Текст книги "Зари. Мне удалось убежать"

Автор книги: Зархуна Каргар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Ее мысли были прерваны Шахом Махмудом:

– Можно я пойду? О чем ты думаешь?

Бактавара сказала, что он должен отнести посуду домой и не ввязываться в драки с другими мальчиками. Когда он ушел, Бактавара помолилась и вновь принялась за работу.

Через несколько часов Бактавара надела на голову тюрбан, взяла ружье и пошла домой. Темнело, но маленький магазинчик еще был открыт. Бактавара купила там конфет детям и тетрадь для Дуркхани. Это был обычный для Бактавары день – она работала в поле, помогала другим решать их проблемы и заботилась о родне.

Придя домой, Бактавара поужинала со всеми и сказала, что очень устала и хочет лечь спать пораньше. Оставшись одна в комнате, она попыталась понять, почему сегодня она целый день вспоминала прошлое, и сообразила, что во всем виновато слово «наркхазак».

Бактавара давно уже смирилась с той судьбой, которую уготовили ей родители, но однажды она горько пожалела об этом. Несколько лет тому назад один из родственников ее невестки женился. Невестка знала, что Бактавара на самом деле женщина, но некоторые женщины, жившие далеко от них, не догадывались об этом. Свадьба обещала быть очень пышной, потому что та семья была богатой. В Хосте мужчина обычно платил за жену несколько тысяч долларов. Его семья брала на себя все расходы, связанные со свадьбой, но иногда обе семьи платили за украшения для невесты и утварь для дома молодоженов. В богатых семьях это событие могут отмечать три-четыре дня. Семья жениха начинает праздновать за месяц до свадьбы. Женщинам его семьи дарят по нескольку новых нарядов, и считается, что чем они дороже, тем счастливее будет жить молодая семья. В день, когда невеста прибывает в дом жениха, родители жениха и невесты готовят еду не на одну сотню гостей. Состоятельные семьи забивают по такому случаю коров и овец. Женщины и мужчины празднуют отдельно – мужчины обычно собираются на улице, и их развлекают нанятые по такому случаю музыканты, для женщин украшается большая комната в доме, где они поют и играют на бубне.

На афганской свадьбе, и особенно на пуштунской, сестры жениха и другие женщины его семьи танцуют. Женщины из семьи невесты надевают новую дорогую одежду. Иногда мать невесты надевает старую одежду, чтобы показать, как она опечалена из-за ухода дочери, ведь она не знает, как с ее ребенком будут обращаться в новом доме.

Невестка Бактавары уговорила ее пойти на свадьбу, чтобы она могла посмотреть на невесту и насладиться роскошным праздником. Бактавара обычно бывала на деревенских свадьбах в компании мужчин. Иногда, на семейных свадьбах, она праздновала в компании женщин, но до этого она никогда не была на празднике такого масштаба в качестве женщины.

Она надела новую нарядную белую одежду, а племянница начистила ее обувь до блеска. Направляясь на праздник с семьей, Бактавара чувствовала себя счастливой. Все женщины были по-праздничному накрашены, на них были яркие и блестящие пуштунские платья. Бактавара шла впереди всех с Шахом Махмудом.

Когда они вошли во двор, то увидели, что он украшен искусственными цветами. Бактавара последовала за своей невесткой туда, где собрались женщины. Когда они подошли ближе, стал слышен женский смех.

– Вижу, ты пришла с наркхазаком, – дразнили они невестку Бактавары.

– А что у наркхазака в штанах? Кус или кхота?

Все женщины рассмеялись.

Невестка пригрозила им, что если они не успокоятся, то Бактавара разозлится и побьет их. Услышав это, женщины притихли. Бактавара села в углу комнаты. Она притворилась, что не слышала обидных слов, так как знала, что невестке стыдно за родственниц. Бактавара чувствовала себя беспомощной. Если ее обижали мужчины, она знала, как наказать их, но понятия не имела, как защититься от насмешек женщин. Впервые она поняла, что чувствует себя увереннее с мужчинами. В этот день она осознала, что потеряла вместе со своим женским естеством, и ей стало так же горько, как и после смерти родителей.

