Текст книги "Шепот звезд (СИ)"

Автор книги: Юрий Вольнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Пленник укрылся там, откуда надвигалось ощущение опасности. Из доступных только Праматери уровней бытия, тянуло холодом неживого и чужеродное. Вместо сияния и дыхания Велико, дающей внутреннюю силу и гармонию с внешним миром, Королева все чаще чувствовала фокус чужого внимания. Беспристрастного, равнодушного и всесильного. И это пугало...

– Мать Рода, укажи мне путь. Скажи, чем могу быть полезна Роду?

Виноватый голос перерожденной, вырвал Королеву из тяжелых раздумий. Наградив виновницу сумрачным взглядом, возлежавшая на кресле грациозно поднялась с места. Насыщая окружающий мир богатым букетом феромонов, обнаженная девичья фигурка выделялась на фоне окружавшей зелени ослепительным сиянием. Подняв с колен перерожденную, взглянула в наполненные божественным экстазом глаза. Грустно улыбнувшись, распустила облака белесых волокон. Сплетая нервные окончания перерожденной вместе с остатками тела пленника в единый организм, ответила:

– Ты пойдешь следом за ним. Станешь моими глазами в сферах небытия. Найдешь тропы беглеца и вернешь его обратно! Любой ценой!

– Да, моя повелительница...

Короткий взмах собранных в коготь пальцев, и белая рука Повелительницы воткнулась в грудь перерожденной. Не обращая внимания на вопль боли, жесткая хватка обхватила трепещущее сердце и стала сжимать, замедлять бег крови.

Крик прекратился в тихий стон и перерожденная погрузилась в сумрак не бытья.

ГЛАВА 76

Белый туман и тихий шепот. Вкрадываясь в сознание незнакомыми переливами, голоса пытались что-то сказать, достучаться, расспросить. Но наслаиваясь и распадаясь на отдельные звуки, только мешали друг другу, наполняли сознание обрывками слов.

Немезис пришел в себя и попытался резко подняться. Но тела не было. Сознание висело в молочном киселе, среди легких радужных переливов. В зыбкой дымке в которое не было разрывающей боли и бесмысленой жестокости пыток.

Резкая смена боли на целительный покой, было не реальной щедростью. В которую, измученный последними сутками Воин, уже не верил и в любой момент ждал коварного удара палача. Но шло время а вокруг только множился шепот. Ощутив себя единым целым, Немезис с удивлением посмотрел на себя.

Вместо обычного блеска имплантов и бледной кожи, его руки проступили целой и невредимой кожей. Ощупывая все тело, Воин пораженно касался мест где раньше бугрились системы имплантов усиления скелета, спины и позвоночника, а на груди, на месте вживления медицинского блока, прощупывались обычные человеческие ребра и ощущалась мягкая кожа.

Но когда Немезис коснулся затылка, наваждение растаяло. Затылок холодил руки тяжестью металла. И в сознании завертелись последние мгновения наполненные пытками. Накатившей воспоминания скрутили тело фантомными судорогами, и Воин упал на колени. Убеждая себя, что это наваждение, что сейчас ему ничего не грозит с тревогой вслушивался в нарастающие шепот.

– Кто здесь?

На миг замолчав, голоса вновь проснулись, и еще настойчивей зашептали непонятные слова и странное место изменилось в вирт-реальность слияния. Но вместо привычных приглашающих огней управления, везде царил туман и усиливающийся шепот.

Рядом вдруг похолодало. И тело Немезиса вспыхнуло от боли. Молочный туман проступил контурами собственного тела, но теперь вокруг него вилось уродливое насекомое.

Перебирая множеством составных лап, огромный паук пытался оплести его черной паутиной. Вытаскивая из тумана многочисленные липкие нити, насекомое стремительно перемещалось вокруг вновь пойманной добычи.

Вырываясь из трещавших оков, Немезис сцепился с пауком. Вырываясь из липкого плена, отрывал хрупкие лапы, но на месте старых вырастали две новых и паутина только утолщалась. И с каждым рывком жертвы, тварь все глубже и цепче охватывала добычу в узы липкого плена.

