Текст книги "Владыка Нового Мира 2 (СИ)"
Автор книги: Юрий Винокуров
Соавторы: Максим Злобин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Короче, я бы обиделся и вернул себе девичью фамилию. А что до власти – уступил бы кому-нибудь, кто действительно в состоянии её удержать. Взамен на пожизненное обеспечение для себя и детей, например; ну разве ж плохо?
Но как и всегда, всё зависит от всего. Как поведёт себя гвардия? Как поведёт себя дворянство? Прознает ли народ? Прознают ли другие города? Может, вообще какая-нибудь тёмная лошадка под шумок вылезет и придётся нам начинать всё сначала. Повторили упражнение, ага.
Но какие бы внезапности сегодня-завтра не происходили в городе, на какое-то время нам лучше схорониться. Послать в Новый Сад разведку и не торопиться. Наблюдать, думать, решать.
– Ах-ха-ха-ха-ха! – пока скакали, я не мог отказать себе в удовольствии посетить переправу. – Иди полетай, старый ублюдок!
Судя по сноровистым движениям, душа графа Голубицкого уже не в первый раз скидывала душу Садовникова с обрыва.
– Возвращайся поскорее! – Семён Андреевич плюнул вдогонку. – Я жду! – и тут: – О! – заприметил меня.
Наедине с собственным убийцей граф явно раздухарился и отпустил тормоза, но с моим появлением вдруг резко взял себя в руки. Снова стал спокойным, взвешенным и излучающим эту свою истинную бояристость.
– Благодарю, – граф протянул мне руку. – Спасибо, что сдержал слово, Харламов.
– Да не за что, – улыбнулся я. – Не могу сказать, чтобы это было очень трудно.
– Не скромничайте.
– Да я и не пытался даже. Другое обсудить хочу. Предлагаю вам выбор, Семён Андреевич. Если вы хотите всласть поиграться с князем в пыточной, то придётся немного подождать. К великому сожалению, не могу устроить это прямо сейчас; ослаб. Но если вы уже достаточно отомщены, то предлагаю вам проследовать на перерождение, а князя оставить здесь. Уж кого-кого, а Дмитрия Ивановича точно ждёт взвешивание.
– Хм-м-м…
Тут сверху раздался слабый, но довольно шустро приближающийся крик, и Садовников аки мясная комета рухнул с небес на землю.
– Я могу немного подумать? – спросил граф.
– Да без проблем. Когда мне лучше всего зайти за решением?
Граф задумался. Поглядел на закатное солнце, посетовал что потерялся во времени и что «здесь всегда так», а затем спросил:
– А у вас там сейчас, в настоящем, сколько времени?
– Дело к ночи.
– Тогда заходите по утру, Харламов.
На том и решили. Из метафизики я вынырнул в тот самый момент, когда мы уже подъезжали к стоянке и… чёрт! После приезда из Столицы я не нашёл времени, чтобы сюда заскочить. А зря, по ходу. Только от зажёванного тестомесом Тинки-Винки слышал, что всё изменилось, но даже представить себе не мог насколько.
Во-первых, у гоблинского поселения появилось зарево. Настоящее, блин, городское. Во-вторых, плоты с походными палатками вокруг крепости преобразились в настоящее жильё. Превратились пускай не в избы, но в полноценные такие сарайчики из досок. В-третьих, запах. Привычный болотный букет из тины, мха, плесневой кислинки и сероводорода теперь мерк по сравнению с ароматом свежего хлеба и жареного мяса, которые намертво встали в неподвижном влажном воздухе.
Дальше – крепость. Гоблины реально начали обжигать кирпичи, и кое-где по низу деревянный частокол уже был скрыт под кладкой. Да, кирпич в кустарном исполнении был страшненьким. Грязно-коричневый, с вкраплениями какой-то грязи, но он был!
Ну и самое сильное откровение случилось со мной, когда подъёмный мост рухнул и мы заехали на территорию крепости.
Что было здесь раньше: моя изба по центру вытоптанной поляны, а кругом сплошь гоблинские гнёзда. А что теперь? Срубы, срубы, срубы. От крохотной площади, на которую мы заехали, в стороны расходились настоящие улицы. А в окнах некоторых домов я сразу же спалил электрический свет, что вообще вышка по меркам болотных поселений. Будущее постучало гоблинам в двери…
Да, Лысый Опездол проделал колоссальную работу. И дело даже не в том, что у Андрея было неограниченное по меркам простых смертных количество денег. Он ведь всё это придумал. И, что немаловажно, захотел.
