Текст книги "Волшебник на гастролях (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Передаю себя в руки родной милиции. Надеюсь на нее и уповаю! – Антон весело протянул к лжеполицейскому, недоуменно поглядывающему на него, свои руки, – и когда тот уже был готов застегнуть наручники, Антон сам схватил его за руки и дернул на себя.

Борис торпедой полетел на "коллегу" с автоматом, широко раскинув руки, словно для дружеских объятий. Тот рефлекторно нажал на спусковой крючок, длинная очередь прошила его напарника насквозь, и он повис на его плечах.

– Держи! – выплюнул Антон из правой руки два светящихся шарика. Бац! И "Подстреленный" полетел вверх тормашками вместе с мертвым боевиком, выронив автомат. – Ап! – развернувшись, Антон одновременно "выстрелил" с левой вперед и на всякий случай отскочил с линии огня.

Все происходило как в замедленной съемке. Широкоплечий парень, все еще сжимая в кулаке "Узи", повалился на спину. Оба оставшихся в живых боевика с искаженными лицами – какие смешные гримасы! – присев, отползали задом, побросав оружие. "Шарик мечется в теле покруче любой пули со смещенным центром. Ох, как здорово! Как же мне хорошо!"; тело слушалось Антона.

– Антон!!! – донесся истошный крик тезки.

Тот самый раненый гранатой "постовой", припав на одно колено, целил в Антона.

– Н-н-на! – Антон отпрыгнул в сторону, с правой выстрелил в "постового", сжимавшего в руках пистолет-пулемет. Но вместо шарика во врага ударили пули из "ПМ". Парень резко завалился на спину, а очередь из "Узи" ушла в воздух.

Когда Лернер подошел, тот был уже мертв. Он наклонился, чтобы забрать его оружие, и неожиданно всмотрелся в его лицо:

– Эх, куда ты полез... – с жалостью вздохнул Антон.

Он узнал Яна, который участвовал в его тренингах в филиале "Одиона".

– Ну как, состоялось крещение кровью? – подошедшая Тоня взглянула на убитого, потом на Антона; неожиданно в ее взгляде читалось удовлетворение.

Двое из нападавших, хрипя и задыхаясь, слабо шевелились на земле. Антон шагнул и из коченеющих рук Яна взял "Узи". Затем они с Антониной осмотрели остальных.

– Так, эти двое, которых зашибло шариками, похоже, скоро очнутся. Просто шок, временная энергетическая кома. А остальные мертвы.

– А что с ними делать?

– Так. – Антон присел на корточки перед лежавшим боевиком. – сколько вас?

Мужчина не реагировал, тупо моргая и упершись пустым взглядом Антону в грудь. Черная метка в его ауре неподвижно зависла над теменем, парализованная энергетической атакой Антона.

– Зачем ты здесь? – упростил вопрос Антон.

– Нас прислал Андрей Олегович.

– Ваша задача?

– Лернера уничтожить, Фомину взять живой.

– Так сколько вас?

– Две группы. – пробубнил боевик.

– Сколько людей?

– В нашей шесть, а которая с базы выехала – не знаю.

Девушка тронула Антона за плечо.

– Сумасшедшие твои начальники, – пробормотал Антон. – ну ладно.

Он подступил к лежавшим боевикам вплотную, поигрывая в раскрытой ладони белыми огоньками.

– Вы больше не будете стрелять. Никогда.

Боевики, чье сознание Антон фрустрировал мысленно-волевым выпадом, послушно закивали.

Лернер послал общую пси-установку, ориентированную на подсознание, получил слабенькие ментальные ответы и послал по паре шариков в голову каждого из боевиков. Оба мужчины послушно закивали головами.

– Вот так и никаких жертв. – произнес он удовлетворенно. Он встал и обернулся на Антонину, которая стояла над телом Александра.

Лернер подошел к чоповцу. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тот был мертв.

– Поторапливаемся. Попробуй завести джип. – Антон взял за плечо девушку.

Та деловито направилась к "Чероки". До Антона донесся гул двигателя и затем голос Тони:

– Сдох движок! Посмотри остальные машины!

– Я не умею! – откликнулся Антон.