В отчаянном рывке освобождая руки, Немезис сумел вывернуться из захвата. И сразу же вцепился в мелькнувшей рядом хитиновый панцирь. Не отпускавшего захват Воина вырвало из цепкого плена силой инерции. Не отпуская тварь из объятий, Немезис перехватил руками повыше и стремительно поднялся с колен.

Освобожденные руки вцепились твари в хлипкое горло и Немезис уткнулся в уродливую пасть насекомого. В хищных обводах и жалах которого он узнал знакомые и такие милые сердцу черты лица.

– Филиция!?

Захват лап на миг ослаб и уродливые черты расправились в складки человеческого лица. Но очередная судорога чужой воли, окатила насекомое мышечной дрожью и лицо превратилось в хищный оскал.

– Ты думал что скрылся от меня, не рожденный?!

Хриплый голос дикой ярости прорвался скрежетом из распахнутой в хищном оскале пасти.

– Надеешься сбежать? Укрыться в мире несбывшегося?

Издевательский смех всемогущего существа сотряс мир тумана до основания. Клубы тумана преобразовались во внутренности живого организма, в котором кипела и бурлила жизнь отдельных органов и частей тела.

– Благодаря тебе, мы освоим этот путь и тогда сила Праматери будет безгранична! Благодаря тебе Сестры родов смогут проникать в тайны неживого и здесь, с этого мира, послушного воле разуму, мы сможем противостоять Врагу!

– Отпусти Филицию! – выкрикнул Немезис, отпустив на миг руки.

Перекатившись за спину насекомого, и оседлав горбатую тварь, ухватил шею в удушающий захват, – И тогда спокойно договоримся!

– Не о чем договариваться. Теперь я все возьму сама! Твое тело теперь проводник, которое будет подчиняться воле Праматери, а в твоем сознании уже нет необходимости. Я не дам тебе умереть пока не разгадаю тайну тропы в эту реальность. А ты ...можешь по.... По-трепыхаться!

Немезис держал брыкающуюся тварь в ухвате. Выдавливая из тела последние силы пытался сдавить хитиновые пластины. Проломить защиту закрывающие доступ к беззащитному телу. И голос твари уже хрипел. Грозил новыми муками, но окружающий мир стал терять четкость Таяли стены из дышащей плоти, пропадали дикие фантомы из мышц и костяных наростов.

– Это мы еще посмотрим кто будет трепыхаться...

Выдавил Немезис, не ослабевая захвата, и на остатках сил пытаясь перекрыть твари поступление кислорода.

– Ты не учла одного... Реальность принадлежит носителю! И здесь только я решаю, как и что может происходить!

Сквозь хрип ярости послышался тонкий хруст хитиновых пластин. И Немезис почувствовав как обмякла туша насекомого. Окружавший мир разом приобрел прежний вид молочного киселя. Только теперь Воин стоял среди клуб тумана над поверженной фигурой насекомого.

Упав на колени Немезис бережно отламывал пласты хитинового панциря. С замиранием сердца вглядываясь в проступивший под панцирем участок кожи, он боялся что ошибся. Ведь в мелькнувшей догадке не было и части из знаний. Ему просто казалось что все зависит от озвученного. Как он сформулирует так и будет. Главное не дать чужой воле изменить свое ощущение реальности. И вот он выиграл схватку и теперь, с каждой отходившей пластиной, он с трепетом оголял голову насекомого.

– Филиция, я не хотел милая...

Едва сдержав раздирающие эмоции, Немезис бережно сдувал последние чешуйки с милого лица. Резкими движениями обрывая волокна тянущиеся из хитиновых пластин, сдирая пальцы в кровь Воин освобождал тело девушки из порослей грибницы.

