Текст книги "Владыка Нового Мира 2 (СИ)"
Автор книги: Юрий Винокуров
Соавторы: Максим Злобин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 16
– Харон, нам надо поговорить.
– Та-а-а-ак…
– Мне обязательно нужно этим с кем-то поделиться.
– Слушаю.
– Это очень странно…
– Да что случилось-то⁉
– Кажется, – Женёк набрал полную грудь воздуха. – Кажется, мы с Карякиной встречаемся.
– М-м-м, – кивнул я. – А я женился.
– Чо?
Вокруг нас бушевала толпа. Правда, толпа была гоблинской и низкорослой, и мы с Удальцовым над ней возвышались. Не в метафорическом смысле, – типа превосходство, все дела, – а в самом что ни на есть прямом. Площадь и ближайшие улицы поверх голов просматривались на отлично.
Городские гоблины шеренгой проходили по подъёмному мосту на стоянку и насколько я могу судить радовались. Рожи довольные, плечи расправлены, и общая модуляция у гомона, что называется, мажорная, – местами даже смех звучит. А понять их можно. Во-первых, закончился длинный переход с места на место. Во-вторых, их не обманули.
Обещали болотный город и вот он, пожалуйста. Большой Стоян УЖЕ ах как хорош, а то ли ещё будет впереди.
Переживём сегодняшний день, а уж дальше завертится. И главное сейчас убедить городских в том, что им необходимо участвовать в вечернем рейде на Новый Сад, потому что болотные стопудово накосячат. М-м-м… Да, согласен. По идее все они уже негласно присягнули на верность Владыке в тот самый момент, когда наша команда мечты вытащила их со свинофермы. И теперь, согласно присяге, должны делать то, что им велено, но… всё-таки они умнее, и с ними надо бы потоньше. Надо лишний раз закрепить их положение покорных миньонов так, чтобы у них не возникло возражений.
Как?
Есть одна мыслишка. Сугубо пряничная, безо всяких кнутов.
– То есть как это женился? – переспросил Удальцов. – На ком?
– На Мендель, – просто ответил я.
А про себя вдруг впервые задумался. Как интересно получается: фамилия моей супруги склоняется только если речь идёт о мужском представителе рода или о множественном числе. Менделя, Менделю, Менделей, Менделям. И становится похожей на воровское погоняло, если попытаться склонить её в контексте женщины. «Про Лизку Менделю ходят слухи». «Лизке Менделе дали условку».
И надо бы её всё-таки сменить на Харламову. Хм-м… пожалуй, как возьмём город, нормальную свадьбу сыграем. И брат её успокоится, и я не против. Спустя неделю совместной жизни на болоте девушка расслабилась и стала именно такой, какой я запомнил её во время нашего первого знакомства. Очного я имею ввиду, а не того, во время которого сэр Додерик пытался принести её в жертву.
Неуёмный оптимизм, жажда жизни, звонкий смех – с таким человеком просто приятно быть рядом. Легко с ней. Нету никакого «стерпится», а «слюбится» уже потихоньку начинает случаться. Вот как-то так…
– Поздравляю, – неуверенно сказал Женёк, пытаясь понять не шучу ли я, а потом как это присуще человекам снова переключился на свою проблему: – Как думаешь, мне надо дядь Сене что-то говорить?
– Не знаю.
– Я его боюсь.
– Не бойся.
– А ты бы на моём месте что сделал?
– Без понятия.
– Ну п****ц ты помощник, Харламов!
– Так, – улыбнулся я. – Если действительно хочешь совет, то вот он: не делай пока что ничего. Сегодня-завтра реальность довольно сильно изменится, а там и посмотришь.
– Объясни.
– Объясняю. Вряд ли хоть какой-то отец обрадуется тому, что его дочь связалась с безработным мужиком, который временно живёт на болоте. Даже если сам он при этом безработный и временно живёт на болоте… короче! Ты сейчас не самый завидный жених, Женёк, уж как есть говорю. Зато уже завтра ты можешь стать министром чего-нибудь и вот тогда-а-а-а…
– Я? – уточнил Удальцов. – Министром? С чего бы вдруг?
– С того, что если бы ты не был так зациклен на Маргарите Арсеньевне, то уже знал бы повестку дня и то, что сегодня вечером мы идём спасать Новый Сад от погромов.
