Текст книги "Подарок (СИ)"

Автор книги: Юрий Блинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

– Профессор Светлов! Смею заявить, что вы – отъявленный мошенник – не унимался профессор Голованов – Мало того, что все эти годы вы впустую занимали место в университетской лаборатории, но и еще пытаетесь доказать всем нам – прфессор Голованов театрально обвел рукой вокруг, как бы охватывая тем самым всех присутствующих здесь людей – что ваш чудо-генератор запитан не через провода, искусно спрятанные где-нибудь под крышкой стола, а крутится с помощью какой-то сказочной энергии. Что за бред вы несете! Честное слово, коллеги, мне кто-нибудь может объяснить толком, что за клоунада здесь происходит?

Собравшиеся снова загудели, но теперь было уже не совсем понятно: одобрительно или нет по отношению к словам профессора Голованова. Однако это все же как-то расшевелило аудиторию. Люди стали несмело подходить ближе, разглядывая со всех сторон странную машину профессора Светлова. Кто-то заглянул под стол, пытаясь найти подвох со скрытыми проводами в оправдание разоблачительного замечания профессора Голованова, другие осматривали устройство внешне. Однако, когда один из подошедших работников университета попытался остановить колесо, профессор Светлов попросил этого не делать.

– Сразу хочу предупредить Сергей Андреевич, – обратился он к своему коллеге, – чтобы вы не подходили очень близко к этому колесу и не пытались его остановить.

– Что, боитесь перегорит ваш генератор – сказал тот обиженно, и отстранился.

– Нет, дело не в этом. Просто вот так легко вам остановить колесо не удастся, но руку вы можете запросто потерять, потому что ее может случайно закрутит внутрь устройства. Обычно здесь стоит кожух, но сейчас я снял его, чтобы вся демонстрация шла наглядно. Однако, надо сказать, мы были готовы к такому повороту событий, и кое что придумали с моими учениками.

С этими словами профессор Светлов произвел какие-то манипуляции с нехитрым пультом, находившимся там же, на столе, рядом с крутящимся устройством. После этого колесо довольно быстро замедлило свой ход и теперь вращалось очень медленно, буквально пол-оборота в секунду. Надо сказать, при этом от всей конструкции не исходило ни единого звука, не считая слабого шума подшипников внутри генератора. Затем профессор Светлов сам взял толстую рабочую рукавицу, которую ему протянул один из его помощников, надел ее и осторожно ухватился за обод колеса. Внимание присутствующих буквально было приковано к его странным действиям. Все вдруг поняли, что шоу еще не закончено.

Рука в перчатке заскользила по ободу, и стало заметно, что профессор прилагает немалые усилия, пытаясь остановить вращение колеса своего механизма. Однако скорость его вращения при этом нисколько не уменьшалась, словно перед собравшимися было представлено не какое-нибудь хрупкое на вид устройство, а, как минимум, ротор мощного заводского станка, который приводился в движение через многоступенчатый редуктор.

Профессор снял рукавицу и только затем любезно одолжил ее тому самому коллеге, который минуту назад по неосторожности чуть не лишил себя руки. Тот с чрезмерной осторожностью, словно беря в руки дохлого хорька, взял ее, надел на свою ладонь, и тотчас попытался повторить то, что только что попытался проделать сам изобретатель. Снова перчатка предательски заскользила по ободу, лицо предпринявшего отчаянную попытку человека покраснело от напряжения, но скорость вращения всего механизма осталась прежней.

– Хм, а ведь, действительно вертится…

Человек, только что взявший на себя в атмосфере всеобщего замешательства слово, был одет в строгий черный костюм. Все головы сразу же повернулись к нему в ожидании услышать какое-нибудь разоблачительное авторитетное мнение. Однако в сказавшем эту фразу человеке было нечто такое, что подсказывало: ни представителем комитета образования, ни, тем более ученым, он не был. Возможно, он был приглашен из какого-то другого государственного ведомства ввиду возможности важного открытия, а может откуда-то еще.

