Текст книги "Кто вы здесь, в Америке?(СИ)"

Автор книги: Юрий Скрипников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Нахожу адвоката. Объясняю, что хотел бы получил статус постоянного жителя Америки. По-казываю все свои регалии и рекомендации. Взяв в руки мой кембриджский сертификат, адвокат с во-одушевлением говорит:

– С таким образованием для вас я большой проблемы не вижу. Достаточно найти американ-скую компанию, которая готова взять вас на работу и оформить вам грин-карту. -

Ушам своим не верю. Он что, идиот? Все это я и без него уже десять лет знаю. Ты мне найди такую компанию, которая этим займется! Ни хрена себе – «всего лишь» найти американскую компа-нию, которая готова взять тебя на работу!

Квалифицированный юридический совет обходится мне в восемьдесят долларов.

Очередной удар наносит телефонная связь. Точнее, конечно, наша невероятная неопытность в американских делах. Американская связь под-купает своей эффективностью – набрал номер и говори. Это рай земной по сравнению с муками советской междугородки, когда ты часа полтора будешь набирать восьмерку, а потом тебя упорно соединяют не с тем номером. Ошалев, мы назва-ниваем родным и близким в Россию, а также друзь-ям и знакомым. Когда я увидел первый счет, меня прошиб холодный пот. Семьсот долларов! Мы не знали, что у каждой телефонной кампании есть раз-личные льготные программы, что никто не звонит вот так, как мы, по самому дорогому тарифу. Ох, крутая ты, американская волна! Список того, о чем мы в то время не знали, можно продолжать до бесконечности.

Обалдев от американского изобилия, Света в стремлении благоустроить наше гнездышко тоже никак не может остановиться, и деньги быстро та-ют.

Из России я привез с собой справочник христианских организаций, которые сотрудничают со странами бывшего Советского Союза. Вооружа-юсь терпением и обзваниваю их утра до вечера. Стараюсь найти контору, которая занимается пере-водами и заинтересована в переводчике. Организа-ций сотни и, казалось бы, задача это вполне реаль-на. После недельных поисков понимаю – у кого есть нужда, нет денег, а у кого есть деньги, те пе-реводят свои материалы в России. Грустно.

На другом краю Америки, в Чикаго, учатся наши хорошие знакомые, Андрей и Лена. Оба пре-подавали английский язык в семинарии, а с Андре-ем я вместе переводил учебные лекции. Узнаю их телефон, звоню. После обмена американскими впечатлениями Андрей говорит:

– Я тут в одной организации подрабатываю, «Мост надежды». Они вот-вот заключат контракт на перевод и издание большой книги, и сейчас ищут профессионального переводчика со знанием протестантского богословия. Я сразу о тебе подумал. –

– Так в чем дело, Андрюша? Я готов, ты только свяжи меня с ними. -

Через день мне звонит президент «Моста», гос-подин М. Разговор выдерживается в светских и официальных тонах. Меня именуют «господином Скрипниковым». Да, я готов перевести книгу и у меня большой опыт богословских переводов. Да, я профессиональный переводчик и несколько лет переводил для семинарии.

Договариваемся, что мне пришлют материал на пробу и от результатов будем плясать. Собственно, плясать хочется мне, потому что деньги подходят к концу, а на горизонте до сегодняшнего дня все бы-ло окутано туманно. Через неделю приходят две странички из книги. Перевожу и отправляю. Еще через неделю договариваемся, что книгу буду пере-водить я. Они не задают глупых вопросов о моем статусе, я не задаю вопросов о своих возможных перспективах получения такового.

Проходят дни. Каждый день жду от «Моста» материалов, сдерживаясь, чтобы не звонить им по три раза в день. А денежки уходят, уходят, уходят.

Однажды вечером сидим со Светой на кухне, пьем кофе и обсуждаем свои дела. Вдруг со сторо-ны коридора по полу начинает растекаться лужа. Господи! Мы же набираем Яшке ванну! Совсем забыли. Вся квартира залита водой. А соседи внизу?! Под нами живет семья румын. Бегаем с тряпками, собираем воду, но ясно и понятно, что внизу воды более, чем достаточно. Черт-те его знает, сколько времени продолжался этот потоп!

