Текст книги "Из нового мира (ЛП)"
Автор книги: Юсукэ Киши
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
грудь, и я открыла глаза.
– Ги-ги-ги-ги… Гр-р-р!
Бакэ-недзуми ростом с меня стоял передо мной, он был в броне с длинным копьем.
Казалось, он был лидером группы. Я потерла грудь, куда он ткнул меня. Он не пробил
мою одежду, крови не было. Он ткнул меня древком копья, а не лезвием.
– Саки! – Сатору бросился ко мне, но другой бакэ-недзуми поставил ему подножку
копьем.
– Я в порядке. Не двигайся, – крикнула я.
Я не верила, что нас оставят невредимыми, если мы будем слушаться. Я почти
смирилась с фактом, что нас убьют.
Бакэ-недзуми передо мной стал кричать пронзительным голосом. Я впервые
рассмотрела его лицо.
Под черным шлемом сияли жестокие красные глаза, его пятак, как у свиньи, был
таким же, как у бакэ-недзуми, которых мы встретили в канале, и как у того, которого убил
Риджин. Но было одно явное отличие. Его лицо ото лба до подбородка было в чешуе, напоминая шишку.
Хоть чешуйчатые млекопитающие существовали, как панголины, грызунов таких не
было. И было странно видеть, что в одном классе были особи с чешуей и без нее.
Мысль пропала их головы, когда что-то холодное и металлическое коснулось моей
щеки. Копье было направлено на меня, луна блестела на лезвии.
Это конец? Я подумала об этом, и копье отодвинулось. Меня пронзят.
Лидер с лицом-шишкой издал боевой крик, напоминающий умирающую свинью. Я
закрыла глаза.
А через пару мгновений открыла их.
Ничего не произошло. Капитан Шишка шел к Сатору, которого удерживала пара
бакэ-недзуми.
Я не успела отреагировать, капитан Шишка протянул копье к лицу Сатору. Но оно
остановилось на волосок от Сатору. Он направил копье к нему во второй и третий раз.
Сатору старался не бояться, но его колени не выдержали, и он обмяк в хватке бакэ-
недзуми. Через миг копье задело его лоб.
– Сатору! – я побежала к нему, не думая, и меня остановило копье бакэ-недзуми.
– Не переживай. Я в порядке, – сказал Сатору.
По его лбу текла кровь. Рана выглядела неглубокой, но точно причиняла боль. Я
вздохнула, радуясь, что рана не была серьезной.
Другие бакэ-недзуми тоже обрадовались. Но не от раны Сатору. Похоже, они не
были уверены, используем ли мы проклятую силу. Так что они поступали так, чтобы
проверить, а потом забрать нас в свою колонию.
Нас снова повели по лесу.
– Болит? – спросила я.
Сатору тихо покачал головой. Кровь все текла, и лицо Сатору было в темных
ручейках.
– Что с нами будет?
– Наверное, нас не убьют сразу, – тихо сказал он.
– Откуда ты знаешь?
– Иначе они бы давно это сделали.
– Это точно не твои выдумки?
– Серьезно. Перед тем, как пойти в лес, они выпустили свистящую стрелу, помнишь?
Это было предупреждение, чтобы мы остановились. Если они хотели убить нас, так бы не
сделали.
– Тогда почему они поймали нас?
– Кто знает. Но если они впервые увидели проклятую силу сегодня, то, может, они не
только боятся, но и хотят узнать об этом больше? Они могут узнать только от нас, так что
не станут просто убивать нас.
Сатору мог быть прав. Пока что они не были в опасности.
Мы покинули лес, снова пошли вверх по холму. Мы уже давно устали, но копья, упирающиеся в наши спины, заставляли идти.
Мы невольно смотрели на бакэ-недзуми. Удивляло, что в группе из двадцати около
половины выглядели как обычные бакэ-недзуми. Другие были с уродствами, но они
выглядели так не из-за рождения, а будто были испорчены намеренно.
Капитан и вице-капитан были в чешуе, и вблизи я увидела чешую на их телах между
брешами в броне. Чешуя была и на их ладонях.
В группе лучников было два бакэ-недзуми, чьи луки были вдвое больше, чем у
остальных, и у каждого была ужасно большая рука, как у манящего краба. Большая рука
держала лук, напоминала длинную дубинку, плохо гнулась, а рука, что вкладывала
стрелы, была короче, и на ней было больше мышц. Предплечье короткой руки сужалось к
ладони, и на пальцах были когти.
