Текст книги "Владыка Нового Мира 2 (СИ)"
Автор книги: Юрий Винокуров
Соавторы: Максим Злобин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Владыка Нового Мира – 2
Глава 1
Взрыв.
Джип как будто специально развернуло на сто восемьдесят градусов, чтобы я увидел самую мякушку. Морды у машины больше не было – вместо неё бахрома из металла, горящие ошмётки и водитель с ярко-красным блестящим лицом. Не кричит, не двигается. Застыл с открытыми глазами и смотрит в одну точку.
Если на пассажирском сиденье был хоть какой-то мизерный шанс уцелеть, – чтобы всласть помучаться, – то вот он-то точно погиб мгновенно.
– Атьс-с-с-с! – лишь чудом я сумел удержаться верхом на Рудике.
И благо, что он у меня ручной и уже всякого успел насмотреться в городе. От взрыва шуганулся, по первой встал на дыбы, но не более. И потому другие оленегаторы тоже не поддались панике – смотрели на реакцию вожака. Нервничали, понятное дело, брыкались, но не настолько, чтобы порвать упряжь.
– Тихо! Тихо! – Батяня уже спешился и бегал вдоль цуга, успокаивая животных.
А Женёк… а где Женёк?
– Что происходит⁉
А вот и он. Вылез из фуры. Видимо побоялся, что в кабину тоже прилетит, но… ничего такого. Один-единственный выстрел и на этом всё, конец эпизода. Господа бандиты с большой дороги выскакивать на эту самую дорогу не спешили. Сделали дело и исчезли.
Хотя если хоть чуток поразмыслить, то оно и понятно. Грабить? Устраивать кровавую разборку из-за стеклотары? Это что за бомжи-радикалы такие? Не! Ситуация читается от и до: это было покушение на Голубицкого.
А вот удачное или нет…
Правая задняя дверь джипа распахнулась, и из машины вывалился сын графа. Живой или мёртвый пока не понимаю, но точно без сознания; ещё и головой приложился об асфальт. Следом показались посечённые осколками ноги в разодранных колготках, и наружу начала выбираться «бизнес-партнёр» графа.
Сам же Голубицкий появился с противоположной стороны. Сам открыл дверь, сам вышел, но это ещё ничего не значит. Граф хрипел, пучил глаза и зажимал горло ладонями, из-под которых бодрыми струями хлестала тёмная кровь. Рассудительностью тут даже близко не пахло. Видимо, Семён Андреевич был сосредоточен на внутренних ощущениях, а его тело реагировало по-своему.
Агонизировало то бишь. Мокрый от собственной крови граф начал метаться по дороге, как безголовая курица.
Я же уже бежал к останкам джипа и пытался решить, что мне сейчас делать: то ли броситься вдогонку за стрелявшими, а то ли попытаться помочь. И надо выбирать; то и то сделать явно не получится. Да, можно было бы попросить Удальцова догнать говнюков, но… что дальше? Что он им сделает? И вообще мало ли кто они такие?
Так… граф!
Семён Андреевич упал, перекатился на спину, разжал глотку и начал биться в конвульсиях. Тем временем чудом уцелевшая барышня в чёрном трясла и хлестала младшего Голубицкого по щекам. Что характерно без истерик. Агрессивно – это да. Но всё равно на редкость собранно, как будто бы в таких экстремальных ситуациях оказывалась не впервые.
– Умирает! – крикнула женщина, взглянув на меня.
Всё! Стоп. Спасибо гоблинам Разящего Весла, которые не пропускают утренние молитвы, божественной энергии у меня сейчас аж на половину Чуда. Но чтобы вытащить с того света обоих Голубицких всё равно не хватит. Вылечить Карякина было куда проще, ведь у него повреждения были не такими серьёзными. Здесь же тотальный звиздец что там, что там…
Надо выбирать.
А выбор, на самом деле, очень прост. Даже если поменять условия и задать классическую дилемму, – жизнь богатого старика против жизни молодого нищего парня, – то я бы всё равно выбрал молодого. Не задумываясь.
Но! Есть одна идея.
– Секунду! – крикнул я женщине и резко свернул в сторону графа.
Успел не впритык, но времени всё равно оставалось очень мало; Семён Андреевич никак не отреагировал на моё присутствие, хрипел из последних сил и тупо разглядывал облака. Ему было больно! Очень больно! Это я чувствовал.