– Погромов?
– Ну да, после смерти Садовникова.
– Чего⁉
– О-о-о-о, – я похлопал Женька по плечу. – Найди-ка ты лучше Менделя и попроси его подробно рассказать, что у нас тут к чему. А мне, без обид, надо с гоблинами кой-чего перетереть.
С тем я начал выискивать глазами баронессу Шамурскую. За время пути из Столицы она наверняка уже выделила среди городских лидеров. Вот пускай и приведёт мне этих самых лидеров, а я им кой-чего интересное покажу.
– Благородие! – крикнул я, заприметив-таки в толпе синюю гриву. – Благородие, с возвращением! Подойти, пожалуйста, дело есть!
– И всё-таки, Харон, – не унялся Удальцов. – Не могу я в себе это держать, неправильно это. Расскажу, пожалуй.
– Расскажи, – кивнул я. – Благородие! Я здесь!
* * *
Трон Вёсел отныне стоял в большом зале, где ему самое место. Я величаво восседал, а гоблины потихоньку собирались вокруг. Помимо тех, в ком Шампурелла разглядела потенциал, на церемонию я вызвал главу Инквизиции и Батяню.
Первую, потому что с приездом на стоянку городских надо бы уменьшить градус происходящего вокруг абсурда. А покамест Розочка и её ведомство, – в которой помимо неё нет никого, – выглядят как глупая шутка «для своих». И значит, надо навалить серьёзности. Например, прокачать её. Например, шариком Повелителя Комаров. Самое то для главы Инквизиции, – так хотя бы будет понятно почему Розочка стоит во главе целого подразделения.
Объединение кланов всё ещё не закончено, и самое время формировать эту самую Инквизицию для того, чтобы лосём пробежаться по болоту и собрать недобитков под знамёна Разящего Весла. И я почему-то уверен, что ради комариного бафа гоблины-бойцы станут выстраиваться в очередь. У них ведь культ силы, а тут такое. Под усилением шансы на боевые подвиги кратно возрастают.
Во-о-от…
Батяню же я вызвал потому, что на его счёт тоже одну интересность придумал. А дело вот в чём: наш меховой друган – исключение из правил. До Исхода какую-то часть жизни он провёл по ту сторону портала, служил на флоте и ассимилировался по самое не хочу. А вот другие вомбаты не такие.
Да, они живут среди людей и прекрасно коммуницируют с ними, но всё равно держатся общинами. И поддержка таких вот общин обязательно сыграет свою роль. Особенно учитывая то, как я начал. Гоблины, вомбаты, люди, в грядущем царствие Владыки рады всем. Свобода, равенство и вот-это-вот-всё. Вполне себе хороший маркетинговый ход. Красивый такой, глянцевый.
Так вот! Будь то Новый Сад или другой город, в который мы запустим свои шаловливые – поддержка местных вомбатов не помешает.
Так что Батяне я собирался вживить шарик, который залутал с Хозяйки. Тот самый, замешанный на очаровании. Магия эта тихая, незаметная, и благодаря ей наш меховой друган станет отличным парламентёром; обаятельным аж до усрачки.
Ну и третьим смертным, который сегодня получит дар, станет кто-нибудь из наших новичков. От щедрот своих, я дарую ему шарик огненного клонирования. Штука сильная, но не прямо вот чтобы имбалансаная, и мне её вообще не жалко.
– Вы сделали свой выбор? – спросил я, когда зал наполнился и утихло предварительное кряхтение.
– Да, Владыка! – ответила Шампурелла и вывела из толпы неизвестного мне доселе гоблина.
А гоблин тот был эксцентричен даже по меркам своего народа. Кольца в ушах, кольца в бровях, кольца в губах и одно здоровенное кольцо в носу. На лбу маленькие рожки, но не настоящие, – видно, что это какие-то декоративные металлические импланты.
Ну а самое главное – это татуировки. Гоблин был забит настолько, что так сразу и не поймёшь, какого цвета у него кожа.
Однако поведение его максимально расходилось со внешностью. По идее столь неформальный товарищ должен быть наглым, развязным и по тупому бесстрашным. Одним словом «неформальным». Этот же мялся, стеснялся, всеми силами старался занимать в пространстве как можно меньше места, и явно что боялся заглянуть мне в глаза. И даже говорить сам за себя не стал:
– Его зовут Портак, Владыка, – представила гоблина Шампурелла. – Городские кланы единогласно выбрали его своим лидером.
