Текст книги "Страницы истории денег"

Автор книги: Юрий Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

2. Доход от чеканки

В экономической истории средневековья честность эквивалентного обмена уступает место насилию, другое наименование которого – «внеэкономическое принуждение». Категорию эту используют где нужно и где не нужно. Иногда она прикрывает неумение разобраться в экономических отношениях, установить их объективный характер.

Рассмотрим частный пример того, когда ссылка на внеэкономическое принуждение оказывается несостоятельной.

В описаниях проблем денежного обращения в древности и в средние века подразумевается само собой, что монеты чеканились из металлов, находящихся в государственной казне. Это не совсем так. Монетные дворы раннефеодальных государств работали зачастую "на заказ". Ставя штампы на металл, они как бы продавали гарантию (доверие) к качеству и количеству металла. Эта процедура напоминала учет частного векселя в банке и относилась к своеобразным доверительным операциям.

Тем, что существовал чистый доход от чеканки монет, вряд ли кого можно удивить. Покупная цена драгоценного металла практически всегда была для монетного двора ниже рыночной цены выпущенных монет не только на затраты чеканки, но и еще на некоторую сумму, которая ранее считалась чистым доходом государя, а теперь поступает в государственный бюджет. Хорошо известны величины чистого дохода от чеканки по средневековой Германии: 1385 год, Нюрнберг – доход составил всего 1,45 %, курфюст Саксонский в конце XVI века "брал" 2–2,5 %, Венский монетный двор – 5 %. XVII век в связи с Тридцатилетней войной и сопутствовавшим ей денежным кризисом принес повышение чистого дохода от чеканки: в 1621 году в Дрездене он составил более 60 % и до конца века серьезно не снижался. Курфюст Бранденбургский получал 50 % дохода, а ранее скромный в своих аппетитах курфюст Саксонский – 42 %. Конечно, в сравнении с доходом 300 %, какой получали монетные дворы, некоторых германских князей, такой доход выглядел небольшим.

Несомненно, величина чистого дохода от чеканки в значительной мере, хотя и не полностью, зависит от доступа к месторождениям драгоценных металлов (для Европы – к серебряным рудам). В любом случае доход от чеканки – результат перераспределения прибавочного продукта, получаемого за счет эксплуатации рабочих серебряных рудников. Если сам рудник принадлежал феодалу, то владелец был в состоянии без особых потерь отказываться от чистого дохода, получаемого в результате чеканки, поскольку и без того весь продукт доставался ему, Но когда источник драгоценного металла (серебра) находился в чужих руках, то церемониться не приходилось и, претендуя на свою часть прибавочного продукта, курфюст, князь или герцог превращали его в доход от чеканки.

Марксистско-ленинская политическая экономия, в отличие от других экономических учений, строго последовательна в вопросе об источнике прибавочной стоимости, которая может быть создана только в процессе производства. Земельная рента, процент за кредит, предпринимательский доход получаются в результате распределения созданной прибавочной стоимости по категориям эксплуататоров – землевладельцам, банкирам и промышленным капиталистам. Применительно к чистому доходу от чеканки монет трактовка остается точно такой же: прибавочная стоимость создается производительным трудом при добыче драгоценного металла. Доход от чеканки монет составляет часть этой прибавочной стоимости.

Доля его зависит от многих факторов. Наиболее важными из них, помимо горно-геологических условий и принятой технологии добычи драгоценного металла, являются сложившиеся система землевладения и финансовая система. Рента, изымаемая из прибавочной стоимости землевладельцем, и процент, достающийся банкиру, – части того же пирога, из которого обособляется и чистый доход от чеканки.

Изготовление монеты не всегда оказывалось выгодным занятием. Сомнительность выгоды в особенности касалась медных и бронзовых денег. От Северного до Южно-Китайского моря по всей территории Евразии государства пытались извлечь хоть какой-нибудь прок из меди и бронзы. В Швеции штемпелевались неподъемные медные плиты. В России предпринимались попытки в двух направлениях: либо чеканить килограммовые рубли и штемпелевать плиты по образцу шведских, либо вводить региональные медные деньги. Относительно удачным было введение только сибирской медной монеты.

