Текст книги "Шепот звезд (СИ)"

Автор книги: Юрий Вольнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

– Что и отразилось на строении мозга, – отозвался Ригель, хмуро восседая в кресле, и не разделяя воодушевления Ламы, добавил, – она такой человек, как причислить макаку к горилле. У нее работает не 10 процентов мозга, я не удивлюсь если все сто процентов нейронов задействованы. Стенки клеток истощены до предела, что едва справляется с удержанием протоплазмы, а нейронные связи такие прочные что услышав, увидев хоть что ни будь, она не забудет даже если колотить кувалдой по голове.

– Разве это не чудо !? Они нам могут помочь победить болезни! Прощай старческий маразм, это же вечная молодость!

В зале воцарилась тишина. Оглядывая всех пылающим взором не земной радости, Лайма натыкалась на хмурые лица, отводившие взгляды в сторону. А Ригель заключил:

– Но какой ценой?! Лайма, проснитесь! Мы еще ничего незнаем, кто они и что им нужно. И вообще откуда они взялись, а вы уже распростерли объятия...

– Из-за таких как вы, Ригель, – процедила Лайма, сквозь плотно сжатые губы, – и начинаются все конфликты и войны. Вы ни во что не верите, во всем видите угрозу своему благополучию....

Дискуссия перешла на личности и потеряла для Немезиса всякую ценность. Оставив профессоров выяснять отношения, он поднялся в рубку штурмовика, и слился с крейсером в единую систему.

Космос заиграл всеми цветами спектра. Ощущения взорвались от водопада раздражителей и в отличии от предыдущих слияний с кучей столбцов и показаний, Немезис просто чувствовал биение каждого генератора как своего сердца. Ощущения тела вдруг распухло, и огромные туши транспортов стали торсом, крейсера руками, а истребители острыми когтями. Он стал живым организмом с неодушевленными конечностями, способными перенестись в любую точку пространства и защититься от любых неприятностей.

– Адмирал ? – прозвучал голос Данилова, но образ воплотился не в привычную проекцию со снегом помех, а ожил в памяти образом первого впечатления. Без изъянов, четкий и полный жизни Данилов строго смотрел и продолжал рапортовать о готовности каравана к прыжку, – ...таким образ готовность к проколу в течении часа.

– Пока ждем.

– Не понял..

– Через три часа к нам должен прибыть торговый корвет с Темени, обеспечьте встречу и безопасность при стыковке, – вглядываясь в морщины не понимания, украсившие волевое лицо Данилова на подобии шрамов, Немезису показалось, что глаза этого ветерана уже давно знают правду, но в силу каких-то не понятных причин, продолжают разыгрывать туповатого, но исполнительно заместителя. Списав все на нестабильность перестроившегося ощущения, Немезис терпеливо пояснил, – Мастер Крафт доставит ценный груз и потерять его по какой-то технической неисправности, нельзя. За безопасность разгрузки отвечаете лично и головой. .

ГЛАВА 23

Пустота космоса озарилась мириадами вспышек. С туш транспортов вылетали ослепительные искорки, и на краткий миг зависнув в растерянности, вспыхнули маневровые двигатели и озаряя колониальные транспорты краткими вспышками ускорялись в одном направлении. Замирая на удаленном расстоянии от собратьев, серебряные коконы оголяли участки сморщенного корпуса и под лучами светила заиграли контрасты теней. Выступившие резервуары , придавали строительным коконам сходство с мальками, что бережливо окутывали транспорты многочисленными детенышами, готовых вот– вот прыснуть обратно в родительскую брюшину.

– Южный сектор готов, – отрапортовал первым диспетчер с головного транспорта. Следом поспешили рапорта остальных операторов, что отвечали за развертывание монтажников.

– Вторая волна доложить о готовности..., – проступил голос Данилова. Словно командуя боевым построением, командор четко выговаривал приказы и требовательно отчитывал запоздавших с ответом операторов.