– Да-да, вертится, причем с силой, которую никак нельзя соотнести по мощности с таким небольшим устройством! – стали вторить ему другие присутствующие

– Интересно, а быстрее оно может!?

– На основе чего, вы сказали, работает эта штука?

– Что за катушки вы использовали, профессор? – затараторили в многоголосье с разных сторон, находящиеся сейчас в лаборатории ученые и преподаватели университета. Все внимание тут же переключилось на изобретателя. – Профессор, как вам это удалось, каков же, все-таки основной принцип устройства…

Люди обступили чудо-машину со всех сторон. Всем в одночасье стало интересно, что из себя представляет устройство профессора Светлова. Изобретателя засыпали вопросами, на которые тот методично отвечал. Пока всем присутствующим понятным было лишь то, что здесь используется какая-то иная физика, о которой профессор упомянул лишь вскользь. Но народ все же требовал объяснений, и изобретатель старался, как мог.

…Чудовище, отступив на несколько шагов от передовых редутов линии обороны, замотало головой, словно стряхивая с себя налипших комаров. Затем оно, вдруг, вскинуло свои щупальца вверх, и с оглушительным ревом обрушилось на весь периметр укреплений, разбрасывая гвардейцев с их стальными клинками, ружьями и пушками, словно игрушечных котят. Мозг профессора Голованова, наблюдающий в щелочку из своей крепости за ходом боевых действий, и видящий, как рушатся одна за другой линии обороны, забился в истерике. Запертое в такой, как ему казалось еще недавно, мощной и неприступной крепости, сознание профессора почувствовало себя в этом каменном мешке, словно загнанным в ловушке. «Еще совсем немного», – успел подумать ученый – «и рухнут последние укрепления, а затем чудовище, которое уже выросло до невероятных размеров, обрушится на стены убежища, и тогда мне наступит конец…»

Профессор Голованов сидел на своем стуле, не в силах встать и подойти ко столу, на котором вращалось ненавистное ему колесо. Силы покинули его, на лбу появилась испарина, и сердце зашлось в неровном ритме. Он не в силах был подняться, чтобы сделать хотя бы один шаг.

К черту приличия, думал он в тот момент, к черту всю профессиональную этику. Вот только бы подняться и дойти, или хотя бы даже доползти до этого ненавистного неуча профессора Светлова… Профессора? Да какого, к черту, профессора! Вот только хватило бы сил в руках, чтобы вцепиться ему в глотку, а если откажут руки, то просто загрызть того зубами… Да как он посмел посягнуть на Великие Каноны Общепринятой Науки, благодаря которым ВСЁ давно известно и многократно описано. Какая, ко всем чертям, «иная физика»? Как смеет этот выскочка утверждать то, чего просто не может быть, так как такого не может существовать никогда…

И тут воспаленный мозг сдался…

– Профессор! Профессор Голованов – закричал вдруг чей-то встревоженный голос. – Что с вами. Да дайте же кто-нибудь человеку воды. Вызовите скорую!

Через миг всё в лаборатории пришло в движение. Люди засуетились: кто-то достал из своего кармана валидол, а кто-то мгновенно принес стакан с водой для профессора Голованова, который всего несколько секунд назад вдруг побледнел, и медленно сполз со стула на пол. В создавшейся суете все собравшиеся на какое-то время даже забыли об изобретателе с его устройством, которое в скором времени грозило перевернуть с ног на голову все законы физики. Все внимание находящихся в лаборатории людей переключилось к своему коллеге, у которого только что произошел сердечный приступ.