– Вот как?
– Да, Владыка. И я полностью разделяю их мнение.
– Хм… и за что же ему такая честь?
– За добросовестность, Владыка, и за бескорыстие. За доброе сердце и живой ум. За интеллигентность и…
Шамурская продолжила перечислять бесчисленные благодетели Портака, а я, признаться, не знал как на это реагировать. С одной стороны улыбнуться хочется, а с другой – вдруг я чего-то не знаю?
– … во время пути мне довелось плотно пообщаться с этим господином, и я ответственно заявляю, что не знаю более достойных гоблинов, Владыка, – не будь дурой, Шамурская заметила в моих глазах немой вопрос. – И пусть тебя не смущает его внешний вид, Владыка! Вплоть до самого Исхода, пока гоблины были относительно свободны, господин Портак работал в столичной общине учителем. И многие из тех, кого ты видишь перед собой в этом зале, умеют читать и писать лишь благодаря ему.
– Да! Да! – подтвердила толпа. – Это действительно так, Владыка!
– Кхм, – прокашлялся я. – Это очень достойно, господин Портак. Но позвольте всё-таки задать вопрос. Что означают все эти ваши татуировки?
– Владыка, дело в том, что…
– Ваше Благородие, – перебил я Шамурскую. – Пусть сам ответит.
Портак от такого запаниковал и даже отшатнулся на пару шагов. Однако сумел взять себя в руки, исполнил какую-то незамысловатую дыхательную гимнастику, вышел вперёд и слово молвил:
– Владыка, – сказал он. – Это может показаться странным, но я не выбирал эти отметки, – а голос у Портака был приятный; и дикция такая, какой могут позавидовать актёры озвучки. – Я получил их в наказание за то, что не предал своё ремесло даже после того, как всех нас заперли на той злосчастной свиноферме. Ночами я продолжал учить наших детей письму и счёту, – тут на глаза Портака навернулись слёзы. – И… И… И…
– Продолжай, пожалуйста.
– И гвардейцам, – тут гоблин осёкся, всхлипнул и утёр глаза. – Простите. Гвардейцам это не понравилось, и с тех пор во время общего отбоя они уводили меня на пытки. Племянник одного из наших тюремщиков как раз учился на пирсинг и тату-мастера, а потому моё тело было использовано в качестве живого холста.
– Ага, – кивнул я. – То есть получается, что «Портак» это твоё рабское имя?
– Которое я хотел бы оставить в память о том, что мне довелось пережить. Если вы не против, Владыка.
– Воля твоя, – сказал я и встал с трона. – Но знай, что отныне вам придётся уживаться с людьми несмотря на все былые обиды. Со СВОИМИ людьми. Поверь, отныне вокруг тебя таких будет много. Всё изменилось, Портак! Теперь ты часть клана, и за одно лишь это я готов разорвать глотку любому, кто посмеет угрожать тебе. А хотя… зачем? Ведь лучше сделать так, чтобы ты и сам смог постоять за себя, верно?
На ходу призвав весло, я спустился с небольшого деревянного постамента на три ступеньки.
– Скажи мне, Портак, ты одарён магически?
– Не имел такого везения, Владыка.
– Отлично. Тогда подойди ближе, – я перевёл взгляд на Батяню с Розочкой. – И вы тоже. Начнём ритуал!
Городские затаили дыхание и наблюдали за тем, что произойдёт дальше. В полной тишине три гуманоида приблизились ко мне вплотную. Розочка по привычке собиралась бухнуться на колени, но я её остановил.
Достаточно с этим, закончили. Пока я прогибал под себя дикарей это было уместно, но учителя «младших классов», и уж тем более старого-доброго Батяню… не-не-не, не стану я этого делать. Пора бы уже шагнуть в сторону не только цивилизованности, но и светскости.
– Во имя Разящего Весла! – крикнул я, закрыл глаза, извлёк из собственной метафизики сразу три шарика-дара, а затем начал вживлять.
Мельком подумал о том, что часто жалуюсь, мол, «опять слил энергию», «опять разрядился» и всё такое в том же духе. А ведь на самом-то деле… всё не зря. Пусть сам я по уровням до сих пор не продвинулся, зато как окрепло моё окружение. Один Мендель чего стоит. А Додя? Шамурская? Удальцов? Маленькая армия, блин!