Поэтому я подлетел, присел рядом с ним, сделал вид что пытаюсь зажать рану, но на самом деле начал его добивать. Через ладони выпустил потоки некротической энергии, которые убрали боль и ускорили процесс отхода в мир иной.
Сострадание? Конечно. А еще личная выгода, чего уж тут скрывать. Практика наглядно показала, что ко мне на переправу попадают лишь души тех, кого я прикончил самостоятельно. И душа Голубицкого, как мне кажется, может быть весьма полезна. Да и для рода Голубицких это будет полезно! Мало ли, чего старый граф расскажет. Может инструкции молодому поколению не просрать все полимеры? В общем, увидим.
– Кхрь, – граф издал последний вздох, а я тут же рванул лечить его сына.
Батяня успокаивал табун, Женёк растерялся и не мигая уставился на тело покойного графа, и надо мне было теперь лишь сплавить куда-нибудь подальше женщину в чёрном. Свидетели Чуда мне не нужны.
– Аптечка! – крикнул я и сменил её «на посту» над Андреем Семёновичем. – В кабине!
– Аптечка⁉ Да у него же голова пробита!
– Принеси, я сказал!
– Сам принеси!
– Быстро!!!
Видно было, что барышня не привыкла, когда на неё орут и уж тем более приказывают. Однако она всё равно замолкла, задумалась, встала и пошла исполнять. Ну а я со спокойной душой наложил руки на младшего Голубицкого и взялся за дело. И как бы у моего окружения не вошло в привычку пользовать меня в качестве лекаря. Мне ведь энергия для другого нужна вообще-то.
– Про Владыку, – подошёл ко мне Удальцов со стеклянными глазами. – Расскажи ему про Владыку.
– Вряд ли он меня слышит.
– А ты расскажи.
– Тут нету никакой аптечки! – крикнула из кабины женщина в чёрном. – Нету!
И тут:
– Ы-ыыы-ыыых! – Андрей Семёнович резко вдохнул и открыл глаза.
Граф умер, да здравствует граф…
* * *
– Помянем…
Не чокаясь, мы с ребятами пригубили пива.
Дело было спустя десять часов после инцидента на дороге, уже в Рубежном. В таверне с названием «Таверна», которая не обманывала ожидания посетителей и изнутри действительно выглядела как таверна. Пол и стены обшиты деревом, оранжевая полутьма, приглушённая музыка и телевизор без звука гоняет какую-то старую комедию.
И гусары вокруг.
Шумят, галдят, не разделяют нашей скорби.
Но о гусарах ещё успеется, а пока надо бы обо всём по порядку.
Спасение Андрея Семёновича не сделало нас с ним лучшими друзьями. Во-первых, он так и не узнал кто был причиной его чудесному исцелению. А во-вторых, у человека отец только что умер и ему сейчас вообще не до чего.
Мужчина он крепкий. Не ревел, не закрывался, но ситуация в любом случае… такая себе.
От злополучного места трагедии и до Рубежного оставалась пара часов езды, и Удальцов вызвался сбегать за помощью. Взял у Голубицкого документы в качестве подтверждения и погнал. Мы же остались и ждали, когда за нами приедут из города.
По большей части молча. Разве что таинственная барышня в чёрном со мной разговорилась. И да, надо бы мне взять обратно свои слова на её счёт. Никакая она не… представительница древнейшей. И даже не сутенёрша.
Благородных кровей она, вот только дворянство ей официально ампутировали. Бывшая баронесса Черникова. Батюшка-Император лично кинул её в опалу и выслал в иномирье без права вернуться. Про сам факт Карина Константиновна рассказала с плохо скрываемой гордостью, а вот за что именно её выслали предпочла умолчать. Ну… меня оно не касается.
А касается меня то, что Её Бывшее Благородие тоненько намекнула мне о своих догадках на мой счёт. Дескать, у княжича только что голова была пробита, а после того, как я над ним посидел всё чудесным образом срослось.
Улыбалась, короче говоря, многозначительно. Игралась с полутонами и подстрочным смыслом.
– А вы точно анималист? – спрашивала.
