Текст книги "США - Империя Зла"

Автор книги: Юрий Емельянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)

Лишь на другой день 15 октября фотографии были переданы из ЦРУ в Пентагон. Начальник разведывательного отдела Керрол передал их заместителю министра обороны Р. Гилпатрику, а тот передал их министру обороны Р. Макнамаре. Последний решил, что содержание фотографий не таково, чтобы беспокоить президента, и передал их помощнику Кеннеди Макджорджу Банди. Тот также не спешил передать фотографии Кеннеди и сделал это лишь на следующий день 16 октября. По словам М. Банди, Кеннеди сначала воспринял содержание фотографий спокойно.

Сравнительно спокойная реакция военных и гражданских чиновников США, а также самого президента страны объяснялась следующим: хотя обнаружение строительства площадок для ракет на Кубе существенно усиливало возможность СССР нанести ядерные удары по американским городам, такие возможности существовали и до размещения ракет на Кубе. Хотя число советских межконтинентальных ракет было преувеличено в свое время Хрущевым, их реальное количество позволяло нанести довольно ощутимый удар по США из СССР. Кроме того, под водой в непосредственной близости от крупнейших городов США находились советские подводные лодки с ядерным оружием.

Однако поскольку появление советских ракет на Кубе существенно усиливало возможности Советского Союза для нажима на США в ходе переговоров по берлинскому вопросу, то в государственном департаменте размещение советских ракет на Кубе оценили как сигнал тревоги. Государственный секретарь Дин Раек, его заместитель Д. Болл и его помощник Э. Мартин сочли, что содержание фотографий дает повод для решительных действий против Кубы. В этом они получили поддержку от помощника министра обороны по вопросам международной безопасности Р. Нитце. Уже вечером 15 октября Раек и Нитце стали настаивать на приведение в действие планов Пентагона о вторжении на Кубу. Правда, они признавали, что отсутствие единства среди союзников США по вопросу о Кубе вынудит их действовать с осторожностью.

Лишь узнав о реакции государственного департамента на результаты аэрофотосъемки, Кеннеди принял решение обсудить этот вопрос на заседании ряда членов правительства. Историк Л. Фитцсаймонс писала: «Президент Кеннеди был вынужден выступить из-за того, что он был связан с историей кубинского вопроса… из-за его страха, что американская общественность отстранит его партию от власти». Теперь Кеннеди понимал, что в случае, если он по-прежнему будет говорить, что никакой угрозы для США нет, против него взбунтуются его собственные министры, и в этом случае его ждет политическая катастрофа. 16 октября было созвано совещание ряда высших чиновников правительства, которое впоследствии получило название «Исполнительный комитет Национального совета безопасности», или «Экском», хотя существование такого органа не было предусмотрено ни одним правовым документом США.

На заседании «Экскома» сразу же выделились две группировки: «ястребы» – сторонники немедленного вторжения на Кубу, и «голуби» – сторонники объявления блокады Кубы и последующего поиска мирного решения кризиса. «Голубиная» группировка Кеннеди – Макнама-ры, предлагая осуществить агрессивные действия против Кубы, стремилась поставить будущую агрессию в определенные рамки. Даже в том случае, если бы нападение на Кубу не привело бы к ядерной войне, оно бы сопровождалось большими потерями для США.

