Текст книги "США - Империя Зла"

Автор книги: Юрий Емельянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 41 страниц)

Ранним утром 30 апреля американские морские пехотинцы эвакуировали на вертолетах сотрудников посольства США, а в 11.30 по местному времени танк Народной армии сбил ворота президентского дворца в Сайгоне, над которым было поднято знамя НФО. Президент Южного Вьетнама Дуонг Ван Минь попытался договориться о перемирии, но полковник Народной армии Буй Куанг Тан сказал ему, что у него уже не осталось другого выхода, как безоговорочно капитулировать. Сопротивление южновьетнамских войск прекратилось. Война, длившаяся около 15 лет, завершилась. Сайгон был переименован в Хошимин, а единый Вьетнам был провозглашен Социалистической республикой.

Еще до этого в середине апреля пал проамериканский режим в Камбодже, а в декабре 1975 года была провозглашена Лаосская Народно-Демократическая Республика. Индокитай, за контроль над которым США боролись со времен Второй мировой войны, был ими утрачен.

Если в ходе Корейской войны весь мир увидел, что США не сумели одержать победу над более слабым в экономическом и военном отношении противником, то в ходе Вьетнамской войны стало ясно, что США потерпели очевидное и сокрушительное поражение. Война нанесла огромный урон США. Общие расходы на войну составили 150 миллиардов долларов. Одним из следствий непомерных расходов на войну стало решение правительства Никсона в августе 1971 года отказаться от золотого обеспечения доллара.

В войне, которая по своим масштабам была намного меньше Первой мировой войны, потери американцев были практически такими же: 58 тысяч убитых и 153 тысячи раненых. В стране появилось 35 тысяч вдов и сирот. У 275 тысяч американцев в семьях кто-то погиб во Вьетнаме. Лэндон Джоунс писал: «Миллионы обрели невидимые шрамы, нанесенные этой войной, которая стала проклятием поколения… Даже те, кто не был ранен, столкнулся с тяжелыми проблемами после своей службы во Вьетнаме, начиная от безработицы и кончая самоубийствами, депрессией, озлобленностью и чувством отторжения. Примерно полмиллиона ветеранов вьетнамской войны страдали «посттравматическим неврозом» с галлюцинациями и ночными кошмарами». Среди них был велик алкоголизм. Многие пристрастились к наркотикам. Уровень самоубийств среди них превысил средний уровень на 23 %. Они не могли интегрироваться в мирную жизнь и безработица среди них была выше средней. Джоунс говорил о сходстве поведения ветеранов вьетнамской войны с поведением «потерянного поколения»: «Люди поколения бэби-бума вступили в годы вьетнамской войны молодыми и исполненными оптимизма. Вьетнам состарил их и сделал циниками».

Психологическую травму испытало все американское общество, породив так называемый вьетнамский синдром – страх повторения «еще одного Вьетнама». Ход войны в Индокитае и поражение США потрясло все американское общество. Характеризуя настроения американцев середины 70-х годов, А. Тоффлер в своей книге «Третья волна» писал: «Никогда ранее столь много людей… не чувствовали себя такими беспомощными, тонущими как будто в Мальстреме идей противоречивых, сбивающих с толку и создающих какофонию… Отчаяние – на продажу и самокультивируемое – доминировало в культуре в течение десятилетия». Более 40 % людей, опрошенных Национальным центром общественного мнения Чикагского университета в 1976 году, поддержали положение: «Иногда я сомневаюсь, есть ли в мире что-либо стоящее», а 42,996 сочли, что «в нынешнем мире нечестно давать жизнь ребенку». При этом среди молодежи моложе 25 лет с последним тезисом согласилось 43,1 %. Неудивительно, что многие представители поколения бэби-бума не заводили семей и детей. Рождаемость в США с 1964 года, то есть с начала войны во Вьетнаме, стала сокращаться.

В таком состоянии находилось американское общество после войны во Вьетнаме, а также после расследования по делу о налете на штаб демократической партии в здании «Уотергейт». Разоблачения по «уотергейтскому делу», которые происходили с весны 1973 года до августа 1974 года, показали нечистоплотность правительства и политических партий, их готовность прибегать к нечестным приемам, лжи, обману в угоду своих корыстных целей. Под угрозой импичмента президент США Р. Никсон вынужден был 9 августа 1974 года – впервые в американской истории – уйти досрочно в отставку со своего поста. Его место занял 38-й президент США Джеральд Форд (9 августа 1975 года – 20 января 1977 года).

