Текст книги "Волшебник на гастролях (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

В круге света возникла троица. Те самые соглядатаи. Двое пасли Антона еще в зале заседаний. Третий, среднего роста крепыш со стрижкой коротким «ежиком» в летнем плаще держал в руке какую-то штуку, похожую на толстую авторучку. Парочка верзил была вооружена солиднее – помповиками. Даже если у этих братцев руки-крюки и зрение минус двадцать, с такого расстояния промахнуться мудрено. Тихо они, однако, подобрались – их шаги заглушил шум со стройки напротив.

– Лернер, – удовлетворенно сказал крепыш. – Ну вот ты и попался!

Парни с помповыми ружьями стояли рядом с ним, поигрывая своими стволами. У коротко стриженого из-под плаща выглядывала белая кромка халата.

– Нигде от вас не скрыться, – заявил Антон.

– Я тебе даже скажу, что с вами будет через минуту... Вот видишь эту штучку? Выстрел из нее в человека вызывает сердечный приступ. Вырубим вас обоих, потом сунем даму в машину, устроим наезд... Затем еще добавим даме, чтоб наверняка. Несчастный случай: сердечный приступ за рулем, вызвавший наезд на пешехода. Чего только не бывает. Случайность.

– Вы бы женщину отпустили, – проговорил Антон. – Я вам нужен, меня и берите... Она-то вам зачем?

– Незачем, – подтвердил парень в плаще. – ее трогать нам никто не приказывал... Но оставлять свидетелей – такого приказа тем более не было. Люди у нас серьезные, порядки – строгие. Даже в мелочах.

– Хитро задумано, – сделал шаг в сторону Лернер. – только хлопотно это...

Фразой, что не нужно трогать женщину Левицкого, Антон выиграл доли секунды и с разворотом смещаясь вбок, уходя от возможного попадания, «выстрелил». В его руке появились светящиеся шарики. Крепыш выстрелил из своей «авторучки» и синеватая молния столкнулась с энергетическим плевком, создав яркие-яркие искры, как при бенгальском огне.

Следующий беловатый сверкающий катышек угодил в лоб парню с "ежиком" на голове и добавки не понадобилось; один из гоблинов только вскидывал ружье, а Антон запустил в него сразу четыре шарика с левой; верзила с воплем рухнул на асфальт начав дергаться в конвульсиях.

Третий все-таки сумел выстрелить; но Антон был уже совсем рядом и отбив ствол куда-то вверх ударом кулака, отчего выстрел пришелся по воробьям, засадил два шарика – энергии больше нехватило – в печень гоблину, который с криком согнулся пополам; а потом добавил прикладом по физиономии неудачливому стрелку.

Где там женщина замглавы Администрации?! Дама в синем прижималась к капоту своего "Рено", сдерживая ладонями свой горловой крик.

– Вы машину вести в состоянии? Здесь нам оставаться нельзя никак.

– Я попробую, – сдавленным голосом проговорила женщина. – Куда ехать?

– Чем дальше, тем лучше, – пояснил Антон.

Только проехав километров десять, в одной из мелких улочек, Антон предложил остановиться. «Хвоста» за ними не было и можно было спокойно поговорить.

– Что вы хотели от меня? – спросила дама, уже несколько отошедшая от событий последних двадцати минут.

– У меня дело к Игорю Евгеньевичу.

– Вот и обратились бы к нему, – тотчас же посоветовала она. – Подошли бы на конференции и изложили...

– Да не мог я, – оправдывался Антон. – Народа вокруг было много. Разного и чересчур любопытного. В том числе и те, которые десять минут назад пытались нас убить и все выдать за несчастный случай.

Слова Антона заинтересовали даму в синем.

– Так что вы хотели от Игоря? – осведомилась она.

Антон вытащил из внутреннего кармана пиджака свои записи в конверте.

– Это очень важно, – сказал он. – президент должен непременно, незамедлительно ознакомиться. Может произойти непоправимое...

Женщина кивнула, но конверт брать явно не спешила.

– Ах, переворот, – равнодушно проговорила она. – Бросьте волноваться. Никаких переворотов не предвидится.