Но к делу. Невидимые ни для кого, шарики-дары воспарили над моей ладонью, а затем неспеша двинулись навстречу своим новым владельцам. И тут:
– Удальцов, твою-то ма-ААА-аа-ААА-аать!
Думаю, этот крик был слышен не только в большом зале, но и по всей стоянке. Следом за ним раздался характерный звук, с которым Женёк берёт разгон, а дальше непечатная брань Карякина.
Причём брань постепенно начала приближаться. Она становилась всё громче и громче до тех пор, пока двери большого зала не отворились и на пороге не появился Карякин. Внутрь ударил столб света, в котором заиграла крупная пыль, а я приоткрыл один глаз и оценил настроение Арсения Михайловича. По всему было видно, что старый чёрт хочет крикнуть: «Харламов!» – а затем начать меня отчитывать.
Однако!
Мы с Карякиным уже подробно пообщались на эту тему, – он больше не старший по подъезду. Да и опыт работы в качестве подчинённого, должно быть, дал о себе знать.
Проглотив злость, дядь Сеня тихо сказал:
– Извините, – закрыл за собой двери и бочком-бочком начал протискиваться вдоль по стене.
Я же закончил ритуал, и улыбнулся новым одарённым.
– Понимаешь? – сперва спросил я у Розочки.
– Понима-а-аю, – с этой своей безалаберной улыбкой протянула она. – Спасибо, Владыка.
– Понимаешь? – тот же вопрос теперь был адресован Батяне.
Явно ошалелый вомбат молча кивнул.
– А ты, Портак? Понял, что произошло?
– Это… Это… Это, – гоблин аж задыхаться начал от возбуждения. – Это невозможно…
– Возможно, – я похлопал его по плечу. – А теперь иди и продемонстрируй всем свои новые способности. Только подальше от стоянки, чтобы не сжечь здесь всё к чёртовой матери. Договор?
– Да.
– Отлично. Все свободны! – крикнул я. – Кроме тебя, Батянь. Задержись, пожалуйста, разговор есть.
Попискивающий от восторга Портак чуть ли не бегом направился к выходу, Шампурелла и остальные вслед за ним. Минута, две, и большой зал практически опустел. Дядь Сеня за это время немножечко остыл, но не смирился.
– Итак?
– Итак, б***! – начал Карякин. – Харон! Какого чёрта ты не сказал мне, что в Столице вы встретили мою дочь⁉
– А зачем?
– То есть «зачем»⁉
– Чтобы ты переживал, пока они в пути?
– Я… Не… Я должен был знать!
– А я решил по-своему, – пожав плечами, вместо трона я уселся за общий длинный стол. – Если тебя не устраивает этот ответ, то вот тебе другой: забыл.
– Забыл⁉ – тут же подхватил Карякин. – А то, что твой дружок катит к Ритке яйца ты тоже забыл⁉
– Дядь Сень, – вздохнул я. – Не впутывай меня в свои семейные разборки, ладно? Дело не моё, я здесь не причём, объясняться и уж тем более оправдываться не намерен. А хочешь поорать, так иди найди Риту. И спроси у неё заодно при каких именно обстоятельствах мы встретились с ней в первый раз.
– Я…
– Всё. Иди, пожалуйста. У меня сегодня и без того сложный день, – я кивнул на всё ещё задумчивого вомбата. – И у него, кстати, тоже.
Вместо ответа Карякин попытался аннигилировать меня взглядом. Стоял, жал кулаки, раздувал ноздри. В конце концов развернулся на прямых ногах и нарочито громко топая покинул зал. Так. Теперь надо быстренько уладить последний момент с Батяней и отдохнуть перед вечером.
Пойду к Лизе. Пусть пощебечет чего-нибудь весёлое на ухо, мозг мне разгрузит. А там, глядишь, и не только мозг.
– Батянь, присядь, – попросил я.
– Ага, – словно зомби, вомбат молча обошёл стол, сел напротив меня и спросил: – Это я теперь… маг?
