Текст книги "Зеркало загадок"

Автор книги: Юстейн Гордер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Ты говорил, что ангелы не спят…

– Нет, мы никогда не спим, и поэтому не видим снов. А как это?

– Я ничего не чувствую.

Ариэль коротко кивнул:

– Точно так же я не чувствую, как парю по воздуху, я не чувствую, как беру в руку снежок…

Она сказала:

– Видеть сны – это способ думать… или способ видеть. Или и то, и другое вместе. Но когда мы видим сны, мы не решаем, что нам думать и что видеть.

– Ты должна объяснить это поподробнее.

– Когда мы видим сны, голова работает сама по себе. Только в этом случае можно говорить о настоящем театре. Иногда я просыпаюсь и помню, что мне приснился целый спектакль – или целый фильм, если уж на то пошло.

– Который ты создаёшь сама, потому что сама исполняешь все роли.

– Да, в некоторой степени.

Он разгорячился:

– Мы, наверное, можем сказать, что клетки мозга показывают друг другу кино. В это же время сам фильм сидит на последнем ряду в зале и смотрит себя самого на экране.

– Как странно ты сказал! «Клетки мозга показывают друг другу кино»… Я их почти вижу.

– Потому что когда вы видите сны, вы в них и кинозвёзды, и публика, в одно и то же время. Ну разве это не таинственно?

Сесилия отстранилась.

– Мне кажется, говорить об этом страшновато.

– В любом случае, это должно быть весело. Ты оказываешься свидетельницей целого фейерверка мыслей и картинок в своей собственной голове – хотя ты не участвовала в запуске ни одной ракеты. Это как сходить на бесплатное представление.

Она кивнула:

– Это может быть очень весело, но может быть и жутко, потому что нам не всегда снятся весёлые сны. Мы способны также видеть страшные и гадкие сны…

Сейчас он был полон понимания.

– Конечно жалко, что вы мучаете самих себя таким образом. В идеале у вас должна бы иметься возможность выключить сон, который вам не нравится. В кинозале должен быть запасной выход. Но поскольку кинозалом является ваша собственная душа – которая к тому же выбирает весь репертуар – это совершенно невозможно. Потому что вы не можете убежать от своей собственной души. Вы не можете сами себя укусить за хвост. Или, возможно, наоборот, вы именно это и делаете. Вы сами себя кусаете за хвост до тех пор, пока не завоете и не закричите от страха и ужаса.

Сесилия начала грызть ногти. Она сказала:

– Я не хочу, чтобы так было. Но я не могу просто взять и решить видеть только весёлые сны. Я должна принимать то, что ко мне приходит. Я могу проснуться после долгой ночи и думать, что я была на Крите. Я и была там в определённом смысле, потому что во сне мне кажется, что я нахожусь там, где разворачивается действие.

Ариэль посмотрел на неё своими ясными и решительными сапфировыми глазами.

– Вот именно!

– Что именно?

– Подожди! А случается так, что вам снится, что вы летаете – или что проходите сквозь запертые двери?

– Да, во сне может случиться всё что угодно, ну или почти всё. Для этого даже не обязательно спать. Даже когда я бодрствую, я могу позволить своим мыслям летать. Я могу бродить здесь по дому… или умчаться в другие страны. Один раз мне приснилось, что я была на Луне. Будто мы с Марианной нашли космический корабль за молочной фермой. И просто нажали на кнопку и улетели.

Ариэль вновь закружился под потолком и после непродолжительного облёта комнаты опустился на стул у кровати.

– Тогда всё встаёт на свои места, – сказал он.

Сесилия огорчённо покачала головой:

– Я ничего не понимаю.

Он указал на её лоб и сказал:

– В мыслях вы можете делать всё, что ангелы могут делать с помощью своих тел. Когда вы видите сны, вы можете делать в своей голове абсолютно то же самое, что ангелы могут делать во всём мироздании.

Она немного запуталась.

– Об этом я никогда не думала…

– И даже более того, – продолжал Ариэль. – Когда вы видите сны, вам ничто не может нанести вред. Вы становитесь такими же неуязвимыми, как и ангелы небесные. Тогда всё, что вы переживаете, происходит в сознании, и вы не пользуетесь пятью чувствами, которыми наделено тело.

