Текст книги "Владыки кошмаров (СИ)"

Автор книги: Юрий Мерлянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Девушка или увидела изменения на моем лице, или просто поняла, о чем думаю, но тут же накрыла мою ладонь своей и, стараясь хоть какое-то время не отводить взгляд, выпалила почти скороговоркой:

– Тебе не о чем беспокоиться, мы все еще хотим добиться твоего расположения и увидеть в своих рядах, там, куда мы сейчас едем, тебя ждут одиннадцать ребят с просто уймой вопросов, на которые ответить можешь только ты. Просто доверься, посмотри на них, и уже потом решай, двое из них еще с утра мучаются головными болями, и наши специалисты ничего не могут с этим поделать.

Черт, и что теперь прикажете мне делать?

– Это не обязательно, – кивнул на ее ладонь.

Она тут же убрала руку и с заметным облегчением отвела взгляд.

– Хочу знать о тебе, – в голове билась догадка, но услышать это из ее уст было вернее.

– Что именно? – девушка сделала заинтересованный вид.

– Ты знаешь, или будешь лгать?

Та поерзала и уже по новому, как-то сосредоточенно на меня посмотрела.

– Это закрытая информация и тебе я рассказываю вполне по определенным причинам.

Я кивнул, как же, знаем мы эти причины.

– Уже давно существуют люди с разного рода редкими чертами и возможностями организма, в последнее же время их количество значительно увеличилось, как и качественный показатель их способностей. Я способна разбираться в окружающей людей атмосфере, улавливая их настроение и тому подобное.

– В смысле "в атмосфере"?

– Каждый человек своими эмоциями и действиями как бы формирует вокруг себя свое собственное поле влияния, и я могу разобраться в нем, понять его настрой и направление желаний.

– И что было пару минут назад?

Она как-то странно посмотрела:

– Ты готов был убить нас?

Сидящие впереди корпы враз повернули к нам головы, но девушка успокаивающе подняла ладонь и продолжила:

– Это все из-за недоверия? Ты бы сделал это?

Вот же ж! И сам ведь не знаю, что сделал бы. Если бы они хоть как-то проявили агрессию, бросились или еще что, убил бы не задумываясь, во мне уже давно что-то поменялось на этот счет, изменялось не только тело, но и психика, мораль. А так, при полном их спокойствии лишь на одних своих подозрениях – кто его знает, хотя вряд ли, не настолько я циничен.

– Уговорила, посмотрю на ваших птенцов, но не более, – буркнул и понял, что капитулировал, первый шаг сделан.

Она кивнула и, по моему разумению, что бы закрепить успех, стала рассказывать о происшествиях в городе. Голос у нее был приятный, да и внешность, чего уж врать, тоже ничего, так что слушалось ее хорошо, к тому же выдаваемый мне материал в СМИ не особо-то и разглашался.

Оказывается, это было не первое такое нападение на жилой дом, по городу было зафиксировано и отработано еще два подобных случая, и везде при своре этих псевдособак присутствовал аналогичный гигант, крушащий дворовые постройки, детские площадки, автомобили и мусорные баки. Почему они при всей своей силе не атаковали нижние этажи, выяснить не удалось. Но везде присутствовала одна и та же стратегия: твари прорывались в подъезд и пытались вломиться в квартиры используя клыки, зубы и свою многочисленность. В общем, в каждом доме было уничтожено порядка пятидесяти подобных особей и по одной гигантской твари. Что было странно, понять, откуда они приходят, оказалось невозможно, никто ничего не видел и не слышал. Просто враз нарастала какофония рева, лая, треска и грохота ломающегося имущества жильцов, а когда те выглядывали посмотреть, что происходит, то в ужасе бежали закрываться еще больше и названивали диспетчерам Корпуса. В итоге за эти три происшествия только последнее не принесло жертв, предыдущие унесли жизни двенадцати человек. Некоторых поймали на этажах, к некоторым вломились в квартиры, но исход был всегда один и тот же. Несчастных живьем разрывали на куски и пожирали, по словам экспертов, смерть у бедолаг была очень не легкая.