А вот и он, к слову.
Стоит, встречает в компании своих людей. Серьёзный такой, сосредоточенный.
– Ваше Сиятельство! – сперва я помог спешиться Лизе, а потом и сам спрыгнул с оленегатора. – А вы тут, смотрю, город-сад отгрохали! Впечатлён!
– Как прошло? – граф пропустил мою похвалу мимо ушей.
– Не совсем так, как мы планировали изначально, но всё равно неплохо. Глянь-ка воо-о-он туда.
К этому моменту я уже отпустил контроль над зомби Димоном, и тот безвольно повис на упряжи, как марионетка на ниточках. Понять, что за эмоцию испытал Голубицкий глядя на него сложно, – серьёзно, – но явно что пытался сдержаться от ярких проявлений. Несколько секунд внутренней борьбы прошли в молчании, а потом:
– Спасибо, – лысый протянул мне руку.
– Влады-ы-ы-ыка! – тут из-за ближайшей избы выскочил Додя и понёсся мне навстречу.
Интересно… и очень-очень внезапно. Ведь последний раз, когда я видел Верховного Жреца, у него была только одна нога. Точно! Могу поставить на это всё что угодно, и эффект Манделы исключён.
Сперва мне подумалось об альтернативной физиологии гоблинов и о том, что раз уж зеленокожие умеют впадать в анабиоз, то может им и конечности регенерировать под силу? А потом пригляделся повнимательней.
Сэр Додерик бежал на протезе, в котором угадывался жуткий кадавр из швейной машинки, миксера, колышков от палатки и резиновой галоши. И так это всё ловко работало. Колено сгибается, стопа тоже…
– Владыка, ты вернулся!
– Откуда у тебя нога? – вместо приветственных объятий сразу же спросил я.
– Это? – гоблин поглядел на протез. – Игорь сделал.
– Серьёзно?
– Ага! Это ты ещо руку вождя не видал, Владыка!
Понятненько… Значит починка магнитофона – это не разовая акция, и чем дальше, тем наш Избранный становится всё Избранней. Так что надо бы, наверное, уделить гоблинёнку побольше времени и внимания. Направить его таланты в нужное русло, так сказать.
Вот только не сегодня.
– И всё же? – спросил Андрей. – Как прошло, какие итоги, что будем делать дальше? Предлагаю собирать совет немедленно. В большом зале уже всё готово.
– В большом зале? – улыбнулся я. – А у нас теперь и большой и малый есть?
– Пойдём, я покажу…
– Стоп! – остановил я Голубицкого. – При всём уважении, Сиятельство, но завтра. Всё завтра, а сегодня я устал дальше некуда и… кста-а-а-ати! А точно ведь! Позволь представить тебе Елизавету Евграфовну Харламову.
– Што? – до сих пор Лиза молча переваривала происходящее, и только тут начала реагировать на внешние раздражители.
– Или Харламову-Мендель? – уточнил я. – Мы ведь насчёт фамилии не успели договориться. И про семейный бюджет не условились. Ты как вообще, Лиз, работать собираешься?
– Я… Э-э-э… Я…
– Короче, Андрюх, – я перевёл взгляд на графа. – Я тут внезапно женился и у меня сегодня брачная ночь, так что не обессудь. Всем спасибо, ребят! Увидимся завтра!
С тем я взял дезориентированную Елизавету Евграфовну под ручку и повёл к своей избе. Да, возможно, баронесса не так представляла себе романтику, но… раскладушка – это ведь как минимум интересно. А как максимум – у нас есть трон. Аристократки ведь должны любить троны, верно?
Глава 15
Над стоянкой Разящего Весла забрезжил рассвет. Маленький город потихоньку оживал. Мужчины-гоблины менялись на посту дозорных, женщины с плетёными корзинками собирались в поход за жабами к завтраку, а на центральной «площади» уже суетился Верховный Жрец.
Дверь избы отворилась и на улицу вышла Елизавета Евграфовна Мендель.
