Текст книги "Зари. Мне удалось убежать"

Автор книги: Зархуна Каргар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Ее лицо было прикрыто шалью, но говорила она четко и спокойно.

– Брат, я пришла просить тебя отдать мою часть наследства. Отец оставил нам землю, которой ты сейчас пользуешься. Если ты отдашь мою часть, то мне и моим детям будет гораздо легче жить.

Брат уже не мог сдерживаться, от злости он подскочил с дивана. Ее слова были для него все равно что пули в голову. Первой заговорила его жена:

– Джанпари, у тебя что, совсем нет совести? Ты просишь своего брата отдать тебе часть наследства?

Брат Джанпари снова сел.

– Послушай меня, дорогая сестра. Ни одной афганской женщине – я имею в виду ни одной порядочной женщине – не придет в голову требовать свою часть наследства. То, что оставил отец, принадлежит только мне, твоему брату. Ты вышла замуж давным-давно.

– О, я клянусь Господом и жизнями своих детей, что если бы я имела постоянный заработок или много денег, то ни за что бы не пришла к вам. Если бы мне не приходилось каждый день думать о том, как накормить их, я бы ничего не просила у тебя. – Джанпари всхлипнула. – Прошу тебя, брат, будь милосерден к моим детям, ведь у них нет отца. Умоляю, не заставляй меня побираться на улицах! Дай мне, что можешь! Я не прошу отдать всю мою долю.

Чем настойчивей была Джанпари, тем больше злился ее брат. Он сказал, что постарается придумать, как помочь ей, но сейчас она должна уйти. Джанпари и ее дети плакали. Дети расстроились, видя, что их дядя злится и кричит на мать, а она не может ничего сделать.

Жена брата подошла к Джанпари и прошептала ей на ухо:

– Женщина, говорю тебе, ты должна выбросить из головы всю эту чушь насчет наследства.

– У тебя что, нет совести? – не выдержала Джанпари. – Вы забрали то, что по праву принадлежит мне и моим детям. Когда я прошу свою часть наследства, вы называете это бесстыдством, но почему-то то, что вы не отдаете мне положенное, вы считаете нормальным!

Жена брата уже не понижала голоса:

– Женщина, ты не получишь от нас даже полрупии, запомни это! Ты просто бесстыжая вдова. Продолжай клянчить милостыню у прохожих и больше не беспокой моего мужа!

Джанпари плакала навзрыд, но все же смогла ответить:

– Единственное, чем я горжусь, – это тем, что я не слабая женщина. Я не забираю то, что принадлежит другим. Да, я вдова и прекрасно знаю, что не могу жить так, как замужние женщины. Я лишилась такой возможности со смертью мужа. Я знаю, у нас считается, что вдовы не должны говорить о своих чувствах и страданиях, но я еще и мать. Я вижу, что вы стесняетесь меня, потому что у меня нет мужа. Я не всегда могу выйти на улицу, когда возникает необходимость, мне приходится обдумывать каждое свое слово и каждый свой поступок, потому что я знаю: люди осудят меня за малейшую оплошность. С тех пор как я потеряла мужа, у меня не было возможности купить себе новую одежду, пойти на праздник. В моей жизни наступил тяжелый период. Но вы не должны забывать о том, кто я. Я – ваша сестра. Тебе я не могу пожелать ничего дурного, ведь твой муж – мой родной брат. Я желаю ему счастья и молюсь о том, чтобы Аллах открыл ему глаза. Я не могу даже проклясть вас, потому что не хочу, чтобы вы оказались в моем положении. Если бы я поступила так, то была бы ничем не лучше вас. Я не понимаю, куда подевалась ваша совесть и почему сердце моего брата превратилось в камень.

Закончив, Джанпари взяла дочку за руку и вышла из дома, а следом за ней вышли остальные дети.

Как только они отошли на небольшое расстояние, Накиб обратился к матери:

– Когда дядя кричал на тебя, мне хотелось побить его.

Его слова шокировали Джанпари.

– Сынок, ты еще слишком юн, чтобы думать о таких вещах. Я сама решу эту проблему и заставлю брата отдать мне мою часть наследства.

Джанпари отвела детей домой, а потом пошла работать. По дороге она плакала, прикрываясь шалью, чтобы прохожие этого не заметили. Никто не видел ее слез и не знал о ее горе.