– Теперь понимаешь, почему нам важна каждая возможность дать отпор?

– А если бы люди были в курсе происходящего, как думаешь, стояли бы двери подъездов на распашку, слонялись бы люди без необходимости по этажам и, уж тем более, по улицам? – ответил я вопросом на вопрос, – Как отреагируют родственники погибших, если узнают, что Корпус уже тогда все знал и готовился к чему-то подобному?

Она молчала, странно уставившись себе на руки.

– Молчишь, – сказал я уже тише, – а ведь это все сторона одной монеты: с одной вы, Корпус со своей логикой и принципами, а с другой народ, бездумная толпа в вашем разумении.

– Все не так просто, – наконец выговорила девушка.

– А я и не спорю, просто смотрю не с вашей стороны монеты.

– Ясно, – она кивнула, – но помощь между сторонами обязана быть, иначе сейчас не выжить.

– Будто бы я спорю, – буркнул слегка раздраженно и уставился в окно, говорить не хотелось, то, что подсознание чувствовало еже давно, только сейчас было облечено в слова и понимание стало более ясным, приобрело цвет и контраст. Отчего на душе не стало легче, двенадцать человек оказались сожраны заживо, в нескольких метрах от умирающих родных и близких. А ведь там вполне могли быть дети, женщины. Уже б давно где надо заварили и укрепили первые этажи, провели информационную работу, что бы горожане осознавали степень угрозы и относились к собственной безопасности соответственно. А так, что толку говорить, все ложиться на плечи самих утопающих, а власти, обязанные по идее осуществлять эту самую безопасность, думают непонятно о чем.

Так мы и въехали в расположение Корпуса, думая каждый о своем и бесцельно таращась в окна. Девушка спрыгнула на землю передо мной и, дождавшись, когда я выйду, указала рукой направление:

– Нам сюда.

Впереди был очередной склад, с виду неброский и требующий ремонта, но явно с абсолютно другим наполнением внутри. И я не ошибся. Здесь было обустроено что-то на подобии лаборатории с целой кучей неизвестных мне приборов, станков и аппаратов, часть из которых попискивала, мигала или выдавала небольшие серии неприятных звуков. Сразу же захотелось ковырнуть пальцем в ухе, но я сдержался. Пройдя по небольшому коридору, вышли в достаточно большое помещение, предназначенное, скорее всего, для каких-то испытаний, так как стены, пол и потолок отливали просто сияющей белизной и единственное, что еще было в этой комнате, это камеры в углах, двенадцать стульев и одиннадцать пар глаз, устремленных только на меня, вот те на, приехали.

Татьяна вышла вперед и народ сразу же повскакивал, вытянувшись по струнке, но было видно, что получается это у них плохо. Девушка же, оценив рвение подопечных, кивнула и решила начать с моего представления:

– Знакомьтесь, это Владислав Васильевич, – я поморщился, и девушка тут же поправилась, – можно просто Влад, если он не будет против.

Народ кивнул и она продолжила:

– Напоминаю: не перебивать, перед вопросом называть свое имя, – и повернулась ко мне, – они твои.

Почему-то так получилось, что переход на "ты" оказался почти незаметен и естественен, сгладив острые углы в отношениях и придав нечто новое, о чем я пока еще не задумывался, но уже ощущал – оно есть. Ладно, гляну, что у них тут и как. Белого пока оставил за порогом, что б не обосрались, так что начать можно с простого – с вопросов, но для начала:

– Раздевайтесь.

Немая пауза.

– В смысле? – спросила одна из девушек.

– В прямом, до нижнего белья.