Сесилии пришла в голову совершенно новая мысль. Она приподнялась и сказала властным голосом:

– И тогда, возможно, наша душа бессмертна! Может быть, тогда она так же бессмертна, как и ангелы небесные.

Он помедлил с ответом.

– Теперь, во всяком случае, ты немного лучше понимаешь, что такое быть ангелом. Несмотря на то что мы в основном обсуждали, что такое быть человеком из плоти и крови, ты немного лучше поняла небесный мир. Потому что небо отражается в земле.

Она сделала ещё одну попытку:

– И душа божественна, так ведь?

Когда Ариэль не ответил, девочка поняла, что ей надо постараться не дать ему исчезнуть. Она сказала:

– Ты обещал рассказать побольше!

Он кивнул:

– Но в эту минуту твоя мама поднимается сюда из гостиной. Поэтому я должен побыстрее пройти сквозь зеркало.

Сесилия оглядела комнату:

– О каком зеркале ты всё время говоришь?

Он встал со стула и вышел на середину комнаты. Контуры его становились всё более и более расплывчатыми. Перед тем как раствориться до конца, он сказал:

– Всё мироздание – это зеркало, Сесилия. Весь мир – загадка.

Прошло уже много дней, а ангел Ариэль всё не появлялся. Зато кто-нибудь из членов семьи всё время сидел на стуле у ее кровати. Кристина заходила почти каждый день, и это несмотря на то, что и мама и бабушка научились делать уколы. Сесилия не всегда понимала, какой сейчас день – или какое время суток. Когда у неё были силы, она изредка записывала новые мысли в китайский дневник.

Лыжи и санки прислонили к стене спальни родителей. Стояла зима, погода была самой подходящей для катания на лыжах. Сесилия твёрдо решила поправиться до того времени, как сойдёт снег. Не могла же она дожидаться катания на лыжах еще целый год!

Она никогда ни с кем не разговаривала об Ариэле. Он не имел никакого отношения к ее родственникам, и несмотря на то что Сесилия была членом семьи Скотбю, она была ещё и человеком, который в полном одиночестве находился между небом и землёй.

Но куда же он подевался? Разве он не обещал рассказать ей о том, как устроены небеса? Разве он не говорил, что ангелы не врут?

Не мог же Ариэль обмануть её? Неужели он заставил Сесилию сообщить массу сведений о том, что такое быть человеком из плоти и крови, а потом взял и исчез, не выполнив свою часть уговора?

Она открыла глаза. Почти в ту же минуту мама вошла в дверь и уселась на краешек кровати. Сесилия уставилась на неё пустыми глазами.

– Ты снова резала лук? – пробормотала она.

Мама покачала головой. Сесилия тем не менее сказала:

– Вы едите слишком много лука.

Мама погладила её по голове.

– Скоро уже двенадцать. Остальные уже давно легли. Теперь и я попробую немного поспать.

– Попробуешьпоспать?

– Ну да… Я приму таблетку.

– Нельзя привыкать к таблеткам.

– Да нет, беспокоиться совершенно не о чем.

Сесилия подняла глаза.

– Интересно, почему нас создали такими, что нам необходим сон.

– Ну это же способ отдохнуть. А некоторые люди считают, что нам обязательно надо видеть сны.

– Почему?

Мама задержала дыхание – и сделала тяжёлый выдох.

– Не знаю.

– А я думаю, что сама знаю ответ.

– Да?

– Мы должны видеть сны, чтобы в них отвлечься от действительности.

– У тебя много странных мыслей, Сесилия.

– Многим людям так плохо, что они могли бы умереть от горя, если бы им время от времени не снились весёлые сны.

Мама умыла её влажной тряпочкой и помогла надеть чистую ночную рубашку.

– Ты не беспокойся, что я такая вялая. Я думаю, я уже поправляюсь.

– Наверное…

– А разве Кристина этого не говорила?

Мама помедлила с ответом:

– Она сказала: «Подождём и увидим».

– Может быть, завтра я смогу встать. Например, к кофе…

– Давай жить сегодняшним днём.

– И скоро я смогу опробовать новые лыжи. Ты обещала!

– Они, во всяком случае, стоят наготове. И ты, наконец, должна начать пользоваться колокольчиком – даже если тебе просто захочется с кем-нибудь поговорить. Скоро придёт папа, он посидит с тобой.

