Текст книги "Волшебник на гастролях (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Сергеич, иди сюда! – послышались быстрые шаги и в помещение вошел долговязый мужчина в белом халате, судя по всему, врач. В руках он держал блестящий металлический медицинский бюкс, в котором обычно кипятят шприцы с иглами. Антонина дернулась, но сильные руки Геннадия схватили ее за плечи. Положив бюкс на стол, врач достал шприц, вставил иглу и набрал бесцветной жидкости из пузырька. Затем он взглянул на Геннадия.

– Давай.

Медик засучил Тоне рукав на правой руке, перетянул резиной предплечье и сделал внутривенный укол. После этого врач взглянул на настенные часы и что-то пометил в своем журнале. повернулся к камере, рукой показал, что все в порядке, и быстро вышел, тщательно прикрыв за собой металлическую дверь.

Сначала кожа Антонины, как и полагается, порозовела. Она глубоко вздохнула. Она пошевелилась, попыталась приподняться на локтях. Веки ее дрогнули.

– Тоня, ты слышишь меня?

– Да... – Еле слышный звук слетел с губ. – Кто ты?

– Я – твой друг. Я – тот, кто должен помочь тебе. Сейчас ты должна вспомнить. Вспомнить, куда вы собирались направиться с Антоном. Скажи мне, где сейчас диски из сейфа. Говори!

Однако продолжения не последовало. Антонина сидела с открытыми глазами, уставишись в одну точку.

Из окна непримечательного «Форда-скорпио» как на ладони был виден стадион «Лужники». Блондин средних лет с вычурным чубчиком набрал номер на мобильном и сказал условную фразу:

– Когда восходит закат?

– Когда приходит восход? – услышал он в ответ. – Слушаю!

– У нас проблемы! – взволнованно проговорил блондин. – на группу Алекса совершено нападение, вся группа погибла, Цветок не выходит на связь со вчерашнего дня.

– Когда это произошло? – спокойно спросили на том конце.

– Вчера ночью.

– Браво! И до сих пор нет никаких известий, – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал голос.

– Вы же знаете, наши возможности ограничены.

– А вы должны были предусмотреть этот вариант. – оборвали его. – вы не справились с миссией, нам придется контролировать ход операции отсюда.

– А если Цветок будет раскрыт? Мы можем потерять Предметы.

– В таком случае отвечать будете вы! Вам ясно?

– Но что мне делать сейчас? – встревоженно воскликнул блондин.

– Молиться! – последовал короткий и злой ответ.

Послышались гудки. Блондин положил трубку в карман рубашки и в отчаянии откинулся на изголовье сиденья.

Вернувшийся рослый врач подошел к Антонине и посветил ей фонариком в глаза.

– Надо дозу увеличить. Не получается ничего. – досадливо бросил Геннадий.

– Я могу двойную дозу вкатить, ноль-три грамма.

– Это не опасно?

– Если вы хотите результата, то это еще допустимая доза.

Девушку снова "ужалило". На сей раз в вену на сгибе локтя. А она все равнодушно молчала.

– Антонина! Вы слышите меня? – врач после повторной инъекции потряс Тоню за плечо. – Вы спите! Вы засыпаете все глубже! Вы будете спать легко и спокойно, а когда проснетесь, вы расскажете все. Вы проснетесь здоровой, в хорошем настроении...

– Сколько нам ждать? – нетерпеливо буркнул Геннадий.

– Минут десять, как обычно.

Время текло невыносимо медленно, пока наконец Антонина не открыла снова глаза.

– Рассказывай, – Панченко уселся напротив, а доктор, высокий сорокалетний мужчина с черными пышными усами стоял, облокатившись на стол. – рассказывай, на кого ты работаешь и кто твои сообщники.

Антонина что-то нечленораздельно замычала.

– Ты дело говори. – наступал Панченко.

Мозговые полушария девушки способны были что-то воспринимать только после многократного повторения – поэтому Геннадий одну и ту же тему вдалбливал ей в разных вариациях. А она сосредоточилась на его карих глазах, на его перебитом приплюснутом носе и пыталась вернуться в реальность...

– Где содержимое сейфа? – в очередной раз раздраженно спросил Геннадий.

