Текст книги "Волшебник на гастролях (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Ладно, Антон. Не будем, как говорится, тянуть кота за хвост. Суть дела такова, – откинулся на стуле Варицкий. – Вы следите за последними судебными процессами над оппозицией в нашей стране?

– Да, и считаю, что большинство этих процессов политически ангажированы. Но при чем тут я? – абсолютно не понял Антон.

– Вы помогаете полиции раскрывать преступления? – поинтересовался Варицкий.

– Нет.

– Почему?

– С мертвым человеком очень нелегко установить контакт. Это реально лишь в исключительных случаях.

– А допустим, реально установить человеку защиту от преследования?

– Можно подробнее. – уточнил Антон.

– Вот смотрите: если хороший человек преследуется государством, то ему можно обеспечить защиту в лице адвоката. Но как обеспечить его безопасность на энергоинформационном уровне?

– В каком плане? Я что-то вас не совсем понимаю. – как можно тактичнее уточнил Антон.

– Если человек скроется и его будут искать экстрасенсы, можно ли его заблокировать от этих поисков?

– Заблокировать?

– Закрыть его личность от поисков не только обычными людьми в рамках типовых мероприятий, но и экстрасенсами по фото, вещам и другим следам.

Антон задумался.

– В принципе, это не такая простая задача, поскольку для поиска человека хорошему мастеру достаточно просто иметь частичку его вещей, а уж что это – не так важно. Наличие фотографий или личных вещей искомого субъекта очень сильно облегчает работу.

– Ну а все же? – не отставал Варицкий.

– Это осуществимо. Но это более сложная работа, чем поиск фигуранта. Постараюсь объяснить популярно: вокруг субъекта на уровне тонких миров создается некий экранирующий колпак, защищающий его энергетическую оболочку, скажем так, от пеленгации.

– Вы это пробовали? – с почти детским любопытством поинтересовался Андрей.

– Нет, ни разу. У меня же другая специализация.

– А смогли бы? – не отставал Варицкий.

– Думаю, что смог, но было бы желательно напрямую провести хотя бы один сеанс, так сказать, с объектом.

– Очень любопытно... – пробормотал Андрей. – А вы можете проконсультировать, как это делать? Мы хорошо платим.

– Кого? – удивился Антон. – Подобные вещи под силу только человеку, владеющими некоторыми способностями и на должном уровне.

– В нашем центре работают несколько молодых экстрасенсов. Маленькая группа, около пяти человек. Я предлагаю вам поработать с ними. Консультантом. С целью повышения, так сказать, мастерства.

– Здесь в Москве?

– Нет, в Новосибирской области. Это сибирский филиал нашего центра.

– Если вы наводили обо мне справки, то вы должны знать, что у меня частная практика. Вы мне предлагаете оставить на какое-то время дела и заниматься с вашими подопечными?

– Наш центр компенсирует вам все возможные убытки. Гонорар обещаем хороший. Плюс дополнительные бонусы в зависимости от результатов.

Последние слова завели Антона. Он помнил время, когда у него не было денег даже платить за квартиру, не то что на аренду помещения. Он огляделся. Они просидели несколько часов за неотрывным разговором, за окном уже стемнело. Меж тем публика в ресторане вовсю гуляла. Оркестрик на сцене играл популярные танцевальные мелодии, несколько пар двигалось в заданном ритме, большинство же, обнявшись, медленно передвигались на месте, соблюдая направление по часовой стрелке. Несколько досаждали только официальные тосты за соседним столом у стены, там постоянно пили 'За здоровье нашего заместителя министра!', 'За достижения нашего управления!'.

Антон не выдержал, спросил у официанта с досадой:

– Что там за типы пьют?

– МЧС гуляет, – махнул рукой официант. – Вон слева – Самойлов Артем Максимович, до МЧС в Минздраве работал. Толковый мужик. Государственную премию обмывают за какой-то новый препарат для военных.

– Ладно, – милостиво махнул рукой Антон. – Тогда пусть гуляют. Только пусть он нас так не жрет глазами, этот Самойлов.