Позже Кеннеди сообщил подсчеты, сделанные Макна-марой в то время: оказалось, что в случае вторжения погибло бы от 40 до 50 тысяч американских солдат, то есть больше, чем в ходе Корейской войны. И все же «ястребиная» группировка, в которую входили Банди, шеф ЦРУ Маккоуна, председатель Объединенного комитета начальников штабов Тейлор, настаивала на ничем не ограниченной агрессии. Хотя министр обороны Р. Макна-мара принадлежал к «голубям», он объявил, что «необходимые военно-воздушные силы, личный состав и материальная часть приведены в боевую готовность, и мы можем начать бомбардировку с воздуха во вторник 23 октября, если будет принято соответствующее решение». октября «голуби» выступили за осуществление блокады Кубы. «Ястребы» – за бомбардировку. Началась дискуссия, которая не завершилась и 19 октября. Тем временем Объединенный комитет начальников штабов объявил тревогу по Атлантическому и Карибскому командованию. Казалось, что военные хотели спровоцировать начало конфликта и тем самым создать условия для бомбардировки Кубы. октября Д.Ф. Кеннеди принял A.A. Громыко, который предложил американскому президенту встретиться в ноябре с Хрущевым. В своих мемуарах Громыко писал: «Беседа с Кеннеди по вопросу о Кубе изобиловала резкими поворотами, изломами. Президент нервничал, хотя внешне старался этого не показывать. Он делал противоречивые высказывания. За угрозами по адресу Кубы тут же следовали заверения, что никаких агрессивных замыслов против этой страны Вашингтон не имеет». В тот же день, по словам Громыко, аналогичное заявление сделал Дин Раек: «США не намерены осуществлять вооруженное вторжение на Кубу, хотя остров превратился в военный плацдарм для наступления на США. Внутренний режим на Кубе не соответствует безопасности Западного полушария».

Тем временем «Экском» продолжал дискуссию. 21 октября Кеннеди поставил вопрос: возможно ли полное уничтожение советских ракет в результате бомбардировки? Поскольку этого представители военно-воздушных сил не могли гарантировать, «Экском» принял компромиссное решение: США объявят блокаду Кубы, но в то же время они будут готовы совершить нападение с воздуха. октября 1962 года Д.Ф. Кеннеди выступил по телевидению. Он сообщил, что на Кубе размещены советские ракеты, способные доставить ядерные заряды на расстояние более 1000 миль и поразить Вашингтон, Панамский канал, мыс Канаверал, Мехико. Кеннеди заявил, что США будут рассматривать «любой запуск ракеты в направлении любой страны Западного полушария как нападение Советского Союза на Соединенные Штаты, которое потребует полного ответного удара по Советскому Союзу». Кеннеди потребовал немедленного вывода советских ракет и объявил, что США устанавливают военно-морскую блокаду Кубы. Правда, поскольку «блокада» означала объявление войны, Кеннеди назвал ее «карантином». Кризис, который потом получил разные названия («карибский», «кубинский» или «ракетный») начался. октября Советское правительство опубликовало заявление, в котором говорилось: «Наглые действия американских империалистов могут привести к катастрофическим последствиям для всего человечества, чего не желает ни один народ, в том числе и народ США». «Народы всех стран, – говорилось в заявлении, – должны ясно представлять себе, что, идя на такую авантюру, Соединенные Штаты Америки делают шаг на пути к развязыванию мировой термоядерной войны. Нагло попирая международные нормы поведения государств и принципы Устава Организации Объединенных Наций, США присвоили себе право, и объявили об этом, нападать на суда других государств в открытом море, т. е. заниматься пиратством». Заявление подчеркивало, что «если агрессоры развяжут войну, то Советский Союз нанесет самый мощный ответный удар». Одновременно СССР внес в ООН предложение о созыве Совета безопасности для рассмотрения вопроса «О нарушении Устава ООН и угрозе мира со стороны Соединенных Штатов Америки».

В тот же день Хрущев направил Кеннеди личное послание. Он отвергал обвинения Кеннеди в том, что СССР разместил наступательное оружие на Кубе, и протестовал против блокады Острова свободы. Хрущев призывал Кеннеди к благоразумию.

Тем временем во Флориду было переброшено свыше 100 тысяч американских военнослужащих. К району действия «карантина» двигалось 90 американских военных судов. На борту 8 авианосцев находилось 86 самолетов. Все единицы боевой техники стратегической авиации США, все американские ракеты дальнего радиуса действия и все подводные лодки «Полярис» с атомными ракетами были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Десятки самолетов с ядерным оружием летали над Гренландией и Северной Канадой в ожидании сигнала следовать далее к СССР. Мир оказался на грани термоядерной войны.