Внешне девушка была похожа на коллекционную фарфоровую куклу, с которой поигрались собаки. Косметика смазана, волосы на затылке сбились чуть ли не в валенок, бретелька пышного платья спадает с плеча, а в глазах прострация человека, который побывал на волосок от гибели. И по всему видно, что на долю Её Благородия только что выпали какие-то тяжкие испытания, однако духом она не пала – по лицу блуждает едва заметная улыбка.
Чуть пошатываясь, девушка сделала несколько шагов прочь от избы, а затем поймала за плечо проходившего мимо гоблина.
– Воды, – сказала она. – Пожалуйста.
– Ты на болоте, человечка, – хохотнул уродец. – Тут кругом вода.
– Чистой воды.
– Чистая тока у Лысого Опездола в дому есть. Помпа, фильтыр, все дела.
– Принеси, – Лиза сжала плечо гоблина так крепко, что тот аж взвизгнул. – Пожалуйста.
– Увожаемая человечка, схади сама пажалуста…
В этот момент в избе Владыки зажёгся свет и тёмная густая тень легла на спину Елизаветы Евграфовны.
– Пожалуйста, – повторила она. – Прошу.
Тут же тень загустела, оформилась материально и будто бы щупальца каратицы начали обвиваться вокруг рук и ног девушки. Лиза чуть приподнялась над землёй, а потом вдруг резко полетела назад, в избу. В самый последний момент ухватилась обеими руками за дверной косяк, чуть подтянулась на выход и крикнула:
– Воды! Умоляю, воды! – затем не выдержала и сорвалась внутрь…
* * *
– Лизонька? – на всякий случай я проверил у баронессы пульс. – Лиз? Эй?
Нет ответа. Либо притворяется, либо действительно так глубоко провалилась в сон, что теперь и пушкой не поднимешь.
– Ладно, – я улыбнулся и нежно ткнул жену в кончик носа. – Пуньк.
Затем накрыл аж тремя пледами, – наверняка Мендель захочет проведать сестру, и может получиться неловко, – а после оставил Её Благородие валяться на раскладушке и вышел из сруба навстречу новому дню.
Спать я сегодня толком не спал. Выбор оказался прост: божественная энергия подарит мне и бодрость духа, и свежую голову, а вот другой физиологический аспект с её помощью никак не поправить. Вот я и ударился во все тяжкие.
За всю хурму на Елизавете Евграфовне отыгрался. Ну… за язык ведь её никто не тянул, верно? А за слова нужно отвечать.
Так вот. Рассудок действительно прояснился. С момента попадания в человеческое тело прошло уже… сколько? Пара месяцев? Ну да, около того. И всё это время я придерживался плотной аскезы. Не могу сказать, чтобы прямо вот страдал, – как подростка меня не корёжило, – но всё равно часть оперативной памяти была направлена на обработку всякого срама. Мысли вязкие были, чутка ленивые.
Сейчас же думается чётко и ясно. И можно собирать совет. Повестка дня – фантазии о светлом будущем, разговоры о погоде и свежие анекдоты. Потому что сперва неплохо было бы отправить разведчиков и узнать, что нынче творится в Новом Саду.
– И ты всё знал⁉ – услышал я крик дядь Сени из соседней избы. – И ничего не сказал⁉
– Меня попросили, вот я и не сказал!
– Я думал, что мы друзья!
– Друзья⁉ Напоминаю: ты меня из дома хотел выселить!
– И выселю обязательно! Потому что ты уже задолбал линять!
Это Карякин решил по утру отчитать Батяню. И не без причины. Действительно, Арсений Михайлович был последним из компании, кто узнал про болотный город, Владыку и прочее-прочее. Нет! Понятное дело, что о чём-то он догадывался, ведь в одну сторону через него проходил сумасшедший финансовый трафик графа Голубицкого, а в другую – ежедневный провиант, оборудование и прочие ресурсы, благодаря которому стоянка Весла превратилась в то, во что превратилась.
Но! Судя по нашим прежним разговорам в офисе, он думал, что мы воруем или какими-то торговыми махинациями занимаемся. А полная правда старичка шокировала. И это он ещё не в курсе, что прямо сейчас его дочь ведёт колонну беглых рабов из Столицы прямо сюда. И не узнает до поры до времени.
– Арсений Михайлович! – я заглянул в окошко. – Батяня! Жду вас на собрание в большом зале через час!
– А это где?
– Сам не знаю! – ответил я.