Действительно, синие бархатные глаза этого Самойлова – ему еще не было сорока, крепкий мужчина с густой черной шевелюрой – слишком часто останавливались на столике за которым сидели Андрей с Антоном и рассматривали их в упор, спокойно и подолгу. Антон почувствовал явное перенасыщение – и едой, и питьем, и ресторанным шумом, и разговором.

Пора было ставить вопрос об оплате, но он не знал, как это вежливее сформулировать. Однако Варицкий опередил его, поняв намерения собеседника.

– О деньгах не волнуйтесь. Получите на руки чистыми пять тысяч евро за два месяца работы. Мне кажется, это очень хорошие деньги. Вы будете подписывать контракт?

– Мне нужно некоторое время на размышление.

Названная сумма конечно, устраивала Антона. Некоторое время назад потребовались большие расходы на операцию по коррекции зрения, после которой Антон смог обходиться без очков. Кроме того, в определенную сумму обошелся ремонт квартиры, но при всем этом не хотелось сразу соглашаться на предложение совершенно неизвестной ему фирмы, не получив хотя бы толики информации о ней.

– Сколько вы хотите времени?

– Дня три, пожалуй.

– Это возможно. Я жду вас через три дня в моем кабинете в 'Одионе'. Там мы оформим договор. Это моя визитная карточка. Звоните в любое время.

– Спасибо, если что – воспользуюсь.

– Отлично. Тогда в четверг в одиннадцать у меня.

Андрей несколько фамильярно похлопал Антона по плечу и они расстались.

«Программа минимум» этого дня, была выполнена, и Антон решил отдохнуть. Удобно устроившись в кресле с чашкой крепкого кофе, он погрузился в интернет. Однако увлекательное путешествие по безбрежному океану интернета прервал телефонный звонок.

– Доброй ночи, алкоголик!

Внезапно раздавшийся довольный голос в трубке мог принадлежать только одному человеку.

Такой тон в разговорах с Антоном мог поволить себе только Сергей Чередник, старый приятель Антона. Подобная фамильярность была простительна человеку, с которым в одном классе Антон проучился девять лет. Даже напротив, обхамить друг друга во время приветствия стало некой традицией. Поэтому, Антон не остался в долгу и не изменяя традиции произнес:

– Здорово, долбоеб. Что нужно?

После окончания школы их дороги разошлись. Антон проболтался год, ведя свободный образ жизни и был призван в армию, а Сергей поступил на истфак. Спустя много лет их дороги снова пересеклись, но крепкой дружбы между ними не было, все общение сводилось к телефонным поздравлениям друг другу и жене Антона на дни рождения и на Новый год.

– Ты один сейчас?

– А что такое?

– Можно зайти?

– Сейчас? Ты вообще где?

– А я рядом стою, напротив твоего дома.

– Это что, очень срочно?

– Для тебя может быть интересно.

– Хрен с тобой! Поднимайся.

Прошло пять минут – и доцент кафедры археологии и этнографии Сергей Чередник пил чай на давно не знавшей женской руки кухне Антона. Вентилятор не работал. Прибавилось каких-то мошек. Они летели на свет и атаковали затянутое дополнительно марлей окно, грязную посуду в раковине и на подоконнике, лица собеседников, кажущихся в свете лампы бронзовыми, а иногда и висевшую у окна липучую бумагу, где их ждало медленное мученическое угасание.

– Какими судьбами?

Среднего роста, но широкоплечий, атлетичный, гибкий, синеглазый, флегматик, с густой шапкой светлых волос, Чередник нравился окружающим, хотя, например, в общении с женщинами немного тушевался. Коллеги знали его как остроумного, уверенного в себе человека, быть может, излишне импульсивного, но всегда готового протянуть руку помощи. В жизни ему мешало, пожалуй, только одно – чрезмерная болтливость.

– Я недавно вернулся с раскопок. Сначала у Нади и Алексея побывал, теперь к тебе.

– Откуда?

– Из Бурятии, недалеко от монгольской границы.

– И ты, Брут, подался в черные археологи! – смеясь, Антон налил себе пол-кружки душистого напитка.

– Обижаешь, все было официально. Археологическая экспедиция при финансовой поддержке алтайского центра изучения памятников культуры народов Северной Азии. Все разрешения были получены.

