Текст книги "Подарок (СИ)"

Автор книги: Юрий Блинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

– Знаешь, – со вздохом сказала Лариса Петровна Алисе, – пока мы медленно шли по вечернему городу, он столько много рассказывал, невзирая на свой почти пропавший голос! Во всем его несколько нелепом облике было что-то заводное, хотя я уже тогда поняла, что человеком он был замкнутым.

Мы стали встречаться, ходить в кино и театр, и где-то через год я вышла за него замуж, так как очень сильно полюбила его.

Лариса Петровна продолжала время от времени крутить свой стакан, пока рассказывала дочери историю знакомства их с отцом, однако его содержимое до конца выпито еще не было.

– Я рассказала тебе это вступление, чтобы ты смогла хорошо понять, что произошло в нашей жизни после того, как мы поженились.

– Мы стали жить отдельно от родителей, и в этом было много плюсов. Однако оказалось, что у этого все-таки есть и неудобства. Дело в том, что когда ты родилась, Николай уже работал в университете, но не преподавателем, а сотрудником в лаборатории. Он часто задерживался по вечерам, и я оставалась совсем одна с маленьким ребенком на руках. Мне помогали мои и его родители, так как у меня просто раскалывалась голова от груза тех хлопот, которые в одночасье свалились на мою голову. Мне было едва за двадцать, а я уже была мамой, которой приходилось вести хозяйство и смотреть за тобой – кормить, пеленать, стирать. Хорошо что тогда только-только появились первые памперсы, и наших доходов вполне хватало, чтобы покупать их.

– Я не хочу сказать, что Николай не помогал, просто его вечная занятость через некоторое время стала выводить меня из себя. Я плакала и высказывала ему время от времени, что он что-то должен сделать со своей работой, чтобы не так подолгу отсутствовать. Я даже не просила его, а просто хотела, чтобы он сам это понял. Скандалы я старалась не устраивать, так как была воспитана в правильной и строгой семье, однако нервы у нас обоих все равно были на пределе.

– Твой отец внял моим мольбам. Однако я все-таки ошиблась в том, что устроившись преподавателем в университет, он станет больше бывать дома. Мой муж был очень ответственным человеком и не мог работать спустя рукава. Он подолгу разъяснял после занятий своим ученикам, «почему этот закон работает вот так, а другой, в данном случае, вообще не работает». Ему нравилось это делать, потому что у него всегда была светлая голова, а в своем предмете он разбирался не хуже любого академика. Вначале его любили многие в университете, так как он мог даже самому непонятливому студенту, буквально на пальцах, растолковать сложнейшие понятия любого вопроса, и те, в конце концов, начинали все понимать. Однако его постепенный уход «в себя» и все нарастающая угрюмость, связанная с проблемами в семейной жизни, оттолкнули не только многих его коллег, но так же большинство студентов.

– Тем не менее, в то время, как его успехи были на высоте, наша семейная жизнь трещала по швам. Еще когда он работал над диссертацией, которая позволила ему добиться звания профессора, я сказала, что мы не можем так продолжать дальше жить, так как у меня в то время просто опускались руки. Я была молода и красива, но жизнь замужем за ученым оказалась вовсе не такой романтичной, как я это себе представляла в своих юношеских грезах, сидя за книжками писателей-фантастов. Ко всему прочему, у меня появился ухажер, который готов был носить меня на руках всю жизнь вместе с чужим ребенком…

– Подожди-подожди, мама – перебила в этом месте ее Алиса – у тебя что, был любовник?

Губы девушки задрожали в страшном предчувствии того, что ей сейчас может сказать мать, однако Лариса Петровна успокоила ее:

– Любовника у меня никогда не было. Просто тот парень был высок, красив, хорош собой. Он не был вечно угрюм, являясь полной противоположностью твоего отца в те годы. Но мы так и не сблизились, так как у меня все-таки был какой-то внутренний стержень, не позволивший мне переступить ту страшную черту. Мы так и остались с ним просто хорошими друзьями, живя в соседних домах, и общаясь потом семьями.

