Текст книги "Per aspera ad astra (СИ)"

Автор книги: Юрий Ветчинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Per aspera ad astra

Важное пояснение и благодарности

Важное пояснение

«СЭН-Фактор» или «Сделай это неправильно!» – изначально цикл литературных форумных ролевых игр за авторством RandomEncounter. В данном сеттинге проводились игры не только основного цикла, но и многие другие, совершенно не связанные между собой сюжетно.

Серия книг «Хроники Харбор-Пайнс» является минимально отредактированным полным изложением игры «Харбор-Пайнс». Каждая книга серии раскрывает одну из игровых веток, которые между собой связаны только общим местом и временем действия, а также закулисной сюжетной канвой, но главные герои у них разные.

Ваш покорный слуга – также один из соигроков, известный под ником Joeren. Играл я в одной из веток под названием «Кулак тигра», поэтому на соавторство «Per aspera ad astra» не претендую, здесь я фигурирую лишь в качестве редактора, который свёл содержание всей ветки (а точнее – двух крепко связанных веток) в одну книгу.

Благодарности

Всем настоящим авторам этой книги.

Random Encounter за созданный сеттинг, в котором было так круто и весело играть, и за классных мастерских персонажей с яркими характерами.

Соигроков за их авторских персонажей, без которых бы не было игры и этой книги. В частности, в ветке «Per aspera ad astra»:

Zeec – за Питера Карфа;

Полярный – за Эльзу Кун.

Глава 1. Танцующие звёзды

Питер Карф – студент девятнадцати лет. Что о его внешности, то он слегка бледноватый (ну, болезни и недосып) тип почти шести футов роста. Телосложение среднее. Спорт не был его любимым занятием, хотя и приходилось. Больше работник умственного труда… наверное. Когда закончит университет.

Предпочитает одеваться в тёмные цвета, хотя не полностью в чёрное. Из одежды предпочтение к рубашкам и прочему пуговичному. Джинсы откровенно не уважает.

Характер у Питера мягкий и ненавязчивый, он больше слушатель. Астроном-любитель и немного романтик. Прогулки под дождём в плаще тоже им любимы. Как и под зонтом. Любопытен.

А о его жизни… Саймон и Бетани Карф – родители. Дедушка Уильям – бывший лётчик, и ещё один дедушка – бывший журналист Максим. И старший брат Эдвард, уже наследник отцовской сети магазинов всяческой всячины. От продуктов до башмаков. Сеть… это название, всего пять магазинчиков. Ещё было немало родственников: дяди, тёти… обо всех и не упомнить.

Что же сам Питер? Рос скромным и послушным, хулиганил редко и больше любил чтение. Прогулки и прочее тоже, но книги ему были значительно интереснее. Да и… в общем, был период, когда старший сильно не любил младшего, да и случилось, что остальные дети его не приняли и стали преследовать и насмехаться. Питер молчал, говорил с родителями на эту тему, потом вновь молчал.

А потом стал говорить с Мартой. Девочка она была добрая… и не существовавшая никогда. Вот за этим занятием его и застал (подслушал и подглядывал) вначале старший брат, потом родители… Психиатр помог, конечно, да и брат тоже начал менять отношение, чувствуя себя виноватым – ему казалось очень жутким такое поведение младшего, да и самому было… не очень, без его же поддержки дошло до такого.

Это было в прошлом, ещё до школы. Хотя в младших классах было подобное – мальчик дистанционировался от остальных, – но затем прошло, нашлись настоящие друзья, нашлось увлечение – всяческие модели. Потом была подарена вначале подзорная труба, а затем и телескоп.

У дяди Бена, живущего… не здесь, Питер научился немного управляться лодкой. Да и вообще, Бен – брат его отца – был интересным человеком. Лесник, рыбак… много кто. Да и семья тоже…. К ним не раз отправляли Питера с гостинцами из города.

