли, которую Русская Православная Церковь занимала и выполняла, когда обществу было тяжело, когда надвигалась опасность для нашего государства, для Отечества и для народа. И вот сейчас мы стоим с вами на рубеже, за которым или общество наше пойдет по спокойному мирному пути стабилизации, стабилизации экономики, социальной сферы нашей жизни, духовной сферы, или мы дальше будем разваливаться, и государство наше может попросту прекратить единое целостное сосуществование. И в этом смысле я думаю, что то место, где мы с вами сегодня находимся, и та атмосфера, которая здесь царит, приглашает нас к тому, чтобы мы нашли все вместе те единственно правильные шаги, которые должны помочь бесконечно больному организму нашей страны. Его Святейшество в своем вступительном слове пригласил нас к тому, чтобы мы осмыслили, почему великая страна, которая была одной из самых сильнейших в мире, сегодня испытывает опасность полного разрушения. Почему мы не можем решить наши самые ближайшие, самые необходимейшие вопросы социальной поддержки слабого, неимущего. Не способны помочь эффективно пенсионерам, инвалидам, ветеранам? Почему в нашу духовную сферу сегодня не просто проник, а разместился со всей основательностью чуждый нашему обществу базисный, уже, к сожалению, потенциал морали насилия, жестокости, убийств, садизма и всех остальных самых негативных проявлений человечества, общества. Мы собрали все негативное в существующем мире и стараемся пропитать через средства массовой информации, через телевидение, пропитать наше общество всем негативом, который вообще существует в мире.

Я, конечно, в коротком слове не считаю возможным давать какой-то анализ причинам, которые сегодня привели нас к такому положению, но я хотел бы задать сам себе несколько вопросов. Первый: начиная преобразования, которые стали как бы основой или целью нашего общества, что мы хотели? Никто не скажет, что нам они были не нужны. Что, разве мы не хотели многоукладности экономики? Подавляющее большинство общества хотело и даже еще во времена, когда господствовала монопольная государственная система нашего экономического управления, уже тогда начали появляться первые ростки конкурсных, конкурентных рыночных структур. Находящийся здесь Николай Иванович Рыжков хорошо помнит эти времена, помнит те постановления, которые в 88-м, в 87-м годах были изданы, чтобы мы могли иметь конкурентную свободную экономику, которая, получив более умелого хозяина, работает эффективнее для решения важнейших задач общества. Работая в рыночной экономике, использовать ее на благо людей, решать социальные задачи, решать задачи обеспечения государственности, то есть поддержки армии, поддержки сил правопорядка и т.д. Разве этого мы не хотели? Разве мы не хотели свободы? Свободы, которую должна была обрести наша страна? Разве мы не хотели продолжать воспитывать наших детей, да и само общество в тех ценностях, которые были всегда на Руси базисными, основополагающими, самыми важными и почитаемыми? Это религиозные истины, заповеди. И вдруг все за эти относительно короткие, в историческом плане, годы все обвалилось. Ну что мы такие неумехи? Я могу сказать свое мнение. Нам очень важно сейчас и на будущее сделать выводы из тех ошибок, грандиознейших ошибок, которые были сделаны в последние 5-7 лет. Это ошибка, когда мы пошли по пути неприемлемого радикализма. Сама власть стала решать все в духе радикализма 1917 года. Тогда вся собственность была отобрана и отдана государству, сейчас одной из самых первых и самых главных причин того, что случилось, было нечто подобное решениям 1917 года: вся собственность, сколько-нибудь значимая, была отобрана у государства незаслуженно и практически бесплатно отдана новому хозяину. Не эффективному хозяину в подавляющем большинстве случаев. Перекупщику. Что мы хотим от такой экономики? Мы получили то, что было задумано не нами. Мы получили то, что очень хотели получить в России как в державе с конкурентоспособной экономикой те, кто являлся и еще продолжает являться лидерами нашего государства и нашей экономики. Мы оказались неспособными решать массу вопросов социальной сферы. Сегодня общество раздражено, общество настроено против власти, общество практически готово на любые действия, и мы должны хорошо понимать эту опасность. Разговор о том, что мы все сегодня слушаемся законов, слушаемся Конституции, – это разговоры тех, кто не видит реальной ситуации в стране. Сегодня назревает бунт. Мы стоим перед чертой, когда общество, оказавшись без ресурсов, не будет слушать власть. И в этом является главная причина, которая сегодня побудила Святейшего Патриарха пригласить нас сюда, ибо в этом лежит главная опасность неблагоприятного для страны развития событий.