Тем временем незнакомец в черном костюме, а с ним еще двое похожих на него людей, незаметно отделившись от основной массы научной братии, потихоньку вышли в коридор. Миновав все этажи ВУЗа, они вышли на улицу, а затем, пройдя по ней, свернули за угол здания и сели в огромный «Мерседес», который был там заранее припаркован. Главный из людей достал мобильный телефон, набрал номер, и после короткого ожидания произнес в трубку:

– Главный, нештатная ситуация налицо. Действуем согласно инструкции десять дробь один. Ожидайте нас в точке назначения через два часа одиннадцать минут.

С этими словами «Мерседес» рванул с места, и на огромной скорости помчался к окраине города.

* * *

Однако, теперь давайте снова вернемся к нашему незабываемому герою, профессору Светлову, который в это солнечное утро вышел погулять по городскому бульвару. Маршрут был ученому хорошо знаком, и ноги сами повели его по узкой дорожке в сторону парка.

Как я уже описал, любой прохожий в нашем маленьком городке N, проходя по тому самому бульвару, мог бы запросто увидеть, как профессор Светлов задумчиво бредет по тротуару, совершенно при этом не замечая, что шнурок на его ботинке предательски развязался, угрожая тем самым своему немолодому владельцу болезненным падением.

Сегодня было воскресенье, однако, невзирая на выходной день, Профессор поднялся рано. Он был «жаворонком», так как утром ему лучше всего думалось.

Итак, оставив любимую жену досматривать сладкие сны, он встал с кровати, умылся, оделся и, даже не позавтракав, тихонько вышел за дверь своей квартиры, чтобы попытаться переварить в уме тот груз проблем, которые в одночасье свалились на его многострадальную шею.

Размышления же нашего героя имели следующий характер: его изобретение, «Генератор Абсолютной энергии», над созданием которого он работал последние десять лет, так и не смогло найти признания в научных кругах страны.

Вот уже целых полгода хождения по кабинетам, и обивания порогов на получение патента, а также письма, и телефонные звонки в высокие инстанции, включая три министерства – науки, энергетики, и образования, не привели к каким либо ощутимым результатам. И если к высмеиванию со стороны научной братии, за десять лет своих разработок, он как-то успел подготовиться, то на холодные и безучастные лица больших чиновников в вышестоящих кругах власти он совершенно не знал как реагировать.

Даже ближайшие сотрудники из его родного университета – почти все – перестали здороваться с ним, глядя при встрече на коллегу-профессора, будто на прокаженного. Там, на первой и единственной демонстрации своего Генератора полгода назад, все они были так вдохновлены его изделием, что в тот момент профессору казалось: вот-вот, еще немного, и все пойдет, как по маслу. Со временем выдадут патент, создадут документацию на технические условия, начнут потихоньку запускать в массовое производство. Затем все потихоньку бы закрутилось дальше. Глядишь, вскоре и автомобили бы стали ездить без шума, пыли, а главное, без бензина и подзарядки аккумуляторов.

«Эх, а я ведь так и не успел сделать устройство более компактным – с грустью думал ученый. – Лабораторию мою отобрали, установку приказали разобрать… Еще немного, и вопрос о моем преждевременном уходе на пенсию решится сам собой, как непреложный факт».

«Как же так?» – продолжал думать он – «Я ведь просто хотел, чтобы все было открыто и честно, тем более, что делал-то я свой генератор для блага всех людей мире, чтобы не было больше бензина, разливов нефти из танкеров, чтобы урановая руда навсегда оставалась в недрах земли, постепенно и мирно совершая там свой естественный распад в течение долгих и долгих тысячелетий.»

Профессор вовсе не думал о том, чтобы присвоить себе изобретение, разработанное на базе родного университета – учебного заведения, которому он посвятил свои лучшие годы – того самого ВУЗа, где учился сам, а после работал на кафедре физики, начиная с должности простого лаборанта. Наш ученый, как я уже ранее упоминал, был человеком порядочным и честным, и если бы встал вопрос об авторстве, он с радостью вписал бы в список хоть Голованова с Зацепиным, или хотя бы даже самого Папу Римского! Лишь бы это имело смысл. Лишь бы этому изобретению был дан дальнейший ход. Что там говорить о деньгах! На неплохую предстоящую пенсию он уже и так заработал, а что до гонораров и премий, то уж они как-нибудь сообща поделили бы их между собой, думал он.