Соседей нет дома, они у себя в церкви на богослужении. Они пятидесятники, беженцы и в Америке всего несколько месяцев. По-английски не говорят. Мучительно жду. Слышу, как внизу хлопнула дверь. Через какое-то время стук в дверь. Ну, началось! Сосед молча показывает мне рукой вниз. Спускаюсь. Там абсолютный кошмар. Водой пропитано все. Что-то объясняю соседу на неве-роятной смеси всех известных мне языков. Он мол-ча слушает. Появляется Боб, заместитель менед-жера, или, по-нашему, замначальника ЖЭКа. Рассматривает пейзаж после битвы. Потом стоим курим с ним на улице. Теплый звездный вечер и вдали, как обычно, завывает сирена.

– Боб, сколько это может стоить? –

– Трудно сказать, тысячи две, где-то так. Нужно будет перестилать ковры по всей квартире. –

Так, ясно. А затопленное личное имущество соседей? Это, ребята, все – кранты-колеса. Денег у меня просто нет, и оплатить я не смогу даже деся-тую часть ущерба.

На другой день Яшкин день рождения, четыре годика. Чтобы немножко развеяться от гнетущего кошмара, решаем поехать на океан – семьдесят миль от нас на запад.

Всякий раз, чтобы выехать из комплекса, мне нужно открыть ключом ворота. Все ключи в одной связке, и чтобы не глушить при этом машину, я, по совету Володи, покупаю хитрый держатель для ключей. Если нажать на него, часть ключей можно отцепить. Таким образом я могу не глушить мотор и не вынимать ключ зажигания, если нужно от-крыть ворота в комплекс.

До океана добираемся за полтора часа. Все побережье забито толпами людей. В поисках уютного места едем все дальше и дальше на юг. Ощущение, что мы уже в Мексике – водители ма-шин, народ на улицах, названия городков, все из мексиканских сериалов.

На фривее вижу знак: «Последний съезд на территории США». Если ехать дальше, мы про-скочим прямо в Мексику. Сворачиваю. Поколесив по улочкам живописного, мексиканского по всем своим признакам городка на самой границе, нап-равляемся на север. Останавливаемся у огромного пляжа в районе Сан-Диего. Раздеваемся и входим по колено в воду. Ну, вот, теперь можно сказать, что купался в Тихом океане. Ветра нет, но с океана идет огромная волна, поэтому купанье носит нес-колько символический характер. Решаем проехать дальше на север. Кто-то нам рассказал про одно местечко – Санта-Клементе. Говорят, там можно найти пустынный пляж. Доезжаем, находим. У самого океана стоит атомная электростанция, а за ней виден абсолютно пустой чудесный пляж. Обойти станцию со стороны берега невозможно, поскольку метрах в ста от обреза воды вертикально поднимаются скалы. Со стороны океана станцию окружают валуны, о которые бьет волна. Смотрю на эти камни и думаю, что, в общем-то, можно по ним обойти ядерную контору и выйти на ту сто-рону. Делюсь чудесной идеей со Светой. Она неохотно соглашается. Идем гуськом. Чем дальше, тем чаще нас обдает волна (мне как-то не пришло в голову, что на океане есть приливы). Приходится посадить Яшку на плечи. Света держится за меня, а Алиска за нее. Волна уже поддает до пояса, и мы напоминаем группу потерпевших кораблекру-шение. Хорошо, что сигареты у меня не в джинсах, а в кармане рубашки, а то хана бы им! Яшка с Алиской испуганы, но молчат. Меня захлестывает выше пояса. Останавливаюсь и смотрю вперед. Все та же картина – стена станции, валуны и накатыва-ющиеся на них волны. Говорю Свете: «Пошли назад!» Выбираемся назад, где нас ждет сюрприз. Вспомните традиционную в кинокомедиях ситу-ацию: герой тянет дверь на себя, она не поддается, он изо всех сил рвет ручку двумя руками, а потом выясняется, что ее нужно не тянуть, а толкать в другую сторону. Оказалось, что через электростан-цию есть проход. Бетонные стены с обоих сторон, наверху колючая проволока. И узкая дорожка для желающих пройти на ту сторону.

За станцией полная благодать. Жаркое солнце, океан, скалы, а между скалами и океаном пустын-ный, насколько видит глаз, песчаный берег. Между кустами бегают «чипманки», зверьки, похожие на нашего бурундука. И ни одной души.