Были и те, на головах которых был рог, или у которых были очень длинные
конечности, но я не представляла, для чего им это.
– Что с ними? Это как парад чудовищ, – сказал Сатору.
– Они ведь «странные крысы».
– Я не знал, что их название такое означает.
Это было не смешно, но почему-то немного приободрило нас.
Мы поднимались по холму, свет луны озарил тропу, окруженную силуэтами
деревьев. Но бакэ-недзуми отвернулись от тропы и скользнули в узкую брешь между
кустами роз. Выбора не было, мы шли с ними мимо колючих веток.
Может, кусты посадили специально, чтобы отпугивать от нор хищников. Пока я
думала об этом, извилистая тропа вдруг стала шире.
Место выглядело как пустой луг, но бакэ-недзуми виднелись у больших дубов, указывая, что там были их норы. Высокие сорняки скрывали вход, казалось, что существа
появились из воздуха.
Один из бакэ-недзуми был куда крупнее остальных, он неуклюже прошел вперед, растолкав существ поменьше. Поверх его кожаной брони был плащ, и он явно был выше
всех по рангу в колонии. Но сильнее всего выделялась его голова в форме молота.
Капитан Шишка опустился на четвереньки и пополз к Молотоголовому. Они что-то
обсудили. Молотоголовый посмотрел на нас злобно мелкими глазками и отдал приказы
капитану Шишке.
Я боялась, что нас уведут в темные туннели, но нас повели от норы в лес. Там была
большая птичья клетка в два метра шириной и полтора высотой. Она была из веток кустов
розы, сплетенных с ветвями деревьев.
Входа в клетку не было видно, но в одном месте веток не было, только стебли роз
торчали от верха до дна. Бакэ-недзуми раздвинули стебли копьями и загнали нас внутрь.
Когда они убрали копья, стебли вернулись на место. Мы не смогли бы выбраться, шипы
разрезали бы нас на кусочки. И снаружи оставили недовольного часового.
Клетка была не такой высокой, чтобы мы могли стоять, и нам пришлось сесть на
холодной земле, потому мы подложили сумки. Свет луны едва позволял видеть лица друг
друга.
– Непростой денек, – сказал Сатору мягче, чем я когда-либо его слышала.
Слезы выступили на моих глазах, грозили пролиться.
– Серьезно, это худший день… Сатору, как твоя рана?
– Отлично. Кровь уже высохла, он просто задел кожу, – он пошевелил ушами.
Только он в нашем классе так умел. Я расслабилась и слабо улыбнулась. Кровь на
его лбу придавала порезу серьезный вид, но на деле рана была пустяком.
– Что теперь делать?
– Мы можем только ждать спасения. Если Шун и остальные выбрались, они сообщат
городу.
Сколько ждать спасения? От одних мыслей об этом возникала депрессия.
Мы сидели, прижавшись друг к другу, в узкой клетке.
– Он все еще следит за нами.
Мы уже час пробыли в клетке, но часовой все еще с подозрением смотрел на нас. Он
поймал мой взгляд и отвернулся, но вскоре снова посмотрел на нас.
– Игнорируй его. Это глупая крыса, – Сатору сжал мое запястье.
– Но как-то… эй, что ты делаешь? – спросила я у Сатору.
– Ты нервничаешь, да? Я помогу тебе расслабиться, – он неловко склонился ко мне.
Свет за ним скрывал его лицо в тенях, но я видела, как ярко блестели его глаза.
– Ладно. Я это сделаю. Только ложись, – я прижала ладонь к его груди.
Сатору замер. Его сердце гремело под его футболкой. Я улыбнулась и медленно
подвинула его.
Бледный свет луны озарил его лицо, я нежно провела ладонью по его щеке. Сатору
закрыл глаза, радостно замер, будто кот, которого гладили.
Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала его лоб. Сатору уткнулся лицом в мою
грудь.
Я нежно ласкала его от шеи до запястья, перешла к его торсу.
До этого мы еще не касались так друг друга. Но наши обычные перебранки были
выражением любви.
Сатору уже был твердым. До этого я была близка только с девочками, так что не
знала, что делать с мальчиком. Я коснулась его джинсов, ощутила жар и пульсацию за
плотной тканью. Что мне делать?