К руководителям СССР и США обратился исполнявший обязанности генерального секретаря ООН У Тан с призывом воздержаться от военных действий. Он предложил СССР остановить продвижение своих судов к Кубе. Свои послания Кеннеди и Хрущеву направил английский философ и пацифист Бертранд Рассел. В своих ответах этим деятелям Хрущев заявлял о готовности к мирным переговорам.

23 октября Кеннеди заявил, что в случае, если хотя бы один американский самолет будет сбит, по Кубе будет нанесен удар возмездия. Тем временем данные аэрофотосъемок, произведенных американскими самолетами У-2, свидетельствовали о том, что работы по сооружению ракетных площадок на Кубе ведутся круглосуточно, а на кубинских аэродромах появилось много советских бомбардировщиков Ил-28. В этот же день Кеннеди подписал «Прокламацию о перехвате направляемых на Кубу наступательных видов оружия», которая вступала в действие на следующий день 24 октября с 10 часов утра. Теперь советские суда, двигавшиеся на Кубу, могли быть остановлены американскими. Как писал Алексеев, «чтобы не обострять конфликта, ряду наших кораблей, следовавших на Кубу, было дано указание изменить курс, но несколько судов, не обращая внимание на предупреждение американских военных кораблей, все же прорвались к острову. Американцами было остановлено и проверено только одно зафрахтованное Советским Союзом канадское судно, доставившее на Кубу сельскохозяйственные машины».

Однако Кеннеди и его помощники с недоверием отнеслись к сообщениям о замедлении движения или перемене курса ряда советских судов, направлявшихся на Кубу. 24 октября Кеннеди направил Хрущеву ответное послание, в котором подтверждал свое намерение добиваться вывода советских ракет с Кубы. Правда, 25 октября Кеннеди принял решение пропустить через «карантин» танкер «Бухарест», направлявшийся к Кубе, так как воздушная разведка США установила, что на борту танкера не было ракет. Тем временем Объединенный комитет начальников штабов США потребовал нанести авиаудары по строившимся на Кубе пусковым установкам. Концентрация Вооруженных сил США на юге страны продолжалась.

26 октября Кеннеди объявил членам «Экскома», что лишь вторжение сможет устранить ракеты на Кубе и, таким образом, примкнул к «ястребам». Хотя «голуби» сумели его уговорить временно воздержаться от этого шага, угроза нападения на Кубу, а стало быть, и мировой войны возрастала с каждым часом.

В этот день Хрущев направил личное послание Кеннеди, в котором объявлял о решении демонтировать ракеты в обмен на обязательство США не нападать на Кубу. Утром 27 октября Кеннеди вместе с членами «Экскома» стал готовить ответ Хрущеву. В это время пришло новое послание Хрущева. В нем говорилось: «Мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными». В то же время там содержалось принципиально новое предложение: «Ваши представители сделают заявление о том, что США, со своей стороны, учитывая беспокойство и озабоченность Советского государства, вывезут аналогичные средства из Турции». Письмо завершалось словами: «Весь мир сейчас волнуется и ждет от нас разумных действий».

В это время произошло событие, которое могло стать началом глобальной войны. Советская ракета, размещенная на Кубе, сбила американский самолет У-2. Поскольку 4 дня назад Кеннеди заявил, что в подобном случае по Кубе будет нанесен удар, Объединенный комитет начальников штабов США стал настаивать на таком ударе, который бы предшествовал вторжению.