Света раскладывает снедь на камне и шустрые бурундуки тут же начинают ее у нас таскать чуть ли не из-под рук. Алиска с Яшкой по песку на чет-вереньках устремляются за одним таким разбойни-ком. Из кустов торчат только их круглые попки.

Над головой, гулко хлопая лопастями, пролета-ют военные вертолеты. Разворачиваясь, низко над океаном уходят к виднеющемуся на горизонте ост-рову. Я знаю, что здесь рядом огромная учебная база морской пехоты. Оттуда они и летают.

Раздеваюсь, чтобы всласть покупаться. Слу-чайно ощупываю зацепленный за джинсы держа-тель для ключей и в животе у меня холодеет – клю-ча зажигания нет! Когда волна поддавала до пояса, от давления воды (как я думаю) это хитрое приспо-собление сработало, и ключ отцепился. Остальные ключи на месте – от квартиры, от ворот. И машину можно открыть. Только завести нечем.

Ситуация, ети-о мать. Какое-то время не гово-рю об этом Свете, чтобы хоть на полчасика сохра-нить ей хорошее настроение. Потом начинаются муки бесполезных поисков. Для проформы прохо-дим обратно через станцию, внимательно вгляды-ваясь в бетонную дорожку. Естественно, ничего не находим. Из телефона-автомата и звоню Володе с Любой в Сан-Бернардино. У нас дома есть запас-ной ключ от машины. Какое-то время слушаю гуд-ки, потом опускаю трубку на рычаг. Вообще-то это дурость – просить людей ехать за 70 миль, чтобы привезти ключи. Да и как они попадут в квартиру?

Хватит метаться, давай, думай. По эту сторону станции на пляже народу хоть отбавляй. Может, кто-нибудь из мужиков знает, как завести машину без ключа? В России обязательно нашелся бы уме-лец. Американцы смотрят на меня с удивлением, улыбаются, пожимают плечами. Спрашиваю, не согласится ли кто-нибудь отвезти нас до Сан-Бернардино. Я бы взял запасной ключ и вернулся. Один мужик соглашается, потом подходит и гово-рит, что нет, он не может. Зато предлагает подбро-сить к мастерской, где делают ключи. Интересно, сколько это стоит?

До мастерской пять минут езды. Мое любо-пытство там удовлетворяют без промедления – они сейчас же пошлют на пляж пикап со всем оборудо-ванием и сделают ключ прямо на месте. Это будет стоить всего лишь сто долларов. Сто долларов! А у меня всего на счету осталось долларов двести. И все, больше ничего нет, дальше пустота, безбреж-ность и бесконечность.

Пытаюсь объяснить, что я только что приехал в Америку и с деньгами туго. Вежливо улыбаются, разъясняют, что цены устанавливают не они и меньше взять не могут. Нужно идти к банкомату и брать наличные. А где здесь автомат? Спрашиваю благодетеля, который меня сюда подвез. Он гово-рит:

– Я тебя подброшу. А сколько они с тебя запросили? -

– Сто долларов. –

– Ну и мне двадцать за то, что я тебя возил и показал мастерскую. -

Киваю головой. Хрен с тобой, мне уже все рав-но. На пляж еду вместе со специалистом по изго-товлению ключей. По дороге слушаю рассказ о том, какой он верующий человек и как ему от этого хорошо живется. Со злостью думаю: «Если ты, су-ка, такой верующий, возьми да и скости мне поло-вину цены. Я же тебе сказал, кто мы и что, и сколь-ко у меня денег осталось, и что детям завтра есть нечего будет. Верующий, мать твою так и эдак, и сикось-накось!»

На изготовление ключа ушло примерно секунд сорок, ну, может быть, минута – одна из самых до-рогих минут моей жизни.

Домой возвращаемся вечером. Вижу, что сосе-ди повытаскивали свой скарб и сушат его на улице.

На другой день иду разговаривать с соседом. В качестве переводчицы выступает его дочка, кото-рая хорошо знает английский. Рассказываю нашу эпопею. Пожилой румын смотрит на меня, молча слушает, кивает. Потом похлопывает меня по пле-чу и говорит, что никаких претензий у них нет. Я могу только обнять его и пожать руку. Слова для таких эмоций еще не придуманы, а плакать мужи-кам вроде неприлично.