Впрочем, самые удивительные события вокруг дохода от изготовления монеты происходили в Китас. За редкими исключениями денежное обращение в этой стране вплоть до XIX века базировалось на литой бронзовой монете. В начале II века до нашей эры, после неудачных попыток императора Цин Ши Хуап-ди унифицировать денежное обращение, его преемниками было принято мудрое решение… позволить изготавливать монеты любому желающему. Как и следовало ожидать, столь радикальная мера борьбы с фальшивомонетчиками не привела к упорядочению денежного обращения. Разнокалиберные монеты наводняли страну вплоть до 118 года до нашей эры, когда императором У-Ди была начата отливка единой для всего государства монеты достоинством 5 шу (24 шу = 1 лян).

Эта монета просуществовала 700 лет. Характерным шагом У-Ди было приглашение работать на императорском монетном дворе всех наиболее известных частных монетчиков. Этот пример отделения эмиссии денег от государства наглядно показывает, что такое было возможно даже в императорском Китае, который зачастую фигурирует в рассуждениях о так называемом "внеэкономическом" принуждении.

Не менее поучительна история чеканки в европейском средневековье. Возрастание чистого дохода от чеканки в период с XIV по XVIII век как бы симметрично падению его к середине IX века. Карл Великий в первую половину своего правления (до 771 года) взимал доход при чеканке монеты 9 %, во вторую (до 814 года) – всего 4 %. Его преемник Людовик Благочестивый довел этот источник пополнения казны к концу своего правления (840 год) до нуля. И действительно, не было нужды в распределении совокупного дохода от добычи серебра. Он весь сосредоточивался в одних руках. Подсчет чистого дохода от чеканки монет в более ранние годы – при Пи-пине Коротком (761–768) и при Меровингах – не сделан. Сложность расчетов обусловлена тем, что для своеобразного сокрытия дохода от чеканки использовалась система двойного счета. Фунт делился на унции и солиды будто бы независимым образом. При Меровингах фунт весил 327,45 г и делился на 12 унций или на 24 солида, а при Пипине Коротком уже на 12 и 22 соответственно. При Карле Великом фунт потяжелел до 341,1 г, а два деления остались такими же: 12 и 22. Как и при Пипине Коротком, фунт "на входе" делился на 264 динара, но в чеканенном фунте было уже 240 динаров. Разница в 24 динара с каждого фунта и составляла доход от чеканки. При Людовике Благочестивом деление на унции и солиды стало просто двойным счетом, фунт получался сложением либо 15 унций, либо 20 солидов. Разницы не было.

Система двойного счета сохраняет смысл только при наличии дохода от чеканки. Это, в свою очередь, говорит об отделении владельца монетной регалии от рудников драгоценных металлов.

Здесь мы немного отвлечемся и обратимся к доходам самих владельцев золотых и серебряных рудников. По этому вопросу мнения специалистов и дилетантов противоположны. Человек, далекий от анализа цифр, помнит остроту бедствий героев Джека Лондона и самостоятельно додумывает: "Значит, было за что мучиться". Увы!

Изучавший эту проблему Адам Смит записал еще в начале прошлого века: "Доходы эксплуататоров серебряных рудников в Перу обычно невелики. Два уважаемых и осведомленных автора – Фредье и Уллоа – сообщают нам, что в Перу тот, кто берется за эксплуатацию рудников, считается вступившим на путь банкротства и разорения и всеми избегается. В горной промышленности там, по-видимому, видят лотерею, в которой выигрыши не покрывают потерь, хотя величина некоторых выигрышей соблазняет иных искателей приключений бросить все свое состояние в такое неверное предприятие".