– Именно, Батянь. И не абы какой, а узкопрофильный. Смотри, что я для тебя придумал…
Без лишней спешки, – что-то я уже эмоционально перекипел для неё, – и поэтапно, я начал рассказывать вомбату свою затею. Дескать, так и так, будешь внедряться в городские общины, рассказывать про Владыку, Большой Стоян и Новый Сад. Про то, как у нас тут здорово и круто. Как все расы живут бок о бок, держатся за руки, ходят друг к другу в гости и поют добрые песни.
Сперва Батяня сидел всё в той же прострации, но в какой-то момент встрепенулся и начал слушать внимательно. Однако чем дольше он слушал, тем больше непонимания проступало на мохнатом лице.
А кульминация случилась в тот момент, когда я сказал:
– … с твоей нынешней магией это будет просто.
Тогда Батяня аж головой тряхнул, мол, нихрена непонятно.
– То есть? – спросил он. – Почему?
– Потому что она замешана на очаровании. Лёгкое ментальное воздействие, но всё же воздействие. Да, приказывать в лоб всем вокруг ты не сможешь, но…
– Погоди-погоди-погоди, – попросил Батяня.
Затем встал, щёлкнул пальцами и в руках у него появился… посох с ульем вместо набалдашника. Вомбат внимательно изучил его со всех сторон, – всё-таки сам первый раз в жизни видел, – а затем аккуратно стукнул им по полу.
Из улья тут же вылетела пчела, чуть покружила и присела Батяне на мокрый чёрный нос.
– И причём здесь очарование?
– Твою ж ма-а-а-ать…
Паззл в голове сошёлся мгновенно. Мне аж захотелось вернуть Карякина и показать ему, как действительно нужно разматывать провинившихся людей. Старая бородатая козлина ворвалась в зал во время ритуала и сбила мне к чёртовой матери всю концентрацию. А я, получается, ошибся и перепутал дары местами.
Но вот вопрос: если шарик Повелителя Комаров достался Батяне, то где тогда…
– Уо-о-ОО-ооой-ы-Ы-гхы-ыЫ-аа-аА!!!
Старый одинокий волк, замерзающий в ночи посередь тайги, и то не сможет вместить в свой вой столько тоски и одиночества. Этот полу-крик полу-стон рвал душу в лоскуты и как будто бы переводил саму яркость мироздания в режим ЧБ.
В нём боль, и отчаяние, и вообще всё плохое, что только может быть.
Но вот он повторился вновь и в большой зал ворвался сэр Додерик. Лицо гоблина было так зарёвано, что теперь напоминало контейнер с маринованными древесными грибами.
– Роза-Роза, моя Роза! – хватаясь за сердце, крикнул Додя. – За что, Владыка⁉ За что ты так со мною, я ж служи-и-Ы-ы-ы-ыл! – а затем начал разбивать голову о дверной косяк.
Причём так целеустремлённо, что я еле успел добежать до него, пока гоблин окончательно не вырубился.
– Сэр Додерик! – и даже мои пощёчины никак не трезвили гоблина. – Объясни, что случилось⁉
– Там! Там! Роза-моя-Роза-Розочка-а-а-ааа!
Глава 17
Вообще-то я не курю, но тут вдруг резко захотелось.
Никто и никогда не должен был видеть то, чему мы стали невольными зрителями. Это не предназначено для глаз. То есть не для «глаз простых смертных», а для глаз вообще. Это где-то за гранью добра и зла, причём очень-очень далеко.
Картина:
Розочка карабкается вверх по сторожевой башне. Вот только почему-то не по лестнице, а по деревянным перекладинам сбоку. Иногда оступается, срывается и виснет на одной руке. Иногда случайно отрывает плохо приколоченную деревяшку и со злостью отшвыривает её назад. А иногда останавливается, орёт что-то нечленораздельное и отмахивается от стрекоз… ан-нет, не только отмахивается. Одну только что съела.
Казалось бы, и что тут такого? Лезет себе и лезет.
Но чтобы понять мой шок, нужно посмотреть вниз. Изба, из которой торчала вышка, была осаждена гоблинами. Там прямо вот толпа собралась. Возбуждённые и будто бы зомбированные, они стонали от неразделённой любови, плакали, толкались, тёрлись, с разбегу набивались внутрь несчастной избы и до сих пор не полезли вверх по лестнице вслед за Розочкой только потому, что отпихивали друг друга с такой настырностью и ярью, будто бы от этого зависела их жизнь.