– Солидно обставлено. – пожал плечами Антон. – И каковы результаты? Что вы там, вообще, нарыли?

Чередник уставился глазами в потолок и глубокомысленно продекламировал, словно читал лекцию:

– При проведении научно-исследовательских работ на заданном участке был обнаружен ход, уводящий под землю. Широкая каменная лестница. Несколько метров вглубь и она обрывалась. Обрушилась когда-то, понятно? Аборигенам на это все, понятно, плевать было. Там давным-давно, еще в тридцатые годы дацан был. Несколько лет назад это попалось на глаза местным краеведам. Они об этом и написали. По этому поводу, я так понял, экспедиция и организовалась. Приехали мы, оборудование привезли, палатки поставили.

В общем, ход как ход, по сути, обычная нора, здоровая, правда, и ступени каменные вниз уводят. Моё дело маленькое, находки описывать и результаты систематизировать. Но там работы было – уйма! На завершающем этапе и самому покопать пришлось. Вынимали землю, потолок подпорками крепили, как в шахте. В некоторых местах вообще не могли пробиться, каменные глыбы мешали. Стараясь не сбиться с курса, вокруг обкапывали. Вкалывали так день, другой, пока, в буквальном смысле вниз не рухнули. Провалились в просторный зал, едва ноги не переломали. Потёмки, ни черта не понятно. Потом свет туда дали, мы осмотрелись. Зал этот очень широкий, от него в разные стороны ходы расходятся. Считай, целое поселение под землёй.

– Шутишь.

– Ну, не поселение, так лабиринт. С помещениями и переходами. Но дальше было еще интереснее.

Весь лабиринт раскопать нам так и не получилось. Многие переходы были завалены. Там уже не земля была, а камень сплошной, так утрамбовалась за столетия. Мы рыли больше недели. Наконец мы вышли в один зал. Все стены и потолок из чёрного камня. В дальнем конце огромная, высеченная из камня фигура. Сидящий человек с бычьей головой, держащий в руках человеческий череп. Но меня удивил орнамент на стенах, вокруг всего зала, в виде фашистских свастик. Чёрт знает, сколько лет этому залу, а на стенах свастики.

– Это вы, похоже, отрыли дацан тибетской секты огнепоклонников Бон-по. Они свастику использовали, насколько я помню.

– Кстати, возможно. Не исключено. Но что было дальше. В этом подземелье нашли еще одно помещение. Лаборатория, то ли химика, то ли алхимика.

Так всякие приспособления, что в этой лаборатории нашли, ну, банки, склянки, пробирки и фиговины всякие, никак под то время не подогнать. Оснащённость как в средневековой Европе была, у алхимиков. На Руси ещё и стекла-то не знали, а здесь пробирки всякие и тому подобное. Представляешь?

– На Руси не знали, а там могли знать. Впрочем, я же не историк.

– Так слушай дальше. Я оттуда тебе привёз находку. Там, в этой лаборатории, масса всяких рецептов алхимических была, целая картотека. Я сфотографировал некоторые.

Сергей вытащил пачку фотографий и протянул Антону.

– Посмотришь?

– Оставь этнографам. Я по этим рецептам лечить пациентов не буду. – Антон отстранил фото.

– А вот это тебя может, заинтересует. Те, что ты смотришь, были в виде свитков. Но одна вещь там привлекла мое внимание. Золотая пластинка, лежавшая в шкатулке.

Чередник протянул футляр.

– Забавная вещица. Думаю, здесь что-нибудь интересное, раз на золоте, да ещё и отдельно лежала.

Антон взялся за замочек и решительно дернул 'молнию', открыв футляр.

Пластинка выпала на стол, и монстры с визгом набросились на Антона со всех сторон.

Бестелесные мелкие бестии, мелькавшие как молнии. Охранники этой вещицы на энергоинформационном уровне. Живые зубастые молнии. Полевые формы жизни из других миров. Слишком быстрые, чтобы можно было рассмотреть как следует строение их узких стеклистых тел.