Вместе с тем «уотергейтское дело», сделав Никсона и его «команду» «козлами отпущения» и «выпустив пар» возмущения, накопившегося в обществе после Вьетнамской войны, позволило увести американское общество от разбора глубоких причин, породивших трагедию войны в Индокитае и военно-политического поражения США в этой войне. Дотошные копания в мельчайших обстоятельствах этого «дела», малозначительного по сравнению с геноцидом народов Индокитая, создавали иллюзию того, что в Америке ничего не скрывают от общественности. В то же время это делалось и для того, чтобы американцы забыли о чудовищных преступлениях против человечности, совершенных ими в Индокитае.

Война во Вьетнаме вновь показала всему миру, на какие преступления против человечества могут пойти правящие круги США во имя реализации своих глобальных планов. По приблизительным оценкам, в результате американской агрессии в Камбодже было уничтожено 50 тысяч мирных жителей, в Лаосе – около 700 тысяч, во Вьетнаме (Северном и Южном) – от 2 до 5 миллионов человек.

С 1965 по 1971 г. авиация сбросила на страны Индокитая 1,7 миллиона тонн зажигательных боеприпасов. В результате бомбардировок были уничтожены тысячи населенных пунктов, десятки тысяч гектаров различных пород леса и другой растительности. Широкомасштабное «оголение» джунглей производилось с помощью сверхкрупных (массой в 7 тонн) авиационных бомб, прозванных американскими летчиками «косилками маргариток». Взрываясь над поверхностью, они ударной волной уничтожали леса на площади до 1,5 га.

В ходе ведения химической войны во Вьетнаме было сброшено около 100 тысяч тонн различных отравляющих веществ. Их действию подверглось около 45 % лесов и пахотных земель. В Южном Вьетнаме были полностью уничтожены мангровые леса на площади в 500 тысяч гектаров, поражено 60 % джунглей (около 4 миллионов га) и 30 % равнинных лесов (более 100 тысяч га), 10 % обрабатываемых полей. Погибли все плантации каучуконосов. Из 150 видов птиц осталось лишь 18. Резко сократилось количество рыб, изменился их состав в реках. На месте уничтоженных лесов возникли заболоченные районы. Около 2/3 коренного населения этих мест были вынуждены покинуть их. Восстановление равнинных лесов естественным путем в ближайшие 100–200 лет вряд ли произойдет. Погибшие горные леса восстановить вообще невозможно, так как после их гибели произошел смыв слоя тропическими дождями и искусственно спровоцированными ливнями. К тому же применялись специальные тракторы, так называемые римские плуги, для такого перепахивания земли, чтобы там ничего не могло вырасти.

Только американских солдат, пострадавших от отравления диоксином, оказалось 40 тысяч. Среди них обнаружили рак простаты, рак легких, саркому и другие тяжелые заболевания. Среди вьетнамского населения число пострадавших от диоксина насчитывалось около 4 миллионов. Число детей с физическими отклонениями от нормы, родители которых пострадали от диоксина (заячья губа, отсутствие носа и ушных раковин, пучеглазие, отсутствие конечностей или уродливые конечности), превышает в 15 раз число детей с такими отклонениями в семьях, которые избежали контакта с этим ядом. В некоторых районах Южного Вьетнама уровень содержания диоксина до сих пор превышает допустимый уровень в десятки раз.

Как и прежде, США проявили в войне против народов Индокитая исключительную бесчеловечность. Однако на новом историческом этапе американцы были вооружены еще более мощным и жестоким оружием уничтожения, истребляя разом огромные людские массы, обрекая оставшихся в живых на невыносимые страдания и оставляя после себя лишь безлюдную пустыню.

Глава 33
ПОД ПРЕДЛОГОМ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ «ВТОРОГО ВЬЕТНАМА» И «ВТОРОЙ КУБЫ»

Еще в ходе войны во Вьетнаме стало очевидным, что США не могут легко победить восставший народ даже небольшой и слаборазвитой в экономическом отношении страны. В мире заговорили о том, что надо принудить Америку воевать в «нескольких Вьетнамах». Поддерживая такую идею, министр революционной Кубы Эрнесто (Me) Ге-вара отправился поднимать народ на восстание против проамериканских ставленников в Конго, а затем в Боливию, где и был убит агентами ЦРУ в октябре 1967 года.