Алиса немного успокоилась и продолжила слушать неспешный монолог матери.

– Николай перестал играть на гитаре и гулять с нами в парке. Ко всему прочему меня стало убивать то, что мы стали спать раздельно. Однажды, лежа в своей кровати, и вздыхая от одиночества, я твердо для себя решила, что спасу наш брак, потому что точно знала – мой муж меня не разлюбил.

– В какой-то единственный миг, словно тогда, на корпоративной вечеринке, я будто бы увидела всю его трогательную сущность. И она была подобна огромной, но пока что свернутой в состоянии сингулярности вселенной, которая просто ждет своего часа, чтобы вспыхнуть в свете гигантской сверхновой звезды. В тот момент, когда я осознала это, мне неожиданно стало светло и легко на сердце. Мой муж показался мне обычным маленьким мальчиком, потерявшимся на пустынном, бескрайнем берегу. Только теперь его окружало не море Одиночества, а океан Бытовых и Повседневных Проблем. Я очень отчетливо увидела, что он просто напуган, а душа его по-прежнему рвется ко мне, совершенно запутавшаяся в сетях проблем, и не знающая, как найти дорогу домой.

– И тогда я начала действовать. Разговоры бы тут не помогли, так как мы были не в том состоянии, чтобы без взаимных упреков оказаться способными поговорить друг с другом о чем либо. Для начала я купила красивых свечей и пахучих лепестков роз для ванн.

– Оставив тебя на попечение бабушкам, я назначила мужу свидание, как будто оно было у нас первым в жизни. Свое приглашение в театр я написала на красивой открытке и передала ему ее через кого-то из коллег Николая. Я была уверена, что этот ход сработает, так как приглашение было в стихах, и заканчивалось моей подписью. Мне стоило большого труда, чтобы разноцветными чернилами красиво оформить открытку и вывести те слова почти каллиграфическим почерком.

– У меня было длинное, красивое вечернее платье бордового цвета, которое я очень редко надевала, хотя прекрасна знала, что оно очень нравится моему мужу. Там был такой длинный разрез сзади, а само оно было оригинально покроено, и сшито приталенным по фигуре. Я сделала прическу «ракушку» и надела тонкое колье, так как знала, что Николай тоже очень любит, когда я надеваю его. На ноги я надела чулки и туфли на высоком каблуке, став похожей на эдакую светскую львицу. Взяв такси, я специально приехала на десять минут позже, так как хотела, чтобы мой муж понервничал. В том, что он непременно придет, я совершенно не сомневалась, так как мой расчет был очень верным: только накануне я в первый раз завела разговор о разводе, и это, как я точно знала, его очень сильно зацепило.

– Он и вправду стоял там, под зонтиком, когда я выходила в своем наряде из такси. Как только супруг взглянул на меня, вид у него стал такой, словно он увидел привидение. Он отчего-то нерешительно взял меня под руку, мы зашли в театр, и за весь спектакль я не проронила ни единого слова, только изредка бросая на него короткие взгляды. Обычно наш отец молчун, это ведь я вечно болтаю о том, да о сем. Но в тот вечер, сидя в портере театра, он время от времени тихо задавал мне различные вопросы, которые я просто с кроткой улыбкой игнорировала.

– Твой отец уже был в негодовании и сидел в такси надувшись, пока мы возвращались из театра домой. Он был уверен, что я хочу ему что-то сказать, и ему эта ситуация не нравилось, так как он приготовился к худшему.

– Мы поднялись в квартиру, но я остановила его руку, когда он попытался включить свет. Вместо этого я пильнула к нему всем своим телом и крепко поцеловала прямо в губы. Он, конечно, не ожидал этого, а я буквально затащила его в нашу спальню, где уже горели огромные красные свечи, создававшие интимный полумрак. На расправленной заранее постели были рассыпаны ароматные лепестки роз…

Лариса Петровна прервала свой рассказ, и ее щеки наполнил легкий румянец. Стакан в ее руке был уже пуст. Затем она просто сказала Алисе, что в тот раз ночь была просто незабываемой, и после этого случая, у них с мужем все постепенно наладилось.