Я пыталась потянуть время, водя руками по бедрам Сатору, сжимая его попу, но он
сжал мою ладонь и опустил на свои гениталии.
Я расстегнула пуговицу и молнию. Он был таким твердым, что его трусы почти
рвались.
Я снова погладила его самую чувствительную часть. В этот раз я видела его размер и
форму сквозь тонкую ткань боксеров. Было даже интересно, что эта его часть будто
реагировала на мои ласки, как зверек.
В моей голове вдруг зазвучали слова ложного миноширо.
– Когда стресс в группе возрастает, бонобо снимают его сексуальным контактом.
Взрослые особи вступают в половой акт, а дети или особи одного пола трут гениталии
друг друга, имитируя акт. Это предотвращает конфликты и сохраняет порядок в группе…
Нет. Мы не были обезьянами.
Я покачала головой, пытаясь прогнать ненужные мысли.
Но в Кодексе этики были строгие правила насчет сексуальных отношений парней и
девушек, это было почти под запретом. Но кое-что близкое, связь между двумя людьми
одного пола, позволялось, даже поощрялось. Почему же?
– Первым шагом был частый физический контакт. Держаться за руки, обниматься, целоваться в щеку. Потом – контакт между особями одного и разного полов от детства до
пубертатного периода. Идеей было сделать привычкой сексуальную игру, и чтобы
оргазмы прогоняли напряжение между людьми. Третьим шагом было поощрение
свободного секса между взрослыми людьми, – если ложный миноширо сказал правду, то
все это создали, чтобы защитить наше общество…
– Что такое? – спросил Сатору, потому что я вдруг перестала двигаться.
– Ничего, прости.
– Теперь позволь мне это сделать, – он схватил меня.
– П-постой!
Сатору подумал, что был нежным, но он щекотал меня. Я извивалась, откинула
голову. И ощутила на себе взгляд. Часовой. Он смотрел на нас, не мигая.
Взрослые и дети не хотели бы, чтобы на них смотрели, когда они были так близки с
партнером. И когда чужак видел это, правильно было отвести взгляд и скорее уйти.
Но на них смотрел не человек, он вряд ли так поступил бы. Как-то мы с Марией
проводили время вместе на песках Хамасаки, и там оказался бульдог Шуна, Субару, хоть
я не помню, как это произошло.
Бакэ-недзуми смотрел не так, как Субару, это ощущалось неприятно. Он явно не
понимал наши действия, его примитивный мозг мог представить непристойности. Он
смотрел на нас, слюна капала изо рта.
Я снова замерла, и Сатору открыл глаза.
– Что такое? Хватит дразнить.
– Я и не дразню… Смотри, – я взглянула на часового.
Сатору щелкнул языком.
– Игнорируй его.
– Я не могу.
Сатору недовольно посмотрел на бакэ-недзуми, лишившись веселья.
– Проклятье. Вот гад. Я с ним разберусь.
– Без проклятой силы?
Сатору уловил насмешку в моих словах и помрачнел.
– Даже без проклятой силы у людей есть знания.
Я решила придержать едкий ответ, что он ничего не мог поделать, ведь он не мог
выбраться из клетки, как и не мог говорить на языке бакэ-недзуми.
Сатору задумался, а потом его глаза загорелись. Мне это уже не нравилось, но пока
что я молчала. Сатору стал рыться в своей сумке.
– Что ты ищешь?
– Это, – гордо сказал он, доставая белое птичье яйцо, нет, поддельное яйцо
тростянки.
– Что ты собрался с этим делать?
Когда фальшивое лицо хотели разбить, оно взрывалось, и вырывалось то, что звали
«рукой дьявола», источая гадкий запах, покрывая фекалиями два-три метра вокруг. Этот
взрыв не мог убить. Это просто разозлило бы врага.
– Смотри.
Сатору придвинулся к входу в клетку на коленях, протягивая яйцо часовому. Мы
впервые пытались общаться с ним, и он насторожился, с излишней силой взмахнул
копьем.
– Эй, не злись. Ты давно стоишь тут. Наверное, ты проголодался, да? Это яйцо выпи
очень вкусное, – уговаривал его Сатору, подвигая яйцо к входу.