Ее физическая сила, ее ружье и тюрбан помогли ей завоевать уважение мужчин, но не спасли ее от женской язвительности.

Бактавара сидела, не двигаясь, рядом с Шахом Махмудом. Перед ней ставили тарелки с изысканными кушаньями, но ей совсем не хотелось есть. Ее сердце болезненно сжималось. Невестка видела, что она расстроена, и подошла, чтобы спросить, что ей принести, но Бактавара лишь отрицательно покачала головой, и невестка ушла, стыдясь поведения женщин. Бактаваре хотелось плакать, но она привыкла быть сильной и уже не могла проявлять свои эмоции на людях. Родители учили ее, что только слабые мужчины плачут и что если люди увидят, что она слабая, то воспользуются этим. Но хоть слезы и не катились по ее лицу, люди видели, что Бактавара расстроена.

Когда все поели, по комнате прошла девочка с миской воды, чтобы гости могли вымыть руки. Бактавара подставила руки, чтобы девочка слила ей, но та стала хихикать.

– Что смешного? Тебе рассказали шутку? – спросила Бактавара, закончив мыть руки.

– Мы с друзьями думаем, что ты и есть шутка, – сказала девочка, отступив на шаг.

Она снова засмеялась, и другие женщины присоединились к ней.

Гнев охватил Бактавару.

– Ты бесстыдная девчонка! Почему ты смеешься? У меня что, на лбу написано что-то смешное?

– Ты мужчина без бороды, – выкрикнула одна девочка.

– Ты смешно выглядишь, как персонаж из мультика. Ты притворяешься мужчиной, хотя на самом деле ты наркхазак, да? – спросила другая

Девочки рассмеялись и ушли.

Бактавара решила не привлекать внимания к этому инциденту и не портить праздник невестке. Она сказала себе, что никак не должна реагировать на слова и действия женщин и девочек.

Показалась процессия поющих женщин. Они вели невесту к приготовленному для нее месту. Бактавара не могла отвести глаз от невесты – на той были красное блестящее платье, зеленая шаль и золотые украшения. Она была такой молодой и счастливой! Бактавара начала хлопать вместе со всеми, и вновь ей захотелось стать полноценной женщиной, женой и матерью. Как же она хотела оказаться на месте невесты! Конечно, она заслуживает это! Но потом Бактавара вспомнила, что ей уже за тридцать, что никто никогда не восхищался ею и не просил ее руки. Да, в их дом скоро придут свататься – к Дуркхани.

Бактаваре и раньше хотелось быть любимой и желанной. Когда она видела, как брат заботится о своей жене, как счастлива ее сестра в окружении своих детей, она мечтала о своей собственной семье, но никогда не говорила открыто о своих чувствах.

Она перестала хлопать и вернулась на свое место возле Шаха Махмуда. Бактавара задыхалась в компании всех этих злобных женщин и жалела о том, что не пошла праздновать с мужчинами, которые уважали ее. Она уже подумывала извиниться и уйти с праздника, но в этот момент в комнату вошли родственницы жениха. Они не встречали Бактавару раньше и не знали, что она женщина, одетая, как мужчина. Когда женщины увидели Бактавару, сидевшую в углу, то подумали, что она мужчина, перестали петь и закрыли лица шалями. Мать невесты тут же спросила:

– Что случилось? Почему вы замолчали?

Одна из женщин вышла вперед.

– Здесь собрались женщины. Но здесь же находится мужчина, и он смотрит на нас. Неужели вы настолько нас не уважаете, что пригласили мужчину в женскую компанию?

Еще одна женщина поддержала ее:

– Мы пришли сюда, потому что доверяем вам. Все наши мужчины отправились в мужскую комнату. Так почему он сидит здесь и смотрит на нас? Это оскорбление!

Мать невесты посмотрела на Бактавару и улыбнулась.