– Просто тогда я подарила ему такое количество ласки и любви, что их сполна бы хватило для нас обоих. Мы обнимались и плакали как дети, высказывая друг другу все, что так давно накипело. Твой отец сказал мне в ту ночь, что безмерно любит меня, и что он был просто эгоистом, ставя работу выше семьи. Я тоже ругала себя, считая себя просто истеричкой. В ответ на такие слова он нежно брал мои руки в свои ладони, прижимал губам и долго-долго целовал. Он нежно шептал мне ласковые слова, и просил никогда больше так про себя не говорить. Обнявшись в темноте под одеялом, мы так и не смогли уснуть в ту ночь, отдаваясь друг другу без остатка.

– Вот, собственно и вся история о том, как мы спасли наш брак – с улыбкой закончила свой рассказ Лариса Петровна – С тех пор мы больше никогда не таили в себе никаких обид, стараясь решать семейные проблемы сообща, как только они начинали назревать. Конечно, Николай время от времени задерживался на работе, но после той ночи в нем что-то сильно переменилось. Он сам стал звать нас в парк, а еще постоянно играл с тобой, хотя не всегда это было ему легко. Я же стала лучше чувствовать своего мужа. Когда я видела, что он растерян, или эмоционально истощен, я потихоньку забирала у него инициативу, старясь делать так, чтобы ему это не доставило обиды, и он с пониманием относился к этому. Да уж, Алиса, когда ты была малышкой, то здорово помотала нервы нам обоим.

Лариса Петровна ненадолго замолчала и погладила дочь по светлым волосам. Та молча слушала, не говоря ни слова.

– После того события, – продолжала Лариса Петровна, в нас словно открылись какие-то резервные каналы, и это очень сильно укрепило наши с Николаем отношения.

Мама Алисы встала из-за стола и вымыла свой стакан.

– Ты так подробно все мне это рассказала – наконец произнесла дочь, которая была сильно поражена только что рассказанной историей – Но почему, Мама?

Лариса Петровна вздохнула, затем вновь протянула руку, и нежно погладила дочь по щеке.

– Потому что мы с тобой очень сильно похожи. Когда-нибудь у тебя может возникнуть ситуация, когда надо будет взять инициативу в свои руки, и сделать свой шаг первой. Не упусти этот момент, и твой мужчина обязательно оценит это, поверь.

Они еще какое-то время сидели вместе за столом, но разговор уже был направлен в другое русло. На кухню больше так никто и не зашел, и постепенно стало совсем поздно. Алиса с мамой распрощались, и отправились спать, каждая по своим кроватям.

Лариса Петровна незаметно вошла в дверь спальни, и тихонько прокралась в постель, где безмятежно посапывал ее дорогой супруг. Она не стала будить его, так как завтра тому предстояла сложная операция в больнице.

По глазам мужа, который недавно вернулся из поездки к врачам, женщина поняла, что дела у девушки Константина обстоят не совсем хорошо. Жена профессора не стала спрашивать ни о чем, однако на некоторое время совершенно ушла в себя, и несколько дней много и подолгу о чем-то думала. Сегодняшний разговор с Алисой был для самой Ларисы Петровны словно взрыв откровения.

«Это хорошо», – думала она, – «что дочь спросила меня о той давней истории. И пускай я не могла напрямую ничего ей сказать про ситуацию в больнице, однако искренние чувства Алисы к этому замечательному парню мне-то уж прекрасно известны…»

Лариса Петровна в который уже раз прогнала подкравшуюся откуда-то крамольную мысль, и глубоко вздохнула. Пусть же, думала она, у Кости с Катей все будет хорошо. Нарушить всю идиллию с ее стороны, пускай даже случайным словом, было бы просто преступлением по отношению к этому молодому человеку.