Прислушиваясь к переговорам, Немезис ощущал все изменения мириадами сенсоров. Находясь в рубке штурмовика, что слился с крейсером в единое электронное целое, он видел любые погрешности в построении, и незаметно поправлял неуклюжие команды диспетчеров, что управляли роботами опираясь только на показания приборов.

– Вторая волна готовность десять секунд...

Темные туши транспортов величаво заворочались с нанизанными кольцами грузовых отсеков. Потертые метеоритами и космическим ветром корпуса, неспешно тронулись с места. Проворачиваясь вокруг оси, оголяли грузовые отсеки. Открылись створки шлюзов. Темнота теней озарилась тысячами стартовых двигателей, и показались ожившие коконы второй волны. И дождавшись единой команды, стремительно взмывали над тушами транспортов.

– Позиционирование закончено. Подать на излучатели монтажную мощность...

Зависшие на орбите транспорты, сбились плотной стаей. Тысячи коконов закончили последние маневры и окутались сиянием. Из каждого кокона выдвинулась конструкция из сложного сплетения мощных раструбов, и как только последняя платформа с излучателями заняла положенное место, космос пронзили тысячи широких лучей.

Вокруг транспортов проступили ослепительные нити и словно полчища пауков напали на дичь, коконы уплотняли сияние паутины.

– Полость установлена...

Голос оператора от волнения дрожал возбуждением. Понимая состояние человека которому впервые приходится воплощать идею, что захватывает воображение своей фантастичностью и масштабом, Немезис подправил позицию нескольких коконов, и подал команду уплотнить сияние до максимального предела реакторов.

– Внимание! Операторы второй волны, приступить к стыковке...

Вторая волна коконов устремилась обратно к транспортам. На короткий миг коснувшись последнего грузового кольца, каждый кокон ухватил платформу и натужено взревев двигателями взмыл к узлам паутине утягивая с собой широкий гофрированный рукав.

– Стыковка завершена на 60 процентов. Секторы Юг-1 Восток-2 ускорить развертывание..

Голос Данилова, перекрыл штатные переговоры операторов. Заметив столкновение десятка коконов, тихо прошипел ругательства, и тут же перевел управления на резервного оператора.

Немезис решил не вмешиваться, и понаблюдать как новый оператор справиться в нештатной ситуации. По электронным цепям полетели команды и безвольно повисшие коконы начали движение. После серии грамотных маневров рукава распутались, и коконы устремились к ожидавшим собратьям.

На пересечении желтых лучей, вторую волну ожидали сородичи исполнявшие роль узлов энергетической паутины, а к ним уже стыковались монтажники тянувшие рукава от транспортов. Коротко вспыхивали огни стыковочных узлов, и теперь от каждого узла энергетической паутины к транспортам тянулась провисающая пуповина.

– Внимания капитанам транспортов. Быть готовыми к изменению массы. Подготовить операции коррекции орбиты, – отложив суровый тон, Данилов выдохнул, и на полушепоте добавил, – Ну и кто верует, пусть молится...

– Готовность три, два , один... Открыть биокамеры...

Сотни тысяч рукавов натянулись струнами, и вздуваясь буграми пропуская через себя наполнитель, вибрировали от давления. Достигая коконов, минуя распределительные узлы, бурая масса повалила в лучи. Подчиняясь давлению гнавшему пузырящуюся пену вперед, прозванный в народе "биобетон" стал заполнять пространство внутри полых лучей. Силовое поле лучей удерживало массу внутри и придавало движению нужное направление, а определенная направленность энергетических полей оберегала быстро делящихся бактерии прирученного биологического строителя от смертельного космического излучения.

– Сектор Север– 2, запад -5, замкнулся. Давление в норме, запрашиваю направление сброса излишек.

– Принял. Сброс запрещаю, установите новое направление в сектор Север – 2 Восток -9.

– Выполняю...

Новый луч прочертил пространство, и в указанном инженером направлении стал расти бурый отросток.

