Текст книги "Сергей Есенин"

Автор книги: Юрий Прокушев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Когда читаешь эти строки, то кажется, что они написаны сегодня. А между тем написаны они почти полвека назад! И напечатаны впервые осенью 1923 года. Тогда в двух номерах газеты "Известия" был опубликован очерк Есенина об Америке – "Железный Миргород", из которого нами приведены эти строки.

Мысли очерка найдут скоро свое выражение в поэзии Есенина. Вспомним монолог комиссара-большевика Рассветова из пьесы Есенина "Страна негодяев". Как далеко сумел заглянуть поэт в черное будущее Америки Рокфеллеров и морганов еще тогда, в двадцать третьем году:

Места нет здесь мечтам и химерам,

Отшумела тех лет пора.

Все курьеры, курьеры, курьеры,

Маклера, маклера, маклера.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

На цилиндры, шапо и кепи

Дождик акций свистит и льет.

Вот где вам мировые цепи,

Вот где вам мировое жулье.

Если хочешь здесь душу выржать,

То сочтут: или глуп, или пьян.

Вот она – мировая биржа!

Вот они – подлецы всех стран.

После "Известий" Есенин многие свои новые стихи и поэмы публикует в газете. Особенно много печатается он в 1924 – 1925 годах в газетах "Бакинский рабочий" и "Заря Востока".

По-братски, с живым участием относятся к поэту бакинские журналисты и прежде всего редакция газеты "Бакинский рабочий" и ее главный редактор П. И. Чагин. В 1924 – 1925 годах Есенин – один из самых активных сотрудников газеты "Бакинский рабочий", неоднократно откликается на просьбы и предложения газеты.

П. И. Чагин рассказывает, как была создана Есениным "Баллада о двадцати шести". "Есенин еще в Москве, – вспоминает Чагин, – признавался мне, что тема гибели 26 бакинских комиссаров волнует его... Я вооружил Есенина материалами о 26 бакинских комиссарах – недостатка в них в Баку не было... Есенин жадно набрасывается на эти материалы и запирается в моем редакторском кабинете.

Под утро приезжаю в редакцию и вижу: стихи "Баллада о двадцати шести" на столе. И творец этой жемчужины советской поэзии лежит полусонный на диване, шепча еще неостывшие строки:

Пой, поэт, песню,

Пой.

Ситец неба такой

Голубой...

Море тоже рокочет

Песнь.

26 их было,

26.

В ближайшем номере, 22 сентября, "Баллада о двадцати шести" была напечатана в "Бакинском рабочем".

Кроме "Баллады о двадцати шести", в "Бакинском рабочем" впервые были напечатаны стихи: "Отговорила роща золотая...", "Пушкину", "Я иду долиной. На затылке кепи...", "Спит ковыль. Равнина дорогая...", "Русь советская", "Сукин сын", "Письмо деду", "Шаганэ ты моя, Шаганэ!..", "Неуютная жидкая лунность...", "Синий май, заревая теплынь..." – сорок шесть стихотворений!

1 и 3 мая 1925 года в газете "Бакинский рабочий" впервые была опубликована поэма "Анна Снегина", ставшая ныне подлинной классикой. До последних дней жизни редакция "Бакинского рабочего" была для Есенина поистине родным домом.

"Дружище Сергей, крепись и дальше. Что пишешь? Персидские мотивы продолжай, невредно, но работай над ними поаккуратней, тут неряшливость меньше всего уместна, – дружески советует в одном из писем к Есенину П. И. Чагин. – Вспомни уклон в гражданственность, тряхни стариной – очень неплохо было бы, чтобы соорудить что-нибудь в честь урожая, не браваду и не державинскую оду, а вещь, понимаешь?"

В 1925 году редакция "Бакинского рабочего" выпустила книгу Есенина "Русь советская", с предисловием П. И. Чагина. В том же году редакция газеты "Заря Востока", в которой Есенин также много печатался в последние годы жизни, выпустила книгу поэта "Страна советская". В этих книгах звучал голос новой России, ее мечты, надежды и тревоги.

Само революционное время требовало от художника нового подхода к изображению жизни, и Есенин это понимал:

Издатель славный! В этой книге

Я новым чувствам предаюсь,

Учусь постигнуть в каждом миге

Коммуной вздыбленную Русь.

"ЧУДЕСНОЕ НАСЛЕДСТВО..."