Это почти было правдой. Антон с машинами не имел дела много лет – когда-то отец его всему научил, а потом, с тех пор как сыну стукнуло пятнадцать, упорно не пускал за руль. Однажды он честно признался, что из Антона никогда водитель не получится. Правда у Лернера имелось другое мнение на этот счет. Но денег на свою машину все равно тогда не было и не предвиделось даже в самой отдаленной перспективе. Поэтому Антон утешал себя мыслью о том, что зато он может постоянно разгуливать пьяный – и никто ему не машет полосатым жезлом и не заставляет дышать в трубочку.

– К тридцати восьми годам не научился машину водить? – безмерно удивилась Антонина. – А еще хочешь другими людьми управлять? Весело!

Она почти бегом ринулась к стоявшим патрульным машинам.

– Я пока преградой и трупами займусь. – Антон скинул на обочину металлический "еж", и стал расчищать проезжую часть от трупов. – вы тоже на обочину. Живо! – бросил он гулким вибрирующим голосом.

Пара боевиков отреагировла на установку и заторможенными движениями, на корачках стала отодвигаться к обочине. Антонина подошла к ближайшей машине и осмотрела ее: три шины из четырех были прострелены. У другой дела с колесами обстояли не в пример лучше. Отпихнув ногой труп боевика, она уселась за руль. Ключи были в замке. Тоня включила зажигание и начала заводить, но двигатель гудел и гудел, но не заводился:

– Антон, подтолкни!

Лернер сбросил последний труп в канаву у обочины и забежал назад за машину ГИБДД. Немного усилий – и патрульная машина тронулась с места.

– Завелась! – весело отозвалась Антонина и махнула рукой. – Поехали!

Они проехали метров тридцать и Лернер, захватив свою сумку из ставшего уже ненужным джипа, заскочил снова на переднее сиденье. Машина тут же рванула вперед.

Машина ГИБДД лихо мчалась по трассе, управляемая Антониной. Антон в это время пробовал втиснуть за пояс «узи» – нет, так недолго и отстрелить кое-что.

Тут-то тезка и дала волю истерике, захлебывалась от хохота. Повод... поводов было предостаточно.

– Не отстрелишь?! – закатилась Тоня.

– И что все они нашли в "узи"! Громоздкая, угловатая, тяжелая штукенция. Правда, двадцатизарядная. Да ведь чтоб укокошить человека, и одной пули хватит. – машинально пробормотал Антон.

– Cмотря какого человека – на тебя им обоймы явно не хватило...

– И на тебя. – мрачно ответил Антон.

– Ой, а представляешь! Настоящий гаишник нас остановит! Ваши документы! Ой! А у нас... ой-ёй!.. двух боковых стекол нехватает, машина изрешечена пулями! Ой, мамочки, умереть не встать! Ой, это бандитские пули!

– Цыц! – истерику Антон хотел пресечь.

– Молчу. Молчу, тезка! – и давилась, давилась смешком. – Ладно, тезка, давай доберемся до трассы, что-нибудь придумаем.

– И что мы придумаем? С таким оппонентами!

– А?! О-о-ой, не могу! – дикий смех, разрывной. – Ой, если хочешь знать, как ты здорово сделал этих двоих! Пикник на обочине! Сидят не шелохнутся!

–Да, словно в туалетe присели, – улыбнулся Антон.

"Пусть отхохочется. Досталось им сейчас – никому не пожелаешь. Но думать-соображать надо было. Какой у нас гандикап по времени от второй группы?"

Антонина уже обессилела и только время от времени всхлипывала – вероятно, перебирая в уме все события предыдущих часов.

И только когда Антон показал на приборную панель, она вскинулась:

– Почему так мало бензина осталось?! Что происходит?

– Похоже, бензобак поврежден.

Девушка притормозила.

– Проверь, нет ли еще запасной канистры.

– Нет. – Антон обернулся в два счета. – дай-ка мне карту.

Девушка достала из "бардачка" сложенную вчетверо карту.

Антон взял лежавший на приборной панели фонарик и включил его. Недолго изучая карту, он произнес:

– Мы едем параллельно вот этой железнодорожной ветке. Здесь – полустанок, там поезда наверняка будут стоять несколько минут. У нас два варианта – либо так сказать, вписаться в проходящий поезд или экспроприировать другую машину. До полустанка километров двадцать. Бензина должно хватить.