– Не надо.

– Но мы так хотим.

– И не падай в обморок, если услышишь, что я разговариваю сама с собой.

– А это часто случается?

Сесилия снова подняла на неё глаза:

– Не знаю.

Мама обняла дочку и крепко прижала к себе.

– Ты самая лучшая девочка в мире, – сказала она. – Без тебя мир был бы пустым и безжизненным.

Сесилия улыбнулась:

– Это было очень торжественное «спокойной ночи».

Она заснула почти в тот же миг, как мама вышла из комнаты. Через некоторое время она проснулась от постукивания по оконному стеклу. Сесилия открыла глаза и увидела за окном лицо Ариэля. В золотистом свете, льющемся от дерева, он был похож на православного золотого ангела, изображение которого она однажды видела в «Науке в картинках». Или это был младенец Иисус?

Он помахал ей рукой, а в следующее мгновение прошёл прямо через окно и оказался у письменного стола. Стекло осталось совершенно целым.

Сесилия широко раскрыла глаза:

– Хоть мы с тобой много болтали, я не понимаю, как тебе это удаётся.

Ариэль подошёл к ней и сел на стул. Хорошо, что папа не успел прийти.

– Да это не так уж и важно, – сказал он. – Поэтому нечего и говорить об этом.

Сесилия села в кровати и положила одну ногу на одеяло.

– Где ты был? – спросила она.

– У тебя было так много других посетителей, – ответил он.

Сесилия кивнула:

– Ты только из-за этого не приходил так долго?

Ариэль не ответил на её вопрос.

– Почти полнолуние! – воскликнул он. – Можно сказать, что когда лунный свет озаряет заснеженный пейзаж, на улице светло на четверть, как днём.

– Ух ты! Я бы с удовольствием вышла и посмотрела на луну своими собственными глазами.

– А ты что, не можешь?

– Мне уже намного лучше…

– Здорово! А то мне стало немного скучно от того, что ты всё время такая слабая.

– Так мне можно выйти?

Ангел Ариэль взмыл со стула и начал парить вокруг лыж и санок.

– Конечно, мама и папа не разрешат тебе выйти на улицу посреди ночи.

– А ты разрешишь?

Он загадочно кивнул. Сесилия уже сбросила с себя одеяло. Она сказала:

– Когда человеку что-нибудь разрешает ангел небесный, то не важно, что говорят другие. К тому же весь дом спит.

– Тогда небольшая прогулка. Но ты должна хорошенько одеться, а то превратишься в огромный ком перечной мяты.

Сесилия поднялась и встала на пол. Она стояла твёрдо. У неё ни капельки не кружилась голова.

– Примерю лыжи, – сказала она.

В следующий миг она уже стояла у шкафа. Еще в начале ноября девочка убедилась, что все её зимние вещи были на месте, сложенные на отдельной полочке. Она сняла ночную рубашку, надела футболку, колготки, свитер, лыжные брюки и куртку. Сесилия нашла шапку и шарф, варежки и шерстяные носки. Потом она села на край кровати и принялась шнуровать лыжные ботинки. Закончив, она посмотрела на Ариэля:

– Ты не мог бы понести мои лыжи?

Они вышли в коридор и тихо спустились по лестнице на первый этаж. Сесилия отперла дверь и выпустила на улицу Ариэля с лыжами. Потом она вышла сама и осторожно прикрыла за собой дверь.

Они миновали амбар. Здесь начинался крутой склон к ручью и большому ельнику. Сесилия вставила лыжные ботинки в крепления и надела на запястья петли от лыжных палок. На снегу в лунном свете ярко выделялись тени.

– Попробую съехать с пригорка, – сказала она. – Догоняй! Я так долго ждала этого момента!

И она поехала. Но ангел Ариэль не гнался за ней, он парил в воздухе совсем рядом.

– Сейчас мы оба летим, – сказал он. – Разница лишь в том, что я ничего не чувствую.

– Здорово! – прокричала Сесилия. – Ангельски здорово!

После того как Сесилия выехала на равнину, она повалилась в пушистый снег, и оба они захохотали.

Девочка встала и указала на ельник:

– Там идёт хорошая лыжня на Равнеколлен. А оттуда чудесный вид на всю долину.