Скоро, думала она уже почти засыпая, всем им предстоит распрощаться с этим местом, которое стало таким домашним и уютным в их присутствии. Завтра Кот должен отправиться в больницу, чтобы отвезти докторам искусственное сердце для Кати. Профессор согласился ассистировать врачам, чтобы удачно провести операцию по пересадке органа. Они поедут туда только вдвоем, но вернется ли после этого Кот обратно, точно никто не знал. Сколько понадобится времени врачам, предсказать было невозможно, поэтому Алиса с мамой в любом случае будут ждать профессора с Константином здесь, в убежище, пока те не приедут обратно.

Тем не менее, то, что произошло на следующий день, не могли предсказать ни Алиса, ни мама, ни даже сам Константин. Сегодня ночью сон парня был спокойным и глубоким. У него совсем не было сновидений, хотя, как правило, отсутствие их было у молодого человека крайней редкостью, и предвещало большие перемены.

13

Утро выдалось пасмурным, невзирая на то, что вчерашний вечер совершенно не предвещал наступления плохой погоды. На небе повисло белое облачное полотно, которое грозило разродиться неожиданным снегопадом. Мороз слегка ослаб, и автомобиль не так буксовал по утоптанной дорожке, как еще, буквально, вчера.

Однако, несмотря на хмурую погоду, лицо Константина светилось необыкновенной радостью. Они с профессором Светловым уже выехали из укрытого гаража и сейчас их «Фольцваген» просто неподвижно стоял, работая на холостом ходу, готовый отправиться в даль, туда, где молодого человека ожидала его давняя мечта.

Что может быть более радостным, чем чувство скорого исполнения заветного желания? Старик Хо часто говорил Константину: «Ожидание осуществления давней мечты иногда бывает эмоционально более ярким, чем обладание тем, о чем мечталось. Гармония наступает только тогда, когда человек точно знает, что вдруг наступившее счастье полностью оправдало свою надежду на него».

За годы обучения у своего учителя, Константин неплохо выучил китайский язык, однако не все речевые обороты были ему понятны. Однако то, что имел в виду его учитель, как-то укладывалось в общие понятия о том счастье, которое он для себя представлял.

То, как старик выразился по поводу осуществления мечты, очень глубоко запало в душу парня. Он сейчас точно знал, что ему нужно, и при этом, он очень сильно любил Катю. Однако, если бы она была здорова, то не было никакой длинной истории, и он никогда бы не осуществил того, что они сделали вместе с профессором за последние восемь месяцев. Мир еще не скоро, а может быть и никогда, не узнал бы об Абсолютной энергии, эпоха которой вот-вот должна была наступить в мире людей.

Но теперь у него в руках находилось так же и то средство, с помощью которого его девушка станет, наконец, здорова. Как замечательно, что мечтая когда-то помочь ей, он прежде всего помог всем людям в мире, раздобыв для них нечто действительно прекрасное.

Они уже сели в машину, когда из-за ворот неслышно показалась Алиса. Девушка просто вышла на свежий воздух, чтобы постоять и молча проводить двух людей. Все утро она помогала маме готовить завтрак, стараясь не обращать внимание на Кота, который обсуждал с профессором детали их предстоящей поездки.

Она понимала, что может быть видит этого парня в последний раз, так как он едет, наконец, за своей мечтой. Совсем скоро им можно уже будет вернуться к себе в дом, и все вновь станут довольны и счастливы.

Когда машина уже отъехала, Алиса все продолжала стоять, закутавшись в теплый красный плед. На чистом, белом снегу, девушка выглядела большим, ярким пятном, похожим на гроздь алой рябины, которую в суете ненароком уронили с ветки бойкие снегири.