Они подъехали к малюсенькому полустанку в тот момент, когда там стоял товарный состав с многочисленными вагонами. Он был настолько длинным, что его конца даже не было видно.

– Пока горит красный, – оживился Антон. – нам надо в него влезть.

Увидев подходящего к машине железнодорожника, Антон направил ему прямой мысленный раппорт-внушение, что торопиться с отправлением не нужно.

Мужчина развернулся и пошел по длинному узкому перрону. Антонина подъехала вплотную к составу, Антон, нацепив на плечо сумку и захватив оружие, вышел из машины, подбежал к вагону, разнес короткой очередью из "Узи" пломбу и с силой отворил дверь вагона.

– Полезай! – крикнул он Антонине.

Тоня, покинув машину, с неженской силой вцепилась в стенку вагона, подтянулась – здесь Лернер ей помог и оказалась внутри. Сам Антон вскочил на подножку и через несколько секунд оказался рядом.

В кабине машиниста находились двое: среднего роста начинающий полнеть машинист лет пятидесяти, одетый в куртку зеленоватого цвета и такие же штаны, и его помощник, примерно вдвое моложе, поджарый, с худым острым лицом и прозрачно-серыми глазами, который равнодушно наблюдал за горевшим красным сигналом семафора.

Машинисту что-то послышалось, он выглянул в окно и посмотрел назад, но состав был очень длинным, поэтому ничего не мог рассмотреть:

– Иван! – повернулся он к напарнику.

– Чего, Сергей Петрович? – очнулся от раздумий парень.

– Выстрелы слышал?

– Выстрелы? А похоже было! Ну-ка сейчас спросим, – он выглянул в окно и увидел железнодорожника. – вон человек идет.

– Дежурный прохаживался вдоль состава и, как школьник на прогулке, сшибал палкой с флажком разросшиеся на путях и рядом с ними сорняки, равнодушно глядя вдаль. Увидев высунувшегося Ивана, лицо у него напряглось и откровенно выразило неодобрение. Крайнюю степень неодобрения.

– Вы выстрелов не слышали? – осведомился парень.

Железнодорожник был высоким худым стариком с обветренным, как у моряка, лицом и морщинистой шеей. Фуражка, вроде бы, форменная, а вот китель был изрядно поношенный, и вместо брюк – какие то непотребные штаны, на ногах сандалии. Длинные усы у него были желтые от табака.

– Да какие там выстрелы! – буркнул старикан. – Хулиганы за зданием вокзала развлекаются. Подожгут мусорный бак и кидают туда патроны. Откуда только берут! Готовьтесь к отправлению и не беспокойте больше меня!

Иван пожал плечами и скрылся в кабине.

– Какой нервный старик. – он удивленно посмотрел на старшего коллегу. – И чего я такого сказал?

– Раз не было выстрелов, значит и не было. – машинист привычно проверял показания приборов.

А старик дежурный еще долго не переключал запрещающий сигнал, остекленевшим взглядом буравя ночное сибирское небо.

Наконец состав тронулся. Антон, отдышавшись, встал: вагон не был пустым – более половины пространства было заставлено какими-то стальными бочками.

– Машинист ничего не слышал? – Тоня сидела на корточках, прислонившись спиной к стенке вагона.

– Сейчас это мы никак не узнаем, – Антон читал надписи на бочках. – не паникуй пока.

– Надеюсь на тебя.

– Знаешь, что в этих емкостях? Раздражающее вещество дифенилхлорарсин. Интересно, куда они его везут.

– Конечнй пункт назначения – Новосибирск. То, что нам надо.

– Тогда спать. Часа четыре у нас есть как минимум. Располагайся.

Короче, мысль про поезд– действительно, счастливая мысль, думал Антон. Только сидеть надо тихо-тихо. И ничего не трогать.

И дожидаться рассвета. И сразу, как рассветет, сматываться. Неровен час -горячая встреча ожидается на утреннем вокзале. Незачем подвергать опасности себя и тезку.

Так они и сидели.

"Жив-здоров – вот главное. Остальное – лишние хлопоты..." – думал Антон, погружаясь в сон.