В одном секторе рукав не выдержал давления. В миг вспучившись, лопнув одновременно выбросив в космос облако бурого вещества. Попав под смертельное излучение светила, незащищенные бактерии быстро "гибли" образовывая окаменевшее облако, уже помеченное бортовым интеллектом как метеоритное образование.

По концам обрыва "биобетон" также вспучился уродливым наростом и застывая "каменными" пузырями запаял обрывки рукава намертво.

– Операторам секторов скоординировать перераспределения подачи раствора, и закрыть брешь....

Немезис отключился от созерцания кипевшего монтажа. Теперь можно вздохнуть свободнее. Через сутки монтажные лучи отключатся и "живой бетон" потеряет живучесть. Особые клетки, подобия далеких предков морского коралла умрут, превратив желтую пену в стены космического колоса, способного спокойно выдерживать перепады температуры от абсолютного нуля до взрыва мезонной боеголовки.

А после запуска демонтированных с "ковчегов" реакторов, и превращения их в энергетическое сердце, на поверхности сферы замерцают латы зерцал защитных полей, ощерятся стволы дальнобойных орудий, бесчисленные лафеты ракетных установок принюхаются к космосу. И колос превратится в неприступную крепость, – форпост человечества в неосвоенном секторе пространства.

Постоянный зуд срочных вызовов прогрыз в затылке дыры с кулак.

– Слушаю...

– Извините что отрываю Вас в такой момент, но..., – изображение Ригеля замялось, но победившая упертость ученого заточила пухлое лицо в готовность по скандалить, – Мне отказали в участии разведывательной экспедиции, и я решительно заявляю свой протест. Ведь в договоре сотрудничества четко указаны мои... есть пункт...

– Я прекрасно знаю текст договора, – Немезис прервал Ригеля на выдохе, и как можно дипломатичнее произнес: – Профессор, на борту крейсера находится НЕЧТО, с чем ранее человек никогда не сталкивался. И в такой эпохальный момент вы желаете участвовать в рядовой разведке планеты? Пусть даже и с необычными климатическими поясами и буйством животного мира– это всего лишь планета. А в трюме – увековечение вашего имени.

Ригель нахмурился. Блеснув глазами, зажевал губу и криво усмехнулся:

– Адмирал вы пытаетесь сыграть не на тех струнах. Вы думаете что прожив сотню лет, я не переболел тщеславием? Увы...Я вирусолог, мой удел микроорганизмы. А не ковыряние по локоть в крови, во плоти еще живого человека.

– Так это все-таки человек... Это единое мнение?

– Я не знаю что вам наговорила эта одержимая, – лицо скривилось морщинами презрения, а глаза вспыхнули огнем еще свежего "диспута", – Это однозначно человек! Готов поклясться своей кафедрой, что это самый обычный мужчина рожденный в человеческом мире! Я даже могу сказать какими вирусными заболеваниями он переболел и каким препаратом его лечили... так что мне нечего больше здесь делать и я требую что бы мне дали спокойно работать по своей специальности. Мне ведь нужно собрать уйму контейнеров с образцами, сделать первые наблюдения, составить отчеты...

– Хорошо профессор, пусть будет по вашему.

Внеся изменения в приказ о составе экспедиции, утвердил план разведывательной высадки на поверхность планеты. Переключившись на внутренние системы, Немезис заглянул в бурлящие людьми и погрузочными киборгами ангары "ковчегов". С шумом и гамом на, хищными силуэтами планетарных катеров грузилась первая разведывательная экспедиция.

– Адмирал, – всплывшее изображения Данилова, проявилось поверх предстартовой суеты, – крепость готова на 45 процентов. Экспедиционный корпус – готовность к старту 20 минут. Какие будут распоряжения ?

– Что на периметре?

– Ни какой активности, – четким голосом Данилов повторил показания сенсоров, и от себя добавил, – космос чист как слеза младенца. Если бы не видел запись остатков первой волны, подумал что ошибся планетой. И кстати Адмирал, гончие докладывают что и орбитального мусора так же нет, эвакуаторы с Ожерелья здесь не шерстили ?