Творчество Есенина не сразу предстало перед читателем в своем большом и главном. После его смерти мутная пена "есенинщины", не без помощи "друзей" поэта, временами скрывала от читателей подлинного Есенина (достаточно вспомнить печальной памяти "Роман без вранья" А. Мариенгофа, книжку А. Крученых "Черная тайна Есенина" и др.).

М. Горький, А. Толстой, Л. Леонов, Б. Лавренев, Д. Фурманов – многие художники слова в своих высказываниях, статьях о Есенине и его поэзии показали, в чем неувядаемая сила его стихов, сила великого национального поэта.

"Мы потеряли великого, русского поэта", – писал Максим Горький, потрясенный смертью Есенина.

В 1926 году Горький написал воспоминания о поэте, в которых подчеркивал гуманизм, удивительный размах, силу лиризма его поэзии.

Глубоко национальная основа поэзии Есенина всегда волновала Алексея Толстого. После смерти Есенина он писал: "Умер великий национальный поэт. Он уже стучался во все стены. Он сжег свою жизнь, как костер. Он сгорал перед нами... Его поэзия есть как бы разбрасывание обеими пригоршнями сокровищ его души. Считаю, что нация должна надеть траур по Есенину".

"Это был великий художник, – убежденно говорил Александр Серафимович. С огромной интуицией, с огромным творчеством, единственный в наше время поэт. Такой чудовищной способности изображения тончайших переживаний, самых нежнейших, самых интимнейших, – ни у кого из современников... Чудесное наследство".

Дмитрий Фурманов записывает в своем дневнике: "...Большое и дорогое мы все потеряли. Такой это был органический, ароматный талант, этот Есенин, вся эта гамма простых и мудрых стихов. – нет ей равного в том, что у нас перед глазами".

А Владимир Маяковский, в сердце которого в те дни рождались строки стихотворения "Сергею Есенину", решительно выступал против панибратского отношения к памяти поэта и его имени со стороны некоторых "друзей" Есенина: "Сережа как литературный факт – не существует. Есть поэт – Сергей Есенин. О таком просим и говорить".

Позднее, вспоминая декабрьские дни 1925 года, когда Москва хоронила Есенина, Юрий Либединский рассказывал: "Перед тем как отнести Есенина на Ваганьковское кладбище, мы обнесли гроб его вокруг памятника Пушкину. Мы знали, что делали, – это был достойный преемник пушкинской славы".

Некоторые пишущие о Есенине старались распространить мнение, что круг есенинских друзей и знакомых из литературной среды был якобы весьма ограничен и включал главным образом имажинистов и близких к ним людей.

Мнение это, бытующее и поныне, на самом деле далеко от истины.

Всеволод Иванов, Николай Тихонов, Василий Наседкин, Петр Орешин, Александр Ширяевец, Юрий Либединский, Николай Никитин, Владимир Кириллов, Всеволод Рождественский, Сергей Городецкий, Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, Сергей Коненков, Василий Качалов, Леонид Леонов, Григорий Якулов, Петр Чагин и другие видные писатели, художники, журналисты близко знали Есенина, относились к поэту заботливо и дружески. "Редкий из писателей и поэтов с ним не был знаком", – отмечает в своих воспоминаниях поэт Василий Наседкин.

"Со времени Кольцова земля Русская не производила ничего более коренного, естественного, уместного и родового, чем Сергей Есенин... Вместе с тем Есенин был живым, бьющимся комком той артистичности, которую вслед за Пушкиным мы зовем высшим моцартовским началом, моцартовской стихиею" – так воспринимал стихи Есенина Борис Пастернак.

Другой современник Есенина, Николай Тихонов, справедливо утверждает:

"Человек будущего так же будет читать Есенина, как его читают люди сегодня. Сила и яркость его стиха говорят сами о себе. Его стихи не могут состариться. В их жилах течет вечно молодая кровь вечно живой поэзии".

Многие поэты, чья лира зазвучала уже после Есенина, пережили радость первой встречи с его стихами, у каждого из них в душе "свой Есенин", каждый из них сказал свое живое, взволнованное слово о великом поэте.

"Мы не знаем, как рождаются великие поэты, – говорит Василий Федоров, один из крупнейших современных русских поэтов, – тайна сия велика есть, но почему они рождаются, мы знаем. Их рождают великие события, социальные потрясения, революционные эпохи. Так родился безымянный автор "Слова о полку Игореве", так родились Пушкин и Лермонтов, так родился Некрасов. Эпоха трех русских революций дала нам трех богатырей: Александра Блока, Владимира Маяковского и Сергея Есенина, на долю которого выпала крестьянская застава".