Энергетические сгустки сами потекли из рук Антона. На автопилоте. Он элегантно работал, он выполнял работу мага-укротителя. Он прихлопывал этих тварей на лету, он разрывал им глотки, он погружался энергетическим мечом в их животы и вспарывал их, выпуская фонтаны дымящейся невидимой крови. Он стосковался по борьбе с этими существ, он наслаждался ею, этой горячкой боя. Антон чувствовал, как твари отступают. Существа из его прошлого... Он впился глазами в значки на пластинке. Сергей с интересом наблюдал за ним.

– Ты чего? Что происходит?

– Да ничего... – пробормотал Антон, стараясь не подавать виду, что он взволнован. – Тут что-то замысловатое. Но что конкретно, чёрт его знает. Я так сразу не могу воспринять эти символы. Интересная штучка. Я могу на несколько дней ее оставить у себя?

– Конечно, – Чередник допил чай и взглянул на часы. – ого, время-то бежит. Пора мне. Скоро первая электричка в мою сторону. Ты никуда не уезжаешь?

– Не знаю пока. Тут наметилось одно интересное предложение.

– Какое?

– Неважно. До четверга я все равно буду в городе.

– Я еще заеду или позвоню. Ну, бывай, пошёл я.

Сергей взял свою сумку. Слышно было, как в прихожей хлопнула дверь.

– Пошёл? – Антон все держал в руках тонкий золотой прямоугольник. – Пока.

– Паганелю срочно нужна замена. – голос в трубке мобильного заставил Варицкого собраться. Он весь словно подобрался под своим костюмом.

– Хорошо. Мы работаем над этим.

– Предложенный вами человек подойдет?

– Уверен.

– Он уже дал согласие?

– Попросил дать время на размышление.

– Сколько вы ему дали?

– Три дня.

– Окей. Ведите его все время, только незаметно.

– Хорошо.

А в это время Антон изучал находку своего приятеля археолога. Чередник... Обнаружил, неутомимый исследователь, находку. Все же шло так хорошо. Частная целительская практика. Энергетическая подпитка и чистка кармы. Услуги – деньги. И главное – сохранялось душевное равновесие. А сейчас оно рухнуло к чертям собачьим. И все из-за этого Чередника. И его золотой пластинки.

Информация на ней была в закодированном виде. Антон ее не 'чувствовал', не воспринимал. Смысл текста был изложен трояко. В обычном, символическом и трансцендентном смысле. Тут требовался ключ – система связи смыслов в одно целое. Третий же уровень был еще и защищен – зубастыми охранниками из параллельных миров. А это значило только одно.

Артефакт был оттуда. Из забытого прошлого Антона. Из мира мастеров и магов. От этого стоило держаться подальше.

Если прошлое само не найдет тебя.

Что-то внутри Антона подсказывало, что пути обратно уже нет – Рубикон пройден, мосты сожжены, что называется.

Постепенно он заснул. Вначале ему снилась какая-то чушь: быстро мелькающие кадры погони, сотни проносящихся лиц и когда-то виденные давно пейзажи Кавказа, но вскоре все исчезло.

Его сон разбился на миллионы осколков... под мелодию MC Hammer "You can't touch this". Рука автоматическим жестом потянулась к телефону, выключая будильник. С трудом Антон открыл глаза: веки буквально налились свинцом, а голова болела, как будто после праздника. Телефон продолжал звонить. "Заткнись скотина!"– подумал он со злостью. Скрипя от злости зубами, он слез с кровати.

За окном было теплое летнее утро.

– Да!! – Сама интонация, с которой это было произнесено, должна была убить ту сволочь, что звонила.

– Антоныч? Это я, Серега.

– Ну и что тебе надо?!

– Находку, что я привёз, помнишь?

– Естественно, дальше что?

– Ты бы не мог ее сейчас мне принести?

– Серёжа, я спать хочу как чёрт. Разве нельзя отложить до вечера? Зачем она тебе прямо сейчас?

– Понимаешь, очень нужно сейчас. Тут человек приехал, коллекционер. Я с ним на раскопках был. Он мне такую сумму предлагает...

Чередник назвал действительно заманчивую цифру.

– Так что, принеси, пожалуйста, скорее.

– Ладно, сейчас подъеду.

Повесив трубку, Лернер достал из ящика стола табличку с текстом. Надо было прийти в себя, но не помогли ни холодный душ, ни чашка черного кофе без сахара. Наскоро собравшись, вышел на улицу. Дворники еще мели асфальт. Прохожих было не много, рабочий день только начинался.