Данилов упомянул странность , которую также отметил Немезис. Складывалось ощущение, что планета вообще не подвергалась колонизации. Ни остатков кораблей, ни обломков, даже в координатах первой высадки, где обязательно бы остались следы обязательного убежища колонии – все цвело девственной зеленью, резвился богатый животный мир, и ни одного следа человека.

– Да нет командор, похоже мы столкнулись еще с одной загадкой, которую будем решать позже. Командирам разведкорпусов цели доведены? После разворачивания орбитальных систем наблюдения, разведчики производят высадку в экваториальной зоне. Основная задача – закрепиться на поверхности силами десанта, расчистить плацдарм для безопасной высадки тяжелой техники.

Глаза блеснули искрой одобрения выбранной тактики высадки. Прошедший путь от рядового до ромбиков полковника, Данилов четко ответил:

– Принял мой Адмирал.

Всматриваясь в лицо зама, Немезис пытался разобраться в характере Данилова. Что то в нем было неправильно. По личному досье, полковник прошел свой путь от рядового и был уже уволен с довольно заурядной должности коменданта орбитальной группировки СБ.

– Послушайте., – отбросив официальный тон, за последнее время все больше вызывающий оскомину, Немезис с усмешкой прищурился, – меня заинтересовал тот факт, как вы со всем управляетесь. Ведь вы же не исполняли ранее подобных обязанностей?

По искусственным глазам было не понять, но вот чуть дрогнувшие, едва заметная мимикрия лица выдала тень беспокойства, но тут же лицо Данилова приняло выражения простоватого вояки, не расслышавшего вопрос.

– Э, Адмирал?

– Ладно оставим, это на потом , – понимая что сейчас не время заниматься беседой по душам Немезис перевел разговор на другую тему, – Как с подготовкой к пробуждению колонистов?

– Они во второй очереди, – без запинки отозвался Данилов, – сейчас побудка двух батальонов десантников, а затем возьмемся за гражданских.

ГЛАВА 24

Образ Данилова растаял с мелодичным звоном. Расширенный сенсорикой слияния мир ощущений стремительно стягивался в горошину. Все чувства сворачивались, втискивались в череп, наматываясь в комок боли, грозили взорвать тонкую кость черепа как фольгу.

Шумно вдохнув, Немезис оторвал голову от мокрого подголовника. Сквозь немоту пробился шелест выходящего из затылка шунта, проступили контуры рубки, и цветастая россыпь индикаторов ворвалась в сознание хороводом разноцветных огней.

Туман рассеялся и Немезис смог сконцентрироваться на собственных мыслях, ощущениях. Телу необходим отдых, и как можно больше. После стольких слияний, и такой продолжительности мозг "прирастет" к могучим протезам и отторгнет родные органы осязания, тогда ему дорога только в "призраки", – становится сознанием штурмового крейсера Ордена. Самое могучее страшное оружие человечества. Корабль апокалипсиса – "Потрошитель солнц".

Воплощенный в сталь принцип смерти, на веере стальных игл нес самое разрушительное оружие – генераторы чудовищной мощи. Рождаемая в недрах бриллиантовых сфер энергия выплескивалась с кончиков излучателей и устремлялась к планете веером ослепительных цепей молний. Соприкасаясь с атмосферой, энергия разрушала ионный слой, и на зеленую поверхность устремлялась жесткое излучение местного светила.

В считанные часы, радужное сияние над мегаполисами выжигало все живое. Не спасали ни стены, ни энергетические щиты, сам воздух планеты становился смертоносным для обитателей и все живое умирало в мучениях радиационных ожогов, конвульсиях лучевых болезней.

Любого диспетчера, оператора и начальника службы дальнего оповещения, разбудить ночью и спросить о самом страшном кошмаре, ответ один и тот же – "Песня призрака". Каждый заступающий на вахту, имеет четкие инструкции, и только заслышав, что ни будь похожее, правление корпорации планеты получает срочную депешу о страшном госте.