Будь соседи американцами, они выставили бы нам счет на несколько тысяч, не знаю, на сколько именно. И тогда даже теоретически не представ-ляю себе, как можно было бы выкрутиться из этой ситуации. Еще одно чудо. С тех пор к румынам у меня совершенно особое отношение.

Чтобы завершить эту историю – менеджер нам счет за ремонт квартиры соседей не выставил. Тоже непонятно – ведь ремонт был! Несколько месяцев, которые мы прожили в Калифорнии, я гадал, вернут нам задаток или зачтут в счет ремон-та. Спросить напрямую почему-то не решался. Ког-да в октябре мы уезжали в Иллинойс, свой задаток получили полностью без всяких вопросов. Мне трудно объяснить, почему. В нашей американской истории вообще множество ситуаций, не поддаю-щихся рациональному и логическому объяснению. Поэтому я воспринимаю их просто как данность, не пытаясь истолковать….

По дикой послеобеденной жаре идем с Яшкой смотреть почту. Неожиданно сын говорит:

– Папа, когда мы поедем домой? Я хоцю к бабуске! -

Прижимаю его к себе, бормочу:

– Потерпи, потерпи, сыночек. Скоро к бабушке поедем. –

Бедный, бедный ты мой детеныш, плохо тебе здесь! Мы вас не спросили, мы распорядились ва-шей судьбой и определили всю вашу жизнь. Посмотрев в пустой почтовый ящик, воз-вращаемся той же дорожкой между пальмами. Я бормочу: «Ничего, сына, прорвемся, ничего….». Вспоминается, как мы уезжали в Шереметьево. Когда, подхватив чемоданы, мы спускались по лестнице, Яшка, повернувшись к стоящей в дверях бабушке, радостно машет ей рукой:

– Пока, бабуска! Мы в Америку улетаем! -

Плохо нашим детям здесь. Они не знают языка и дворовые американские дети издеваются над ни-ми. Алиску сгоняют с качелей, а Яшке не дают иг-рать в песочнице.

Нас сразу просветили по поводу некоторых важнейших правил. Если тебя остановила полиция, из машины не выходить и руки держать на руле, на виду. Детей одних дома не оставлять, а то соседи моментально настучат и придется разбираться с по-лицией. К чужим детям не прикасаться ни в коем случае. Все вопросы решать с родителями или просто вызвать полицию. Однажды, когда у меня лопнуло терпение, я пошел с претензиями к матери особенно наглой черной девчонки, которая активно преследовала Алиску. Дородная черная дама молча выслушала мою речь. Вслед за мной прибежала вся дворовая стая. Пока я говорил, они все время пере-бивали меня: «Это неправда, это неправда!» Эх, милые крошки, моя воля, как бы вы получили по заднице – от души и с оттягом!

Яшка случайно забросил за забор драный мячик от гольфа, принадлежавший соседскому мальчиш-ке. Тут же явилась молодая мама, в умных очках и с толстенной задницей. Очень аккуратно, с улыб-кой выражает недовольство. Господи, да этому мя-чику красная цена двадцать центов!

– Хорошо, я куплю вам новый мячик, – говорю я. Боюсь, что на лице, все же, отражается мое ис-тинное отношение и к вашим деткам, и к вам, и к вашим долбаным порядкам.

Алиске повезло с первой учительницей. Ее зо-вут миссис Родас – молодая румынка, которая хо-рошо помнит европейскую школьную систему и представляет, что за ребенок к ней попал.

Проходят дни, а от «Моста» все еще ничего нет. И денег уже тоже нет. На машине полетела полуось и на последние пятьдесят долларов покупаю подер-жаную у мексиканцев. Поставить ее согласился Ко-ля – единственный из местного русского коллекти-ва, кто не на велфэре, а работает. Коля возится на жаре под машиной, я сижу рядом на корточках, оказывая посильную помощь. Неожиданно для се-бя говорю:

– Коля, ты не мог бы нас выручить деньгами? У меня вот-вот работа начнется, но пока завал пол-ный. -

– Сколько тебе? –

– Девятьсот долларов – заплатить за квартиру и прожить месяц, пока не начну получать. А рассчи-таюсь я с тобой за три месяца. -

– Тебе как, наличными или можно чеком? -

Скажу без преувеличения, что Коля нас спас. А ведь он нас, по сути дела, не знал. Ну, приехала семья два месяца назад. Ну, знакомые его свояка. Но ведь они могут и исчезнуть точно так же, как приехали.