Джанпари не терпелось увидеть хозяйку и рассказать ей о случившемся. Ее дети переживали за нее, но они были еще слишком маленькими и ничем не могли помочь. Ей нужен был друг, которому можно было бы излить душу. Эта женщина была ее работодателем, но Джанпари необходимо было поговорить с ней. Она прямиком пошла в кухню, сняла шаль, обвязала голову шарфом, засучила рукава и принялась мыть посуду. Закончив, она села на маленький табурет и стала чистить кастрюли.

По ее лицу ручьями бежали слезы. Она вытерла нос рукавом и постаралась успокоиться, но боль от злых слов брата и страх прожить всю жизнь в нищете не уходили. Каким-то чудом она нашла в себе силы отчистить кастрюли до блеска. Джанпари потерла их днища песком, чтобы удалить нагар, и выставила их на солнце просыхать. Она вертелась, словно белка в колесе, выполняя различные работы по дому, но ее мысли то и дело возвращались к тому, как ее брат поступил с ней.

Когда Джанпари поднялась по лестнице к хозяйке, та как раз заканчивала свой поздний завтрак. Она поприветствовала Джанпари, сразу заметив ее покрасневшие глаза, и спросила, все ли в порядке. Джанпари снова начала плакать.

– Госпожа, я ничего не смогла сделать. Я знала, что брат откажет мне.

Хозяйка жестом пригласила Джанпари сесть возле нее.

– Слезами горю не поможешь. Тебе станет только хуже, если будешь плакать. Нужно действовать, а не жалеть себя и расстраиваться.

Но Джанпари не могла успокоиться. Сквозь слезы она рассказала, как брат унизил ее, как они с женой проклинали ее в присутствии детей за то, что Джанпари осмелилась просить то, что должно принадлежать ей.

– Я знала, что твой брат так поступит, – сказала хозяйка. – Если бы он был хорошим человеком и настоящим мусульманином, то не позволил бы тебе и детям голодать. Джанпари, раз у тебя не вышло забрать свою часть наследства по-хорошему, придется это сделать по-плохому.

Джанпари спросила, что она имеет в виду.

– У нас есть правительство и есть закон. Ты должна пойти в суд и поговорить с судьей. Не волнуйся, я помогу тебе попасть туда.

Джанпари почувствовала облегчение, ей показалось, что гора упала с плеч. Она от всего сердца пожелала хозяйке долгой и счастливой жизни, а потом принялась за оставшуюся работу.

День уже клонился к вечеру, когда Джанпари наконец вернулась домой, собираясь как следует накормить детей. Увидев их лица, она сразу поняла, что дети чем-то обеспокоены, и решила, что они до сих пор переживают из-за разговора с дядей. Джанпари попыталась поднять им настроение, сказав, что принесла вкусной еды.

– Мама, тетя здесь, – сообщила ее дочка, подбежав к ней.

Джанпари спросила, о какой тете она говорит.

– Это тетя Насима, жена дяди.

Джанпари не сомневалась, что та пришла, чтобы снова унижать и оскорблять ее, тем не менее женщины спокойно поприветствовали друг друга. Джанпари велела дочке принести чаю гостье, но Насима сказала, что долго не задержится. Они уселись друг напротив друга. На Насиме была чистая одежда из хлопка, ее лицо и руки были гладкими и ухоженными. Джанпари была укутана в серую шаль, на которой были видны следы грязи и пота, ее руки покраснели и покрылись мозолями от тяжелой работы, лицо потемнело от солнца, а волосы были тусклыми.

Насима откашлялась.

– Я знаю, что на самом деле ты порядочный человек. Ты пуштунка, поэтому тебе не пристало заниматься такими вещами. Разве ты слышала когда-нибудь, чтобы пуштунская женщина требовала свою часть наследства? Ты опозоришь своего брата перед всей деревней, и я прошу тебя не делать этого. Я предлагаю тебе жить в нашем доме. Мы выделим тебе и твоим детям место. За это ты станешь выполнять домашнюю работу и, вместо того чтобы убирать в чужих домах, будешь убирать наш. Твои дети тоже сгодятся на роль помощников. Как тебе известно, мои дети проводят в школе почти весь день и не могут помогать мне по хозяйству.

Джанпари не могла поверить своим ушам. Она не смотрела в глаза Насиме, пока та говорила, а рассеянно водила пальцем по полу, но теперь она подняла голову.

– Насима! Почему ты не можешь проявить милосердие ко мне? Мы обе женщины и матери. Единственное, что у меня есть, – это лачуга, в которой мы живем, а теперь ты хочешь, чтобы я бросила ее и стала твой служанкой?

– Да, я хочу, чтобы ты стала моей служанкой! А ты что думала, что я стану относиться к тебе как к царевне?