– Не в перевороте дело, – устало произнес Антон. – похитили портативный ядерный заряд. Я должен был привести его в действие.

– Вы?

– Да, только примерно таким же способом, какой я продемонтрировал этим троим, – Антон старался объяснять по возможности доходчиво. – в Сибири есть центр, где готовят таких как я. Мне удалось сбежать и вот они за мной охотятся.

– Давайте ваше письмо, – неожиданно сказала она, возможно будучи под впечатлением от проделанного Антоном. – Я передам его Игорю. Может быть, он захочет и сам с вами встретиться.

Антон протянул даме конверт.

– Встретиться было бы неплохо, – признался он. – Тут, в письме, все очень кратко. Они ведь могут подготовить другого, кто найдет нужный код активации бомбы.

– Ничего себе, – протянула дама. – а вы ведь даже не представились, мой спаситель.

– Лернер, Антон Александрович, экстрасенс-биоэнергетик. Правда не из тех, кто мелькает по телевизору.

– А я – ведущая программы "Мода нон-стоп" на канале "Столица", – проговорила блондинка. – Шальнева Светлана Сергеевна. Вы не смотрите по воскресным вечерам канал "Столица"?

– Увы, – сказал Антон. Он никогда не мог досидеть до начала этой передачи, выходившей в эфир в половине второго ночи. Да и канал "Столица" он практически никогда не смотрел.

Возможно, маскировку как отдельный предмет эти ребята изучают в ФСО или в других подобных структурах, отметил Антон. А ко всему прочему и жизненная необходимость заставляет.

Лернер в половине десятого стоял у подземного перехода на Миклухо-Маклая, ничем не выделяясь из окружающей толпы, ожидая, что с минуты на минуту рядом с ним притормозит какой-нибудь "Хаммер". Или на худой конец, "Мерседес". Вместо этого к нему неожиданно подвалил неприметный коричневый фургончик "Мосэнерго", из кабины высунулся коротко стриженый парень и приветливо спросил без обиняков:

– Лернер?

Вид у парня был самый что ни есть уставной, служебный.

– Лернер, – бесхитростно ответил Антон. Пароль и отзыв были на редкость незамысловаты, как и сам транспорт. Впрочем, затяжной обмен репликами тут был явно неуместен. Лучше было сохранить здоровье и нервы.

– Залезайте скорее, – сказал водитель, – здесь нельзя останавливаться.

Антон залез. Внутри тесноватой металлической коробки с единственным мутным окошечком на боку оказались не инструменты электриков, – как можно было предположить. Там находилось несколько удобных светлых кожаных диванчиков, на которых сидело четверо в штатском. Под потолком светила яркая люминесцентная лампа.

Человек с холодно-спокойным, по-мужски твердым, с тяжелым подбородком и черными умными глазами, помог Антону забраться, выделил место на одном из диванчиков прямо рядом с окошком и произнес:

– Моя фамилия Ушенин. Игорь Евгеньевич попросил отвезти вас к нему...

Антон кивнул головой.

– Извините за меры предосторожности. – Как Антон понял, Игорю Евгеньевичу не хотелось бы афишировать контакты с ним.

– Все нормально, – одобрил Лернер. – Далеко ехать?

– Смотря как ехать, – хитро усмехнулся Ушенин. – По прямой – довольно близко. Но мы поедем другим путем.

Они петляли по городу довольно долго, пока над ними не зашелестел невидимый динамик.

– Внимание, Виктор, пересадка.

Антон глянул в окно. Они стояли в каком-то типовом микрорайоне, среди бесчисленных многоэтажек.

– Действительно! – спохватился Ушенин. – Как я все-таки привык к легковому транспорту. Вылетают из головы элементарные вещи... Не правда ли, Антон?

Лернер рассеянно кивнул, хотя лично ему подобная забывчивость не грозила. Зато Антон мог расслабиться после работы, спокойно посидев в баре с друзьями.

– Пересаживаемся, – сказал Ушенин, и они вместе с двумя мальчиками сопровождения выбрались из уютого фургончика. Сверкающего "Мерседеса" Антон вновь не дождался: вторая машина оказалась замызганным "Ниссаном" пятнадцатилетней давности.