Девятьсот долларов для средней семьи большие деньги, достаточно большие, чтобы призадуматься, ссудить ли их даже близкому родственнику. Коля за-дал только один вопрос: «Тебе как, наличными или можно чеком?»

Наконец-то начинают приходить материалы на перевод, вначале сценарии радиопередач, а через месяц и толстенная книга, «Библия для самостоятельного изучения по индуктивному методу».

С головой погружаюсь в работу. Маленький кондиционер с такой жарой не справляется, и я сижу за компьютером в одних трусах. С азартом стучу по клавишам киборда, ныряю в справочники и в большой словарь, позаимствованный, опять-та-ки, у Коли. Я пока не могу позволить себе купить собственный.

Света пробивается в школу английского языка для взрослых. Учат там здорово – по шесть часов в день каждый день. Контингент – от восемнадцати до восьмидесяти. Кого там только нет: вьетнамцы и мексиканцы, перуанцы и румыны. И одна рус-ская, моя жена. На английский она набрасывается с таким энтузиазмом, что это уже напоминает штурм Измаила суворовскими гренадерами.

Иногда мы ездим в сад за апельсинами. При-мерно в получасе езды от нас есть несколько ог-ромных апельсиновых садов. Нам сказали, что раз-решается набирать два пластиковых пакета бе-сплатно. Что мы и делаем – идем между рядами де-ревьев и рвем апельсины. Вначале как-то мне все не верилось, что это реальные апельсины вот так растут – скромненько и незатейливо, как у нас ан-тоновка.

Вечерами, уложив детей спать, ездим за про-дуктами. Жара немного спадает, и на улице даже приятно. Мы еще не привыкли к буйству световой рекламы и кажется, что вокруг непрекращающийся праздничный карнавал.

Движется вперед работа. Сделав очередные сто страниц, записываю их на дискету и отправляю по почте в Иллинойс. Примерно через неделю прихо-дит чек. А иногда не приходит и мне приходится по два-три раза в день звонить в Чикаго и выяс-нять, отправлен ли он.

В последующие годы я через интернет отправ-лял свои переводы и в Англию, и в Россию, и куда угодно. Но тогда мы интернетом не пользовались, даже не знаю, почему.

Жизнь как-то налаживается, хотя мы все еще и висим на волоске, и малейший сбой грозит крахом.

Миннесота

Ноябрь 2001 г.

Хуторок в иллинойской степи

У нас в доме поет сверчок. Он притаился на первом этаже в углу и стрекочет вовсю. Я человек сентиментальный, и верю в добрые и недобрые дома. Этот дом большой и добрый. В нем наверное даже привидения беззлобные, тихие такие. А привидения быть должны – все-таки дому где-то сто сорок лет. Наличие потусторонних осо-бей остается под вопросом, зато у нас есть ходики. Самые настоящие, купленные Светой на гараж-сей-ле – с гирями и даже с кукушкой. Только она по ветхости лет больше не выскакивает. В лучших традициях по стенам висят фотографии. Есть и мой парадный снимок – весь благостный, в благород-ных сединах, с полуулыбкой я добрыми глазами взираю на этот мир.

Жена все время ворчит, и теоретически я с ней согласен. Ну да, крыша течет и сантехника оставляет желать много лучшего, и крыша веранды скоро нам на голову завалится, и хозяину на все на-плевать. Все так, но я радуюсь каждому часу, кото-рый мы здесь прожили, а что до Марка, нашего хо-зяина, так я его месяцами не вижу, хотя живет он милях в шести от нас. Впрочем, я по нему и не ску-чаю.

Мы живем на хуторе – другого слова подо-брать не могу. К дому от дороги ведет аллея с ог-ромными деревьями. Сам дом двухэтажный, бе-лый, с зеленой крышей. Перед ним лужайка, кото-рую в полном соответствии со святой американ-ской традицией моя жена любовно стрижет гро-хочущей и коптящей бензиновой гарью газоно-косилкой.

Вокруг дома деревья и кусты. Чуть подаль-ше начинаются джунгли. Там даже есть две полян-ки с ландышами. Вообще, в нашем оазисе есть все: несколько шелковиц, дикая малина, масса каких-то колючек и густая трава выше пояса... Там же, в за-рослях, несколько сараев, точнее три. Было четыре, но в прошлом году во время сильной бури один завалился и мы спалили его останки в кострах.