Таксист домчал Лернера менее чем за двадцать минут. 'Надо будет вычесть эту сумму из гонорара Сергея." подумал Антон.

А вот и нужный дом.

Напротив подъезда в машине сидели двое угрюмых мужчин, которым было лет по тридцать. Один из них поднес рацию к губам.

– Гена, – проговорил тот, что сидел рядом с водителем. – к тебе гости. Прием.

Дверь в подъезд была открыта – не пришлось даже звонить Череднику узнавать код на дверях. Консъерж тоже куда-то запропастился. Не спеша поднявшись на пятый этаж – лифт не работал, Антон позвонил. В ожидании, пока Сергей откроет, он глянул на противоположную дверь. Глазок на ней был аккуратно залеплен лейкопластырем. Что-то кольнуло в душе Антона, но ломать над этим голову ему не хотелось. "Каждый по своему с ума сходит." подумал он философски.

Сергей, однако, дверь не открывал. " Похоже он там со своим коллекционером о сумме догорится не может". Антон раздраженно влепил кулаком в дверь, затем дернул ручку. Дверь отворилась. "Вот растяпа." подумал Антон.

– Серёга!

Споткнувшись в полутёмной прихожей о саквояж, Антон двинулся к гостиной.

Застеклённая дверь в комнату была закрыта.

– Серёга, да где ты, блин!

Ответом был страшный удар, обрушившийся на затылок Антона. Падая вперёд, Лернер практически снес своим телом дверь, высадив при этом головой стекло. Кровь из рассечённого лба залила глаза. Схватив за волосы, Антона приподняли и второй удар вышиб из него последние остатки сознания. Напавший перевернул его и, закатав рукав рубашки, вонзил Лернеру в вену иглу шприца. Опустевший шприц неизвестный завернул в бумагу и сунул себе в карман. Он действовал профессионально и ловко, но не спеша. Обыскав Антона, вытащил из кармана джинсовки футляр с табличкой. Затем, перешагнув через лежащего, человек прошёл в гостиную. Взяв с журнального столика одну из двух стоявших там стопок, вложил её в руку Антона и сжал его пальцы. Вернув стопку на место, подошёл к телефону. Наследить он не боялся, затянутые в чёрную кожу перчаток, пальцы отпечатков не оставляли, а срисовывать следы от обуви у полиции не будет нужды.

– Отделение полиции. Дежурный слушает. – Бодро отозвались в трубке.

– Понимаете, я с ночной смены домой вернулся и конечно собирался отдохнуть. А за стенкой, здесь, пьяная драка. Покоя, как понимаете никакого. Так вы пришлите наряд, пожалуйста, угомоните этот дебош.

– А кто это говорит?

– Пахомов Иван Георгиевич. Я соседом тут.

– Адрес.

– Мой?

– Драка где?

– Родниковая 28, квартира 19.

– Хорошо, ждите. Посылаем наряд.

В трубке послышались короткие гудки. Телефонный аппарат, ударившись об стену, раскололся надвое. Незнакомец вышел из квартиры и, оставив входную дверь открытой нараспашку, начал спускаться по лестнице. Мимоходом, он сорвал пластырь с глазка соседней двери и, вместе со шприцем, кинул в мусоропровод. Всё было сделано чисто. Следователю не придётся напрягать извилины. Кому придёт в голову искать второе дно, имея все козыри на руках.

Сознание медленно возвращалось к Антону. В голове пульсировало: "Очнись! Опасность!" Первым, что он увидел, был опрокинутый стул. В глазах двоилось и жутко болела голова. При каждом моргании веки слипались, словно налитые свинцом.

Ухватившись рукой за дверной косяк, Антон с трудом поднялся. Устоять на ногах было неимоверно трудно, шатало по страшному. "Что это со мной, чёрт возьми?" – подумал он. В комнате всё было перевёрнуто вверх дном и опрокинуто. Лишь маленький журнальный столик стоял у стены, целый и невредимый. Пустая бутылка, ещё одна, две стопки, какая-то закусь. "Так, это Серега с коллекционером заседали... а где он сам?". Антон провёл рукой по лицу и посмотрел на ладонь. Вся ладонь была в крови. "Кто же меня так? Неужто Серега?"