– Конспирация, уважаемый Антон, – сообщил Виктор, когда вся четверка разместилась в душной кабине автомашины.

– А как же, – пробомотал Антон, которому не очень нравилась вся эта суета. Еще минут через двадцать, когда конспиративная "тачка" вырулила на шоссе, у Антона еще больше ухудшилось настроение. Наконец они вдруг свернули в какую-то унылого вида подворотню, внутри которой скоро обнаружилась еще одна подворотня. "Ниссан" заехал и в нее, покружил по двору и остановился перед трехэтажным домом. "Район метро Варшавская, – отметил Антон, выходя. – тоже мне, конспираторы..."

Вероятно, в тех же целях на первом этаже не было ни одного охранника, даже захудалого дедульки с ружьем. Зато здесь остро припахивало застоявшимся табачным дымом – словно бы в этом здании размещалась бригада испытателей папиросно-сигаретной продукции.

– Нам на третий, – сказал Ушенин, морща тонкий нос, и сделал приглашающий жест рукой. В этой хибарке, где размещалась резиденция бдительного Левицкого, никакого лифта не предвиделось вовсе. Надо полагать, для маскировки.

Уже между первым и вторым этажами Антону встретилась парочка дегустаторов дешевых сигарет, сосредоточенно дымивших, как две выхлопные трубы форсированных двигателей.

– Добрый день, – сурово говорил один из них, увидев Антона и остальных. – вас ждут.

На лестничной площадке третьего этажа было почти безлюдно. У дверей маячил лишь один малый вида типичного охранника. Он поигрывал "уоки-токи" и с чувством превосходства поглядывал вниз. Видимо, его переполняла мысль о том, что он находится на ответственом посту.

Увидев Ушенина, охранник с "уоки-токи" молодцевато расправил плечи.

– Прибыли, – отрапортовал он в микрофончик. Рация невнятно пошумела и ответила:

– Шеф готов принять.

Широким жестом охранный малый распахнул перед ними металлическую дверь.

"Что же, посмотрим, какой это Левицкий." подумал Антон, входя в помещение.

Левая рука президента Игорь Евгеньевич Левицкий занимал просторный и светлый кабинет, который был раза в два больше рабочего офиса Антона. Компьютер, пара телефонов – все было банально. Окна резиденции помощника выходили на относительно тихую улочку, усаженную кленами.

– Здравствуйте, Антон Александрович, – сказал Левицкий, вставая из-за стола и обмениваясь со Лернером крепким дружелюбным рукопожатием. Одет Левицкий был в донельзя демократичные потертые джинсы и клетчатую рубашку "ковбойку", более подходящую для работы в поле, а не деловых приемов.

– Здравствуйте, Игорь Евгеньевич, – ответил Антон.

– Садитесь, Антон Александрович, – предложил Левицкий, окончательно выигрывая у своего конкурента турнир по вежливости в личном зачете.

– Спасибо, Игорь Евгеньевич, – с этими словами Антон уселся в мягкое кресло, стоящее рядом с рабочим столом Левицкого.

Помощник президента достал из ящика стола бумаги, давая Антону понять, что время реверансов закончено.

– Я ознакомился с вашей докладной запиской, – задумчиво проговорил он. – скорее всего, вы не ошибаетесь... Все это в нынешней обстановке вполне реально.

Левицкий задумчиво замолк. Антон сидел и скромно ждал продолжения его монолога. Он чувствовал, что советник президента ему доверяет. Откладывать разговор о важном было просто нельзя.

– У меня сегодня в четырнадцать ноль ноль, как обычно, встреча с президентом, – сказал, наконец, Левицкий. – Эта встреча – последняя в текущем месяце. Потом у меня по графику отпуск, и, будьте уверены, мне придется отгулять всенепременно. В нашем аппарате, Антон Александрович, всегда очень заботятся о здоровье помощников... А что будет через потом, в нынешних условиях – неизвестно. И никто этого не знает. Идет жесткая борьба за власть, надо быть готовым к любым неожиданностям.

– Игорь Евгеньевич, – произнес Антон, убедившись, что Левицкий опять погрузился в глубокие раздумья. – Вот и расскажите сейчас президенту. Если им стане известно, что база раскрыта, они постараются замести следы.