В одной из своих ранних работ академик Е. С. Варга приводит пример такой лотереи, относящейся уже к началу нашего века: рентабельность американских золотодобывающих компаний колебалась от нуля до шестисот процентов, по в среднем составляла довольно незначительную величину. По другим данным, относящимся к концу прошлого века, рентабельность в золотодобыче была всегда в два-три раза ниже, чем в других отраслях горно-добывающей промышленности. По данным о 1079 компаниях, эксплуатировавших в США золотые и серебряные рудники, в 1902 году только 136 из них выплачивали дивиденды акционерам, да и те составляли немногим более 5 %. А ведь эти годы – бум "золотой лихорадки" на Аляске.

По бортику (гурту) русского десятирублевого золотого империала шла надпись: 1 зол. 78,24 доли. Из этой надписи следовало, что фунт золота стоит 530 рублей. И действительно, в то время золото шло на рынке по цене 540 рублей фунт, т. е. дороже, чем в монетах. Выгодно было скупать монеты и переплавлять их в слитки.

В истории российских монет много подобных парадоксов вокруг дохода от чеканки. В конце XIX века он состоял из четырех частей: пошлины за разделение металлов и доходов от чеканки монеты трех видов: золотой, полновесной серебряной ("банковской") и разменной. Наибольший доход давала чеканка полновесных серебряных монет достоинством в 1 рубль, 50 и 25 копеек. Разменная монета приносила доход в 10 раз меньший, а золотая монета вообще чеканилась в убыток. Монетный доход был крайне нестабилен: в 1895 году он дал, например, 720 тыс. рублей дохода, в 1896 году – 11,6 млн. рублей, в 1900 году – 4,2, а в 1906 – 5,2 млн. рублей.

Вся тонкость этой удивительной невыгодности чеканки золотых монет состояла в монопольном определении цены на золото, которое золотопромышленники обязаны были передавать в казну. Взамен они получали своеобразные монеты – свидетельства о сданном золоте.

3. Непрерывность денежно-весовых систем

«Из материала заказчика», видимо, отливались деньги-слитки уже в Древнем Вавилоне. Именно там система двойного счета прозрачно демонстрирует, каким образом традиционно оформлялся чистый доход государства еще до чеканки монеты. В сравнении с этим способом порча монеты полагалась невыгодной и потому недостойной.

180 зерен пшеницы, т. е. 60 X 3, давали вес одного шекеля (сикля), равный 8,43 г, 60 шекелей составляли мину, 60 мин равнялись одному таланту. В конце XIX века известный английский археолог Колдьюи нашел весовой эталон таланта, равный приблизительно 30 кг.

Мины были четырех видов: царские тяжелые – 1010 г, царские легкие – 505 г, общие тяжелые – 982 г. и общие легкие – 491 г. Разница между двумя тяжелыми минами или между двумя легкими, равная 1/36 части веса, была налогом в пользу царя.

По информации, содержащейся в Ветхом завете, монетно-весовая система в Палестине состояла из восьми единиц: талант, мина, сикль, бена, гера, ним, кесита, парсин. Самая крупная единица – талант (по-древнееврейски – киккар, по-угаритски – каккарум, по-шумерски – гу, по-аккадски – билту). Древневавилонский талант состоял из 3600 сиклей, ветхозаветный – из 3000. Вторая по величине весовая единица – мина – равнялась 50 сиклям. В Ветхом завете она называется мане, по-шумерски – ма-на, по аккадски – ману, по-угаритски – мн.

Основной библейской денежно-весовой единицей был сикль (древнеевр. – шекель, аккад. – шиклу, шумер. – гин, угаритск. – тил). Существовало три типа сиклей – купеческий, царский и священный; соотношение между ними не установлено. Три единицы являлись долями сикля: бека – половина, гера – одна двенадцатая, ним – четыре шестых. Значения кеситы и иарсина учеными пока не определены.

Средний вес ветхозаветного сикля – 11,4 г, вавилонского – 8,43 г. Очевидно, что в Ветхом завете речь идет о тяжелом сикле (шекеле). Существование параллельных денежных единиц – тяжелых и легких – известно нумизматам в денежном обращении разных времен и народов. Справедливым кажется предположение, что такой параллелизм имеет какое-то отношение к доходу от чеканки, поскольку одни денежные единицы связываются с государственной властью, а другие – нет. Но это пока гипотеза, требующая привлечения дополнительных фактов для ее подтверждения.