Короче! Расписывать можно долго, но я постараюсь ограничиться одним метким сравнением. Если постелить на сырую землю резиновый половик, забыть его там на пару лет, а потом после летнего дождичка резко приподнять, то мельтешение клубка червей под ним похоже на то, что сейчас происходило на стоянке Разящего. Зрелище… незабываемое.
– Валадыка, памаги ей! – ревел сэр Додерик. – Памаги!
Как нетрудно понять, магия очарования досталась Розочке. А ещё экспериментальным путём только что было выявлено, что побочный дар, который приклеился к розовому шарику Хозяйки, это дар пространства.
М-м-м-м… да, опять эти дурные формулировки. Непонятно же. Но если постараться совсем просто, то дар пространства – это урон по площади. То есть уважаемая Роза направляла свой каст не точечно, а шарашила сразу же на толпу.
И что же было дальше? А дальше, получив такой перк, наша роковая красавица растерялась. Выкрутила очарование на полную, а как его «обесточить» не знает. Что очень странно, ведь маг своим даром должен управлять от и до. Мендель вон как быстро сориентировался, и Батяня, и…
Думаю, дело тут в её альтернативной смышлёности.
Н-да…
Помнится, буквально недавно я размышлял о том, что с прибытием городских гоблинов нужно убавить уровень абсурдности, да? Ну убавил, чо. Внедрил в Розочку дар массового соблазнения.
Ладно.
Вопрос в другом: как мне теперь быть-то? Отобрать дар у живого существа я не могу. Убивать Розу категорически не за что. И надо бы разрулить всё как-то по-другому. Кстати! Отмечу момент. Низкий поклон сэру Додерику за то, что не стал взрывать грибами поклонников своей жены, а додумался прибежать ко мне. Хороший гоблин. Очень-очень хороший гоблин.
– Валадыка, что ты сделал с не-Е-е-еей⁈ – Додя прыгал на одном месте, как капризный ребёнок в магазине игрушек. – Как эта астанави-И-ить⁈
– Не переживай, – попросил я. – Остановим.
С тем я призвал весло и насколько смог близко подошёл к избе. Розочка у нас теперь шаманка, но я один хрен сильнее. Перешибу её чары своими. Я хоть соблазнять при помощи магии не умею, но кое-каким воздействием тоже обладаю. Прямо, блин, противоположным.
– И-и-и-эть! – с размаху я вогнал весло в землю и врубил ауру страха.
Экскузьмуа за тавтологию, но сразу же постарался перестараться – выкрутил прямо на максимум. То есть если обычно я не борщу с этим даром и использую его в бою, чтобы противник начал сомневаться и ошибаться, то сейчас задача была именно в том, чтобы посеять животный ужас. «Я орал, меня ловили» – вот чтобы прям настолько.
Обошлось без накладок и эффект оказался моментальным: гоблинов как будто бы из ведра ледяной водой окатили. Крики, давка, паника. Толпа щеманулась прочь сквозь двери, кто-то выпрыгивал в окна, а кто-то бился в истерике из-за невозможности покинуть «страшный домик».
Короче, всё резко стало хорошо. Но… отнюдь не закончилось.
Снизу я пронаблюдал за тем, как Розочка долезла до вершины, перевалилась через перекладину, и тут же башенка озарилась изнутри ярким розовым светом, как будто кто-то зажёг файер. Дальше – крик боли. Тут-то мне и пришло на ум, что это я, должно быть, сам накосячил.
Какая ни есть, а Хозяйка была богиней. И внедрить её шарик-дар смертному, – особенно не изучив должным образом, – было весьма опрометчиво. Одна ошибка и ты ошибся, ага.
– Что с ней, Владыка⁈ – сэр Додерик начал дёргать меня за рукав. – Что с ней⁈
– Не знаю, – честно ответил я. – Наверх! Быстро!
Вслед за переживающим мужем, я начал карабкаться на башенку. Крики Розы тем временем становились всё громче, и громче, и громче и тут вдруг…
– Уа-а-а-а! Уа-аааа!
Я замер. Замер и Додя. Твою ж мать! Он ведь мне уже много раз говорил о том, что Розочка беременна!
– А-ааа-ааыыы, – Верховный Жрец притопил вверх. – Держися, дарагая, я близка!