– Вы так и не поняли, Антон Александрович, – после паузы сказал он. – У меня нет права излагать президенту версии. Что у меня есть по вашему письму? Явные доказательства – это только та информация, которую удалось расшифровать с флэш-карты и одного из дисков. Там не так уж и много. Прямые улики против руководителей центра отсутствуют. Ни одного реального свидетеля обвинений у вас нет.

– Как же нет... – заикнулся было Антон.

– Нет, – развел руками Левицкий. – большинство возможных свидетелей погибло, не без вашего участия. Ладно, показания Фоминой еще... Надеюсь, мне удастся обосновать связь между боевиками, напавшими на объект в Подмосковье и "Одеоном". Теперь по поводу ФСБ.

Антон молча показал пальцем в потолок.

Советник отрицательно покачал головой.

– Здесь стоит аппаратура для подавления звукозаписи, – сообщил он. – ФСБ конечно ищет бомбу, но президенту наверняка доложено, что заряд активировать технически невозможно. Поэтому паники особой нет.

– Они могут подготовить человека, который найдет коды. Экстрасенса. А когда будут найдены коды, просто подать сигнал и произойдет взрыв.

Я готовился на эту роль.

– У меня ведь статус помощнника, а не соратника! – воскликнул Левицкий. – Вот вы вчера совершенно верно сделали, что не подошли со своим письмом ко мне. На мероприятиях и меня, и всех прочих охраняет ФСО. Ну, и бдит заодно...

Игорь Евгеньевич потер пальцами виски.

Конечно, – проговорил он. – У меня есть определенное время еженедельно. Я могу прорваться к президенту с докладом на десять-двадцать минут. Но президент окружен Петрушевским, Иваненко, Шургу, которые не против встать у руля. А для этого им нужно чрезвычайное положение. А этот взрыв придется как нельзя кстати. Я у них как белая ворона. Нас, либералов, мало! А эта страна так устала от насилия...

– Отчего же вы не хлопаете дверью? -пожал плечами Антон. – Ради старой дружбы?

В глазах Замглавы Администрации блеснул озорной огонек.

– Потому и не хлопнул, – с вызовом сказал он, – что всегда остается шанс... Сыграть не по их правилам...

Советник президента поднялся с кресла и скрылся в примыкавшей к кабинету задней комнате. Антон понял, что аудиенция окончена.

"Конечно, – в расстроенных чувствах подумал Антон, – всегда остается надежда. На счастливый случай".

– Антон Александрович, вам нужна охрана? – неуверенно спросил на прощание Ушенин, мгновенно утранивший свою загадочность и какую-то неприступность.

– Спасибо, справлюсь, – отрезал Антон.

Антон отдыхал после обеда на диване, почитывая детктив из обширной библиотеки Алексея, когда раздался звонок мобильного.

Это был Игорь Евгеньевич. Тот и не тот. Антон не узнaвaл помощника президента. Он покинул – усталого и грустного человека. А сейчас с ним разговаривал эдaкий трибун с юношеским запалом.

– Ну кaк? – спросил Антон, лишь только помощник президента представился.

Еще через секунду он конкретизировaл свой вопрос:

– Он вaм поверил, Игорь Евгеньевич?!

– Дa, дa, дa! И еще рaз дa! – раздавался радостный голос в трубке. – Он поверил! Президент мне поверил! Он тaк блaгодaрил меня! Нaс всех!

Я всегда знал: он – человек! Человек с демократическими идеалами! Он тaк нездоров, a меня принял. Если бы только видели, Антон – кaк он меня принял! Отложил нa чaс встречу с Рогозиным. Рaсспрaшивaл! Все подробно!

Игорь Евгеньевич явно пребывaл в состоянии эйфории. Эйфория – то самое повышенное, рaдостное нaстроение, чувство блaгополучия и довольствa... не соответствующее объективным обстоятельствaм. Тaк как насчет обстоятельств?

– Простите, Игорь Евгеньевич, a что конкретно скaзaл он про центр "Одион", – спросил Антон, – и этот сибирский филиал?

Нaступило короткое молчaние.