Тоня медленно, словно в замедленном повторе, повернула к нему голову и устремив взгляд сквозь Геннадия, внезапно, словно отличница на уроке, отдекламировала:

– Чтобы приготовить чесночный соус для начала нужно очистить чеснок и растолочь с солью до консистенции кашицы. Это обычно пять-шесть зубчиков. Смешать чеснок с лимонным соком. Затем в кухонный комбайн разбиваем яйцо и включаем на быстрые обороты. Буквально через минуту, а то и меньше, яйцо посветлеет. Тогда начинаем, не прерывая взбивания, очень тонкой струйкой вливать масло. У вас сразу будет получаться белая пышная масса, похожая на мусс. Когда добавите всe масло, добавляете чеснок, растeртый с солью, и даeте покрутиться всему этому буквально пару секунд. Всe, соус готов.

Произнеся эти строки, Антонина отключилась.

– Она что, крышу сдвинула? – изумленно обернулся к доктору Геннадий.

– Не думаю, – усач повертел в руке пустой пузырек. – скорее умело поставленная защита от допросов под "сывороткой правды". Вот только вряд ли этому учат в университете.

– Вся штука в том, что вряд-ли это сотрудник ФСБ под прикрытием. – покачал головой Геннадий.

– Ну, это не моя головная боль. Вам решать, что с ней делать.

– Сколько времени теперь выводить ее из этого состояния?

– Полчаса-час. Сейчас пока от нее ничего нельзя добиться.

– Черт! – Геннадий стал куда-то названивать по мобильному.

– Тебе зеркальный шар принести? – участливо спросил Дмитрий.

– Не откажусь. – расположился по-турецки на ковре Антон. – и захвати личные вещи Тони.

Белянин вернулся с кейсом Антона. Лернер положил зеркальный шар рядом с собой и стал настраиваться на "волну" девушки, окончательно и бесповоротно уходя в глубокое пси.

Антон впал в состояние близкое к трансу, скользя по закоулкам сознания Антонины. Он пытался стать самой Фоминой, увидеть события ее глазами. В хаотичном мелькании образов, обрывочных мыслей и жгучей боли он уловил вдруг ясное пятно. Оно манило, и Антон устремился к нему, беззвучно раздвигая мельтешащую пелену. Картинка становилась все четче. Антон увидел дом – грязноватый двухэтажный особнячок с жалюзями на окнах. Около него с озабоченным видом прохаживалось двое хмурых парней в белых халатах – с виду нехилые громилы. Пара иномарок и «Скорая» запозли боком на тротуар, освобождая узкую улочку. А что у нас рядом? Автомобильное кладбище. Свалка. Какая-то вывеска белыми буквами на красном фоне. Слева – бетонный забор, потом ворота, откуда выезжал бежевый микровтобус, украшенный какой-то рекламой. Антон сделал резкий вдох, моргнул и очнулся.

– Двухэтажное здание из красного кирпича, довольно старое. – рассказывал Антон, стараясь не упустить ни одну деталь из увиденного. – Справа залежи побитых машин, очень много, подъемный кран рядом. А слева бетонный забор, затем преприятие какое-то, со двора машина выезжала.

– Чего там еще рядом находится, где много битых машин? – Дмитрий раскрыл подробную, на глянцевой бумаге, карту города.

– Ангар, вроде, – наморщил лоб Антон. – вывеска еще большая, к трейлеру приделана, красного цвета.

– А-а, знаю это место. – удовлетворенно потер руки Дмитрий. – я там крыло покупал для своей "Хонды" и еще что-то по мелочи. Точно, там вывеска красного цвета и ангар есть. А напротив фирма, сельхозудобрениями торгует.

– Тогда едем.

– А какой наш план?

– Ты не участвуешь в операции, сидишь в машине. Командовать парадом буду я.

– Тогда я в гараж, жди меня здесь.

Зайдя на кухню, Лернер съел бутерброд, выпил немного крепкого чая и,

закурив, устроился на табуретке. Антон сидел, немилосердно жуя сигарету, и обдумывал схему действий.

Он зажег новую сигарету от окурка и продолжал лихорадочно размышлять, причем комбинация составлялась, и мысли удачно складывались в единую конструкцию.

