Текст книги "США - Империя Зла"

Автор книги: Юрий Емельянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 41 страниц)

Американские военные отдавали себе отчет в том, что вторжение на Японские острова потребует долгих месяцев борьбы и таких людских потерь на поле боя, которые Штаты не знали за всю историю своих войн, включая гражданскую. Поэтому рассуждение о том, что применение атомной бомбы может спасти жизни американцев, могло служить весомым аргументом в пользу нового оружия. В то же время игнорировались некоторые обстоятельства, которые позволяли избежать использования атомного оружия.

Адмирал Маршалль обратил внимание на то, что продолжавшаяся подводная война против торгового флота Японии приводила ее промышленность к параличу: «За последние 7 месяцев войны… японский торговый флот был почти уничтожен: в портах Японии оставались суда, общий тоннаж которых не превышал 670 тысяч тонн… С апреля 1945 года подвоз нефти в Японию полностью прекратился, а с июля в связи с недостатком стали и угля начали останавливаться и промышленные предприятия. Подвоз продовольствия также прекратился».

Одновременно американцы осуществляли интенсивные бомбардировки Японии, в ходе которых было убито 260 тысяч человек, ранено 412 тысяч, лишилось крова более 9 миллионов человек. Эти бомбардировки наносили огромный ущерб и военному потенциалу империи. В течение авианалетов, совершенных за месяц с начала июля, американцы и англичане потеряли 362 самолета, уничтожив в 9 раз больше японских самолетов. Были выведены из строя 4 японских линкора, 4 авианосца, 6 крейсеров, 24 эсминца, находившихся ввиду отсутствия топлива в портах Японии. Продолжение таких бомбардировок могло оставить Японию без флота и авиации.

В соответствии с планами американского военного командования вторжение на Японские острова намечалось не раньше 1 ноября 1945 года. Лауреат Нобелевской премии П.М. Блэккетт позже писал: «Если это так, то почему мы не подождали с применением бомбы до 1 ноября? Тем временем мы могли бы проводить интенсивные воздушные бомбардировки и осуществить военно-мор-скую блокаду, если бы и это не привело к капитуляции, то тогда мы могли бы применить бомбы до начала вторжения».

Отвергая официальную версию, писатель Гор Видал писал: «Широко распространено мнение, будто эти бомбы были сброшены ради спасения жизней американцев. Это неверно. Бомбы были сброшены, чтобы запугать нашего нового врага, Сталина. Наши ведущие военачальники времен Второй мировой войны, в том числе Дуайт Эйзенхауэр, Честер Нимиц и даже Кёртис Лимэй… все до единого не одобрили применения атомных бомб против разгромленного врага, идущего к капитуляции».

Оправдывая решение правительства США, многие американцы ссылались на то, что японское правительство 28 июля отвергло Потсдамскую декларацию США, Великобритании и Китая от 26 июля, в которой Японии предлагалось безоговорочно капитулировать. Указывая на решение США применить атомное оружие в начале августа, Аврелл Гарриман ссылался и на то, что в это время американские военные настаивали на непременном участии СССР в войне с Японией и их желании синхронизировать атомную бомбардировку с началом боевых действий Красной Армии.

По словам ученого-физика Артура Комптона, с которым беседовал Трумэн, последний «всякий раз, встречаясь со Сталиным в Потсдаме, спрашивал, скоро ли начнется наступление русских армий в Маньчжурии. Если, считал Трумэн, наступление русских начнется одновременно с сокрушительной демонстрацией мощных новых бомб, это приведет в чувство даже преисполненных решимости японских милитаристов. «8 августа, – объявил Сталин, – самый ранний срок, когда советские войска на Маньчжурском фронте смогут быть приведены в полную боевую готовность». Как объяснял мне Трумэн, на этом основывалась тщательно продуманная американская стратегия». По словам Комптона, Трумэн не был уверен, что «даже в случае атомной бомбардировки и объявления Россией войны будет возможно добиться капитуляции японского правительства».