И уже простой корабль с Посланником Ордена на борту, встречают готовые к переговорам чиновники, ранее считавшие себя вправе творить на своей планете не весть что.

Стряхнув невеселые мысли, Немезис сосредоточился на панели. Требовательно мигал индикатор персонального вызова. Лабораторный комплекс. Лайма.

– Немезис, – сухой голос, высушенный бессонными ночами, одержимым трудом, раздался с образа мало походившим к запомнившемуся лицу женщины. Кожа имела нездоровый цвет, резко проступили морщины уже немолодой женщины, но глаза. Глаза горели огнем триумфа, – я хочу, что бы вы на это взглянули!

Пытаясь высмотреть причину срочности, Немезис ответил:

– Срочно?

– Решать Вам, – недовольно пожала плечами Лайма, тряхнув безупречно стянутым хвостом пепельных волос, настойчиво пробормотала, – но в любом случае, это нужно увидеть.

Получив согласие, не признающие косметики губы, скривились улыбкой триумфа. Глаза блеснули огоньком удовлетворения от тяжелой работы, результат оценят, и уже более спокойным голосом Лайма добавила:

– Это существо, что-то невероятное, такого симбиота нет в природе ...

Под гул сервоприводов, Немезис тяжело поднялся с кресла. Остатки онемения, не хотя растворились в волне покалываний. Зашипел медблок. Короткая вспышка боли, и от шеи понеслась волна бодрости. Обогащенная стимуляторами кровь, забурлила в венах, при каждом шаге отдавалась в висках бодрыми толчками. Воспользовавшись лифтом, он наполнил коридоры лязгом тяжелой поступи. Проходя ответвление в сторону технического ангара, Немезис остановился.

Коридор перегораживала туша киборга. Заваленная набок конструкция членистоногого робота, напоминала только что убитого зверя, возле которого собрались знающие охотники, с задумчивым видом обсуждая лучшие места вырезки. Над раскрытым боком киборгом погрузчиком, стоял мастер Крафт. Всматриваясь за спину техника, увлечено ковыряющегося внутри, торговец придерживал панель, косясь на дергающиеся суставчатые манипуляторы, прислушивался к приглушенному голосу изнутри агонизирующего киборга.

– ...Я вам говорю, что этот набор нейронных пучков идет на блок логистики, – пробубнил техник. Показавшись над проемом, утер раскрасневшееся лицо тыльной стороной ладони с зажатой трубкой анализатора, – сигнал пропадает уже в этой долбанной логике, поэтому жучила и стал выкидывать фокусы.

Нагибаясь в проем, Крафт пропал из виду, и появился со словами:

– Логика здесь не причем..., – поморщившись от запаха горелого пластика, осуждающе помотал головой, – и сваливать все на мозг не стоит.

– Я вам говорю, что идея клонировать мозги шимпанзе и вставлять в управления киборгом – это дебелизм, – не сдавался техник, и ухмыльнувшись, вспомнил историю, – и как только блоки контроля отрубаются, этот придурок пытается взлезть на пальму или что на нее похоже.

– Это у вас еще такая древность?!

– А вы что думали, – криво усмехнулся техник, захлопывая крышку дал пинка ожившему киборгу, – вы еще не видели чего Демон набрал в трюмы. Там такие рухляди...

– Успешное выполнение задачи зависит не только от совершенства уровня техники, – объявил свое появление Немезис. Потерявший дар речи техник судорожно сглотнул, -а напрямую связано с эффективным использованием.

– О, а я вас и не заметил... , – широко улыбнулся Крафт. Вернув анализатор технику, протянул руку, – в последнее время связаться с адмиралом становится чертовски трудно, не говоря уже о личной встрече.

– Так я думал, что вы отбыли еще перед прыжком, – в тон усмехнулся Немезис. Аккуратно пожав руку, с удивлением заметил что этот странный обряд рукопожатия, уже не вызывает недоумения как раньше, – Все внимание на начало... Удачные старт колонизации это уже половина дела.

