Текст книги "Абсолютное зло (СИ) "
Автор книги: Юрий Туровников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Из жизни Империи: эпизод второй
Из перехваченного народными умельцами телефонного разговора.
Абонент 1 (на ломаном русском): – Прыйветствую уас (имя заглушено).
Абонент 2: – Добрый… вечер, (шипение).
Абонент 1: – Ви подумлы над нашьим прэдложеньием размьестить военную базу на тьерритрии (заглушено).
Абонент 2: – Уважаемый (шипение), а от кого, собственно, вы хотите обороняться на территории (писк)?
Абонент 1: – Да какая разньица?! Мало ли кого, как там у уас говорьят…
Жарьеный пьетух в попа клюньет (смеется).
Абонент 2 (слышаться удары пальцами по столу): – Вам своих степей и пустынь не хватает?
Абонент 1: – Окей, тогда как ви смотритье на размещение наших компльексов ПРО на тьерритории (заглушено)?
Абонент 2: – А как вы оцените то, что я вам сейчас показываю? (смеется).
Абонент 1: – Я же нье вижю.
Абонент 2: – Согласен в обмен на Аляску и штат Мичиган.
Абонент 1 (хихикая): – У вас хорошее чувство юмора, (шипение)!
Абонент 3 (внезапно вклиниваясь в разговор): – Обменяю завод «Тойота» на острова!
Абонент 4 (совсем неожиданно для всех и картавя): – Тгебую-таки со всех плату за использование имени нашего Твогца!
Абонент 2 абоненту 1 (испуганно): – Я перезвоню по более защищенной линии!
Абонент 1 абоненту 2: – Окей, (заглушено), буду ждать!
Абонент 5 (с сарказмом): – Ну-ну…
День пятый: «Атака клонов»
Квартира Воронцова. 07 часов 00 минут.
Виктор расхаживал по дому в трусах цвета имперского флага, играя мускулатурой. Запрыгнув на турник, закрепленный в коридоре, сыщик подтянулся десять раз на правой руке, потом столько же на левой. Капитан находился в прекрасной физической форме и с презрением смотрел на своих коллег, которые в неполные тридцать лет уже больше походили на мешки с отрубями и тратили первую половину рабочего дня на то, чтобы влезть в служебный автомобиль, а вторую на то, чтобы вылезти обратно.
Упав на пол, Воронцов отжался сорок раз на двух руках, потом по десять на каждой. В этот момент он всегда представлял себя Рокки Бальбоа из американского фильма.
«Вот это мужик, не то что наш Артемий Колчин из „Воя с тенью“, – думал Виктор».
Мечта отжиматься без рук так и осталась несбыточной. Капитан вскочил и тут же провел серию резких ударов по боксерскому мешку. Воронцов считал, что физкультура в умеренных дозах полезна для здоровья, в отличие от профессионального спорта. Именно благодаря ей он без труда прошел аттестацию, сдав на «отлично» и стрельбу, и кросс. В тире капитан удивил всех, поражая свою мишень из-под руки, из-под ноги, да с кувырка и с разворота. Про рукопашный бой и говорить нечего. Зеленый пояс по Кекусинкай карате это не хухры-мухры! А вот прочие «пузаны» стали помирать от отдышки еще на подходе к стадиону. Многих на трехкилометровой дистанции сопровождала машина скорой помощи, во избежание инфарктов и прочих неприятностей. Троих все же увезли, но они вернулись в строй уже через неделю. Даже Жеглов в свои годы и тот, словно юнец, сделал подъем с переворотом на турнике. Хотя в его возрасте подход к снаряду уже сродни подвигу. Можно орден давать. Егорыч всегда был «боевым» генералом и держал марку, на зависть многим.
В заключение зарядки сыскарь ударил ногой по выключателю, и свет в квартире погас. Пройдя на кухню, сыщик выпил три сырых яйца и заполировал их стаканом обезжиренного кефира. Таков спартанский завтрак работника Имперского сыска.
Почему-то у Воронцова с самого момента пробуждения появилось и не исчезало чувство, что сегодня ему повезет. Он прошел в комнату и открыл платяной шкаф, полировка которого хранила отпечатки его ладоней и глубоких царапин, оставленных циркулем в далеком детстве. Одна половина черной мебельной утробы была завешана голубыми джинсами, другая – черными футболками с логотипами любимой группы.