– Карета ждет, – бодрый голос Белянина донесся из коридора.

Антон резко выпрямился, раздавил окурок в пепельнице и пошел воевать.

– Дима, – сказал он, продолжая обдумывать какие-то варианты, – у тебя женская одежда есть?

– Пора прийти в себя. – Геннадий дал знак санитарам и они, отвязав Антонину от стула, привязали ее за руки проволокой к трубе, идущей высоко вдоль стены помещения. – Начнем сначала. – один из санитаров сунул Антонине под нос ватку с нашатырным спиртом.

Антонина поморщилась и открыла глаза.

– Ну что, с того же cамого места? – Геннадий закрыл дверь за санитарами и подошел поближе.

Он разорвал на девушке майку и приблизил короткий нож к ее плечу.

– На кого ты работаешь? Кто тебе приказал похитить содержимое сейфа?

Ответа не последовало.

– Перестань играть в героя! – воскликнул Панченко и неглубоко, но с силой воткнул лезвие ножа в плечо Тони.

Девичий визг буквально заложил уши Геннадия. Но качественная европейская звукоизоляция поглотила его.

– Ну и зачем ты играешь в молчанку? У нас времени много, – Панченко разорвал майку на Антонине. У нее было хорошо развитое тело, где единственным негармоничным местом был рубец – небольшое белесоватое пятно с рваными краями над левой грудью. Узловатая его поверхность едва приподнималась над кожей – не было в нем уродливости, но что-то притянуло наметанный взгляд Панченко.

– Я просто программист, не знаю ни про какой сейф... – прошептала Тоня.

Геннадий, не слушая ее, вглядывался в шрам. Наконец он подцепил ножом рубец и не обращая внимания на кричащую и яростно вырывающуюся девушку, методично стал сколупывать белесоватую бугристую кожу.

Чутье его не подвело – это был фальшивый рубец. Когда он наконец с треском отлепил его, в руке его остался искусственный "шрам" из синтетического материала, широко используемого гримировалыщиками в кино. А на груди у Антонины в этом месте, действительно под кожей, буквально в миллиметрах под ней, пульсировал красный пятиугольник, словно нерассасывающийся сгусток крови.

Геннадий присвистнул.

– И ты еще говоришь, что ни на кого не работаешь? – он вытащил мобильный и заклеив девушке изолентой рот, скрылся за мощной звуконепроницаемой дверью.

– Шеф, вы слышите меня? В деле наших беглецов появились новые неожиданные обстоятельства, – взволнованно вещал он, рассказывая о последних новостях.

Серая «Хонда» незаметно подъехала к черному входу двухэтажного здания, куда прибывали и откуда убывали «скорые».

– Так, одно крыло у них занимает частная клиника "Аура", а другое – морг. – Антон изучал информацию на "планшетнике". В этот момент его трудно было узнать: темный парик, женская кофта, летний плащ до пят.

– Чего мы ждем? Неужели нет другого решения? – Дмитрий конспирацию соблюдал проще: он был одет в черные легкие брюки и шелковую куртку с эмблемой "пепси-колы", на голове кепи, закрывавшее пол-лица.

– Решения всегда только два – быть или не быть. Хочешь не быть – не будь, – Антон "сканировал" окружающее пространство и окна здания, пытаясь найти источник потенциальной опасности. – Тогда надо было остаться дома. Партизанская жизнь не для тебя.

– И ты собираешься идти на штурм логова врага голыми руками?

– Я так напитался энергетикой, в том числе благодаря тебе, что готов идти на их голыми руками.

– И не боишься? Когда вас сейчас чуть не убили, не боялся?

– При моей жизни год за два, – отшутился Антон. – и вообще мне интересно жить. А с приключениями особенно. А вот кажется и приключения. – он вгляделся в курившего у узкой дверцы санитара, молодого мужика с побитым оспой лицом и светлыми усиками.

– Ты этого санитара знаешь?

– Да, это шофер "Скорой", которая нас преследовала. Понаблюдав за окружающей обстановкой через стекла автомобиля, Антон засобирался.

– Мне что делать? – Дмитрий от напряжения сжал руль двумя руками.

– Готовься принимать Тоню.

– Молодой человек, – Антон показался перед санитаром внезапно, – как мне пройти к невропатологу?