К приближению совершеннолетия появились интерес к звёздам и острая непереносимость спиртного – кто тогда предложил ему попробовать пиво за компанию? Не важно, но всё закончилось в больнице.

Также… был выбран университет. Близкого общения с природой Карф не хотел, хоть и питал некий интерес. Почему-то больше к растениям, которые помогали человеку: лекарства, еда, древесина… нужно ли ещё перечислять?

Факультет был выбран биологический, куда Пит без проблем поступил. Нашёл друзей, подругу – Элизабет Серти была милой шатенкой с медицинского. Всё нравилось. Жаль, что девушка была из другого города, весьма дальнего. А возможно, и там её кто-то ждал – так показалось. Провожал парень с грустной улыбкой. Впрочем, потом, возможно, встретит ещё.

Родители решили в этот раз отправить парня в гости к родственникам по материнской линии – к сестре матери Оливии Корфут и её мужу Норману. Оставалось ехать с гостинцами и представиться.

* * *

Питеру нравилось наблюдать за звёздами. Да и смотреть просто… но в телескопе это было как-то… по-иному. Другой тон.

Бывает, что чудо случается, когда ты его совсем-совсем не ждёшь. Вот ты, как обычно, подходишь к телескопу, достаёшь тряпочку, протираешь аккуратно все внешние линзы, затем смотришь на небо и…

И тут происходит чудо. Потому что ты смотришь на небо, видишь странное мельтешение, не веришь своим глазам, и вот, горя от жажды проверить то, что ты увидел, ты уже прильнул к линзе. Ты слегка торопливо шаришь телескопом в поисках того самого участка неба, и вот… да! Так и есть!

Звёзды… они танцуют. Звучит совершенно безумно, но звёзды танцуют! В смысле… можно было бы поверить, что это кометы, однако кометы не летают по столь сложным запутанным траекториям, так часто меняя направление движения.

Когда юный астроном заметил движение звёзд, он замер. Проверил вновь и снова замер. Протёр глаза, проверил ещё раз…

…Да. Карф мог точно сказать, что звёзды двигались. И ещё как двигались! Закрыв рот, студент продолжил наблюдать за непонятным явлением. Точнее, за траекториями… ещё взбрела мыслишка про то, что он, Питер, стал свидетелем космических боёв. Хотя траектории… это было слабо похоже на бои… слишком уж изящно выходило. Наверное, в случае настоящего боя это меньше походило бы на танец.

Молодой человек вдруг осознал, что может поиграться с чёткостью картинки. Ведь, даже выбрав участок неба, всегда надо слегка поправить чёткость. Сейчас же чёткость нужно было явно поправить не слегка.

– Эн-н… да… – пробормотал Питер, настраивая телескоп. Ему хотелось рассмотреть участок, где «звёзд» было больше всего. В том, что это не настоящие звёзды, юноша не сомневался.

Он сделал картинку как можно более чётче… Пожалуй, действительно… это были не настоящие звёзды. Правда… наверное, лучше бы это были именно звёзды. Потому что после некоторой настройки молодой человек смог увидеть, что у одной из звёзд… есть ручки и ножки.

Питер оторвался от телескопа с выражением чистейшего изумления на лице. Он просто не мог поверить в то, что увидел именно это. Спустя несколько минут Карф решил продолжить наблюдение. Любопытство пересилило прочие чувства. Быть может, это было бы неблагоразумно, но студент решил разглядеть фей получше. Даже если это всего лишь плод его воспалённого воображения.

Удивительно, но… это действительно были феи. Сейчас они оказались даже ближе… и вот тут юноша понял, что феи не танцуют. Это была драка… какой-то фейский аналог капоэйры, только в небе и с использованием светлых вспышек. Кажется… кажется, три феи на одну.

А вот о таком Карф не слышал. И не читал. Вопрос в том, из-за чего всё произошло… но это парень точно узнать не может. Ещё минуту Питер пытался понять, что за стороны и как они различаются, а после… ну, надо будет сворачиваться и выходить из дому. Если не поздно.