Но на этом безумие не закончилось. Розовый свет, что бил сверху начал набирать интенсивность, а затем заморгал на манер стробоскопа. Последняя, самая мощная вспышка озарила, должно быть, всю стоянку и заодно окрестные болота на десяток километров, а затем всё стихло.
Конец? Не-а. Плотность моего охреневоза рисковала схлопнуться в сингулярность, потому что ещё одно открытие обнаружилось уже после того, как мы с сэром Додериком достигли вершины. В углу, удерживая на руках двух новорождённых гоблинят, сидела Розочка 2.0.
– Эта… эта што? – спросил меня Додя. – Эта моя жена?
Точно так же, как и Хозяйка на своём метафизическом болоте, Роза изменила свою внешность до неузнаваемости. От гоблинского остался разве что цвет кожи. Талия, наливная грудь, бёдра, пышная копна каштановых волос, блестящие от гладкости ноги. Моська очень даже ничего, смазливая. Ещё и высоченная, судя по всему, зараза, – на высоких каблах c меня ростом будет, не меньше. Короче… всякие такие мысли на её счёт у меня не возникали только лишь потому, что я с ней давно знаком, и знаю – это извращение. А вот Додя не оценил…
– Што ты с собой наделала?
– Тебе не нравится?
Жрец застыл с глуповатой и слегка брезгливой улыбкой на лице явно не зная, как правильно ответить. Однако потом всё же выдавил:
– Нравится, – и пошёл знакомиться с детьми.
Я же подумал о деле.
Перманентная улыбка Розочки, что некогда выглядела тупой, теперь стала хищной и немножечко зловещей – самое то для главной инвизиторши. И-и-и-и… да! Отлично! Отменяем план с бафами, новый даже лучше. Если такая роковуха, – да ещё и с даром очарования, – прикажет гоблинам прыгнуть, они в ответ спросят лишь: как высоко? Так или иначе, Инквизиции быть.
А как взлетит авторитет сэра Додерика⁈ Сложно даже представить. И осталось уточнить лишь один момент:
– Теперь ты контролируешь дар? – спросил я у Розочки.
– Да, Владыка.
– А внешность обратно можешь вернуть?
– Нет, Владыка, – коротко ответила та и как будто бы расстроилась. – Кажется, я заплатила за могущество своей красотой.
Заявление спорное, но… у неё и мозгов заодно прибавилось, что ли? Это я сейчас про построение фраз. Сколько связных слов залпом умудрилась бахнуть? Пять? Шесть? Раньше больше трёх за ней не замечал. Так…
– Поздравляю вас с двойней, – сказал я. – Ура-ура, – и начал спускаться вниз.
Потому что ну его к чёрту! Сперва брачные игры Удальцова, а теперь ещё и это. Слишком много событий, никак не относящихся к главному. Вот прямо слишком.
– Жабыч! – крикнул я, когда спустился, и оглянулся вокруг в поисках вождя.
– Чо⁈
– Так, – чтобы подобрать слова, мне пришлось начать массировать себе виски. – Там Розочка случайно родила.
– Ого!
– Ага. Освободи для неё отдельную избу в пределах стен. Проследи за тем, чтобы у новорождённых было всё, что нужно. Затем собери всех бойцов, которых планируешь задействовать вечером. Сперва прикажи всем тренироваться до отказа, а потом спать. Сегодня нам понадобятся все силы. Понял⁈
– Понял, Владыка.
– Тогда выполняй.
Всё. В задницу. Мне нужно отдохнуть. От рейда в Новый Сад зависит слишком многое, а все вокруг как будто бы сговорились чудить. Причём именно сегодня, как назло. Даже представить себе не могу, что ещё должно случиться…
– Владыка!
А-а-а-ай! Чёрт!
– Владыка, это очень срочно! – ко мне бежала Шампурелла.
– Что там?
– Вернулись разведчики с северных болот.
– Так, – кивнул я. – Вернулись. Ну и чего?
– Ну и вот, – вместо объяснений, Её Благородие указала мне рукой в сторону подъёмного моста. А по нему два окровавленных гоблина в строительных касках кое-как волочили труп костяного бабуина…
* * *
Никакого отдыха и никакой передышки.
События понеслись вскачь.