И все-таки вызывает сомнения, что Трумэн правильно изложил Комптону свои соображения в пользу атомной бомбардировки в начале августа. С одной стороны, Трумэн на самом деле стремился, чтобы бомбардировки совпали с началом советского наступления и заставили Японию капитулировать. С другой стороны, он старался сделать так, чтобы советские войска не успели далеко продвинуться от границ СССР и занять значительную часть территории Китая, Японии, Кореи. Трумэн боялся весьма вероятного грандиозного успеха Красной Армии в войне против японских войск. Для подобных мыслей имелись веские основания. Весь предшествовавший ход войны свидетельствовал о том, что Красная Армия воевала гораздо успешнее, чем англо-американские союзники.

В то же время к началу наступления советских войск существовал ряд неблагоприятных факторов, осложнявших их боевые действия на Дальнем Востоке и делавших их значительно труднее, чем операции американцев в Тихом океане. Во-первых, отсутствовал фактор внезапности. Понятно, что американцы не оповещали японцев заранее о начале своих десантов, а старались обеспечить внезапность наносимых ими ударов. Советское же правительство объявило войну Японии за сутки до начала боевых действий.

Во-вторых, в отличие от американцев, штурмовавших отдельные небольшие острова, Красной Армии предстояло развернуть наступление на огромном протяжении фронта в Маньчжурии и одновременно осуществлять многочисленные десанты на островах Курильской гряды.

В-третьих, следует учесть, что японская оборона на многих островах, которые атаковали американцы, была плохо подготовлена, потому что японцы овладели этими островами за 1–2 года до американских десантов. Оборонительные же сооружения на всем протяжении границы в Маньчжурии создавались японцами 14 лет, а на Сахалине и Курилах в течение нескольких десятков лет. Эти сооружения казались неприступными. Против Красной Армии стояла Квантунская армия, которая давно готовилась к войне против СССР и была превосходно вооружена и укомплектована.

Наконец, в последние часы перед началом боевых действий возник еще один отрицательный фактор. На значительной части фронта в ночь с 8 на 9 августа внезапно разразился тропический ливень, который сорвал авиаудары и артподготовку перед наступлением. Пришлось отказаться и от использования прожекторов, которые были с успехом применены в ходе наступления Красной Армии на Берлин 16 апреля.

В ночь с 8 на 9 августа войска Забайкальского и двух Дальневосточных фронтов развернули наступательные операции против долговременной обороны противника, состоявшей из многих полос и оборудованной многочисленными артиллерийскими дотами, артиллерийско-пулеметными точками, пулеметными гнездами и другими оборонительными сооружениями. Как и американцам, красноармейцам нередко встречались «смертники». Командующий 1 – м Дальневосточным фронтом Маршал Советского Союза К.Л. Мерецков вспоминал: «В боях под станцией Мадаоши мы насчитали до двухсот смертников, которые, обвязавшись сумками с толом и с ручными гранатами, ползали по полю в зарослях густого гаоляна и бросались под наши танки. Эти «живые мины» были, конечно, достаточно опасны».

Несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, Красная Армия в первые же часы боевых операций сумела прорвать оборону противника. К.А. Мерецков вспоминал: «Неправильно было бы думать, что японцы заботились только об отходе и не оказывали серьезного сопротивления. Напротив, я ежедневно получал доклады о том, что они яростно сражались и не сдавали без боя ни одного укрепленного пункта, ни одной высоты».

Преодолевая упорное сопротивление противника, Красная Армия за считаные дни прошла сотни километров в глубь Маньчжурии, овладев ее крупными городами, осуществила десанты в Северной Корее и на Курильских островах, овладела Южным Сахалином. Такие масштабы и темпы наступления были немыслимы для американцев, которые зачастую не могли месяцами овладеть каким-нибудь крохотным островком. Совершенно очевидно, что, действуя такими темпами, Красная Армия могла бы до 1 ноября 1945 года, дня, на который было запланировано вторжение американских войск в Японию, занять весь Корейский полуостров, а может быть, и значительную часть Японских островов.