Что за стороны?.. Сложно сказать. Трое на одну. Вот и всё отличие. Шаблонное мышление подсказывало, что проигрывающая слабая сторона права, а сильная и многочисленная – нет. И вот, когда Питер собрался было сворачиваться с чердака, слабую фейку «подбили» и она полетела вниз…

Словно падающая звезда. Ещё никогда падающая звезда не была чем-то столь же волшебным.

Питер проводил звезду взглядом. Красиво… Интересно, где она упадёт? А желание… Карф не загадывал. Это точно не звезда. Понять бы, почему всё случилось именно так, как случилось.

Дождавшись, когда «звезда» опустится как можно ниже, студент поспешил вниз. Стоило одеться чуток потеплей и взять с собой компас. А фонарик… он с собой был. Ну и… нож? Наверное, стоит… ведь наверняка придётся идти в лес.

«Звезда» упала на удивление недалеко. Как ни странно, прямо в ближайший лес. Питер запомнил место. Туда идти максимум километр. Конечно, по лесу это будет довольно долго, однако он вряд ли потеряется: по звёздам определить направление Питер вполне мог, да и его цель, вроде как, должна светиться в темноте, что заметно с довольно большого расстояния.

Студент после непродолжительного промедления решил таки отправиться в лес. За «звездой». На вопрос «зачем?» он вряд ли мог убедительно ответить. Скорее, всё это было смесью любопытства, желания чуда, некоторой романтики и… ответственностью? Всё ведь не так просто, но лучше бы увидеть и разобраться во всём самому. Как единственному свидетелю произошедшего.

Правда, как выяснилось, занятная падающая звезда привлекла внимание не одного лишь Питера. Выйдя на улицу, молодой человек заметил Эльзу, которая решила направиться в лес… кажется, вообще в домашнем.

Глава 2. Зануда

Эльза Кун – долговязая, совсем нескладная девочка лет семнадцати, тёмненькая, с очками на мелкой цепочке. Редко улыбается, чаще и чаще хмурится, губы привыкла поджимать, смотреть – прямо, требовательно, в глаза. Гардероб невнятно-унисексовый: обычно это рубашечка в синюю клетку, свободные джинсы, кеды. Волосы забирает в хвост.

Невзрачная, обыкновенная. Скучная.

По школе болтают, Эльза обидчивая. Неправда. Просто память хорошая. Говорят, строгая. Ерунда. Честная. Если тебя ставят старостой – руководи, оправдывай доверие, поступай по-должному. И это – нет, не правильно. Легче – оправдывать ожидания. Это работает, а что работает – не трогают. Не сказать, что Эльза обязательная или сильно старательная. Лентяйка, но особого толка. К тому же внушаемая: некоторые чёрточки въелись глубоко, на уровень ежедневной привычки. Сложно избавляться от вредных привычек.

Кое в чём, однако, сплетницы правы. Не злая, не обидчивая… Серьёзная. Чужая. Пару раз из-за неё исключали девочек – за дело исключали, за аморалку, но разве никак было договориться? Она не задумывалась.

Друзей при таком подходе, ясно, не заведёшь. Но дружба – фантик, фикция. Один обман.

«Британия – с XIX века владычица умов человеческих. В Советской России клепают танки, в Штатах – авианосцы, японцы собирают автомобили, аргентинцы картошку выращивают… Великобритания инвестирует в людей.