– Серега!

Откуда-то слышался шум текущей воды. Шатаясь и падая на стены, Антон дошёл до ванной. Слабой струёй вода текла из крана в раковину. На полу, уткнув лицо в согнутые колени, сидел Чередник.

– Серёга! – Грубо схватив, Антон дёрнул его за плечо. Сидящий завалился на бок, не отрывая рук от живота.

– Э-э, ты чего? – Антон попытался схватить Сергея за руку и замер. Пальцы схватились за чужеродное, за что-то пластмассовое. Отдёрнув руку, Лернер отшатнулся к стене. Открытые остекленевшие глаза и застывшая полуулыбка на разбитом лице, перед ним был труп. То пластмассовое, что нащупал Лернер, было рукоятью ножа, глубоко всаженного Сергею в живот. Тошнота, преследовавшая Антона, перешла в рвоту. Он еле успел дотянуться до раковины. Стало полегче, в голове прояснилось. Антон понял, что влип в мерзкую историю. Вколотая гадость словно испарялась из организма. Главное, не суетиться. Сначала – дверь. На ключ!

Полицию? Исключено. Достаточно Антон общался с ментами. Вызови он ментов, ни единого шанса не останется. Всё перевёрнуто, значит была драка. "А почему у тебя лицо разбито, мил друг?"– спросит следователь. Что отвечать, было неясно. Той правде, которую мог ответить Антон, никто не поверит. Он и сам бы не поверил. Все идеально вписывается в схему.

Доказать ничего не удастся и тем более – находясь за решеткой. Адвокаты? Смешно! В теперешнее время защита готова отстаивать что угодно: существующий строй, честь мундира, государственное имущество... короче, все, кроме самого человека. Выпутывайся сам. Что мне и предстоит, подумал Антон. Единственно правильным, в этой ситуации, было делать ноги. Поскорее вон из этой квартиры, пока никто не пришёл. Нахлобучив на лоб кепку, почти бесшумно выбравшись на лестничную площадку и закрыв за собой дверь, он двинулся по ступенькам вниз. Внезапно на улице послышалось завывание сирены. Выглянув в окно, Антон увидел патрульную машину, тормозящую перед подъездом. "Не успел..." – мелькнула мысль. Но ноги уже сами понесли наверх. Максимально быстро, насколько позволяло его состояние, Лернер поднялся на девятый этаж.

Мёртвой хваткой цепляясь за ступеньки, он полез на чердак. К счастью, люк не был на замке. 'По ночам по крышам, я побродить люблю' – вспомнилась строка из песни. Только сейчас было утро. И отнюдь не доброе.

Он резво спустился по пожарной лестнице и рванул в переулок.

А теперь... Юра Божко. Вот кто Антону был нужен. Еще достаточно молодой, амбициозный, честолюбивый врач из центральной поликлиники МЧС России. При любой власти люди болеть не перестанут, а Юрий – высококлассный врач. Психотерапевт. У него была своя клиентура, он владел обширной информацией о медучреждениях страны. Многие, кто хоть раз попадал к Юрию на прием, старались пользоваться в дальнейшем только его услугами. И платили весьма щедро.

Антону тоже теперь требовалась консультация Божко. Но ни деньгами, ничем-то другим Антон не думал расплачиваться – Юрий как оскорбление воспримет.

Это было около полугода назад. У Юрия похитили дочь и требовали за нее большой выкуп. С помощью Антона местонахождение девочки было установлено и заложница была освобождена целой и невредимой. Юрий никогда не забывал помощь Антона и, если нужно было, помогал ему, чем мог. Иногда его консультации для профессиональной деятельности Антона оказывались весьма полезными.

Юрий Божко жил в обычной многоэтажке.

Антон позвонил в дверь.

Его лицо долго изучалось перед тем, как открыть дверь. Наконец послышался скрежет открывающихся замков, и перед Антоном предстал худощавый человек среднего роста, с усами, покатыми плечами и большими залысинами.

– Антон, это ты?

– Ну а кто же еще.