«Быть может, пора что-то поменять? – подумал Виктор».
Одевшись, Воронцов посмотрел на часы. Есть еще полчаса. Он прошел на кухню, открыл фрамугу и закурил. Помещение наполнилось клубами дыма.
«Сова, открывай, медведь пришел!» – разразился дверной звонок. Капитан положил сигарету в пепельницу и пошел выполнять просьбу забытого мультипликационного героя. На пороге стоял Зотов.
– Привет работникам сыска! – журналист козырнул и протянул ладонь. – Как тебе моя статья? Я последовал всем твоим просьбам и постарался лаконично изложить факты. Но сам понимаешь, ни сегодня завтра, остальные издания прорвет.
Следователь ответил и посторонился, пропуская нежданного гостя, который сменил джинсовый костюм на кожаный.
– Хорошая статья. Не буду спрашивать, откуда у тебя мой адрес, но спрошу зачем пришел и чего надо. Итак, чего надо и зачем пришел?
– Выпить есть? – спросил Владимир, поправляя очки, и проследовал туда, куда указал пальцем хозяин квартиры, а именно на кухню.
Достав из навесного шкафчика два стакана, Воронцов вынул из пустого холодильника початую бутылку водки и разлил по порциям. Выпили без тоста, и не чокаясь. Виктор добил сигарету в две затяжки и затушил окурок.
«Какой черт принес этого писаку?!».
– Читай! – Зотов бросил на стол конверт.
Капитан покрутил его в руках и вытащил письмо, написанное от руки на обычном листе формата А4. Едва сыскарь прочитал пару строк, как его глаза округлились, а на лице выступили пятна. Сообщение гласило:
«Назначаю встречу: буду сегодня на презентации, передай привет своему другу из сыска.
Машу вам отрубленной ручкой!».
У Воронцова едва не отвалилась челюсть, и он уставился на журналиста.
– Это откуда?!
– В редакцию кто-то принес. Велели передать мне. Я как прочитал, сразу рванул к тебе, даже кофейку не успел попить. Думаешь, это он? – Зотов плеснул себе в стакан еще и выпил.
Виктор сделал то же самое, только сменил водку на виски «Джонни Уолкер».
– А ты думаешь по-другому?! – Он перечитал послание еще раз. – Про статью он меня спрашивает, когда тут такое! Какая презентация?
Владимир пожал плечами и достал КПК. Виктор нервно топал ногой и чесался в разных местах, пока журналист искал нужную информацию. Спустя пару минут Владимир довольно заявил.
– Сегодня два подобных мероприятия. Первое – ВАЗ представляет новую модель жигулей «ЛАДА-КОРЫТО»,сомневаюсь, что на нее вообще кто-то придет. Вторая – новая книга Клязьминской в «Буквожуе» на Бульваре Невинно убиенных. Вот дает старушка! Прошлая презентация была всего неделю назад.
Печатает, будто у нее шесть рук.
– Номер два! – подытожил Воронцов. – Ты верно подметил, что на презентацию ВАЗа никто не придет, хотя, если честно, главному конструктору я бы лично руки отрубил!
Зотов усмехнулся.
– Ага, он, поди, из дома-то боится выйти! Кстати, начало в двенадцать ноль-ноль.
Капитан сгреб письмо с конвертом, плеснул себе еще вискаря на один палец, опрокинул его в рот и выскочил в коридор.
– Я в Управление. Есть шанс поймать ублюдка. – Виктор влез в ботинки и, надев кобуру с «Маузером», набросил куртку. – Заодно покажу письмо графологам. Ты со мной?
– Буду ждать на бульваре. Подыщу себе место, чтоб наблюдать за операцией, – ответил журналист и шмыгнул носом. – Я же обещал не путаться под ногами.
– Похвально, – капитан открыл дверь, выпуская гостя на лестницу. – Окей, увидимся там, – и Воронцов с Зотовым вышли из квартиры…
Управление Имперского сыска. Кабинет Жеглова. 09 часов 00 минут.
Начальники отделов уже заходили в кабинет и удивлялись. Воронцов, нарушив свои принципы, уже сидел за столом, причем, ни как обычно, на галерке. Нет, он занял место поближе к стулу генерала. Последним зашел сам Глеб Егорович, как всегда при параде, и удивился не меньше своих подчиненных.