Идя дальше, профессор продолжал рассуждать о свой жизни в университете. Здесь и в самом деле прошли его лучшие годы. Именно тут, на том знаменательном корпоративном вечере, он познакомился со своей будущей женой, с которой прожил довольно счастливую жизнь. Здесь же теперь училась его дочь, а также лучшие ученики профессора.

С университетом у нашего ученого было связано столько много положительных моментов, что становиться «предателем» вовсе не входило в его планы. Не тех моральных принципов был наш профессор, хотя почти что именно в предательстве обвинил его тогда старина Голованов, который сгоряча сказал, что тот все эти годы зря занимал свою лабораторию.

Почему-то, даже после, спустя какое-то время после всего увиденного собственными глазами, профессор Голованов с пеной у рта упорно продолжал настаивать на том, что его коллега профессор Светлов – шарлатан, который много лет только и занимался тем, что разбазаривал государственные ресурсы.

– Ну и что с того, что оно – это ваше чертово колесо, вертится, – размахивая в воздухе своими маленькими кулачками, кричал Голованов – раз научного объяснения сему явлению нет, то и патент вам никто не выдаст! Вы даже не представляете, как сильно вы подставляете свой ВУЗ в глазах всей мировой научной общественности!

Выйдя из больницы, куда тот был помещен в результате сердечного приступа, случившегося с ним в лаборатории на той злополучной демонстрации, Голованов очень постарался, чтобы изобретение профессора Светлова кануло в лету. Именно он убедил вышестоящее руководство, чтобы те дали согласие на то, чтобы установку разобрали. Надо сказать, что в министерствах отнюдь не возражали, а, наоборот, приветствовали такой поворот событий, так как устройство профессора Светлова представляло из себя определенную проблему. И решение этой проблемы совершенно никому не было нужно.

Наш профессор Светлов не был осведомлен об интриге своего сотрудника по университету, и, наверное поэтому, не таил обиды на профессора Голованова. Ему просто было жаль, что годы его трудов прошли напрасно, и он глубоко переживал об этом.

Постепенно жизнь в университете вошла в свое обычное русло, оба профессора так же, как и обычно, продолжили свою преподавательскую деятельность, и об изобретении странного крутящегося механизма на столе в лаборатории, все стали потихоньку забывать.

2

Здесь мы отвлечемся от тех занимательных событий, предшествовавших нашему повествованию, и посмотрим в противоположную сторону городского парка. В то самое время, когда наш герой медленным шагом подходил к невысокой ограде, отделявшей зеленую зону от улиц города, с другого края города, к тому же самому парку подходил некий молодой человек. Он был молод, лет двадцати пяти, вполне приятной наружности, и имел такой же хмурый вид, как и наш дорогой профессор Светлов. Одет прохожий был так же, как бывает одет самый обычный человек его возраста – в джинсы и легкую весеннюю куртку. Спортивная обувь могла бы выдать в нем легкоатлета или, например, футболиста. Хотя, ответьте мне, дорогие читатели, кто из молодежи сегодня не носит кроссовок?

Итак, вида наш парень был вполне крепкого, и двигался очень собранно. Глядя прямо перед собой и сосредоточив взгляд чуть впереди себя, молодой человек изредка бросал короткие взгляды по сторонам, ни на что особо не отвлекаясь. Он шел, точно так же, как и наш дорогой профессор Светлов, направляясь прямо в зеленый парк маленького города N. Однако, в отличие от профессора, который всю жизнь прожил здесь, этот город не был парню родным.