Прихожая сразу же давала представление о характере внутреннего убранства всего дома. Узорчатые драпировки на стенах, дверях и окнах. Ухмыляющийся человеческий череп на полке в гостиной, где книги по эзотерике и магии соседствовали с большой советской энциклопедией. Череп – китайская пластмассовая подделка.

Из обстановки Юрий держал в этом помещении круглый стол, вокруг которого стояло несколько стульев, а за ним, лицом к дверям – кресло с высокой спинкой, украшенное резными чудовищами. Антон без церемоний уселся в кресло и положил руки на стол перед собой.

– Закрой дверь, – сказал он. – Поговорить надо, Юра.

Божко уставился на Антона, вернее на его лоб.

– Что случилось?

Юрий уселся напротив на один из стульев. На песочного цвета рубашке выступили подмышками темные пятна.

– Так как твои дела?

Дежурный вопрос, требовавший дежурного ответа: нормально! хорошо! о'кей. Но Антон подробненько посвятил Божко в то, "как дела". Он предпочитал не перекладывать свои проблемы на чужие плечи – просто использовать друзей втемную или подставлять их было не в его правилах. Да и профессиональная среда, где варился Антон, только кажется большой, а в действительности она была ма-аленькая, и не сегодня-завтра Юрий все равно услышит "звон", так пусть знает "где он". Лучше пусть узнает из первых уст, пока слухами не обросло, посчитал Антон. Так надежней, так верней, казалось ему.

И действительно, Юрий оказался надежен и верен:

– Да-а, бывает же! – только и сказал, выслушав до конца. И еще сказал, не моргнув глазом: – Скажи, может я могу помочь тебе чем-нибудь, пока я здесь?

– Одеколон есть или что-нибудь спиртосодержащее?

–  Сейчас принесу.

Растерев порезанный лоб одеколоном и зашипев при этом как тысяча гадюк, Антон уставился в большое, обрамленное деревяной, сделанной под старину рамой, зеркало в углу комнаты.

– Уезжаешь? – Антон увидел авиабилет на комоде под зеркалом.

– Да, в Англию на неделю. – отозвался Юрий.

– Ясно. Вот что, для тебя ведь в нашей медицине нет секретов?

– Ха! Да уж будь уверен. Если я чего не знаю, того нет в природе.

– Тогда ты знаешь, что за зверь такой – медицинский центр 'Одион'?

Божко откинулся в кресле и сложил руки на затылке.

– Они работают в системе МЧС, – начал он, – там проходят лечение в основном их сотрудники после различных сложных мероприятий в России и за пределами страны. Лечение, восстановление, работа с новыми кадрами.

– А что за нетрадиционные методы?

Божко поморщился и вытер пот с лица.

– Гипноз, внушение, суггестия. В рамках психологической реабилитации. Снятие психических травм, восстановление после пережитых стрессов.

– Они мне сделали предложение, – Антон сощурил глаза. – поработать на них. Обучать, консультировать их сотрудников в рамках своей компетенции. Учить тому, что ты сейчас перечислил. В рамках своей компетенции.

– Мой тебе совет – соглашайся. После происшедшего здесь тебе делать совершенно нечего. Уезжай и не возвращайся, пока все не рассосется. – тихо сказал Юрий, подойдя к Антону.

"Что же," – подумал Антон. – "он похоже, прав."

Но сначала нужно было решить еще один вопрос.

Отпечатки пальцев Антона были в полицейской картотеке. Единственный момент, который облегчал положение – Антон давно не жил по месту прописки. Это время надо было употребить с толком.

После истории многолетней давности с черными магами и артефактами, которая и свела Антона с теперь уже бывшим майором ФСБ Алексеем Мальцевым, Лернер чрезвычайно редко пересекался с ним. Он знал только, что экс-майор совершил длительное путешествие в Тибет, а по приезду домой основал адвокатскую контору 'Космос', которая в своей работе использовала нетрадиционные, основанные в частности на экстрасенсорике и элементах парапсихологии методы работы.

Теперь бы еще выяснить, где точно расположена фирма.

– Да?! – знакомый голос прозвучал в трубке.

– Алексей, это Антон... – закончить предложение Лернеру не дал радостный возглас.