В то же время, чтобы избежать появления «новых Вьетнамов», Соединенные Штаты стремились укрепить контроль над своей всемирной империей и поддерживать режимы, подобные сайгонскому. Так, в 1964 и 1967 гг. США оказывали помощь военно-воздушными силами правительству Мобуту в Конго в его борьбе против народно-освободительного движения.

Эскалация агрессии в Индокитае сопровождалась ужесточением политики США и в других регионах мира. Назначенный в мае 1964 года новый помощник государственного секретаря по межамериканским делам Томас Манн дал понять, что США больше не будут руководствоваться принципом «холодное рукопожатие для диктатур и объятия для демократий», выдвинутым в последние годы правления Эйзенхауэра, и перестанут повторять либеральную риторику «Союза ради прогресса» времен Кеннеди. Оправдывая курс на поддержку военных диктатур, Манн заявлял: «Новые военные – это люди, внесшие наибольший вклад в общественные, экономические и политические реформы в этом полушарии, это те люди, которые понимают, что коммунистическую опасность можно отразить не только добрыми делами». Что такое «доктрина Манна», на практике стало ясно после военного переворота в Бразилии 31 марта 1964 года. В ноябре 1964 года произошел военный переворот в Боливии. Шла подготовка к военным переворотам в Аргентине и Уругвае.

Новым свидетельством возросшей агрессивности политики США в Латинской Америке стали их действия в Доминиканской республике. Еще в 1961 году в этой стране была свергнута диктатура Р. Трухильо. На выборах в 1962 году победил кандидат от Антитрухилистской доминиканской революционной партии Хуан Бош. Однако в 1963 году он был свергнут сторонниками бывшего диктатора при поддержке США. Глава военной хунты генерал Э. Вессин-и-Вессин объявил, что в стране запрещена «коммунистическая, марксистско-ленинская или ка-стровская доктрина». Вскоре Вессин передал власть хунте из гражданских лиц во главе с Рейдом Кабралем. Хунта упразднила конституцию. В стране поднялись выступления против хунты.

24 апреля 1965 года в результате бескровного переворота в Доминиканской республике хунта Кабраля была свергнута. К власти пришли сторонники конституции во главе с Хуаном Бошем. 26 апреля войска под командованием генерала Вессина выступили за восстановление власти хунты. Однако им оказали сопротивление конституционалисты.

Тогда 28 апреля президент США Джонсон объявил о направлении 556 солдат морской пехоты в Доминиканскую республику под обычным предлогом «защиты американских граждан». Хотя американские граждане были в считаные дни эвакуированы, а между конституционалистами и войсками Вессина было заключено перемирие, численность американских войск продолжала возрастать и достигла к началу мая 9,5 тысячи.

2 мая 1965 года Джонсон выступил с заявлением, в котором сказал: «Мы в этом (Западном. – Авт.) полушарии должны быть готовы использовать все возможные средства, находящиеся в нашем распоряжении, чтобы воспрепятствовать появлению новой Кубы». Впоследствии это заявление стали называть «доктриной Джонсона». Вскоре численность американских солдат и морских пехотинцев достигла 42 тысяч человек. В ходе этой интервенции было убито 13 американцев и 3000 жителей Доминиканской республики.

Одновременно не прекращались диверсии и террористические акты против Кубы, организованные США. В начале 1965 года ЦРУ забросило на Кубу ряд своих агентов с целью осуществить убийство Фиделя Кастро. Все они были пойманы кубинской полицией. В 1966 и 1967 годах были предприняты новые попытки совершить покушение на кубинского руководителя. Кроме того, одна из групп агентов ЦРУ должна была совершить взрывы, чтобы создать впечатление о том, что на Кубе поднялось партизанское движение.

В 1971 году агенты ЦРУ прибыли на Кубу с контейнером, содержавшим вирус свиной лихорадки. После начала эпидемии на острове пришлось уничтожить около 500 тысяч голов свиней.

За год до этой диверсии осенью 1970 года разразился новый кризис в отношениях между США, Кубой и СССР, напоминавший кризис 1962 года, хотя и в гораздо меньших масштабах. В своих мемуарах Г. Киссинджер сообщал, что 26 августа 1970 года самолет У-2 сфотографировал строительство пристани и нескольких сооружений казарменного типа, которое развернулось на острове Кайя Алькатраз в районе кубинского порта Сьенфуэгос.