– Капитан?! Ты чего, заболел?
– Отнюдь, господин начальник. Дело срочное и не терпит отлагательств, – ответил следователь.
– Ну, давай, вещай! – Жеглов закрутил ус, садясь на свое место.
Виктор встал и начал доклад.
– Мой маньяк пошел на контакт, – густые, как у филина, брови генерала поползли наверх. – Он назначил мне встречу. Сегодня, на презентации новой книги Клязьминской, – капитан вытащил листок из кармана куртки и потряс им в воздухе. – Он прислал мне письмо.
– Каков наглец! – ударил ладонями по столу Глеб Егорович, заставив всех вздрогнуть. – Всякая шваль будет нам стрелки забивать! Хм, давай дальше.
Виктор сглотнул и продолжил.
– Мне нужно сто человек, чтобы окружить книжный магазин, и всех снабдить радиостанциями.
Жеглов расстегнул форменный китель, звякнув медалями и орденами, и откинулся на спинку стула.
– Сто? Двести! Да, чего уж там – двести! Проси сразу пятьсот! Ты охренел, Воронцов? Где я тебе рожу сто человек?! У меня нет и десяти свободных людей, все заняты, охраняют стадион. Сегодня играют «Спартак» с «Зенитом». Этих-то, боюсь, не хватит. Могу отрядить одного постового со свистком. Вот… От сердца отрываю, Императором клянусь! – и генерал посмотрел на портрет Сюзерена, висящий над головой.
Капитан про себя выругался, плюнул и опять выругался.
«Как будто это мне одному надо! Пусть хоть всех перережут, вы не пошевелитесь. Вам лишь бы бухгалтера не тронули».
А вслух сказал.
– И на том спасибо, Глеб Егорович. Разрешите идти?
– Иди, Витя. И помни – отечество надеется на тебя! – генерал махнул рукой в сторону двери.
Сыскарь резко кивнул головой, ударил каблуками и покинул кабинет начальника.
Бульвар Невинно убиенных. Магазин «Буквожуй». 12 часов 00 минут.
Все книголюбы столицы и прочие ценители высокохудожественной и интеллектуальной прозы собрались в холле для презентации. Посередине стоял большой круглый стол, заставленный книгами, за которым сидела виновница торжества, одетая в белое платье времен императрицы Екатерины. Люди напирали со всех сторон и тянулись к Клязьминской, потрясая томами, надеясь, что автор подпишет им свой роман. Широко улыбаясь, писательница скрипела гусиным пером, принимая похвалы. За ее спиной красовался рекламный плакат:
«Новый детективный триллер „Фекла Покабатько и насильник диких пчел“».
Книги, вышедшие из-под пера дивы, расходились миллионными тиражами, которые сметали с полок отчаянные домохозяйки. Леса не успевали пополнять себя новыми гектарами саженцев, которые уходили на производство бумаги для этих шедевров. И многие читатели были уверены, что деревья погибли не зря.
Воронцов в это время инструктировал двух констеблей, одетых в штатское: одного своего подчиненного – верного помощника Макса, и второго, «подаренного» Жегловым.
– Смотрите внимательно. Мы не знаем, как выглядит подозреваемый.
Вероятнее всего, он будет одет так же, как и во время прошлых своих нападений, а именно – в длинный плащ с капюшоном. Я и вы, молодой человек, остаемся здесь, – сказал Виктор «подаренному». – Ты, Максимка, караулишь на улице и следишь за входом.
Капитан смешался с толпой и стал осматриваться. Он заприметил на втором этаже Зотова и, незаметно для всех, махнул журналисту рукой. Тот кивнул.
Сыскарь посмотрел на часы. Прошло десять минут. Еще через пять он заметил тень, которая пробиралась через толпу. У Виктора отвисла челюсть. Некто, одетый в темно-коричневый плащ, двигался в сторону Клязьменской.
«Каков наглец!».
– Вот он! – услышал окрик следователь и обернулся. С другой стороны двигался точно такой же субъект.
– Здесь! – чей-то голос заставил Воронцова развернуться обратно.
«Еще один?!» – недоумевал работник сыска.
А уже через секунду весь первый этаж наполнился людьми в темнокоричневых плащах. Такого Виктор не ожидал.