Не находя слов, и места для ценного груза, и не отпуская с рук невесомое тело он уселся на обломки панциря, и вглядываясь в безмолвное лицо, пытался справиться с бушующим внутри штормом эмоций. Эта девушка вызывала в нем волну теплоты и еще множества ощущений, которые не выражались словами. От которых в груди бешено колотилось сердце, а сознание буквально разрывалась от желания говорить. Но слов не было, была только тревога и желание защитить. Уберечь и больше НИКОГДА не подвергать эту частичку собственной души, тем испытаниям, что перепали на долю этого человечка.

Нежно касаясь пальцами закрытых век, и поправляя отросшие, но так и оставшиеся непокорными волосы, Немезис пытался привести девушку в чувство. Но все безуспешные попытки, оседали в груди тяжелым комом, разъедающей горечью обиды, и тяжестью наступающей беды. Не сдержав разбушевавшиеся эмоции, Немезис выплеснул поток наружу.

Вкладывая в крик всю ярость, всю боль и горечь утраты, той, которую так долго искал, и обиду, за выпавшую на его долю несправедливость, Немезис запылал факелом эмоций. Закрутившийся вихрь сорвал его личность в огненный шторм. И от сгорбленной фигур ударила волна света. Весь окружающий мир дрогнул, прогнулся, и отозвался долгой, печальной нотой. Крик утраты и ярости, трансформировал реальность под пожелание нового повелителя.

– Познание /интерес/внимание/ вопрос/ идентификация?

Скороговорка бессвязных слов уже не первый раз стучались в сознание Немезиса. И только настойчивость и усиливающаяся интенсивность запросов, вырвала Воина из глубины эмоциональной бури. Не понимая смысл звучащего в ушах набата, Немезис переспросил:

– Что за чушь?

– Внимание/вопрос/ коммуникация/ принятие контакта/ выбор протокола/ соединение?

– Да что за бред?! – Пытаясь отмахнуться от навязчивой, Немезис попытался было отмахнуться. Но образ мысль вновь вспыхнула перед глазами горящими словами:

– Протокол/согласование/выбор соединение/ ответ?

– Да! – Ответил Немезис.

Как только он согласился, по ощущениям ударила волна света. Все органы чувств затопили чужие ощущения. Усиливающийся напор, сдавил сознание человека до горошины и мир взорвался калейдоскопом ярких образов.

ГЛАВА 77

В зале заседаний царила напряженная тишина. Выхваченные яркими вспышками лица людей напряженно следили за разгоравшимся на проекторе трагедии, трагедию для колонии. Полный состав Совета Семи, комендант на инвалидной каталке и хмурый Данилов всматривались в мозаику из проекций спасательного рейда. Операции в которой колония лишилась адмирала.

– Мальчишка. Какой же все -таки мальчишка, – сокрушенно качая головой, простонал Данилов, – Зачем он покинул баржу... Шамаев, как ты мог такое допустить ?! Я же тебе говорил: НИ НА ШАГ!

– Командор, было жарко. Когда твари выносили заслон за заслоном, надо было или останавливать операцию или уходить в глухую оборону. А там...

– Ты мне прописные истины не рассказывай! Я и без тебя прекрасно вижу как проходила операция. Я спрашиваю почему последний утюг не забрал адмирала!

– И как мне надо было это сделать, отстрелить ему руки и ноги ?! И затащить в катер?!

Силуэт на проекции виновато развел руками науплено отвернулся в сторону. Пряча глаза, командир десантных соединений, глухо оправдывался:

– А если бы я начал уговаривать адмирала, то погрузку бы хрен закончили! И если бы ОН вмешался на полчаса позднее, то мы и обосраться не успели, как нас бы топтали "слоны"! А через час, бои бы уже велись на взлетных площадках! А так, мы спокойно догрузили еще десяток утюгов...

– Да мне насрать, кого ты грузил Шамаев. Ты просрал адмирала! Вот главный итог. Без него колония...

– Командор, прекратите истерику! – волевой возглас Крафта прозвучал как пощечина.

Резко оглянувшись Данилов собирался уже наброситься на новую жертву для вспышки гнева. Но глядя в спокойный взгляд торговца, укрытого теплым пледом на ложе каталке, только выпустил воздух. И тяжело выдохнув, ответил:

– Это не истерика Отто, это полный кабздец. И ты это прекрасно понимаешь.