Народ сразу перевел взгляды на стоящую под стеночкой Татьяну, и фамильяр, еще сразу вытянувший в ее сторону глаз на щупальце, передал ее кивок. Так что те повставали с мест и начали разоблачаться. Всего передо мной сейчас находилось семь парней и четыре девушки, и последние, должен признать, были очень даже ничего, уже оформившиеся и с аппетитными выпуклостями в нужных местах. Лет по двадцать, двадцать пять примерно, не больше. Когда последние штаны и юбка были сняты, я бегло осмотрел чистые животы, грудь, руки ноги и скомандовал повернуться спиной. Ага, вот оно, у двоих явно были поселенцы. Но это не значит, что у остальных нет ничего подобного внутри, такого со счетов я тоже сбрасывать не мог и, пользуясь тем, что они меня не видят, стал смотреть через фамильяра. Кишки, кости, мясо, кровь – все как обычно, присутствие кошмара внутри их тел обнаружилось бы сразу. Что ж ладно.

– Одевайтесь, – народ споро стал натягивать одежду, периодически косясь то на меня, то на стоящую в стороне девушку.

– Ты и ты, как вас зовут, – обратился к двум счастливым обладателям личных кошмаров.

– Павел.

– Кристина, – отозвались они невпопад.

Я кивнул.

– Хорошо, теперь вопросы, давайте по порядку, – и посмотрел на парня слева.

Тот замялся, но тут же нашелся и спросил:

– Максим, это как-то влияет на наше здоровье?

И я понял, что не то что бы ничего, они вообще ни хрена не знают, абсолютно.

– Как-то влияет, – подтвердил, улыбнувшись.

– В смысле, негативно? Будут осложнения, травмы и прочее? – не сдавался парень.

– Будут, но все зависит от вас.

Татьяны сзади нахмурилась.

– Они точно нас не видят? – продолжал допытываться Максим, на вид ему было лет девятнадцать, не больше.

– Не видят, – покачал я головой, – тебя не видят, – и понял, что больше-то спросить ему и не о чем, так что перевел взгляд на следующего, давая понять, что уже его очередь.

– Антон, ими можно научиться управлять?

– Нет, нельзя.

– Почему? У тебя ведь выходит.

– Конкретно из вас на данный момент научиться этому могут лишь двое.

Татьяна и прочие тут же глянули на Павла с Кристиной.

– Почему так, в чем разница?

Я пожал плечами:

– У них есть определенные признаки, у вас нет.

– Вы про их звезды?

Пришлось кивнуть, а что еще делать, ребята ведь их явно видели, и врать я не видел смысла. А то, что оседлавшие эту парочку кошмары были отдаленно похожи на мою Звезду Смерти, заметил еще сразу, но виду не подал, да и толку с этого, сам еще пока во всем не разобрался.

– Мы их можем как-нибудь заполучить?

– Без понятия, они сами появляются и сами выбирают кого и когда.

И ведь не солгал, и не сказал всей правды. Уже давно подозревал, что мой захребетник является инициатором и главным движителем развития всего этого, но прямых доказательств, опять-таки, не было.

– То есть нам просто ждать?

– Ничего другого посоветовать не могу, – да и не хочу, добавил про себя.

Далее были еще вопросы, ребят интересовала, в основном, всякая ерунда и, по сути, не стоящая сейчас внимания мелочь, но когда подошла спрашивать очередь Павла, Татьяна стала прямо-таки сама сосредоточенность. И я не смог не обернуться и не улыбнуться насмешливо. Та поняла и тут же взяла себя в руки, скривив мне ответную рожицу, чего я от нее ну никак не ожидал. И тут же по ее лицу понял, что она правильно оценила мои эмоции, приняв правила игры, вот чертовка, и опять увидел ее усмешку. Черт! Отвернувшись, хмуро кивнул парню.

– Павел, чего нам ожидать в дальнейшем?

В самую точку.

– Найди себе тварь по вкусу и накорми ее эмоциями.

Он мгновение помолчал, явно раздумывая, и тут же переспросил:

– То есть как, накормить? Наорать?

– Да как хочешь, главное, что бы на нее было направлено как можно большее количество эмоций, и что б покачественнее. Если злишься, то уж постарайся так, чтобы не ударить, а убить, или если смеешься, то не до болей в челюстях, а до разрыва лицевых мышц, так понятнее?

– Да, – тот кивнул, – а потом?

– А потом жди очередного прихода и постарайся, что бы у тебя уже был заранее определен кошмар и как можно ближе.