В это время Варицкий тщетно пытался связаться с выехавшей с полигона группой.

– Борис, отзовитесь! Куда вы пропали?

Наконец эфир ожил, но отозвался не тот, кого он вызывал – это был Эдуард, который был предельно возбужден:

– Это Эдуард! Борис – погиб! Всего четверо убитых. Двое выведены из строя.

– Ранены?

– Какое – то гипнотическое воздействие. Это все Лернер.

Еще три трупа неизвестных. Одеты в форму чоповцев.

– Каких чоповцев?

– Без понятия. Посмотрим документы, узнаем.

– Где вы?

– Квадрат четырнадцать!

– Продолжайте преследование. Лаврова поключите. Трупы наших убрать. Вы поняли, Эдуард?

– Ясно, – нервно отозвался тот и отключился.

– Мне кажется, что нужно позаботиться о том, что делать дальше, если Эдуард не сможет их остановить. – Геннадий склонился над картой региона. – А по джи-пи-эс их нельзя вычислить?

– На их машине эта штучка не установлена.

Варицкий поморщился, покачал головой и вновь обратился к карте:

– Подготовим вариант с Новосибирском. Как я уже сказал, Лаврова при необходимости подключите. Во что бы то ни стало их нужно отыскать.

А через некоторое время мобильный на столе у Варицкого заверещал снова.

– Здесь Эдуард! – раздался знакомый голос.

– Слушаю вас, Эдуард!

– Мы – в семнадцатом квадрате. Обнаружили брошенную у железнодорожных путей обстрелянную машину ГИБДД. Никаких следов этих двоих. Я предполагаю, что они поменяли транспорт.На станции говорят, что около часа назад прошел товарный поезд, других не было.

– Обследуйте квадрат семнадцать: примечайте все подозрительные машины. Будьте осторожны, ждите сюрпризов, Эдуард!

– Вас понял, шеф!

Отсоединившись, Андрей посмотрел на карту.

– Они могли сесть в этот товарняк! – наконец промолвил он. – Но проверить это мы сможем только здесь.

Он показал карандашом на монитор.

– Андрей Олегович, с вашего разрешения я хочу поручить это Александру! – Геннадий что-то сопоставлял в уме.

– Здравая идея! Думаю, он уже поправился. Геннадий, позовите Александра!

– Хорошо.

Через несколько минут в Компьютерный центр вошел Александр. Он уже отошел от пси-удара и теперь был готов любыми способами загладить свой промах. Он вытянулся по стойке "смирно" и ждал распоряжений.

– Слушай внимательно! – Геннадий впился в него глазами. – У тебя есть шанс реабилитироваться! Понял?

– Так точно, понял! – в глазах Александра забегали веселые

чертики – он догадался, какое задание сейчас получит.

– Антон сделал тебя, сделал как последнего фраера, – четко произнес Геннадий, смотря прямо в глаза Александру. – Ты проиграл. Но у тебя есть шанс реабилитироваться. Эта пара – твое персональное задание! Возьми ребят, проверишь этот товарняк вот в этом квадрате.

– Так.

– Антона убрать. Девка должна быть живой.

– Хорошо. – Александр задумался.

– Действуйте. – подошел к нему Варицкий. – Да, и вот что... – он несколько понизил голос. – когда вы их поймаете, с девчонкой можешь позабавиться. Но в меру, чтобы говорить потом могла.

Геннадий ухмыльнулся.

– Ступайте!

– Есть!

Александр выпрямился и быстро покинул помещение.

Михаил снова занялся изготовлением препарата, которому он сам дал название «живая вода». На просторном белоснежном столе стояло множество приборов: выделялись переплетения прозрачных трубок, отливающие зеркальным блеском колбы, гибкая путаница шлангов, рядом компьютер для обработки результатов – все это было компактно, работающе, профессионально. На массивной полке над столом – металлический ящик с выходящими из него патрубками, напротив виднелись какие-то приспособления, машины, приборы.

– Проверим-ка на индикаторы, – произнес он без выражения. – начали...

