355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Мещанов » Единство государства (СИ) » Текст книги (страница 8)
Единство государства (СИ)
  • Текст добавлен: 8 мая 2017, 03:30

Текст книги "Единство государства (СИ)"


Автор книги: Юрий Мещанов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Какую работу?

– Ну как какую? Вместо стекляшек драгоценные камни в браслет вставили. Как и полагается. Вот как! Помнишь Ксению?

– Да так, не очень.

– Ну она подруга Мирины. Да не важно! Ксения мне по секрету рассказала, будто ей сон приснился, что она жука родила.

– Жука? – рассмеялся Деян.

– Ну да, представляешь! И Ксения теперь боится замуж выходить. А жениха ей уже нашли. Правда, не познакомили ещё. Агату Лоскутову знаешь? Мы с ней так подружились! Она теперь в моей комнате жить будет, вместе со мной. Я Мирину упросила. Она так ругалась сначала, но потом разрешила! Так что приходи к нам в гости.

– Хорошо... Ладно, я пойду, а то меня на совете ждут.

– Давай. Я тоже побежала.

"Нет, сестре про женитьбу я не буду говорить", – решил Деян.

***

Агата почувствовала лёгкий толчок в правый локоть. Никто из сидящих за столом этого не заметил. Но все увидели как добрая порция пива, злобно зашипев, выплеснулась из кувшина, который девушка держала в своих руках. Янтарные брызги пролетели мимо кружки и белыми кляксами застыли на столешнице.

– Ну всё, с меня хватит! Сколько можно? Ступай за мной!

Мирина Булатова встала из-за стола и направилась к выходу из трапезной. Агата послушно следовала за ней. Ей в спину упёрлись любопытные взгляды. Мужчины смотрели с сочувствием, некоторые женщины со злорадством. Мало кому нравилось, что их мужья не таясь заглядываются на молодую красавицу. "Похоже, Агун и Кеса окончательно отвернулись от меня", – с горечью подумала Агата. Она спешно набросила на плечи накидку из бобрового меха, по примеру хозяйки надела валенки и последовала за ней во двор.

Они отошли от терема на некоторое расстояние и остановились у амбара. Лёгкий снежок ещё падал. Разгоняя мрак, тучи прорезало лезвие полумесяца. Бледный холодный свет стал заливать двор. Позади них, на некотором расстоянии горели факелы. На огороженной площадке латники Старшей дружины отрабатывали приёмы пешего боя на копьях и мечах. Слышались отрывистые команды десятников, ругань воеводы. "Это ты при свете огня сейчас бьёшься, а ну как в ночи тебя враг застигнет? Работай!" На крыше амбара вырисовывался силуэт кота. Жуткий зелёный блеск глаз делал его похожим на злого духа. Ночной охотник недовольно посмотрел на женщин, остановившихся внизу. Всех мышей распугают!

– Я всё про тебя знаю, – произнесла Мирина.

Она внимательно вгляделась в Агату, красивое лицо которой вырезал из тьмы свет месяца. Девушка даже не шевельнулась. Может, все эти разговоры о ней, всего лишь пустые сплетни? Слишком уверенно она держится. Или просто научилась скрывать эмоции? Если так, то это хорошо. Полезное качество, особенно в той роли, которую уготовила ей Мирина.

– Хочешь вернуть возлюбленного?

Непроницаемое выражение лица девушки нисколько не изменилось. Но Мирина заметила, что в чёрных глазах её блеснула лёгкая сырость. Ей удалось задеть Агату за живое или эти намёки на слёзы просто результат мороза?

– Хочешь вернуть Андрея?

Ошибки не было. Произнесённое вслух имя заставило Агату выдать себя. На лицо её легла тень болезненной потери.

– Я должна помочь своей семье, – произнесла она наконец. – Они пострадали из-за меня.

– Очень достойно, – согласилась Мирина. – Я хочу предложить тебе помощь. Для начала давай станем говорить на "ты".

– Давай...

– Так вот, я хочу предложить помощь. Вернее будет сказать, что ты сама выручишь свою семью. Поддержишь её деньгами, укрепишь положение. Мы дадим нужную сумму для твоего приданного.