– Понял, а почему кошмар?

– Мне так больше нравится.

Он кивнул, и я перевел взгляд на Кристину.

– Кристина, как правильно выбирать кошмара?

Черт, эти двое из меня так все сокровенное вытянут. Я долго смотрел на нее, вынуждая прятать глаза, взвешивая, стоит ли отвечать или нет, но потом вздохнул и произнес:

– Кошмары все разные, у каждого вида свои способности и возможности, определить которые вы сможете, банально наблюдая за ними, – и широко улыбнулся.

Татьяна было дернулась, но сдержалась.

– А вы не можете нам помочь?

– Не думаю, что это сейчас входит в мои интересы, – осклабился я еще шире.

– Подождите нас пару минут, – вмешалась-таки корпусовка и, наклонившись над моим плечом, произнесла, – выйдем?

Я безропотно встал и последовал за девушкой в коридор. Белый все это время мониторил его пространство и опасений по поводу какого-либо подвоха с ее стороны у меня не было. Один на один она мне не противник, по крайней мере, пока.

– Влад, у тебя есть жизненно важная для них информация и ты ее намеренно скрываешь. Представляешь, сколько времени ты нам сэкономишь, если поможешь? Зачем тебе это? Я думала, мы договорились.

– А о чем мы договорились? – холодно посмотрел на нее.

– Что ты поможешь ребятам, действительно поможешь, а не отмахнешься парочкой почти ничего не значащих ответов. Научишь, в конце концов, что правильно, а чего делать нельзя, для нас это настоящее минное поле, неужели не понимаешь? – ого как настропалилась, я даже немного остыл, слегка пораженный пылкостью ее ответа.

– Видишь ли, у меня все еще нет ни грамма веры вам, и давать в ваши руки оружие, которое наверняка потом обернется против людей – нет уж, это без меня, – но уже по ее глазам видел, что это не про нее.

И она поняла это, что не про нее так думаю, а потом, наверняка, связала два и два и получила ответ, так как следующая ее фраза была почти точной копией того, чего я и ждал:

– Дай бог, что бы мы до того дня дожили, ладно, тебе есть еще что сказать им?

Я покачал головой, с сожалением глядя на девушку.

– Что, не веришь, что хочу лишь хорошего? – подняла она на меня глаза и наши взгляды встретились. И я по наитию, наклонившись к ее щеке, еле слышно прошептал:

– Верю, только не сможешь, не дадут, – и медленно пошел по коридору.

Она нагнала меня через пару мгновений и молча провела до выхода с базы. Потом сняла с пояса рацию и вызвала машину, почему-то избегая встречаться взглядами. Когда подъехал джип, она кивнула на меня водителю и обернулась ко мне:

– Доставят домой, – и, развернувшись, пошла прочь.

А на душе почему-то было гадко, не знаю, возможно, она все-таки умела не только улавливать, но и влиять на эту самую "атмосферу", или же ситуация сама по себе оказалась не ахти какой. Так что ехал обратно без настроения, говорить не хотелось, и пробовавший пару раз завязать разговор парень в конце концов отстал. Мда, и что не так? Сказал ведь чистую правду, то, что думаю, и то, как есть, ведь не стала опровергать, или просто не посчитала нужным? Вот и параллель, как с монетой: она бы на моем месте утаила суть, а я сказал, и стало только хуже. Мораль? Конечно есть – лучше херово сейчас, чем во сто крат хуже, но потом. К черту все, не буду зацикливаться и точка, с семьей все в порядке, сам не бедствую, хоть и опять временно безработный, но сбережения остались, так что лично у нас все хорошо. И я постараюсь проследить, что б так и было впредь.