И фамилию мою повторяла чуть ли не через слово. Чтобы лучше запомнить, что ли? Короче! Сказала обязательно навестить, если буду в Столице, и глубже мы друг другу в душу не лезли. Негласно сошлись на том, что у всех свои тайны.
Хотя, возможно, её тайны я узнаю раньше, чем она мои. Ведь всё прошло по плану, и душа графа сейчас находилась на переправе. Я навестил его лишь на пару минут. Как мог успокоил, сообщил что его сын жив и на всякий случай попросил ни за что не приближаться к грёбаным Весам. Лица своего при этом не открывал и пока что оставил под капюшоном. Вот он, должно быть, удивится…
Вот так. На большее у меня сегодня моральных сил не хватило, да и Голубицкому есть о чём подумать, так что диалог с графом мы продолжим после. И вообще! Не о нём сейчас речь, вернусь к хронологии событий.
Дальше была эвакуация.
Машину отволокли в кювет и бросили, тела погрузили на карету скорой и увезли. Напоследок Андрей Семёнович рассказал нам куда именно в городе доставить груз, дал свои контакты и на этом всё, расход.
Мы в данной ситуации люди маленькие, и большим людям не до нас.
– Спасибо.
Официантка поставила перед нами поднос с разномастными колбасами и жареной картошкой. Согласно меню, эта доска представляла собой блюдо на большую компанию, и даже с первого взгляда становилось понятно – втроём обожрёмся. Батяня взял вилку и принялся разламывать колбасы, чтобы перепробовать всё.
– А я думал, что вомбаты травоядные, – ляпнул Женёк просто чтобы что-то ляпнуть.
Батяня не оценил. Батяня резко воткнул вилку в деревянную столешницу, язвительно спросил:
– А что ещё ты думал? – и подскочил со стула с явным намерением бычить. – Что ещё ты знаешь об анатомии моего народа?
Ну… тут всё понятно. Безо всяких сомнений речь сейчас зашла о том, что вомбаты ввиду некоторых особенностей кишечника гадят аккуратными такими кубиками, – если на их грани нанести точки, то ими вполне можно сыграть в кости. И шуткуют люди об этом столь часто, что вомбатов оно уже задолбало.
– Ну же, Удальцов⁉ Скажи мне! Что ещё ты думал, а⁉
А Удальцов в ответ лишь устало вздохнул. Затем зажмурился, прогоняя сон, наколол картофелину и принялся её меланхолично жевать. Уж кому-кому, а этому великану бояться нападения пушистого пуфика точно не приходилось. Да и меня вся эта сцена не сказать, чтобы как-то встревожила.
Это мы сейчас просто на нервах все. Замученные дорогой выбились из сил, ага. Взрыв ещё этот, и трупы, и новый город. Впечатлений у ребят масса, вот Батяня и пылит по всякой херне. И все всё прекрасно понимают.
– Извини, – сказал Батяня и бросил плюшевую задницу обратно на стул. – Я это самое…
– Да забей, – отмахнулся Удальцов, затем мельком глянул на часы и спросил: – У нас какие планы дальше?
– Ночуем и обратно, – ответил я.
– А мост⁉ – Батяня со всей дури приложил кулаком по столу. – А мост мы что, б***⁉ Не посмотрим что ли⁉ – снова поймал себя на беспричинной ярости и сбавил тон. – Кхм… простите. Я просто подумал, что раз уж мы в Рубежном, то надо бы достопримечательности осмотреть. А то ведь когда ещё придётся?
– Вообще логично, – кивнул я. – Женёк, ты как?
– Э-э-э, – пожал тот плечами.
– Батянь, давай по обстоятельствам, ладно? Если после колбасок кто-нибудь из нас найдёт в себе силы и желание прогуляться с тобой до моста, то обязательно.
– Забились, – кивнул вомбат, залпом добил пивную кружку и принялся вертеть головой в поисках официантки.
Так вот…
Мост, который так хотел посмотреть Батяня, на самом деле так себе сооружение с точки зрения эстетики. По сути, это кусок четырёхполосного шоссе на подпорках, что пересекает Нерку. Треснутый местами асфальт, расписанные гадостями железные листы вместо перил и типовые фонари формата железная балка с лампочкой.
Но место это действительно знаковое. Ведь что такое Рубежный?
Небольшой городок, – именно здесь мы сейчас и находимся, – крепость на берегу и мост к крепости на другом берегу. А построили всё это великолепие здесь именно потому, что это единственное известное человечеству место, где Нерку можно перейти вброд.