Наследование древнегреческой денежной системой традиции древневавилонского денежного обращения подтверждается тем, что три наименования монет Древней Греции совпадают с древневавилонскими – талант, мина и статер (драхма): 1 талант = 60 мин; 1 мина = 100 драхм; 1 драхма = 6 оболов; 1 обол = 6 (или 8) хал ков; 1 халк = 6 лент.

Самая крупная монета – талант – уже не имела вид большого золотого диска. Но былая слава ее дала жизнь переносному значению этого слова, теперь мы говорим, что у человека талант, нимало не оскорбляясь цинизму денежной оценки возвышенного. Менее распространен оборот "внес свою лепту" или даже "внес малую лепту". Действительно, что могло быть меньше малой лепты!

Древние греки называли дирхем "драхма", что означает "горсть". Эта монетная единица – основная в Греции и в настоящее время. Существуют два взаимно исключающих суждения относительно того, какое название от какого произошло: дирхем от драхмы или наоборот.

Русское название драхмы (дирхема) – ярмак или ер-мак. Заимствование скорее восточное, чем средиземноморское. Помимо лингвистических изысканий об этом свидетельствуют данные нумизматики. Один ермак составлял третью часть мискаля, т. е. такую же, как и дирхем. Ярмак или ермак переводился на русский язык как "третий", "третьяк". О такой интерпретации имени славного Ермака Тимофеевича слышать не приходилось. Вместе с тем известно, что он был третьим ребенком в семье.

Лидийская драхма, первая монета в мире, была привязана к традиционным весовым системам Востока, имела широкое распространение в Передней Азии и восточном Средиземноморье. Она весила ровно половину вавилонского "тяжелого" шекеля. Первые полушекели в форме слитков стали отливать при ассирийском царе Санхерибе (705–672 годы до нашей эры).

Захватившие Лидию персы приняли монетарную систему Креза без изменений, она так и просуществовала неизменной вплоть до смерти Дария III и распада персидской монархии. Наследником ее в части денежных отношений была Римская империя. Товарно-денежные отношения в Древнем Риме в связи с поступательным развитием общественного производства и соответствующим увеличением прибавочного продукта были более развиты, чем в империях предшествовавших веков. Поэтому наряду с продолжающимся использованием золота и серебра в качестве "денежного" материала стала шире применяться медь. Первые сведения о ней дошли до нас еще от древнешумерской цивилизации, но там медь была распространена не более, чем серебро. Только в Древнем Риме медная монета стала разменной, чем сделан был существенный шаг к формированию всех современных денежных систем, в которых наряду с "настоящими" деньгами есть мелкие денежные знаки – "мелочь".

Основу римской монетной системы изначально составлял медный (бронзовый) асе весом 273 г, более крупные денежные единицы находились с ним в таком соотношении:

1 серебряный денарий = 4 серебряных сестерция = 10 ассов.

Из-за несогласованности деления денария на сестерции и ассы, а также вследствие порчи монеты произошло деление денария не на 10, а на 20 мелких единиц. При этом само название денария Перешло на еще более мелкую монету.

Монетную систему Карла Великого, сложившуюся в начале IX века, характеризовали всего три единицы: 1 фунт серебра (490 г) = 20 сольдо; 1 сольдо = 12 динаров.

Впоследствии на этой основе сформировалась английская монетная система:

1 фунт стерлингов = 20 шиллингов; 1 шиллинг = 12 пенсов.

Но на юге Европы был дан толчок другому направлению развития. В 1192 году венецианский дож Анри Дондоло заменил название сольдо на "большой денарий" – denarius grossus. Прошел почти век, и "эра денария" отошла в прошлое. Прилагательное "большой" дало название главной монете позднего средневековья – грошену. От слова "большой" и ведут свое начало обороты типа "грошовый" и "ни гроша". Гроши – самые мелкие монеты, заимствование слова "большой" имело, вероятно, шутливый оттенок.