По этой причине все надежды американцев на захват ими Японии, Кореи и части Китая были связаны с применением атомного оружия до того, как успехи Красной Армии сорвут американские планы. Это осознавали и в советском руководстве. Именно это объясняет внезапный телефонный звонок И.В. Сталина в Читу в штаб Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке A.M. Василевскому 16 июля. Сталин спросил у Василевского, «как идет подготовка операции и поинтересовался, нельзя ли ее дней на десять ускорить». Василевский ответил, что «сосредоточение войск и подвоз всего самого необходимого не позволят сделать этого, и попросил оставить прежний срок. Сталин дал на это согласие». Не исключено, что, узнав через нашу разведку в США об успешном испытании атомного оружия 15 июля в Аламогордо и о планах правительства США немедленно применить это оружие в Японии после первого же успешного испытания, Сталин решил ускорить развитие событий на Дальнем Востоке и завладеть здесь инициативой до атомных бомбардировок японских городов.

Но американцы тоже спешили. Несмотря на то, что первый атомный взрыв был стационарным (бомба была закреплена на башне) и у американских военных не было уверенности в том, что упавшая с самолета бомба взорвется (в этом очень сомневался влиятельный адмирал Леги), было решено немедленно доставить оставшиеся две бомбы на тихоокеанские базы ВВС США, чтобы сбросить их на Японию до начала советского наступления. Как это часто случалось и прежде, американские правители действовали как азартные картежники. Они поставили все на атомные козыри.

О рискованности задуманной авантюры свидетельствовало то обстоятельство, что крейсер «Индианополис», на котором в конце июня на военную базу на острове Ти-ниан была доставлена взрывчатка для атомной бомбы, был торпедирован японцами через неделю после этого рейса по пути на Филиппины. Вместе с крейсером погибла и вся его команда. Если бы это случилось на неделю раньше, то, по крайней мере, одной бомбы американцы бы лишились.

Риск усугубился тем, что за день до намеченной первой бомбардировки в конце взлетной дорожки подряд разбились и сгорели четыре бомбардировщика Б-29. Официальный хроникер проекта «Манхэттен» У. Лоуренс писал: «Если бы это случилось с Б-29, на борту которого была атомная бомба… весь Тиниан, наша крупнейшая военно-воздушная база на Тихом океане с двумя тысячами Б-29 и 150 тысячами военнослужащих, мог превратиться в облако радиоактивной пыли». Поэтому было принято еще одно рискованное решение: произвести окончательную сборку бомбы, когда самолет будет находиться в воздухе в нескольких тысячах километров от Тиниана. По словам У. Лоуренса, ответственный за операцию генерал Фаррел спросил техника, отвечавшего за сборку бомбы: «Вы когда-либо собирали механизм подобной бомбы раньше?» Ответ техника гласил: «Нет, но у меня целый день впереди». Он успел собрать бомбу за час сорок пять минут до того, как самолет приблизился к Хиросиме.

Проявляя крайний авантюризм в своем стремлении перехватить инициативу у СССР, американцы в то же время предпринимали максимум усилий для того, чтобы сделать бомбардировку японских городов внезапной, а потому максимально разрушительной.

За несколько месяцев до рокового налета на Хиросиму авиагруппа из трех Б-29 под командованием полковника Тиббетса не раз выполняла учебные полеты с моделью атомной бомбы на борту. Эти три бомбардировщика ничего не бомбили. Поэтому, когда прозвучала сирена, никто в Хиросиме не обратил внимание на появившиеся самолеты, так как жители знали, что в это время обычно летала разведывательная авиация. Сначала к Хиросиме приблизились самолеты метеонаблюдения. Управляемый полковником Тиббетсом самолет «Энола Гей» с атомной бомбой получил сообщение, что над Хиросимой облаков нет. Тем временем в городе прозвучал сигнал отбоя. В 9 часов 11 минут утра, когда самолет достиг города, майор Фереби нацелил бомбу на Хиросиму и сбросил ее.