Молодого человека звали Константин Правдин, и родом он был из небольшого городка под Москвой. Все, кто были с ним знакомы, включая родственников, звали его попросту – Кот. Однако, немного забегая вперед, надо сказать, что сейчас его почти никто так не называл, и тому были причины.

Еще надо сказать, что хоть этот молодой человек и пользовался своим настоящим именем, но фамилия в его паспорте стояла совершенно другая. Настоящую же его фамилию знал узкий круг людей, общение с которыми парню приходилось крайне ограничивать ввиду тех обстоятельств, о которых мы расскажем немного погодя.

Проснувшись сегодня рано утром, Кот внезапно почувствовал, что в этот день с ним должно произойти нечто важное и необычное. Причем, он даже точно не знал – будет это хорошем или плохим, так как предчувствие было весьма и весьма неопределенным. С одной стороны сердце парня наполнялось странным ликованием, однако другая половина его существа трепетала от предвидения чего-то недоброго. Ощущение грядущих событий было настолько сильным, что воздух вокруг, казалось, звенел, будто наэлектризованный.

Вот уже почти две недели он гостил у тетки Вари, сестры Костиного отца. Городок N ему нравился, родственники здесь были приветливыми, да и причины, чтобы приехать сюда из столицы, у него были, и причем весьма веские. Это не было поездкой в отпуск, как мог бы подумать мой, пока еще, неосведомленный читатель, однако и командированным сюда наш герой совершенно не являлся.

Стараясь никого не разбудить, пока его родные еще спали, Константин вышел на улицу города, где, предоставив себя на волю случая, отправился туда, куда понесут его ноги. Пятнадцать минут спустя ноги привели его в городской парк.

В тени деревьев было не так светло, как на оживленных улицах. Весеннее утреннее солнце, пробиваясь сквозь молодую листву берез и каштанов, создавало на грунтовых дорожках красивую игру света и тени. А еще здесь было немного прохладно по той причине, что молодая листва еще хранила недавнюю ночную свежесть, а майское солнце пока не сильно нагрело душистый, пахнущий пыльцой кленов воздух.

Кот присел на скамейку, снял с плеч небольшой рюкзак и вытащил оттуда бутылку с минералкой. Вода приятно растеклась по пищеводу, наполняя живительной прохладой каждую клетку тала.

Затем молодой человек огляделся. С утра в парке почти никого не было. Парень закрыл глаза и, с удовольствием, глубоко вдохнул влажную, наполненную кислородом, атмосферу, пропитанную запахом молодой зелени. Разомкнув, наконец, веки, он полез в карман, чтобы достать «мобильник». Сейчас сообщений не было. Радоваться этому или огорчаться, он пока не знал. Снова покрутив головой, он попытался сосредоточиться, пытаясь понять, зачем же он здесь.

Вот на газоне слабый ветерок лениво шевелит молодую траву, дворничиха размеренными движениями, сметает какой-то мусор. По дорожке невдалеке гуляет, ни дать ни взять, старый профессор…

Что-то в виде немолодого прохожего привлекло внимание Константина. Он пока не мог понять, что, но, однозначно, в этом человеке, во всем его виде, что-то было не так. С одной стороны, довольно опрятно одетый, в выглаженной рубашке и легком светлом плаще, на котором все пуговицы были расстегнуты, но с другой… Ах, да, конечно! Шнурок на ботинке у прохожего развязался, и, видимо, довольно давно, так как уже успел покрыться серой дорожной пылью.

«Интересно», – подумал Кот, «и давно он вот так идет, не замечая развязавшегося узла на своей обуви? Должно быть, этот человек о чем-то долго размышляет, так как при этом очень глубоко задумался, и не видит того, что творится у него под ногами…»

* * *

На этом моменте мы в очередной раз сделаем маленькое отступление. Дело в том, что двое наших героев, которые волею судьбы, неизбежно должны были встретиться в городском парке маленького города N, были не единственными, кто в этот день появился на сцене нашего повествования.