Скопление вооруженных сил двух супердержав возле Кубы создавало опасную ситуацию, которая в любой момент могла выйти из-под контроля. На конференции, состоявшейся в 2002 году и посвященной 40-летию кариб-ского кризиса, был рассказан один из характерных эпизодов этой конфронтации. Эскадренный миноносец «Бил», находившийся вблизи побережья Кубы, стал сбрасывать глубинные бомбы на советскую подводную лодку Б-59. Три офицера этого подводного судна могли принять решение применить ядерное оружие, находившееся на борту лодки. Хотя двое склонялись к этому решению, один из офицеров не согласился с ними. Комментируя эту историю, бывший министр обороны США Р. Макнамара заявил, что ядерное нападение на американский корабль могло бы вылиться в полномасштабный обмен ядерными ударами между двумя супердержавами. Другой участник конференции бывший сотрудник ЦРУ Д. Бругиони утверждал: «27 октября – день, который я никогда не забуду. Наша планета могла бы быть уничтожена».

Алексеев писал: «Почувствовав, что США находятся в преддверии войны, он (Джон Кеннеди) поручил своему брату Роберту срочно встретиться с советским послом в Вашингтоне Добрыниным. В обмен на вывод ракет Дж. Кеннеди принимал на себя джентльменское обязательство не только не нападать на Кубу, но и удерживать своих союзников от этого шага». Тем временем Хрущев направил телеграмму Плиеву с требованием запретить применять ракеты и посадить все советские истребители.

В «ночь на 28 октября, – вспоминал Алексеев, – Советским правительством без консультации с Фиделем Кастро было решено принять условия Кеннеди». В своем послании президенту США от 28 октября Хрущев упоминал о том, что американские самолеты в последнее время дважды вторгались в советское пространство. Последнее нарушение произошло в районе Чукотки 28 октября. Однако Советское правительство решило не реагировать на это нарушение, чтобы не усугублять и без того напряженную обстановку.

Алексеев вспоминал: «Последнее письмо Председателя Совета министров СССР Н.С. Хрущева президенту США Дж. Кеннеди было передано открытым текстом по Московскому радио. Позднее, во время визита Ф. Кастро в СССР в мае 1963 года, Хрущев рассказывал, что такая поспешность была вызвана полученными из США достоверными данными о принятом американским военным командованием решении начать 29 или 30 октября бомбардировку советских ракетных установок и кубинских военных объектов с последующим вторжением на остров».

28 октября в Президиуме ЦК КПСС было подготовлено конфиденциальное письмо Хрущева для Кеннеди. Еще раз подтверждая намерение демонтировать ракеты на Кубе, он напоминал о предложении убрать американские ракеты из Турции, ссылался на позитивное отношение к этому предложению Р. Кеннеди и просил президента США не затягивать с выводом этих ракет. 28 октября Р. Кеннеди вновь подтвердил Добрынину намерение США убрать ракеты из Турции (что потом и было осуществлено).

Узнав, что Советское правительство приняло решение, не позаботившись уведомить об этом Кубу, правительство США стало подчеркнуто игнорировать Кубу в ходе последовавших переговоров об условиях вывода советских ракет. Поэтому переговоры, которые в Гаване с Кастро и в Нью-Йорке с У Таном и американскими дипломатами вели А.И. Микоян и В.В. Кузнецов, шли с трудом. Наконец, 20 ноября 1962 года переговоры завершились. Кеннеди объявил о снятии «карантина». Советское правительство объявило об отмене повышенной боевой готовности советских вооруженных сил. Кризис, поставивший мир на грань уничтожения, закончился.

Итоги кризиса были многообразны и неоднозначны для Советского Союза. С одной стороны, очевидно, что плохо продуманное и рискованное решение Хрущева о размещении ракет на Кубе во многом спровоцировало развязывание кризиса, поставившего мир перед угрозой ядерной катастрофы. Следствием кризиса стало политическое поражение СССР, вынужденного отступить под американским диктатом. Ухудшились отношения советского правительства с руководством Кубы, которое сначала просило разместить ракеты, а затем без согласования с ним, согласилось их убрать.