Художники Ири и Тосико Маруки, ставшие очевидцами взрыва в Хиросиме, свидетельствовали: «Ослепительная зеленоватая вспышка, взрыв, сознание подавлено, волна горячего ветра, и в следующий момент все вокруг загорается. Тишина, наступившая вслед за грохотом ни с чем не сравнимой, дотоле неслыханной силы, нарушается треском разгорающегося огня. Под обломками рухнувшего дома гибнут люди, гибнут в огненном кольце очнувшиеся и пытающиеся спастись… Миг – и с людей падает вспыхнувшая одежда, вздуваются руки, лицо, грудь, лопаются багровые волдыри, лохмотья кожи сползают на землю… Это привидения. С поднятыми руками они движутся толпой, оглашая воздух криками боли. На земле грудной ребенок, мать мертва. Но ни у кого нет сил прийти на помощь. Оглушенные и обожженные люди, обезумев, сбились ревущей толпой и слепо тычутся, ища выхода… Ни с чем не сравнимая, трагическая картина: люди утратили последние признаки человеческого разума… На искалеченных людей хлынули черные потоки дождя. Потом ветер принес удушающий смрад».

Японская поэтесса Юкио Ота писала: «Хиросима походила не на город, разрушенный войной, а на фрагмент картины светопреставления. Человечество подвергло себя самоуничтожению, и люди, пережившие ядерный взрыв, чувствовали себя, как после неудавшегося самоубийства. Жертвы атомной бомбы потеряли желание жить».

В Хиросиме сразу же погибло 240 тысяч человек. Пострадало же от взрыва 163 тысячи. В книге «Хиросима» (авторы – А.И. Иойрыш и И.Д. Морохов) говорится: «Лучевой болезнью в тяжелой форме заболели все находившиеся в радиусе 500 метров от эпицентра взрыва. Больные метались в горячке, пытались бежать, потом лежали апатичные, слабые, безразличные ко всему. У многих была рвота, у всех поднялась температура… пульс участился до 120–150 ударов в минуту, снизилось кровяное давление, появилась одышка. Начались кровотечения… На бледной и отечной коже появились кровоизлияния, а затем язвы. Выпали волосы. Резко изменился состав крови. Большинство из них погибли через день-два после взрыва». Но и у тех, кто был дальше от эпицентра взрыва, были зарегистрированы самые различные заболевания, вызванные повышенной радиацией: лейкемия, катаракта, пластическая анемия и так далее. Число раковых заболеваний в Хиросиме оказалось в 10 раз больше среднего уровня в Японии. В течение многих дней, недель и даже лет жертвы бомбардировки продолжали мучиться и умирать.

Тем временем утром б августа в Токио дежурный офицер связи разведки доложил начальству, что радиостанция Хиросимы в эфире не прослушивается. Через 20 минут было установлено, что утрачена и телеграфная связь с Хиросимой. Затем из соседних городов стали поступать сбивчивые сообщения о чудовищном взрыве в Хиросиме.

В это время в США передавали выступление Гарри Трумэна, текст которого написал У. Лоуренс еще 15 мая. В нем говорилось, что «мы применили против Японии самое разрушительное оружие в истории, бомбу настолько мощную, что взрыв ее эквивалентен взрыву 20 тысяч тонн тротила… Это атомная бомба. Ее взрывная сила имеет своим источником огромную энергию, заключенную внутри атома, энергию, в миллионы раз большую, чем любой вид энергии, известной на Земле… Она на несколько месяцев, а может быть, и лет сократит продолжительность войны. Она спасет драгоценную жизнь многим американцам».

Американские самолеты в эти часы разбрасывали над Японией листовки, в которых говорилось: «К японскому народу. Америка просит вас немедленно обратить внимание на то, что написано в этой листовке. Мы обладаем самым разрушительным взрывчатым веществом, которое когда-либо создавалось человеком. Одна из только что созданных атомных бомб имеет взрывную силу, равную такому количеству фугасок, которое могут сбросить 2000 наших гигантских Б-29 во время одного налета. Задумайтесь над этим ужасным фактором; мы заверяем вас, что все это абсолютная истина. Мы только что начали применять это оружие против вашей родины. Если вы еще сомневаетесь, поинтересуйтесь, что случилось в Хиросиме, где была сброшена всего одна атомная бомба… Вы должны немедленно прекратить вооруженное сопротивление. В противном случае мы полны решимости применить эту бомбу и другие мощные виды оружия, для того чтобы быстро завершить войну с помощью силы». Ни слова о последствиях радиоактивных осадков не было сказано.