Глава 9

Следующая неделя напрочь выбила из головы все переживания минувших дней – я опять болел, мне опять было херово. И то сказать, болел, это слишком обобщенно, на самом же деле мое состояние было довольно трудно описать словами. По началу пришла необычная легкость в районе груди, простояв так несколько дней и дав к себе привыкнуть, она стала шириться и остановилась уже около пупка, слегка напоминая по ощущениям те далекие счастливые времена, когда еще мальчишками на всех парах разгоняли качели и в животе будто все взлетало, становясь невесомым и легким. Только сейчас все казалось несколько иначе, нутро оставалось на месте, в неподвижности и спокойствии, а вот само ощущение полета ощущалось неким чужеродным. Пока я опять не привык к нему, и пока оно опять не стало шириться. Плюс ко всему пришли сны, один такой уже посещал меня однажды, когда в животе ощущалась сплошная пустота, ну да теперь оно снилось в более детальном аспекте, буквально замещая собою реальность и не давая сообразить, сплю я еще или нет. Наутро после такого хотелось то смеяться, то плакать, а иногда и все разом, эмоции крутило как хотело. Кошмар, в общем.

И в таком состоянии ходил на рынок, к родителям, занимался с кошмарами, с непонятным настроением ожидая следующей ночи. С одной стороны мне было хреново от всего этого, с другой достаточно необычные переживания вызывали интерес и желание посмотреть, что же будет дальше. Чудно, в общем, и если бы убрать все те моменты, когда я буквально корчился на полу в рыданиях или заливался безумным смехом, сгибаясь чуть ли не пополам, то можно сказать, что мне даже нравилось.

А потом все прекратилось. Ушли сны. Ушли плач навзрыд и безудержный смех. Все ушло. Осталась только пустота, заполнившая собой всего меня, каждую клеточку, каждый сустав. Я ощущал ее физически, как ощущается приложенный к виску палец или слегка прижатая к бедру ладонь. Только ощущения приходили изнутри, будто все то же самое происходило под кожей, мясом, костями, сразу везде, но внутри. Странно, в общем, но ничего смертельного или болезненного за прошедшие затем пару дней не произошло. Только пустота стала более привычной. А через еще пару дней я буквально охренел от того, что произошло.

Я тогда отрабатывал с Белым и Плющом круговую оборону, заставляя их обоих полосовать воздух ударами вокруг меня, образуя своего рода защитную сферу. Причем основным условием было не навредить кому-нибудь из нас троих, и мои кошмары с этим прекрасно справлялись. Плети рвали пространство с поразительной быстротой, успевая за секунду нанести каждым из сорока восьми хлыстов по несколько ударов, а Белый, пройдя сквозь меня, пропахивал воздух вокруг не менее мощными, но чуть более медлительными ударами. И именно тогда, когда он стоял буквально во мне, я вдруг понял, что могу. И его не стало. Просто был и исчез, в мгновение ока. Плети разом опали, но тут же встали защитным частоколом, уловив мою настороженность. Я же все никак не мог разобраться в ощущениях и просто офигевал. Нет, Белый никуда не исчез, он был со мной, вернее, во мне, но, как и почему? Ощущение свернувшейся клубочком и мирно застывшей громадной, раз в пять больше меня гадины внутри меня вводило в нехилый такой ступор. Осознать такое оказалось совсем не просто, особенно на фоне проносящихся в голове ассоциаций.

Вот Белый, тварь, рядом с которой я кажусь маленьким и беспомощным, впрочем, как и любой другой человек. И вот он замер где-то внутри меня, и я осознаю, что места там хватит еще не на одну такую тварь, там его еще очень много, этого места. И в следующее мгновение будто выталкиваю кошмара из себя, ощущая его легкое недовольство, впрочем, проходящее сразу, как только он оказывается вовне. Потом легкий толчок изнутри и кошмар без раздумий буквально ныряет в меня, снова исчезая. У меня же появляется ощущения незначительной заполненности, будто касавшаяся все это время изнутри пустота слегка сбавила нажим. Блин, запутаться в ощущениях оказалось довольно банально. В итоге я еще час экспериментировал, выгоняя и загоняя Белого в себя, потом стал делать то же самое еще и с фамильяром, в общем, время до вечера пролетело незаметно, и спать я пошел весьма со странными мыслями.