– Напротив главный вход. Обойдете здание справа и через двор попадаете. – санитар расслабился, увидев перед собой какую-то тетку.

Антон "выстрелил" внезапно, с правой руки. Санитара шарик ужалил в глаза и свалил на землю. Антон тут же добавил еще один энергетический сгусток. Мужчина охнул, получив в бок "заряд" и затих.

За узенькой дверцей находилась тесная кладовка, где уборщицы хранили инвентарь – ведра, швабры, тряпки. Антон отволок туда находившегося без сознания санитара, облачился в его белый халат и шапочку, захватил на всякий случай и марлевую повязку. Привычный вид привычного санитара, затеявшего полуденный обход. Он не опасался пробуждения санитара – на пару часов тому отключка была обеспечена.

Никита Лавров был крепкий парень. Мощная шея, телосложение борца, широкие плечи. С такими физическими данными можно было в одиночку справится с несколькими оппонентами.

И этот человек знал себе цену. Уверенной походкой, которой неведомы сомнения и страх, он, появившись снова в прозекторской, подошел к Антонине и, схватив ее своей левой с мгновенно налившимися тяжелой ртутью венами рукой за грудки, потряс словно пушинку.

– Мне твои сиськи-письки не нужны. – он перевел взгляд на разорванную майку девушки. – Кто были те трое, что сопровождали тебя с Антоном?

Тоня молчала по принципу "семь бед-один ответ".

Никита достал шокер и нажав кнопку, ткнул им Антонину между ног.

Раздалось истошное мычание изо рта, залепленного лентой. Девушку буквально подбросило и она с воем принялась мотать головой, удар "Красной стрелы", летящей с курьерской скоростью из Москвы в Петербург, сейчас ее буквально разрывал от боли.

– Эй, не переборщи там. Нам она нужна живой, приказ шефа. – заглянул в помещение Геннадий.

– Но не факт, что здоровой. – невозмутимо ответил Никита, положив шокер на полку.

– Не перебарщивай, скоро мы ее повезем на базу. – Панченко направился куда-то вперед по коридору.

– Ну и где наш Тристан, почему он не идет спасать свою Изольду? – раздумчиво стоял перед пленницей Лавров. – Ты говори, не стесняйся, – он сорвал изоленту с губ Тони и сжал ее рукой за скулу. – Так куда собирался направиться твой дружок? – краем глаза он заметил вошедшего санитара с выбивающимися из-под шапочки длинными темными волосами, везшего каталку. – Ну так куда?

– Сюда, на вашу малину. – раздался голос сзади.

Лавров обернулся и недоуменно посмотрел на санитара, в руках которого, как сторублевка в руках виртуозного Акопяна, вдруг буквально из воздуха возникли пушистые огоньки.

– Ты что? – сказал Лавров и, оставляя измученную Антонину, двинулся на Лернера, закатывая рукава и обнажая свои длинные сильные руки.

– Страшно тебе! – сказал Антон и направил крепкий удар трех сопряженных пси в переносицу Лаврова.

Того бросило на кафельный пол лицом вниз словно взрывной волной. Антон взглянул на тезку – подвешенную за руки проволокой к трубе, концы ее ступней едва касались пола. Разбитый нос, мокрые штаны... Они так мучали девушку... его девушку?

"Ты в ответе за тех, кого приручил."

Все это пронеслось в голове Антона за какие то мгновения. Плохо соображая, что делает, он повел руки одна другой навстречу, скрещивая их на солнечном сплетении. Вдруг появилась злоба. И оказалась во много крат сильнее, чем была. И захлестнула с головой, так, что не вдохнуть. Аффект.

–Н н на! – у Антона с ладоней ударил луч.

Лавров захрипел. Из ушей и носа у него потекла кровь. В тот же момент к Антону вернулось нормальное восприятие пространства и времени. Он услышал шаги где то вдали. У него закружилась голова и он прислонился к стене.

Соперник лежал неподвижно, не подавая признаков жизни.

– Антон, – раздался слабый голос тезки. – не спи. Помогай.

Сколько Антон вот так неподвижно стоял? Секунд двадцать, не более. А потом он стал развязывать путы на руках Антонины. Наконец с помощью ножниц препятствие было ликвидировано и Тоня рухнула к нему в объятия.