Часовой повернул голову, следя за яйцом. Он замешкался на миг, а потом вытянул
лапу и поймал его.
– Ты дурак? Даже бакэ-недзуми знают о поддельных яйцах.
– Да? Не думаю, – Сатору звучал нервно, но удивительно уверенно. – Они прибыли с
континента, да? Тростянки живут в Канто, так что он может не узнать яйцо.
– Но все будет в фекалиях, и он разозлится. Если он не проглотит яйцо целиком, как
змея…
Сатору удивленно вскрикнул. Я обернулась. Бакэ-недзуми открыл пасть и бросил
туда яйцо. А дальше было жестоко и сложно смотреть на происходящее.
Я хотела отругать Сатору за такой гадкий поступок, но он был потрясен даже
сильнее меня, и я решила смолчать.
Часовой не двигался. Может, умер. Он даже завопить не смог, так что пока что наше
преступление не будет раскрыто.
– Что теперь? – тихо спросила я.
Из-за моей нерешительности казалось, что я все время просила у других людей
ответа. В этот раз я просто хотела, чтобы Сатору что-нибудь сказал.
– …нужно бежать, – прошептал Сатору. – Как только они поймут, что мы его убили, они не оставят нас в живых.
– Но как выбраться? – я схватила стебель розы, но отдернула руку. Шип пронзил мой
палец.
Мы будем в крови, если выберемся таким образом.
– Вот! – Сатору указал на копье возле мертвого часового.
Его рука едва пролезла в брешь между стеблями. Сатору опустошил сумку и ремнем
попытался подцепить копье. У него плохо получалось, но ремешок все же обвил древко, и
Сатору притянул копье ближе.
– Давай поменяемся, – я видела порезы на его руке. Сатору покачал головой, не
желая сдаваться.
– Есть!
Он смог забрать копье, но его рука теперь была в крови.
Подражая бакэ-недзуми, он использовал копье, как рычаг, чтобы подвинуть стебли, но одного копья не хватало. Нужно было хотя бы два, чтобы сделать проем широким.
– Придется резать.
Он напал на стебли, и я поняла, что наконечник копья был из камня, а копье
капитана Шишки было из металла.
– Скорее, или нас обнаружат! – тревожно сказала я.
– Еще немного, – сказал Сатору. Он пилил так быстро, как только мог, не жалуясь.
Обычно он был язвительным, возмущался из-за малейшей критики, так что меня
поразило то, каким он был теперь.
К счастью, обсидиан – или из чего был тот наконечник? – оказался удивительно
острым. Но Сатору все еще две или три минуты резал стебли. Мы не могли терять еще
больше времени. Сатору подвинул стебли древком копья.
– Скорее! Вылезай отсюда.
Места между стеблями хватало, и я опустилась на четвереньки и проползла там.
Сатору передал мне свою сумку и приготовился. Было сложно удерживать стебли и
выбираться при этом, но он смог. Он был крупнее меня, так что шипы задели его в
нескольких местах. Он был в ранах. Это помешает ему долго бежать.
Мы пригнулись у земли, выглянули из-за деревьев и увидели, как большая группа
бакэ-недзуми ищет Шуна и остальных. Мы выпрямились и поняли, что ищут всего двое
или трое, а остальные заходили и выходили из норы.
– Ладно, идем.
Мы быстро и тихо зашагали прочь от их гнезда, прочь от места, где наши каноэ были
спрятаны на берегу озера Касумигаура, но мы не могли сбежать другим путем. После
пары метров мы побежали.
– Куда мы?
– Беги прямо.
Как давно нас поймали? Луна уже опускалась к горам вдали.
Мы отчаянно бежали по темным горным тропам. Если нас снова схватят, нас точно
убьют.
– Ты не хочешь избавиться от этого? – спросила я, тяжело дыша.
Сатору еще сжимал копье, словно оно было самой ценной вещью в мире.
– Оно может пригодиться, – ответил он.
Я невольно представила плохие ситуации, в которых пригодится копье. Особенно, двум детям, которые потеряли проклятую силу и могли защищаться только этим копьем.
Еще сорок или пятьдесят минут прошли без событий. Хоть мы устали, мы как то
умудрялись продолжать. К счастью, никто нас не преследовал, но от этого мы только
сильнее нервничали.