Поэзия Есенина близка и дорога всем народам нашей страны. Стихи его звучат на украинском и белорусском, латышском и эстонском, грузинском и казахском, молдавском и узбекском и многих, многих иных языках.

"Очень русский поэт Сергей Есенин сделался родным и для нас, узбеков, пишет поэт Гафур Гулям. – И если Есенин "тянулся" к Востоку, то сейчас поэты Советского Востока тянутся к нему, черпают в его поэзии то, что им органично, близко".

Восхищение Есениным звучит в словах литовского поэта Юстинаса Марцинкявичюса:

"Есенин – чудо поэзии. И, как о всяком чуде, о нем трудно говорить. Чудо нужно пережить. И надо в него верить. Чудо есенинской поэзии не только убеждает, но и всегда волнует, как проявление большого человеческого сердца".

С таким же восхищением писал о Есенине украинский поэт Павло Тычина: "Сергей Есенин! Кого мне поставить в один ряд с ним – таким высокоодаренным, самобытным певцом России?"

"ОДИН ИЗ ВЕЛИЧАЙШИХ ПОЭТОВ МИРА..."

В руках у меня томик стихов. Листы его заполнены узенькими вертикальными столбцами затейливых знаков, страницы помечены в обратном порядке – от конца к началу. И только знакомые фотографии говорят, что автор томика, впервые появившегося в книжных магазинах японской столицы Токио в один из февральских дней 1930 года, – русский поэт Сергей Есенин. Об этом же говорят и заглавные иероглифы на обложке "Собрание стихотворений Есенина. Книга вторая избранных советских поэтов". Первой была книга Владимира Маяковского Краткое вступление "От переводчика" начинается фразой: "Сергей Есенин является одним из выдающихся поэтов Советской России".

В книгу вошли многие лирические стихи и "маленькие поэмы".

Японский читатель смог познакомиться с такими замечательными ранними стихами Есенина, как "Край любимый! Сердцу снятся...", "Топи да болота...", "Черная, потом пропахшая выть...", "Песнь о собаке". Послеоктябрьская поэзия Есенина была представлена стихами: "Я по первому снегу бреду...", "Не жалею, не зову, не плачу...", "Мелколесье. Степь и дали...", "Дорогая, сядем рядом...", "Цветы мне говорят – прощай...", "Возвращение на родину", "Русь советская", "Русь уходящая".

Произведения подлинно национального художника волнуют и влекут к себе не только его соотечественников, они вызывают горячий отклик в умах и сердцах людей других стран и наций По справедливому замечанию М. Горького, подлинный поэт всегда эхо мира, а не только нянька своей души.

Во многих европейских странах читатель познакомился ( произведениями Есенина еще при жизни поэта. К моменту. когда в далекой Японии вышел томик Есенина, его стихи уже были известны в Париже и Риме, Варшаве и Праге, Софии и Брюсселе, Нью-Йорке и Мадриде, Лондоне и Берлине.

В двадцатых – тридцатых годах стихотворения поэта печатались в журналах, альманахах, газетах в переводах на английский, немецкий, итальянский, румынский, польский, финский. шведский, японский, норвежский языки. В 1922 году в одном из английских журналов были напечатаны "Голубень" и другие стихотворения Есенина, в 1923 году во Франции вышел отдельный сборник произведений поэта, в Италии в 1923 – 1925 годах стихи и поэмы Есенина ("Инония", "Русь советская") опубликовали римские и миланские журналы.

Особенно большой интерес к творчеству замечательного русского лирика проявляют писатели славянских стран, где еще в двадцатые годы есенинские стихи получили широкую известность. К поэзии Есенина здесь одними из первых обращаются писатели, чье творчество было связано с народной жизнью, борьбой против буржуазных порядков. В Болгарии, где впервые произведения Есенина были напечатаны в 1922 – 1923 годах, писатель Д. Полянов переводит есенинского "Товарища", поэт Л. Стоянов – "Весну" и "Метель", Хр. Радевский – "Русь советскую" и другие стихи.

Позднее над переводами стихов Есенина много работает талантливый лирик Младен Исаев. "У нас в Болгарии, – рассказывает он, – еще в первую половину двадцатых годов Есенин был встречен с большим интересом со стороны молодой тогда группы поэтов, которые искали в литературе нечто новое, необыкновенное, дерзкое. Молодой тогда поэт Ламар дал в переводе "Инонию" С. Есенина, встреченную с интересом среди болгарских читателей".