Нет в мире капитала ценнее человеческого. С деньгами хорошо, без денег плохо – с деньгами приобретёшь и хорошую машину, и достойное жильё, респектабельность, в конце концов. Так и с людьми. Чем больше в стране квалифицированных специалистов, тем выше ментальный потенциал отечества, тем стремительнее прогресс, тем прочнее британская позиция в мире – позиция интеллектуальной сверхдержавы. Молодёжь – залог будущего, а залог счастливого будущего – молодёжь умная, патриотичная, ответственная, в Британии молодёжь традиционно такая. Скажем, во Франции по-иному – и где Франция сейчас? Сначала Вторая Мировая, потом май 1968-го. Не сегодня-завтра коммунисты устроят из Франции второй Китай – и что случится? Плохо случится. Учитесь…»

Ну да, о чём ещё рассказывать старшеклассникам? Осень, сыро, сумрачно, новый учебный год, он директор, он должен говорить. В этом плане Эльза оратора понимала. Но почему его не любят – тоже понимала. Если уж завели анекдот – а положен ли британский патриотизм немцам? Вряд ли это важно, но если папа – немец (настоящий, с усами!), а мама – еврейка-безбожница, то, наверное, нет. Это совсем неважно, но так обретаешь некоторое, что ли, моральное право не проникаться темой.

Потом учёба. Колледж Святой Анны – частная школа-пансион для девочек, и знаменитая. В смысле, крутая. В смысле, пафосная. В смысле, «эй, смотрите, наши выпускники зашибают бабки и места в парламенте!» Неудивительно, что процентов девяносто восемь студентов платят за семестр столько, сколько за год не зарабатывает… Не надо о грустном. Есть стипендиаты. Эльза, например. Прямо как Джордж Оруэлл, только без туберкулёза! А может и «с»: жизнь впереди. Зато Оруэлл старостой не был. А она есть. Староста.

Год в школе – каникулы дома, второй – каникулы дома, третий… Отец договорился с каким-то страшно хорошим другом семьи, по совместительству дальним родственником, чуть ли не мужем сестры тёщи двоюродного брата, на отдохнуть: рыбалочка там, свежий воздух, но дела свалились – в общем, в деревню Эльза поехала одна. Вернее, с мужем сестры тёщи двоюродного…

Англия, лето 1978-го, июнь месяц, в декабре ей исполнится восемнадцать. До конца миллениума – и конца света – двадцать два года. Будет время вырасти.

* * *

Первая ночь на новом месте… она шла не очень. Почему-то не спалось. Всё было не так. Сна ни в одном глазу. Кровать неудобная. Как повернёшься, так сразу скрипнет. Плюс, за окном было очень шумно. То сова ухнет, то волк завоет. То просто запищат какие-то насекомые. А то на чердаке кто-то будет шуметь, стуча ногами по половицам. И ведь не первый час Эльза уже пыталась уснуть. Отнюдь не первый. Организм постоянно искал повод как-нибудь отвлечься. Например, сейчас он настойчиво напоминал хозяйке о том, что в последний раз пил аж три часа назад.

Ну что же, раз заснуть не получается – не стоит и пытаться. Сон для человека, а не человек для сна. Наверное, это как «сонный человек» и «человек сна» – «сонный человек» здесь понятно, плохого нет, но «человек сна»? Фэнтези какое-то. Кастанедовщина.

Было странно. День ушёл, дела ушли, стало пусто, как в банке-трёхлитровке. Слушали когда-нибудь банку? Прижимаешь к уху и слушаешь. Эльза не слушала. И не надо – чепуха же. Одна чепуха и осталась. Как неваляшка. Если вскрыть ножом – пусто. Разочаровывает, особенно в первый раз. На третьей-четвёртой привыкаешь. Но смиряешься ли? Что важнее: нужно ли смиряться?

Подумала-подумала Эльза, ничего не придумалось, ну и решила она выйти на улицу. Ночь, воздух, трава пахнет. Природа. А пить как-нибудь потом. Воля!

Поскольку деревенька находилась в северной части и без того северного острова, даже летом ночью на улице было весьма прохладно. Да что там на улице? Из-под одеяла в комнате было выбираться зябко. Так что, пожалуй, стоило хотя бы что-то на плечи накинуть, прежде чем выходить. Это ведь не пара минуток за водой, а затем обратно.