Услышав это, Джанпари принялась кричать и плакать.

– Насима, Бог накажет тебя за твою заносчивость. Посмотри на моих детей. Я хочу, чтобы они жили лучше, чем их мать. Я мечтаю, что они когда-нибудь смогут ходить в школу, а ты хочешь, чтобы они стали тебе прислуживать!

– Молодой женщине следует не шляться по чужим домам, а работать на брата и жить в его доме, не показываясь на глаза посторонним. Тебе лучше работать на брата, чем стирать грязную одежду чужих мужчин.

– Сестра такого подлого человека, как мой брат, вынуждена стирать белье чужих людей. Если он не стыдится, что проиграл меня другому человеку, то почему мне должно быть совестно? Если моя невестка издевается надо мной и детьми, то почему мы должны становиться ее слугами? Мне стыдно даже назвать вас своими родственниками. Позор тебе, женщина, позор тебе!

Джанпари видела, что Насима сильно разгневалась. Казалось, она сейчас изорвет свою одежду в клочья.

– Ты проститутка! Иди, спи с мужчинами, на которых работаешь! Видно, твой муж не уделял тебе достаточно внимания! Я вижу, ты готова на все, чтобы опозорить родного брата перед людьми.

Дети начали плакать. Джанпари с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на невестку.

– Насима, я пришла к вам, чтобы мирным путем получить свою часть наследства. Но теперь я вижу, что сами вы не отдадите мне ни гроша, поэтому я пойду в суд. Я собираюсь отсудить у вас все, что вы мне задолжали, до последней рупии. Аллах дал мне на это право.

Насима подскочила, как ужаленная.

– Вы только послушайте! Да кто ты такая, что угрожаешь нам? И откуда взялась эта идея о суде? Наверняка ее подсказал тебе один из мужчин, с которыми ты проводишь время. Он забил тебе голову всякой чушью.

Джанпари покраснела, затем побледнела.

– Ради всего святого, не оскорбляй меня лишь за то, что я вдова и у меня нет денег! Как ты смеешь оскорблять меня перед моими детьми? Неужели ты не боишься гнева Аллаха? У меня есть голова на плечах, и я сама поняла, на что имею право.

Джанпари подошла к Насиме и взяла ее пальцами за подбородок, что в Афганистане выражает мольбу.

– Прошу тебя, не оскорбляй меня! Почему ты такая жестокая?

Насима оттолкнула ее.

– Джанпари, ты что, считаешь меня идиоткой? Я прекрасно знаю, что до недавнего времени у тебя и в мыслях не было претендовать на наследство. Видимо, ты одна из тех женщин, которые спят со всеми мужчинами, которые захотят этого. Один из твоих любовников подал тебе эту бесстыдную идею, не иначе!

Джанпари схватила Насиму за руку и велела ей немедленно покинуть дом. Насима резко оттолкнула ее.

– Можешь быть уверена, я все расскажу твоему брату. Подожди, он укажет тебе твое место!

Когда она ушла, Джанпари села на пол, а дети уселись вокруг нее.

– Господь, ты хоть иногда прислушиваешься к молитвам вдовы? Что мне делать? Прошу, помоги мне!

Она и дети плакали и прижимались друг к другу.

– Мама, я больше не пущу тетю Насиму в дом! Она говорит про тебя и чужих мужчин, и мне это не нравится. То, что она сказала, правда?

Джанпари была шокирована словами сына и расстроилась из-за того, что он сомневается в ее порядочности. Она сказала ему, что он должен подрасти, прежде чем пытаться понять, в каком положении оказалась его мать.

– Надеюсь, я еще буду жива к тому моменту, – сказала она.

Накиб замолчал. Дети выглядели измученными. Джанпари тоже еле держалась на ногах, но долго не могла уснуть, пытаясь придумать, что ей делать дальше. На следующее утро она встала рано и приготовила детям завтрак. Потом она зашла в комнату, где те спали, и нежно поцеловала каждого в лоб. В тот момент Джанпари решила любой ценой забрать у брата свою часть наследства.

Она пришла в дом своей хозяйки и принялась убирать, с нетерпением ожидая, когда хозяйка проснется и посоветует ей, что делать дальше. Около девяти часов утра хозяйка наконец вышла из спальни. Джанпари сделала ей чаю и рассказала, как невестка оскорбила ее. Хозяйка сказала, что Джанпари нужно отправиться в полицейский участок и там узнать, как ей поступить. Она предложила взять с собой охранника. Джанпари было страшно, но она согласилась, потому что хотела добиться справедливости. Она приняла решение и не собиралась отступать.