Михаил не боялся раскрытия базы. В свое время он принял предложение Большого Макса, уехав в сибирский филиал "Одиона". Там Михаил занялся разработкой отравляющих веществ массового поражения, опробуя препараты в том чисте и на заключенных, щедро поставляемых ему администрациями исправительных учреждений региона. Он не утруждал себя по поводу "Одиона" излишним любопытством и не задавал дотошных вопросов. Михаил просто работал. Очень много работал. Он был одиночка в этой организации. В свое время он потерял свою любовь, другие предали его. Он потерял всех и самого себя тоже. Он стал другим. Совсем другим. И этот другой хотел отомстить. Может быть, не столько даже отомстить, сколько доказать. Он сознательно выбрал свой путь. От предыдущего Михаила Гуревича остались только физическая оболочка и ум. Ум, оставшийся таким же пытливым и острым.

Михаил ввел Валентине в вену в этот раз двойную дозу подогретого препарата, добавив туда лишних два кубика глюкозы.

– Просыпайся, моя девочка, просыпайся. – с нажимом проговорил он.

Гуревич сел за стол и стал быстро записывать в пухлый широкий разлиееный журнал показания приборов.

– Неважно, что было в этом сейфе, важно что проект под угрозой. Я мог бы лично заняться этим; тогда зачем вы? Найти эту парочку и выяснить, кто они и что они. Еще одна плохая новость будет плохой именно для вас. – голос Большого Макса не оставлял сомнений, что все так и будет.

Варицкий закрыл окно монитора и вздохнув, обратился к Геннадию.

– Считайте, что мы получили черную метку. На решение проблемы у нас два дня. А далее, как говорится, тишина.

– Кирилл и Вячеслав вылетают сегодня?

– Да, побег ни на что не влияет. Лернер о них высоко отзывался.

– А мне что сейчас делать?

– Ваш квадрат – двадцатый! Хотя... -в этот момент Варицкий задумался и еще раз взглянул на карту. – Вот что, Геннадий. Вылетайте сразу в Новосибирск, как рассветет. Мы должны учесть негативный вариант развития событий, что Александр не сумеет задержать Лернера. Лаврову разъясните ситуацию на месте.

Он что-то написал на листочке бумаги и передал его Геннадию.

– Действуйте!

Геннадий положил листочек в карман рубашки.

– Помни инструкции: девка должна быть живой. А насчет Антона... возьми тесак и укороти его немножко. – улыбнулся он.

– Разумеется, шеф! – усмехнулся Геннадий и добавил: – только у меня есть средства получше.

Он покинул кабинет, плотно закрыв за собой дверь.

Михаил находился в нирване глубоких раздумий, когда ему на плечо легла небольшая узковатая влажная ладонь.

Он ждал этого. Все последние дни. И все же, он был шокирован. Он медленно повернул голову.

Перед ним стояла голая девушка, из вен которой сочилась кровь. Бинты также пропитались кровью, видимо от напряжения мышц. Она удивленно смотрела на Михаила.

– Доброе утро, – выдохнул Гуревич. – приветствую тебя в новой жизни.

Девушка молчала.

– Садитесь, – Михаил усадил ее на складной металлический стул, заклеил пластырем отверстия от игл в венах, смазал йодом кровоподтеки, поменял бинты. Затем он накинул ей запасной белый халат, пылившийся на вешалке.

– Где я?

– В больнице.

– А что я здесь делаю?

– Вы попали в автомобильную аварию, долго были без сознания потом.

– Ничего не помню. Какой сейчас год?

– Две тысячи пятнадцатый. Это что-то говорит вам?

– Нет.

– Как вас зовут?

– Я не помню.

Михаил потянулся к какой-то пластиковой бутылке и налил из нее в стакан какой-то белесой жидкости.

– Выпейте, – он подал стакан Валентине. – это придаст вам силы.

После того, как Валентина опустошила стакан, он налил еще.

– Теперь прилягте на кушетку до утра. Мне надо будет сообщить начальству о вас.

Гуревич нажал желтую кнопку под столом.

Что-то заставило Антона насторожиться, сон исчез. Антон какое-то время полежал, глядя в начавшее светать небо. Наконец он почувствал, как поезд замедлил ход.

– Приехали? – оторвала голову от рюкзака Тоня.

– Сомневаюсь. – Антон взглянул на часы. – Я посмотрю, что там. – он ловко встал на одну из канистр, осторожно высунулся из вагона.