Все чего-то боятся, даже каратисты (а Эльза была каратистка). Например, холода. Чем же отличаются каратисты от обычных людей? Ясным умом. Понятно, в поединке не до философии. Вот и сейчас решение пришло быстро и к месту. Просто завернуться в одеяло – и двигать! Как римлянин в тоге. Или грек? Всё равно вокруг никого нет. Спят.

Выйдя на улицу в одеяле поверх ночных одеяний и в тапках, девушка оказалась в достаточно тёмном месте. Уличные фонари не горели, да и вообще – всего в четырёх десятках шагов начинался подлесок. Луна освещала, конечно, окружающее пространство, но не очень сильно. В конце концов, она ведь не смогла скрыть… звёзд, танцующих друг с другом. Серьёзно, Эльза даже не сразу поняла, что увидела. Звёзды. В небе. Танцуют. Натурально. Четыре танцующих звёздочки.

А Эльза не удивилась. Грустно стало. За себя, за ночь, за Британию. За Британию – потому что фонари обязаны гореть, за себя – ведь зрение плохое, за ночь – так темно же!

Как-то похоже и должен сочиняться бред про летающие тарелки. Все знают, что бред. Светляки, наверное. Надо найти очки и посмотреть внимательнее. Вдруг пропадут?

Однако, прежде чем Эльза успела заняться вопросом поиска очков, кое-что произошло. Одна из звёзд – НЛО, быть может – вдруг полетела вниз. Нет, не быстро и резко, как падающая звезда. А даже как-то медленно, словно подбитый самолёт. Но, что самое интересное, эта звезда… кажется, она падала в сторону Харбор-Пайнс. Или это такая иллюзия?

Есть люди с душой. Случаются люди без души – напыщенные, органически сообразные окружающему миру, встроенные эдак интегрально, наподобие камня. Камень, естественно, за тарелками не бегает. Неинтересно камню. Он сам блестит – бриллиант или рубин. Только не в рубинах счастье, правда?

Эльза никакой не рубин, духовности в ней тоже особой не водилось. Но за тарелкой пойти хотелось. Интересно же. И грустно. Потому что счастье с неба не валится. Полусознательно решила: упадёт недалеко – надо пойти! Убедиться, что ли… Если совсем недалеко – как есть пойти, в тапках с одеялом. Вокруг никого. Можно всё.

НЛО, как его определила Эльза, упало куда-то в лес. Без грохота, без стука, без взрывов. Просто в лес. Вон куда-то за шапки тех деревьев, что растут впереди, буквально в паре десятков шагов. Но вот роща начиналась тут, рядышком, а падение… падение могло быть и далеко. Эльза вряд ли обернётся к дому за полчаса, если серьёзно примется за поиски.

Приехала в незнакомое место – и первой же ночью сбегаешь в лес. Ночью. В незнакомый лес. Сбегаешь. Ладно бы, не за рощу – за холмик, за второй, но так… Есть же предел сумасбродству. Или нет? Не то чтобы неинтересно, просто ужасно глупо будет заблудиться. Не по порядку. Дядя Как-его-там забеспокоится, в газету напишут, мол, «пропала школьница». Педофилов начнут искать. Столько проблем. Кому оно надо? Разве что инопланетянам. Инопланетянам-диверсантам.

В общем, Эльза зависла. Может, знамения ждала. Пусть куст вспыхнет или, например, в небе какие-нибудь огненные буквы проявятся. Был ли огонёк? Померещилось?

Впрочем, решила ведь. А решения – это такая вещь… Суровая. Надо подумать.

Дверь скрипнула. Инстинктивно обернувшись на самый выдающийся звук в ночной тиши, Эльза увидела Питера, который, в отличие от неё, был куда как лучше готов к походу в лес.

Глава 3. Через тернии к звёздам

Карф чуть иронично улыбнулся. По-доброму, хоть и с иронией.

– Привет, Эльза, – сказал студент, удержавшись от упоминания сов. – Полуночничаем?