Наутро же схватил свой блокнот и стал записывать в него все, что приходило в голову: догадки, домыслы, выводы, о пустоте, о Звезде Смерти, о двух других кошмарах. По идее, каждая тварь их мира имеет свое развитие, она растет, возможно, приобретает какие-то качества, или просто улучшает, усиливает уже имеющиеся, как это происходит и почему, мне было неизвестно. Но факт того, что существуют одни и те же кошмары разного размера, на лицо. Значит можно выделить определенные факторы, которые могут влиять на их развитие: время, пища, обстановка. Я уже давно знал, что если сформулировать импульс Белому на подобии "жри, если хочешь", то он не всегда бросался к указываемому ему кошмару. Для меня тогда стал очевидным факт, что необходимость в еде у него, все же, присутствует. Фамильяр же и Плющ оказались веганами и питались хрен знает чем. Но то, что у последнего появилось еще четыре коротеньких отростка, говорило о многом – растем. И вот теперь ситуация с пустотой, меня очень заинтриговал отклик от Белого, когда тот явно не хотел выходить наружу. Ему там что, комфортнее? Тогда решил оставить его внутри хотя бы на недельку и посмотреть, что будет. Но эксперимент должного результата не принес, явных отличий заметно не было. Так что как я ни пытался разобраться в воздействии на своих питомцев новой способности, так ни к чему и не пришел. Разве что теперь можно было прятать Белого, что уже считаю большим достижением. А так все пока оставалось по-старому.

И вот однажды голову посетила мысль, целиком и полностью завладевшая моим сознанием. Я тогда возвращался с ночной прогулки и путь назад решил проделать через давно нехоженый маршрут ввиду его удаленности от места моего обитания. Там нужно было делать просто нереальный крюк по абсолютно неинтересной и необитаемой местности, заброшенный пустырь, как ни как, огороженный стеной и частично превращенный в свалку. Его расположение было таково, что мне бы пришлось буквально дырявить бетон забора, что бы перебраться на ту сторону, а потом по крышам частных домов, что быстрее, или по узким улочкам лавировать и искать выход в нужном мне направлении. В общем, гулял я там нечасто, к тому же эта сторона была в достаточном отдалении от моего обычного маршрута патрулирования. А тут просто захотелось. И как же я потом был рад этому – просто не передать!

В общем, выгнанный для охраны наружу Белый наматывал круги и вдруг замер соляной статуей, так что я почувствовал и тут же подключился, но сначала ничего не увидел, зато потом, потом был своего рода шок, так как видеть такое мне доводилось впервые. Нечто не видное, так как смотрел не насквозь, подтягивало к смятому буквально в гармошку ржавому остову старой нивы осколки кирпича и протаскивало их внутрь, причем сквозь стоявший метал. Насквозь, черт возьми! Я чуть не сел прямо там, где стоял, а когда мозги заработали в нужном направлении, то просто понесся туда, как сумасшедший. И пока бежал, в голове созревало нечто такое, от чего просто дух захватывало.

А через полминуты уже был рядом с Белым и заинтригованно осматривал логово новоиспеченного кошмара. То, что оно строит именно логово, не подлежало ни малейшему сомнению, так как, обойдя вокруг развалюхи, просвечивающей по сторонам приличными по размерам брешами, обнаружил нечто на подобии кокона, скрупулезно собранного из валяющегося вокруг всевозможного хлама и мусора. Камешки, веточки, осколки кирпича, ржавые железки и прочая мелочь непонятно как образовывали висящую в воздухе неправильной формы сферу, и к ним постоянно добавлялось что-то новое, уплотняя и понемногу увеличивая общий объем. Старатель же был скрыт, судя по всему, в самом центре своего домика, продолжая укреплять его и достраивать. Зачем ему это, у меня не было ни малейшей догадки, но то, что этот кошмар умел протаскивать объекты из нашего мира в свой и выводить их обратно в подтверждении уже не нуждалось. Я минут пять наблюдал за его махинациями, а потом не выдержал и, подобрав с земли металлический прут подлиннее, ткнул в бок сферы. Та колыхнулась, поддавшись тычку и вставая на место, а потом как ни в чем не бывало, продолжила наращивать массу.