Мгновение Ариэль мерил её взглядом, но только мгновение.

– А ты сможешь туда дойти?

Однако Сесилия уже вовсю бежала на лыжах.

– Как раз сейчас я чувствую себя сильной, как бык! – радовалась она.

Девочка встала на глубокую лыжню, а Ариэль порхал вокруг нее как летающая собака на воскресной прогулке – то справа, то слева. Иногда он даже бежал.

– Не холодно ступать на снег босыми ногами? – спросила Сесилия.

Он снисходительно вздохнул:

– Опять начнём с самого начала?

Сесилия засмеялась:

– Просто на тебя так странно смотреть. А ты знал, что есть такие факиры, которые умеют отключать у себя все чувства, так что они не мёрзнут и не обжигаются? Они даже могут спать на гвоздях.

Он кивнул:

– Мы бываем в Индии так же часто, как и в Норвегии.

Они двигались по лесу, где лыжня петляла между близко стоящими деревьями. Иногда Ариэль срезал путь и пролетал прямо сквозь них. Один раз он промчался сквозь густые заросли кустарника. Кустарник был для него как сгусток тумана.

На последний перед Равнеколленом холм Сесилии пришлось подниматься ёлочкой, чтобы не упасть. Скоро они уже стояли на маленькой вершине. Здесь не было деревьев. Сесилия подняла одну лыжную палку и указала на замёрзший пейзаж, купавшийся в синеватом лунном свете.

– Когда я была маленькой, я думала, что это крыша мира, – сказала она. – И когда бабушка рассказывала про Одина, сидящего на своём троне и разглядывающего мир, я представляла, что он сидит именно здесь. Ты, наверное, слышал о двух его воронах?

Ариэль кивнул:

– Хугин и Мунин. Это значит «мысль» и «память».

– Бабушка тоже так сказала. Потому что он некоторым образом отправлял в мир свои мысли и душу.

Ариэль снова кивнул. А потом сказал нечто удивительное:

– Ты, возможно, помнишь, что мы говорили о внутреннем зрении, которое есть у всех людей и которое имеет особенно важное значение для тех, кто слеп. Оно тоже состоит из мысли и души. Так что Хугин и Мунин были внутренним зрением Одина.

Сесилия открыла рот от удивления. Как это она не подумала об этом раньше?

Ангел Ариэль продолжал:

– Бог всеведущ. Он даже может находиться в нескольких местах одновременно. Один этого не мог, но зато у него были два ворона. Таким образом, он тоже был всеведущим.

Сесилия снова подняла лыжную палку и указала на долину.

– Ты видишь все эти хутора? – спросила она. – Я знаю жителей почти каждого дома. А вон там находится школа… белая полоска, пересекающая долину, – это река. Она называется Лэира. Марианна живёт вон в том жёлтом доме на другом берегу.

– Я знаю, Сесилия.

– А внизу слева можно различить огни Клёфты, а гора вон там называется Хексебергосен. Йессхейм – в противоположной стороне.

Ариэль кивнул:

– Я всё это знаю.

– Внизу виден наш амбар. А ещё позади большого дерева с фонариками можно разглядеть наш дом. Окно на втором этаже слева – моё.

– Я входил к тебе через это окно много раз, – сказал Ариэль.

Он поднялся в воздух на четверть метра над поверхностью холма, чтобы во время разговора смотреть Сесилии в глаза. Его сине-зелёные сапфировые глаза блестели в лунном свете. Он сказал:

– Если бы сейчас ты стояла там внизу, у своего окошка, и смотрела в сторону Равнеколлена, ты бы увидела нас на этой вершине. И мы могли бы помахать тебе.

Сесилия от удивления прикрыла рот рукой: сказано как-то загадочно. Она знала: что-то здесь было не так, но никак не могла понять, что именно. Она заметила:

– Папа может в любой момент заглянуть ко мне в комнату, чтобы посмотреть, сплю ли я. Если он войдёт сейчас, он будет в шоке. «Ой-ой-ой, – сказал бы он. – Птичка упорхнула из клетки!»

– Хочешь, я посмотрю, спит ли папа?

– А ты можешь?

Ариэль на некоторое время исчез, и Сесилия стояла совершенно одна между небом и землёй. Несколько секунд ей казалось, что она потеряла брата-близнеца. И вот он снова возник рядом с ней.