– Конкретно про ваше письмо рaзговорa не было. Скaзaл – рaзберется. И еще! Президент скaзaл, что мое сообщение – чрезвычaйное. И при мне он нaзнaчил встречу с министром обороны. И еще он скaзaл, что этот вопрос, с которым я пришел, будет обсужден нa этом зaседaнии. Не волнуйтесь, Антон Александрович! Процесс пошел!

– Что там? – спросила Антонина, когда Лернер выключил телефон.

– Он мне поверил, – радостно ответил Антон. – так что у нас все получилось!

Министр обороны опаздывал, но в приёмной не скучали, было о чём поговорить: на устах у всех присутствующих было похищение портативного ядерного заряда с военного объекта в Подмосквье.

Министр прибыл только через двадцать минут после назначенного времени, и не один.

Его сопровождали мужчины в военной форме: начальник Генштаба генерал армии Винницкий, сухой и подтянутый, и первый замминистра генерал Мартынюк. Уголки губ у Мартынюка всегда были опущены, отчего казалось, что он скорбит о ком-то.

Министр извинился:

– Прощу прощения, товарищи офицеры, задержался у президента. Проходите.

Совещались все вместе не раз, знали друг друга хорошо, поэтому никакого дискомфорта не ощущали. Кабинет генерала Борисова был невелик, зато вполне современен, с деловым интерьером и возможностью быстрой связи с генштабом.

По давно заведённому порядку расселись за Т-образным столом хозяина кабинета напротив друг друга: командующий ВДВ и его подчинённые – слева, представители министерства – справа.

– Докладывайте, Павел Романович, – доброжелательно сказал Борисов.

Винницкий, крупный, почти квадратный, бывший дискобол, с тяжёлым и хмурым лицом, положил перед собой синего цвета папку с вытисненным на ней двуглавым орлом, но открывать не стал.

– Ситуация следующая, товарищ генерал. Это база под прикрытием филиала медицинского центра. Точные координаты базы: шестнадцать– двадцать четыре -одиннадцать. Предыдущие данные подтвердились еще несколькими источниками.

– Давайте ближе к делу, – ответил министр. – ваши предложения?

– Я думаю, пора поднимать войска! – выпрямился Винницкий.

– Пожалуй, это лишнее. – министр пустил лучики морщинок по лицу. – Александр Иванович, поднимайте своих десантников. Укомплектуйте спецгруппу боевыми офицерами, прошедшими горнило антитеррористических операций.

– Так точно.

– Держите меня в курсе, Александр Иванович. Медлить нельзя: база может быть мобильна.

– Министр по чрезвычайным ситуациям Шургу в курсе? – превратил глаза в щёлочки начальник Генштаба. – Этот объект находится в системе МЧС.

– Президент дал приказ не ставить его в известность. Действуйте!

В кабинете стало тихо.

Генерал МВД Василий Константинович Соколов не зря столько лет обрастал «нужными связями», которыми он так дорожил и гордился, оберегая их как зеницу ока.

Когда президентом снова стал Владимир Владимирович Путин, он понял, что поставил не на ту карту. По МВД прошли масштабные чистки, людей Соколова снимали с должностей, против некоторых возбуждали уголовные дела.

Это был самый трудный период его жизни, даже небольшая ошибка могла стоить ему серьезнейших проблем, а то и потери свободы. Он прекрасно понимал это и решил до самого конца занимать выжидательную позицию.

Как ни удивительно, через некоторое время ему удалось вычислить довольно точно: несколько нужных встреч дали ему возможность составить полное и достоверное мнение о том, кто является той "темной лошадкой", поставив на которую можно сорвать самый большой выигрыш в жизни.

Этого человека подчиненные называли Большой Макс.

Оставалось только одно – суметь представить себя перед ним в таком свете, чтобы у того самого появилось желание встретиться с ним лично, а не через посредников.

Прошло совсем немного времени, и Василию Константиновичу удалось воплотить в жизнь и эту часть плана. После личного контакта, когда Большой Макс принял на своей шикарной загородной даче, он понял, что не ошибся.