Скорбная мелодия всплыла в голове, как и слова, которые мы учили в школе
Гармонии:
Дом все дальше и дальше.
Развернись, отвернись от пути.
– Долго еще идти? – у меня почти не оставалось сил.
– Нужно убраться от их норы подальше.
Сатору думал только о том, что бакэ-недзуми погонятся за нами.
– Мы бежим на запад, да? Если продолжим, будем все дальше от озера Касумигаура.
– Но мы не можем вернуться. Пока не сможем найти тропу к озеру, придется бежать
так.
– Но эти тропы прямые. Почему нам не сойти с тропы и не пойти обратно?
– Если пойдешь в лес посреди ночи, просто заблудишься. Ты не поймешь, куда
идешь, и можешь оказаться там, откуда начинала, – Сатору поежился.
– Но если идти по этим тропам, они нас с легкостью найдут.
– Потому я стараюсь оторваться от них как можно сильнее.
Наши идеи совсем не совпадали. Сатору не собирался замедляться, и мне
приходилось следовать за ним.
Но он вдруг остановился.
– В чем дело?
Сатору прижал ладонь к губам и махнул мне молчать. Он присел и напряженно
посмотрел вперед.
Я проследила за его взглядом. Я не видела ничего необычного.
Я хотела что-то сказать, когда услышала шорох в зарослях впереди.
Мы застыли.
В тридцати метрах впереди по обеим сторонам от тропы были тени, похожие на
невысоких людей. Некоторые из них сжимали копья или мечи.
– Бакэ-недзуми…
Нас охватило отчаяние. Сатору крепко сжал свое копье и сделал шаг вперед.
3
Там было шесть бакэ-недзуми. Они медленно двигались вперед.
– Сатору, убери копье, – прошептала я, стараясь звучать нормально. – Они убьют нас, если мы будем сопротивляться.
Сатору покачал головой.
– Они все равно нас убьют. Беги в лес, пока я буду биться с ними.
– Это глупо. Отсюда не сбежать, но если мы будем тихими, может, они не убьют нас
сразу. Мы дождемся помощи.
– Нет. Они не смогут, – упрямо ответил Сатору. – И я не хочу снова оказаться в
клетке.
– Сатору! Не спеши.
Шесть бакэ-недзуми остановились в пяти метрах от нас. Они все еще опасались нас?
Это было странно.
– Погоди… – я сжала руку Сатору с копьем.
– Не мешайся.
– Нет… смотри, это не те, что были раньше.
– А? – удивленно отозвался Сатору.
Я думала, что бакэ-недзуми опустят копья, но они рухнули на колени перед нами.
– Что? – завопил Сатору.
Я смотрела, раскрыв рот.
– Ки-ки-ки. Гр-р-р… Б-боги, – бакэ-недзуми в центре поднял голову, его странные
звуки напоминали речь. – Ш-ш-ш… Колония Ктыря… Паук… бр-р-р… опасно! – я не
знала, о чем он говорил. Но я видела татуировки на их лбах.
– Мы спасены! Это колония, которая слушается людей! – сказала я, колени ослабели
от облегчения.
Сатору все еще сомневался, но решительно подошел к бакэ-недзуми, остановился в
трех метрах от них, немного нервничая, и посмотрел на их метки.
– Соль 604, хм. Это значит колония Ктыря*?
[* первый кандзи в названии колонии означает «соль»]
– Ки-ки-ки… Ктыря! Ктыря! – ответил бакэ-недзуми, который хоть немного умел
говорить, сильно кивая. – Паук… опасно… Опасно!
Мы узнали позже, что в то время Департамент здоровья уже обнаружил чужеземную
колонию и назвал ее «Пауком-гнафозидом». Но, по сравнению с другой чужеземной
колонией, что прибыла с полуострова и была названа «Многоножкой», Пауки считались
спокойной группой, почти не доставляющей хлопот. Это оказалось неверной оценкой.
Кстати, во время эпохи Ямато в древней Японии (не в эпоху Нового Ямато в
империи Священного цветка вишни) «паук» был унизительным термином, которым
называли коренных жителей, людей Дзёмон. И то, что теперь так звали колонию бакэ-
недзуми, еще и чужеземную, говорило об иронии истории.
Шесть бакэ-недзуми из колонии Ктыря повели нас в лес.
– Все опять плохо, – вздохнул мрачный Сатору.