Причём человека-то обязательно снесёт течением, а вот орка…
Короче говоря, именно здесь проходит бывшая граница Российской Империи, за которой иномирье открывается с другой, более опасной своей стороны.
– Ах-ха-ха-ха! – раздался взрыв смеха у нас за спиной, за ним хлопок и в горку нашей картошки прилетела пробка от шампанского.
– Батяня, сидеть! – рявкнул я на упреждение.
Пробка прилетела случайно. Точно. Заранее траектория её полета была ведома лишь ей одной; никто нас не собирался ни унижать, ни обижать, ни подшучивать над нами. Просто господа гусары гулять изволят, а господ гусар в Рубежном трогать не моги.
– Извините, ребят! – крикнул кто-то из шумной компании, на что вомбат оглянулся и вполне дружелюбно махнул ребятам рукой.
Пронесло.
И да, вот он! Сорок первый гусарский полк Его Величества. Возможно, последние в этом мире люди, которые служат императору Российской Империи. А хотя… чёрт его знает на самом деле, как тут всё устроено. Два года прошло, и скорее всего они теперь сами себе государство.
Но государство крайне полезное!
А дело вот в чём: после Исхода генерал-командующий полка, – матёрый вояка старой закалки с простецкой фамилией Иванов, – оказался на таком же перепутье, как и все остальные. Господин наместник тянул его в свою сторону, Младшие Сыновья в свою, и каждый мечтал заслужить его лояльность. В конце концов! С полком обученных на практике солдат захватывать власть куда сподручней, чем без него.
И вроде бы поначалу генерал начал проявлять симпатию к Бахметьеву, но дальше произошло невообразимое и непредсказуемое. Беспрецедентное, блин, проявление воли.
Иванов не тая заявил, что вокруг него собрались одни ублюдки, и что принимать участие в этом цирке он не собирается. А затем одним днём увёл гусар из Столицы – сюда, в Рубежный, защищать человечество. И человечеству не осталось ничего другого, как быть благодарным, ведь угроза агрессивно-настроенных рас иного мира стояла всегда.
Первый год после Исхода людям было особо не до переселений, но сейчас, – судя по тому, что мы увидели на оживлённых улицах, – народ в Рубежный потянулся. Так что я не сомневаюсь – со временем здесь наладят полную автономию, ну а потом…
Посмотрим. Иванов не вечен, а новая метла станет мести по-новому, и кто знает, что станет с городом в дальнейшем?
Ну да ладно.
– Так, – Женёк промокнул губы от колбасного жира салфеткой. – Вы как хотите, а я спать пошёл…
Но не успел он встать из-за стола, как к нашему столику подошли два официанта – парень и девушка. Парень держал на руке банкетный поднос; настолько огромный, что ему даже приходилось страховать его второй рукой. Девушка же была налегке. Улыбнулась, игриво подмигнула нам всем, а затем начала шустро-шустро переставлять стопки с подноса на стол.
Красные, жёлтые, синие, зелёные; часть прозрачных, часть слоёных, часть с «медузами» или даже на вид острыми каплями чего-то перечного. С солёными бортами, с сахарными болтами, с коктейльными вишенками и мармеладными мишками на дне. Из всей этой красоты наверняка я узнал только старые-добры «Б-шки». Те, что «52» и «53».
– Прошу прощения, – сказал я. – Но мы это не заказывали.
– Это подарок, – улыбнулась девушка.
Нихрена себе подарок! Официантка не успела выставить перед нами даже половину, а тут уже столько всего, что можно нечаянно уйти в алкогольную кому.
– Кхм… простите, а я могу узнать, от кого нам прилетели такие щедроты?
– Конечно. От во-о-о-он того столика! – девушка указала пальчиком мне за спину, а я обернулся и…
– Привет, Харитон Харламов!
Будто каноничный злодей, в самом тёмном и мрачном углу таверны сидел Рой и махал мне сразу всеми своими лапками…
* * *
Ночь. Луна. Красота.
Чуть вдалеке антропоморфный вомбат ссыт в реку с моста.
Грубая поэзия нового мира…
А гусары, к слову, вообще не против такого явного административного правонарушения. Гусары заняты – внезапно перехотевший спать Женёк что-то увлечённо рассказывает им, а те чуть ли не покатываются со смеха.