Пройдясь к своему месту Данилов плюхнулся в кресло, и поглядывая на членов Совета настороженно перекидывающихся взглядами, в своих еще не обжитых креслах, криво усмехнулся.

– Совет Семи как управляющая структура еще не работает. Цитадель в полуобморочном состоянии. Форпост еще способен держаться. И что нам прикажешь делать?

– Делать то, что и планировалось. Эвакуировать людей на орбиту, наращивать флот укреплять оборону и... ждать помощи.

– И как ты думаешь, что с нами сделают СПАСИТЕЛИ после того как вывернут наизнанку все наши информационные хранилища? В лучшем случае забьют трюмы "ковчегов" и вышлют в тьму тараканью, или чтобы не возиться... с нашим нселением, с ковчегами произойдет навигационный сбой и мы окажемся в жерле ближайшей звезды! Все решится наилучшим образом, но уже не для нас!

Устало массируя виски, Крафт откинул голову на спинку ложа. В словах полковника был резон. И довольно серьезный. Без Немезиса полуразоренная колония представала для представителей Корпораций и Ордена довольно не малой обузой. Клубком проблем, который мало кому захочется распутывать, проще решить кардинально и все списать на потери войны. Тем более что и большие планеты содружества бросались на произвол судьбы.

Одевая обруч виртсвязи, Крафт вывел к мозаике еще одну проекцию. Спустя минуту а нем возникло помещение лабораторного комплекса. Переполнеое людьми помещение дрожало от накала споров , среди которых выделялось раскрасневшееся лицо главы научного исследовательского сектора.

Поправив выбившуюся седую прядь и гаркнув на свору раскрасневшихся лаборантов, что взяли начальника в плотной кольцо, Лайма произнесла:

– Слушаю!

– Комендант Краф на связи. Лайма я хотел бы услышать ваше мнение по одному вопросу. Когда вы сможете уделить время для ответа?

– Если вопрос не срочный то не раньше шести часов, – глядя как насупились люди в зале совещания, Лайма раздраженно опустилась для разъяснений своей позиции, – У нас сейчас сходит с ума почти вся регистрирующая аппаратура! Такое ощущение что вселенная стала сходить с ума, а вы тут требуете меня на ковер.

– Это не ковер, у нас есть опасения и хотелось бы услышать ваше мнение по этим вопросам.

В сжатом виде Крафт изложил трудности и вероятностные перспективы для населения колонии. Выслушав все доводы и сверившись с собственными наблюдениями, Лайма задумчиво прикусила губу. Отправив жестами младших научных сотрудников, Лайма вывела данные из лабораторных комплексов.

– Тут не все так просто Крафт. Дело в том что вирус, который мы используем как противоядие, это довольно сложно компонентное органическое вещество, большая часть которого состоит из первоплазмы. А многие ее компоненты мы просто не в состоянии синтезировать. Поэтому, для выработки вакцины в большом количестве нашим СПАСИТЕЛЯМ, одной только технологии получения антидота будет недостаточно. Им необходима будет первоплазма. А она есть только на Пандоре. Так что вопрос с эвакуацией с Пандоры остается открытым, ведь всем нужна буде первоплазма, и кто ее будет добывать и поставлять ? Но с это цветочки. У нас начинаются БОЛЬШИЕ проблемы. Посмотрите на записи космических сенсорных комплексов.

Проекция расцвела множеством показателей и диаграмм с резкими скачками и изменениями показателей. И везде наблюдались превышение обычных фоновых показателей.