Я бы назвал еще целый ряд причин, отсутствие каких-либо программ, которые государство, поставившее перед собой главную цель – не править обществом, а служить народу и служить обществу, должно было разработать. Пригласить все общество к тому, чтобы решались какие-то ясные для всех людей целевые задачи. Россия – страна соборная. В России никогда, по крайней мере до сих пор, не было того индивидуализма, который является часто основой мышления народа в других странах. В России дома в деревнях всегда строились вместе, сообща. Когда страна осталась без каких-то целей, когда власть говорит: “Выживайте, как хотите”, а у власти есть свои проблемы – проблемы продать Родину, вот тогда родилась та опасность, которая сегодня уже угрожает дееспособности самой государственной власти и государства. Что мы сделали с крестьянством? Крестьянство мы бросили абсолютно на произвол судьбы. Абсолютно. В каждой стране крестьянство и сельскохозяйственное производство получают поддержку, поддержку материальную. Что мы в течение этих 10 лет поддержали? Мы поддержали развал колхозов, развал совхозов и ничего не создали взамен. Никто не помог и фермерским хозяйствам. А ориентация на них лишь дала разграбление тех общинных хозяйств, которые были.

Я заканчиваю свое слово, Ваше Святейшество, уважаемые дамы и господа, на том, что мы должны использовать этот шанс и эту возможность, этот Собор, который привел нас сюда, для того, чтобы не только осмыслить причины, но и для того, чтобы выработать согласие, согласие, которое в высшей степени необходимо нашей стране и власти, для того, чтобы понять, что сейчас, как, впрочем, и всегда, в России радикализм – это политика, недопустимая для нашего общества. Сейчас, как и всегда, особенно сейчас, мы должны тончайшими хирургическими вмешательствами, тончайшими, потому что мы имеем дело с бесконечно больным существом, и точнейшими – поправить экономику. Я абсолютно независим от власти, от тех структур, которые непрерывно создаются, меняются, кого-то увольняют, кого-то принимают, но я призываю вас всех сегодня поддержать правительство Российской Федерации. Может быть, помочь, и вместе с правительством сформировать эти программы и цели. У нас сегодня другой возможности нет. Если мы начнем и дальше устраивать чехарду в исполнительной власти в государстве, мы еще дальше провалимся, и вот тогда катастрофа будет неизбежна. И в этом смысле я ставлю перед собой одну задачу: сделать все, чтобы своим советом и своим участием создать те основы, те программы, которые необходимы для того, чтобы наконец-то какие-то элементы стабилизации начали действовать и начали проявляться в нашей экономике и в нашем обществе. Получим это – можем получить и все остальное. И отдельно стоит вопрос о духовной сфере. Готовится важнейший закон о защите русского языка, о защите нашей многонациональной российской культуры. Я призываю Государственную думу наравне с принятием законов, которые стабилизировали бы экономику – налоговые, таможенные, финансовые, банковские и т.д. – сейчас сконцентрировать внимание на тех ценностях, которые защищают наш духовный мир. Мы потеряем поколение, вернуть его обратно в лоно наших традиционных моральных ценностей, которые всегда были свойственны России, будет практически невозможно, потому что испорченное поколение возвращается на круги своя, если говорить религиозными терминами, только после того, как оно уйдет из жизни, а это – столетие.

РЕГИОНЫ ОТВЕРГАЮТ ( 79 Членов Совета Федерации – за безотлагательную отставку президента! )

ВСЕ СМЕШАЛОСЬ в недрах номенклатуры. Все смешалось после того, как в ходе визита в Среднюю Азию Ельцину не удалось скрыть от телекамер явное угасание своих телесных и умственных сил.

Демонстрация крепчающего маразма Ельцина вызвала смятение даже среди его администрации. Новый пресс-секретарь президента РФ Якушкин по завершении визита уверил публику: в Кремле пока не рассматривают возможность досрочной отставки Ельцина. Подчеркнем слово “пока” и заметим: сам Ельцин несколькими днями ранее проглаголил, что не собирается уходить до 2000 года, а его пресс-секретарь допускает, что пока не собирается.

Якушкин получил пост из рук главы президентской администрации Юмашева. И, стало быть, его сомнения по поводу необходимости досрочной отставки – это сомнения Юмашева и стоящего за ним Березовского.