С мужиками мы закорешились на понятно какой почве, вообще не удивлю. Просто благодарный хитиновый гад поставил нам столько, сколько невозможно выпить ни втроём, ни вчетвером. И чтобы добро не пропадало, пришлось делиться.
Слово за слово и понеслась. Вот наши компании перемешиваются, и уже неважно кто и за каким столиком сидел раньше. Вот Рой заказывает ещё шотов, – тут я сделал вывод, что ипостась жука в Рубежном явно при деньгах. Вот на отказ владельца заведения включить караоке, мы толпой орём: «знаешь ли ты, вдоль ночных дорог». Вот нас выгоняют, и мы перемещаемся в заведение по соседству. Вот гусары умоляют меня дать покататься на Рудике. Вот катаются. Вот Батяня вспоминает, что хотел посмотреть мост. И вот мы здесь.
Всем весело и хорошо, а у меня дилемма.
– Восемь восемьсот! – уже в двадцатый или тридцатый раз прозвучало у меня в голове, и с каждым разом: – ПЯТЬ-ПЯТЬ-ПЯТЬ, ВЛАДЫКА!!! ПЯТЬ-ПЯТЬ-ПЯТЬ!!! – крики сэра Додерика становятся всё истеричней и истеричней. – ТРИ-ПЯТЬ, ВЛАДЫКА!!! ТРИ-ПЯТЬ!!!
И явно что-то случилось, ведь по поводу моего призыва жрец уяснил чётко – не по пустякам. И надо бы что-то делать. Протрезветь – готово, но не до конца. Спасение Андрея Голубицкого выжгло всю мою энергию, а новой гоблины покамест не намолили.
– Батяня!
– М-м-м?
– Батяня, слушай внимательно. Вы с Женьком сможете самостоятельно добраться до Нового Сада?
– А как мы сюда, по-твоему, добирались? – с пьяненьким вызовом уточнил вомбат. – Несамостоятельно, что ли?
– Я имею ввиду без меня.
– Ой, да кому ты нужен, – Батяня икнул, отошёл от края моста и двинулся в сторону развесёлой толпы.
– Женьку передай!
– Ага…
Что ж. Предупредил, как мог.
Тратить время на то, чтобы уединиться мне некогда, – Додя и так там с ума сходит. А потому я улучил удобный момент, и как только грянул взрыв хохота после очередного анекдота Женька, перепрыгнул через перила.
Мост над Неркой не сказать, чтобы высокий. А брод через Нерку не сказать, чтобы глубокий. Так что в любой другой ситуации прыжок вниз означал бы верную смерть, но у меня всё рассчитано.
– ВОСЕМЬ!!! – завизжал Додя как будто бы мне на ухо. – ВОСЕМЬСО-ОООО-ООТ!!! – и я откликнулся на зов.
А уже в следующую секунду оказался на своём троне, в деревянном срубе посередь болот.
– Владыка⁉ – закричал сэр Додерик, схватил меня за руку и как давай дёргать.
Гоблин пытался тянуть меня рывками, будто тойтерьер силится сдвинуть с места хозяина.
– Что случилось?
– Там! Там!
– Что «там»?
– Чудовище!
– Что ты несёшь?
Как правило, Додя несёт именно то, что думает, но… сейчас верится с трудом. У них ведь всё не как у людей. И вполне возможно, что «чудовище» окажется… ой, да хрен их знает, чем оно может оказаться.
– Веди.
Я встал с трона, а гоблин посеменил на выход вперёд меня. И стоило ему только открыть дверь, как с улицы донеслись истеричные вопли и треск дерева. Такой громкий, будто несколько деревьев разом валятся.
– Вот! – Додя вытянул свой корявый палец в сторону. – Во-оооот!
А я вышел из «избы» и увидел то, о чём он говорит. И впрямь чудовище. Огромной бронированной головой, частокол вокруг стоянки Разящего Весла разламывал огромный червь. Хочется сказать «песчаный», да только нет же. Болотный.
А ещё я впервые за своё время пребывания в теле Харламова почувствовал рядом другого бога…
Глава 2
За несколько часов до.
Южнее стоянки Разящего Весла.