И пошёл искать. По улицам. По настоящим, блин, нихрена себе, улицам, – осталось только названия придумать и пронумеровать дома. Эх, как же похорошела стоянка при Менделе! Повезло нам и с губером, и со спонсорами, и вообще.
– Доброе утро, Владыка! – приветствовали меня спешащие мимо гоблины, а я считал дома.
Помнится, ещё до застройки я на глаз прикидывал радиус кочки и решил тогда, что он равен примерно трёхстам метрам. Ну а даже если ошибаюсь… точно помню, что от одного края до другого можно было пройти спокойным шагом за три-четыре минуты. А когда гоблинята рубились в сифака, в поле игры превращалась вообще вся стоянка и ближайшие малые кочки.
Теперь же чтобы обойти и посмотреть здесь всё и вся, мне пришлось потратить не меньше получаса.
Так вот. Моя изба по меркам остальных была довольно большой, а помимо неё на стоянке выросло ещё тридцать типовых домиков где-то шесть на шесть. Пока что без печей, что плохо. Экватор лета пройден, так что уже не за горами первые заморозки и анабиоз, который опять отбросит гоблинов в развитии.
И надо будет дать Менделю задачу: печи, поленницы, запас дров на зиму. Точно знаю, что в Новом Саду был как минимум один профессиональный печник. Нютин фамилия или как-то так. Но «был» он не потому, что помер, а потому что обращаться к нему сейчас вообще не вариант: дед захворал головой на оба полушария, учредил союз писателей и теперь ведёт курсы о том, как надо и как не надо писать. Но должны же у него были остаться ученики, верно?
Ладно…
Разберёмся. Про домики: самую мякоть стоянки облюбовали люди Голубицкого. Гоблины не глядя махнулись с ними недвижкой и переехали из-за частокола на плоты-сараи, – там им и дышится вольнее, и жаба поближе, и вообще попривычней.
А вот дома по краям стоянки, – у таких одна стенка была смежной с частоколом, – по-прежнему населяли гоблины. У этих домов на крыше была надстройка: что-то типа дозорной башни. И поскольку подняться на неё можно было по лестнице прямо из дома, то некоторые гоблины отныне живут и работают в одном и том же месте, – вот и появилась прослойка удалёнщиков.
Что ещё? Был один домик, построенный целиком из кирпича. Большой, но нихрена не просторный. Засунув мимоходом внутрь любопытное жало, я лицезрел там цеха́. Один как раз-таки для обжига кирпичей, а второй хлебобулочный; и в обоих работа несмотря на ранний час уже кипела.
Предполагаю, что Великие Опездолы таким образом обезопасились от пожаров, ведь зная гоблинов… зная гоблинов, тут всё вокруг нужно в гранит и мрамор заковать. И плёнкой с пупырками обтянуть, чтобы не поранились случайно.
– Ага, – тут я наконец-то нашёл большой зал. – А вот и он.
Длинный такой деревянный дом без окон, внутри которого оказался не менее длинный стол. У дураков мысли сходятся – мой Рай спроектирован примерно так же. И надо бы узнать на досуге чья идея – Голубицкого или Менделя. Кто из этих двоих так сильно мечтает о Вальхалле? Место смотрителя вакантно, так что потом… когда-нибудь…
– Харламов! – а граф уже был внутри. – Ну наконец-то!
Такое ощущение, что со вчера здесь сидит. А вместе с ним его СБ-шник, братья и бухгалтер. Вроде бы подход основательный, а вроде бы деятельность Андрюхи мне сейчас больше суету напоминает, если честно.
– Созови всех, – попросил я и сел во главе стола. – То есть вообще всех…
* * *
– И мы серьёзно сейчас будем это обсуждать? – спросил граф.
– Будем.
– Болотовый! – наперебой кричали представители гоблинов. – Разящий! Хлюпинск! Жабоград! Мшищи!
– О, – я выхватил слово. – Почти как Мытищи. Берём?
Всё, как я изначально и сказал. До получения первых разведданных из Нового Сада развивать какие-то серьёзные темы было попросту глупо. Ну кроме одной – как получить эти самые разведданные.
Но с этим мы справились быстро: Карякин, Батяня и несколько людей Голубицкого уже выехали в город. «Такси Харон» теперь под прицелом, оленегаторов им придётся оставить на опушке и вернутся они лишь к вечеру; вот там уже и будем решать.