– Дамы и господа, это показатели с разведывательных зондов, которыми густо понатыканы окрестности этой солнечной системы и Пандоры. И за последние сутки, оно трезвонят о процессах которые заставляют моих астрофизиков сходить с ума и кричать о конце света. А им вторят и планетологи, биологи и теперь еще геологи,– выдержав театральную паузу, и дождавшись максимально концентрации внимания, Лайма с усмешкой продолжила,– Пандора замедлила свой бег вокруг светила. При этом, по необъяснимым причинам начался разогрев планеты. Ее внутренности и так для нас были полной загадкой, но после того, что там происходит, я могу смело сказать, что все наши познания это гадание на кофейной гуще. Этого не может быть , потому, что противоречит всем известным знаниям о физическом строении вселенной. Но оно происходит! Остывшая планета, с полностью сформированным строением, начинает себе вести как перегретая колба. В ней протекают процессы от которых начинается изменение энергетических линий планеты, гравитационные поля сходят с ума. А вот это... я вообще отказываюсь воспринимать.

И на проекции возникло две области. Область местной аномалии загадочных столпов, в поваленном и обросшем мхом состоянии. Но картинка изменилась и сейчас, сквозь зеленую муть и поросль проступили обрывки изменившегося пейзажа. На месте покосившихся гранитных столпов, высились стройные монолиты пульсирующие глубоким светом. Каждый узор играл искрящимся светом, и подчиняясь единому ритму, каждый огонек начинал свой бег у основания плиты и растворялся у самой верхушки.

– Это запись из оставленных зондов повергла всех в шок. Монолиты! Уходящие основаниями глубоко в землю, без спец техники и физических усилий вернулись в исходное состояние! И мало того, сейчас они генерируют неизвестное излучение от которого все приборы сходят с ума!

– И по Вашему мнению, что это и Насколько оно предоставляет опасность для колонии?

– Не знаю, – растеряно улыбаясь, Лайма бы в пограничном с истерикой состоянии, – я просто не знаю, что ожидать от той планеты, которая каждый раз как только нам кажется изучили ее основы, преподносит загадку от которой чувствуешь себя необразованной дурочкой.

– Но вы хоть какие-то рекомендации можете выдать ? – вспылил Дангилов.

– Вы верите в Бога, командор ? – спокойно и умиротворенно спросил Лайма. Обведя всех молчавших протяжным взглядом, добавила, – Молитесь тому во что верите. Мы стоим у истока явлений, которые изменят весь мир.

– Лайма, мы понимаем что весь научный корпус занят наблюдениями за феноменом. Но вы понимаете, что у нас здесь идет война за выживание? В любой момент твари могут напасть и Цитадель не выстоит. Нам необходимо проводить эвакуацию на орбиту.

– Можете проводить, но я бы не рекомендовала торопиться. Еще неизвестно где окажется безопаснее. На орбите или на поверхности планеты.

Переглянувшись с забывших как дышать членами Совета и Даниловым, комендант прокашлялся:

– Обоснуйте свое высказывание. Оно слишком не обычно в свете последних событий.

– А вы кроме записи трагической нелепости еще смотрите материалы выложенные демкой в служебных разделах?

– Цзаны обеспокоены больше нас. Рейд десанта, всполошил всех живых существ на планете. Даже после успешной эвакуации детей, активность в джунглях не ослабевает. Мы регистрируем возросшую плотность биоизлучения на всей поверхности планеты, и вся эта активность напоминает ... панику. Левиафаны парят в атмосфере переевшими амебами и взлетают от планеты с периодикой больше напоминающей сборы при пожаре и спасение всего что можно унести с планеты.

– Но это же, – растеряно произнес Крафт, быстро переглянувшись с Даниловым, – и нам необходимо ускорять эвакуацию?!

– Поздно, – ответила Лайма, – в системе Пандоры не осталось гравитационных аномалий. Все струны пространства сейчас сомкнуты как монолиты, не осталось даже щели для малого "провала".

– То есть мы заперты здесь как крысы в клетке?!

– Скорее система Пандоры превратилась в огромный капкан. Все входят, а вот как выйти, неизвестно.

ГЛАВА 78

Проснувшись в положенное время, Роберт открыл глаза. Насторожено прислушавшись к звукам в кубрике, счастливо улыбнулся тихим сопениям. Стараясь не двинуть плечом подушку на которой раскинулась копна пшеничных волос, он попытался было привстать.