Ладно, пора познакомиться поближе, уже давно хотелось взглянуть на тебя настоящего. Белый тут же дал картинку насквозь, но ничего особенного я не увидел, впечатляться было нечем – какой-то бесцветный, вернее просто серый сгусток паутины, только и того, что явно живой, и ничего более. Выбросив нити по всему внутреннему объему сферы, кошмарик протягивал еще несколько насквозь, цеплял валяющийся рядом хлам и тащил к себе, потом шли непонятные манипуляции и кусочек мусора прилипал к основе. Из-за тонкости каждой паутинки углядеть этого паршивца было почти невозможно, потому и казалось в начале, что железячки и камешки сами плывут по воздуху. Однако возможности этого кошмара меня заинтересовали, если не сказать больше и, по видимому, я уже нашел себе очередного питомца.

Аккуратно приблизившись и не увидев абсолютно никакой реакции со стороны этого странного малыша, подцепил кокон палкой и стал его медленно вытаскивать из остова автомобиля. Поначалу шло довольно туго, и кокон делал попытки сорваться, вихляя боками из стороны в сторону, но на общем движении это никак не сказалось, а потом, словно была пересечена какая-то черта, и шар из мусора поплыл уже более свободно. Я подхватил его рукой и поднялся, не сводя глаз с замершего внутри хаотичного переплетения нитей – никакой реакции, будто мне привиделось все это. Ладно, придем домой, разберемся. Обратный путь занял времени много больше, чем рассчитывал, так как умудрился-таки заплутать и минут двадцать потратил только на то, что бы разобраться с местоположением, так еще и сфере приходилось уделять внимание. Сразу даже перепугался немного, полная неподвижность хозяина домика вызывала острые опасения, что своими действиями мог навредить ему, но потом, все же, заметил легкое шевеление и успокоился, а через полчаса был уже дома.

Новый жилец был размещен на балконе, а вокруг была рассыпана всякая мелочь, с которой не жалко было расстаться: немного гвоздей, шурупы, пластмассовые дюбеля, какие-то колпачки, обрывки шланга, куски пенопласта, даже пару кирпичей ему приволок. В общем, обеспечил маленького строителя материалом на несколько дней, так что в другой конец балкона теперь пришлось бы перепрыгивать. Но маленькая тварь будто не доверяла, и даже когда вышел в зал, даже тогда не проявила признаков жизни, лишь дернулась парочка нитей, и все. Боится? Хрен его знает, может быть. Ладно, деваться ему все равно теперь некуда, да, Белый? Тот повернул ко мне свою кошмарную башку и уставился на грудь. Понятно, ну, иди, зараза белая. Изнутри будто пошел зов, толкнувший, втянувший кошмара в меня, не знаю, ощущения были достаточно противоречивы, и разобраться в них толком не получилось до сих пор. Но то, что обоим моим кошмарам там намного комфортнее, я уже знал точно. Только вот если Белый почти всегда теперь отсиживался во мне, то фамильяр продолжал торчать на руке, наши с ним тренировки навряд ли когда-нибудь закончатся. Я снова взглянул на балкон – нет, тишина. Вздохнув, закрыл балконную дверь и поплелся спать, завтра надо будет зайти к родителям, просили помочь с чем-то, так что часа три-четыре на сон придется выделить.

Утро же принесло первый сюрприз – сфера на балконе была вся утыкана торчавшими во все стороны шурупами с гвоздями, и в процессе как раз шла укладка пенопласта. Получалась, конечно, какая-то хрень, абсолютно безвкусная и скорее даже смешная, но строителю на это было явно плевать. Ладно, дружок, ты только не переставай, я тебе сегодня еще чего-то подкину. Блин, де ж взять строительного мусора? Придется переться на ближайшую заброшенную стройку, там этого хлама полно. Ладно, тогда после предков придется сделать крюк, ну да ничего не попишешь – надо.