С другой стороны, собрание совета было необходимо с символической точки зрения. Ведь сколько всего произошло! Смерть князя, освобождение городских гоблинов и прочее, прочее, прочее. Плюс влияние Опездолов следовало несколько притушить, ибо Владыка снова здесь. Владыка рулит, решает и командует парадом, – некоторые могли об этом позабыть.
– Мшищи, – я ещё раз покатал слово по нёбу. – Нет, плохо. Представьте, как это слово будет прописью смотреться. Там даже врач не расшифрует.
От гоблинов на собрании присутствовали Додя, Жабыч, Розочка, Игорь, – я настоял, – и ещё несколько зеленокожих инфлюенсеров. Кто они такие и чем занимаются ни имею ни малейшего понятия, но раз вождь сказал что надо, значит надо.
И кстати, про вождя. Новая ручища у Жабыча была просто загляденье. Худенькая в районе предплечья, – здесь Игорю опять пригодились колья от палаток, – она постепенно увеличивалась и обрастала деталями, а вместо кулака заканчивалась мясорубкой. Настоящей, блин, мясорубкой. Старой такой, ручной, свёрстанной целиком из нержавейки.
Да, с прикладной точки зрения эта модификация Жабыча была не так страшна, как тот же гигантский топор, которым он обычно машет. Но было в ней что-то… деморализующее. То есть от одного вида этой руки-мясорубки противник должен был уразуметь, что вождь Разящего Весла – отбитый на голову садюга, и лучше бы с ним не связываться.
– Владычинск! – в азарте крикнул сэр Додерик.
– А может быть что-то связанное со стоянкой?
– Стоячинск⁉ – посыпались названия. – Стоючинск⁉ Стойск⁉ Стойинск⁉ Стоянкоград⁉
– Большой Стояк! – вдруг крикнула Розочка, которая до сих пор не накинула ни единого варианта, а тут вдруг разродилась.
Крикнула, значит, а потом улыбнулась всем собравшимся. Кто-то из собравшихся смутился, кто-то пришёл в ужас, но равнодушным не остался никто. Особенно учитывая, что по лицу главы Инквизиции сразу не понять: то ли она включилась в мозговой штурм насчёт названия города, а то ли просто выкрикнула то, что ей сейчас на ум пришло.
– Хм-м-м, – а вот я задумался. – Вообще неплохо. Название отражает эдакую мужскую силу, а значит и всё мужское в целом: агрессивность, доблесть, честь, прямолинейность… Вот только «Стояк» это уж как-то совсем в лоб. Быть может лучше Большой Стоян?
– Да! Да! – закричали гоблины. – Ура Владыке! Ура Большому Стояну!
– Закончил? – спросил меня Голубицкий и поправил очки; прям злая училка.
– Ага.
– Тогда, быть может, поговорим о серьёзном?
– Андрей, я тебе уже в сотый раз говорю, что всё это есть переливание из пустого в…
– Я про глобальное хочу обсудить, – перебил меня граф. – Какие у тебя планы на Новый Сад?
– Кхм… а у тебя?
– Я хотел бы стать его новым правителем.
Оп-па! Так… а вот это сейчас плохо. Это недопонимание из разряда критичных. Пару раз стукнув кулаком по столу для привлечения внимания, я гаркнул:
– Вышли все!
И все начали выходить.
– Мендель, стоять! Нужна беспристрастная сторона.
– Беспристрастная? – хмыкнул граф. – Ты женат на его сестре.
– Вот именно. Ты только глянь, как он на меня смотрит. Посмотри-посмотри! Как на живодёра на какого-то. Так что спешу тебя успокоить: в нынешнем настроении Вадим Евграфович скорее твою сторону примет.
– Ну допустим.
Несколько минут мы просидели в молчании, ожидая пока большой зал опустеет. И наконец:
– Пообщаемся, – сказал я. – Итак, Андрей, ты серьёзно хочешь перехватить у меня власть над городом?
– Хочу.
– А я не хочу. Будем договариваться…
* * *
– … ну давай теперь раз на раз выскочим и на кулаках поп***ся? – предложил я. – Дуэль не желаете, Ваше Сиятельство?
– Не рекомендую, – вставил своё слово Мендель.