– Уже уходишь?

Встревоженный голос Светланы прозвучал так грустно, что Роберт едва не бросился на колени с молитвами о прощении. Приседая на корточки и заглядывая в глаза любимой, он ласково обнял лицо и растворился в поцелуе. С трудом оторвавшись от таких желанных губ, и стараясь не вглядываться в заблестевшие глаза, согласно кивнул головой.

Поднявшись с колен, прошел к шкафу, и заглянув в собранную из броневых каркасов "носорога" большую детскую кроватку, счастливо улыбнулся. Два свертка счастья, забавно сопели и причмокивали во сне маленькими губешками.

Проскользнув следом за мужем в пищевой блок, Светлана закуталась в махровую простыню и как только тот выскользнул из душевой кабины, его уже ждали разогретые галеты мясного рациона и ароматный запах гидропонных грибов.

– Милая, ты бы легла да лишние минутки еще повалялась, – обнимая жену и прячась в родном запахе волос, Роберт счастливо улыбался, – наши мачос скоро проснуться и не дадут тебе даже присесть.

– Ну и пусть, – потираясь щекой о колючий ежик мужа, Светлана улыбалась от удовольствия, – зато на тебя налюбуюсь лишнюю минутку. Пока ты опять не убежал к своим противным железкам, что выжимают с тебя все соки..

– Ну что ты Светик, – шлепнув жену по попке, Роберт игриво добавил, – для тебя милая, всегда оставлю грумульку другую.

– Фу, солдафон и пошляк только все одно на уме...

Дожевывая жесткий ростбиф и перешучивался с женой, Роберт старался зарядить ее хорошим настроением и улыбками, позитивными эмоциями. Побыть лишние мгновения рядом, послушать как она баюкает близнецов, послушать колыбельные песенки и забыться на краткий миг обо всем. Будто в мире остались только они и дети. Но это было мечта. А сейчас, пока не застали дома служебные вопросы, от которых шутить совсем уж не хотелось, нужно лететь на службу. Приложив на миг обруч виску, пробежался по вирту. Срочностей не было, поэтому еще можно было спокойно допить чашечку кофе и на любоваться Светкиными глазами.

– Какие новости... о НЕМ?

Медленно отложив чашку, Роберт покачал головой.

Почти у всех женщин Цитадели, всегда всплывал вопрос с которым они отправляли и встречали мужей, сыновей и братьев со службы, это вопрос об единственном человеке. О том кто остался в центре кишащих полчищ, кто до последнего рубежа исполнял свой долг защитника.

Этот эпизод, с последним взглядом брошенным на взлетающий "утюг", был наполнен такой эмоциональной силой и решимостью, что, даже закаленные боями ветераны, отворачивались в стороны и с трудом сглатывали вдруг запершившие гортани. А о женской половине колонии и говорить было нечего. У всех женщин глаза были на мокром месте, лишь стоило им на посмотреть хроники эвакуации.

– Светуль, мне кажется что это уже перебор. Я все понимаю, но вот эта ваша манера полоскать адмирала...

– А что мы такого делаем?

Деланно удивилась жена, пряча лицо за большой кружкой напитка. И не сводя сияющие глазища с мужа, горячо заговорила:

– Мы с девочками просто обсуждаем, что произошло вот и все. Или нам и об этом не надо говорить?

Примеряюще поднимая руки, Роберт отвеил быстро собираясь:

– Ну нет милая, зачем ты так говоришь. Ни кто не собирается вас в чем то ограничивать. Просто эта тенденция как странно выглядит. Вместо того что бы заниматься семьями и детьми, вы подолгу копаетесь в хрониках колонии, лопатите демку, выискиваете факты, истории. Вы из НЕГО делаете кумира какого-то. Чуть ли не обожествляете...