– Они оба спят, – заверил он. – Мама лежит, склонив голову папе на плечо. Они поставили будильник на полчетвёртого.

Сесилия вздохнула с облегчением. Она снова показала на долину.

– Никогда не понимала, как луне удаётся давать так много света.

– Это потому, что вокруг повсюду – темно. Когда свет пробивается сквозь тьму, то ни один лучик не пропадает по дороге.

– Но луна ведь сама по себе не светит, – возразила Сесилия. – Это же просто зеркало, отражающее солнечный свет.

Ариэль торжественно кивнул:

– Вообще-то и солнце не светит само по себе. Это зеркало, отражающее свет Бога.

– Это правда?

– Не могу же я, стоя пред ликом Божьим, дурачить тебя.

– Нет… Я просто никогда не думала, что солнце отражает свет Бога точно так же, как луна отражает свет солнца.

Сесилия оперлась на палки и опустила глаза вниз. Когда она вновь подняла взгляд, Ариэль переместился. Он парил в нескольких десятках сантиметров над холмом прямо перед ней. Он сказал:

– И ты отражаешь свой свет от Бога, Сесилия. Ты тоже Божественное зеркало. Потому что чем бы ты была без солнца, и чем бы было солнце без Бога?

Сесилия широко улыбнулась:

– Тогда я была бы маленькой луной.

– А вот сейчас на меня падает твой свет.

– Ты говоришь так странно. Всё это звучит настолько торжественно, что у меня по спине бегут мурашки.

Ангел Ариэль кивнул:

– Когда мы говорим о небесной славе, всегда бывает немного торжественно.

– Теперь-то ты расскажешь о небесах?

– Я уже рассказываю.

Он поднял глаза к небосводу. Луна светила так ярко, что только несколько звёздочек были едва различимы в ночи.

– Прежде всего ты должна понять, что ты уже на небесах, – сказал он.

– Вот этонебеса?

Ангел Ариэль кивнул:

– А где же мы по-твоему? Земля – это маленькая пылинка в огромном космосе.

– Мне подобное никогда не приходило в голову.

– Это Небесная Земля, Сесилия. Это Эдемский сад, где живут люди. Ангелы живут и во всех других местах.

– Ты имеешь в виду, во Вселенной?

– Или в космосе, но это одно и то же.

Сесилия снова оперлась на палки, опустила голову и уставилась на снег.

– Загадочно, – сказала она. – Очень загадочно.

Когда девочка вновь подняла глаза, Ариэль смотрел на неё с вызовом.

– Лично я думаю, что это очень легко понять.

Сесилия расстроенно покачала головой.

– Мне всегда было интересно, где находятся небеса, – сказала она. – Ни один космонавт не видел даже признаков Бога или ангелов.

– Ни один исследователь мозга не видел даже признаков мысли. И нет такого исследователя снов, который мог бы увидеть сон другого человека. Но это не означает, что в головах людей нет мыслей или сновидений. Правда?

– Разумеется…

– К тому же никто не видел тебя на огромном пляже, когда ты вернулась туда во сне. Об этом мы говорили уже много раз.

– Ты хочешь сказать, что космос кишмя кишит ангелами?

– Да, можно и так сказать. Ты ведь не думаешь, что Бог создал Вселенную такой большой безо всякой причины? Поскольку мы не можем ни замёрзнуть, ни обжечься, мы можем находиться абсолютно на всех небесных телах. Ведь только здесь, на Земле, температура подходит для обитания людей из плоти и крови. Во всех других местах вам было бы или слишком жарко, или слишком холодно. Если бы Земля находилась чуть-чуть ближе к Солнцу, жить здесь было бы невыносимо для человеческой плоти и человеческой крови. А находись она чуть-чуть ближе к Плутону, вы бы замёрзли и превратились в ледяные скульптуры.

Ангел слегка пританцовывал в воздухе, но вскоре снова оказался на полметра выше поверхности холма прямо перед Сесилией.

– Ты был на Луне? – спросила она.

Он тут же ответил:

– Там я занимаюсь балетом.

– На Луне?

Ариэль кивнул:

– Было очень забавно, когда там появились первые люди. Нас была целая компания, понимаешь? Но ни Армстронг, ни другие космонавты не могли нас видеть. Они думали, что совершенно одни. И страшно гордились, потому что думали, будто первыми побывали на Луне… Знаешь, что сказал Армстронг, когда вышел из корабля на поверхность Луны?