Между домом и сараями разбросан наш автопарк. Действующую его часть составляют наша основная машина – купленный у знакомых роскошного вида белый «Кадиллак» с предатель-скими наклонностями – и ржавенький страстотер-пец Васенька. Кроме того там стоит наш кали-форнийский «Форд-Темпо» (сейчас он доживает свой век среди лопухов за сараем), а также «Пон-тиак», на которой приехали из Мичигана наши друзья. Обратно машине ехать расхотелось, и она просто не завелась. Теперь ожидает решения своей участи в нашем дворе...

Среди деревьев оборудованы всякие раз-ности. В глухом углу между тремя деревьями на высоте примерно трех метров над землей мы сде-лали площадку для детей. Точнее, всю основную работу выполнила Света, поскольку я в то время передвигался боком, а действовала у меня только одна рука. (Почему так? Смотрите опус «Такие дела»). С других деревьев свисают веревки, на них дети катаются. Естественно, болтается и старая ав-томобильная шина, на которой они тоже катаются.

На нашем хуторе есть то, что напрочь от-сутствует в Америке. Как выразился один мой друг, в Америке есть свобода, но нет воли. А здесь воля... наше Дикое поле. Между сараями и рощей на краю усадьбы мы выбрали место для костра. Вокруг расставили чурбаки, на которых можно сидеть.

Сегодня Алиска отбыла к подруге гостить с ночевкой, а мы разожгли костер. Темные деревья, огромная луна, звезды, свежесть начала осени. Беленький Яшка подбрасывает в костер охапки сухой травы и очень серьезно рассказывает нам массу интересного – как ловят осьминогов, как Дэниел в школе наступил ему на ногу, почему он не любит читать и многое другое. А мы со Светой сидим и смотрим на огонь.

Прошлой зимой в сарай забрался покалечен-ный машиной енот. Большой, похожий на лису. Сжавшись в пружину, енот рычал и показывал клыки. Дети рвались его кормить, приходилось их оттаскивать и объяснять, что енот – дикий зверь. На другой день, оклемавшись и отъевшись на наших хлебах, он куда-то ушел на трех лапах. А неделю тому назад во двор забрел олень. Я вышел утром покурить на крыльцо, он меня увидел и шарах-нулся от сарая в кусты и дальше, в кукурузу.

На одном из огромных деревьев, что стоят вдоль аллеи, стучит дятел. Одно время во двор часто наведывался заяц – мы его даже прозвали Антоном. Только вот почему-то белок не видно, хотя вообще их здесь тьма-тьмущая. Вокруг хутора стеной стоит кукуруза. Уже сейчас по соседним полям стали ползать комбайны. Где-то через месяц на пару дней появятся люди, которые арендуют у нашего хозяина поле за усадьбой.

Уберут кукурузу и до весны опять на нашем хуторе не будет никого, кроме тех, кого мы хотим видеть.

Иллинойс

Октябрь 1999 года

К вопросу о счастливой жизни

C недоумением и, даже, некоторым недовери-ем к своей памяти возвращаюсь я к без-заботной жизни в стране, которой больше нет на карте мира. Надо же, нет настроения пла-тить за квартиру, ну и не плати... будет ведь и другой раз. Не хочешь платить за свет, и не надо. Предположим, ты зажиточный, хорошо обеспечен-ный человек, и у тебя есть «Запорожец». Сломался «Запорожец» – обидно,... но можно обойтись и без него. Откати в сарай и пусть стоит, пока деньги на ремонт не появятся.

Американское счастье настырное и агрес-сивное. Блага навешивают тебе на шею, не спра-шивая, нуждаешься ты в них или нет. В вопросе об оплате за эти блага никакие шутки не проходят – вышибут. Если же в процессе ты отдал Богу душу, сдерут с мертвого тела – как в былые времена маро-деры на поле сражения сдирали с убитых сапоги.

Без машины жить просто невозможно. То есть, конечно, можно, ну, как предположим, можно обойтись без штанов. Технических препятствий нет, но очень много неудобств. Можно, допустим, купить велосипед с коляской и ездить на нем за продуктами в город (пятнадцать миль в одну сто-рону). Или на нем же куда-то семьей выехать...