Американцы не дали правительству Японии времени на обдумывание последствий бомбардировки Хиросимы. Хотя следующая бомбардировка была намечена на 11 августа, было решено ускорить ее. 9 августа в день начала советского наступления в Маньчжурии на Японию была сброшена вторая бомба. Она была предназначена /утя города Кокура, но облака заслонили город и летчики сбросили бомбу на запасную цель – Нагасаки.

Находившийся на борту самолета У. Лоуренс подробно описал форму и расцветку грибообразного облака, поднявшегося от земли. Он писал: «Это была гигантская гора из разноцветных радуг. Много живой материи ушло на ее расцветку». Позже было подсчитано, что общее число убитых и раненых в Нагасаки составило около 75 тысяч человек.

Расчет Трумэна оправдался. Премьер-министр Японии Судзуки заявил 9 августа: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным продолжение войны». И все же Трумэн не исключал вероятности применения против Японии еще одной, только что приготовленной атомной бомбы. 12–13 августа ее собирались доставить на Тиниан и сбросить на Японию 17 или 18 августа. Однако 15 августа в своем обращении к японскому народу по радио император сообщил: «Мы отдали приказ нашему правительству связаться с правительствами Соединенных Штатов, Великобритании, Китая и Советского Союза, чтобы сообщить им о том, что империя принимает условия совместной Декларации».

Маршал Мерецков отмечал: «К этому времени японские войска почти прекратили военные действия против американо-британских войск. Но там, где наступали советские армии, они продолжали оказывать ожесточенное сопротивление с целью втянуть СССР в затяжные переговоры об условиях капитуляции и выиграть время для укрепления позиций Квантунской армии».

Командующий американскими войсками на Дальнем Востоке генерал Дуглас Макартур 20 августа заявил: «Я искренне надеюсь, что в ожидании формального подписания капитуляции на всех фронтах будет царить перемирие, и что может быть осуществлена капитуляция без пролития крови». Комментируя это заявление, авторы «ИВОВ» писали: «Это был кивок в сторону СССР, но Советские Вооруженные силы не собирались приостанавливать военные действия до тех пор, пока все японские войска в Северо-Восточном Китае, Северной Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах не прекратят сопротивление и не сложат оружие».

Как вспоминал маршал Василевский, «к концу августа было полностью закончено разоружение Квантунской армии и других сил противника, располагавшихся в Маньчжурии и Северной Корее. Успешно завершались операции по освобождению Южного Сахалина и Курильских островов… У нас в плену оказалось 148 японских генералов, 594 тысячи офицеров и солдат». Число взятых в плен намного превышало то количество пленных японских солдат, офицеров и генералов, которое удавалось захватить американцам за все годы боевых действий на Тихом океане.

В своем письме Сталину от 15 августа Трумэн представил проект своего приказа Макартуру, в котором были определены границы размежевания между советскими и американскими оккупационными войсками. Именно тогда была впервые обозначена 38-я параллель в качестве разделительной линии между американскими и советскими войсками в Корее. (Как обычно, американцы для административной границы решили использовать географическую параллель.) Отвечая Трумэну 16 августа, Сталин в основном соглашался с его предложениями, но внес следующие поправки: «Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским вооруженным силам все Курильские острова, которые согласно решению трех держав в Крыму должны перейти во владение Советского Союза. Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам северную половину острова Хоккайдо, примыкающего на севере к проливу Лаперуза, находящемуся между Карафуто и Хоккайдо. Демаркационную линию между северной и южной половиной Хоккайдо провести по линии, идущей от гор. Кусиро на восточном берегу острова до города Румоэ на западном берегу острова, с включением данных городов в северную половину острова».

18 августа Трумэн ответил согласием на предложение Сталина о включении «Курильских островов в район, который должен капитулировать перед советскими вооруженными силами». Однако он оговаривал это согласие просьбой предоставить США права на авиационные базы «для наземных и морских самолетов на одном из Курильских островов, предпочтительно в центральной группе, для военных и коммерческих целей». Предложение же Сталина относительно Хоккайдо Трумэн отвел и вместо этого сказал, что «генерал Макартур будет использовать символические союзные вооруженные силы, которые, конечно, будут включать и советские вооруженные силы, для временной оккупации такой части собственно Японии, какую он сочтет необходимым оккупировать в целях осуществления наших союзных условий капитуляции».