«Их тут, наверное, как тараканов, целая сотня! Эх, Глеб Егорович, скупердяй ты старый!»
Воронцов не знал, куда смотреть. И тут воздух, насыщенный запахом свежей полиграфии, прорезал истошный крик. На мгновение наступила тишина, а затем крик повторился вновь. Виктор рванул через толпу, изо всех сил работая локтями и матерясь, на чем свет стоит.
– Разойдись! Имперский сыск! В сторону, сукины дети, в сторону!
Картина, которую увидел капитан, заставила схватиться его за голову. За столом сидела «звезда» отечественной литературы, бледная, как сама смерть, заливая свои книги и платье кровью, что фонтаном била из того места, где еще секунду назад росла ее правая рука. Преступник отсек конечность по самое не балуйся. Одно мгновение и заорали все вокруг. Не теряя времени, Воронцов запрыгнул на стол, скинув свеженапечатанные тома на мраморный пол, и осмотрелся. Вокруг столько темно-коричневых плащей!
«Который из них?! Надо что-то делать!»
– Всем лежать! – крикнул Виктор, выхватил верный «Маузер» и дважды выстрелил вверх.
Пули пробили стеклянный потолок торгового центра, и осколки сверкающим дождем со звоном посыпались на людей.
– Срочно вызывайте скорую помощь! – капитан водил пистолетом по сторонам, глядя, как посетители робко опускаются на пол.
«Ну почему они такие тупые?! Сказано же – лежать. Ничего не бояться, идиоты!».
И тут он заметил, что один «плащ» отчаянно пробирается к выходу, игнорируя команду «лежать».
– Стоять! – заорал капитан.
Убегающий вытянул руку, в которой сжимал полиэтиленовый пакет, и показал сыщику средний палец. Воронцов, не целясь, выстрелил убегавшему в спину, но промахнулся. Пуля срикошетила от книжного стеллажа и пробила бутыль кулера.
Тонкая струйка воды потекла на пол. Второй выстрел мог бы оказаться точным и свалить убегавшего замертво, но тот прикрылся новым переизданием трилогии Толкина, которую схватил с полки, и, тем самым, спас себе жизнь. Пуля застряла между страниц. Промедли он хоть мгновение, его мозги разлетелись бы по всему магазину.
– Стой, сука! – Виктор подался вперед, но, поскользнувшись на крови, свалился со стола, за которым белугой продолжала выть Клязьменская.
Вскочив на ноги, он побежал за человеком в плаще, наступая на лежащих и дрожащих от страха посетителей. Воронцов видел, что преступник направился к выходу. Их разделяли всего около полусотни метров.
– Констебль! Констебль, мать твою! – крикнул капитан. – Черт!
Один из помощников сыскаря был намертво зажат посетителями, еще не успевшими упасть. Помощи ждать неоткуда. Следователь выбежал из зала и осмотрелся.
«Наверняка, на улицу выбежал. Там Макс, должен заметить».
Воронцов проскочил через входные двери, сбив зазевавшегося посетителя торгового центра, и оказался под безоблачным небом столицы. Влево уходили бессчетные магазинчики, справа глухой переулок, дальше – перекресток с оживленным движением.
«Где этот чертов констебль?!»
Воронцов рванул в подворотню.
На асфальте валялась опрокинутая тележка и россыпь мороженого всех сортов.
Тут же, охая и ахая, ползал Дед Мороз, пытаясь собрать свой товар. Возле стены валялся скомканный тряпичный плащ.
– Где он?! – заорал Виктор, рывком подняв мороженщика на ноги.
– Убежал туда, – старик махнул за спину. – Бросил мне плащ в лицо, перевернул тележку и убежал.
Краем глаза сыскарь увидел послание, что оставил беглец на прощание: кровавый смайлик на стене.
«Вот сука!».
Капитан пронесся по переулку со скоростью «Сапсана» и выскочил на оживленный проспект. Преступника и след простыл. Он затерялся в потоке людей. А, может, прыгнул в такси или трамвай. Да и метро рядом. Ищи ветра в поле. Воронцов убрал «Маузер» в кобуру и схватился за голову. Шум улицы волной захлестнул следователя. Неизвестный ушел из-под самого носа! Опять тупик. Обмануло предчувствие!
Там же. 13 часов 00 минут.