Но это еще не все. Одной машиной не отделаешься. Во-первых, раз мы оба с женой работаем, то распиливать ее (машину, конечно) пополам очень трудно. Во-вторых, у машин есть обыкновение ломаться.

Теперь, о том, во что это выливается на практике.

Когда «Форд-Темпо», на котором мы прикатили из Калифорнии, стал окончательно загибаться, встал вопрос о пополнении автопарка. Горький опыт подсказывал, что покупка автомоби-лей за 100 – 200 долларов у сердобольных знако-мых обходится слишком дорого – стоимость ре-монта месяца за три составит как минимум долла-ров 400 – 500), а потом их все равно приходится выкидывать, как драные носки. И решили мы взять в банке лоун (заем по нашему) и купить что-то бо-лее приличное. Те же фермеры, у которых я ухва-тил Васеньку (см. опус «Васенька»), продавали еще один «Кадиллак» – оставшийся от их родителей. Это, конечно, машина для наших кавказцев. Боль-ше всего к ней подходит слово «вальяжный». Большая, беленькая такая, вся в наворотах и за-витушках. Я как-то сравнил ее с могилкой богатой бабушки.

Ну, так вот, хватаем мы в банке кредит на 3000 долларов и становимся счастливыми облада-телями этой машины. Естественно, что фактически владельцем является банк. Естественно, что за нее ежемесячно приходится выплачивать банку. Ес-тественно, что банк требует, чтобы машина была полностью застрахована (а такая страховка очень дорогая).

– Ладно, – думаю, – Бог с ним, зато у нас, наконец-то, настоящая машина, а не все эти му-довые рыдания. -

К этому времени вялотекущий автомобиль-ный кошмар уже довел меня до нервного тика и тихого сумасшествия.

Ездит наш шикарный «Кадиллак» месяц, ездит второй... На шестом месяце без всякого пре-дупреждения машина глохнет на светофоре (ес-тественно, что за рулем моя жена. Все трагедии происходят, когда в машине Светка). А потом она очень тихо скатывается на подвернувшуюся очень кстати парковку какого-то ресторана. Дальше, ес-тественно, вызов машины для транспортировки (буксировка на тросу в Иллинойсе запрещена зако-ном. Получается очень удобно – нашел телефон, вызвал соответствующую службу, подождал часок, заплатил 50 – 70 долларов, и машину притащили прямо к тебе во двор. Если потом ее нужно доста-вить в мастерскую, процедура повторяется).

Следующую главу этой драмы я опускаю, иначе пришлось бы описывать многочисленные пе-ретаскивания «Кадиллака» с места на место, вво-дить в повествование черного владельца мастерс-кой, который попытался, не заглядывая под капот машины, ободрать меня как липку, описывать ошибочный диагноз моего механика, Билла, и т.д. В конце концов получаю я маленький сюр-приз: модель двигателя, который стоит на этой ма-шине, имеет врожденный дефект. В результате у него через определенное время летит 1 (одна) шес-теренка. Но шестеренку эту заменить невозмож-но... Иными словами, покупай, милок, другой дви-гатель.

В Америке такие прожекты можно сравнить с капитальным ремонтом квартиры в Советском Союзе. Машина, конечно, становится на прикол (пока выяснилось, что с ней, я ухлопал на это дело около 400 долларов). Нам с женой приходится три месяца делить пополам нашего Васеньку, который тоже протестует – ему не хочется больше ездить, ему отдыхать хочется. Правдами и неправдами вы-рываем мы еще один банковский заем (это уже третий по счету) – специально для ремонта маши-ны.

И вот она второй день ездит – не знаю, на-долго ли. Это как больной, которому сделали опе-рацию слишком поздно. Известно, что помрет, не-известно только когда конкретно. Мотор-то, ведь, той же модели, а поэтому рано или поздно и ре-зультат будет тем же самым. Во что обошлась вся эта эпопея? В общей сложности где-то в тысячу во-семьсот долларов. Можно ли было этого избежать? Можно – купив велосипед.

Причины всех этих ужасов предельно прос-ты. Раз у тебя нет своего дома, то кредит или не да-дут, или дадут на самых невыгодных условиях, и платить будешь много. И если ты не имеешь доста-точно денег, кредитную карточку тебе тоже не да-дут. Естественно, что любые удары судьбы обхо-дятся нам несравненно дороже, чем нормальному среднебогатому человеку. Дело в том, что эти си-туации сразу же приобретают пожарный характер, когда думать некогда, а нужно прыгать. И само-собой, что в панике и суете решения оказываются не самыми лучшими.