Джанпари пообещала хозяйке, что сделает всю работу по возвращении, и села в машину вместе с охранником. Им пришлось притворяться, что они брат и сестра. Если бы кто-то из талибов узнал о том, что ее видели вне дома с мужчиной, не являющимся ее родственником, он бы заявил, что это харам – поступок, который ислам считает недопустимым. Талибы считали, что женщину должен сопровождать мужчина, который приходится ей родственником. Такого мужчину они называют махрам.

Джанпари впервые отправилась в полицейский участок за советом. Она нервничала, думая, как рассказать о своем наследстве. Ее привели в темную и пыльную комнату и усадили на стул, который стоял напротив большого письменного стола. Мужчина в маленьком черном тюрбане, с длинной бородой и глазами, подведенными черным карандашом, заговорил с ней.

– Чего ты хочешь? Зачем ты пришла сюда? – спросил он.

У Джанпари дрожали руки. Она слышала рассказы о том, как талибы избивали женщин на улицах. Ее голос был еле слышен, потому что она закрылась шалью и опустила голову.

– Мулла сааб, я хочу получить свою часть наследства, которой сейчас владеет брат. Мы мусульмане, и я попросила у него свою долю согласно нашим законам. Я бедная вдова, у меня четверо детей. Через несколько дней я останусь без работы, и мне нечем будет накормить их.

Мулла хмыкнул.

– Чего ты хочешь от нас?

Он захихикал, и двое стоящих рядом полицейских присоединились к нему.

– Ты что, хочешь, чтобы мы побили его?

– Нет, сааб, я лишь хочу получить свое наследство.

Мулла записал некоторые данные о ее брате. После этого он отправил Джанпари домой, сказав, чтобы она больше не приходила в участок, что он рассмотрит ее дело, и если Джанпари права, то она получит свою часть наследства.

Покинув душное помещение, Джанпари с облегчением вздохнула. Она села в машину и рассказала охраннику о случившемся.

– Ох, Джанпари, я более чем уверен, что они и пальцем не пошевелят. Пока их главный мулла не распорядится сделать что-то, они не станут помогать бедным людям вроде нас с тобой.

Джанпари сказала, что талибы запретили ей приходить в участок, и охранник кивнул – это подтверждало его слова.

Джанпари вернулась к хозяйке и рассказала о посещении полицейского участка. Хозяйка отметила, что на большее нечего было и рассчитывать. Но это должно, по крайней мере, заставить ее брата нервничать. Она сказала, что нужно надеяться на лучшее.

Джанпари занялась уборкой, а потом стиркой. Закончив, она пошла домой не спеша, чувствуя груз невзгод на своих плечах. Ее дочка, как обычно, ждала ее у дверей. Увидев мать, девочка начала плакать. Джанпари заметила, что ее лицо белее мела.

– Мамочка, дядя здесь, и он очень злится. Он сказал, что побьет тебя.

Джанпари сказала дочке, что дядя их не тронет и она может не бояться, но та вцепилась в мать и умоляла ее не входить в дом.

Войдя, Джанпари увидела брата и его старшего сына. Она поздоровалась, но они не ответили. Брат встал, подошел к ней и с размаху ударил по щеке. Дети начали плакать и просить дядю не трогать их мать. У Джанпари не было сил защищаться, она лишь спросила, почему он делает это.

– Неужели ты настолько слабый, что готов поднять руку на женщину? Разве так поступают с сестрой?

Вместо ответа он ударил ее еще сильнее, и Джанпари упала на пол.

– Ты, тварь, пошла в полицию, и теперь вся деревня знает о нашей ссоре. Ты опозорила меня и мою семью.

Он принялся бить лежащую на полу Джанпари. Накиб схватил его руку и укусил ее, но его самого начал избивать сын дяди, который был намного старше и крупнее Накиба. Джанпари ощущала удары, которые получал ее сын, словно они сыпались на нее.

Дети звали на помощь, но никто не пришел. В конце концов брат Джанпари взял палку и начал избивать ее, словно животное. Она пыталась кричать, но не могла издать ни звука. Она видела, что ее дети плачут, видела ссадины и синяки на теле сына. Ее брат бил ее, пока у него не устала рука. Все тело Джанпари распухло и было покрыто ссадинами и кровоподтеками. Уходя, брат предупредил, что если она не будет молчать, то в следующий раз он убьет ее.