– Разве? Нас спасли. Они точно не возьмут нас в плен.
– Да, но я не об этом.
– А о чем?
Сатору с жалостью посмотрел на меня.
– Как думаешь, почему бакэ-недзуми считают людей богами? Разве не из-за нашей
силы? Они подчиняются сейчас, потому что верят, что у нас есть проклятая сила. Что они
сделают, узнав, что мы ее потеряли?
Сатору говорил тихо, отстав от бакэ-недзуми. Может, боялся, что бакэ-недзуми
впереди как-то поймут его.
– Ты перегибаешь, – мне было немного не по себе, но я должна была возразить. –
Колония Ктыря ведь под нашим контролем? Если они что-то сделают с нами, и другие
люди узнают, колонию уничтожат. Они это знают. Так что не должны нападать на нас.
– Их мотивы не угадать. Может, порой они думают как мы, но они все равно
грызуны, – сказал Сатору, вдруг зазвучав старше своих лет. – Но мы не можем
расслабляться. Я не дам им узнать, что мы не можем использовать проклятую силу. И ты
будь осторожна, Саки.
Я хотела уточнить, как мне быть осторожной, но не было времени спорить.
Но, пока мы шли по лесу без троп, моя тревога росла.
Мы сможем обмануть колонию Ктыря? Новая тревога сменила мой страх Пауков, и
она росла с каждой минутой.
Сколько еще идти? Вдруг один бакэ-недзуми повернулся и что-то прокричал, но я
так устала, что разум не хотел ничего улавливать.
– Что он сказал?
– Я толком не слышал, но, наверное, сообщил, что мы прибыли.
Слова Сатору вызвали во мне дрожь.
Из бреши между кустами впереди вышел новый бакэ-недзуми. Он значительно
отличался внешне от шестерых, что привели нас. Он был намного больше, носил шлем и
металлическую кольчугу. Наверное, по рангу он был близок к капитану Шишке, а то и
был выше.
Пару мгновений Шлем стоял и слушал отчет одного из бакэ-недзуми, а потом
осторожно подошел к нам.
– Приветствую, боги, – сказал он на поразительно хорошем японском, снимая шлем.
– Я – посланник из колонии Ктыря. Меня зовут… – он издал высокие звуки вместо имени.
– Но Сквилер проще, так что зовите меня так.
– Сквилер, – спокойно сказал Сатору. – Мы сбились с пути в лагерь. Мы были бы
благодарны, если бы нас отвели к берегу озера Касумигаура. Дальше мы сами.
– Понимаю, – быстро ответил Сквилер, и мы обрадовались. – Но будет сложно
выполнить это сразу.
– Почему? – спросила я, не подумав. – Потому что темно? Или…
– У меня хороший нюх, так что я могу без проблем передвигаться по лесу ночью.
Если вы не устали и хотите уйти сейчас, я с радостью покажу путь, – ответил с уважением
Сквилер. – Но это место очень опасно. Чужеземная колония Паука вторглась в наши
земли, и мы настороже. Пару дней спустя они объявили войну с нами, коренной колонией.
Может, вы видели их по пути сюда?
Я хотела ответить, но увидела выражение лица Сатору.
– Нет, я их не видел, – сказал он без эмоций на лице.
Мне показалось, что Сквилер взглянул на рану на лбу Сатору, но я не была уверена.
– Вам повезло. Пауки не слушаются правил, они могли попытаться схватить богов, не зная об их положении. Конечно, для богов с их силами не составляет труда
расправиться с ними, но они могут поступить трусливо, например, напасть из засады с
отравленными стрелами.
Он сморщил уже морщинистый нос и гневно сплюнул.
– Прошу прощения за вспышку. Мы много сил вкладываем в защиту, но мы
изначально не так сильны, так что оказались в этом положении.
– Вы проигрываете? – спросила я.
Сквилер будто ждал этого вопроса. Он продолжил:
– Все не так просто. Не знаю, как у больших колоний, типа Шершней, но в Ктырях
всего семьсот членов. А примерное количество Пауков – четыре тысячи.
Я поежилась. Перед смертью Риджин истребил около тысячи. Было глупо надеяться, что группа была уничтожена. Там могло оставаться еще три тысячи бакэ-недзуми.