– Ты просто ревнуешь Роби... – уткнувшись в плече любимого, Светлана обняла мужа, – для меня ты всегда будешь единственным мужчиной и мужем. А ОН, как... отец. Он пожертвовал собой ради спасения меня, наших малышей, и людей которых и толком не знал. А мы даже ничего о нем незнаем. Только звали демоном. Это несправедливо и надо исправлять...

– Не хочу сейчас спорить. Я убежал, целую, люблю и пусть хранит вас Дева Мария!

Уже несясь по коридору ветром в сторону яруса батальона, Роберт вдруг свернул на развилке. Вместо того что бы свернуть направо к ангарам с техникой, он пробежал дальше и уткнулся в створки научно медицинского комплекса.

Его кода доступа, как командира трех рот, было достаточно на открытие большинства дверей Цитадели. И остановившись перед улыбчивой девушкой, внимательно и откровенно оглядывающей нежданного гостя, Роберт прокашлялся.

– Я хотел бы поговорить с профессором Ригелем...

Пройдя вслед за очарованием в белом халатике наброшенном на голое тело, и не признающей никакой косметики, но при этом умудрявшейся светиться внутренней силой и околдовывать искренним взглядом, Роберт оказался в просторной аудитории. Полупустое помещение несколько рядов пустующих кресел а в центре возвышался серый подиум, возле которого суетилось несколько человек в халатах лаборантов.

– Профессор, к вам посетитель, – произнесла заинтригованным голосом провожатая. Стреляя любопытными глазками, полным желания услышать ответ на тайну, зачем же к светилу науки явился бравый военный, девушка притихла в сторонке.

Лишний раз отмечая в уме отличия личностей в зависимости от рода занятий, Роберт пытался было задать уже давно отрепетированный вопрос, как слова застряли в горле. Вместо полноватого измученного временем и работой научного мужа, на него глядел поджарый человек в возрасте. На изменившемся лице сохранились следы прожитых лет, но все меняли глаза. В них плескалось море энергии и желания познать весь мир.

– Э-э... Мастер Ригель, – сипло выдавил Роберт неуверенно протягивая руку для приветствия.

Энергетичное рукопожатие и искрений смех , был ответом на вытянувшееся лицо Роберта.

– А вы кого думали встретить, мастер майор? Старую немощную развалину?

– Но. Как же так. Всего лишь несколько дней и такие изменения...

– А это мой брат, очень интересная и запутанная история. Если вас полно свободного времени, то я могу дать доступ в раздел демки, где можно ознакомиться со всеми наблюдениями за побочным эффектом антидота. Ну а если нет то в двух словах, скоро ВСЕ ощутим изменения. А так как первые опыты мы проводили на себе, то и на нас это проявляется в первую очередь...

И профессор вкратце выложил ошарашенному Роберту гипотезу от которой, у бравого майора задергалось веко, а ладони вдруг разом вспотели. Нервно закрутив в руках серебреную полосу виртообруча, он вдруг остановился и ухватил профессора за рукав.

– Постойте! Но точно такие же или подобные изменения были же и с предательницей! Она же тоже стремительно молодела...

– Да это сказывалось действие первоплазмы, которая чистила организм и выводила его на генный эталон, но там были инородные биологические формы которые искажали вмешивались в работу мозга и сознания. Они паразитировали на излучениях мозга и влияли на принятие решений личности. Но мы то использовали только возможности блокировки влияния на организм человека, задействовав при этом механику биологического обновления организма.

– Вы уже начинаете лезть в дебри, – остановил Роберт разошедшегося профессора с огнем азарта в глазах, самозабвенно начавшего просвещать случайного слушателя в тонкости анатомии и микробиологии человека.

– Для того что бы вас понимать с полуслова, мне придется не один год потратить на сидение в информационных массивах. А времени у меня осталось всего десять минут и я не спросил самого важного...

И Роберт стал рассказывать о том что тревожило его и подчиненных. Первые дни после эвакуации прошли в парах все местной эйфории. Обрадованные родители и дети не могли нарадоваться и насладиться близкими и родными. Но...