Как это понимать? Только что Агата была уверена, что боги отвернулись от неё. А тут вдруг Мирина предлагает дружбу ей, помощь её семье, да ещё и поминает Андрея. Неужели Агун и Кеса вняли её молитвам и дают ей шанс? Если так, то надо его использовать!

– Вы окажете моей семье такую неоценимую помощь, оплатите моё приданное. А что взамен?

– Ты очень умная девушка. Мне это нравится. Взамен ты поможешь моему мужу стать предельным князем.

– Для этого ему нужно несколько тысяч воинов, а не одна брошенная девушка.

– Ошибаешься, Агата. Ты можешь помочь.

– Как же?

– Воины у моего мужа есть. Но мы хотим знать, что замышляет Деян, что он готовит против нас. Ты очень красивая девушка. Вполне можешь стать ему достаточно близкой подругой. Настолько близкой, что он будет рассказывать тебе всё что ты пожелаешь узнать, – Мирина двусмысленно улыбнулась.

– Хочешь сказать, что я должна стать его любовницей?

– В этом есть какая-то неразрешимая проблема? Он молодой и красивый юноша. К тому же на год тебя моложе. Что тебя может останавливать? Ведь свою невинность ты уже подарила тому, кого любишь.

Агата напряжённо молчала. Одинокие снежинки садились на её чёлку и ресницы. Поглядев на Мирину, белые хрусталики сминались под собственной тяжестью и превращались в крошечные капельки.

– Скажи, Мирина, ты правда можешь помочь моей семье?

– Конечно. Я понимаю, что прошу тебя очень о многом. Но взамен даю тебе своё покровительство. Я не только помогу твоему Дому, но когда всё закончится, ещё и устрою твой брак с Андреем.

– Его отец не одобрил наш брак, потому что нашёл для сына более знатную невесту.

– Не переживай на этот счёт. Я узнаю на ком он хотел женить Андрея и запрещу их союз. Так что скажешь?

Агата продолжала молчать. Это начинало раздражать Мирину. Чего там раздумывать?

– Я согласна, – наконец сказала девушка.

– Вот и славно! Теперь всё в твоих руках. Помоги моему мужу стать предельным князем и наша с ним благодарность не будет знать границ. Но не забывай, что на людях мы враги. Да, ещё. Если вдруг возникнут какие-нибудь последствия. Ты понимаешь о чём я. То не волнуйся. Они останутся тайной. Предстанешь перед женихом ещё краше прежнего. Но пока лучше не думай о нём вообще. Думай как стать ближе к Деяну.

– Вот, кстати, и он...

Мирина посмотрела через правое плечо. Тяжело дыша после изнурительной тренировки, латники Старшей дружины покидали плац. Среди них шёл юный предельный князь. В темноте у амбара он разглядел Мирину и Агату. Жена его дяди отвесила своей воспитаннице тяжёлую пощёчину. "Ещё раз что-нибудь подобное повторится, я тебя очень серьёзно накажу", – услышали дружинники. Мирина отправилась в терем. Агата осталась стоять у стены амбара. Латники сделали вид, что ничего не заметили и молча продолжали идти в казармы. Деян проводил супругу своего дяди глазами и подошёл к одиноко стоявшей на морозе девушке. Он ещё никогда не разговаривал с ней. Но, как и все, успел восхититься её красотой. Даже оскорблённая Агата Лоскутова была прекрасна. В свете месяца Деяна захватили её глубокие чёрные глаза, тонкие черты нежного лица. Из рассечённой губы у девушки сочилась кровь, на щеке был различим красноватый отпечаток ладони.

– У тебя кровь идёт, – смущённо проговорил молодой князь.

– Знаю, – горько улыбнулась девушка.

– За что она тебя так?

– Не важно. Цепляется постоянно. Даже не знаю, почему.

Деян достал промасленную ветошь. Да уж, придумал! Такое красивое личико, такой грязной тряпкой вытирать. Он стянул с рук кожу обшитых металлической сеткой рукавиц, подобрал с земли горсть пушистого белого снега и протянул его девушке. Агата приложила обжигающий комок к губам и он стал пропитываться кровью.

– Прости, у меня нет платка для таких случаев.