От неожиданности увидеть улыбку на лице адмирала, техник ошарашено помотал головой. Видя, что на него уже не обращают внимание, поспешно собрал вещи, и бочком, бочком растворился в торопливом топоте и спешащим следом цокоте киборга.

Шагая рядом, Крафт объяснил задержку желанием оказаться в числе первых разгадавших тайну летающего левиафана, а также намекнул, почему кровный брат, так легко расстался с бесценным трофеем. Ведь если это существо попадет в руки ФК, то на Темень устремятся эскадры СБ, разнообразные научные общества, туристы. Тогда клану придется перебираться в другие места, а ослабленный потерями трети флота, клан Волка не готов к Исходу.

– Хотя вы уже и сами это поняли, – усмехнулся Крафт, вглядываясь под ноги, пытался подстроиться под широкий шаг Немезиса, ускорил темп.

Придержав поступь, Немезис усмехнулся. Торговец поражал его своей проницательностью, рассудительностью и спокойствием. Теперь становилось понятно, почему его предшественник рекомендовал Крафта для постоянного контакта.

Словно уловив мысли, внутреннюю симпатию, Крафт хитро улыбнулся.

– Я вот пока здесь бродил, общался с людьми, и мне не дает покоя вопрос, – почему же корпорация поскупилась на оснащение?

– Эта колонизация..., – взвешивая слова, раздумывая, что говорить Немезис пронзил собеседника задумчивым прищуром, – вторая попытка. На первую привлекались средства сторонних инвесторов. И если станет известно, что первая попытка провалилась, все затребуют возмещения ущерба. Плюс к этому падение акций корпорации, штрафные санкции, не говоря уже и о возмещении арбитражных исков. А если корпорация начала экспансию, а затем тишина... и тут непредвиденная массовая закупка оборудования. Простейшая арифметика доступна каждому, и тогда корпорация может начинать процедуру банкротства.

– Вот как..., – усмехнулся Крафт, – только еще не факт, что оплата Ордену не доведет до банкротства.

– Не считайте чужие деньги, – ответил Немезис удивляясь частоте своих улыбок.

– Да, да, сам люблю повторять... но знаете, профессиональная привычка.

Тяжелая броня охранников взвизгнула сервоприводами, отсалютовав поднятием излучателей, усиленный наряд разошелся в стороны. Старший придирчиво проверил пропуск торговца, но, получив от Немезиса виртуальный приказ, коротко отсалютовав отошел в сторону. Охраняемые створки с шипением уползли в стороны, и на вошедшую пару накатила волна звуков – писк консолей, приглашенный говор женских голосов и оглушительные реплики команд Лаймы.

Центр просторной лаборатории занимала широкая платформа, заключенная в герметичную трубу с прозрачными стенами. Дно стакана занимал операционный стол, имевший сходство со стальным цветком, лепестки которого, заменяли хищно разведенные манипуляторы, всевозможные зажимы и буры, впившиеся в драгоценную добычу. Опутанная путами силовых кабелей, удерживающих захватов, пойманная "бабочка" была распята под ослепительным сиянием софитов. Отражаясь от стальных захватов, на мельтешивших манипуляторах, и просто переламываясь в прозрачных стенах, свет колол глаза и в тоже время притягивал взор к бурым пластинам, свисающим лохмотьям чужеродной плоти. Прищурившись, Немезис осмотрелся. Выискивая среди царства гудения, движения, и занятых работой людей, возвышающуюся фигуру с конским хвостом, так и не нашел Лайму. Оставив попытки отыскать профессора в муравейнике механизмов занятых разделкой ценной добычи, Немезис послал виртуальный запрос.

За стеклом сильно загудело. Прозрачные стены завибрировали, и огромный манипулятор начал втягивать сочлененные крепления. Из внутренностей показались телескопические держатели, высунулась открытая платформа, в которой Немезис с удивлением узнал рабочее место оператора бурильной установки. Открытая ячейка вмещала место для человека, окруженного раструбами буров, несколькими манипуляторами, где выбиралась из кресла мешкообразная фигура в белом балахоне, измазанном тянущейся массой с красными потеками тягучей жидкости. Площадка стукнулась о стыковочный шлюз. Укутавшись сиянием дезинфекции и запахом озона, стеклянный шлюз выпустил фигуру облаченную в белый костюм биологической защиты.