Дела у Антона Градского шли не очень. И дело даже не в том, что в городе появилось и набирало популярность «Такси Харон», о нет! Дело было в перманентной истерике, которую Градский устроил по этому поводу. Не было того дня, и не было того часа, в который Антон не думал бы про Харламова.
Пускай их сферы деятельности почти не пересекались, и десять гужевых экипажей не могли выполнить ту работу, что выполняли его люди, но…
Всё равно! Какого чёрта? Так нельзя! Так не должно быть! Почему? Да потому что! В системе координат Антона чей бы то ни было успех должен был вершиться лишь с его одобрения и дозволения.
Просыпаясь утром, Градский начинал истекать желчью ещё до чистки зубов, и задыхался от злобы укладываясь обратно в постель вечером. От этого он ошибался. Он бесился, и тем что бесится бесил окружающих.
Последствия не заставили себя ждать. Какая-то часть работников ушла после той безумной истории с похищением оленегаторов, – дескать, нам не платят за криминал, – какая-то переметнулась к Харону, а какая-то ушла из-за возросшей нагрузки и нарастающего безумия руководителя. А вместо того, чтобы попытаться как-то замотивировать людей, – лучше всего деньгами, – Градский кричал им в спины проклятия.
Одно тянуло за собой другое, и вот он здесь. На болотах.
Мысль ясна, как день: раз не получилось увести оленегаторов у Харламова, надобно добыть своих. Ведь если у кого-то получилось, значит и у него получится. Добыть, а потом благодаря посконному демпингу придушить заразу, пока это ещё возможно.
И действительно, с ресурсами Градского опрокинуть «Такси Харон» легче лёгкого… был бы транспорт.
– Как-то тихо, – сказал лидер гопников, осторожно оглядываясь.
Да-да, гопников. Ребят с мелкими уголовными наклонностями, что слонялись по дворам Нового Сада в поисках наживы. Ведь увы, альтернативы им теперь не было. После недавней истории, Неверов и его «Ловцы Удачи» отказались сотрудничать с Градским, и их теперь тоже ждёт расплата. Когда-нибудь. И как-нибудь. Пока что Антон в своём воображении видел лишь то, как они приползают к нему на коленях, – грязные, сопливые, голодные, и отчаянно нуждающиеся в прощении. А причинно-следственная цепочка, которая приведёт их к этому… ну… потом. Что-нибудь обязательно придумается. Но сперва Харламов!
– Тихо, говорю, как-то, – не унялся гопарь. – Может это самое? Вернёмся?
И Антону пришлось на него наорать. Он ведь и так уже изрядно потратился на силки, сети и конский транквилизатор. А как трудно было найти последний⁉ С какой жалостью и пренебрежением смотрела на него тётушка-аптекарь⁉ Так что нет, никаких «вернёмся».
– Идём дальше! – рявкнул Градский. – Ищите грёбаных зверюг!
И мужички пошли дальше, прощупывая себе путь в трясине старенькой лыжной палкой.
А вокруг действительно было необычайно тихо. Ни пения птиц, ни кваканья, ни-че-го. Даже гнус угомонился, и даже ветер стих. Весь окружающий Градского звукоряд складывался сейчас из сопения и чвяканья грязи.
И тут…
– Это чо⁉ – первым неладное заприметил парнишка по кличке Прошутто. Прозвище своё он получил за некоторое анатомическое сходство с диким вепрем: например, вздёрнутый кверху нос, жёсткий волос по телу и почти полное отсутствие шеи. Но это к делу никак не относится. – Смотрите!
Унылый пейзаж перестал быть статичным. Здоровенная кочка бурого цвета перемещалась по болоту сама по себе; и довольно быстро. Разрезая болотную гладь, раздвигая кувшинки и заминая под себя кусты рогоза, что-то двигалось по направлению к Градскому.
А нанятые им гопнички уже отреагировали. Не стали стоять и дальше гадать: «Что же это там такое?» – а тупо бросились наутёк. Обратно, по своим же собственным следам. И Градский бы тоже побежал, да только вот беда: отступающий Прошутто был неаккуратен оттолкнуть его в сторону, прямо в топь, где бедняга сразу же увяз по колено.
– Стойте! – кричал Антон. – Вернитесь!
А кочка тем временем всё приближалась и приближалась. Приближалась и приближалась, и вот:
– А-ААА!!!