Два дня на минувшей неделе ближайшее окружение президента думало: надо ли как можно дольше сохранять полуживого Ельцина у власти, или надо помочь ему с ней расстаться и переметнуться к наиболее перспективному кандидату на кремлевский трон? И какое решение было принято?

Во вторник 13 октября в 20 часов 30 минут в комитете по социальной политике Совета Федерации появился на свет документ – проект постановления СФ “Об итогах всероссийской акции протеста 7 октября 1998 года”, где говорилось: “Массовые выступления трудящихся показывают, что реформы, на продолжении которых настаивает президент Российской Федерации, и достойная жизнь людей труда стали несовместимы. Между тем президент РФ не прислушивается к главному требованию участников всероссийской акции протеста о его немедленной отставке и заявляет о намерении исполнять обязанности до 2000 года. Совет Федерации считает, что каждый день пребывания Б.Н.Ельцына в должности президента РФ углубляет противоречия между народом и институтами государственной власти, ведет к дальнейшему обострению ситуации в стране, создает угрозу государственности Российской Федерации”.

За констатирующей частью проекта следовали два постановляющих вывода:

“1. Признать политику, проводимую президентом Российской Федерации в социально-экономической сфере, неудовлетворительной, противоречащей интересам большинства граждан страны.

2. Руководствуясь интересами страны, поддерживая требования участников всероссийской акции протеста 7 октября 1998 года, предложить президенту Российской Федерации добровольно и безотлагательно уйти в отставку”.

Одобрение Советом Федерации этих выводов не повлекло бы за собой никаких юридических последствий. То есть ни в коей мере ни к чему бы Ельцина не обязывало. Но означало бы его моральную кончину как президента.

Массовые митинги профсоюзов высказались за немедленную отставку Ельцина. Большинство депутатов Госдумы подписались за вынесение ему импичмента. И голосование за предложение об отставке членов Совета Федерации – людей, наделенных реальной властью, было бы свидетельством того, что в стране, кроме карликовых партий Новодворской и Гайдара, нет ни одной поддерживающей Ельцина инстанции.

Вопрос о принятии Советом Федерации постановления под безобидным названием “Об итогах всероссийской акции протеста” являлся, по сути, вопросом о снятии всех табу на требование безотлагательной отставки Ельцина. Его окружение прекрасно это понимало и в принципе этого не страшилось.

В конце недели нам покажут по телевизору, как глава президентской администрации Юмашев разминается на теннисном корте вместе с Ястржембским, отстраненным Ельциным с поста его пресс-секретаря за лоббирование Лужкова в премьер-министры. Юмашев не таит теплых отношений с бывшим коллегой из Кремля, сделавшим ставку на московского мэра, ибо уже не связывает свое будущее с Ельциным. Факт этот всем очевиден. Но очевидно нам и другое: ближайшее окружение Ельцина крайне не заинтересовано торопиться с его отставкой.

Проект упомянутого выше постановления Совета Федерации был подготовлен вечером 13 октября. А ранним утром следующего дня Ельцина, которому, как сообщалось накануне, был предписан постельный режим, привезли в Кремль, усадили в его рабочем кабинете и заставили позировать перед телекамерами рядом с Примаковым и министрами Сергеевым и Ивановым. Тем самым окружение Ельцина дало понять членам Совета Федерации: кремлевский лев хоть и не способен прыгать, но укусить еще может. Перемещение полутрупа президента с дачи в рабочий кабинет было своего рода сигналом для всех верноподданных губернаторов – сигналом к тому, чтобы замять щекотливый вопрос.

Постановление о всероссийской акции протеста руководители Совета Федерации отнесли на 38-е место в повестке дня. Но сразу после перерыва председатель Рязанской областной Думы Федоткин предложил рассмотреть его в числе первоочередных вопросов. Строев это предложение “не заметил”. Федоткин снова его повторил. И Строев ничего “не услышал”. Через некоторое время выступил тульский губернатор Стародубцев: я поддерживаю коллегу Федоткина. И опять в президиуме никакой реакции. И только еще после двух реплик – брянского и владимирского губернаторов Лодкина и Виноградова – вопрос об акции протеста был поставлен на обсуждение.

Избранные от оппозиции члены Совета Федерации впервые все вместе и словами, и нажатием на кнопки предстали как оппозиционная режиму Ельцина сила. Они подготовили проект постановления о досрочной отставке президента, они протащили этот проект в повестку дня и представили убедительные доводы для его принятия.