– Что там?

– Плохо, – Антон спрыгнул назад в вагон. – полиция, железнодорожное полотно перекрыли. Наверняка по нашу душу.

Пожилой машинист недоуменно высунулся, увидел стоящую на путях полицейскую машину и включил резкое торможение.

Взвизгнули тормозные колодки, вылетели из-под стальных колес разноцветные искры, и состав постепенно стал останавливаться.

Милиционеров было четверо, все были вооружены, у двоих имелись при себе автоматы АКСУ.

– Старший лейтенант Копейкин, – взяв под козырек, скороговоркой выговорил стоявший впереди всех . – У нас есть оперативная информация, что в одном из этих вагонов скрываются сбежавшие из мест преступники. Мы должны осмотреть вагоны.

– Раз милиция, – машинист пожал плечами. – если милиция, то конечно. Пойдемте.

Процессия в составе пяти человек (помощник машиниста остался в кабине) направилось осматривать длинный состав.

Летнее утро вступало в свои права и в первых лучах солнца отразились лица "полицейских".

– Старые знакомые, – присвистнул Антон, разглядывая в щель вагона проверяющую вагон за вагоном компанию. – промедление становится даже не положительным, а просто преступлением. Тоня, нож!

Он взял у Антонины нож ( ух ты, "Кизляр суприм"!) и стал вскрывать одну из канистр.

Девушка подозрительно покосилась на него.

– Сейчас будет небольшая газовая атака, если я что-то еще помню из своей армейской учебки. Тоня, намочи платок как следует водой и ляг на пол вагона.

– А ты как же?

– Cправлюсь.

Когда Антон открыл крышку, его взору предстали темно-зеленые гранулы, насыпанные доверху, плававшие в какой-то маслянистой жидкости с резким запахом.

Уже слышались голоса – резкие "полицейских" и торопливая, оправдывающаяся речь машиниста.

Лернер вошел в режим "отключения чувств" и поджег зажигалкой содержимое канистры.

Тут же повалил густой едкий белый дым. Антон, помня, что у него в запасе всего несколько минут, присел на корточки за канистрой и вытащил из сумки "Узи".

– Это что там дымится? – подозрительным тоном осведомился один из автоматчиков.

– Ничего не понимаю! – всплеснул руками машинист. – Неужели самовозгорание содержимого контейнеров?

Вся пятерка быстро направилась к вагону.

Антон услышал голоса и приближающиеся шаги и напрягся.

– Здесь пломба сорвана! – донесся голос машиниста.

– Не сорвана, а отстрелена! – совсем близко раздался другой уже голос, хриплый и чуть с акцентом.

А внутри вагона все уже заволокло дымом.

Первый полицейский с силой потянул дверь вагона и отпрянул. Густой едкий белый дым тут же повалил в появившееся пространство.

Антон выпустил очередь в стоявшего ближе всех полицейского и столкнув ногой пузатую канистру вниз, бросился ничком на пол вагона.

Раздалось несколько суматошных выстрелов, пара пуль ударила в стенку вагона, которые сменились матерными тирадами, перешедшими в кашель, хрип и стоны.

Лернер, будучи сам уже на пределе возможностей, выскочил из вагона и перекатившись, встал на ноги.

Канистра с веществом сильного раздражающего действия сделала свое дело – двое "полицейских" корчились на земле, третий и машинист стояли на коленях и исступленно кашляли, держась за горло. а вот один из автомачиков лежал ничком, раскинув руки – Антон уложил его наповал. В этот момент всей компании уже было не до захвата "опасных преступников": Антона и его спутницы.

Антон, благодаря вхождению в измененное состояние сознания значительно в меньшей степени ощущавший на себе действие отравляющего вещества – чувствовалось толко жжение и тяжесть в груди, подошел к неподвижно лежавшей Антонине и взяв ее на руки, выпрыгнул из этой импровизированной «газовой камеры».

– Ты в порядке? – он положил ее на землю подальше от дымящейся канистры.

– Зачем... же... так... круто... – слабо простонала Тоня.

Второй автоматчик тем не менее начал подниматься на ноги и продолжая кашлять, направил оружие в их сторону. Антон выстрелил в него в упор – не было времени подавать мысленный раппорт на подавление.