Отвечая американскому президенту 22 августа, Сталин писал: «Я понимаю содержание Вашего послания в том смысле, что Вы отказываетесь удовлетворить просьбу Советского Союза о включении северной половины Хоккайдо в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам. Должен сказать, что я и мои коллеги не ожидали от Вас такого ответа».

В свою очередь Сталин отказывал Трумэну в его просьбе на военные базы на Курильских островах. Сталин напомнил, что «такое мероприятие не было предусмотрено решением трех держав ни в Крыму, ни в Берлине и ни в какой мере не вытекает из принятых там решений… Требования такого рода обычно предъявляются либо побежденному государству, либо такому союзному государству, которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории и выражает готовность ввиду этого предоставить своему союзнику соответствующую базу. Я не думаю, чтобы Советский Союз можно было причислить к разряду таких государств».

Правда, в ходе дальнейшей переписки ее тон был смягчен и 30 августа Сталин согласился с тем, чтобы американцы использовали советский аэродром на Курилах для посадки, но лишь коммерческих самолетов. В свою очередь Сталин предложил, чтобы американцы разрешили использовать один из аэродромов на острове Алеутской гряды для посадки советских самолетов. Ответа от Трумэна на это предложение не последовало.

Тем временем к Токийскому заливу двинулось 383 судна американского флота. Их сопровождали 1300 самолетов. 30 августа близ Токио высадился передовой отряд американских войск. 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» министр иностранных дел Японии Мамору Сигемицу и начальник Генерального штаба Японии Есидзиро Умэдзу подписали акт о безоговорочной капитуляции их страны. От имени всех союзных держав акт подписал Дуглас Макартур. Кроме того, от США акт подписал адмирал Нимиц, от Китая – генерал Су Юнчан, от Великобритании – адмирал Фрэзер, от СССР – генерал-лейтенант К.Н. Деревянко.

Вторая мировая война завершилась. Несмотря на то, что из всех великих держав мира США вступили в нее последними, а их правительство постаралось свести к минимуму участие своих вооруженных сил в боевых действиях, американцы воспользовались сложившейся к концу войны ситуацией для того, чтобы занять ведущее положение в мире. Полный разгром Германии, Японии и Италии, значительное разрушение экономического потенциала и немалые людские потери Франции и Великобритании, подъем национально-освободительного движения во французских и британских колониях, опустошение значительной части Советского Союза и уничтожение 27 миллионов советских людей привели к ослаблению всех великих держав мира, кроме США. Несмотря на известные материальные и людские потери, США вышли из войны невероятно усилившимися и обогащенными.

В то время как в Западной Европе промышленное производство в 1946 году сократилось на 30 % по сравнению с 1937 годом (в Западной Германии – на 63 %), в Японии – на 70 %, в США оно выросло на 47 %. В результате удельный вес США в производстве всего мира (без СССР) вырос с 41,4 % в 1937 году до 62 % в 1947 году. Удельный вес США в мировом капиталистическом экспорте вырос с 14,2 % в 1937 году до 32,5 %, то есть в 2,3 раза. По тоннажу торгового флота США превзошли все остальные капиталистические страны вместе взятые. Заграничные капиталовложения США за годы войны выросли с 11,4 миллиарда долларов в 1939 году до 15,3 миллиарда долларов в 1945 году. В 1946–1955 годах доходы США от внешних инвестиций составили 21,2 миллиарда долларов. За годы войны различные страны мира задолжали Соединенным Штатам 19 миллиардов долларов. Получая по этим долгам, США уже в первые послевоенные годы стали обладателями 70 % всех золотых запасов капиталистических стран.