Место преступления огородили традиционной красной лентой. Перед входом в торговый центр выстроились полицейские машины, сверкая проблесковыми маячками. На тротуаре выстроились десятки тележурналистов, которых не пускали внутрь. Они вели прямой репортаж с места событий, сочиняя на ходу.
Пострадавшую увезли на карете скорой помощи, и Виктор занял ее место за столом. Его уже протерли от крови, и следователь разложил на нем бумагу, куда записывал показания всех, кто хоть что-то видел. Таких оказалось немного.
Первым делом капитан допросил обладателей коричневых плащей. Все они в один голос отвечали, что пришли принять участие во флешмобе. Акция была запланирована строго на 12 часов 15 минут. Сыскарь понял, что двигаться и дальше в этом направлении не имело смысла. Другие свидетели тоже мало чем помогли. Лица, напавшего на диву детективного жанра, никто не рассмотрел. На видео, в момент преступления, маньяк не попал. Только сам Воронцов, палящий из «Маузера». Во всей этой истории повезло только издательству. Книги Клязьмнской тут же смели с полок. Экземпляры, перепачканные ее кровью, ушли втридорога. Оставалась надежда только на то, что сама писательница разглядела нападавшего. Но сейчас она, должно быть, пребывает в шоке и валяется под капельницей на больничной койке, завернутая в одеяло.
Воронцов отпустил очередного бесполезного свидетеля, отложил ручку и закрыл глаза.
«Хитрый гад, все предусмотрел. Плащ буквально пропитан дешевым одеколоном. Собаки след не возьмут, хоть их на коленях умоляй».
– Вашбродь! – перед следователем возник констебль.
– Где тебя черти носили?! Я же велел караулить на улице!
Тот растерялся и стал заикаться.
– Так я… это… К-когда с-стрельба на-ачалась, я сюда… Я ж д-думал…
– Думал он, – махнул рукой Виктор. – Ты что, мыслитель?! Пусть лошадь думает, у нее голова большая, а ты выполнять должен, Максимка!
«Святые угодники! Ну почему все через жопу?! Это какой-то позор. Егорыч меня с говном съест. Меня все с говном съедят. Этот упырь до жути наглый, аж мороз по коже. Стоп! Дед Мороз!».
– Констебль! – крикнул Виктор.
– Я тут, вашбродь!
– Максим, срочно беги на улицу. Если увидишь Деда Мороза, – глаза юноши округлились от удивления, – сразу тащи его сюда. Выполняй!
Тот козырнул, выскочил из магазина и вернулся через пять минут с искомым новогодним старцем. Следователь жестом пригласил мороженщика присесть.
– Моя тележка… – Мороз озирался по сторонам. – Ее же упрут, пока я тут сижу.
– Констебль, проследите, – юноша ударил каблуками и исчез.
Воронцов снова вооружился ручкой.
– Итак, я задам вам несколько вопросов по поводу случившегося.
– А что, собственно говоря, произошло? – мороженщик почесал бороду.
– В новостях узнаете. От вас мне нужно только одно. Скажите, вы рассмотрели того, с кем столкнулись в переулке?
Дед развел руками, таращась по сторонам и силясь понять, что же случилось.
Зал быстро опустел. Остались только самые любознательные, те, кто надеялся, что произойдет что-нибудь еще. Они даже повытаскивали мобильные телефоны и приготовились к съемке.
– Не отвлекайтесь, – капитан потряс старика за тулуп. – От вас зависит очень многое.
– Так ить… – мороженщик кашлянул. – Все так быстро случилось. Ну, среднего роста, джинсы синие, рубашка, тоже синяя. Пакет в руке.
– Блондин или брюнет?
– Пожалуй, что брюнет. Был когда-то.
– Что значит: был когда-то? – не понял Воронцов.
Дед Мороз поерзал на стуле, следя за происходящим вокруг.
– Бритый он, наголо. Но если волосы отрастит, то будет брюнетом.
– Описать сможете? Нам надо составить фоторобот.
– Что-то среднее между Гошей Круценко и Феодором Бондаргеком, только лицо поумнее и без усов. Сажайте обоих. Думаю, никто, кроме них, не расстроится особо, – пожал плечами мороженщик. – Слушай, начальник, там мою тележку точно не упрут?
«Снова бритый. Мне что, всех лысых пересажать, прости Император?! – и Воронцов тут же представил Сюзерена за решеткой».