– Не положено молодому воину, да ещё и князю без платка ходить, – усмехнулась Агата.

– Ну... Как то не случилось.

– Хочешь, я сотку для тебя платок? И разошью его каким-нибудь узором.

– Конечно же хочу, – ответил ей Деян не отрываясь от её глаз. – Сестра говорила, что ты к ней перебралась.

– Да.

– Надеюсь, ещё увидимся.

– Посмотрим. В крайнем случае через Веру тебе платок передам.

– Зачем передавать? Я зайду, – уверенно сказал юный князь.

Он ушёл в казарму, озарённый странным чувством. Ещё бы, такая красавица, говорила с ним и даже обещала юноше подарить платок, расшитый её собственной рукой! "Обязательно зайду", – думал он. Деяну очень хотелось вновь почувствовать тот странный восторг, который он испытал разговаривая с Агатой.



Глава 9

Орешкин овраг

Снежинки, одиноко кружившиеся в воздухе, когда ранним утром стражники покинули свой временный лагерь, теперь сыпались с неба крупными хлопьями. Снегопад грозился стать ещё сильнее. Уже сейчас было видно не далее, чем на половину полёта стрелы. Всё остальное тонуло в белизне. Пристав Тайной стражи Лавр Крутов ничего не хотел слышать о том, чтобы устроить привал пораньше. В его голове крутилась лишь одна мысль: быстрее оказаться у стен храма Юма и Живы! Быстрее захватить в плен ненавистного Вейкко и привести его на цепи в Древгород. Надо же было такому случиться именно в том пределе, который доверил ему державный князь! Со времён последнего восстания сваяльцев в Рустовесской державе не было крупных мятежей. И вот он произошёл. Как верно сказал Чернек Озеров, вина за мятеж лежит на приставе Тайной стражи. Но ничего, через три-четыре дня восстание будет подавлено и он сможет оправдаться победой за своё упущение.

Чтобы как можно скорее добраться до храмового держания, Лавр Крутов приказал сегодня утром не тратить время на то, чтобы облачиться в доспехи, а строиться в походный порядок сразу. Но тут в дело вмешался исправник Поместной стражи Сергей Зеленков. Он отменил распоряжение Крутова и своим людям приказал одеваться как на битву. Пристав был раздражён. Но, не тратить же зря время, тайные стражники тоже надели боевое облачение. Сейчас оба офицера ехали рядом, вровень. Никто не хотел уступить другому первенство. Как-никак предельный князь их обоих назначил командующими похода.

– Слушай, – сказал Лавр Крутов, – зря ты приказал надевать броню. Только время потеряли.

– Уймись, Лавр, – возразил ему Сергей Зеленков. – Какое время мы потеряли? Четверть часа? Не переживай так сильно. Подавим мятеж чуть позже.

– Мятеж нужно подавить как можно быстрее. Как только дойдёт до битвы, командование я возьму на себя.

– С чего бы это вдруг? – засмеялся Зеленков. – Для начала предельный князь нас обоих назначил командовать.

– А не для начала?

– А не для начала у меня двадцать две сотни бойцов, а у тебя и полсотни нет.

– Пятьдесят пять!

– Да, вместе с тобой. Я помню, – исправник Поместной стражи смеялся от души.

– Не забывай, что я действую от имени самого державного князя, а значит выше тебя по положению, – не хотел сдаваться Крутов.

– Хорошо, я разве против? Ты выше меня по положению. Вот только на одного твоего бойца приходится сорок четыре моих. Дальше спорить будем?

– Ладно, чего спорить? Найдём врага, разберёмся. Когда доберёмся до храма, как считаешь, они на битву выйдут или в крепости запрутся?

– Не знаю даже. Но штурмовать не будем. Это слишком большие потери. Лучше спокойно заморить их голодом.

– Не согласен. Сколько у них там продуктов? Да они хоть целый год сидеть будут. Лучше бы на битву вышли. Мне нужна быстрая победа.

– Насчёт необходимости быстрой победы спорить не стану, – поддержал Сергей Зеленков. – У меня нет желания всю зиму в сугробе просидеть.