В один момент она выскочила на поверхность. И оказалось, что это вовсе не кочка, а огромная зубастая голова…
* * *
Хозяйка здесь. Не лично, конечно, но вот эта огромная штуковина явно её рук дело. Болотная богинька не стала посылать своих верующих на убой без подстраховки. Умно. А уж сколько дополнительной энергии ей, должно быть, принесло это Чудо.
Ну да ладно. Сложить лапки теперь что ли? Будем как-то выбираться.
Что мы имеем? Освещённую факелами тихую ночь, огромное чудовище, панику в стане Разящего Весла и раскуроченную стену, сквозь которую на стоянку пытаются пробиться воины Кривого Зуба. Подчёркиваю – пытаются. Жабыч пока что надёжно удерживает прореху.
Но если не остановить червя, то таких прорех в скором времени станет много, и нас задавят числом. И чтобы этого не допустить, надо бы мне убить тварь.
Как? Задачка. Но не сказать, чтобы неразрешимая. На ум сразу же приходят сюжеты, в которых герои во время сражения с чем-то гигантским обязательно лезут этому гигантскому в рот. А потом либо брюхо распарывают, либо взрывают изнутри, либо там… что ещё? До сердца прорубаются?
Признаться, я к такому не готов. Там ведь и слюни, и сопли, и желудочные соки. Брезгливо так-то. Да и пищевод, если уж разобраться – это довольно сильная мышечная трубка, в которой особо не разгуляешься. Тесно там, как в автобусе в час пик. А если я ему поперёк горла встану? А если на зуб попаду?
Короче! Не наш вариант.
– Сэр Додерик!
– Да, Владыка?
– Всех тех, кто не сражается, срочно собирай на молитву!
– Понял, Владыка! А можно магнитофон включить⁉
– Включи.
– Спасибо, Владыка!
Жрец побежал исполнять, а я зашагал в сторону червя. Монстр уже заканчивал разваливать частокол; использовал свою голову в качестве шар-бабы.
Сперва проскочила мысль, что можно попробовать червя связать. Ммм… да, прозвучало глупо. Не связать, а заарканить его «шею» несколькими тросами, а затем навалиться всей дружной гоблинской толпой, притянуть тварь и нанизать её на частокол. Но это, блин, сложно. Я и в быту с гоблинами коммуницировать нормально не могу, а сейчас объяснить, что от них требуется так и подавно.
Так что буду действовать иначе.
Кое в чём Хозяйка крепко просчиталась. Она послала свою зверушку в качестве живого тарана, и не учла, что на большее она не способна. Червь ловок лишь в трясине, а наша стоянка на холме, и если удастся вытащить его на сушу, то… он всё ещё будет опасен, да. Но дезориентирован. Будет лежать и извиваться, пока я его добиваю.
Так что моя задача – бесявая техника тысячи порезов. Нужно сделать червячку больно и всеми силами сагрить на себя. Пусть кинется, пусть вылезет, пусть…
– Ветер ли старое имя разве-Е-е-ял⁉ – прозвучало позади.
Я аж обернулся от неожиданности. Додя стоял рядом с Великим Магнитофонным Пнём, улыбался и показывал мне большой палец.
– Нет мне дороги в мой брошенный кра-А-а-А-ай! Если увидеть пытаешься издали…
Э-э-э… Да… Признаться, я бы предпочёл сражаться с гигантским чудищем под какой-нибудь эпический спид-металл, но Додя решил по-своему. Что ж. Времени менять пластинку нет. Призвав весло, я рванул в атаку.
– Не разглядишь меня! Не разглядишь меня, друг мой проща-а-А-а-А-ай…
* * *
– Я уплываю и время несёт меня! – подпела Морглана любимой, уже вызубренной наизусть песенке. – С края на кра-а-а-аА-ай! С отмели…
Страшно. Очень страшно, но что поделать? Что она может? Лучший выход во всей этой панике в первую очередь оставаться хорошей матерью. А потому гоблинша сделала всё, чтобы защитить своё потомство. Сгребла в охапку тройню и без рук умудрилась забраться по шаткой самодельной лестнице на крышу сруба, в котором стоял трон Владыки.
Следуя примеру, за ней полезла подруга, но Морглана решила, что на крыше слишком тесно для двух семей и…
– Э-ээээ!!!