Парень не осуждал, но пустить родственницу в лес в одной пижаме он не мог.

– Тоже… «звезду» видела? – посерьёзнел он. Кавычки он обозначил интонацией и жестом правой руки. Словно несколько секунд изображал рукой, что гусь траву щиплет.

– Привет, – Эльза отозвалась на автомате.

«Привет». – «Привет». – «Как дела?» – «Потихоньку». – «Что делаешь?» – «Гуляю». – «Молодец. Ладно, пока». – «Пока». Такие разговоры не дело рассудка – они на навыке выстроены. Привычке. Как плавание. Кто-то умеет брассом. А кто-то тонет (кирпич, например). Очень желательно улыбаться, щёчками играть под хомячка, подмигивать – у неё не получалось. А может, плохо старалась.

– Звезду… видела.

Честно говоря, она бы не удивилась, если бы Питер (его так звали?) выдал что-то типа «окей» и потопал по своим делам. В жизни случается много странного. Одной странностью больше.

– Ладно… – решил было Питер, но запнулся на полуслове. С чего? Может, просто… просто надо кое-что сказать. – В телескопе в это время рассматривал… ты его видела, – начал говорить Карф. Упомянутый телескоп Эльза видела – с ним же ехал, да и по случайности столкнулся, поговорил. – Хм… – нет. Рассказывать потом. И сам не уверен. – Пойду в лес. Она где-то там упала… и это не корабль, – слабо улыбнулся.

Что дальше? Пусть двоюродная сестра сама решит: идти или нет.

– Что она? – переспросила Эльза.

Просто по инерции. Опять-таки, есть разница между «погулять одной» и «погулять с мальчиком». Пошлость какая. Фу-фу-фу, как выражаются японцы. «Нельзя жить в обществе…» и всё такое. С одной стороны, ходить с молодыми мужиками по темноте – это не то, чего ожидает общество. С другой – какая разница? В конце концов, ей просто любопытно. Просто по пути. Глупо, конечно, ходить в лес одной, но двоим по отдельности ещё глупее (раз поход – дело решённое). Этот Питер не похож на педофила. И пуританская бабка из него неважная. Как и из Эльзы.

– В чём дело с ней? – повторила вопрос девушка. Понятно, о звезде-НЛО-метеоре.

– Это… – парень замялся. – Да, знаю… и хочу убедиться собственными глазами, всё ли в порядке у меня с головой или нет…

Интересно, что может быть ещё хуже подобного объяснения? Теперь точно придётся идти одному. Наверное, это к лучшему.

– Если решишь проверить, советую одеть куртку и взять фонарик с компасом, – добавил Питер.

Где-то вдалеке ухала сова. Наверное, та, которую решили не упоминать всуе. А может, другая. Лёгкий прохладный ветерок колыхал листья, а тени деревьев в тусклом свете звёзд и луны складывались в причудливые и иногда пугающие образы.

Эльза помолчала, затем попросила:

– Подожди.

Ей нужно было одеться теплее. Джинсы, кофта, рубашка… Может, куртка будет. Причины? Какие причины? Странно было. Чувство, что банка – лейденская.

Точно, поискать фонарь.

– Подожду, – согласился Питер.

А в ожидании можно было… послушать сов, к примеру, или последить за звёздным небом.

Эльза покинула Питера и занялась сборами. Какая-то она была отрешённая. Словно бы всё происходящее было не с ней. Питеру было впору вспомнить одну из местных многочисленных легенд, которые до него дошли в искажённом виде. Вдруг её душу феи похитили? А что? После того, что он видел сегодня, почему бы не существовать такому феномену?

Наконец, девушка вернулась. Уже хорошо собранная, с небольшим фонариком с красной ручкой, у которого был механический регулятор направленности луча.