На чердаке одного из небольших двухэтажных домиков, стоявших в непосредственной близости к парку, сейчас находился еще один человек, который имел самое непосредственное отношение к происходящим в данный момент событиям. Незаметно поднявшись сюда по пожарной лестнице еще ночью, чтобы не привлекать внимания окружающих жильцов, этот человек затаился, и в данный момент явно чего-то ждал, наблюдая за окрестностями через небольшое чердачное окошко.

Одет наш персонаж был как обычный работник коммунальной службы, которого вполне могли вызвать жильцы дома для таких нужд, к примеру, как ремонт телевизионной антенны, или замена ржавых водопроводных труб, которых тут имелось в избытке.

Словно в подтверждение наших с вами предположений, в своей руке человек держал сейчас небольшой пыльный чемоданчик, который вполне мог вмещать в себя набор обычных слесарных инструментов.

Дождавшись, когда наступит утро, человек встал с опрокинутого ящика, размял затекшие от долгого сидения суставы и поставил свою ношу перед собой на выступ кирпичной кладки дымохода.

В телефонной гарнитуре, прикрепленной к левом уху, он вдруг услышал звук вызова и тут же нажал на кнопку приема.

– «Седьмой», прием, доложите о состоянии готовности – раздался в ухе голос координатора

– Готовность ноль. Сообщите о движении цели – негромко ответил «слесарь».

– Восемнадцать минут назад объект вышел из подъезда своего дома. Маршрут стандартный. Начинайте вести цель. Оставайтесь на связи.

Достав из неприметного чехла бинокль с цифровым видоискателем, человек на чердаке подошел еще ближе к небольшому окошку и стал пристально наблюдать. Центром его внимания был, расположенный почти вплотную к дому, парк. Правее, по дорожке неспешно двигался человек в светлом плаще…

– Вижу цель – доложил он.

– Завершайте операцию и готовьтесь к эвакуации. Доложите о готовности по выполнению.

Человек спрятал бинокль и открыл свой чемоданчик. В нем и в самом деле находился отличный набор гаечных ключей. Однако, подняв вверх крышку с инструментами, человек открыл второе, потайное дно своего чемоданчика. Там, состоящая из отдельных частей, которые были компактно уложены в аккуратные углубления, находилась винтовка с оптическим прицелом, снабженная длинным, толстым глушителем.

Оперативно собрав оружие, снайпер взглянул в прицел, заново отыскивая свою цель. Сейчас человек в плаще подходил к одной из скамеек парка. Вот он на секунду остановился, посмотрел вниз, а затем решительно направился, чтобы присесть.

Нет, сейчас выстрела не получится. Человек в плаще сел на скамью, на которой уже кто-то сидел, затем слегка нагнулся, видимо поправляя обувь. Наконец, цель распрямилась и приняла вертикальную форму. Отличная позиция для выстрела. Человек на чердаке поставил палец на спусковой крючок, мысленно отправляя благодарность обстоятельствам, позволявшим ему в данной ситуации сделать отличный шэдшот.

– Серега, пьянь твою налево! – послышался звук визгливого женского голоса с лестничной площадки – можешь больше не возвращаться домой!

После этих слов послышался стук, видимо, входной двери одной из квартир внизу, а затем – громкий звук быстро сбегавшего вниз, а может упавшего с лестницы кого-то из жильцов. Жертва женской несправедливости, оказавшись выдворенной за пределы коридора квартиры, грубо выругалась. Затем послышалась какая-то возня, но в конце концов дверь подъезда хлопнула, и вновь стало тихо.

Похоже, неприятностей не предвиделось. Откуда жильцам было знать, что на чердаке их дома затаился человек с винтовкой?