…оттолкнула лестницу ногой. Ничего! Дело житейское. Если все выживут, потом они вместе ещё ни раз над этим посмеются.
– Какая же ты сука! – донеслось снизу.
– Извини!
Итак… гоблинша стремилась туда, где на её взгляд было безопасней всего, а бонусом получила места в первых рядах грядущего шоу. Бой Владыки с болотным червём просматривался отсюда просто идеально. И кстати, она почти ничего пропустила, он вот-вот начался.
– Ветер весенний ночной, – укачивая малышню, продолжила подпевать Морглана. – Принесёт тебе вздох от меня-а-А-а-А-а…
А где-то там фигура в чёрном плаще призвала своё волшебное весло и ударила первый раз. Да причём с такой дурью, что титаническая башка дёрнулась в сторону, будто от пощёчины. Червь мотнул головой, взревел, а потом раззявленной пастью обрушился на Владыку.
Точнее, на то место, где только что стоял Владыка.
– Ты погляди, не осталось ли что-нибудь после меня-А-а?
Чудесным образом Харон упал в собственную тень, появился в другой стороне и снова ударил червя – на сей по «затылку», если слово «затылок» вообще применимо к этому существу. Тварь набрала полный рот земли, – приятного аппетита! – и начала отползать обратно, а Владыка осыпал её ударами весла. Разящего, как ничто иное.
Иммерсивный, блин, театр:
На руках хнычут мелкие, справа Верховный Жрец орёт Морглане чтобы та спускалась на общую молитву, слева Вождь со своими самыми лучшими бойцами уже насквозь промок от вражьей крови и продолжает резню, а прямо по курсу Владыка преследует монстра, который вздумал отступать. Впечатлений на год вперёд.
Но кажется, всё только начинается! За мгновение до того, как бронированная голова покинула стоянку, Владыка запрыгнул на червя верхом и началось болотное родео. Тварь силилась скинуть его, а Харон вогнал весло ему в плоть и изменил тактику. Удерживаясь за ручку, свободной рукой он бил червя наотмашь.
Казалось бы? Человеческий кулачок против такой махины, но… кулачок тот был объят языками чёрного пламени. И видно было, что каждый удар причиняет червю боль. Как он ревёт! Как же он ревёт! И тут…
– Андрей, ты куда⁉ – крикнула Морглана пробегающему мимо мужу.
– Помогать! – крикнул тот.
– Андрей, не лезь!
– Это мой долг!
…и тут башка червя с грохотом опустилась прямо на её мужа.
– Ну бли-и-и-ин…
– … ты погляди без отчаянья. Ты. Погляди. Без отча-А-а-аянья…
Ладно, с мужиками в последнее время проблем нет, а Морглана дама видная и плодовитая. Не пропадёт. Главное, что Владыка остался невредим. В самый последний момент соскочил, крутанул сальто и приземлился на ноги.
И вот: Харон снова охаживает монстра, а монстр снова уползает в болото.
Но тут Владыка то ли выдохся, то ли снова решил сменить тактику. Вместо контактного боя, он со всей дури метнул в червя весло. Кхр-р-р! – треск было слышно даже сквозь шум боя. Бронированный панцирь немножечко треснул.
– Так ему! – закричала Морглана, остервенело укачивая гоблинят. – Так ему!
Вслед за первым полетело второе весло, за ним третье, четвёртое, пятое. Призывая и рассеивая, Владыка буквально расстреливал тварь. И тварь взбесилась. Исчезнув на какое-то время по ту сторону пробоины в частоколе, червь взял разбег и с раскрытым ртом прыгнул на Владыку, но не тут-то было.
Харон опять отпрыгнул в сторону «через тень», а исполинская туша будто кит-самоубийца выбросилась на берег. Земля задрожала, когда червь пропахивал собой стоянку. Молитвенный круг сэра Додерика бросился врассыпную, чтобы не попасть под этот каток, а инерция всё несла и несла червя вперёд.
– Это вся правда-а-а-а моя! Это ис! Ти! На!
А затем вдруг случилось ужасное.
– Нет! – заорала Морглана. – НЕТ!!! НЕТ, ПРОШУ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕЕЕЕЕТ!!!
Неподконтрольная даже самому червю, бронированная башка неумолимо приближалась к Великому Пню и…