Виктор захлопнул папку и закрыл глаза. Снова ничего. Вся надежда на травмированную писательницу, может, она даст хоть какую-то зацепку.
Следователь встал и покинул здание торгового центра, а Дед Мороз так и остался сидеть на стуле и таращиться по сторонам.
– Что случилось-то?..
Больница «Святого костоправа». 15 часов 00 минут.
Воронцов проторчал у регистратуры минут десять, пока необъятная как наша родина медицинская сестра не соизволила оторваться от телефона и обратить свое драгоценное внимание на посетителя. Честно говоря, если бы не «Маузер», которым помахал перед носом работника данного учреждения капитан, то он, вероятно, умер бы здесь от старости.
– Я вас слушаю, – недовольно закатила глаза женщина.
– Где лежит Клязьменская? Ее привезли несколько часов назад с ампутацией конечности.
– В травматологии, – бросила сестра.
– Какая неожиданность! А я думал в венерологическом! – вспылил Виктор. – Палата какая?
– Тринадцатая. Что-то еще? – недовольно спросила та.
– Больше ничего. Премного благодарен! – следователь отвесил клоунский поклон.
– Хам! – медицинская сестра снова приросла к телефонной трубке.
Воронцов прошел по светлым коридорам, считая по привычке шаги и всматриваясь в номера палат. Остановившись возле искомой, сыскарь постучался и, не дожидаясь ответа, вошел.
Клязьменская лежала на груде подушек, уставившись в потолок. Напротив нее на раскладных стульях сидели трое молодых людей с ноутбуками на коленках: две девушки и один парень. Все представители Черного штата Америки. Перед ними стояла огромная корзина, наполненная бананами. Видимо, завтрак, обед и ужин.
Писательница посмотрела на вошедшего.
– Вам кого?
– Я следователь. Веду дело о покушении на вас, – Виктор подошел к кровати и оперся на спинку.
– Вы как раз вовремя! – «детективщица» подтянула единственной рукой сползшее одеяло. – Как вас зовут?
– Виктор Воронцов…
– Отлично! А мы, в смысле я, пишем… Пишу новый роман о маньяке, который охотился за известной писательницей, которая помогает полицейским. Дети мои, – обратилась она к молодым людям. – Исправляйте наш план. Теперь главного героя будут звать Феофан Одеялкин! Маринанаба, ты придумываешь кровавые сцены. Виканаба, ты – ответственная за расследования. Юранаба, с тебя – любовная линия. А я пока посплю. Проснусь – проверю, и смотрите не перепутайте ничего, красней потом за вас! В противном случае, хрен вам, а не бананы! Посажу на репчатый лук!
– Уделите мне минутку внимания, – Воронцов кашлянул в кулак, привлекая внимание писательницы.
– А… Вы еще здесь, – зевнула Клязьминская. – Ничем не могу помочь. Я даже место событий толком обрисовать не смогу.
– Так как же вы свои книги пишите?! – удивился капитан.
Дива детективного жанра задумчиво посмотрела в потолок и, засыпая, пробубнила.
– Так ить… Талант…
Спустя секунду палату наполнил храп и удары пальцами по клавишам.
Воронцову ничего не оставалось, как несолона хлебавши покинуть больницу.
Следствие, в который раз, оказалось в тупике.
Управление Имперского сыска. Кабинет генерала Жеглова. 17 часов 00 минут.
Глеб Егорович сидел мрачнее тучи и красный от злости, как сеньор-помидор из сказки Джанни Родари. Начальники отделов ерзали на стульях, изучая трещинки на полировке длинного стола. Воронцов примостился подальше от начальства и поближе к двери.
– Вы посмотрите! Вы только гляньте, что эти писаки понасочиняли! Когда успевают?! – начальник сыска отбрасывал в сторону одну газету за другой, читая заголовки статей. -
«Маньяк держит в страхе весь город»,
«Этюд в кровавых тонах».
– Черти что! Мы, вообще, на что-нибудь способны?!
«Западня для сыскаря».
– Это камень в твой огород, Воронцов! – Жеглов зыркнул на капитана.