– Это хайджани. Она женщина, а не мужчина. Продолжайте петь.

Но женщин нелегко было переубедить.

– Нет, я сейчас позову сюда своих родственников, чтобы они посмотрели на него. Если он женщина, тогда я мужчина!

– Бактавара наркхазак, – пояснила мать невесты. – Это не женщина и не мужчина. Не переживайте, мы уважаем наших гостей. Давайте продолжать праздновать.

Услышав, как мать невесты назвала ее, Бактавара сильно расстроилась. Она встала и подошла к женщинам.

– У вас есть сомнения по поводу моего пола? Ну что ж, я удовлетворю ваше любопытство. Я родилась девочкой, но мне очень не повезло – с детства родители воспитывали меня как мальчика, потому что им нужен был сын. У меня такое же тело, как и у вас, и у меня такие же груди, как у вас, и длинные волосы, и, что самое важное, я испытываю те же чувства, что и вы. А теперь я уйду. Но перед этим хочу предостеречь вас: никогда не превращайте своих дочерей в мальчиков, не пытайтесь изменить тот факт, что Аллах дал вам девочку, потому что я на собственном опыте узнала, что женское в себе невозможно заглушить. Вы можете иначе одеть человека, научить его по-другому ходить и говорить, но вы не сможете изменить его душу. Может быть, я и выгляжу как мужчина, но внутри я женщина, такая же, как и вы!

После этого Бактавара указала на свою невестку.

– Она вернется домой с Шахом Махмудом.

Бактавара проплакала всю ночь напролет. Ее одежда, подушка и простыня были мокрыми от слез. Она решила, что больше никогда не будет отмечать праздники в женской компании.

Днем Бактаваре было легче, потому что она работала и почти не встречалась с женщинами. Она также осознавала, что во многом ей живется лучше, чем женщинам. Ей не приходилось все время оставаться дома, родня ее не унижала, она могла видеться с мужчинами, и они уважали ее. Она была хозяйкой своей жизни. Никто не говорил ей, что делать, ведь она обеспечивала семью. Она тяжело трудилась и зарабатывала деньги, которые могла тратить по своему усмотрению. Если ей нужно было посетить доктора, она шла к нему без сопровождения. Никто не осуждал ее, если она останавливалась на улице, чтобы поговорить с мужчиной. Семья уважала и ценила ее.

Но по ночам ее женская натура напоминала о себе – Бактавара чувствовала себя измученной, одинокой и нелюбимой. Она мечтала создать свою собственную семью. Ее задевало то, что никто не попросил ее руки, и она со страхом ждала того времени, когда станет старой и немощной. Она боялась, что станет никому не нужной, когда уже не сможет работать в поле, посещать джергах и обеспечивать семью.

Каждое утро, помолившись, Бактавара брала ружье и тюрбан и отправлялась в поле. По дороге туда она, встречая других жителей своей деревни, пожимала им руки и останавливалась, чтобы переброситься с ними парой слов. Мужчины здоровались с ней, как если бы она тоже была мужчиной, но не целовали и не обнимали ее, зная, что на самом деле она женщина. Бактавара пользовалась у них большим авторитетом. Ее ценили за то, что на джергахе она часто давала дельные советы. Бактаваре нравилось то, что мужчины уважают ее. В их компании она чувствовала себя уверенно. Мужчины не обзывали ее, зная, что она порядочный и трудолюбивый человек, и не осуждали ее, вот почему Бактавара уже давно перестала общаться с женщинами.

Как и планировалось, Хан Мохаммад и его брат устроили пиршество в благодарность за мудрое решение джергаха. Пировали в доме Малика. После целого дня работы в поле Бактавара отправилась туда. Когда она вошла, мужчины встали в знак уважения. Мужчины по афганской традиции, здороваясь, обнимали друг друга, но Бактаваре лишь пожали руку. После этого все принялись за еду. Всем было весело, атмосфера была дружеской. Никто не обзывал Бактавару, ведь она могла обрабатывать землю и стрелять из ружья так же хорошо, как и любой из них, на джергахе она никому не уступала в красноречии и мудрости, обеспечивала свою семью и вообще вела себя, как все мужчины. Но хоть Бактаваре было легко в компании мужчин, ей иногда хотелось вымыть посуду, вместо того чтобы работать в поле, испечь хлеб, вместо того чтобы выращивать зерно, и даже приготовить мясо ей было бы более приятно, чем принести его с базара.