Н-да-а-а… не ожидал я, что так произойдёт. Два амбициозных человека пытаются поделить власть. Вот только не надо сейчас про шкуру неубитого медведя! Наоборот, очень даже хорошо, что мы разбираемся с вопросом на берегу, ведь по факту оно было бы куда сложнее.
Но к теме.
Андрей хотел быть правителем Нового Сада, и я хотел. Для Андрея это шанс всей жизни, и для меня тоже. Мне нужно и ему нужно. Я не хочу уступать, и он не собирается. Казалось бы, что тут сложного⁉ В таких ситуациях начинается мордобой и побеждает сильнейший. Иного выхода не предусмотрено.
Но у нас-то… у нас-то с Голубицким хорошие отношения! Тёплые и я бы даже сказал, что почти что дружеские. Он делал мне добро, а зла не делал. С моей стороны всё было абсолютно также.
Чёрт…
Отцу его нажаловаться что ли? Подкопить на Чудо и призвать Семёна Андреевича бесплотным духом в зеркале, чтобы сынишку образумил? Ну… это я шучу, конечно. Много за великими императорами грешков водится, но вряд ли кто-то из них был ябедой-карябедой.
– Андрей, я не буду предлагать тебе откуп и какие-то супер-условия, понимаешь? Бери то, бери сё, и это тоже бери. Не должен я этого делать. С чего бы вообще? С того, что ты что-то хочешь? И с того, что я пытаюсь с тобой не конфликтовать?
– Погоди. А как иначе? Предлагаешь мне покорно ждать, когда моей семье что-то перепадёт с барского стола? С концепцией переговоров вообще знаком?
– А давайте бросим монетку! – вмешался Мендель.
– Вадим, – поморщился я. – Бросить-то можно, но я буду выполнять условия монетки только если выиграю.
– Я тоже, – согласился Голубицкий.
– Ну… просто предложил…
– Так! – я хлопнул в ладоши. – Андрюх, давай поступать так, как это делают взрослые мудрые аристократы. Породнимся к чёртовой матери, и дело с концом.
– Так ты же уже…
– Я же уже на его сестре женат, – кивнул я и указал на Менделя. – Так что он моя самая близкая родня, верно?
– Верно.
– Ну и забирай его! А то бобылём шастает; непонятно чего ждёт. У тебя же целая куча сестёр, если я не ошибаюсь?
– Э-э-э! – Вадим Евграфович аж на ноги подскочил.
– Звучит складно, Харон, но не отдам, – вздохнул Голубицкий. – Одной десять, другой шесть. Во-первых, жизни им рушить не хочу. А во-вторых, фиктивный брак не повод меня не кинуть.
– Да что ж ты так боишься, что я тебя кину-то? Чем конкретно я заслужил подозрения? Тем, что семью твою из осады вытащил? Или тем, что за отца отомстил?
Голубицкий не ответил.
Сидим. Молчим. Со стороны, должно быть, похожи на семейную пару с тридцатилетним стажем, которые тупо устали друг от друга. Разводиться нет причин, и нет причин быть дальше вместе.
Более нелепым этот спор может стать только если перейдёт в плоскость: «да забирай, не очень-то и хотелось», «нет, ты забирай», «нет, ты».
Ну и что же теперь мне? Уступать? Ну а вот предположим на секундочку.
– Новый Сад хочешь? – спросил я.
Вопрос был риторическим, и потому я сразу же продолжил:
– А известно ли тебе, что в Столице совсем недавно случились переговоры между Бахметьевым и Младшими?
– Ты сейчас к чему?
– К тому, что раз в головушку к этим светлым людям наконец-то пришла мысль о том, что можно объединиться, то рано или поздно они её воплотят. Как, когда, и на каких условиях не суть важно. Но когда это случился, Андрей Семёнович, они обязательно пойдут дальше. И дальше, и дальше, и дальше, вплоть до Рубежного. Объединение Империи случится в любом случае.
Голубицкий промолчал. То ли тактично, а то ли пытался сообразить расклад.
– А теперь подумай. Ты властитель Нового Сада и тебе предлагают сдать город. Судя по тому, что ты мне тут только что устроил, ты слишком горд и отказываешься. Так вот сможешь ли ты защитить своих близких, когда начнутся покушения?
И опять тишина.
– Я своих смогу. Мендель не даст соврать.
– Не дам, – кивнул Вадим и тоже как-то вдруг призадумался.