В Польше одним из первых к поэзии Есенина в двадцатые годы обратился зачинатель польской пролетарской поэзии, известный переводчик произведений Маяковского Владислав Броневский. В 1926 году в Варшаве отдельным изданием вышла лирическая драма "Пугачев", переведенная Броневским. В статье "Поэма о Пугачеве" польский критик-марксист Анджей Ставар в 1926 году писал: "Пугачев" не мог в Польше найти лучшего переводчика, чем Броневский".

В Словакии в 1936 году вышла книга стихов Есенина в переводе классика словацкой поэзии Янко Есенского, который, будучи в 1918 году в России, познакомился с творчеством Есенина.

Очень рано стихи Есенина стали известны чешскому читателю. Еще при жизни поэта в газете "Руде право" были напечатаны отрывки из поэм "Песнь о великом походе" и "Баллада о двадцати шести". Одним из первых переводчиков стихов Есенина в Чехословакии был редактор газеты "Руде право" Иозеф Гора. В 1927 году в Праге выходит получившая широкую известность среди чешских читателей книга избранных стихов Есенина под названием "Иная страна" с предисловием И. Горы. В 1931 году вышла в Чехословакии новая книга избранных произведений Есенина.

В ряде европейских стран реакционные правительства всячески препятствовали изданию книг советских писателей. Так было, например, в буржуазной Румынии. Впервые прогрессивным румынским писателям удалось напечатать стихи Есенина только в 1934 году. Сделал эти переводы известный румынский писатель Захария Станку. "Томик избранных переводов, вспоминает Захария Станку, – был готов уже в 1932 году. Рукопись томика прочли многие румынские поэты, но никто из издателей не решался выпускать в свет произведения русского советского поэта. Это считалось крамолой. В конце года удалось договориться с частной типографией на издание тысячи экземпляров сборника. Но цензор, прочитав небольшой томик, запретил его выпуск. Однако по городу уже ходили рукописные списки этих переводов. Только через год книга была издана.

Издательство "Румынская книга" за дополнительную оплату дало согласие поставить на титульном листе свою марку".

Если некоторые французские, итальянские переводчики Есенина порой обращались к тем его произведениям, в которых звучали патриархальные, религиозные мотивы, то болгарские, словацкие, польские, чешские писатели отбирали прежде всего произведения поэта, где чувствовалось дыхание новой, революционной России.

Становится все более очевидным, что реалистическая поэзия Есенина в двадцатые годы и позднее оказывала благотворное влияние на развитие зарубежной прогрессивной поэзии.

Поэтический опыт Есенина уже в двадцатые – тридцатые годы стал достоянием многих зарубежных литераторов. В 1927 году Владислав Броневский среди самых дорогих и близких ему поэтов назвал имена Маяковского и Есенина, "сильно повлиявших" на него. Выдающийся немецкий поэт Иоганнес Бехер считал Есенина одним из самых замечательных поэтов-лириков своего времени, блестящим мастером стиха.

"Сергей Есенин, – отмечает болгарский лирик Младен Исаев, – мой любимый поэт еще с начала тридцатых годов, когда я делал первые шаги в литературе. Исключительно теплый лиризм поэзии Есенина, ее песенный ритм, богатство образов и идей – все это меня глубоко пленило. В тридцатые годы я учился у Есенина поэтическому мастерству: простоте выражения, непосредственности чувства, предельной искренности".

Позднее известный прогрессивный турецкий писатель Назым Хикмет говорил:

"Есенин – один из величайших поэтов мира, один из честнейших поэтов мира... Он любил Советскую власть, любил свою Родину... Есенин всегда был с советским народом. Есенин был со всеми пародами мира, которые любят жизнь, любят красоту и честность. Он большой поэт. Мы должны учиться у него честности, ничего не скрывать от Родины".

В критических статьях и выступлениях наших зарубежных друзей все отчетливее вырисовывается взгляд на Есенина как на выдающегося советского поэта. Литераторы отмечают, что Есенин отразил в своих стихах самые важные стороны жизни русского народа в годы крушения старого и рождения нового мира. Все больше в странах народной демократии, в прогрессивных литературных кругах капиталистического мира привлекают внимание те произведения Есенина, которые раскрывают тему Руси Советской. Все больше его книг выходит за рубежом.

Конечно, реакционные буржуазные литературоведы, извращающие историю советской литературы, ревизионистские критики пытаются представить Есенина "жертвой" советской действительности, "внутренним эмигрантом". Они замалчивают, что Есенин еще в 1922 году в интервью корреспонденту газеты "Накануне" в Берлине ясно высказал свое отношение к событиям 1917 года. "Я люблю Россию, – говорил тогда Есенин. – Она не признает никакой иной власти, кроме Советской".