В это же время поступило сообщение, что по направлению к Кубе перемещается эскадра советских судов, среди которых были ракетоносный крейсер, ракетоносный эсминец, а также суда, предназначенные для обслуживания подводных лодок с ядерными снарядами.

9 сентября советская эскадра прибыла в Сьенфуэгос. 14 сентября У-2 совершил новый облет острова Кайя Алькатраз. На полученных им фотоснимках было видно, что ведется строительство двух казарменных помещений и административных зданий. Были также сооружены баскетбольная площадка и футбольное поле. Киссинджер замечал: «В моих глазах это неопровержимо свидетельствовало о русской базе, так как, будучи старым футбольным болельщиком, я знал, что кубинцы не играют в футбол». На таком «веском основании» было решено, что СССР сооружают военно-морскую базу на Кубе.

Правда, Киссинджер в своих воспоминаниях признавал, что советские подводные лодки и так постоянно находились у берегов США. Заходили подводные лодки и к берегам Кубы. Однако, очевидно, что в Вашингтоне сочли, что на сей раз строительные работы на небольшом кубинском островке можно использовать в качестве предлога для очередной антикубинской и антисоветской кампании. Перед заседанием Вашингтонской группы особого реагирования (ВГОР) 19 сентября Киссинджер запросил государственный департамент. Однако его сотрудники не увидели в происходящем строительстве ничего особо угрожающего. В то же время, по словам Киссинджера, министерство обороны и Объединенный комитет начальников штабов «сочли, что база подводных лодок в Сьенфуэгосе представляет собой стратегическую угрозу Соединенным Штатам. С их точки зрения она позволит советским подводным лодкам расширить свои операции в море и сделает возможным передвижения советского подводного флота в Мексиканском заливе. Л это сделает уязвимыми новые территории США для ракетного нападения».

Когда Киссинджер доложил об итогах совещания ВГОР Никсону, последний стал уговаривать его «спустить вопрос на тормозах». Никсон заявил, что он не хочет, чтобы «какой-то клоун из сенаторов потребовал блокады Кубы в разгар предвыборной кампании, как это делали республиканские сенаторы в 1962 году». Поэтому Киссинджер собрал новое заседание ВГОР лишь 24 сентября. На заседании было решено ограничиться сообщением о том, что президент проинформирован о строительстве в Сьенфуэгосе.

На следующий день 25 сентября Киссинджер встретился с послом СССР Добрыниным. Из мемуаров Киссинджера следует, что в ходе встречи обсуждался вопрос о возможном визите Никсона в СССР, о политическом кризисе в Иордании, но ни слова не было сказано об «угрожающем» строительстве в районе Сьенфуэгоса.

Однако в тот же день, по словам Киссинджера, «разразился хаос. Утро началось со статьи С. Сульцбергера в «Нью-Йорк тайме», озаглавленной «Гадкие тучи на Юге». Статья предупреждала о возможном появлении советской базы подводных лодок в Сьенфуэгосе. Вопреки рекомендациям относительно того, что следует передавать прессе, представитель Министерства обороны осветил во всех деталях эту проблему, когда ему был задан соответствующий вопрос на утреннем брифинге… Он же добровольно сообщил все, что знал, рассказав о ходе советского строительства и военно-морских передвижениях советских судов за последние месяцы».

Вряд ли это было следствием небрежности пресс-секретаря Министерства обороны. Известно, что в это время в конгрессе происходило обсуждение бюджета. Требования об увеличении военных расходов, выдвигавшиеся Министерством обороны, могли быть не удовлетворены в то время, когда война в Индокитае была так непопулярна, правительство США твердило о «вьетнамизации» войны, а тогдашний кризис вокруг Иордании был близок к разрешению. Поэтому, хотя Министерство обороны рисковало навлечь на себя обвинения Никсона в подрыве позиций правительства накануне выборов в конгресс и даже в провоцировании нового карибского кризиса, его представители пошли на обострение ситуации вокруг Сьенфуэгоса, поскольку речь шла о многомиллиардных военных заказах в интересах крупнейших военно-промышленных компаний США.

Киссинджер писал: «Реакцию печати можно было предвидеть. Агентство Ассошиэйтед пресс открывало сообщение заголовком: «Пентагон заявил сегодня, что есть твердые свидетельства того, что Советский Союз создает постоянную базу подводных лодок на Кубе». Агентство Юнайтед пресс интернейшенл сообщало: «Министерство обороны заявило сегодня, что есть свидетельства того, что русские начали строительство военно-морской базы на Кубе». Разумеется, вечерние телевизионные передачи и утренние газеты на следующий день драматизовали события еще сильнее».