– А теперь вопрос: кем ты хочешь быть, когда за нами придут? Правителем или лояльным правителю бизнесменом, с которым технически можно поторговаться прежде, чем начинать резню?
Андрей вздохнул, снял очки и потёр переносицу.
– Решили, значит?
Решили.
А вечером прибыла разведка…
* * *
С тех пор прошла неделя. И всю эту неделю мы мониторили происходящее. Проследили за всеми этапами: от затишья перед бурей и до откровенной жары.
А началось всё, как это периодически случается, с малого. Дворяне раскололись на несколько мини-фракций, – настолько неустойчивых и волатильных, что их невозможно было толком отследить, – а за ними раскололась и гвардия.
Народу о бегстве князя никто не сообщил; со временем люди всё узнали сами. К моему счастью, госпожа Садовникова в заваруху лезть не собиралась и изобразила из себя бедную овечку. А впрочем… может и не изображала она ничего? Может она такая и есть?
Не суть. Главное, что самая легитимная семья Нового Сада из этой предвыборной гонки выпала.
Сперва брожения пошли среди аристократии. А вы такие, а мы сякие, а из-за вас это, а из-за вас то. Особо хреново теперь было быть замеченным в былых связях с Садовниковым, из-за которого, дескать, город остался без алкоголя и прочих увеселений.
На два дня город замер по причине шока. На третий затишье стало слишком подозрительным, – жуки в банке решили договориться, – и тут на сцену вышел блистать Мендель.
Оказалось, что барон не зря устроил посередь болота типографию. Эта его газета и даром никому не всралась, но вот листовки…
Мы не врали. Мы не дезинформировали. Мы просто объясняли простому человеку, что вообще происходит в городе, почему это происходит и какие впереди открываются радужные перспективы. Ну и в конце как бы невзначай спрашивали: а не устал ли ты, простой человек, от всего этого?
Альтернатив покамест не предлагали. Тянули. Ждали.
Расколовшаяся гвардия отныне обслуживала интересы новых хозяев, которых было с перебором дохера, и лишь небольшой корпус, – а я ведь с самого начала верил в Гордеева! – обеспечивал какую-никакую безопасность на улицах.
Понятное дело, что не справлялся. Всякая криминальная дрянь потихоньку начала прощупывать границы дозволенного, и вчера ночью случились первые тихие погромы. Ну а сегодня судя по тому, что торговцы с самого утра заколачивают витрины, грядёт что-то реально масштабное.
И именно это «масштабное» мы и будем предотвращать. Мы ж человеколюбивые, верно? Нам жертвы ни к чему. Явимся в час икс верхом на белом оленегаторе, и в кризисный момент наведём порядок железной рукой. И не захватчики мы с Голубицким вовсе, получается, а спасители.
План? План. Надёжный, как швейцарские часы. А заодно повод познакомить жителей Нового Сада с зеленокожими соседями из Большого Стояна.
– Далеко от людей Лысого Опездола не отходить, – инструктировал я Жабыча. – Нужно, чтобы рядом с вами всегда кто-то был. Понял?
– Понял, Владыка.
Люди Голубицкого готовились к бою, а сэр Додерик с самого утра отправился ловить оленегаторов. Толпа низкорослых болотных ублюдков, которая забежит в город – это одно, а вот въезд «конницы» совсем другое. Несколькими уровнями выше. Сразу намекает на цивилизованность… даром что её как не было, так и нет.
И насчёт гоблинов я до сих пор сильно сомневался.
– Дальше, – продолжил я. – Ни в коем случае не убивать, не калечить, не воровать, и вообще не трогать ничего без разрешения. Понял?
– Понял.
– Повтори.
– Э-э-э, – затянул вождь. – Не трогать убитых? – толстые губищи гоблина растянулись в неловкой улыбке. – И не воровать у покалечоных.
– У-у-у-уф…
Нет, кажется затея всё-таки херовая. Эдак я сам себя подставлю – вместо спасителя стану отморозком, который притащил в Новый Сад дикарей. И на самом деле, я уже был в одном шаге чтобы от неё отказаться, но тут:
– Доченька⁉ – раздался крик откуда-то позади.
– Папа!
А затем на моих глазах произошло воссоединение Карякиных. И да, городские гоблины подоспели как нельзя вовремя…