После окончания трапезы Бактавара пошла домой в компании нескольких мужчин. Дойдя до своего дома, она попрощалась с ними. Все члены ее семьи давно спали. Бактавара прошла в свою комнату, где сняла тюрбан и ружье и положила их на стол. После этого она подошла к зеркалу и пригладила свои грязные волосы. Ее лицо было испещрено морщинами. Бактавара присмотрелась к своему отражению и поняла, что уже не сможет измениться, стать более женственной. Слишком много времени прошло. Все же теперь ей было легче вскопать поле, чем приготовить ужин семье, вышивание далось бы ей сложнее, чем чистка ружья.

Бактавара смирилась со своей судьбой и на этот раз не проронила ни слезинки. Она приняла тот факт, что родители сделали из нее мужчину. За свою жизнь она научилась подавлять в себе женское начало, но иногда ей было сложно подавить свои чувства и невозможно было забыть свои мечты. Бактавара познала оба мира – она жила жизнью мужчины, но чувствовала боль и радость так, как и любая другая женщина. Родители переделали ее, чтобы обеспечить своей семье стабильность и процветание. Бактавара хотела убедить слушателей «Афганского женского часа» не пытаться изменить тот факт, что Господь дал им девочку. «Вы можете изменить ее внешность, но ее сердце останется сердцем женщины», – сказала она.

Когда я была маленькой, то часто жалела, что не родилась мальчиком. Я уверена, что многие девочки думают так же, понимая, что мальчиков ценят больше. Дочери всегда отводится второстепенная роль. Но до того как я услышала историю Бактавары, я и представить себе не могла, на что готовы пойти некоторые родители, чтобы получить сына. Я провела небольшое исследование, и мне стало известно о похожих случаях. Семьи, в которых не было сына или был всего один сын, часто одевали дочку, как мужчину. Это продолжалось до первой менструации – потом ей позволяли быть такой, как и все нормальные девушки. И только в редких случаях родители продолжали относиться к ней, как к сыну, всю свою жизнь. В детстве такие девочки играли с мальчиками, одевались, как они, и практически ничем от них не отличались. Взрослые знали, что это девочка, но дети часто не догадывались об этом.

Я услышала историю Беронд, еще одной женщины, живущей мужской жизнью. Она родилась в пуштунской семье, строго придерживающейся традиций, в деревне Гхази Абад в провинции Кунар, что на востоке Афганистана, в предгорьях Гиндукуша. Эта область знаменита постоянными спорами из-за владения землей и по другим причинам. Беронд была высокой широкоплечей женщиной со смуглой кожей и обычно прятала свои длинные волосы под тюрбан. Она носила мужскую одежду с детства, и мужчины ее деревни относились к ней с уважением, как если бы она была мужчиной. Она принимала участие в джергахе, работала в поле и обеспечивала свою семью. Ее вырастили, как мальчика, потому что ее отец и брат сидели в тюрьме из-за земельного спора и в семье не осталось мужчин. Беронд, которая была вторым ребенком, вынуждена была стать мальчиком.

Такие женщины, как Беронд и Бактавара, пользуются большим уважением у жителей своей деревни. Люди почитают их за храбрость и за то, что они сумели стать кормильцами и защитниками своих семей. В Афганистане, когда родители хвалят свою дочь, то говорят, что она для них словно сын, а когда восхваляют женщину, то называют ее сильной и храброй, как мужчина.

В Хосте, родной провинции Бактавары, были еще две женщины – Мангала и Сензила, которые жили как мужчины, но это было много лет тому назад. Наша журналистка Фавзия, живущая там, считает, что Бактавару превратили в мужчину вследствие популярности этих двух женщин.