Еще при выходе из комнаты в дверь гаража, Кот тихонько подошел к ней и негромко сказал, что вскоре у них все наладится. Они еще увидятся, так как ему надо будет отвезти их всех обратно домой. Затем парень улыбнулся, крепко пожал ей руку, словно боевому товарищу, и поблагодарил за все. Он явно растерялся, когда Алиса по дружески стукнула его кулаком в бок, улыбнулась, и сказала, что обязательно запишется в секцию у-шу, когда вернется из своего вынужденного отпуска. Девушка старалась быть веселой в ту минуту, пряча подступившую грусть в тени своей улыбки.

«Фольцваген» спокойно выехал на трассу и взял курс в нужном направлении. Снег все еще не начался, хотя солнце так до сих пор и не смогло пробиться сквозь густые облака. Профессор сидел на сидении сзади, молча наблюдая за бледными пейзажами, проносящимися за окном автомобиля. Ему не очень нравилось сидеть спереди, так как отсюда он мог наблюдать, что творится за окнами в любой из сторон.

– Что вы будете делать дальше, Костя? – неожиданно спросил он у своего водителя. – Я имею в виду, когда все закончится.

Кот не знал, как ответить. Он не был уверен, что все закончилось. Его снова посетило странное чувство какого-то жжения в неопределенной точке тела. Так бывало с ним только тогда, когда вот-вот должно произойти что-то важное. Сейчас сильной тревоги не было. Что ж, возможно, это предчувствие связано с Катей, которой он сейчас везет бесценный подарок к Новому году.

Нет, он вовсе не подгадал, а просто так совпало, что именно на стыке двух лет ему суждено будет спасти свою любимую девушку, и чтобы уже в Новом году та вступила в новую жизнь совершенно здоровым человеком. Профессор с учениками здорово постарались, и за это Кот сам был теперь обязан им до самой смерти.

– Пока не знаю точно – ответил, наконец, на вопрос профессора парень. – Скорее всего снова стану вести обычную жизнь. Остаток денег я верну государству, а потом, пусть со мной делают все, что хотят. Мне почему-то кажется, что наше с вами дело как-то должно оправдать то, что я совершил. Самое главное: пообещайте мне, что вы никогда не скажете им, что знали, откуда именно я взял деньги. Я вовсе не хочу замешивать вас в это дело, профессор. У вас замечательная семья, подумайте о них. Будем считать, что я обеспечивал вас средствами, не посвящая вас в информацию об их источнике.

– Вы не устаете меня удивлять, Костя. – качнул головой профессор и причмокнул языком – Вы так много делаете для других, что совершенно не думаете о себе. Так тоже нельзя.

– Как говорил мой учитель, старик Хо – ответил Константин на слова профессора – вся беда современного человечества в том, что его представители слишком много думают о себе, совершенно упуская из ввиду то, что окружающий нас мир, в том числе и все люди – являются проявлением одной и той же энергии. По настоящему мудрый человек не видит разницы между собой и окружающими, и поэтому одинаково хорошо относится ко всем живым существам.

«Когда-нибудь» – говорил он мне – «ты тоже станешь видеть это своим внутренним взором, как это вижу я».

– Еще мой старый учитель утверждает, что все вокруг состоит из света, но мы просто не в состоянии его наблюдать. И знаете, профессор, мне иногда кажется, что то что вы открыли, косвенно подтверждает его слова. Я очень ценю этого, забавного порой, старика, и вполне доверяю тому, что он говорит.

Знакомое Коту по прошлым приключениям неприятное ощущение, начало, вдруг, сильнее беспокоить парня. И это нравилось молодому человеку все меньше.

По большому счету, его миссия была выполнена. Пусть снова явится тот человек в костюме, ведь Константин теперь знает, как отчитаться за выполненную работу. Однако до тех пор, пока тот не дал о себе знать, нужно оставаться на чеку, так как их с ним контракт был все еще в силе.