Анализировать – это занятно. Наблюдать. Выводы, предположения, выработка линии – бац! – вскрываешь самую мякотку (фантазируешь, что вскрываешь). Без события не будет наблюдения, понятно. Себя анализировать – интереснее, хотя и бессмысленнее. Пристрастия, мечты, личные обманки – без них человек кончается. Тем не менее, с ними плохо. Возможно, она подумает, возможно, сейчас – на ходу, по лесу, – возможно, очень позже (как станет пуританской бабкой). Звенело – не новое, но радующее свежестью, – что оправдания не нужны. Особенно перед собой. Кто-то оправдывается за выпитый стакан воды? Несчастный человек.

Нет у бедолаги фонарика с красной ручкой. У неё есть – темноту гонять. И это плохо – жить во тьме… а чёрт его знает, может и хорошо. Конкретно. Ясно. И оправданий нет, но не оттого, что не нужны – всё оправдано, давно и надёжно. Эту мысль надо додумать. Когда-то давно – было, помнилось! – она не оправдывалась. Дети вообще безответственны.

– Готово, – вышла, встала, мол, «веди». Самый знающий ведь человек. Фей видел. Интересно, а чёрта? И чёрта увидит. Такой увидит.

Вообще-то свой фонарь – не красный, большой и серый – у Питера был с собой, в поисках лучшего места для наблюдения за звёздами он ходил по темноте немало. Ну, минут десять ходьбы до какого-то пустыря без домов – может, площадка какая, не важно. Главное – ровная поверхность и отсутствие мешающих заграждений. Но лучше чердака в доме Корфутов места пока не нашёл.

– Пошли, – и Карф повёл Эльзу. Ну да… в лес.

Впрочем, о том, как это может смотреться со стороны… да они же родственники, вообще-то! Нечего тут и думать.

Между родственниками повисло неловкое молчание. Они шли вроде бы вместе, но со стороны казалось, что каждый хочет пойти своей дорогой, и только тот факт, что дорожки эти пролегают рядом, их и держит. Красный фонарик удобней лежал в руке, но Питер оказался более подготовлен. Его фонарь светил лучше, ярче. Большую территорию освещал. И всё равно очень скоро, метров через двести, можно было почувствовать себя заблудившимся, ибо тьма уходила только с близлежащей территории. Всё остальное оказывалось быстро скрыто той самой тьмой, мешавшей ориентироваться и искажавшей даже знакомые силуэты.

Как самому старшему, вести пришлось Питеру. Впрочем, он к этому готовился и даже взял с собой компас. С которым и сверился, вспоминая направление к упавшей «звезде». Ещё были и простые звёзды… в общем, если что, выведет, не заблудится. Но сначала бы до «звезды» дойти.

– Не ожидал, что ты так быстро захочешь всё проверить, – произнёс Карф. Как-то разговор с родственницей стоило поддержать. Иначе совсем тоскливо.

Травка растёт, звёзды блестят, деревья преграждают, а дорожка тянется, тянется, а по дорожке – ходят. Люди ходят, звери. Очень всё гармонично устроено, если не задумываться.

– Ну да, – едва-едва тише, чтобы не задуматься, сказала Эльза.

Не получилось. Если вернуться к сугубо гипотетическому бедолаге – окажись он здесь, непременно сломал бы лодыжку. Лес же. Эльза однажды сломала ребро.

– Ну да. А ты, наверное, долго собирался?

– Минут пять-семь. Убрать телескоп, найти компас… – протянул Питер.

О ноже упоминать не хотелось. Во избежание. Впрочем… если что, легенды бывают недобрые. И древние путники без ножа не выходили… но всё равно итог был печален.

– Я наблюдать звёзды часто хожу… и дома тоже, с телескопом. Оттого и одеваться не пришлось – и так был одет, – развил тему Питер.

– Наверное, дело в телескопе с компасом. – Эльза пожала плечами и пояснила: – У меня их нет.