Но сзади неожиданно раздался выстрел и пуля ударила в рельс совсем рядом с Антоном. Ему повезло – из-за медленно расходившегося дыма трудно было сделать прицельный выстрел.

Лернер рефлекторно вместе с Антониной на руках прыгнул на землю. Он постарался это сделать так, чтобы не травмировать девушку, поэтому приземлился практически полностью на спину. Острые куски придорожного гравия больно впились в него. Тут же ударили новые выстрелы. Антон вместе с девушкой буквально скатились в обильно росший по обочинам путей бурьян.

Из кабины машиниста стрелял Александр, короткими очередями, не давая Антону высунуться.

– Ну, волшебник, кончились твои фокусы! – он выскочил из кабины и побежал, пригибаясь вперед, вдоль состава, к вагону около которого до сих пор трое мужчин копошились на земле и неистово кашляли в неторопливо рассеивающемся облаке белого дыма.

Положение Лернера было трудным: его красно-синий тренировочный костюм довольно хорошо виднелся в летней траве, да еще тезка, согнувшись калачиком рядом, громким кашлем выдавла их местонахождение.

Антон отбросил ставший ненужным в отсутствие патронов "Узи" и достав из-за пояса "ПМ", негромко снял его с предохранителя.

– Ты где спрятался, чародей? Хочешь, я дам тебе установку? – Александр длинной очередью "постриг" кустики метрах в пятнадцати от Антона и девушки.

Машинист, отдышавшись, не помня себя от страха, вытащил дрожащими руками мобильный телефон и быстро набрал короткий номер.

– Алло! Милиция! Милиция? – кашляя, выкрикивал он, не обращая

внимания на подходившего с автоматом боевика. – Милиция! Здесь

целая война идет! Скорее! Скорее! Помогите! – сиплым от едкого дыма голосом взывал он о помощи.

– Сука! – сплюнул Александр и дал по нему очередь из автомата.

Пули впились в грудь машиниста, а одна угодила в пах. Машинист медленно завалился лицом в гравий.

Но Александр отвлекся на машиниста. На считанные секунды, но отвлекся. Антон подскочил на одно колено и сжимая пистолет согнутыми в локте руками, произвел два выстрела – больше патронов не было. Александр заметил его, но поздно.

Он почти мгновенно отреагировал. Но «почти» в его ситуации было поздно. Его вторая автоматная очередь была куда угодно, но не в Антона – он завертелся волчком, не снимая палец с курка, и пули ушли в «молоко», в вагон, в землю, в дорожный столб... куда угодно, но не в Антона. Александр еще вздыбил пыль у себя под ногами последними выстрелами... и свалился ничком в эту пыль, подставив свое лицо восходящему оранжевому солнцу.

Спотыкаясь и кашляя – трудно долго себя держать в измененном состоянии сознания, это требует больших энергетических усилий – Антон подойдя к лже-полицейским, сковал их обоих за спиной наручниками и забрал один из автоматов.

– Идти сама сможешь? – крикнул он тезке.

– Да. – простонала та.

– Ну-ну-ну, – Антон вытаскивал из угла молодого помощника машиниста, вцепившегося в скобу у боковой стенки кабины. – мы не пришли тебя убивать. Мы хорошие.

Парень в ужасе наблюдал за ним. Было отчего – высокий длинноволосый мужчина в тренировочном костюме со свежим шрамом на лбу, весь в дорожной пыли и с автоматом на плече плюс еще стриженная "под мальчика" молодая девушка в каких-то допотопных зеленых штанах и спортивной кофте, отчего она походила на дорожного рабочего или сантехника, с красными от раздражающего вещества глазами.

– Это вы их всех? – слабым голосом спросил он.

– Я. И ты будешь следующим, если этот состав не тронется с места через минуту. -

Антон резким движением вернул машиниста в вертикальное положение и приставил автомат к спине. – Знаешь, как управлять этой штуковиной?

– Ну в общем да...

– Вот и действуй.

Машинист ватными ногами поплелся к панели приборов.

Антонина опустилась по стене кабины на пол. Она по-прежнему тяжело дышала и из глаз ее сочились обильные слезы. Видя это, Лернер присел рядом с ней на корточки и резко провел рукой по ее лицу от лба до подбородка.