Со времен Византийской империи отмечается постепенное расхождение между монетными системами, бытовавшими в торговле Востока и Запада. Но расхождение это никогда не было очень сильным и всегда допускало возможность пересчета одних денежных единиц в другие. Пользуются такой возможностью и современные историки.

Изучая древнерусскую монетную систему, советский историк Г. А. Федоров-Давыдов сделал заключение, что она не может восприниматься как компилятивная. Без сомнения, монетная система Древней Руси была привязана к денежным единицам Запада и Востока, но эта привязка базируется на единстве всех трех систем. Долгими исследованиями историков установлено, Как согласовывались русские монеты X века с византийскими: 1 византийская литра (фунт) == 2 легкие литры; 1 легкая литра = 48 ногат = 60 кун = 163,728 г серебра; 5 легких литр = 12 гривен; 1 гривна = 20 ногат = 25 кун = 68,22 г серебра; 4 ногаты = 5 кун = 10 резан; 1 ногата = 3,41 г серебра; 1 куна = 2 резаны = 2,73 г; 1 резана = 1,36 г.

Ногата и резана – термины древнерусские, но они, как и рубль, имеют аналогии в других монетных системах. Отметим попутно, что термин "гривна" известен был всем славянам, восточным, западным и южным, пользовавшимся им для обозначения денежно-весовой единицы. По одной версии, гривна означала нашейное украшение, по другой – голову (гриву) скота.

Академик В. И. Янин указывал па связь термина "куна" с римской монетой и отмечал, что термин этот известен не только славянам, но и другим народам, где обращался римский денарий. В английском слово coin означает "монета", а в старофризском языке (мертвом) монета называлась skilling сона. Выдающийся историк XIX века И. И. Толстой связывал куну с латинским cunens – "клин".

В "Толковом словаре" В. Даля (т. 2, 1881, с. 218) есть два слова "куна": с ударением на первом слоге – диалектное (рязанское и тамбовское) и на последнем слоге. Именно второе имеет значение "куница", а также – "денежный знак, когда бельи, куньи, собольи меха заменяли деньги". Впрочем, интересно, что первый вариант слова "куна" означает "пригоршня, горсть", т. е. то же, что и "драхма" по-гречески. Различие двух вариантов принципиально, поскольку силовое ударение в русском языке оформилось не ранее XIII века под тюркским влиянием. Оно было упрощением, модификацией тонального ударения, при котором изменение тональности приводит к изменению смысла.

Термин "куна" был распространен и за пределами древней Руси. С хорватского языка куна переводится как куница, в средние века на монетах Хорватии изображалась куница. В демагогических целях изображало на кредитках куницу националистическое правительство Хорватии – союзник гитлеровской Германии.

Выведение названий рубля и резаны от глаголов "рубить" и "резать" выглядит излишне прямолинейным, за этим стоит только обыденная этимология, пока не подтвержденная данными археологии или историческими документами. Вместе с тем резана как половина куны – представитель повсеместно существовавших половинных денежных единиц: легкая литра – половина тяжелой литры, драхма – половина шекеля и т. п.

Интересно, что домонгольская русская монетная система хорошо согласуется с западно-европейской: 1 византийская литра = 240 резан; 1 фунт = 20 динаров. Получались они, правда, по-разному: 1 византийская литра = 2 легких литры = 120 кун = 240 резан; 1 фунт Карла Великого = 20 сольдо – 240 динаров. Кроме того, резана весила менее 1,5 г серебра, а динар из Западной Европы – более двух. Впрочем, ото может быть объяснено общей порчей серебряной монеты, ибо динар такого веса относится к началу IX века, а взвешенные Г. А. Федоровым-Давыдовым резаны – к середине X века.

В IX веке в Древней Руси действует кунная система при весе куны, равном 2,73 г серебра. В начале X века падает значение дирхема и вводится новая денежная единица – ногата, равная но весу римскому денарию – 3,41 г. Резана, скорее всего, появилась как попытка согласовать соотношение 1 гривна = 20 ногатам = 25 кунам. Для этого следовало поделить куну пополам.