США расширяли свои позиции во всех частях земного шара. Большое значение придавалось захвату источников стратегически важных продуктов, и прежде всего нефти. Адмирал Леги писал в своих мемуарах: «Объединенный совет начальников штабов стремился сделать все возможное, чтобы США получили доступ к нефти Саудовской Аравии». Американцы устанавливали свой контроль и над добычей африканского сырья: свинца, цинка, кобальта, промышленных алмазов. Уже в 1945 году США добились того, что почти вся урановая руда из Бельгийского Конго стала поступать в США (а эта руда служила основным сырьем для создания американских атомных бомб). Американские инвестиции в Африке выросли со 130 миллионов долларов в 1943 году до 352 миллионов долларов в 1950 году.

Особенно укрепились позиции США в Западном полушарии. Если в 1936–1938 гг. на долю США приходилось 33 % импорта этих стран, то в 1947 году – 65 %. Американский капитал взял под свой контроль почти все производство меди в Чили, Перу и Мексике, 75 % разведанных нефтяных запасов в Латинской Америке. В Бразилии американский капитал контролировал 80 % всей экономики страны.

Одновременно расширилось американское военное присутствие в Западном полушарии. Принятый на межамериканской конференции в Мексике (февраль – март 1945 года) так называемый Чапультепекский акт предусматривал рассматривать нападение на любую страну американского континента как нападение на все американские государства. К концу войны США обладали 92 крупными базами в Латинской Америке, не считая мелких баз, наблюдательных пунктов и т. д.

А вскоре военные базы США стали создаваться во всех частях земного шара. Если после Первой мировой войны американские войска были выведены из Европы за несколько месяцев, то после лета 1945 года американские вооруженные силы продолжали оставаться в оккупированных ими Японии, Филиппинах и Италии, оккупационных зонах Германии, Австрии, Кореи, а также на военных базах в различных частях мира. Казалось, что созданы условия для реализации давних устремлений американских правящих кругов – установления мирового господства.

Как это было всегда в истории Америки, хмель от военной победы и успехов предпринимателей ударил в голову американским правящим кругам. Известный военный обозреватель Хэнсон Болдуин писал в своей книге «Цена власти»: «Сегодня мы – нация-банкир, нация-кредитор, нация-экспортер, великая морская и воздушная держава, центр сосредоточения мировых коммуникаций. Если Рим в свое время был центром существовавшего тогда мира, то в еще большей степени Вашингтон является центром западного мира в XX веке». «Мы должны взять на себя ответственность крупнейшего акционера в корпорации, известной под наименованием земной шар», – заявил на первом послевоенном съезде Национального совета внешней торговли один из руководителей американского бизнеса Уэлч. Крупнейший банкир и делец, советник всех президентов США, начиная от Вудро Вильсона до Дуайта Эйзенхауэра (исключая лишь Кальвина Кулиджа) Бернард Барух заявлял: «Благодаря могуществу своих вооруженных сил, своему превосходству в области экономики, своим ресурсам и моральной силе, вытекающей из американского образа жизни, Америка в состоянии утвердить свое руководство над миром». Владелец и редактор крупнейших американских журналов Генри Люс объявлял: «XX век – это век Америки… первый век, когда Америка является доминирующей мировой силой».

Эти высказывания перекликались и с официальными правительственными декларациями. 27 октября 1945 года Трумэн заявил в своей речи по поводу Дня флота: «Мы являемся величайшей национальной силой на Земле». В апреле 1946 года по случаю Дня армии он говорил: «Соединенные Штаты сегодня сильная держава; нет никого сильнее ее… Это означает, что, обладая такой силой, мы должны принять ответственность. Мы преисполнены решимости оставаться сильными».

Однако на пути реализации гегемонистских целей США стоял СССР. Несмотря на тяжелые потери во Второй мировой войне, Советский Союз вышел из нее победителем, обладая сильнейшей армией в мире и промышленностью, сумевшей обеспечить боеспособность этой армии. Народы Советского Союза проявили пример беззаветного патриотизма и исключительной сплоченности в защите своей Родины. Престиж СССР в мире невероятно вырос. Советский пример общественной организации оказывал воздействие на миллионы людей в мире за пределами СССР, вдохновлял борцов за национальное и социальное освобождение в различных регионах земного шара. Поэтому задачей США стало добиться устранения СССР как главного препятствия на своем пути к мировому господству.