Снегопад немного стал стихать. Тайные стражники и офицеры, ехавшие во главе выползавшей за поворот колонны, увидели перед собой Орешкин овраг. Деревянный мост был перекинут через покрытую льдом и снегом реку Несущую. Петлявший по дну оврага ручей, также был скован льдом. Вдоль берега Несущей росли кусты лещины, склоны оврага также поросли кустарником. По его верху были видны ели, осины и берёзы. По дну оврага пролегала дорога, обочины которой также заросли лещиной и берёзой. Колонна стражников не останавливаясь продолжала ползти вперёд.

– Ничего себе овражек, – донёсся чей-то голос сзади. – Да это же целое ущелье!

– Орешкин овраг... Глупость какая-то! Кто его так назвал?

– Есть легенда, что когда-то здесь жил князь Орешек.

– Что, прямо в овраге?

– Да уж... Князь Орешек, брат его Горошек и отец их Стручок!

По колонне прокатился дружный смех. Овраг действительно был большой. Лавр Крутов заметил три отвершка по его левой стороне. Примерно посередине они проехали ещё один деревянный мостик через заснувший до весны безымянный ручей. Тайные стражники, ехавшие впереди уже приблизились к выходу из оврага. Последние пехотинцы перешли мост через реку, там где дорога только влезала в его утробу.

– Примерно в часе пути отсюда есть мыза. Предлагаю устроиться там на првлгххээ...

В горло исправника Зеленкова вонзилась стрела. Захлёбываясь кровью, командир Поместной стражи отпустил поводья, стал медленно заваливаться назад и упал с коня. В то же мгновение заснеженный зимний воздух был внезапно разорван гулом боевого рога. Колонна стражников с ужасом попыталась остановиться. Идущие сзади натыкались на шедших впереди. Из-за лещины и берёз на них посыпались смертоносные стрелы.

***

Сегодня Юм и Жива были на стороне своих защитников. Снегопад, шедший уже больше часа засыпал возможные следы у обочины дороги и укрыл воинов Вейкко. Мудрейший наблюдал за дорогой из специально устроенного из снега и веток гнезда, находившегося на склоне среди кустов лещины.

Почти все офицеры настаивали на открытом полевом сражении с Поместной стражей. Они справедливо утверждали, что победа в открытом бою принесёт больше славы, а значит, сыграет на пользу храму Юма и Живы в начавшейся войне. Меньшинство командиров, указывая на численное превосходство неприятеля, говорила о том, что нужно оборонять храмовое держание и ждать помощи от других храмов и князей. Только Дарён, воевода Храмовой дружины, сказал, о необходимости устроить засаду. В открытом сражении можно проиграть или понести очень большие потери. Засада же давала шанс на быструю решительную победу. Выслушав все мнения, Вейкко приказал действовать по плану воеводы.

Там где дорога вылезала из оврага и шла дальше, была поставлена вся храмовая конница. Сто конных латников располагались первыми, две сотни легкой конницы за ними. Триста тяжёлых пехотинцев укрылись в густых зарослях лещины, недалеко от моста через Несущую, готовясь перекрыть врагу путь к отступлению. Четыреста лучников встали длинной линией по правую руку, спрятавшись среди берёз и осин. Дорога для них была как на ладони. Каждый имел тройной запас стрел. Ополченцы Вейкко укрылись в отвершках оврага по левую сторону от дороги. Оставалось ждать.

Прошло около двух часов, когда, наконец, по дну оврага проскакал одинокий конник. Он издали наблюдал за дорогой и его появление означало, что стража уже близка. В этот момент Вейкко подумал, что всё пропало. Его дозорный так громко шумел, что враги наверняка всё услышали и уже приготовились к бою. Но когда он через некоторое время увидел спокойно идущих стражников, от сердца отлегло. Ничего не подозревавший враг зашёл в расставленную для него ловушку. Воины мудрейшего не выдали себя ни единым звуком. Он лишний раз убедился, что дисциплина в его рати железная. Когда конные стражи уже приблизились к выходу из оврага, Вейкко кивнул находившемуся около него дружиннику. Воин поднёс к губам боевой рог.