На некоторое время киллер оторвал взгляд от оптического прицела и прислушался. Легенда у него была отличная. Дверку чердака он предусмотрительно припер куском толстой ржавой трубы. Сам же он для всех окружающих – обычный водопроводчик с набором ключей – не подкопаешься! Если вдруг кто-то станет стучаться, он профессионально, практически мгновенно, соберет свое оружие в чемодан, отопрет дверь чердака возмущенным соседям, да еще и прикрикнет, чтоб не лазили и не мешали: «Труба тут лежала, не видите что ли, открутил и положил. Чего шляетесь! Валите отсюда, не мешайте работать, а то вообще воду на неделю отключу! Дом-то старый, вот и вожусь долго!»

Примерно такой монолог был наготове у снайпера на тот случай, если возникли бы проблемы с жильцами дома.

Однако внизу снова стало спокойно. Соседи вроде бы разобрались в своих отношениях, и опять притихли.

Вся эта небольшая возня внизу заняла лишь несколько секунд, и когда убийца вновь посмотрел в прицел, то увидел, что цель его по-прежнему сидит на скамье. Это, конечно был не самый лучший вариант (ведь рядом с жертвой оказывался свидетель, который сидел сейчас на другом конце скамейки), но задание – есть задание. И его нужно было выполнить.

Сделав глубокий вдох, стрелок медленно нажал на курок…

* * *

Однако вернемся чуть по времени назад к тем нашим двум героям, которых мы оставили в городском парке. Пока Константин сидел, неспешно разглядывая обстановку вокруг, угрюмый прохожий уже совсем близко подошел к той скамейке, на которой сидел незнакомый ему молодой человек. Запах пыльцы совершенно забил нос человеку в плаще, и он тут же полез за носовым платком, чтобы чихнуть в него и высморкаться. Когда рука, ухватившись за свернутый вчетверо заветный квадратик ткани выходила из кармана, несколько семечек подсолнечника вылетели оттуда же, и с тихим шорохом попадали на расстоянии полуметра впереди прохожего, просыпавшись прямо на дорожку парка.

Известо ли вам, дорогие читатели, что такое живущие в парке птицы? Они совершенно особенные. Им почти не ведом страх перед людьми ввиду того, что прохожие очень часто тех подкармливают. Тоже самое касается, кстати, и юрких белок, которые могут залезть к вам в карман пальто в поисках съестного, пока вы пытаетесь кормить их со своей руки.

Итак, как только несколько семян выпало из кармана прохожего, тут же стайка щеглов выпорхнула из ближайшего куста, и, с писком, наперерез человеку, налетела на вкусную добычу.

Профессор остановился, и, тут впервые за последние полчаса своей прогулки, посмотрел на окружавшее его пространство. Он был в парке…но что это под ногами? Один из шнурков на его ботинке был развязан и покрыт грязью. Посмотрев вперед, немолодой прохожий увидел скамейку недалеко от того места, где он только что остановился, выведенный из потока горьких размышлений благодаря стайке шустрых щеглов.

Подойдя к скамье, прохожий в плаще сел. Понимая, что может запросто испачкать руки об пыльный шнурок, профессор Светлов полез в другой карман и достал упаковку с влажными салфетками. Вытащив одну, он аккуратно удалил грязь с концов шнурка, заодно протерев пыль с одного, а потом и с другого ботинка. Закончив всю процедуру, немолодой прохожий, наконец, неторопливо завязал свой шнурок, и глубоко вздохнул, распрямляя свои плечи на спинке скамьи.

Константин, как завороженный, внимательно смотрел за всеми манипуляциями этого человека. Во всех действиях подсевшего на скамью прохожего чувствовалась такая структурность и последовательность действий, что парень мысленно «скинул» незнакомцу лет десять.

– Безупречность, это умение всегда вовремя завязать свои шнурки.

Сам от себя не ожидая такого, произнося свои слова вполголоса, Кот вслух процитировал Карлоса Кастанеду.

Прямо здесь и сейчас ощущение присутствия радом с ним чего-то потрясающе важного, настолько сильно обволокло сознание парня густым, почти осязаемым туманом, что он был не в силах встать с места, чтобы уйти.