С другой стороны, в ходе кризиса СССР продемонстрировал свою большую озабоченность судьбами мира и готовность пойти на компромисс. Бертранд Рассел писал: «С самого начала международного кризиса стало ясно, что Советское правительство, а не правительство Соединенных Штатов считало сохранение человеческого рода более важным делом». Кроме того, впервые после начала своей революции Куба, постоянно подвергавшаяся угрозам со стороны США, получила гарантию, что на нее не будет совершено нападение. Наконец, вскоре начался вывод из Турции американских ракет, которые угрожали безопасности СССР.

Противоречивыми были итоги кризиса и для правительства Кеннеди. С одной стороны, оно выглядело победителем впервые после серии неудач и провалов американской политики в последние годы правления Эйзенхауэра и первых месяцев правления Кеннеди. Представление о том, что Кеннеди заставил «русских отступить», повлияло на итоги промежуточных выборов в конгресс, на которых демократы могли потерпеть поражение. В ходе выборов провалился ряд яростных критиков Кеннеди, отъявленных бёрчистов, баллотировавшихся в палату представителей от Техаса и Калифорнии. Потерпел поражение баллотировавшийся на пост губернатора Калифорнии Ричард Никсон, старый враг Кеннеди. На выборах сенатора от штата Массачусетс победил кандидат от демократической партии Эдуард Кеннеди.

С другой стороны, в ходе кризиса стало ясно, что США были инициаторами агрессивных действий против Кубы. Они ввели блокаду против Острова свободы и были готовы совершить нападение на него, что, после размещения там советских ракет, могло привести к мировой термоядерной войне. Весь мир увидел, что США не боятся такого развития событий. Слегка перефразируя слова Рассела, получалось, что правительство Соединенных Штатов не считало сохранение человеческого рода важным делом.

О том, что в США было немало тех, кто был готов ввергнуть мир в ядерную катастрофу, свидетельствовала бурная критика Кеннеди справа. Особенно активны были контрреволюционные эмигранты из Кубы и политические деятели, представлявшие военно-промышленный комплекс. С первых же заседаний конгресса нового созыва в нем зазвучали голоса осуждения «мягкой» политики Кеннеди в дни кризиса, требования провести расследование поведения правительства и призывы «разделаться с Кастро». Ставился даже вопрос о доверии Кеннеди. В стране распространялись призывы устранить Кеннеди. Журнал бёрчистов «Америкэн опинион» постоянно публиковал в 1963 году провокационные материалы (среди них была и статья, в которой выражалось сожаление о том, что покушение Джузеппе Зангары на Ф.Д. Рузвельта в феврале 1933 году было неудачным). О том, что в обществе стали размышлять о вероятности заговора военно-промышленного комплекса с целью государственного переворота, свидетельствовала большая популярность вышедшей в годы президентства Кеннеди книги Ф. Кнебеля и Ч. Бейли «Семь дней в мае».

Поэтому, несмотря на известные шаги в сторону разрядки международной напряженности (прежде всего договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах, подписанный в Москве в августе 1963 года), Кеннеди старался доказать свою непримиримость к революционной Кубе. Еще 7 февраля 1963 года Кеннеди выразил надежду на свержение правительства Кастро, но заметил, что это потребует времени. Более жестко выступил вице-президент США Л.Б. Джонсон, заявив: «Наша общая цель – устранение коммунистического режима на Кубе.

Мы не можем быть удовлетворены, пока коммунизм не устранен из Кубы и из этого полушария».

Откликаясь на критику справа, Кеннеди 18 ноября 1963 года так оценил революционный строй на Кубе: «Это, и только это, разделяет нас с Кубой. Пока это существует, ничего невозможно. Без этого – все возможно. Как только этот барьер будет устранен, мы будем готовы работать с кубинским народом в осуществлении прогрессивных целей». Это означало, что правительство США искало лишь удобного предлога для того, чтобы свергнуть революционный строй на Кубе и восстановить там проамериканский режим.