– Идти сможешь?

– Да, справлюсь.

В коридоре раздались тяжелые торопливые шаги: Дмитрию они явно не принадлежали. Кто-то чужой спешил сюда. Антон занял место за одним из металлических шкафов с пузырьками и банками встал у двери сбоку и указал тезке занять место сбоку от дверей. Из-за шкафа было удобнее встречать непрошеного гостя.

Дверь в помещение самым решительным образом распахнулась, и на пороге возник один из санитаров. Он сделал несколько шагов внутрь и удивленно уставился на Лаврова, лежавшего без движения на полу.

– Это что такое... – все же по инерции сорвалось с его губ.

– Здорово, коллега! – бодро воскликнул Лернер, выходя из-за шкафа. – И ты, значит, во всем этом участвуешь?

Какое-то мгновение тот смотрел на бездыханного Никиту, то на Лернера, а то на распотрошенные тела. Потом гость лихорадочно полез в карман халата.

– Не спеши, медик! – сказал Антон, подойдя к тому на расстояние вытянутой руки.

Пять шариков врезались в санитара и вошли в него, как в масло. Тот, словно тяжелый жук, внезапно наколотый на булавку любознательным юннатом, дрыгнув конечностями, рухнул на спину и застыл, беспомощно подогнув под себя руки.

– Молодец, тезка! Наповал! – восхищенно прошептала Антонина, выходя из-за двери. – Cкорее. Выход там!

Лернер склонился над санитаром, чтобы побыстрее обыскать и лишить его оружия, если таковое найдется. Действительно, в просторном кармане белого халата лежал травмат "Оса".

– Побежали! – воскликнул Антон.

Они рванули налево по полутемному коридору, но широкие двери оказались закрыты.

– Что за дела! – Антон рванул за ручку мощный барьер. – Пошли назад!

Быстро миновав коридорчик, он осторожно подергал ручку другой двери, некрашеной, со следами ржавчины. Та подалась и он очутился в одном из помещений морга, на кафельных столах которого лежало три покойника, накрытых простынями, из-под коих выглядывали желтые пятки и задумчиво шевелящиеся на сквозняке шевелюры. Антонина вошла за ним следом. Вид покойников особо не подействовал на нее.

Лернер в задумчивости стоял посередине тесного помещения, когда раздался выстрел.

Еще мгновение назад стоявшего перед девушкой Антона, теперь уже согнутого пополам, отбросило прямо на стеклянный шкаф с аптекой, брызнувший водопадом осколков. Даже не вскрикнув, Антон распластался на полу в неестественной позе, усыпанный осколками стекла.

Антонина прижималась к стеночке ближе к окну, сдерживая ладонями свой горловой крик. Перед ней стоял улыбающийся Константин, санитар, один из трех тех самых покойников, лежавших спокойно на оцинкованных столах и накрытых простынями.

– Праздник продолжается! – с веселой злостью заявил он, наставляя на Тоню пистолет Макарова.

– Правильно, Костик, держи ее на мушке. – долговязый врач с черными пышными усами появился в помещении совершенно неожиданно, только вместо журнала пациентов или медицинских инструментов у него в руке была "Беретта" с глушителем.

Тоня стояла с опущенными руками у стены понимая, что против этой игрушки она бессильна. Видимо, врач с санитаром услышали шум в прозекторской и решили заманить их в ловушку.

– Не надо дергаться! – тихо сказал ей врач. – Костик, посмотри что с фраером. Если он еще жив, свяжи его.

Антонина отчужденно, еще не в силах принять реальность происходящего, которая, внезапно навалившись, грозила раздавить ее и Лернера, наблюдала, как санитар, заткнув "Макаров" за пояс, нагнулся над неподвижно лежавшим Антоном с бельевой веревкой в руках.

– Хрясь! – Антон вскочил с пола, сделал молниеносный выпад рукой с зажатым в ней куском стекла – и вот уже санитар хрипел, тщетно пытаясь заткнуть руками зияющую рану на горле. Кровь фонтаном летела на белый халат санитара, грязный кафельный пол, Антона.