– Вчера мы отправили гонцов к трем соседним колониям с просьбой о помощи, но на
их прибытие уйдет время.
– И, если нападут сейчас, вы будете беззащитны? – выпалила я, не подумав. Сквилер
с подозрением посмотрел на меня, и я поняла свою ошибку. Человеке с проклятой силой
не переживал бы, сколько бы бакэ-недзуми не попытались напасть на него.
– Да, что бы вы делали, если бы мы не пришли? – добавил Сатору без промедления.
Он научился этому, постоянно спасаясь из передряг, куда сам и влипал.
– Ваше беспокойство тронуло меня, – Сквилер низко поклонился. – Но войны между
колониями уникальны, и хоть разница в нашей силе значительна, рано делать выводы.
– О чем ты?
– Говорят, верят в то, что видят. Я покажу вам, так что, пожалуйста, следуйте за
мной, – Сквилер попятился, опустив голову. Так вели себя бакэ-недзуми, когда говорили с
другим бакэ-недзуми выше их статусом.
Мы выбрались из зарослей, вокруг стало просторнее. Луна уже села, но свет звезд
позволял видеть поляну. Там были башни, похожие на муравейники.
– Это гнездо колонии Ктыря? – спросила я.
Сквилер покачал головой.
– Наше гнездо там, где живет королева, и оно дальше. Это одна из наших линий
обороны против Пауков.
– Линия обороны?
– Бункеры, траншеи, стены под наклоном, туннели и все остальное… Боги, может, вас интересуют стратегические игры на досках, как сёги и го?
Я не ожидала такого вопроса.
– Мы учились им в школе.
Честно говоря, сначала я считала их веселыми, но быстро потеряла интерес, так что
осталась на уровне основ. Я сдалась и потому, что не могла одолеть нескольких человек.
Одним из них был Шун, что было понятно, а еще Сатору, но от его радости из-за победы я
не могла злиться.
– Тогда лучше объяснить так. Мы, – он снова запищал, – то есть, бакэ-недзуми, воюем
в стиле, что ближе к го, чем сёги.
Я смутно удивилась тому, что он использовал слово «бакэ-недзуми».
Сквилер стал объяснять борьбу за власть у бакэ-недзуми в стиле, похожем на
ложного миноширо.
Бакэ-недзуми произошли от доисторической голой крысы-землекопа из Восточной
Африки, живущей преимущественно в узких норах в земле. Даже после того, как люди
помогли им изменить облик и повысить разум, чтобы они смогли построить свою
культуру, основы остались прежними. Дома были ямами с множеством туннелей, что
позволяли убежать на поверхность в случае затопления. Между ямами проходили
горизонтальные туннели, чтобы перебираться между ними, не выходя на поверхность.
– Для нас борьба над землей – относительно новое явление. Ясно, что над землей
выше маневренность, чем в норах, сколько бы брони на тебе ни было. Не знаю, что
думают другие бойцы над землей, но я считаю, что, чтобы отогнать противника, наступать
над землей бессмысленно.
– Почему? – спросил Сатору.
Он запищал.
– То есть, наши товарищи под землей могут по звуку и вибрациям замечать
положение армий сверху. Но бойцы сверху не могут заметить врага снизу. И если мы
обрушим землю под ними, они рухнут на наши копья и не смогут отступить.
Может, они уже много раз использовали эту тактику. Люди и бакэ-недзуми не
делали выводы, пока не проливалось много крови.
– Иначе говоря, выгоднее обороняться, – сказал Сатору, выглядя самодовольно.
– Именно. Нападающим приходится двигаться под землей, но даже тогда защита
может их засечь заранее и построить блокады, вырыть туннели сверху и сбросить на их
головы камни, установить другие ловушки. Иначе говоря, биться под землей сложнее для
нападающих.
– Тогда что вы делаете? – спросила я.
– Обычно после долгой схватки нападающие многих теряют и отступают. Но потом
появился гениальный стратег… скри-и-и… Йоки. Он получил от богов книгу и
вдохновился, он сам создал систему, что ловит целые колонии.
– Что то была за книга? – спросил Сатору, хмурясь.
Почему такая опасная книга не была запрещена, еще и оказалась у бакэ-недзуми?
– К сожалению, священная книга уже не существует. До этих дней дошло лишь ее
название «Знакомство с го для трехлетних».