***

Лучники били прицельно, по мере готовности. Колонна стражников растерянно застыла на дороге под их смертоносными уколами. Кто-то пытался прикрыться щитами, кто-то построиться для боя. Иные уже умирали, лёжа на снегу. Офицеры пробовали отдавать своим подчинённым приказы. Но как только лучники Вейкко замечали того, кто пытается командовать, то человек этот немедленно становился для них главной мишенью.

Лавр Крутов мгновенно осознал произошедшую катастрофу. Но выхода нет, нужно принимать бой! Когда Сергей Зеленков ещё только начал падать на землю, пристав Тайной стражи скатился со своего коня и выхватил меч. В животное вонзилось несколько стрел, предназначенных для всадника. Конь завалился на бок. Лавр Крутов подобрал с дороги чей-то щит и прикрылся им.

– Немедленно спешиться и построиться "коробком"! – громко приказал он своим людям.

Бойцы Тайной стражи быстро выполнили команду. Трое из них замешкались и были убиты. Пристав встал в "коробок" рядом со своими бойцами и поглядел на неприятеля. Стрелки уже не прятались и были хорошо видны. Длинная цепочка вдоль всей кромки оврага. Простреливают всю длину дороги. Можно попробовать пролезть к ним наверх. Конечно, потери неизбежны, но если стоять внизу, то рано или поздно всех перебьют. Нужно направить бойцов вперёд. Когда "коробок" доползёт до лучников, исход боя будет предрешён. Им не выстоять в рукопашной схватке против его людей. Лавр Крутов уже открыл рот, чтобы выкрикнуть приказ, но тут услышал топот коней, мчавшихся вниз по дороге. Храмовая кавалерия! Здесь не только лучники Вейкко, но и вся его дружина...

Конные латники жёлто-красных на полном скаку врезались в построившихся "коробком" тайных стражников. "Коробок" мгновенно развалился, брызнув во все стороны кольчужными телами и щитами как разбившаяся об пол кубышка с монетами. Но бежать никто не думал. Стражники приняли неравный бой. Воины Вейкко завязли на некоторое время в рукопашной схватке. Закованные в сталь конники кололи стражников копьями и рубили мечами. Тайные стражники пытались стащить латников с коней, били их копьями и резали саблями.

Лавр Крутов заметил блеснувший над его головой клинок меча и стремительно уклонился. Но бивший явно тянулся слишком далеко, поэтому лезвие лишь слегка скользнуло по его шлему, не причинив приставу никакого вреда. Лучники уже не били по его людям, боясь задеть своих же. Теперь они перенесли усилия на конников Поместной стражи. Конные стражники, потеряв своего командира, растерянно метались из стороны в сторону, один за другим погибая под градом стрел. Чего они время теряют? Их же всех перебьют! Лавр Крутов сделал шаг в их сторону, но почувствовал сзади себя угрозу. Приседая, он повернулся к источнику опасности. Сзади него возвышался на коне латник Храмовой дружины. Но воин смотрел в другую сторону, пытаясь достать кого-то копьём. Лавр Крутов рубанул его коня по передним ногам. Закованное в доспехи животное, заржав от страшной боли, упало мордой в снег. Латник скатился с его спины, но тут же вскочил на ноги, хватаясь за рукоять меча. Не давая врагу принять боевую стойку и обнажить клинок, пристав ударил его ногой в грудь. Латник потерял равновесие и упал на спину. Крутов занёс меч и, вложив в удар вес всего тела, вонзил его остриём прямо в грудь мятежнику. Прекрасная сталь не подвела его. Меч насквозь пробил железный нагрудник и кольчугу, не оставив дружиннику никаких шансов на выживание. Железная личина скрыла от пристава лицо врага, но в шуме боя он услышал его предсмертный хрип. Времени терять нельзя, Лавр Крутов бросился туда, где бессмысленно суетились конные бойцы Поместной стражи. Он перепрыгнул через втоптанное в снег знамя Державного Дома и крикнул воинам: "Вперёд, в атаку! Чего вы там ждёте?" Лишь несколько бойцов расслышали его голос. Пристав Тайной стражи набрал в грудь воздух, чтобы приказать громче, но стальное жало со страшной силой ударило в спину, прокололо кожаный панцирь с кольчугой и бросило его на землю. Последнее, что увидел Лавр, сын Александра из Малого Дома Крутовых, был стремительно приближающийся к его лицу сугроб и окровавленное острие, торчащее из пробитой груди. Конный латник Храмовой дружины грязно выругался: копьё, застрявшее в теле пристава сломалось, ему пришлось обнажить меч.