Помимо приведенных денежных единиц использовались также римская унция, индийский лак и другие меры веса, свидетельствующие о тесноте связей в мировой экономике до появления империи монголов, установившей единые торговые правила для огромной территории от Желтого до Черного моря.

Монетная система, сохранившаяся до нового времени в Евразии, существовала как единая во времена, которые считаются одними из наиболее трагичных во взаимоотношениях между Востоком и Западом.

Фунт в денежной системе Карла Великого равнялся 490 г. По весу ему соответствовал не сом, как можно предположить, а кадак, равный примерно 468 г в середине, 409,5 – в конце XIII века и 456 г в начале XIV века. Тем более, что в переводе с древнетюркского и фарси «кадах» – чаша (сравните с русским «кадка»). Западно-европейское «сольдо», византийский «солид» совпадают по значению с «алтын».

Начальное деление самой крупной денежно-весовой единицы домонгольской Руси – гривны – совпадало с таким же делением в средневековой Золотой Орде:

1 гривна (русский фунт) = 50 резан;

1 кадак (фунт) = 50 алтын (динаров).

К XIII веку куна и резана, видимо, совпали.

В средневековье существовала еще одна весовая мера – ратль, называвшийся иногда "ман", – от древневавилонского "мина". Ратль использовался при взвешивании серебра и был равен неодинаковому количеству дирхемов (от 96 до 144) в зависимости от места и времени. Расхождения могли быть связаны и с порчей монеты. Однако твердого вывода относительно них сделать нельзя из-за общей нерепрезентативности археологических и нумизматических данных. Исследователи в области нумизматики пытаются (и довольно успешно) показать согласование монетных систем, существовавших в разных странах, у разных народов и в разные времена.

Согласование весовой и монетной систем долгое время шло между западной и восточной монетными системами, а точнее – между системами европейской, североазиатской (татаро-монгольской) и афроазиатской (мусульманской) зон торговли.

Мискаль, равный 6 даникам, был единицей веса серебра, русский алтын, от татарского "алты" – шесть, насчитывал как раз шесть денег, каждая из которых весила примерно один грамм. Вследствие исчезновения в последующие века промежуточной монетной единицы – ярмака (дирхема) – современный пятиалтынный (15 копеек) является своеобразным лингвистическим парадоксом, ибо "алты" – это шесть, и пять алтын вроде бы должны равняться 30 копейкам. На средневековом Востоке сложились две системы измерения веса драгоценных металлов: одна – для золота, другая – для серебра. Весовой мискаль стал единицей веса золота, весовой дирхем – единицей веса серебра. Причина разделения двух систем может быть объяснена взаимодействием зон торговли с преимущественно золотым или серебряным денежным обращением.

Характерно, что появившиеся позже пулы были уже медными деньгами, но входили в алтынную систему, считавшуюся основной в татаро-монгольской зоне торговли. 13 исследовании трех зон средневековой торговли можно сначала обособить монетные системы, принятые в каждой из зон, а затем изучать их общие черты. Именно так и исследуются проблемы денежного обращения того времени. Но пересечений и совпадений настолько много, что правомерен и другой подход: описание трех денежно-весовых систем как вариантов, как частных реализаций некоторой единой системы взвешивания и счета монеты.

Наследование названий монет, соотношений в стоимости и номиналах говорит о том, что денежно-весовая система – наиболее инерционный, предельно связанный с прошлым, элемент экономической структуры, переходящий из одной страны в другую, пересекающий границы империй, способов производства и цивилизаций. Это лишь счетно-монетная сторона единства денежно-весовых систем. Но есть принципиальные моменты, связанные с единством веса. Ратль как весовая единица существовал в двух видах – иракский (409,32 г) и антиохийский (545,75 г). Первый совпадает с золотой вавилонской миной, второй – с серебряной. Куна чеканилась в привязке к иракскому ратлю, или, по предположению академика В. Л. Янина, к золотой вавилонской мине, а гривна была частью серебряной вавилонской мины.