Сидевший рядом с молодым человком прохожий в светлом плаще почти незаметным движением встрепенулся, спина его выпрямилась, оторвавшись от скамьи. С секунду он сидел так, затем повернул голову к незнакомому парню, который это сказал.

– Хм, я знаю, откуда эта фраза – произнес человек в плаще, и наставил на Константина свой указательный палец. – Однако увлечение психоделическими грезами никому не делает чести, молодой человек – ответил он, посмотрев в глаза парню, который, похоже, чувствовал некоторое замешательство от своих же собственных слов.

– Да, безусловно, – ответил Кот, вновь обретя способность говорить – но смею вас уверить, я никогда не увлекался психодилическими грезами – виновато улыбнувшись, ответил он – просто вы так загипнотизировали меня своими действиями, что со мной произошел прям какой-то… сдвиг восприятия.

Константин внезапно понял, что чуть не сказал «сдвиг точки сборки», но что-то заставило его не говорить этого. Нужно было вначале просто «прощупать» незнакомца. Ведь то, как он отреагировал на первые слова парня, выдало в нем человека, явно осведомленного в текстах тех книг, цитата из которых как-то сама собой вырвалась у Кости из уст. Может быть во времена своей молодости этот незнакомец увлекался чем-то эдаким, или даже читал самиздатовские перепечатки «крамольной» литературы в своей молодежной среде. А что если он…?

– Сдвиг восприятия? – человек в светлом плаще прищурился и хрипло засмеялся – Вам надо меньше читать Кастанеду, мой друг – сказал он прямо и без уверток.

После этих своих слов человек, который оставался для Константина пока всего лишь незнакомцем в светлом плаще, задумчиво посмотрел в сторону парка.

– Лучше читайте китайскую философию, или вообще бросьте все это и вспомните добрую русскую классику – подытожил прохожий.

Константин все еще молчал, не перебивая собеседника.

– Я так думаю, – продолжил говорить незнакомец – вы не один из моих студентов. Где же вы учились, молодой человек?

Кот отчего-то замялся, но взял себя в руки

– Учился когда-то…но не в гуманитарном – попытался выкрутиться он, так как вовсе не собирался откровенничать с незнакомцем – А вы, как я понял, где-то преподаете?

– Преподавал – собеседник тяжело вздохнул – сегодня вдруг осознал, что впервые за все годы работы в университете, не хочу идти на завтрашние занятия. До пенсии еще три года, а во мне все как-то обрубилось… Не вижу смысла идти туда – он помолчал – Но идти надо, там студенты ждут все-таки… Да и заявление об уходе давно пора написать.

Незнакомец отчего-то посмотрел на часы. Судя по тому, как небрежно он это сделал, Константина сделал выводы, что его неожиданный собеседник никуда не торопится. Просто, видимо, выработанная с возрастом привычка, просто давала о себе знать, и человек в плаще явно переживал по поводу своей предстоящей «отставки».

«Надо бы разговорить его» – неожиданно подумал парень, и, слегка покусывая губы, продолжил расспросы:

– Хм, так вы в местном университете преподаете? А какие предметы?

– Физику – коротко ответил тот.

«Вау! – воодушевился перень – Ну надо же – физику! Интересно-интересно. Ну, допустим, что разные эдакие книги этот человек когда-то читал. Многие их читали, но почти все из нас вскоре позабыли их содержание за ненадобностью. И что с того? Может быть он в молодости даже траву какую-нибудь курил, и мантры под гитару пел. Но раз уж он всамделишный физик, то что, интересно, думает этот седовласый представитель официальной науки об альтернативных и нетрадиционных источниках энергии? Ради поддержания беседы стоит порасспросить незнакомца. Что им обоим с того будет? Через полчаса мы с ним расстанемся, оставшись каждый при своем мнении, и больше, скорее всего, никогда не увидимся».