Ошеломленный усач медленно повернул пистолет в их сторону и выстрелил, но попал в спину умирающему санитару. Сделать следующий выстрел ему помешала Антонина, дикой кошкой прыгнувшей на него.

Она вцепилась ему в лицо, в волосы, пытаясь добраться до глазниц доктора, чтобы решить дело в свою пользу выдавив глаз или, на худой конец, разорвав противнику губу, они упали на холодный пол, где врач, используя свое преимущество в росте и весе пытался вырваться из цепких объятий разъяренной девушки.

Антон, стряхнув с себя многочисленные осколки и стеклянную крошку, подскочил к наседавшему доктору и сверху вниз, словно суковатое полено, рубанул его пистолетом по затылку.

Скорбно сморщившись и хватаясь за руку Антонины, подбитый медик начал оседать, всем видом показывая, что данный поворот событий его ни в коей мере не может удовлетворить. А Антон ударил его рукояткой пистолета по голове еще и еще.

– Жив?! – удивленно-восхищенно спросила Тоня, после того, как Лернер сел на корточки перед поверженным доктором.

– Как видишь, – Антон снял забрызганные кровью халат и кофту и приподнял майку. Под ней виднелся бронежилет. – Наш экстрасенс-националист Дима, защитник родины от жидомасонов на астральном и эфирном уровне заставил надеть. Я отказывался, но он настоял.

– Как видишь, пригодился.

– Ладно, не время сейчас. Прорываемся к выходу по одному. Когда выберешься, увидишь серую "Хонду", за рулем мужчина в кепке и майке с надписью "Пепси-кола". Это и есть Дима. Сядешь к нему машину и ждешь меня.

Антон миновал коридор и остановился на слабо освещенной лестничной площадке. Лестница вниз вела к закрытой на замок двери, рядом с которой были навлены какие-то ящики.

"Вот он, черный ход" пронеслось в голове у Антона. На всякий случай вытащив позаимствованную у усатого доктора "Беретту", он ринулся вниз. Здесь было совсем темно. Все пространство пересекало только несколько лучей света, которые лились откуда-то сбоку.

Антон быстро прошел в темноте, оказался в светлом пространстве и был тут же за это наказан.

Нога в военном ботинке вынырнула из темноты, сделала неполный круг и ударила Антона по лицу. Пистолет был выбит из рук Лернера. Он отскочил в освещенную двадцатипятиваттной лампочкой зону.

Геннадий возник из тени и снова хотел нанести удар ногой, но Антон сумел уклониться.

– Я тебя буду резать. Как свинью. Как дружка твоего в Москве. Вот этой самой рукой. – Геннадий вытащил нож с широкими зазубринами и синей пластиковой рукояткой. – Он так визжал!

– Вот так?! – Антон выдохнул и у него сорвался удар в энергетические узлы противника, у него получилось, Геннадий выронил нож, с рычанием скорчился, согнулся, словно от удара под дых. А Антон добавил, скрючившемуся бандиту кулаком и коленом в лицо.

– Я сказал – ложись, урод! Больше не буду повторять. А ну! – крикнул ему Антон, подняв с пола пистолет.

Геннадий, превозмогая боль, со стоном, изображая несусветные муки, завалился прямо на валяющийся нож; этот момент возбужденный Антон совсем упустил из виду.

– Ты мне должен рассказать много интересного, прежде чем я расстанусь с тобой, – оперся спиной на выступающую из стены колонну Антон. – Ты, значит, Серегу моего убил?

– Такова была воля хозяина. А я ведь только на службе.

– Паскуда! Зачем?

– Из-за этой золотой пластинки. Она могла попасть в чужие руки.

– Что за текст на пластинке? В чем ее ценность?

– Не знаю. Шеф, то есть Андрей Олегович требовал, чтобы привезли любой ценой, а ему в свою очередь заказ сделал наш химик Миша. Все, что я знаю.

– Ну, а зачем я вам понадобился?

– Мы планировали похитить портативный ядерный заряд...

– Чего-чего? – ошеломленно спросил Антон.

– Да, именно ядерный заряд. Контейнер маленький, в спортивной сумке умещается. Ты должен был загипнотизировать охрану, при необходимости помочь вывести из строя систему сигнализации, а затем в нужный момент набрать коды активации взрывного устройства.