13. История Гутамы

Гутама не была похожа ни на одну из женщин, с которыми мне когда-либо доводилось видеться. Она была сильной и свободной кочевницей-кучи. Кучи кочуют по всему Афганистану и территориям соседних стран, ища подходящие пастбища для своего скота. В Афганистане, где общая численность населения составляет около двадцати пяти миллионов человек, проживает приблизительно шесть миллионов кучи, из которых большую часть составляют кочевые пуштуны и балохи. Они не похожи на остальных афганцев. Одна из кочевниц сказала мне, что они не могут находиться под крышей большого здания. Для кучи жизнь в четырех стенах приравнивается к тюремному заключению. Куда бы они ни отправились, где бы ни пасли свой скот, там, на природе, и есть их настоящий дом.

Вы встретите кучи в любой части Афганистана, где есть вода и хорошие пастбища. Они славятся как трудолюбивый народ, их женщины и мужчины поровну делят обязанности, ухаживая за овцами, козами, коровами и верблюдами. Они изготавливают сыр, топленое масло и много видов йогурта из молока коров и коз, а из шерсти овец и коз они ткут шерстяную ткань и ковры, которые затем продают на рынках или ходят от дома к дому, предлагая свой товар. По данным представительства Верховного комиссара ООН по делам беженцев, до начала тридцатилетней войны в собственности кучи было примерно тридцать процентов общего количества овец и коз, имеющихся в Афганистане, и почти все верблюды.

Родственные связи играют важную роль в жизни кучи. Женщины кочевников отличаются красотой – они высокого роста, загорелые, у них полные губы, высокие скулы и прекрасные глаза. Если бы вы увидели идущую женщину кучи, то могли бы принять ее за известную модель – с такой грацией и изяществом эти женщины двигаются. Мужчины тоже очень привлекательны – они высокие, широкоплечие и отличаются приятной внешностью. Они известны своей храбростью, что очень ценят афганские женщины. Однако парни и девушки кучи заключают брак только с представителями своего народа.

Кочевникам нелегко пришлось во время войны, как и остальным афганцам. Можно даже сказать, что на их долю выпало больше страданий, ведь они не могли покинуть своих животных и перебраться в благополучные страны. Как считают эксперты ООН, их положение оказалось самым уязвимым. Больше всего они пострадали от противопехотных мин, потому что часто передвигались по ненаселенным территориям, где мины не были обезврежены. Они более уязвимы и в отношении стихийных бедствий, таких как засухи, наводнения и сильные снегопады. Их образ жизни не позволяет им вовремя добраться до больницы, школы и чистой питьевой воды, и бывает так, что они не всегда могут найти хорошее пастбище.

Я встретила Гутаму в начале 2001 года, когда работала в Пешаваре как участник обучающей программы Би-би-си для афганских детей. В то время я каждую неделю посещала лагеря беженцев в Пакистане, чтобы записать рассказы женщин и детей, живущих там. История Гутамы запомнилась мне на всю жизнь. Я до сих пор помню ее лицо и звонкий голос. Я встречала женщин-кочевниц до этого, но не имела возможности поговорить с ними и узнать о том, как они живут. Я видела их лишь из окна нашей квартиры в Кабуле. Это было захватывающее зрелище: караван, состоящий из мужчин, женщин, детей и животных, проходил мимо нашего дома.

Гутама, как и я, была беженкой, живущей в Пакистане, но ее жизнь совсем не походила на мою. Я была горожанкой, а она выросла на диких просторах Афганистана. Жизнь беженцев была нелегкой, многие из них жили в нищете. Те, кто уехал из Афганистана еще в то время, когда у власти были ставленники СССР, жили лучше, потому что успели построить дома и надежно закрепиться в Пакистане. Их глиняные дома были куда комфортнее пластиковых палаток беженцев, спасавшихся от моджахедов и талибов. Только те беженцы, у которых была работа, как у моего отца, и чьи родственники работали на Западе и в странах Европы, могли позволить себе снять жилье в таких городах, как Пешавар, Исламабад и Равалпинди. Большинству же пришлось жить в палатках, не имея доступа к питьевой воде и каких-либо средств к существованию.