На улицах же не было ни души, в последнее время народ старался на открытом пространстве подолгу не задерживаться, а если того требовала работа, то все делалось в кратчайшие сроки или вовсе не делалось, как, например, с замороженными до неопределенного времени стройками. У нас в городе было уже три таких и в соседнем районе еще пока шла четвертая, но, думаю, скоро и она остановиться. Первые же и вторые этажи зданий спешили укрепляться решетками, будь то офисы или жилые дома – не важно, безопасность помещений стала как никогда актуальной. Нельзя было найти ни одной стоявшей нараспашку двери, все стеклопакеты дополнительно армировались, получали ставни и тому подобную защиту. Город потихоньку бронировался, становясь похожим на закованные в латы понизу дома и улицы. Более того, наши власти таки средства и за их счет стали проводить замену ненадежных, как они писали, требующих укрепления проходных путей и тому подобное. В общем, изменения были, и люди это видели, продолжая надеяться на лучшее. Но, как по закону жанра, становилось только хуже.

Корпус продолжал громить все чаще появляющиеся стаи, с каждым разом все более многочисленные и разнообразные по своему составу, я же продолжал патрулировать по своему маршруту. Ком на балконе рос, занимая в поперечнике уже почти полметра и продолжая наращивать объем. Белый все так же бессовестно прятался внутри меня и выбирался только с хорошего пинка, скотина ленивая. А фамильяр, видно, перешел какую-то черту, вырос, что ли, но его отклик теперь был уже даже не в разы четче и увереннее, я мог выйти с ним на улицу, придав ему человеческий облик и спокойно пойти с ним гулять, чем, в принципе, и занимался. Этот гад почти не нуждался в контроле, стоило его раз поправить: как ходить, улыбаться, кивать, моргать и тому подобное, как контролировать эти моменты при данном обличии уже не было нужды. Эта сволочь словно запоминала все необходимое, опираясь, в основном, на мои импульсы одобрения или порицания и применяя на практике уже известные ему действия. Так, я мог абсолютно его не контролируя послать импульс "жди" и пойти в магазин, кстати, они теперь существенно сократили свое рабочее время. И фамильяр уже без моего вмешательства прохаживался бы из стороны в сторону, уступая место прохожим и вообще ничем не отличаясь от живого человека. Разве что разговаривать не мог, с этим у нас были определенные проблемы, и сколько я ни пытался нарастить ему легкие, горло, создать правильную в моем понимании ротовую полость, мой кошмар выдавал лишь какие-то нечленораздельные звуки. Не получалось у нас пока это, в общем.

А потом как-то так стало получаться, что я все чаще и чаще становился свидетелем происходящих на улицах между корпами и чужим зверьем схватками, в основном довольно кровавыми и заканчивающиеся, по большему счету, тотальной победой первых. Все-таки оружие имело значительный перевес перед звериными клыками, когтями и яростью. Бойцы корпуса споро выпрыгивали из фургонов, занимая удобные позиции, и тупо расстреливали пытающихся добраться до них монстров. Другое дело, что те появлялись спонтанно и корпы не всегда успевали добраться вовремя, так что город все же страдал, получая увечья и накапливая счет на ремонтные работы.

В такие ночи я старался держаться в тени, не попадаясь на глаза и всячески избегая встревать в подобные схватки, но получалось это не всегда. И тогда приходилось оставлять после себя кровавый фарш, в очередной раз напоминая корпам о своем присутствии. Но, по крайней мере, мне уже не звонили, и это радовало. Я нашел временную подработку, опять же ночью, отбарабанил в течении двух месяцев и ушел, обеспечив себе почти год безбедного существования. Предков мое такое отношение совсем не радовало, но поделать они ничего не могли. Походу, для своей семьи я приобретал авторитет несерьезного и особо не задумывающегося о будущем молодого человека. Хотя какое тут будущее-то, в наше время. Естественно, про мои ночные бдения они тоже были не в курсе, как и о том, что буквально на неделе в соседнем дворе, еще до приезда корпов, оставил на асфальте в лужах крови валяться около двух десятков расчлененных туш. И, по видимому, это стало последней каплей или просто очередным напоминанием, и мне позвонили.