Судя по докладу наших разведчиков, они героически схлестнулись с разведчиком бабуинов, – а он и есть разведчик, я в этом практически уверен, – около полудня. Пока схлестнулись, пока победили, пока дотащили эту тварь до стоянки, прошло два часа.
А уже в половину третьего в лагере царил хаос. Настоящий, уже не смешной. Гоблины резво перебирались со своих плотов под защиту стен, люди графа Голубицкого как могли готовились к осаде, а мы с Менделем изучали тело неведомой твари.
Что ж… действительно, у зверушки было два набора костей; внутри и снаружи. И назвать это бронёй действительно можно. Дырявой и несплошной, но всё-таки. В ближнем бою угодить промеж «внешних» рёбер не есть проблема, а вот отстреливаться со стен будет уже не так эффективно.
Дальше – разговоры. Много-много разговоров. Около трёх часов я отпустил разведчиков, после того как выяснил всё что хотел. А именно, что твари неразумны. В бою бабуин никаким оружием не пользовался, членораздельных звуков не издавал, и в целом вёл себя как животное. И это хорошо; это явно в нашу пользу.
После в большой зал я пригласил Портака. Общение с толпой – куда дольше и утомительней, поэтому недавние выборы лидера пришлись как раз в тему. Так вот. Наверняка городские гоблины были в восторге от того, что стоило им дойди до Большого Стояна, как вдруг началось что-то непонятное. Так что пришлось мне объяснять Портаку, что за неведомый враг прёт сейчас прямо на нас, а также зачем и почему с ним надо сражаться.
– Понял?
– Понял.
– Тогда передай своим и начинайте готовиться.
– Хорошо, Владыка, – Портак поднялся на ноги.
– Стоп! Ещё раз: это не моя прихоть. На кону само существование вашей расы, так что постарайся быть подоходчивей. Всё. Батяня! Заходи!
Беседа с вомбатом имела мотивационный характер. Что-то из разряда «большая сила – большая ответственность». Я прогнал Батяне спич о том, что сегодня мы сможем победить только с его помощью, и даром что он маг всего лишь несколько часов, выложиться придётся по полной. Бафать лучников, бафать магов, бафать тех, что наносит или может нанести хоть какой-то урон.
– И особенно Жреца.
– Это который Додя?
– Именно.
– Понял.
Ну красота же! Как только когтистый палец смерти начал игриво царапать нас по кромке очка, все вокруг сразу такие понятливые стали. Всегда бы так.
Следующий разговор случился с Менделем, но Вадим Евграфович и без моих ценных указаний уже понимал, что ждёт от него племя. Если стена где-то рухнет, лекарь его формата станет просто незаменим. Будем стоять, как грёбаные триста спартанцев и держать прореху.
– Слушай, Харон, – барон поправил очки. – Не знаю, как ты это делаешь, но-о-о… может быть ты и Лизе какой-нибудь дар сможешь организовать?
– Смогу, – кивнул я. – Но позже. А сегодня за сестру не переживай. Клянусь, я буду с ней рядом.
На этом личные аудиенции закончились, и большой зал превратился в штаб. Лиза, Женёк, Голубицкий со своими главными, а также чета Карякиных расположились за столом и по очереди набрасывали осадные идеи. Как-то, например, горячая смола. На слух – круто, да только где её взять-то?
Началось это бессмысленное заседание около четырёх, и уже в четыре двадцать нас прервали.
– Владыка, – вождь открыл двери. – К нам гости, – и пропустил вперёд себя незнакомого мне гоблина.
С учётом объединения кланов и прибытием на стоянку городских, знать всех в лицо я не мог чисто физически, – это же невозможно! – но магов помнил наперечёт. Так вот не было у меня такого. Я бы запомнил.
Дело в том, что следом за этим морщинистым старичком с песчаной, почти что жёлтой кожей, семенил пенёк. Страшный такой. Дупло в форме зубастого рта и пустые, нахмуренные глазницы. Пень ловко перебирал корешками и как будто бы выполнял команду «рядом». Природа плюс призыв, сомнений быть не может. Хорошая штука, базовая.
– Владыка? – спросил гоблин и начал попеременно осматривать всех собравшихся.
– Слушаю, – ответил я, поднялся с места и для эффектности призвал весло.
– Клан Пучеглазой Лисицы просит защиты, – старик стыдливо опустил глаза. – Прошу, разреши нам укрыться за твоими стенами.