– Адмирал..., – прозвучал сквозь динамики прозрачного колпака возбужденный возглас Лаймы, – пойдемте во внутрь, я хочу, что бы вы это увидели...

Едва не хватая за руку, Лайма приглашала на платформу. Оглянувшись на торговца Немезис увидел кислую мину. Крафт явно предпочитал созерцанию отчетов, чем разгребать руками требуху внутренностей.

Немезис поднялся по лестнице, и активировав собственную защиту, прошел шлюз. Паря над двадцатиметровой тушей с бурыми наростами, свисающими складками крыльев парусов, отсвечивающих зеленоватым цветом, Немезис внутренне поражался. Везде виднелись корни вен, кровяные капилляры толщиной в руку, сухожилия мышечные каркасов еще дергались в мелкой агонии, – все кричало о том, что это было живое существо, не имитация, а именно сложный организм ранее неизвестной формы жизни.

– Идите за мной, – нарушило молчания Лайма.

Платформа опустилась и дальше профессор ступила на колышущуюся массу плоти. Утопая по щиколотку, Лайма добралась до широкого разреза, и без тени брезгливости подняла желтоватый пласт жира, присела и бесстрашно спрыгнула вниз. Протиснувшись следом, Немезис осмотрелся. Сияние биоскафандра выхватило углубление, в котором покоились разлагающиеся останки человека. Наклонившись к телу опутанному клубами коричневых шупалец, Немезис ухватился за скользкие основания. С трудом выдернув вросшие в человеческую плоть щупальца, он потрясенно присел над истерзанным трупом. Закаленный ликами смерти воин тяжело сглотнул.

Все тело покрывала толстый слой желе, что растягиваясь в мутный клейстер, тянулся за руками Лаймы начавшей соскребать слой за слоем. Проступила не естественно белая кожа, опутанная новым полчищем червеобразных отростков. С чавканьем, оторвав одно из щупалец, професор осмотрела конец раздвоенного жала с клубком еще вьющихся волокон белесого цвета.

– Симбиот..., – знающе заключила Лайма.

– А не паразит? – с надеждой спросил Немезис.

Прищурившись, Лайма достала планшет, направив на раздвоенный хрящ, посмотрела в проекцию увеличившую жало в сотни раз:

– Паразит только отбирает, а этот организм, снабжает человека всем необходимым, – голос притих, сосредоточено забормотав, Лайма уже с нотками восхищением добавила, – полная совместимость. Удивительно. Чужеродный организм и такая совместимость с человеческими тканями, нервной системой...

Бесцеремонно ухватившись за бок, попробовала перевернуть труп на спину, но пронзенное костяными наростами тело, поддалось только после чавкающих звуков блеснувших клинков Немезиса. Присев рядом Лайма легко вытянула отросток с анального прохода:

– Физиологические потребности...

Заломив безвольно откинувшуюся голову, увитую тонкими волокнами, походившими на сильно заросшую копну волос, Лайма потянула трубчатый отросток, что нехотя вышел из остатков лица, словно гнилой корень.

– Пища...

Подставив отросток под сканер, Лайма впилась взглядом в увеличенное изображение. Рассматривая сочную картинку с гипертрофированными гроздями, буграми и пузырящейся жидкостью, где преобладали два цвета, – нежно розовый и чужеродно зеленоватый, уверенно сказала:

– Зеленое это капилляры, проросшие во внутрь человеческих легких. Именно по ним подается обогащенная кислородом смесь.

– А почему смесь? – не понял Немезис.

Пожав плечами Лайма, оглядела стенки раковины.

– Это напоминает процесс созревания человеческого эмбриона. Когда плод купается в утробных водах и дышит через пуповину.