Чтобы наладить сотрудничество, он предложил Большому Максу компромат на целый ряд высокопоставленных чиновников и был несказанно удивлен, когда тот, нисколько не задумываясь, предложил ему работать вместе. А планы у Большого Макса были грандиозные, какие не снилась Василию Константиновичу даже в самых розовых мечтах. Так и стал генерал МВД Соколов агентом Большого Макса, получив псевдоним-кличку Цезарь.

Большой Макс нервно ходил по своему засекреченному кабинету, с нетерпением ожидал сведений из Кремля.

Узнав о встрече Левицкого с президентом и содержании его разговора он немедленно связался по зашифрованному каналу с Цезарем.

– Слушаю! Говорите!

– Здесь Большой Макс.

– Говорите! – нетерпеливо повторил Соколов.

– Этот востоковед Левицкий встречался только что с президентом и сообщил всю информацию по "Одиону", – рассерженно сообщил тот.

– Ясно! Какие будут указания?

– Вывезти все оружие, оборудование и лиц, связанных с проектом!

– Практически все оружие вывезти уже удалось, об остальном позаботится Парацельс!

– Действуйте!

Тотчас же после разговора с Большим Максом Василий Константинович набрал номер сибирского филиала и сухо произнес:

–Это Цезарь! Приказ: базу срочно эвакуировать по схеме, заложенной в вашей программе, у вас будет...

– Дайте три часа! – воскликнул Гуревич.

– Трех дать не могу – от силы час! Не сможете вывезти все – ликвидируйте лабораторию! Эвакуируйтесь на объект "два"! Вам ясно?

– Ясно, Цезарь!

– Тогда все! – Василий Константинович положил трубку и задумчиво покачал головой. "Неужели все рушится?" – подумал он.

А в этот момент бригада ВДВ уже была недалеко от места нахождения филиала. Гуревич недооценил предупреждение Цезаря, никак не предполагая, что времени на принятие решения у него практически не осталось.

Отправив с территории филиала два микроавтобуса с приборами и оборудованием, Михаил вернулся в лабораторию, где его ждала Валентина. Он изучал список данных ему инструкций, не только от Цезаря, но и от Андрея и Ирины, когда он услышал шум.

Это был шум тяжелых грузовиков. Гуревич выглянул в окно – к воротам филиала подъехало два тяжелых грузовика, из крытого железом кузова которых выпрыгивали здоровые молодцы в пятнистых комбинезонах.

Гуревич понял, что спецназ прибыл брать штурмом филиал. На этот случай была дана четкая инструкция Андрея Олеговича – уходить по подземным коммуникациям к выходу, находившемуся почти в километре от базы. Там их ждал транспорт, который бы их доставил на территорию одной из ИТК, начальство которой участвовало в проектах "Одиона". ИТК находилась в десяти минуах езды. Отсидевшись там пару дней, Михаил и Валентина должны были покинуть регион.

Вдалеке послышался рокот вертолета.

– Сматываемся! – крикнул Михаил девушке.

Шестеро сидевших в кузове «Камаза» спецназовцев выбрались на тротуар, одетые в защитные комбинезоны, как и командир операции.

Подполковник Георгий Таранцев придвинул к губам усик рации:

– Второй, третий, мы начинаем. Будьте готовы.

По плану штурм филиала "Одиона" должны были начинать три группы общим числом в двадцать два человека. Все они готовились в центре подготовки бойцов спецназа ВДВ и подчинялись непосредственно министерству обороны.

Таранцев хотел предупредить их, что территория "филиала" может охранянятся высококлассными оперативниками, знающими свое дело, но не успел. Группа пошла на штурм.

Специалисты техразведки ослепили систему видеоконтроля периметра, заблокировав цепь датчиков и телекамер. Территория филиала "Одиона" контролировалась современной системой видеонаблюдения, поэтому охрана она отреагировала на вторжение адекватным образом.

Группа наткнулась на прицельный автоматный огонь, и командир группы Виктор Бабенко, прозванный за глаза подчинёнными Зайцем – за оттопыренные уши, вынужден был отступить.

Виктор вызвал Таранцева:

– У нас снова проблемы, Игорь Васильевич!

– Вижу, – раздражённо ответил он. – Зря я доверил тебе это дело. Ждите, я с другой группой пройду к ним с тыла.