Из выступления на заседании СФ 14 октября брянского губернатора Лодкина: “Сегодня стоит вопрос о том, какую мы оценку дадим деятельности президента. Мы не принадлежим себе в этом мнении. Мы все с вами являемся избранными народом. И скажите мне: где, в каком субъекте Федерации на акциях протеста, на митингах многомиллионных в целом по России прозвучало: “Поддерживаем деятельность президента Ельцина”. Было такое? Нет.

Я говорю здесь, выполняя поручение участников всех митингов Брянской области, где прозвучало предложение о том, чтобы Ельцин ушел в отставку”.

Из выступления тульского губернатора Стародубцева: “Во всем мире смеются и говорят: где есть такая страна, где руками собственных, так называемых, политиков уничтожается экономика, уничтожаются армия, наука, образование и уничтожается собственный народ? Все это делается под руководством нашего президента. И если мы еще не забыли своей ответственности перед Родиной, если мы понимаем, что завтра может произойти социальный взрыв, то мы должны сегодня дружно и честно попросить президента уйти в отставку, ибо он не дает и последнему правительству Примакова работать по-настоящему.

Я прошу коллег поддержать меня, ибо нам придется завтра еще труднее, чем сегодня. И это уже очевидно – есть опыт целых семи лет”.

Попыток опровергнуть представителей оппозиции и доказать, что добиваться отставки Ельцина не надо, на заседании СФ предпринято не было, если не считать невнятного бормотания ростовского губернатора Чуба: “Только что мы правительство учили жить, сейчас собираемся учить жить президента. А на самом деле, нам надо отвечать за те законы, которые принимаем”.

Первая в Совете Федерации открытая атака оппозиции на Ельцина в общем и целом удалась. За безотлагательную его отставку проголосовали 79 членов СФ, против – 18, воздержались – 10, 70 – от голосования уклонились.

Многих членов СФ немедленная отставка Ельцина не устраивает по той же причине, по какой она неприемлема для ближайшего президентского окружения. Ни губернаторам Чубу и Рокетскому, ни Юмашеву с Березовским Ельцин, по большому счету, уже не нужен. Но совершенно им не надобно и то, чтобы он был изгнан под рев митингов, ибо в этом случае неизбежно будет поставлен вопрос о координальном пересмотре курса ельцинской политики. А сохранение этой политики для разжиревшего на реформах чиновничества важнее всего. И как они рассчитывают ее сохранить, не избавляясь от впадающего в маразм президента?

Прочитаем изготовленный 16 октября рецепт одного из главных идеологов российской демократии – господина Бовина: “Ельцин утратил (вернее – растратил) доверие людей, которые сделали его президентом… Ему пора оставить президентский пост. “Добровольно”. Не дожидаясь ни импичмента, ни очередных массовых акций протеста. Но мне представляется, что это самое простое и самое логическое решение не является самым лучшим. Слишком накалены страсти. Слишком неустойчива общая обстановка. Слишком много беззастенчивых, бессовестных политиканов рвутся к высотам власти. В таких условиях досрочный уход Ельцина не только не внесет успокоения, не только не послужит усилению стабильности, но, боюсь, может вызвать цепную реакцию неконтролируемых событий. До 2000 года осталось не так уж много времени. И если президент мог бы гарантировать нас от своей “непредсказуемости”, то мы могли бы и подождать”.

Когда “слишком накалены страсти”, то есть когда в обществе слишком много голодных, то с уходом Ельцина ненависть этих голодных может распространиться на всех, кто семь лет был вместе с президентом и проводил его политику. А эта ненависть опасна и для Гайдара, и для Бурбулиса, и для Черномырдина, и для Юмашева с Березовским, и для Чуба с Рокетским. Они все жаждут стабильности, то есть жаждут сохранения прежнего курса и поэтому все не прочь вместе с Бовиным задвинуть Ельцина в непроглядную тень, произвести косметический ремонт в экономике, дать голодным по куску хлеба и, успокоив таким образом страсти, потом навязать стране достойного преемника Ельцина.

Едва высохла краска на отпечатанном в “Известиях” рецепте Бовина, как появилось сообщение, что Ельцина перевезли из подмосковных Горок в санаторий “Русь” в Тверской области. План отца российской демократии по изоляции полуживого президента принят к исполнению кремлевскими сановниками. Но будет ли он принят народом и теми губернаторами, которые, преодолев былую робость, провели в октябре первую атаку на Ельцина?

Николай АНИСИН