– Я-то тут причем?! У нас свобода слова, – Виктор совсем сдулся. – Глеб Егорыч, ну нет ничего, кроме окурков, да и от них толку никакого. Пробил по базе ДНК – совпадений нет. Графологи тоже обломили. Он – призрак. Свидетели ничего толком сказать не могут. Видео нет. Подстава, какая-то.
Генерал, зазвенев наградами, вскочил, опрокинул стул и оперся руками на стол.
– Видео нет?! Да по всем каналам только и показывают твою стрельбу в книжном! Вот откуда эти телевизионщики берутся?! Когда надо, хрен кого дождешься, а когда не надо – они тут как тут. Кто продал им запись камер наблюдения? Я вас спрашиваю?!
«С кем стрелялся граф?».
– Как тебе названье, а?! – Глеб Егорович постучал ладонью по «Экстренному вестнику». – Час от часу не легче. Хрен с ним с маньяком. Но ты?! Кто тебя просил стрельбу на людях устраивать? Простым арестом не мог обойтись?
– А что я мог сделать один?! – вспылил Виктор. – Вы же мне людей не дали!
– Какой Жеглов негодяй! – разошелся генерал. – Мы! Имперские! Сыскари!
Это наша работа – искать и ловить подобную мразь! Найди его и арестуй! Шерлок Холмс один работал и ничего, справлялся! Пуаро, Коломбо… Старушка эта, как ее там?!
– Марпл, – пришел на помощь Воронцов.
– Во-во! Короче, преступник должен сидеть в тюрьме!
– Вор… – подал голос капитан.
– Чего?! – Жеглов сжал кулаки.
Виктор пожалел, не только о том, что открыл рот. Вообще, что родился.
– Вор должен сидеть в тюрьме. Вы не правильно сказали.
Глеб Егорович побагровел, потом посинел от злости и заорал так, что стекла зазвенели во всем здании и в домах через дорогу.
– Воронцов, мать твою за ногу! Ты, бл…дь, меня еще учить будешь?! Я сказал – преступник должен сидеть в тюрьме. Найди и посади! Кого из нас Император наградил? Ишь он какой! Думаешь, орла нацепил и сам орел?! – начальники отделов буквально сползли под стол, втянув головы в плечи. – Я тебе твой орден вместе с титулом знаешь куда затолкаю? Подсказать или сам догадаешься? Делай, что хочешь, но чтобы результат был, или сам сядешь! Иди!
Виктор вышел в коридор, закрыл глаза и попытался успокоиться. Какой там!
Зубы от злости скрипели, в висках бешено колотило, пальцы, сжатые в кулак, до крови врезались в плоть.
– Сука! – прошипел Воронцов и в сердцах пнул стену, оставив на желтой краске черный след.
Кабак «Шалаш в заливе». 18 часов 15 минут.
Капитан сидел пунцовый от злости. Настроения отсутствовало полностью.
Пепельница уже до отказа была забита окурками, и это всего за пятнадцать минут.
В одной руке Виктор держал стакан, а в другой ополовиненную бутылку «Уайт Хорс». Он пил одну за другой, закусывая дольками яблока. В голове приятно шумело. Плохие мысли постепенно вымывало высококачественным спиртом, а хорошие в черепную коробку следователя забредать пока не спешили.
«Пора переходить на водку, – подумал сыскарь».
– Это алкоголизм!
Воронцов поднял взгляд. Сквозь пелену на глазах он разглядел очертания, а присмотревшись, узрел в них журналиста.
– А, это ты…
– Я тут статейку накидал про сегодняшнее происшествие. Посмотришь? – Владимир положил на стол раскрытый блокнот. – Завтра с утра выйдет.
Постараюсь «отбелить» вас. Эх, не смогла наша «Жизнь Империи» других опередить. Жалко.
– Жалко у пчелки в заднице, там же где и я сейчас. Пить будешь? – Воронцов щелкнул пальцами и указал на стол, давая знать официантке, чтобы та принесла еще один стакан. Обладательница пары килограммов силикона, виляя бедрами, тут же исполнила просьбу клиента.
Виктор налил и Зотову и себе.
– Я его упустил, – печально сказал капитан, глядя в горлышко бутылки, как в «калейдоскоп». – Он снова ушел. Свидетелей дохрена, а толку, как с козла молока.
– Я видел, – Владимир повертел в руке стакан и выпил. – Парень резкий, как понос. Я даже не успел понять, как он это сделал, а потом – бац! – ты уже палишь во все стороны.