К тому времени Гутама была беженкой уже много лет – ее семья уехала из Афганистана еще во времена СССР. Эта храбрая женщина останется в моей памяти навсегда.

Почти все жители лагеря беженцев в Шадалане знали Гутаму. Женщины рассказывали ей о своей жизни и делились секретами, а сердца мужчин трепетали, когда рядом раздавался тихий перезвон ее украшений, которые Гутама носила постоянно. Куда бы она ни шла, ее сопровождал мелодичный звон маленьких колокольчиков. Ее вышивка была не менее знаменитой. Почти у каждого жителя лагеря была вещь, вышитая искусными пальцами Гутамы.

Многие парни были влюблены в Гутаму – им нравилась ее свободолюбивая и жизнерадостная натура. Ее песни похитили их сон, а когда юноши видели ее, то сами заводили песню:

Золотое кольцо в твоем носу

так прекрасно!

Предводительница кучи,

ты вплетаешь лаванду в свои косы.

Среди веселых, игривых девушек

Ты – особенная кучи с цветами в волосах.

Все парни без ума от тебя,

вольная кочевница!

Красота Гутамы захватывала дух. У нее были огромные, завораживающие черные глаза, загорелая кожа отливала золотом, а улыбка могла согреть сердце любого. Она носила длинный кочани-камиз, традиционное одеяние кочевников. Рукава расширялись книзу, и когда она поднимала руки, была видна гладкая смуглая кожа предплечий. Как и все мусульманки, Гутама носила шаль, но ее волосы выбивались из-под нее и дождем рассыпались по плечам и спине. Когда Гутама гуляла по зеленым холмам вокруг лагеря, ветер трепал ее шаровары и широкую юбку. Женщины кочевников шили всего два или три платья за всю свою жизнь, но они вкладывали в них столько времени и сил, сколько другой женщине понадобилось бы на десяток платьев. На первый взгляд казалось, что платье Гутамы красного цвета, но если приглядеться, становилось ясно, что она сшила его из лоскутков разной формы и размера, красиво подобранных и переливающихся на свету. На груди Гутама вышила традиционный узор кучи, который называется чарма кари, «золотое кружево». На него были нашиты серебряные рупии. Гутама любила носить на груди большое количество украшений, и их тихий перезвон заранее говорил людям о ее появлении. Также она носила на груди два тавиза (амулета), которые оберегали ее от несчастий. Гутама рассказала, что давным-давно их изготовил и подарил ее матери мулла.

Шадалан – это гористая местность в провинции Тал, расположенной в регионе Пакистана под названием Северо-западная приграничная провинция. Здесь проживает очень много афганских беженцев. Земля здесь очень плодородна, и каждое утро с гор дует прохладный ветер. Маленькие деревеньки Тала разбросаны у подножья гор. Многие афганские беженцы перебрались туда из Пактии, Хоста и Пактики. Они построили небольшие глиняные дома и занялись сельским хозяйством. По соседству с ними обосновались кучи – поставили свои палатки и занялись выпасом скота.

Отца Гутамы звали Варишмин. Его жена, мать Гутамы, умерла сразу после рождения младшего сына. Это проклятие многих кочевниц, которые рожают вдали от больниц и не могут получить медицинскую помощь, если что-то идет не так. Мать Гутамы умерла, оставив ее с отцом и двумя младшими братьями. Варишмин не был похож на остальных кочевников – он не любил тяжелой работы и почти все время лежал в палатке. У него были длинные седые и спутанные волосы и борода. Гутама знала, что леность ее отца стоила им многих овец, которых к тому времени у них осталось всего десять. Еще у них был один взрослый верблюд и два верблюжонка, которых кучи называют джонги.