Мы переглянулись. Мы видели эту книгу в комнате отдыха в школе Гармонии.
– Стратегии Йоки основаны на го. Отряды над землей распределены по местам, где
они вырыли яму и удерживают позиции. Между базами налаживают связь и пункты
наблюдения. Туннели под землей роют так, чтобы соединить базы и передовую. Так базы
соединены с передовыми, норы – с поверхностью, и это увеличивает территорию под
нашим контролем. Главная цель – поймать врага на небольшом участке, и чтобы у защиты
был безопасный путь для отступления. Как только враг заперт, мы лишаем его еды и
воды. Для этого нужно строить базы между базами противника, перехватывать их
сообщения и подменять своими. Все это, судя по го, нужно, чтобы эффективно поймать
противника. А потом можно начинать близкий бой.
Я посмотрела на поляну. В этот раз муравейники-башни показались размещенными
с задумкой.
– Йоки продумал тактику, которая разлетелась между колониями в мгновение ока.
Колонии, которые считались непобедимыми, пали одна за другой, их влияние заметно
уменьшилось. Колонии, что научились думать по-новому, быстро усилили власть, а те, кто держался старого образа мыслей, были уничтожены.
– Что потом случилось с Йоки?
Меня удивляло то, какой интересной оказалась история героя бакэ-недзуми. Мог ли
Йоки, так повлиявший на бакэ-недзуми, быть причиной процветания колонии Шершня?
Или Сквилер так пылко рассказывал, потому что Йоки был предком, отстроившим
колонию Ктыря.
– Йоки потерял жизнь в бою, – печально сказал Сквилер. – Он родился в колонии
Подёнки, слабой колонии, где было около сотни членов. Из-за этого ему часто
приходилось бывать на передовой. Во время сражений с соседней колонией, передовая
добралась до вражеского укрепления, и развязался яростный бой. Чьи связи оставались, а
у кого обрывались, зависело от исхода боя. Йоки понимал это, и он знал, что, жертвуя
одной из баз, он сможет уничтожить отряды врага. Но была одна проблема. Пожертвовать
нужно было базой, на которой он находился.
Сатору вздохнул.
– Йоки пожертвовал своим отрядом. Их окружил враг, но Йоки и шесть его
товарищей бились храбро, пока, как он и предсказывал, их не убили. Опьяненный победой
враг попытался напасть дальше, но обнаружил, что отряд был разделен пополам, и связь
между ним была прервана. Они оказались в ловушке в своем же укреплении, и пути
побега были утрачены. Половина отряда умерла в осаде без еды. Колония Подёнки
достигла впечатляющей победы.
Мы были захвачены историей Сквилера. Казалось, мы слушали ложного миноширо, хоть они звучали совсем по-разному.
– Но они не успели насладиться вкусом победы. Колонию Подёнки уничтожили, -
печально сказал Сквилер, горюя по колонии, которая пропала из истории, оставив
небольшой след. – Колония была маленькой, и, как только она потеряла козырь в виде
Йоки, ее быстро раздавили соседние колонии. Даже с обороной в старом стиле войны
колония Подёнки могла бы выстоять. Иронично, но стратегия Йоки довела колонию до
истощения, из-за чего им пришлось безоговорочно капитулировать.
– Что случается с бакэ-недзуми проигравшей колонии? – спросила я.
Их же не могли всех уничтожать?
– Королеву казнят, остальные члены становятся рабами. К ним относятся не лучше, чем к грязи, и когда они умирают, их оставляют гнить и питать поля.
Мы молчали. Наверное, это было часть плана Сквилера. Сатору что-то тихо
произнес, похожее на «Муравьи…».
Конечно, муравьи. С одной стороны бакэ-недзуми напоминали людей, но с другой –
у них была жестокость этих насекомых. Цель войн между их колониями была такой же, как у вторжения муравьев-амазонок в другие муравейники – чтобы заполучить рабов.
– …честно говоря, я не просто так рассказываю вам об этом, – Сквилер опустился на
землю, выглядя очень достойно. – За последние несколько дней боя с Пауками мы
потеряли все базы, что позволяли связываться с внешним миром. Мы послали особых
гонцов, чтобы попросить помощи у соседних колоний, но их могли поймать и казнить.
Это вопрос жизни и смерти нашей колонии. Прибытие юных богов может быть знаком