– Джанпари, это тебе наказание за то, что ты пошла в полицию. Запомни: я узнаю обо всем, что ты сделаешь. Я буду знать о каждом твоем шаге. Помнишь, что случилось с дочерью Хана? Ее убили. Если ты не заткнешься, твои дети станут круглыми сиротами. Я позабочусь об этом, если ты не будешь держать рот на замке! Женщины не имеют права на наследство. У нас нет такого закона. Или ты считаешь меня идиотом? Ты была тогда уже замужней женщиной. Я не виноват в том, что ты овдовела. Если тебе так не нравиться жить, как ты живешь, выйди замуж снова. И я больше не хочу слышать от тебя про наследство!

У Джанпари не было сил подняться. Дети окружили ее.

– Я не хочу умирать, – сказала дочка. – Я хочу, чтобы ты и мои братья были живы. Пожалуйста, не говори ему о наследстве. Я обещаю, что больше не буду просить поесть. Мы можем пойти на улицу просить милостыню, только не ходи к нему снова!

Веки Джанпари опухли от побоев, и она почти не видела дочку. Она попыталась встать, и детям пришлось помочь ей. Джанпари прижала их к себе.

– Дети мои, я отказываюсь от своего наследства! Я больше не буду пытаться получить его. Такие женщины, как ваша мать, не имеют прав в нашей стране. Женщины не могут говорить, они должны молчать. Их голос все равно никто не услышит.

В ту ночь ее дети спали возле нее, но сама Джанпари не сомкнула глаз. Она лежала посреди комнаты, бледная, словно привидение, и шептала, что женщины должны молчать, если не хотят разделить участь дочери Хана.

В Афганистане женщинам запрещено говорить о наследстве. В некоторых семьях родители оставляют дочерям часть имущества, но такие случаи очень редки. Традиции обычно сильнее религии. Большинство людей мало знают о законах ислама и поэтому обычаи часто путают с заветами нашей религии. Иногда их путают намеренно. Женщины в большинстве своем зависят от мужчин. Афганская женщина не может иметь своего дома. Будучи маленькой, она живет в доме отца. Вырастая, она переходит в дом мужа, а когда становится старой, обычно живет с сыном.

В некоторых семьях знают, что Коран предписывает распределять наследство как между мужчинами, так и между женщинами, но большинство женщин и девушек не получают ничего, и в результате многие из них страдают, как Джанпари. Они боятся идти в суд и отстаивать свои права, потому что это считается постыдным для женщины. А те из них, кто все-таки решает бороться за наследство, обычно проигрывают. Это происходит из-за того, что в афганском обществе мужчина считается главным и мужчины решают судьбу этих женщин, как им заблагорассудится.

Джанпари жалела, что послушала совета хозяйки. Она решила, что женщинам лучше не знать о своих правах. Перед сном она сказала детям, что не должна была протягивать ноги дальше края одеяла, иными словами, ей не стоило стараться прыгнуть выше головы. Такие, как она, должны жить, не поднимая головы.

На следующий день все тело Джанпари было в синяках, но она, тем не менее, пошла работать. Она решила, что все произошло с ней по воле Аллаха, и продолжила убирать в чужом доме.

Если вы приедете в афганскую деревню и спросите у женщины, которая никогда не ходила в школу, о ее правах как мусульманки, она, скорее всего, расскажет вам обо всех правилах, которым следовали она, ее мать, бабушка и тетки. Мало кто знает заповеди ислама и афганские законы. Некоторые организации по защите прав человека разработали программы по обучению деревенских женщин, но они могут помочь далеко не всем.

Помню, как мы с матерью когда-то пошли на праздник, который одна афганская семья устроила по случаю рождения сына. До этого у них родилось четыре девочки. Было очень весело, гостям подавали традиционные блюда. Когда празднование закончилось и мы стали собираться домой, мать новорожденного начала раздавать моей маме и другим взрослым женщинам подарки. Я спросила ее, зачем она это делает, ведь она и так, приложив немало усилий, устроила для всех праздник.

– Потому что я родила сына, – ответила она.

– А вы дарили подарки, когда у вас рождались дочки?

– Нет! Моя мать говорит, что если я не буду одаривать в честь появления мальчика, то совершу большой грех, – ответила она.

Это наглядно иллюстрирует то, как наши люди путают традиции и положения религии. В Коране нет ни слова о том, что грешно не одаривать в честь рождения сына. Но многие женщины объясняют свои действия тем, что следовать традициям – это обязанность каждой мусульманки, тогда как ислам для них – это в основном молитвы, посты и религиозные обряды. Главная причина такой путаницы – отсутствие образования, эти обычаи передаются от матери дочери, из поколения в поколение.