До больницы они добрались примерно к обеду. Выйдя из машины, двое людей быстрым шагом направились в корпус, который профессору был известен заранее. Тот уже побывал здесь некоторое время назад, консультируясь с врачами по поводу особенностей механизма прокачки крови по сосудам слабеющей девушки. Согласно истории болезни пациентки, профессор Светлов составил свои расчеты, а затем и чертежи той самой конструкции, которая вскоре воплотилась в компактное сердце с чрезвычайно сложным устройством, сравнимое по точности, разве что с небольшим часовым механизмом. В основе всего прибора располагался компактный генератор, который и позволял новому сердцу биться столько, сколько мог прожить тот человек, в чью грудь оно было помещено. Подсоединенное к коронарным сосудам, это сердце могло менять ритм, силу потока крови, чутко реагируя на общее количество вырабатываемого в организме адреналина.

В тот момент, когда профессор Светлов отправился готовиться вместе с хирургами к операции, Кот заглянул в палату к своей любимой. Там уже находилась мать Кати. Она сидела рядом, что-то тихо говоря дочери. Увидев Константина, она обрадовалась и поприветствовала его:

– Костя, как хорошо, что ты приехал. Может ты знаешь, почему такая спешка? Врачи готовят Катю к операции, но ничего толком не говорят.

– Людмила Анатольевна, все будет хорошо, я приехал не с пустыми руками – парень отвел женщину в сторонку. – Как ее самочувствие?

– Ой, Костя…Не спрашивай. Ты поговори с ней, я подожду в коридоре – Катина мама отвернулась и вышла за дверь палаты.

Тем временем девушка лежала в постели, будучи высоко приподнятой на подушках. Бледное лицо, обрамленное рыжими кудряшками повернулось в сторону Константина. Увидев молодого человека, Катя попыталась приподняться на руках, но парень был уже перед ней

– Тихо-тихо, не вставай и не волнуйся! – молодой человек заботливо уложил Катю назад на подушки – Все будет хорошо, я с тобой.

Она еще сильнее похудела, и теперь ее и без того большие карие глаза, вообще казались огромными на ее меленьком бледном лице.

– Что случилось, Кот? Вчера меня забрали из дома прямо сюда, ничего толком не сказав. Приехавшие врачи о чем-то говорили с моими папой и мамой, но я все равно ничего не знаю. Сейчас приходила медсестра и сказала, что меня будут готовить к операции! Как здорово, что ты вовремя приехал.

Кот встал прямо на колени перед постелью, на которой лежала Катя. Он трепетно обнял ее руку, и все время говорил, успокаивал девушку:

– Ты только не волнуйся, тебе никак нельзя волноваться, любимая. Я выполнил свое обещание, и привез тебе подарок.

– Подарок к Новому году? – рассеянно спросила та – Но ведь до него еще несколько дней. Ты что, можешь снова куда-то уехать, и поэтому решил подарить мне его заранее?

– Да-да, я привез то, что подарит тебе новую жизнь, моя маленькая Катя! И я больше никуда не поеду!

Девушка, казалось, не совсем понимала Константина. Слабое снабжение мозга кислородом, который поступал вместе с кровью, уже затормаживало активность центральной нервной системы.

– Но я ведь и так живу благодаря тебе. Все эти годы только твоя любовь и преданность позволяли мне жить на этом свете.

– Да, – кивал парень в ответ – но теперь ты сможешь зажить нормальной, полноценной жизнью. И я больше не стану тебя покидать, и буду теперь с тобой всегда. Я обещаю тебе, что как только ты поправишься, я все время буду с тобой. До тех пор, пока будет биться твое сердце, каждую минуту наших с тобой жизней.

Тем временем, за дверью палаты стоял врач, которому предстояло осуществить эту операцию. Он терпеливо ждал, и на глазах его сурового мужского лица время от времени наворачивались предательские слезы. По большому счету, пересадка сердца, даже искусственного, не требовала вмешательства каких-нибудь столичных специалистов. Такие операции делались время от времени и у них в медицинском центре. Игорь Викторович много повидал на своем веку такого, отчего у обычного человека мог запросто случиться сердечный приступ, однако влажными его глаза были совсем не по причине страха перед сложной операцией.

– Как она? – к врачу подошел профессор Светлов. Он и раньше задавал этот вопрос хирургу Кулешову, на что тот отвечал, что спасти девушку может только чудо.