– Вы хотите сказать, что это утроба? – выдавил из себя Немезис, с удивлением осмотрелся.

Некогда живые стены, увитые переплетениями мышц, пульсирующими сосудами, сплетениями капилляров наполненных соком жизни, сейчас разлагались, покрывались болотной тиной гниения, что скапливались во впадинах озерцами вонючей жидкости со стелящимся паром.

– В какой– то мере да... но это еще не все..,

Перевернув тело на грудь, Лайма очистила спину от приросших корней, победоносно спросила:

– Это вам ничего не напоминает?

Всматриваясь в изъеденную кровоточащими язвами спину, Немезис заинтересовано присел. Коснувшись складок кожи, плотно обхвативших пористые остатки костяных наростов, не мог понять откуда взялось чувство узнавания. Отвернув край складки, проходившей вдоль бедра мужчины, увидел там ровную гладь нежной кожи, словно это была не рана от пронзившего до кости шипа, а обычная складка.

Удивленно отстранившись, коротко взглянул на Лайму, триумфально улыбающуюся сквозь замызганый кровью стекло шлема. Еще раз, проверив все места, где шипы нанизывают тело человека на ложе "утробы", отстранился и покачал головой.

– Где-то видел, но не могу понять, что это напоминает...

– Не мучайтесь, – проговорила Лайма, освещая дорогу к надрезу, добавила, – отгадка у вас под носом, вернее под усиленной охраной...

ГЛАВА 25

– Увидели разгадку бытия? – встретил улыбкой Крафт.

Со скучающим видом, торговец поднялся с кресла, ловким нажатием сенсоров управления потушил проекцию, на которой перегоняли друг друга строки какого-то отчета.

– Не до шуток, – бросил Немезис, втягивая лепестки шлема.

Уже у выхода из комплекса, вдруг остановился, обернувшись, спросил:

– Не хотите поговорить с человеком, имеющим отношение к трепке Вашего Рыка?

Мигом напрягшись торговец из ленивого старика со скучающим видом греющегося под софитами, превратился в гончую почуявшей добычу. Не дождавшись объяснений, догнал Немезиса уже перед площадкой, единственные двери которой охранял удвоенный караул. От застывших истуканов в черной броне, отделилась фигура. Гудя сервоприводами, и наполнив коридор лязгом тяжелой поступи, черный броненосец двинулся навстречу. Застыв перед Немезисом, по слуху ударил усиленный нагрудными мембранами голос бывалого вояки:

– За время дежурства...

– Отставить сержант, – оборвал Немезис, всматриваясь за спину броненосца. На стене светилась проекция, что транслировала происходящее внутри камеры, – как ведет себя пленница?

– Ни чего не обычного. Жратву ей дает киборг. Мясное не признает, а растительное жрет как саранча. Не буянит, не орет.

– Ясно, открывайте шлюз, – мотнул в сторону Крафта, – найдите для него комплект повышенной биологической защиты...

Предбанник наполнился тревожными всполохами красных ламп. Немезис застыл в беготне обеззараживающих лучей. Дождавшись разрешающего писка автоматики, шагнул в проем тяжело отъехавших створок.

В камере все оставалось по прежнему. Судя по белеющей в углу самодельной циновке и лежащему под ногами подносу с остатками фруктов, пленница не стремилась использовать удобства всей камеры. Как только Немезис переступил порог, девчонка метнулась в угол. Пытаясь втиснуться как можно глубже в щель, обхватила руками плотно подтянутые ноги. Блеснув настороженным взглядом, затравлено смотрела из-под водопада черных прядей.

Немезис рассматривал дрожащие плечи, метания взгляда и зарождение внутри непонятного чувства. С одной стороны перед ним обычная особь женского пола, но только что он видел разгадку странных шрамов, что покрывали всю спину этого существа старательно походившего на человеческого подростка. Это не человек, и даже не клон, а что-то враждебное, и судя по стычке стаи с "червем"– могущественно чужое. Но как это не вязалось с образом хрупкой девушки.