После смерти жены Варишмин стал вообще ни на что не годным. Гутаме пришлось работать, чтобы прокормить семью. Каждый день она вставала рано и вела животных на пастбище. Когда она выходила утром из палатки, люди узнавали об этом по звону ее ножного браслета. Животные тоже давали о себе знать – они будили тех, кто спал в соседних палатках, но люди не злились на Гутаму. Большинство юношей просыпались от этих звуков и их сердца бились чаще – ведь они скоро увидят Гутаму! Она ходила, широко шагая и держа палку в одной руке. Люди восхищались ее грациозностью, сравнивая ее с грациозностью жирафа. Она покрикивала на овец, направляя их, и что-нибудь напевала. Когда Гутама доходила до участка, покрытого сочной травой, она останавливалась, чтобы животные могли попастись. Она садилась на камень и принималась за работу. В вышитой сумке, которую Гутама носила через плечо, были принадлежности для шитья. Она часто вышивала одежду для мужчин и женщин и знала, как красиво расшить перед платья. Также она делала маленькие украшения, популярные среди кочевников, – обрамление для маленьких зеркал, кольца для ключей, а еще ожерелья и браслеты из разноцветного бисера. У нее не было выбора – Гутама потеряла мать и должна была кормить младших братьев и старого отца.

Примерно в одиннадцать часов утра она возвращалась в палатку. К этому времени ее отец обычно просыпался и готовил завтрак для себя и сыновей, оставляя часть еды Гутаме. Но иногда ей приходилось готовить самой, потому что Варишмин говорил, что не может этого сделать.

После завтрака Гутама снова принималась за работу – она шила платья девушкам. С помощью старой швейной машинки она делала «золотое кружево» для тех девушкек, которые вскоре должны были выйти замуж или были приглашены на свадьбу. Гутама шила до тех пор, пока солнце не начинало клониться к горизонту и нужно было снова вести отару на пастбище. Она оставалась там до вечера, а потом вела животных к палатке. Варишмин и ее братья узнавали о возвращении Гутамы по звону ее украшений и радовались, словно это возвращалась их мать или отец.

Афганские беженцы Шадалана жили на некотором расстоянии друг от друга, в отличие от жителей остальных пакистанских лагерей, но, несмотря на то что их жилища стояли отдельно, люди, населявшие Шадалан, были очень сплоченными и всегда помогали друг другу. У них была своя мечеть, куда мужчины ходили молиться, а потом они собирались возле нее, чтобы поговорить и обменяться новостями. Варишмин был не очень общительным, и у него было мало друзей, а вот Гутама легко заводила новые знакомства. Люди любили ее за доброту и готовность помочь. Она знала арифметику и хорошо считала, в отличие от большинства женщин деревни, и часто помогала им в расчетах с мужчинами. Мужчины уважали ее за храбрость и талант. Многие юноши искали любой предлог, чтобы заговорить с ней. Им нравилось смотреть на нее, но никто не смел распускать о Гутаме грязные слухи или проявить к ней неуважение.

Гутама знала, как ухаживать за животными, поэтому их овцы плодились, и она продавала ягнят на базаре. Изделия, созданные Гутамой, пользовались большим спросом, и слава о ней распространялась очень быстро. Одежда и украшения, сделанные ею, были изысканными и оригинальными, в них чувствовался свободный дух ее народа. Лишь человек, живущий в гармонии с природой, может вложить в свою работу всю душу. Некоторые люди даже платили Гутаме заранее, заказывая что-либо. А то, что она не могла продать в деревне, Гутама относила знакомому продавцу, торгующему на базаре. Она ходила туда вместе с отцом. Вырученные деньги шли на содержание ее ленивого отца и маленьких братьев. Иногда Гутама помогала бедным жителям деревни. Хотя она не прятала свое лицо, как это делали остальные афганские беженки, люди уважали ее.

Однажды сильная буря налетела на лагерь, сорвала палатку, в которой жила семья Гутамы, разорвала ее в клочья и разбросала их вещи. Гутама проснулась и увидела, что их жилище уничтожено. Варишмин сел на камень и стал причитать и жаловаться на судьбу. Гутама понимала, что ее братья еще слишком маленькие, чтобы починить палатку, поэтому решила сделать это сама.