Следователь вздохнул.
– Он нос к носу столкнулся с продавцом мороженого, а тот от неожиданности только и смог его лысую голову запомнить. У меня опять ничего нет, – сыскарь отправил по пищеводу очередные сто грамм. – Кстати, а как ты меня нашел?
– Егорыч наводку дал.
Воронцов усмехнулся и закурил.
– Этот старый скупердяй бабушкам в переходах не дает, а тебе дал на водку?
Странно… Спать хочу, закажи мне салат.
Зотов подозвал официантку. Запустив руку ей под бурку, журналист заказал тарелку украинского борща и пол-литровую кружку крепкого кофе для своего друга. Потом что-то прошептал ей на ушко. Девушка похихикала, согласно кивнула и удалилась.
На экране телевизора шел необычный эксклюзивный концерт давно несуществующей группы «Киномания». Здравствующие и поныне музыканты «вживую» играли на инструментах, а трагически погибшего вокалиста заменили голограммой и «студийным» голосом. Стоит признать, это лучший концерт, что проходил в Русландии, за последние лет, этак, двадцать. Куда там нынешним «звездам»! Но, видимо, хозяин не любил рок, ибо переключил канал и попал на выпуск новостей. Сексапильная ведущая хлопала ресницами и с умным видом вещала.
«Здравствуйте. Император жив и здоров. Теперь о происшествиях. Неизвестным маньяком, за которым охотится следователь Имперского сыска граф Воронцов, совершено еще одно нападение, закончившееся стрельбой…».
На экране телевизора появилась видеозапись случившегося.
«Сегодня, на презентации своей новой книги в магазине „Буквожуй“, пострадала писательница Дарья Клязьменская, ей маньяк отрубил руку. Напоминаю что ранее преступник напал на скульптора Ркацетелли, который тоже потерял верхнюю конечность, и рэпера Ромати, которому отсекли голову. Певец скончался на месте…».
Через пять минут заказ появился на столе. Отобрав у Воронцова виски, Владимир заставил следователя опустошить и тарелку, и кружку. Приложенный к голове пакет льда так же внес свой небольшой вклад в отрезвление работника Имперского сыска. Примерно через полчаса Воронцов более-менее пришел в себя.
– Вот скажи мне, Волька ибн Алеша, – вздохнул Виктор, – что мне делать, как мне быть? Как маньяка изловить? Я в заднице и погружаюсь в нее с каждым днем все глубже.
– Шутишь, это хорошо. Ты не был готов. Он обхитрил тебя, потому что мы играли по его правилам и на его территории. Твой противник умен, но и ты не лыком шит.
– Спасибо, но не утешил. Что предлагаешь? – сыскарь переложил пакет на другую сторону и поменял руку.
– Ответный ход. Сыграй с ним, но так, как сам этого хочешь. Брось ему вызов.
– И как ты себе это представляешь?
Серое вещество Виктора отказывалось соображать.
– Я тебе помогу. Я напишу статью, и в ней намекну ему, что ты хочешь встретиться. Напишу где и когда. Мы будем готовы. Думаю, и Жеглова следует взять, пусть тряхнет стариной. А то он в последнее время только орать может.
Воронцов пристально всматривался в глаза журналиста.
– А жертва? Зачем ему просто так приходить?
– А вот это уже твои трудности. Сам думай. Ты парень смышленый.
Поразмышляй на досуге, а сейчас – домой. Я тебя отвезу.
Зотов поманил официантку, помог товарищу встать, так как Виктора еще слегка штормило, и они втроем покинули кабак.
Владимир забрал ключи у порывавшегося сесть за руль капитана и запихнул его на заднее сиденье. Туда же забралась «красноармейка». Журналист завел двигатель, и «Майбах» сорвался с места.
Улица Имперского собрания V созыва. Дом Воронцова. 19 часов 30 минут.
Машина притормозила на парковочном пятачке возле парадного, взвизгнув тормозами. Старушки, сидевшие на лавочке и лузгающие семечки, обернулись и замолчали. Со стороны водителя вышел мужчина, обошел иномарку и, открыв заднюю дверь, помог выйти пассажирам. Сперва на свет божий вышла длинноногая красотка в бурке и буденовке, а вслед за ней перепачканный помадой Воронцов.