Антон слушал и не верил своим ушам. В этот момент послышались шажки по лестнице и к ним подбежала Тоня с перевязанным плечом, в накинутом чистом белоснежном халате.

– Я же не физик-ядерщик, как я могу найти коды?

– Ядерщики, которые могут выполнить подрыв, под контролем ФСБ. Поэтому ты нам и был нужен; мощный экстрасенс, способный уловить из энергоинформационного поля Земли нужные комбинации цифр. У нас был Юра Черкасов, сенс не хуже тебя, мы его хотели использовать для этой цели, но его грохнули полтора месяца назад. Мы стали искать такого как он и вышли на тебя.

– Ну а если бы меня сцапали бы там, на квартире Чередника?

– Так совпало, совершенно случайно, что он был твоим знакомым и показал Предмет тебе. Кто же знал, как говорится. Но при необходимости мы готовы были ухлопать полицейских, если бы тебя арестовали там, на квартире. Хотя не исключено, ты бы и сам выкрутился, благодаря своим способностям. А потом я еще сел на один рейс с тобой, чтобы гарантированно доставить тебя к нам в центр.

Антон размышлял, не сводя глаз с Геннадия. Тоня также молчала.

– Кто стоит за всем этим?

– Мы называем этого человека "Большой Макс".

– Кто он? Как он выглядит?

– Не знаю, он для меня всего лишь голос по телефону. Никогда его не видел.

– Варицкий ему подчиняется?

– Нет, его курирует Цезарь...

– А это кто?

– Какой-то высокий чин в МВД или ФСИН. Фамилии я не знаю... – Геннадий острожно ерзал на животе, незаметно сунув под живот правую руку.

– Где находятся Большой Макс и Цезарь? Здесь в России или за границей?

– Думаю в Москве, я слышал, что Большой Макс говорил, что оружие нужно в Москве...

– Понятно... – размышлял Антон. – мы сбежали и вы решили нас убрать. Что на дисках?

– Информация о структуре и деятельности "Одиона", фамилии наших людей по всей стране... еще план размещения ядерного заряда и его подрыва... – Панченко буквально по сантиметру вытаскивал руку из-под живота.

– Та-ак! Поэтому вы похитили и стали мучать девушку, которая тут никаким боком не при чем?

– Ты что? Кретин, ты хоть знаешь, кто она? Она же... – Геннадий резко перевалился на бок, сделал выпад рукой, но еще до того, как он коснулся пальцами ножа, грохнул выстрел и во лбу Панченко появилась дырка, голова его дёрнулась, и он тяжело распластался на бетонном полу, дернув еще напоследок пару раз ногами.

– Зачем? – Антон оглянулся на тезку, у которой в руке дрожал "Макаров".

– Он мог тебя убить. – произнесла девушка, показывая на нож.

– Этм ножиком? Да ты чего? – удивленно уставился на нее Антон. – Я видел его ужимки и все контролировал.

– Он мог тебя убить. – механически повторила Тоня.

Антон вытащил из ослабевшей кисти девушки пистолет, тщательно протер его и вложил в руку Геннадию.

– Так будет лучше, – заявил он и подобрав с пола "Беретту" пару раз выстрелил в мощный замок. Дверь без ручки открывалась наружу и Антон с силой ударил в нее ногой.

– Выбрались! – он потащил тезку за руку из этих казематов.

– Антон, давай сюда! – закричал Белянин, подъезжая к увенчанному металлическим покатым козырьком крыльцу. Выскочив из «Хонды», он помог Тоне залезть в машину. Лернер юркнул на переднее сиденье.

– Что там? – Дмитрий стал заводить мотор. – Я пару раз слышал звуки похожие на выстрелы. Но тут же рядом производство, толком не разобрать ничего.

– Ничего особенного, – Антон тяжело дышал от нервной усталости. – четверо покойников было, четверо поступили. Удвоение ВВП, понимаешь? Поехали, поехали.

Дмитрий рассмеялся и "Хонда" дворами выбралась на шоссе, где резво набрала ход.

Они вернулись в квартиру Белянина. В прихожей Антон сказал:

– Тоня, душ там налево, если что...