Глава 32
ВЬЕТНАМ, ЛАОС, КАМБОДЖА: ЭСКАЛАЦИЯ ГЕНОЦИДА И ПОРАЖЕНИЕ США

Мир так и не узнал, что намеревался дальше делать Кеннеди в отношении Кубы, так как через 4 дня после своего антикубинского заявления он был убит. Хотя власти США обвинили в убийстве Ли Харви Освальда, в последующем появилось множество версий того, как и кем на самом деле был убит в Далласе 35-й президент США. Для многих было очевидно, что Кеннеди был устранен представителями правых сил, недовольных политикой президента. В числе предполагаемых убийц особенно часто называли кубинских контрреволюционных эмигрантов, взбешенных тем, что Кеннеди не сумел свергуть Фиделя Кастро. Существовала и версия, связывавшая убийство Кеннеди с заговором сторонников южновьетнамского диктатора Нго Динь Дьема. Утверждалось, что они мстили президенту за то, что он потворствовал устранению Дьема.

Хотя тайна убийства Кеннеди до сих пор не раскрыта, южновьетнамская версия отражает степень участия 35-го президента в делах Вьетнама в последние месяцы своей жизни. Усиливавшееся еще во времена президента Трумэна проникновение во Вьетнам «тихих американцев» сменилось после поражения Франции в 1954 году активным вмешательством США в дела южной части страны. Американцы усиленно поддерживали Нго Динь Дьема и его семейство, управлявших страной как своей вотчиной. Американская разведка сообщала из Сайгона: «В стране имеется фасад представительной демократии, но на самом деле правительство авторитарное… Дьем убежден в том, что вьетнамцы не готовы к демократии… Он считает, что страна не может позволить себе иметь оппозицию… Дьем не пользуется широкой популярностью».

Между тем президент Д. Эйзенхауэр в своем письме Нго Динь Дьему в июле 1956 года превозносил якобы достигнутый им «выдающийся прогресс… в направлении великой цели создания конституционного правительства». Тем временем Нго Динь Дьем и его брат Нго Динь Нью беспощадно расправлялись со всеми своими политическими соперниками и их сторонниками, обвиняя их в «коммунизме». Как отмечалось в «Бумагах Пентагона», «в ходе так называемой кампании осуждения коммунизма, которая началась летом 1955 года, от 55 до 100 тысяч человек были помещены в концентрационные лагеря. Как свидетельствует отчет, многие из задержанных отнюдь не были коммунистами». Среди брошенных в концлагеря было немало буддистов, которых преследовало католическое семейство Дьемов.

Ответом на репрессии стало широкое народное сопротивление, усилившееся с 1956 года. Отвергая версию об «агрессии с Севера», авторы сборника «Бумаги Пентагона» подчеркивали: «Большинство из тех, кто взялся за оружие, были южными вьетнамцами, и дело, за которое они боролись, не было подсказано им в Северном Вьетнаме». В I960 году народные выступления против режима Дьема возглавил Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама (его в США называли «Вьетконг»), в составе которого наряду с коммунистами были и сторонники иных идейно-политических воззрений. Вскоре в рядах НФО сражалось 17 тысяч человек.

Эксперты Пентагона пришли к выводу, что «президент Кеннеди превратил «игру с ограниченным риском», которая велась при правительстве Эйзенхауэра, в политику «широкой вовлеченности», чтобы помешать установлению коммунистической власти в Южном Вьетнаме». По мнению экспертов, тактика Кеннеди сводилась к тому, чтобы наращивать постепенно усилия, но всякий раз преуменьшая степень вовлеченности США в дела Вьетнама. Весной 1961 года Кеннеди направил в Южный Вьетнам 400 солдат специального назначения и еще 100 военных экспертов. Одновременно Кеннеди одобрил отправку на территорию ДРВ террористов и диверсантов, подготовленных в США. Так был сделан первый шаг на пути эскалации войны во Вьетнаме.