ЛЮБОВЬ НАРОДА

Скромные ученические тетради. Одна, вторая, третья... Их много. Все они ныне хранятся в Мемориальном музее Сергея Есенина, на родине поэта, в селе Константинове.

Перелистаем страницы этих непритязательных книг-отзывов. Записей очень много – кратких и более подробных, сделанных карандашом и чернилами, в дальние сороковые годы и нынешние, семидесятые. И все они говорят об искренней, неподдельной любви к поэту.

"Мы побывали в доме, где родился и жил наш лучший друг, единственный и неповторимый поэт России – Сергей Александрович Есенин, – записывают в книге отзывов студенты Краснохолмского гидромелиоративного техникума Калининской области 4 сентября 1954 года. – Никто так, как Сергей Есенин, не мог вдохновенно писать о природе русской, о любви к родине. Его жизнь, его поэзия, его чудесная богатая душа так помогают в жизни нам".

"Мы, учителя Сибири, посетили дом великого русского поэта Сергея Есенина. Сбылась наша давнишняя мечта!"

"Это посещение дома Есенина останется у нас в памяти как самое волнующее воспоминание. Группа студентов Алма-Атинского сельскохозяйственного института. 11 июля 1956 г.".

"Мы, пионеры села Сельцы, с глубоким чувством уважения и признательности посетили дом Сергея Александровича Есенина, любимейшего поэта советской молодежи, студентов и школьников".

Прав был М. Горький: "Сергея Есенина не спрячешь, не вычеркнешь из нашей действительности".

Многие для выражения своего лирического чувства обращаются к стихам Есенина:

...Я не пойму, какою силой

Сумел потрясть он шар земной,

Но он потряс...

И короткие, взволнованно-восторженные отзывы, как признание в любви: "Дорогой Сергеи! Я тебя никогда не забуду", и отзывы-исповеди о своем "прозрении" на родине поэта: "Я не понимала его любви к родине, не знала, откуда у него такая сильная привязанность к Руси. Но, побывав здесь, в этом тихом домике на Рязанщине, постояв у окна, где, может быть, стоял когда-то поэт, глядя на необозримые просторы, я поняла, что Есенин – сын своей отчизны, неотделим от нее, что он – русский человек в полном смысле этого слова. Человек-патриот, которому не нужна жизнь в раю, а нужна только родина".

Для всех, кто посещает Константиново, поэзия Есенина – драгоценная частица России, ее прошлого и настоящего, ее будущего. В этом убеждают высказывания самих читателей.

"Итак, мы на родине Есенина. Мы строители. Мы строим новые фабрики, заводы, школы... На Рязанщине мы изучали передовой опыт. Мы работаем совершенно иным материалом, не с тем, с каким работал С. Есенин. Но нас роднит то, что он строил новую лирику, нужную нашему народу, а мы строим новый мир, мир счастливого завтра, имя которому коммунизм. Чистота души С. Есенина вдохновляет нас на новые дерзания в науке и строительстве".

И еще одна запись: "Сергей Есенин не только история нашей литературы, это и наше настоящее. Читая стихи поэта, еще глубже понимаешь нашу прекрасную действительность".

И старые тетради со словами любви к поэту тех, кто посетил Константиново в прошлые годы, и новые книги отзывов, которые теперь имеются в музее, – это бесценные и волнующие есенинские реликвии.

* * *

Время щедро открывает нам новые и новые грани бессмертного образа поэта, его прозорливый взгляд в будущее своей родины и всего человечества. Еще в 1918 году Есенин писал:

"Пространство будет побеждено, и в свой творческий рисунок мира люди, как в инженерный план, вдунут осязаемые грани строительства. Воздушные рифы глазам воздушных корабельщиков будут видимы так же, как рифы водные. Всюду будут расставлены вехи для безопасного плавания, и человечество будет перекликаться с Земли не только с близкими ему по планетам спутниками, а со всем миром в его необъятности".

У великих поэтов одна дата рождения – дата рождения их неповторимого таланта. Казалось бы, все, о чем рассказывал Есенин в стихах, он рассказывал о себе. Но все это глубоко волнует каждого из нас и сегодня. За личной судьбой поэта встает его эпоха. Из далеких двадцатых годов Есенин незримо шагнул в наши дни и дальше – в будущее...