– Я вам сейчас подберу чего-нибудь из одежды. – тем же мягким тоном произнес Белянин.

Тоня пошла мыться, а Антон и Дмитрий вошли в довольно уютную гостиную, где правда, имелись следы легкого творческого беспорядка: книги и тарелки на полу, на диване разложены вырезки из газет и журналов, на подоконнике недопитая чашка кофе.

– Я сейчас чего-нибудь соображу на стол, – отправился на кухню Дмитрий.

Вскоре он принес пирог с капустой, конфеты, орешки, изюм. На столе появились чайники, чашки.

Появилась Антонина в шортах и рубашке, молча села за стол.

– Ты только не рефлексируй, ладно? – осторожно начал Дмитрий.

Девушка ничего не ответила.

– Все закончилось благополучно, можно расслабиться. – он налил себе крепкого чая, залпом выпил, стал уплетать кусок пирога.

– Где у тебя пульт от телелевизора? – спросил Антон, хрустя орешками. – надо последние новости послушать, может у что-нибудь говорят про нашу разборку.

Дмитрий нажал на пультик и на экране появилась миловидная блондинистая телеведущая.

– Раздел сфер влияния не обошел и сферу медицинских услуг, – бодро зачитывала она криминальные новости. – результатом чего стало кровавое побоище на территории частной клиники "Аура". Убито три члена преступной группировки "Зубры". – Далее камера высветила трупы Лаврова и двух санитаров.

"Интересно, значит они успели убрать труп Геннадия. Почему же не успели убрать остальные?" задумался Антон.

Дмитрий завороженно вглядывался в экран, прихлебывая чай и заедая его изюмом, который он брал маленькими, но частыми горстями из пиалы.

– Ну дела! – пробормотал он, когда очередной сериал сменил выпуск новостей. – повернувшись к Антону он спросил: – так как вы теперь?

– Все равно надо лететь в столицу, – Лернер налил себе еще чашку чая, развалился на стуле. – эх, плакали наши денежки...

– А что такое?

– Так ведь мы же не успели сегодняние билеты сдать.

– Ну ты даешь, Антоныч! Тебе сегодня чуть голову не оторвали, а ты думаешь о деньгах. Радуйся, что жив-здоров! Вот есть в тебе что-то еврейское; как гроза минует, сразу деньги пересчитываешь. – Белянин отломил себе еще кусок пирога.

– Брось, я из прибалтийских немцев, – Антону пришелся по душе крепкий цейлонский чай. – о нас еще барон Унгерн высоко отзывался.

– Я заплачу, – равнодушно сказала Антонина, глядя в окно.

Варицкий никак не находил себе места. Геннадий уже несколько часов не выходил на связь, а информация нужна была позарез.

Наконец мобильный заверещал, но на проводе была Москва.

– Слушаю вас, Цезарь!

– Основная операция близится к завершению, поэтому вы с Ириной должны быть в Москве! – слышался четкий голос. – Вылетаете в течение суток. Вам ясно?

– Вас понял!

– Кстати, как ваши беглецы? Еще не обезврежены?

– Фомина поймана спецгруппой, Лернер, надеюсь, будет тоже схвачен, в ближайшие часы.

– Отлично! – повысился голос в трубке. – Кончайте с ними!

– Есть! – подхватил Варицкий.

– Тогда все!

Получив через полтора часа после звона из Москвы сообщение от Эдуарда о гибели Панченко и Лаврова, Андрей пришел в ярость и едва не сорвался при встрече с Ириной и Михаилом, не посчитавшим нужным даже объяснить, как все произошло. Через час все стало известно, хотя настроение Андрея Олеговича от этого не улучшилось. Он понимал, как выглядят в глазах московского руководства происходящие на «сибирском фронте» события, а особенно – какие усилия в поимке этих двоих играет он сам, и принял немедленные жесткие меры, способные, по его мнению, исправить положение.

– Не дайте им покинуть город, – шумел он в трубку, – оставьте засаду в аэропорту и на вокзалах. Прочесывайте город. Возьмите кого-нибудь из специалистов, кто находится у вас под рукой, прикажите ему настроиться на психоэнергетическую волну Лернера, но в детали не посвящайте. Это ваш последний шанс, дорогой мой!