– «Маленький шаг для меня, огромный шаг для всего человечества», – ответила Сесилия.

– Именно!

Девочке стало немного обидно за всё человечество: ей не понравилось, что ангелы шпионили за первыми космонавтами, которые думали, будто они совершенно одни на Луне. Она сказала:

– Мне захотелось написать об этом в газету. «Последние новости: вся Луна кишмя кишит ангелами. Новый радар открывает древнюю тайну».

Ариэль засмеялся:

– Надеюсь, ты слышала про астероиды?

Сесилия обрадовалась, потому что сейчас она чувствовала себя в своей тарелке.

Она читала о космосе больше, чем многие из её ровесников. За время болезни она проштудировала огромную кипу «Науки в картинках».

– Естественно, – ответила Сесилия. – Это такие малюсенькие планеты, которые вращаются вокруг Солнца. Но астероидов так много, и они такие маленькие, что им не присвоили нормальные названия. У многих из них есть только номер.

Ариэль захлопал в ладоши.

– Браво! Так ты знаешь о небесной благодати больше, чем думаешь. Если я хочу побыть один – например, лет пятьдесят или сто – тогда я усаживаюсь на маленький астероид. Потому что хотя на небесах очень много ангелов, астероидов там ещё больше. Прогулки по Вселенной на маленькой планете порой очень успокаивают после бурных ангельских дискуссий на больших собраниях. Иногда я прыгаю на одной ножке с астероида на астероид. Это так весело!

Сесилии казалось, что это звучит как-то слишком просто.

– Думаю, ты врёшь, – сказала она.

Девочка посмотрела в сине-зелёные сапфировые глаза, но быстро опустила взгляд: ей стало стыдно, что она выступила с такими серьёзными обвинениями.

– Жаль, что ты так думаешь, – сказал Ариэль. – Потому что никто из ангелов не врёт, а значит, ты не веришь, что я – ангел.

– Тогда рассказывай ещё, – ответила Сесилия хмуро.

Он сказал:

– Самое весёлое из всего, что я знаю, это катание на кометах.

– На кометах?

– Например, на комете Галлея, да. Ей нужно семьдесят шесть лет, чтобы совершить полный оборот вокруг Солнца. Но её орбита уходит так далеко в космос, что она несётся как угорелая. Сидеть верхом на комете – это почти как промчаться с горки. Разница лишь в том, что тебе не надо карабкаться обратно наверх, чтобы съехать ещё раз.

Сесилия покачала головой.

– Да я бы с удовольствием, – сказала она, – и сама прокатилась на комете. Но я не знала, что ангелы так любят играть.

Ангел Ариэль заглянул ей в глаза:

– Я говорил, что Бог создал Адама и Еву, чтобы в огромном саду было кому бегать между деревьями и играть в прятки. Потому что нет никакого смысла создавать огромный сад, если нет детей, которые могли бы в нём играть.

Сесилия кивнула, а Ариэль продолжал:

– Нет никакого смысла в существовании огромного космоса с миллиардами звёзд и планет, лун и астероидов, если не существует ангелов, которые могли бы пользоваться всей этой благодатью.

Сесилия немного помедлила, прежде чем ответить:

– Я согласна, всё это звучит довольно разумно. Но абсолютно ничего из того, что ты сейчас рассказываешь, не написано ни в одной библейской истории.

Ариэль не ответил на это. Он сказал нечто совершенно иное:

– Если бы Бог создал весь мир только для того, чтобы продемонстрировать свои мускулы, он был бы очень большим эгоистом. В космосе существуют сотни миллиардов галактик, а в каждой галактике – около ста миллиардов солнц. Можно только догадываться, сколько существует планет и лун, не говоря уже об астероидах. И несмотря на то что ангелов тоже много, мы не можем пожаловаться на отсутствие места для игр. И на отсутствие времени мы тоже не можем пожаловаться.

– Да уж, это точно! Пользуйтесь на здоровье!

– Это мы являемся связующим звеном во Вселенной, Сесилия. У Бога на плечах никогда не было воронов, но у него всегда был целый сонм ангелов.