Иллинойс

1998 г.

Васенька

Романтическая новелла

Модель: «Кадиллак Симаррон»

Год выпуска: 1984

Километраж: неизвестен,

уходит во мглу веков

До ноября прошлого, девяносто седьмого, года наш автопарк состоял из ветерана-"Форда", который в далекие времена пере-тащил нас через всю Америку из Южной Калифор-нии, и «Кадиллака» по кличке Васенька.

Васеньку я воскресил из небытия подобно тому, как Иисус воскресил Лазаря. И было это так.

В один прекрасный день я мирно трудился на подрезке кустов (традиционное занятие для всех, у кого нет разрешения на работу) и уборке всякой прочей зеленой нечисти у знакомых амери-канцев-фермеров. Зачем-то зашел в ангар (гаражом это сооружение не назовешь, амбаром тоже). В уг-лу темнело что-то, напоминающее автомобиль. Точнее сразу определить было трудно, поскольку оно было все загажено птичками до потери физи-ческого облика. Походил, походил я кругами, и стало меня любопытство одолевать. Заглянул внутрь – кресла есть и даже кожаные. Открыл ка-пот, мотор на месте. Подошел к хозяйке:

– Дженни, – говорю, – что это у вас за машина в углу ангара отдыхает? -

– Да это старшая дочка когда-то на ней ездила. -

– А что там сломано? -

– Я не знаю, нужно спросить мужа. -

Спросила, оказывается все в порядке.

– А за сколько, – говорю, – вы ее можете уступить? А то наш "Форд" уже еле ездит. -

– Да ни за сколько. Джерри зарядит аккумулятор, накачает шины и бери ее, жалкенький ты мой. -

Пригнали, отмыли, приласкали. С тех пор она и ездит. Есть, конечно у Васеньки некоторые недостатки. Во-первых машина настолько ржавая, что если захлопываешь дверь, то вся нижняя часть трясется, как лист жести, поскольку держаться ей не на чем. Во-вторых, слышно этот агрегат пример-но за километр. В-третьих, в соответствии со своим почтенным возрастом Васенька никуда не торопит-ся и разгон у него, как у тяжелого самолета на взле-те – требуется примерно полтора километра, чтобы достигнуть скорости 50 миль в час. В четвертых, заводить машину умею один я – очень уж сложная это процедура, напоминающая сакральные ритуалы таинственных и забытых цивилизацией племен. Но есть и одно большое достоинство. Данный аппарат позволяет перемещаться в пространстве без приме-нения мускульной силы (почти что).

Да, вот так, просто и скромно, вошел Васенька в нашу жизнь.

Вначале, когда я только извлек его из амбарного небытия и, отмыв, вернул к активной жизни, Ва-сенька капризничал, и это естественно. Всякий бу-дет капризничать – отдыхал себе тихо-мирно, и, на тебе, опять ездить! На кой бы хрен ему это нужно? Иногда он просто не заводился. То есть, поворачи-ваешь ключ, и ничего не происходит. Мой механик Билл определил, что чего-то там с проводами. Он же дал рецепт. В аварийной ситуации я извлекал огромную (величиной с кавказский кинжал) от-вертку и вонзал ее в Васенькины нутра. И машина заводилась. Правда, один раз таким образом я чуть было не задавил сам себя. Как-то поставил я маши-ну во дворе напротив сарая (мы его иногда гордо именуем гаражом, потому что зимой туда можно загнать полмашины, чтобы ее снегом не завалило) и выключил мотор, но при этом забыл поставить ручку передачи в парковочное положение. Через какое-то время, выхожу, поворачиваю ключ – ти-шина. Снисходительно улыбаясь, открываю капот и, склонившись над мотором, хорошо натрениро-ванным движением соединяю отверткой то, что там нужно соединить. Васенька с ревом заводится и резво прыгает вперед. Ну да, естественно, что ес-ли машина стоит на скорости, она и должна ехать вперед. Спас меня сарай. Васенька получил вмяти-ну, а я чудом избежал возможности попасть в кни-гу рекордов Гиннеса, как задавленный собственной машиной.