Вечером 25 сентября Белый дом опубликовал сдержанное заявление об «озабоченности правительства США» относительно возможности создания базы советских подводных лодок на Кубе. Зато в конгрессе сообщения Пентагона и Белого дома вызвали бурю. 28 сентября выступлением члена палаты представителей Сикеса открылась новая антикубинская истеричная кампания. Си-кес утверждал: «Господин спикер, только что раскрылся еще один кризис, который может быть столь же зловещим, как и тот, что был связан с русскими ракетами».

На заседании подкомитета по межамериканским делам с участием представителей правительства конгрессмен Фасцелл потребовал, чтобы комитет палаты по вооруженным силам рассмотрел вопрос о «потребностях в усилении нашей военной и военно-морской мощи в Карибском бассейне… В качестве первого шага необходимо, чтобы Соединенные Штаты энергично укрепили свою военную мощь в этом регионе. Необходимо немедленно привести мощь наших баз в Ки Уэсте, Бока Ника и Хоум-стэд в соответствии со штатным расписанием». С аналогичными требованиями выступили и другие конгрессмены.

Затем член палаты представителей М. Риверс, который был постоянным проводником интересов военно-промышленного комплекса, заявил о том, что в доклад согласительной комиссии конгресса по бюджету был включен вопрос о необходимости ассигнований в 435 миллионов долларов для военно-морского флота. В своем выступлении в течение целого часа Риверс связывал «сообщения о базе советских подводных лодок» с необходимостью усиления гонки вооружений, в особенности военно-морских. Одновременно Риверс требовал принятия «энергичных мер» против Кубы: «Мы не можем жить рядом с новой советской угрозой у нашего порога. Мы не можем позволить, чтобы наши города стали заложниками Советского Союза. Мы должны осуществить все дипломатические и, если необходимо, военные меры для того, чтобы вырезать эту раковую опухоль из тела Западного полушария».

В поддержку Риверса выступили конгрессмены Холл, Ичрод, Роудс, Дорн, Дон Клаузен и многие другие. Они особенно не распространялись на тему о строительстве в Сьенфуэгосе, но зато все поддержали предложение Риверса об увеличении расходов на военно-морской флот, особенно подводный.

Одновременно вопрос о Сьенфуэгосе был поднят в сенате. Голдуотер заявил, что сведения о строительстве на Кубе свидетельствуют о «серьезной заявке русских на мировое господство». Даже либеральный сенатор Майк Мэнсфильд заметил: «Я оцениваю это с тревогой». Лишь сенатор Уильям Фулбрайт, выступая 27 сентября в телевизионной программе «Проблемы и ответы», заявил: «Правительство Никсона обманывает американский народ, выступая с предупреждениями о строительстве базы для советских подводных лодок… Почти каждый год, когда у нас в конгрессе мы обсуждаем вопрос об ассигнованиях, мы получаем такие россказни».

После заседания сенатского подкомитета по межамериканским делам, на который были вызваны представители государственного департамента, Министерства обороны и ЦРУ, его председатель сенатор Нёрч 1 октября заявил: «Данные, представленные подкомитету, были сомнительны и неубедительны». Однако к этому времени в палате представителей были одобрены ассигнования на строительство военно-морского флота, на которых настаивал М. Риверс. А вскоре началась деэскалация антикубинской кампании. б октября, как вспоминал Киссинджер, во время его встречи с Добрыниным, последний, выразив удовлетворение урегулированием кризиса в Иордании, кроме прочего, заявил: «Советская сторона ничего не делала и не делает на Кубе – а это касается и порта Сьенфуэгоса – что бы противоречило… договоренностям 1962 года». Добрынин заверил Киссинджера в намерении СССР и в дальнейшем придерживаться этих договоренностей. Эти заявления советского дипломата Белый дом счел исчерпывающими и не стал подвергать их сомнению.

На пресс-конференции 12 октября министр обороны М. Лэйрд заявил: «У нас нет данных о том, что какая-либо советская подводная лодка класса «Полярис» использует Кубу в качестве базы». Опубликованный 13 октября пресс-релиз Белого дома гласил: «25 сентября в ответ на ряд запросов относительно Сьенфуэгоса мы заявили, что мы внимательно следим за обстановкой. Мы заявили, что мы не уверены, что речь идет о сооружении базы обеспечения подводных лодок».