– Посиди, отдохни. Я знаю, тебе тяжело видеть, что наше жилище уничтожено. Я попробую что-то сделать, – сказала она отцу.

Гутама знала, что нужно делать, потому что часто помогала матери шить палатки. Она попросила отца отвести овец и верблюдов на ближайшее пастбище, а сама занялась починкой жилища. К концу дня палатка уже стояла на том же месте.

Чем бы Гутама ни занималась, ее мысли то и дело возвращались к мужчине ее мечты, кочевнику Бабраю, которому она подарила вышитый платок. Они встречались, когда Гутама ходила по воду или вела животных на пастбище, и могли болтать и смеяться часами. Их любовь была чистой и очень сильной.

На красоту Гутамы обратил внимание и Маланг, молодой мужчина, который только что вернулся в лагерь после нескольких лет, проведенных в Дубаи на заработках. Он заработал довольно много денег и вернулся в Шадалан в поисках невесты.

Маланг однажды гулял по холмам, окружавшим лагерь, и встретил Гутаму. Он полюбил ее за ее красоту, уверенность и любовь к жизни и решил сделать ее своей женой.

Родные Маланга несколько раз приходили в палатку Гутамы просить ее руки, но Варишмин знал, что если он согласится, то потеряет человека, содержащего всю семью. Он также знал, что его дочь не похожа на остальных афганских девушек и будет сама решать, за кого выйти замуж.

Когда Гутама отказалась стать женой Маланга, о ней начали распускать грязные слухи – в основном это делали друзья Маланга. Люди осуждали Бабрая за то, что он легкомысленно относится к Гутаме, а Гутаму – за то, что она отказала богатому жениху.

Маланг пытался подкупить Варишмина, предложив большие деньги за его дочь. Наконец он убедил его, сказав, что если Гутама выйдет замуж за бедного кочевника, то Варишмин и его сыновья останутся без средств к существованию.

Однажды вечером люди, жившие неподалеку от палатки Гутамы и ее отца, услышали, что они ругаются. Варишмин решил выдать дочь за Маланга, но Гутама и слышать об этом не хотела. Их шумная ссора подпортила репутацию Гутамы в деревне, и на следующее утро, когда она погнала животных на пастбище, люди смотрели на нее с неодобрением.

– Гутама не хочет богатого мужа, Гутама хочет стать женой бедного кочевника, – кричали некоторые мальчишки.

Гутаму расстроило то, что люди стали так относиться к ней. В тот день она была очень тихой, не пела, не улыбалась и не занималась рукоделием. Она понимала, что приняла самое важное решение в своей жизни, но не знала, как это изменит ее будущее – в лучшую или худшую сторону. Она решила вернуться домой пораньше, несмотря на то что ей хотелось подольше побыть на пастбище наедине со своими мыслями. Но Гутама считала, что не должна задерживаться, чтобы люди не начали сплетничать еще больше. Они осуждали ее лишь за то, что ей хотелось быть рядом с любимым человеком.

Подходя к своей палатке, Гутама вспомнила, как они с матерью поссорились из-за платья. Гутаме нравились широкие рукава, а мать говорила, что молодая девушка не должна выставлять свои руки напоказ.

– Да чтоб ты вышла замуж за деревенского парня! – в сердцах сказала она тогда дочери.

Это значило выйти замуж за человека, живущего оседлой жизнью и имеющего дом. Для кочевника такая жизнь была невыносимой, потому что каждая девушка кучи хотела жить на зеленых холмах в окружении своей семьи и животных, и ее пугала возможность оказаться запертой в четырех стенах. Впервые со дня смерти матери Гутама заплакала. Она решила, что пожелания матери сбываются. Она боялась, что отец заставит ее стать женой Маланга и жить с ним в городе. Мысль об этом пугала ее, но еще страшнее было то, что ее могли разлучить с любимым.