– Она сильно сдала за последний месяц. Еще немного, и мозг может просто отключиться, а затем либо она впадет в кому, либо сердце просто остановится.

– Да, вот так дела… Может поторопить парня, ведь важна каждая минута?

– Пусть поговорят еще немного, это не повредит ей. Меня беспокоит, что даже с новым сердцем, она уже не станет полноценным человеком. Процессы, начавшиеся некоторое время назад, создали условия к частичному отмиранию клеток ее мозга. Думаю, не нужно долго объяснять, что это может значить.

Тем временем диалог между двумя молодыми людьми в палате продолжался:

– Костя, любимый мой, ты должен пообещать мне одну вещь.

Катя привстала на подушке и погладила парня по щетине.

– Какую? Я все сделаю, дорогая, мила Катя!

– Пообещай, что будешь счастлив в этом мире.

– Конечно, – клялся он – я ведь буду с тобой, о чем еще можно говорить?

– Не строй надежд, Кот, я знаю, что вот-вот умру – сказала она полушепотом, оставаясь однако при этом совершенно спокойной.

– Нет, не умрешь, – мотал головой парень – ведь сегодняшняя операция не случайна. Я нашел того ученого, который сконструировал специально для тебя сердце. Теперь ты будешь жить!

– Но что это значит – жить с сердцем, в котором больше не будет тебя? – Девушка пустым взглядом уставилась куда-то вдаль – Вместе с моим маленьким сердцем врачи ведь удалят и мою любовь к тебе, которая когда-то, давным-давно, поселилась там.

– Нет, Катя, – пытался разубедить подругу Константин – сердце – это ведь просто орган, ты это прекрасно знаешь, и сто раз мне об этом сама говорила. Ведь это ты сама мечтала о том, что когда-нибудь появится ученый, который создаст именно такое сердце, и сделает тебя здоровой…

– Хорошо, – как-то безразлично ответила девушка – пусть они разрежут меня, пусть они сделают так, что от тебя в моей душе ничего не останется – Катя вдруг судорожно схватила Константина за рукав халата – но пообещай мне, что даже после того, как меня не станет, ты не сдашься, а постараешься стать счастливым.

Константин обнял любимую и тихо произнес:

– Я обещаю, Катя… – парень посмотрел девушке в глаза. – …но ты не умрешь.

Он поцеловал слабеющую буквально на глазах девушку в ее белесые губы, затем медленно поднялся с колен, на которых все это время стоял, и торопливо вышел из палаты.

Игорь Викторович посторонился, пропуская Константина.

– Сестра, давайте в операционную – хрипло произнес хирург, не поворачиваясь лицом к своим, стоящим неподалеку, сотрудникам – Готовьте стол.

Далее хирург распорядился, чтобы Катю отвезли на каталке по указанному месту, и вместе с профессором они исчезли за поворотом коридора больницы, отправившись готовить все необходимые инструменты.

Не в силах сдержать волнение, Константин прошел по коридору поближе к той двери, в которую направилась бригада врачей, и уселся на одно из больничных кресел для посетителей, чтобы приготовиться к долгому ожиданию окончания операции. Все необходимые сотрудники уже были там, внутри. Сколько теперь продлится весь этот процесс, парень не знал.

Вспомнив, что чрезвычайно сильно хочет пить, Кот поднялся с сидения, чтобы отыскать недавно замеченный где-то в углу деспенсер. Вода вскоре нашлась около ординаторской. Само устройство негромко урчало своей холодильной установкой, призывно выставив перед собой два маленьких краника. Взяв пластиковый стаканчик, Константин подошел, и уже начал набирать в него живительную влагу, когда услышал топот ног и возбужденные возгласы. Мужской голос громко требовал принятие каких-то срочных мер. Затем кто-то выбежал, а через некоторое время снова вернулся в операционную, и дверь туда опять закрылась.