Сесилия стала раскапывать снег лыжной палкой. Она заметила:

– Если бы ты написал обо всём этом книгу, ты бы получил Нобелевскую премию, а то и две.

– А почему две?

– Одну по теологии, а другую по астрономии. Если бы только их не объединили вместе. А в самом крайнем случае тебе дали бы Нобелевскую премию за фантазию. Уж её ты точно заслужил.

Ариэль засмеялся:

– Пожалуй, я не буду вступать в соревнование с серьёзными учёными. Они думают, что все тайны природы можно раскрыть при помощи микроскопов и телескопов. А ещё они верят только в то, что можно взвесить и измерить. Но они понимают только часть целого. Ученые не понимают, что видят отражение всего сквозь тусклое зеркало, гадательно. Ведь нельзя взвесить или измерить ангела. Да и изучение зеркала под микроскопом не поможет. Человек только увидит ещё более чётко своё собственное отражение. Тогда лучше немного воспользоваться фантазией.

Сесилия всё более и более энергично раскапывала снег. Она сказала:

– Я бы с удовольствием попрыгала на одной ножке с астероида на астероид. Я бы с удовольствием потанцевала на Луне или вскочила на комету, несущуюся в космосе. Потому что всё это на небесах, как ты говоришь…

– Да?

– Многие люди считают, что мы попадём на небеса, когда умрём. Это правда?

Ариэль тяжело вздохнул:

– Вы находитесьна небесах сейчас. Именно сейчас вы на небесах. И я считаю, что вам надо бы перестать ссориться и драться. Потому что не очень-то вежливо и тактично драться прямо перед ликом Божьим.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Вы приходите и уходите, проходите свой путь и приходите. Так поступают и звёзды, и планеты.

– Пустые слова! – Сесилия воткнула палку в землю.

– Ты злишься, Сесилия?

Девочка знала, что ангел прав. Но ей казалось, что у неё есть право немного разозлиться именно сейчас. Она сказала:

– Ты всё время говорил, что люди созданы из плоти и крови. Но ещё ты говорил, что ничего, созданное из плоти и крови, не живёт вечно. И мне кажется, что это достойно сожаления, потому что мне на самом деле хотелось бы попрыгать с астероида на астероид несколько тысяч лет, прежде чем уехать в отпуск на пару миллионов лет на какую-нибудь экзотическую планету в далёкой галактике. Поэтому мне безумно интересно, вечна ли наша жизнь.

Она прикрыла рот рукой. Откуда у неё взялись все эти слова?

Ариэль ответил:

– Ни у кого нет «вечной жизни», во всяком случае, не у ангелов небесных. Ведь ангелы не «живут», поэтому мы не можем ничего чувствовать, и поэтому мы не становимся взрослыми. Об этом мы говорили раньше.

Сесилия снова уставилась на снег под ногами.

– Я думаю, немного глупо жаловаться на то, что вы не живёте, когда вы целую вечность носитесь между звёздами и планетами.

– Так же, как и ты носишься по далёким пляжам, когда спишь, – ответил Ариэль. – Подумай, что если бы вся твоя жизнь была всего лишь сном!

Сесилия пожала плечами:

– Если бы только этот сон длился целую вечность, да к тому же был достаточно весёлым, думаю, я предпочла бы сон жизни. А кстати, ты сам что выбрал бы – человеческую жизнь продолжительностью в несколько лет или ангельскую жизнь на целую вечность?

– Ни у тебя, ни у меня не было такого выбора. Поэтому и говорить не о чем. К тому же, должно быть, лучше один-единственный раз увидеть Вселенную, чем вообще никогда этого не испытать. Те, кто ещё не создан, не требуют, чтобы их создали.

Сесилия задумалась над последними словами Ариэля. Потом она обдумала их ещё раз. В итоге она сказала:

– Но, возможно, они предпочли бы так и остаться несозданными, а не жить всего лишь краткий миг. Ведь в этом случае они бы не узнали, чего лишились.

Ариэль не ответил на её слова. Внезапно он взмыл вверх и внимательно посмотрел на дом внизу.

– Уже три часа. Нам надо поторопиться, пока твои не проснулись.