Гуревич помнил все инструкции, но появление спецназа натолкнуло его на мысль использовать штурм базы в своих целях. Он вынул из ящика стола "Магнум" – грозное, мощное оружие и сунул его за пояс.

– Эх, жаль лабораторию, – он вытащил из пачки "Кэмела" сигарету, предпочтя в этот раз сигареты трубке, прикурил зажигалкой и поднес огонек к занавеске. – Идем, у нас мало времени. – Он подхватил объемную спортивную сумку и резво направился к запасному выходу. – Валя, не отставай!

Совсем близко от здания раздались выстрелы и хлопки. Из окна лаборатории можно было видеть густой дым, который шел стеной – это спецназ применил гранаты со слезоточивым газом.

– Что происходит? – спросила Валентина. – кто там стреляет? Зачем нам этот пожар?

– Рейдерский захват, – сказал первое пришедшее на ум Михаил. Ему совершенно не хотелось посвящать ее в дела "Одиона".

– А милиция что?

– Полиция теперь, Валя. И она вся куплена, – Михаил открыл тяжелую дверь. – бегом!

Они кинулись по коридору влево, потом направо. Теперь главное не сбиться, отмечал про себя Михаил.

Четверо в коричнево-зеленых полевых костюмах ВДВ резво оказались у входа в здание, а один из них выстрелил по воротам центра из гранатомета.

И еще один ударный отряд численностью в десять человек буквально свалился на здание филиала с планирующих парашютов типа "одуванчик".

В тот момент, когда Гуревич с Валентиной должны были снова повернуть налево, где через сотню с лишним метров их ждал бы выход на поверхность, Михаил рванул прямо и оказался перед массивной стальной дверью.

– Зачем мы снова здесь? – раздался голос Валентины.

– Жди меня, я скоро. – Гуревич, волнуясь, выронил из рук пластиковую карту, поднял, вставил в замок, набрал код и скрылся за дверью.

С момента его предыдущего появления "пациента" снова приковали цепью, сковывшей его движения. Вадим встал с кровати и уставился на него.

– Ты должен быть эвакуирован вместе с остальными и вывезен за пределы базы.

Вадим вперился глазами в Гуревича.

– Только не надейся на это, – Михаил вытащил пистолет. – я не хочу, чтобы та дрянь, которая сидит в тебе, покинула порог этой комнаты.

Он направил оружие на Вадима, ничуть с виду не испугавшегося.

– А как же Ирина? Не боишься?

– Это Ирине ты можешь вешать лапшу на уши сколько хочешь. Я тебя отсюда не выпущу.

Вадим молча смотрел на Гуревича и улыбался.

– Назовись-ка, кто ты. – Михаил снял пистолет с предохранителя. – можешь смотреть на меня сколько угодно, я не поддаюсь гипнозу.

– Какой же ты дурак, смертный, – засмеялся Вадим. – ты убъешь тело, но не уничтожишь меня.

– Вот ты и выдал себя, – удовлетворенно заметил Михаил. – ну пока ты еще себе найдешь новое тело, тварь...

Закончить он не успел – что-то раскаленное ударило его в спину ниже левой лопатки. Гуревич открыл рот, чтобы закричать, но из горла вырвался какой-то ужасный хрип. Секунду или две он еще стоял, скованный судорогой невыносимой боли, потом пошатнулся и упал на колени. "Магнум" выпал из его онемевшей руки.

Валентина откинула пистолет ногой. Михаил завалился набок, засучив ногами и через несколько секунд затих.

– Он хотел причинить тебе вред, Гьял-по.

– Я знал, посвященная, что ты придешь на помощь, – Вадим дернулся вперед, но мощная цепь держала его. – ключи у него в кармане.

Валентина положила вымазанный в крови стилет, который Гуревич время от времени метал вместо дротиков в мишень в своей комнате, так сказать, для разрядки.

Лаборатория уже горела вовсю, а где-то в подземелье слышался хохот Вадима, освобождавшегося от цепей.

Группа Таранцева, вооруженная пистолет-пулеметами «Кедр» и малогабаритными автоматами СР-3 «Вихрь» умело преодолев забор с тыла здания, форсировала расстояние до главного здания и вскоре оказались в одном из помещений второго этажа здания, оказавшемся компьютерным центром.