Черту под антикубинской кампанией подвела газета «Нью-Йорк тайме» в номере от 14 октября, где говорилось: «Строительство, осуществленное кубинскими рабочими для советского Военно-морского флота, включает два одноэтажных барака, которые, по оценке секретного источника, напоминают курятники, а также футбольное поле, теннисный корт и гимнастическую площадку. Насколько можно было определить, советского военно-морского персонала на берегу нет, а темпы строительства кажутся медленными».

Выступая 14 октября 1970 г. в палате представителей, конгрессмен Миква заявил: «Нас просили принять решение относительно миллиардов долларов. Крайне огорчительно, что нас ввели в заблуждение, заверив нас, что на Кубе создана полностью оборудованная база подводных лодок… Сейчас выясняется, что это – сильное преувеличение и такой базы нет».

К этому времени внимание правящих кругов США было уже переключено на другую страну Латинской Америки – Мили. 5 сентября 1970 года в ходе президентских выборов в этой стране на первое место вышел кандидат блока «Народное единство» социалист Сальвадор Альенде. В США средства массовой информации заговорили о появлении «второй Кубы» в Латинской Америке.

В 1970 году Мили занимала в Латинской Америке первое место по производству на душу населения чугуна, стали, цемента, электроэнергии, первое место в мире по запасам меди и лишь ненамного отставала от США по объему ее добычи. На медь приходилось 70 % чилийского экспорта. Добыча меди находилась в руках американских компаний «Кеннекот» и «Анаконда». Производство стали, добычу селитры, химическую и фармацевтическую, электротехническую и пищевую промышленность, строительство, транспорт, банки, страховое дело, внешнюю торговлю также контролировали американские компании. Они так вели свои дела, что к концу 1970 года Мили задолжала иностранным компаниям 4 миллиарда долларов. Был велик внешнеторговый дефицит страны и высоки темпы инфляции ее денежной единицы.

Еще задолго до выборов в Чили вопрос об этой стране стал предметом дискуссии в государственном департаменте США. Как вспоминал Киссинджер, еще «в начале 1970 года посол США в Чили Корри считал, что победа Альенде будет равноценна коммунистическому захвату страны… Однако латиноамериканское бюро государственного департамента возражало против этого: там сомневались и в победе Альенде и в его опасности в случае его победы… ЦРУ поддерживало Корри». После двух месяцев дискуссий в «комитете 40» Белого дома была разработана программа, направленная на срыв победы Альенде. Она предусматривала выпуск листовок, плакатов, объявлений против программы Народного единства. На это было выделено 135 тысяч долларов.

27 июня 1970 года вопрос о Чили вновь обсуждался в «комитете 40». По словам Киссинджера, Корри рекомендовал продолжить пропаганду против Альенде и одновременно выделить средства для покупки голосов членов конгресса Чили, когда те будут ратифицировать итоги выборов.

7 августа «комитет 40» вновь вернулся к вопросу о Чили. К этому времени были готовы выводы относительно последствий возможной победы Альенде. По словам Киссинджера, в них говорилось: «Укрепившись у власти, правительство Альенде нанесет серьезный политический и психологический урон США: а) прочность единства стран полушария окажется под угрозой; б) база антиамериканской политики в полушарии укрепится; в) престиж США и их влияние будут ослаблены и одновременно усилятся престиж и влияние СССР и марксизма».

Оглашение итогов выборов вызвало тревогу в руководстве США. Через две недели после выборов Киссинджер провел совещание в Чикаго, на котором сказал, что, «если Альенде утвердят в качестве президента, в Чили будет создано коммунистическое правительство и тогда Аргентина, Боливия и Перу смогут последовать этому примеру. Он очень ясно дал понять, что Соединенные Штаты не допустят этого». Как и в случае с Вьетнамом, США исходили из «теории домино», только на сей раз «падение костяшек» якобы могло произойти в Латинской Америке.

Победой Альенде был встревожен и президент США. 15 сентября Никсон сказал директору ЦРУ Хелмсу, что следует сделать «все возможное, чтобы предотвратить приход Альенде к власти; если есть хотя бы один шанс из 10, чтобы избавиться от Альенде, мы должны попытаться им воспользоваться; если Хелмсу нужно 10 миллионов долларов, он получит их. Программы помощи Чили должны быть прекращены; ее экономика должна быть так задавлена, чтобы она «завопила от боли». Хелмс должен действовать через голову Корри и сообщать прямо в Белый дом». Киссинджер признавал, что «взрыв президента, без сомнения, дал импульс идее вступить в контакт с военными».