– Сейчас станет легче дышать. – просипел Антон.

Девушка действительно, почти сразу, намного легче задышала и уставилась на Антона с восхищением.

– Да ты действительно мастер. – тихо произнесла она.

– Чего там? – обернулся Антон к парню. – мы едем или нет? А то нехорошие дяди могут вернуться.

– Машина на путях. – пробормотал тот.

– А ты что, ватный, что-ли? У тебя под началом вон какая махина.

Иван вздохнул. Локомотив тронулся с места и эффектно на скорости снес полицейскую машину, отправив ту в кювет.

– А ты говорил, поехать не придется. Теперь самый полный! – Антон взмахнул АКСУ перед носом парня.

"Что-то я совсем гангстером становлюсь." подумал он.

Уже второй раз Варицкий зашел в лабораторию вместе с Ириной, но увидеть живую Валентину естественно не ожидал.

– Крайне любопытно! – сказал он, рассматривая девушку своими бесцветными, почти не мигающими глазами. – Как вы себя чувствуете? Вы довольно долго были без сознания.

Валентина пожала плечами. Было видно, что ее занимает какая-то мысль, однако Андрей не был физиономистом, чтобы разбираться в выражении ее лица. Да и разбираться, по сути, было не в чем: лицо Валентины было постоянно спокойно, внимательно и серьезно, и лишь иногда в глазах мелькали иронические или насмешливые огоньки, говорившие о наличии у нее чувства юмора .

– Ну хорошо. – Андрей включил дополнительное освещение. – Ваше состояние улучшилось, причем сильно.

– Где я нахожусь? – быстро спросила Валентина.

Михаил исподлобья взглянул на нее.

– В Алтайском крае. Вы были в отпуске и попали в автомобильную аварию. Вот вас и доставили в ближайшую клинику.

– Ничего не помню.

– Нам нужно провести еще одно обследование, – Андрей достал мобильный, потом, подумав, убрал снова в карман. – В ближайшее время мы планируем ввести вас в состояние гипноза для проверки повреждений вашей памяти. Не возражаете?

Валентина пожала плечами.

– Мне нужно поговорить с ассистентом. – Варицкий жестом поманил Михаила.

Они вдвоем скрылись в коридоре.

– Твои сображения?

– Надо подвернуть ее ретроградному гипнозу. Хочу показать ее Алексеичу.

– Но если она вспомнит все, будет ли она на нас работать?

– Вот поэтому восстановить память у нее надо выборочно.

– A это вообще возможно?

– Почему бы и нет? В подсознании обязательно должна остаться информация. Можно будет подобрать оптимальный метод восстановления памяти, пусть она вспоминает то, что нужно непосредственно нам.

– Тогда я приглашу Алексеича, думаю, он уже встал.

Врач-гипнолог Владимир Алексеевич Янтурин, только что совершил ежеутренний ритуал – чашка кофе и сигарета. Он только успел закрыть окно в своей комнате, как раздался стук в дверь.

– Войдите.

Вошел Михаил, небритый, веселый, немного возбужденный. Он бросил на стол коллеге по филиалу небольшую папку.

– Привет, Алексеич.

– Привет. Что тебя интересует на этот раз? – спросил Попов, беря папку.

– Все то же, – Михаил придвинул стул и уселся напротив. – можешь обследовать одну пациентку по своей специальности?

– Э, Миша, так не пойдет! – протянул Владимир. – Мне подготовиться надо! Историю болезни изучить, досье так сказать.

Гуревич усмехнулся и выразительно посмотрел на коллегу:

– Вот папка с ее делом, два часа тебе на ознакомление хватит?

– Спокойно, химик, -прищурился Владимир и налив вторую чашку ароматного кофе, отхлебнул изрядный глоток. – М-да, вот он, настоящий продукт! Так вот, думаю, эта папка про ту девушку, над которой ты колдовал эти дни. Правильно?

– Действительно, про ту самую. Ей надо восстановить память, но постепенно, в тех областях, какие я скажу, -Гуревич тоже налил себе кофе и отхлебнул, причмокнув. – Но желательно, побыстрее.