Уже не один он наблюдал изменения в близких. В них как будто что-то заменилось и они стали смотреть на мир, бытовые мелочи, отношения по другому. Более нестандартно, более живо, более открыто. В этом не было ничего страшного, но иногда элементарная недосказанность, неискренность, лукавство, которая часто встречается в межличностных отношениях, могла вызвать истерику и обвинения во всех мыслимых и не мыслимых грехах. Все пережившие плен, стали смотреть на мир без условностей. Без сложных напылений человеческих стереотипов и комплексов, накопившихся за тысячелетия развития. И эта откровенность, непосредственность и непохожесть, стада настораживать. Стали возникать ситуации не понимая, в которых оценки сторон расходились вплоть до противоположных, и это становилось уже темой номер один во всех семьях.

– Я конечно понимаю профессор, что такой стресс не проходит без последствий. Но может быть, пока не поздно можно еще что-то исправить? Может быть ваши специалисты что-то пропустили при обследовании?

– Ну рано или поздно, такой бы момент наступил. Постараюсь быть кратким, хотя придется начать из далека. – Ригель задумчиво пожевал губу, и раскачиваясь на пятках, заговорил серьезным тоном, от которого спина Роберта покрылась холодным потом.

– Мир намного сложнее, чем мы привыкли думать о нем. Кроме физических проявления таких как, например вот тот стол или наш проектор, вселенная пронизана мирами тонких энергий. Ярким примером является мир одномерного пространство, в который мы проникаем как толпа варваров: с дубиной по увесистей, проделываем дыру в месте где по тоньше и рвемся напролом. А те же Цзаны расширяют межструнные мерности, протискиваются и в отличии от нас, могут чувствовать энергетику и использовать ее. И вся их цивилизация, при кажущейся для нас чуждости, враждебности и жестокости, зиждется на гармоничном сочетании плоти и тонких энергий. Там где мы идем на пролом, они как вода, ищут обходные пути, и проникают в суть явлений и вещей через естественное течение мироздания...

– Профессор очнитесь! – прервал Роберт, едва сдерживая гнев. Сжимая кулаки до хруста, прошипел сквозь зубы, – Вы меня пытаетесь убедить какие они белые и пушистые?! Я смотрел ящерам в глаза! Уворачивался от лап "горилл"! Останавливал "слона" центнеры кинетики! И поверьте, в их глазах НЕ БЫЛО НИ ГРАМА из того что вы мне наплели! Там была только ярость и жажда крови!

– Все животные, это слепые орудия чужой воли ... Но я вам пытаюсь сказать не об этом, – поморщившись ответил Ригель, – Цзаны работают с биологией на недоступном для нас уровне. И сейчас нам удалось приблизиться к первой ступени лестницы, по которой они уже ушли далеко вперед...

После исследований завалов трупов в лабиринтах и под стенами Цитадели, научный корпус получил богатый материал для исследований. И результаты были шокирующими. Все представители флоры и фауны Пандоры мутировали, и теперь строение их хромосомный и генный набор становился на одну ступень с человеческим! Это открытие ставило многих исследователей в тупик, но все чаще звучала гипотеза, что животный мир становится ближе к человеку из -за воздействия Цзанов. Каким-то образом, они влияют на весь животный мир и превращают его в сырьевую базу для своих экспериментов. Преобразованная таким образом к единому знаменателю биологическая масса становится универсальным материалом для строительства и развития любой формы жизни, где главное место будет занимать человек.

Но. Одной феромоновой зависимости недостаточно, должен быть еще какой-то мутагенный фактор ставший двигателем колоссальных биологических изменений.

И его помогли обнаружить насекомые. Они оказались индикатором, который позволил найти этот мутагенный фактор. Этим двигателем оказались энергетические колебания, хорошо модулируемые высокоразвитыми особями Цзанов. Именно носители высшего разума, могут моделировать и генерировать управляющую волну которая является стержнем основанием пронизывающим всю биологическую цивилизацию. А кандидатами в носители этого разума, идеально подходили люди. Именно они могли концентрировать в себе энергетику и становится проводниками тонких энергий в животный мир Пандоры.