Как писал Киссинджер, 29 сентября на заседании «комитета 40» было доложено, что чилийские военные готовы выступить и потребовать новых выборов, но лишь в том случае, если они будут уверены в том, что США прекратят помощь правительству Альенде и в Чили разразится экономическая катастрофа. Было решено проинформировать военных, что именно так все и будет в случае прихода Альенде к власти. Более того, было решено сразу же прекратить военную помощь Чили.

Сразу же после оглашения итогов выборов агенты ЦРУ попытались подкупить членов конгресса Чили. На подкуп было выделено 350 тысяч долларов. Однако подкуп не удался. Как сообщал Киссинджер, 14 октября в «комитете 40» узнали, что «шансы на военный переворот стали еще туманнее». Тогда ЦРУ организовало 22 октября убийство главнокомандующего сухопутной армии генерала Шнайдера, который занимал позицию невмешательства военных в политическую жизнь страны. Гибель генерала не изменила поведения армии, которую возглавил генерал Пратс, также сторонник нейтралитета военных. 24 октября конгресс Мили признал Альенде победителем.

Тем временем в подготовку заговора против Альенде активно включилась влиятельная американская компания «Интернейшнл телефон энд телеграф» (ИТТ). К 1970 году ИТТ имела годовой оборот в 7,5 миллиарда долларов и действовала в 70 странах мира. ИТТ контролировала 95 % всех телефонных установок в Мили и руководство компании было обеспокоено планами «Народного единства» национализировать многие предприятия страны. Уже 14 сентября представитель ИТТ Д. Нил встретился с советником государственного департамента США Р. Вейки и проинформировал последнего о готовности компании «предоставить сумму, выражающуюся семизначной цифрой, для финансирования либо политических маневров, либо военного переворота, чтобы помешать Альенде стать президентом». 15 сентября вице-президенту ИТТ Джеритти сообщили, что посол США в Мили получил директиву от госдепартамента, которая наделяла его полномочиями предпринимать от имени президента Никсона любые шаги, кроме прямой военной интервенции, чтобы не допустить прихода Альенде к власти. С 29 сентября Джеритти встретился с представителями ЦРУ и изложил ему свой план финансовой дестабилизации Мили.

Одновременно руководители ИТТ разработали план военного переворота, который должен был возглавить генерал Вио. Однако по настоянию Киссинджера, который к этому времени стал государственным секретарем, этот план был отложен 15 октября. 23 октября руководство ИТТ направило Киссинджеру меморандум, в котором предлагало осуществить ряд экономических и социальных санкций против Альенде. Киссинджер высоко оценил эти рекомендации, и они были в значительной степени воплощены в жизнь.

Тем временем в начале ноября 1970 г. было создано правительство Народного единства из социалистов и коммунистов, которое вскоре стало осуществлять радикальные социальные и экономические преобразования. В течение трех лет государство взяло в свои руки 400 предприятий, на долю которых приходилась половина валового продукта горнодобывающей и обрабатывающей промышленности Чили. Под контроль государства перешло 70 % национальной экономики, 80 % банковских кредитов, 85 % железнодорожной сети, воздушного и морского транспорта, 90 % производства меди. Крестьяне получили 2,4 миллиона га обрабатываемой земли, конфискованной у помещиков. Безработица сократилась с 8,3 % до 3,8 %. Наполовину выросли пенсии. Пособия нуждающимся выросли в 2 раза. В 2 раза увеличилась программа жилищного строительства, выросла система образования. б ноября 1970 г., через два дня после инаугурации Альенде, в Вашингтоне состоялось заседание Совета Национальной Безопасности. Принятая Советом директива требовала «корректного, но холодного» отношения к Чили, «чтобы не дать правительству Альенде возможности получить внутреннюю и международную поддержку для укрепления режима». Одновременно была разработана программа, направленная на то, чтобы не допустить установления «коммунистического государства в Чили, враждебного интересам США и другим нациям полушария». Директива требовала прекращения новых частных инвестиций США в Чили, оказания давления на международные финансовые организации, чтобы те не предоставляли кредитов Чили.