«Компас» ассоциировалось со скаутами. Отряды, лагеря, костры. Галстук, румянец, дух «будь готов!», а вот из самого Питера скаута не выходило. Слишком болезненный. Или, может, детей в скауты затем и отдают, чтоб здоровее стали? Может, все скауты именно такие. Впрочем, вернее: скауты очень разные.

– Понятно. И… как тебе? Нравится? – спросила девушка.

Сова снова заухала. На сей раз громче. Кажется, даже раздражённо. Краем глаза можно было заметить небольшую лису, которая, заметив людей так близко, предпочла не сбегать, а просто застыть на месте, глядя в их сторону отсвечивающими серебром глазами.

– Наблюдать за небом? Успокаивает. И нравится. Временами нахожу созвездия, временами нет – я просто любитель, это просто хобби. Прогулки тоже… – сообщил Питер.

На сову внимания обратил мало, только посмотрел чуть вверх – не там ли? А лиса… её парень, кажется, не заметил.

Эльза кивнула:

– Понятно.

Честно-честно не знала, чего сказать. Зато знала, что надо идти.

И всё же разговор не клеился… так они шли. Шли и шли, хрустя веточками и слушая звуки ночного леса. Уханье совы. Гавканье собак в деревне и ответный вой волков где-то вдали. Всё это в какой-то момент перестало беспокоить. Воспринималось как данность… до той поры, покуда они не увидели впереди свечение. Где-то там, вдали, за деревьями… словно бы кто-то уронил включённый фонарик.

– Видишь? – замер Питер, осторожно всматриваясь в источник света. – Наверно… хорошо, что не показалось. Наверное… – пробормотал студент, не понимая, улыбнуться ему или нахмуриться. Всё вместе не получится.

Карф, как самый старший в группе, пошёл вперёд.

– Вижу, – согласилась Эльза.

Соврала. Что «видишь»? Чёрт знает, электрический свет – лампа… Что нужно видеть? Красивое, изумительное, какое угодно – не электрическое. Электричество вообще для души губительно. Романтический ужин, например, при свечах дают. Вот глупо получится, если выйдут на какой-нибудь домик лесника.

Немножко посомневалась Эльза: выключать фонарь или нет (скауты! осторожность!)? Не стала. И последовала за Питером.

И тут впереди что-то хрустнуло.

Маленькая человекоподобная фигурка, которая двигалась на свет упавшего небесного объекта, повернулась в их сторону и сверкнула двумя огромными блестящими жёлтыми глазами, после чего моргнула сначала левым веком, затем правым. По размерам это существо было с обезьяну, а по удалённости – метрах в двадцати.

– М? – повернулся на хруст Питер. И замер.

Нет… не совсем. На месте-то замер, но попробовал подсветить непонятную фигуру. И убедиться, что ему не чудится.

Хрустнуло. И всё стало как-то ясно, что ли. Девушки – существа тонкие, нежные, чувствуют острее и ярче, нежели мужчины. Потому Эльза видела, а Питер, например, нет.

Как ни крути, спорт, особенно боевые искусства, закаляет. Не только тело – и мозги. Эльза пошла на сближение резким, стремительным шагом. Поближе… а там видно будет. Сбегать намылится – так догоним и спросим по-нежному, чего такой подозрительный, чего сначала бродит, а потом убегает от честной молодёжи. Ведь подозрительный. Глаза какие… жёлтые.

– Скорее, – дёрнула мимоходом Питера за плечо, сильно.

Парень чуть дёрнулся и посмотрел на Эльзу. Значит, не ему одному показалось… в общем, там кто-то был. Только мелкий. С размерами Питер вначале немного перепутал. Зато теперь студент смело шёл навстречу непонятной фигурке.

Впрочем… его больше волновал свет, но для начала надо было сократить расстояние. Мелкий всё равно был ближе… к чему-то светящемуся.

ИккиМаленькая косматая фигурка с огромными глазами. Похожа на человека настолько же, насколько от него и отличается. Характер скверный. Не женат. Но очень хочет. Странное существо, которое любит встречаться ночью непуганым путникам.