Ссылаясь на имевшее место проникновение кадровых солдат ДРВ на территорию Южного Вьетнама, Дьем попросил от Кеннеди оказать помощь для вооружения 100-тысячной армии. В ответ Белый дом согласился вооружить 30 тысяч южновьетнамских солдат. Но уже на этом этапе Макджордж Банди подготовил меморандум для министра обороны Макнамара о том, что следует нанести «мощный удар и как можно раньше» с помощью прямой интервенции США. В то время Банди считал, что у США существует 70 % шансов на успех и 30 % на то, что «мы кончим, как французы в 1954 году; белые люди не могут выиграть в такой борьбе».

Тем временем НФО активизировал свои действия. Только в сентябре 1961 года число нападений НФО на воинские и полицейские части Дьема утроилось по сравнению с предыдущим месяцем и достигло 450. Части НФО сумели даже временно овладеть городом Фуоктахн в 55 милях от Сайгона. Хотя американская разведка сообщала, что нет никаких сведений о том, что Вьетконг получает крупные поставки с Севера, Дьем утверждал обратное и настаивал на том, чтобы ему прислали в помощь го-миньдановские и американские воинские части.

После встречи с Дьемом в октябре 1961 года генерал Тейлор рекомендовал направить в Южный Вьетнам от 6 до 8 тысяч американских войск. Его поддержал Р. Макна-мара, заметив, что «война может быть продолжительной». Он счел, что надо послать в Южный Вьетнам до 6 дивизий, или же более 200 тысяч человек. Затем Макнамара вместе с Раском составил записку, в которой утверждалось, что утрата Южного Вьетнама «сделает бессмысленным любые рассуждения о значении Юго-Восточной Азии для свободного мира». Министров поддержал председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Лемнитцер, сказавший, что в противном случае «мы потеряем Азию до Сингапура».

Положительно оценив эти высказывания, Кеннеди все же не решился направить во Вьетнам американские войска в таком количестве, как рекомендовали его подчиненные. И все же эскалация конфликта продолжилась. В декабре 1962 года в Южный Вьетнам прибыло еще 33 вертолета и 400 американских солдат. Одновременно Кеннеди потребовал от Дьема «расширить политическую базу его режима». Однако никаких перемен в политической системе Южного Вьетнама не последовало. Война же явно затягивалась. Сотрудник аппарата Белого дома Майкл Форрестол в своей аналитической записке для Кеннеди от 11 февраля 1963 года писал: «Никто толком не знает, сколько из 20 тысяч убитых вьетконговцев были мирными крестьянами… и как молчаливая масса сельских жителей реагирует на обвинения Дьема в диктаторстве и кумовстве». Форрестол считал, что НФО так успешно набирает в Южном Вьетнаме силы, что война может продолжаться даже без помощи с Севера.

Эскалация американского участия в гражданской войне продолжалась. В конце 1962 года в Южном Вьетнаме находилось 948 американских солдат и офицеров, в январе 1963 года – 2646, в июне – 5576, в октябре 1963 года —16 732. Одновременно росли их потери: в 1961 г. – 14 убитых и раненых, в 1962-м – 109, 1963-м – 489.

В мае – июне 1963 года в Гуэ и других городах Южного Вьетнама произошли выступления буддистов против режима Дьема. Сайгонское правительство предприняло массовые аресты буддистов, что вызвало массовое возмущение. Тогда в августе 1963 года правительство США решило избавиться от Дьема и поддержать его конкурентов из военных кругов. Во главе заговорщиков встал генерал Дуонг Ван Минь.

2 ноября 1963 года Дьем сообщил послу США в Сайгоне Кэботу Лоджу, что произошел мятеж военных частей. Лодж выразил восхищение «мужеством» Дьема и предложил ему обеспечить личную безопасность. Дьем ответил, что он пытается навести порядок. Но вскоре он и его брат были вынуждены бежать из столицы. По пути братья были схвачены и расстреляны. Посол Лодж поздравил мятежников с победой.