«О, нет!» – Кот оставил свой наполовину наполненный стакан прямо на поддоне деспенсера и ринулся к запертой двери.

Сквозь маленькое окошко он увидел, что врачи пытаются что-то сделать с его любимой Катей, которая прямо сейчас, без признаков жизни, лежала на операционном стола. Кто-то уже подкатил дефибриллятор, и вот уже послышался звук разряда. Однако приборы так и не показали появления у пациента сердцебиения.

– Молодой человек, молодой человек, сюда нельзя – какая-то медсестра строго выпроводила Константина подальше от двери операционной. Он попытался сопротивляться, но подбежали еще двое, и то, что было дальше за тем окошком, молодой человек уже не видел.

Прошло лишь несколько минут, дверь открылась, и показался Игорь Викторович. Медленно он пошел по направлению к Константину. По его обреченному виду Кот понял, что произошло нечто ужасное.

Парень медленно поднялся на ватных ногах со своего сидения навстречу врачу. Тот снял с себя хирургический колпак и опустил голову.

– Она умерла еще до того, как мы подключили ей наркоз – коротко сказал он – Все произошло так неожиданно. Мне жаль. Такое ощущение, что сердце просто внезапно остановилось само. Мы ничем не смогли ей помочь, простите…

Константин не помнил, как он снял с себя халат, как прошел мимо плачущей Катиной мамы. Он добрел до того самого деспенсера и медленно поднял наполовину наполненный стакан с водой. Затем молодой человек медленно развернулся, и уже собрался было выпить прохладной воды, когда внезапно услышал чьи-то негромкие всхлипы. Неподалеку, закрыв руками свое лицо, рыдала Людмила Анатольевна.

– Она так долго держалась…так долго…

Кот наклонился и присел на корточки возле женщины. Он протянул ей стакан с прохладной жидкостью, а когда та его выпила, парень тихо склонил рядом с женщиной свою голову. Они долго молчали в тишине коридора, беззвучно разделяя между собой общее горе. Минуты проходили незаметно, но для этих двух людей мир вокруг, казалось, совершенно остановился.

Профессор Светлов уже переоделся. Не застегивая до конца пальто, он вышел на крыльцо. Ему хотелось подышать свежим воздухом после душной атмосферы больницы.

Снег все-таки пошел. Однако тучи теперь не представляли собой сплошную белую пелену. Где-то там, на горизонте небо начинало светлеть. Если бы не редкий снег, который при большом расстоянии, так или иначе, делал видимость обзора хуже, профессор Светлов смог бы разглядеть полоску чистого неба, которая медленно приближалась, прогоняя снежные тучи прочь.

«Похоже, завтра погода будет получше. Может даже выглянет солнце» – подумал ученый и глубоко вздохнул.

Профессору было грустно от того, что все так скверно получилось. Нет, ему не было жаль своих, теперь оказавшихся совершенно напрасными, трудов. Ведь в течении двух недель ученый сильно старался, работая практически днями и ночами, чтобы создать уникальное сердце для несчастной девушки. Просто он так привязался к Константину, что отчаянное желание помочь ему, явилось лишь слабой попыткой отблагодарить его за то, что тот сделал для его семьи и самого ученого. И вот, ему оставалось только грустить от того, что эта попытка не удалась.

Как несправедливы небеса, в сердцах размышлял ученый. У него впервые появилась возможность на чем-то воистину достойном оценить тот путь, который они все вместе проделали за последние полгода. Этот несчастный парень столько лет шел к своей цели. И что он получил? На него свалились те злополучные деньги, которые он мог еще тогда, десять лет назад постараться вернуть государству. Тех преступников тогда просто посадили бы, и тогда не произошло бы той истории, в которую он вместе со всей семьей оказался вовлеченным. Этот молодой человек стал бы героем, и ему выплатили бы приличное вознаграждение за такой честный поступок. Ведь не каждый день в казну возвращаются украденные кем-то миллиарды. Однако он не сделал этого, а отправился на поиски истины, желая в одиночку сделать этот мир лучше.