Солнце сбросило с себя пелену туч и наполнило мир светом. Снег прекратился. Шедшие в хвосте колонны стражники попытались бежать, но мост через реку Несущую был уже перекрыт врагом. Триста тяжеловооружённых пехотинцев Храмовой дружины вылезали из зарослей лещины и под прикрытием своих лучников строились для атаки. Всего несколько мгновений спустя, перед стражниками возникли стройные ряды вражеской пехоты. Лес копий угрожающе сверкал остриями на солнце, выглядывая из-за больших прямоугольных щитов с гербом храма Юма и Живы. Над пехотинцами взвилось храмовое знамя – красное солнце на жёлтом поле. Под бодрый треск барабана, дружинники пошли в атаку.

Около сотни стражников, не сговариваясь, бросились на них. В жёлто-красных полетели дротики. В основном они воткнулись в щиты. Но несколько храмовых пехотинцев всё же упали, пронзённые их остриями. Остальные продолжали двигаться. Стражники достали сабли и бросились в самоубийственную атаку. Тяжёлая пехота плотнее сомкнула ряды и ощетинилась жалами копий. Десятки стражников пытались пробиться к врагу, но падали в снег и умирали, истекая кровью. Другим удавалось прорваться ближе и даже схватиться с дружинниками, но они тоже гибли, изрубленные мечами и топорами.

Прошло совсем мало времени, пока сотня стражников была перебита. Но его хватило, чтобы уцелевшие офицеры смогли перестроить своих бойцов в оборонительные порядки. На склоны оврага полезло более двухсот пеших стражников. Они пытались добраться до лучников, но вязли в сугробах и гибли под стрелами. На дороге возобновилась жестокая схватка. Бойцы Поместной стражи пытались сдержать натиск отряда тяжёлой пехоты. Воины кололи друг друга копьями, пытались разбить шеренги вражеских построений, беспощадно рубились в ближнем бою. У храмовых пехотинцев было большое преимущество. Вооружённые саблями стражники с большим трудом могли пробить доспехи своих врагов. В то время как пешие латники успешно рубили не имевших тяжёлой брони бойцов Поместной стражи.

Когда стражники преодолели около половины пути до храмовых лучников, а схватка на дороге была в самом разгаре, из своих укрытий в отвершках по левой стороне оврага вылезли пять сотен ополченцев. Вооружённые копьями и щитами, они набросились на остатки сражающейся Поместной стражи с тыла. Тем временем храмовая кавалерия, перемолов малочисленную Тайную стражу, перенесла усилия на конных бойцов Поместной стражи. После вялого сопротивления, потерявшие очень много убитыми и ранеными конники стали сдаваться в плен. Оставшись без своих командиров, сдаваться начали и пешие сотни.

Три уцелевших офицера Поместной стражи встали спиной друг к другу около мостика через безымянный ручей. Один из них держал в руках саблю, другой копьё, а третий топор, отнятый им в бою у тяжеловооружённого дружинника жёлто-красных. Лучники пытались прицелиться в них, но офицеров слишком плотно окружали храмовые ополченцы.

Рослый белокурый пристав, сжимая в руках саблю, шагнул вперёд. На него бросились вооружённые копьями ополченцы. Одного из них офицер сбил с ног. Другого тяжело ранил в грудь, прорубив обшитое железными кольцами суконное платье. Но замахнувшись на третьего воина, стражник получил мощный удар ясеневого древка в живот. Согнувшегося от боли офицера тут же связали другие ополченцы. Офицер, вооружённый копьём бросился на своих врагов, но был заколот на месте. Последний из командиров, увернувшись от смертоносного выпада, с силой вонзил топор в лицо атаковавшего его ополченца. Но лезвие застряло в лицевой кости и стражник не успел вынуть своё оружие из трупа поверженного врага. Четыре копейных жала разорвали тело последнего сражавшегося бойца Поместной стражи. Больше в Орешкином овраге никто не оказывал сопротивления. Воины храма Юма и Живы вязали пленных.