Терминал работал, у мониторов систем наблюдения сидели два оператора с наушниками и усиками раций. Гостей никто из них не ждал, и они были сразу нейтрализованы. Остальное было делом техники.

Вызвал Бабенко:

– Комната управления зачищена.

– Вас понял!.

– Ищи начальника, проверьте подвальные помещения, затем поднимись ко мне на второй этаж, я останусь в компьютерном зале.

– Слушаюсь.

По подземным коридорам замелькали лучи фонарей: восемь человек в камуфляж-комбинезонах, с автоматами АК-94 на ходу растягиваясь в цепь.

– Что там за пожар? – Таранцев подсел к монитору.

– Проверим. Что ещё?

Таранцев поколебался немного, глянул на часы. В районе коттеджей слышались выстрелы – это спецназ подавлял последние очаги сопротивления.

Подполковник пытался пройтись по файлам, но и без того закодированные материалы пожирала программа самоуничтожения.

Он быстро вышел из кабинета, отдавая распоряжения по рации командирам второй и третьей групп. Через несколько минут состоялся разговор с Москвой. А вскоре подъехали пожарные, тушить разгоревшийся пожар.

Они собрались в офисе Антона в восемь часов вечера: сам Лернер, майор Лысенко и его шеф – замдиректора ФСБ Егоров Николай Петрович, бывший полковник военной контрразведки. Высокий, статный, с серыми проницательными глазами. Шевелюра у него почти полностью отсутствовала, но он держался бодро и часто шутил, повторяя: из двух совершенно одинаково умных людей лысый умнее. У него был один недостаток: долгие годы работы в комфортном столичом кабинете напрочь убили у него стремление к инициативе и самостоятельной работе.

– Почему меня не убили в Кара-Адылской долине, – с досадой протянул Лысенко, прикладываясь из плоской, стилизованной под дерево фляжки.

– Москва тоже хороший город, – Антон уселся на подоконник.

–Глотнешь?

– Нет. Что у тебя со спиной? – Антон уставился на майора: грудь и спина под пиджаком были обтянуты у того тугим корсетом, а подбородок был подперт специальной подставкой, державшейся на длинных металлических подпорках.

– Бандитская пуля в гостеприимной южной республике. А ты думал, что я там персики собирал? Там у этих басмачей целые маковые поля и все под охраной местной полиции. Что тут Москва...

– Такого позора я еще не испытывал, – Лысенко отвинтил крышечку и хорошо приложился к горлышку. – слушай, а может это из меня под гипнозом вытянули информацию о предстоящем захвате филиала?

– Они знали в деталях о предстоящей операции, значит "крот" в твоем ведомстве. – Антон прошелся по комнате.

Лысенко вздохнул.

– Мои поздравления, – в помещение вошел замдиректора, перед этим очень долго разговаривавший в коридоре по телефону. – на территории всего комплекса не обнаружено никакого оружия, за исключением оружия у убитых охранников. Полное отстутствие какой-либо документации, нет улик, нет свидетелей. Только трупы.

– Что говорят задержанные?

– А задержанных нет: полигон вообще был закрыт и если что-то на нем и было, то все вывезено. В свою очередь непосредственно на территории филиала находилась только охрана, которая оказала вооруженное сопротивление и была уничтожена, – бесстрастно сообщил Егоров.

– В одном из подвальных помещений должен находиться человек. Он прикован цепью к стене, на ногах кандалы. – вспомнил Антон. – это брат замруководителя филиала Плехановой.

– А вас, господин экстрасенс, прошу вообще не показываться на моем горизонте. – отметил Егоров. – да, в одном из помещений под землей было найдено тело завлабораторией филиала Михаила Гуревича. Но если там и находился кто-то еще, то этот человек исчез.

– Гуревич... убит?

– Ножевое ранение в спину, задето сердце, если это вас так интересует. – Егоров уселся в кресло. – подозреваемых нет. В лаборатории случился сильный пожар и она выгорела дотла. Скандал жуткий, Шургу требует объяснений по поводу сегодняшней операции. Президент дал указание с ним не соединять.