Сесилия тронулась в путь по холмам. Рядом с ней порхал ангел Ариэль. То, что между деревьями было мало места, не имело значения, потому что Сесилия крепко держалась на лыжне, а Ариэль просто пролетал сквозь стволы, как через сгустки тумана. Скоро они преодолели последний холм перед амбаром.

Ариэль дёрнул Сесилию за капюшон куртки и сказал:

– Мы не успеем в обход!

– А как же тогда?

Вместо ответа Ариэль хорошенько ухватил девочку за куртку и поднял высоко в воздух. В следующее мгновение они прошли сквозь закрытое окно и оказались прямо посреди комнаты Сесилии.

Оконное стекло было совершенно целым, и Сесилия тоже была цела. Но она не успела снять лыжи. Снег начал таять и стекать на пол.

– Как ты думаешь, что скажут родители? – прошептала она, виновато указывая на лыжи и на пол.

– Я позабочусь об этом, – успокоил ее Ариэль.

Сесилия быстро скинула с себя лыжи и одежду, натянула ночную рубашку и заползла в кровать. Она видела, как ангел с сумасшедшей скоростью аккуратно сложил и убрал в шкаф её одежду. Он прислонил лыжи и палки к стене. Потом подул на лыжи и на пол, и вода с грязью исчезли. Не осталось никаких следов того, что Сесилия только что гуляла в лунном свете.

– Круто! – сказала она и заснула.

Когда девочка открыла глаза, папа сидел на стуле перед кроватью.

– Сколько времени? – спросила она.

– Семь.

– Ты давно здесь сидишь?

– Всего несколько часов…

Только теперь Сесилия вспомнила о ночной лыжной прогулке. Она украдкой оглядела комнату. Никто бы и не заметил, что она пользовалась лыжами.

А может, это было не сегодня ночью? Может быть, если она правильно помнила, с той ночи миновало уже несколько суток?

Девочка чувствовала себя слабее, чем когда бы то ни было. Уж не из-за лыжной ли прогулки с Ариэлем?

– Я себя не очень хорошо чувствую, – сказала она.

Папа взял дочку за руку.

– Ты же нездорова.

– А какой сегодня день?

Он посмотрел на часы.

– Двадцать второе января.

– После Рождества прошёл почти месяц.

Он кивнул.

– Скоро придёт мама со шприцем.

– «Со шприцем…»

– Да, она сейчас в ванной.

– Как же меня достало всё это!

Папа крепче сжал её руку.

– Конечно, достало, – только и сказал он.

Сесилия попыталась поднять на него глаза:

– Когда я вырасту, я буду изучать астрономию.

– Это… очень интересно.

– Кто-то должен, наконец, во всём разобраться.

– Это ты о чём?

– Вообще-то больная – это я, папа…

– Да, да. Конечно.

– …Но это вы не успеваете следить за ходом урока. Я о том, что кто-то должен разобраться в порядке вещей. Так дальше не может продолжаться.

– Наука всё время узнаёт что-то новое…

– Ты веришь в ангелов?

– А почему тебя это интересует?

– А в Бога ты веришь?

Он кивнул:

– Ты ведь тоже веришь?

– Я не знаю… вот только бы он не был таким тупым. Ты знал, что Он отправил по ангелу почти на каждый астероид? Если они захотят, то могут сидеть там и наслаждаться целую вечность. Им даже не надо стричь ногти или чистить зубы. Другие ангелы сидят на больших кометах, которые носятся вокруг Солнца с сумасшедшей скоростью. И они смотрят вниз, на Землю, и им ужаснолюбопытно, что такое быть человеком из плоти и крови…

– Я думаю, ты фантазируешь.

– …В то время как Бог всемогущий сидит, откинувшись в кресле, и пускает с нами мыльные пузыри. Просто чтобы показать себя ангелам небесным.

– Этого Он совершенно точно не делает.

– Как ты можешь быть так уверен в этом? А вдруг он просто большой засранец?

– Мы не всё понимаем, Сесилия.

– Это я уже слышала… Мы понимаем только часть целого. Мы видим всё сквозь тусклое зеркало, гадательно…

– Да, это мудрые слова.

Сесилия расстроенно посмотрела на отца.

Прошло довольно много времени. Девочке хотелось сказать кое-что ещё, но она не была уверена, что сможет это правильно сформулировать. В глубине души она надеялась, что папа вытащит слова из её головы так, что ей не придётся открывать рта.