***

Вейкко уже давно не испытывал такого торжественного чувства. Мрачные мысли, терзавшие его с той самой минуты, когда Чернек Озеров рассказал о решении державного князя, улетучились в небытие. Прекрасная победа, одержанная его ратниками, наполнила душу мудрейшего радостью и непоколебимой уверенностью. День только начинается, а высланная против него Поместная стража уже разгромлена. На её уничтожение понадобилось всего около часа времени. Так будет с любым врагом, который захочет выступить на стороне сил зла! Не забывал Вейкко и о том, по чьей подсказке он смог вовремя узнать о приближении опасности. Значит, предельный князь Суломатья Чернек Озеров вовсе не встал на сторону Мроза и Килмы. Он остаётся другом мудрейшего и его соратником в начавшейся войне. Просто он не мог сразу выступить вместе с ним. Но теперь, когда висящая цепью на ногах князя Тайная стража уничтожена, Чернек непременно соберёт войска и присоединит их к силам Вейкко.

В сопровождении воеводы Храмовой дружины Дарёна, нескольких офицеров и дружинников, Вейкко бродил по дну оврага, ставшему местом жестокой схватки. Здесь и там, в разных позах лежали убитые. Заснеженная земля была утыкана стрелами, полита кровью. Кругом валялись потерянные их обладателями мечи, щиты, копья, шлемы. Прекрасная победа! Кто теперь сможет утверждать, что Юм и Жива не благоволят своим защитникам? К Вейкко подошёл офицер, занимавшийся подсчётом потерь.

– Каковы итоги? – спросил его мудрейший.

– У врага семьсот убитых, примерно восемьсот раненых, около пятидесяти человек смогли бежать и семь сотен сдались нам в плен.

– Отлично, великолепный результат, – Вейкко оглядел окружавших его бойцов. – Моя победа, добытая вашими руками, ваша победа, наша победа! Какую цену мы за неё заплатили?

– Девять десятков убитых и сто двадцать раненых. Четырнадцать человек обмороженных.

– Четырнадцать... – повторил воевода Дарён. – Это хорошо.

– Чего же хорошего? – удивился Вейкко.

– Просидели бы дольше, счёт мог пойти на десятки.

– Это верно...

В такие моменты можно представить, что чувствовали победоносные полководцы прошлого. Вызов, брошенный князю-отступнику мог бы показаться безумием. Но сегодняшняя победа доказывает, что война имеет все шансы быть выигранной. Поместная стража разгромлена, отряд Тайной стражи уничтожен, Чернек Озеров со дня на день выступит на стороне Вейкко. Всё Суломатье уже во власти храма Юма и Живы. Нужно лишь привлечь всех тех, кто способен носить оружие, собрать дружины храмов и сочувствующих князей. И уже к лету Лесьяр Строгов падёт, а в Рустовесской державе вновь утвердится благая вера. Храмы обретут ещё большее влияние и силу, чем когда-либо прежде. Если кто-то сомневается, что победа возможна, пусть посмотрит на место боя в Орешкином овраге!

Вейкко посмотрел под ноги. Между двух убитых стрелами стражников лежало втоптанное в снег знамя Дома Строговых. Именно под этим знаменем ходят отряды стражей в Рустовесской земле. Мудрейший наклонился и взял его в руки. Полотнище было надорвано, на восьмиконечной серебряной звезде хрустела замёрзшая кровавая клякса. Вот он символ победы, знак который посылают ему боги. Он, Вейкко, мудрейший храма Юма и Живы должен возглавить великую войну за благую веру. Повести за собой людей. Он должен призвать ополченцев со всех земель и сословий в Благую рать. Пятьдесят тысяч воинов, ведомых хранителями благоверия раз и навсегда пресекут попытки князей захватить всю полноту власти в Рустовесской державе или навязать людям ложных богов. Именно так он и должен поступить. Так велят ему Юм и Жива.

– Мудрейший, смотрите, кажется это он.