После военного переворота Лодж позвонил в Белый дом и сообщил, что война скоро закончится победой южновьетнамских военных. Однако сразу же после переворота боевые действия НФО заметно активизировались. В беседе с премьер-министром Канады Лестером Пирсоном Кеннеди спросил у него совета по политике во Вьетнаме. Пирсон ответил: «Надо уходить». Кеннеди раздраженно ответил: «Это глупый ответ. Каждый дурак это знает. Вопрос в том, как уходить?» До своей гибели Кеннеди не смог найти ответа на этот вопрос.

Тем временем убитого Д.Ф. Кеннеди заменил 36-й президент Л индон Бейнс Джонсон (22 ноября 1963 г. – 20 января 1969 г.), который поддержал действия по усилению вмешательства США в дела Вьетнама. К концу 1963 года правительство Дуонг Ван Миня получило от правительства Джонсона помощь в размере полумиллиарда долларов. Правда, всего через три месяца после свержения и убийства Дьема глава военной хунты Дуонг Ван Минь был свергнут генералом Нгуен Кханем. Этот новый переворот проложил острую борьбу за власть генералов Южного Вьетнама.

Тем временем правительство Джонсона продолжало свои усилия по эскалации конфликта и в феврале 1964 приняло «операционный план 34А». План предусматривал осуществление военных действий против ДРВ: полеты разведывательных самолетов У-2 над территорией республики, сбор разведывательной информации, в том числе и с помощью похищения граждан ДРВ, взрывы железных дорог, мостов, обстрел северовьетнамских береговых сооружений огнем военных судов. Как докладывал президенту генерал-майор В. Крулак, эти действия были предназначены для того, чтобы «нанести существенное разрушение, экономический ущерб и вызвать деморализацию». В апреле 1964 года Объединенный комитет начальников штабов утвердил список 94 целей бомбардировки на территории ДРВ.

В «Бумагах Пентагона» указано: «4 мая, сознавая ухудшение своего положения и начиная отказываться от попыток укрепить правительство настолько, чтобы оно могло одержать победу над Вьетконгом, генерал Кхань сказал послу Лоджу, что он хочет быстрее объявить войну Северному Вьетнаму, чтобы США начали бомбардировки (ДРВ) и направили 10 тысяч солдат специального назначения на Юг, чтобы прикрыть всю границу с Камбоджей и Лаосом. Лодж отклонил эти предложения».

Однако после начала наступления частей Патет-Лао в Долине Кувшинов в середине мая 1964 года США усилили бомбардировки Лаоса. В Вашингтоне была разработана программа полномасштабной бомбардировки ДРВ в течение месяца. Эти планы были детализированы в июле на заседании штаба Тихоокеанского командования США. Их осуществление должно было начаться после принятия конгрессом совместной резолюции обеих палат, осуждающей «агрессию Северного Вьетнама».

В июле президент Южного Вьетнама Нгуен Кхань развернул пропаганду под лозунгом «Поход на Север». 30 июля южновьетнамское военно-морское подразделение, находившееся под командованием генерала Уэстер-морленда, выполняя «оперативный план 34А», совершило налет на два острова (Хон Me и Хон Ниеу) в Тонкинском заливе, принадлежащих ДРВ. Против этих южновьетнамских судов были направлены торпедоносцы ДРВ. В это время в Тонкинском заливе находился американский эсминец «Мэддокс», выполнявший разведывательное задание вблизи от берегов ДРВ. Позже утверждалось, что торпедоносцы ДРВ 2 августа начали преследование эсминца, приняв его за судно, совершившее нападение на два острова. В ответ с находившегося вблизи авианосца «Тиконгерога» были направлены самолеты, обстрелявшие северовьетнамские торпедоносцы. Два торпедоносца были повреждены, а третий – потоплен.