– Какие люди! Где тебя черти уже столько лет носят, а?! – весело и в тоже время возмущенно завопил давний знакомый.

– Ну, так получилось... Алексей, я по делу.

– Вот так всегда. Ладно, что там у тебя, волшебник? – "тяжко" вздохнул бывший чекист.

– Мы можем встретиться?

– Нет проблем, бюро "Космос". Улица Первомайская, 14. Думаю, ты сразу заметишь.

– Спасибо, Алексей. Давай сегодня в шесть?

– Я так и понял, наш волшебник сейчас находится на переднем крае борьбы со злом. – В шутливом тоне отозвался Алексей. – Лучше в семь. Мой офис на четвертом этаже, из лифта сразу налево.

Отключив связь, Антон в задумчивости посмотрел на телефон. А не наняться ли самому к Алексею в его фирму? Стабильный доход, премиальные, да и наверняка легче будет решать проблемы с официальными властями в сложных случаях. Он наверняка примет с распростертыми объятиями, но... нужно ли?

Антон терпеть не мог находиться в чьем-либо подчинении еще с армии. Он стремился по возможности избавиться от любого контроля. А тут идти под начальство пусть и бывшего, но сотрудника ФСБ... Пока подождем. Мы сами по себе. А помощь не помешает.

Тяжелая дверь вместе со струей знойного лета пропустила в здание Антона Лернера, и он окунулся в приятную прохладу. В это июньское утро город мог сколько угодно дышать выхлопными газами тысяч машин, но здесь, в вестибюле адвокатской фирмы 'Космос', свежий воздух с ароматом хвои непрерывно поступал через незаметные для глаза вентиляционные отверстия, и в любом уголке создавалось ощущение соснового бора.

Расстегнув куртку, Антон порылся во внутреннем кармане, и выудив паспорт, небрежно сунул его дежурному. Кепку, надвинутую на глаза, он решил не снимать. Даже послал мысленный раппорт об этом проверяющему.

Не дожидаясь кивка дежурного или разрешающего взмаха руки, он прошел к лифту. Антон пропустил вперед в лифт симпатичную девушку и нажал кнопку четвертого этажа. Он скорее почувствовал, чем увидел подозрительный взгляд девушки, но не обратил на него внимания. Порезы, оставшиеся на лбу от столкновения с зеркальной дверью этим утром, уже не кровоточили.

На третьем этаже девушка вышла, и лифт пошел выше. На четвертом дверцы открылись, и Антон ступил на толстый зеленый ковер коридора. Как и на третьем этаже, где вышла девушка, стены здесь были песочного цвета, но тут их украшали картины – конечно, не старых мастеров, но и не каких-нибудь современных мазил. Картины изображали сцены охоты, корабли, а также прекрасный мягкий закат над заливом. Эту живопись сочли достойной украшать этаж, где размещался офис Мальцевской конторы.

Не удостоив картины взглядом, Антон направился к двери в глубине коридора. Он постучал, но не стал дожидаться разрешения и вошел. Секретарша, сидевшая в приемной за письменным столом, взглянула на него осуждающе, но встретившись с ответным взглядом Антoна из-под кепки, выражение ее лица тут же смягчилось, а щеки порозовели.

– Добрый вечер. Алексей у себя, я правильно понял?

– Да, все правильно. Я сообщу ему о вас. – Она нажала кнопку. – Господин Мальцев, пришел господин Лернер. – Она внимательно взглянула на Антона.

Стоило Антону только толкнуть дверь, как громко зазвенел колокольчик, отчего его еще не полностью прошедшая головная боль только усилилась. Чуть скривившись, он прошел внутрь.

– Входи, Антон, входи! – произнес Алексей Мальцев, бодро вскочив со своего начальнического места. Затем он приобнял Антона. За прошедшие годы Алексей несколько раздался в ширину и стал коротко стричься. Теперь это был слегка полноватый добродушный мужчина с едва обозначившимися залысинами. 'Тибет явно пошел ему на пользу', – подумал Антон. В офисе было слишком душно, и Алексей сидел без пиджака, в модной светло-синей рубашке и галстуке чуть более светлого оттенка; когда он протянул через стол руку к телефону, чтобы его отключить, Антон заметил татуировку у него на запястье.