Вейкко сделал несколько шагов вперёд, туда где лицом в снег лежал убитый копьём воин. Да, похоже это был пристав. Вейкко хорошо запомнил этого человека по своим визитам в Старогулье. Надменный оценивающий взгляд, гладко выбритое вне зависимости от времени года лицо, зелёные сапоги. Его спина вечно маячила в резиденции предельного князя. Ножны с прекрасным клинком, висящие у пояса. Вроде как чей-то подарок. Вот этот меч, его сжимает сейчас мёртвая холодная рука, запорошённая снегом. Интересно, успел им воспользоваться пристав или клинок так и остался бесполезным украшением этого мерзкого человека, убитого в спину? Наверняка он убегал, когда был настигнут храмовым дружинником или ополченцем.

Дружинник, прижав тело ногой, с усилием выдернул из спины убитого обломок копья. Труп перевернули. Вейкко смахнул с его лица снег. Безжизненные глаза со стеклянным безразличием смотрели в никуда. "Да, это он, – сказал мудрейший своим людям, – пристав Тайной стражи Лавр Крутов". Воевода Дарён наклонился к трупу, с усилием разжал обледенелые пальцы и отнял у мертвеца меч.

– Мудрейший, примите этот трофейный клинок как подарок от ваших воинов. Как символ нашей сегодняшней победы.

– Благодарю, воевода.

Вейкко взял меч. Очень хорошая сталь, прекрасно заточен. Он взмахнул им несколько раз и оглядел лезвие. На нём тускло поблёскивала замёрзшая кровь. Видимо, пристав всё же успел им воспользоваться. Может он и не был таким трусом, каким считали его Вейкко, Чернек и все ратники в Старогулье. Но уж точно он не был ни хитрым, ни осторожным человеком. Иначе не завёл бы своё войско в засаду. Дружинники сняли с убитого пояс с ножнами и кинжалом и подпоясали им своего предводителя.

– Что же, – сказал им Вейкко, – если у меня теперь есть меч, то я должен уметь им пользоваться.

– Конечно, мудрейший. Мы обучим вас ратному искусству. Хоть сейчас начнём.

– Нет, сейчас есть другие дела. Соберите всех пленных на лесной поляне за оврагом. И сами все туда приходите.

Через четверть часа все воины мудрейшего и попавшие в плен стражники уже стояли перед главным хранителем храма Юма и Живы. Вперёд вывели восьмерых пленных бойцов Тайной стражи. Двое из них были ранены, остальные сильно избиты. Руки пленников были связаны за спинами. Их поставили на колени перед Вейкко.

– Вы обвиняетесь в том, что присягнули ложным богам и подняли оружие на тех, кто защищает богов истинных. Хотите что-нибудь возразить?

– Мы, элаиты, молимся не богам, а богу. Он один.

– Ты предал богов своих предков и поднял оружие против их защитников!

– Я поднял оружие на мятежников. Это обязанность любого, кто служит державному князю.

Вейкко посмотрел в глаза пленного тайного стражника, стоявшего перед ним на коленях. Посмотрел и понял, что не видит в них ни намёка на страх или мольбу о пощаде. А смог бы он сам вести себя также, если бы судьба поменяла их местами? Вейкко понял, что если разговор или даже немой обмен взглядами продлятся ещё немного, это сильно навредит и ему лично, и задуманному им делу.

– Казнить их, – мудрейший кивнул своим помощникам.

Стражников по очереди клали на большой пень и отрубали им головы. Когда четвёртого бойца подвели к пню, он вырвался из рук дружинников и упал в ноги Вейкко.

– Мудрейший, пощадите меня, умоляю Вас! – стражник плакал. – Я не хотел принимать элаитство, меня заставили офицеры. Я пошёл в Тайную стражу только ради денег. Я не хочу служить Строговым, они отступники, я хочу служить Вам! Пощадите меня, пощадите, умоляю!!!

Вейкко испытал противное ощущение, глядя как этот человек вымаливает себе жизнь. Он с трудом удержался, чтобы не пнуть стражника в лицо.

– За деньги... Отступники... Не позорься уж, твоя жизнь закончилась!

– Нет, прошу, нет, я правда только за деньги...

Удар топора прервал его вопли. Остальные тайные стражники умерли молча. Вейкко встал на дымящийся паром окровавленный пень. Собравшись с мыслями он вобрал в лёгкие морозный воздух и выдохнул его горячим паром слов:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю