Текст книги " Великий князь Николай Николаевич"

Автор книги: Юрий Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Приморской области. – Эти заключенія, сдѣланныя съ предварительнаго доклада ихъ Государю, п были положены въ основу рѣшенія о безусловной безполезности дальнѣйшаго веденія войны, которая не могла привести къ положительнымъ результатамъ.

Велпкій Князь Николай Николаевичъ прпнпмалъ затѣмъ участіе въ разработкѣ новыхъ основныхъ законовъ, пріуроченныхъ къ Манифесту 17-го октября, въ рѣшеніи вызвавшаго большія препирательства въ Государственной Думѣ вопроса о порядкѣ ежегоднаго опредѣленія чпсла новобранцевъ, подлежащихъ призыву, равно п въ другпхъ важнѣйшихъ государственныхъ вопросахъ, причемъ неизмѣнно пользовался исключительнымъ вліяніемъ на всѣ рѣшавшіяся совмѣстно съ нимъ дѣла. Надо однако твердо отмѣтить, что вліяніе это являлось плодомъ не предсѣдательствованія въ безполезномъ Совѣтѣ Государственной обороны, а въ результатѣ многихъ личныхъ свойствъ Великаго Князя. – Что же касается Совѣта Государственной обороны, то таковой лѣтомъ 1908-го года былъ упраздненъ, а весною слѣдующаго 1909-го года, вмѣсто генерала Редигера, не сумѣвшаго защитить въ Государственной Думѣ армію отъ несправедливыхъ нападеній на нее, былъ назначенъ военнымъ министромъ незадолго передъ тѣмъ занявшій должность Начальника Генеральнаго Штаба генералъ Сухомлиновъ.

Съ его вступленіемъ въ управленіе Военнымъ Министерствомъ должности большинства генералъ-инспекторовъ были упразднены, а еще раньше Начальникъ Генеральнаго Штаба вновь подчиненъ Военному Министру. Единство управленія Военнымъ Министерствомъ было, такимъ образомъ, возстановлено.

Съ появленіемъ во главѣ Военнаго Министерства генерала Сухомлинова, роль и значеніе Великаго Князя Николая Николаевича значительно уменьшилась. Личность его была затемнена тѣмъ вліяніемъ, которымъ успѣлъ заручиться новый министръ у Государя.

5. Командированіе Великаго Князя Николая Николаевича во Францію.

Въ сентябрѣ 1912-го года Велпкій Князь Николай Николаевичъ, во главѣ многочисленной свиты, въ которую въ числѣ другихъ входили начальникъ штаба войскъ Гвардіи и Петербургскаго военнаго округа и спеціалисты различныхъ родовъ оружія, былъ командированъ во Францію на маневры, происходившіе въ западномъ раіонѣ названнаго государства. Хотя Великій Князь въ дѣйствительности никогда не былъ въ мирное время офиціально предназначаемъ на должность Верховнаго Главнокомандующаго Русской арміей на случай войны, тѣмъ не менѣе предсѣдательствованіе имъ въ бывшемъ Совѣтѣ Государственной Обороны и то высокое положеніе, которое онъ занималъ въ русской арміи вообще, заставлнлн во Франціи его разсматривать какъ будущаго Верховнаго Вождя Русской арміи, въ случаѣ войны съ Центральными Державами. Этому взгляду какъ бы соотвѣтствовала та свита, которая съ нимъ прибыла во Францію. Встрѣча Великаго Князя Николая Николаевича въ Парижѣ носила весьма торжественный характеръ. Прибывъ въ столицу Франціи на Сѣверный вокзалъ 11 сентября въ 5 часовъ дня въ спеціально высланномъ для него на границу иоѣздѣ, Великій Князь былъ привѣтствованъ на перронѣ отъ имени президента респубдики и встрѣченъ всѣми находившимися въ Парижѣ министрами. Отбывъ съ вокзала посреди восторженныхъ криковъ огромной толпы народа, въ одной коляскѣ съ Предсѣдателемъ Совѣта Министровъ Пуанкарэ, Великій Князь направился прямо въ Елисейскій Дворецъ, съ офиціальнымъ визитомъ къ Президенту Республики Фальеру.

Маневры продолжались съ 11-го по 17-ое сентября и происходили въ мѣстности Тонгаіпе и Роііои. Войска были подраздѣлены на двѣ стороны: синихъ и красныхъ, и во главѣ ихъ находились лучшіе-французскіе генералы того времени: Галліени, будущій военный губернаторъ города Парижа, иниціаторъ наступленія изъ Парижа на р. Уркъ и генералъ Магіоп. – Командующимъ генераламъ предоставлена была на маневрахъ широкая иниціатива. Въ составъ маневрирующихъ войскъ были включены въ значительномъ числѣ аэропланы, что было тогда еще новинкой, п на одной сторонѣ находилась резервная дивизія изъ шести полковъ, сплошь составленная изъ резервистовъ; во главѣ этой дивизіи состоялъ генералъ, тоже призванный изъ резерва. – Войска маневрировали на берегахъ рѣки Ѵіеппе и особенно поучительна была переправа, совершенная одной изъ сторонъ, перебросившей на другой берегъ рѣки по мосту, наведенному въ темнотѣ, цѣлую дивизію.

Великій Князь, избѣгавшій посѣщенія крупныхъ городовъ, во* избѣжаніе шршыхъ овацій, жилъ во все время маневровъ въ поѣздѣ, стоявшемъ посреди чудеснаго лѣса, къ которому была подведена спеціальная вѣтка. – Около поѣзда былъ разбить красивый палаточный лагерь. – 14-го сентября въ честь высокаго гостя французскими властями былъ устроенъ банкетъ, а въ заключеніе маневровъ прибывшій на поле дѣйствій Президентъ Республики далъ блестящій завтракъ, въ теченіе котораго Великій Князь, отвѣчая на привѣтствіе главы Франціи Фальера. отмѣтилъ особымъ словомъ «индивидуальную иниціативу» французскаго солдата, живымъ наблюдателемъ которой ему пришлось быть.

Всѣ присутствовавшіе оцѣнили наблюдательпость Великаго Князя и были въ восхищеніи отъ его манеры держать себя съ царственной осанкой и, вмѣстѣ съ тѣмъ, съ удивительной простотой. – Особенно поразилъ всѣхъ ростъ Великаго Князя, выдѣлявшійся: среди всѣхъ присутствовавшихъ и составлявшій разительный контрастъ по сравненію съ небольшимъ ростомъ тогдашняго французскаго военнаго минитра А. Мильерана.

. Въ періодъ пребыванія Великаго Князя во Франціи, нѣкою-рые члены его свиты успѣли побывать на французскихъ военныхъ-заводахъ и убѣдиться въ совершенствѣ матеріальной части той арміи, которая, въ случаѣ воины съ Центральными Державами, должна была стать рядомъ съ русской арміей.

6. Частная жизнь Великаго Князя въ зтотъ періодъ времени.

Послѣ Русско-Японской войны, Великій Князь въ 1907-мъ году женился на сестрѣ жены своего брата Петра Николаевича, Великой Княгинѣ Анастасіи Николаевнѣ, рожденной княжнѣ Черногорской.

Великая Княгиня воспитывалась въ Петербургѣ, въ Смольномъ Институтѣ, и была первымъ бракомъ замужемъ за принцемъ Георгіемъ Лейхтенбергскпмъ. Бракъ ея съ Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ явился бездѣтнымъ.

Въ бытность свою Главнокомандующимъ Гвардіи и Петербургскаго военнаго округа, Великій Князь проживалъ первые годы въ пріобрѣтенномъ имъ небольшомъ домѣ на Михайловской площади, рядомъ со зданіемъ Дворянскаго Собранія. Впослѣдствіи же имъ былъ выстроенъ для себя болѣе комфортабельный домъ-дворець на Петербургской сторонѣ, близъ Троицкаго моста, на набережной Невы.

Въ нѣкоторыхъ источникахъ можно встрѣтить намеки, что Великая Княгиня Анастасія Николаевна и ея младшая сестра Милица, жена брата Николая Николаевича – Великаго Князя Петра Николаевича, были настроены въ религіозныхъ вопросахъ крайне мистически и, между прочимъ, служили поставщиками для Императорской четы разныхъ полуграмотныхъ «старцевъ», монашекъ и «святыхъ» лжепророковъ, которыхъ на Русп, вслѣдствіе народной темноты, было «не перечесть» сколько! Въ числѣ такого рода людей ко Двору попалъ и извѣстный Григорій Распутинъ, или «Новый», какъ его назвалъ Наслѣдникъ Престола Цесаревичъ Алексѣй. Олешкомъ извѣстна ролъ этого лица въ ходѣ исторіи послѣднихъ лѣтъ царствованія Императора Николая ІІ-го, 'чтобы на немъ нужно было здѣсь останавливаться долго!

Воспользовавшись настроеніемъ Императрицы, вѣрившей въ то, что истинная русская мудрость таится только въ народѣ и что все, что стоитъ между этимъ народомъ и русскимъ Царемъ является вреднымъ средостѣніемъ, Распутинъ, въ напоминаніе своего крестьянскаго происхожденія, никогда не снималъ народнаго по покрою костюма, хотя и ходилъ въ шелкахъ и дорогихъ шубахъ, равно какъ щеголялъ своей колоссальной безграмотностью п невѣжествомъ. Обладая несомнѣнно особою магнетическою силою, онъ взялъ на себя также роль знахаря-цѣлителя по отношенію къ Наслѣднику, отвѣчая тѣмъ самымъ нѣжнымъ и тонкимъ струнамъ ея материнской души.

– Пока я съ Вами, ничего дурного случиться не можетъ, – обыкновенно говорилъ онъ, укрѣпляя тѣмъ свое положеніе при Дворѣ.

Въ силу моей неосвѣдомленности, я не могу читателя разувѣрить въ томъ, что слухи о проникновеніи Распутина въ царскій Дворецъ черезъ посредство жены Великаго Князя невѣрны. Но все же долженъ, на сей разъ уже съ полнымъ знаніемъ, заявить о полномъ презрѣніи Великаго Князя Николая Николаевича къ этому человѣку, въ періодъ войны. О пріѣздѣ Распутина въ Ставку, во время нахожденія во тлавѣ арміи Великаго Князя Николая Николаевича, разумѣется, не могло быть и рѣчи, какъ не могло быть рѣчи и о вліяніи его на ходъ военныхъ событій.

Съ другой стороны нельзя не замѣтить, что такіе люди, какъ Распутинъ, около которыхъ обыкновенно лѣпятся опасные авантюристы и малочестные дѣльцы, обыкновенно появляются лишь въ тѣхъ кругахъ, въ которыхъ на нихъ обнаруживается спросъ. При Дворѣ не онъ былъ первый, не онъ, вѣроятно, былъ бы и послѣднимъ, при иномъ ходѣ событій. Перелагать лично на нихъ всю отвѣтственность за происшедшія событія, конечно, неправильно. Въ здоровой атмосферѣ Распутинъ быстро потухъ бы, какъ это видно изъ послѣдующихъ отношеній къ нему Николая Николаевича, и его сила расцвѣла махровымъ цвѣтомъ лишь вслѣдствіе окружавшей его въ стѣнахъ Царскаго Дворца больной атмосферы.

Главный ужасъ распутинскаго времени былъ въ томъ, что онъ оказался пе въ одиночествѣ. Его весьма быстро захватили въ тѣсное Вольцо разнаго рода авантюристы, вліяпіемъ которыхъ и расшаты-палея авторитетъ центральной властп, вѣнчавшейся Русскимъ Монархомъ.

Люди искренніе и независимые сами отходили отъ властп, на мѣсто же ихъ приходили льстецы и угодники, потакавшіе ошибкамъ Императора и не желавшіе своевременно открыть ему глаза на происходившее кругомъ.

Великій Князь былъ большимъ любителемъ всякаго рода построекъ и въ этомъ отношеніи онъ унаслѣдовалъ страсть своего дѣда Императора Николая І-го. Онъ самъ прекрасно комбинировалъ и вычерчивалъ схемы деревенскихъ хозяйственныхъ сооруженій, которыя и осуществлялись имъ въ его подгородномъ имѣніи «Беззаботномъ». Это «Беззаботное» лежало подъ Петербургомъ, между Стрѣльной и Краснымъ Селомъ, въ 8-10 верстахъ къ югу отъ Стрѣль-пы. Въ немъ было земли всего лишь около 240 десятинъ; для жизни былъ выстроенъ обыкновенный деревянный небольшой домъ, но дополнительныхъ затѣй было много. – Великій Князь Николай Николаевичъ страстно любилъ животныхъ и однимъ изъ любимѣйшихъ развлеченій его была забота по разведенію у себя улучшенныхъ породъ лошадей, коровъ, овецъ, козъ, собакъ и всякаго рода птицы. Все это жило и кормплось пастью въ «Беззаботномъ», пастыо въ другомъ его имѣніи «Першино» Тульской губерніи.

Въ «Беззаботномъ» главной отраслью хозяйства было разведеніе какой то особой породы сѣрыхъ козъ, дававшихъ вкусное, легко усвояемое и особо питательное молоко. Этотъ видъ молочнаго хо-етва былъ у него поставленъ образцово. Я помню съ какимъ увлеченіемъ и искренней гордостью Великій Князь разсказывалъ намъ въ €тавкѣ, въ минуты отдыха, о способахъ промывки посуды, отнимавшей у козьяго молока особый присущій ему непріятный привкусъ. Видѣнъ былъ сразу тонкій и много читавшій сельскій хозяинъ. Очевидно, что весь удой былъ нарасхватъ, разбирался на мѣстѣ; все же высоко-культурпое хозяйство, въ конечномъ счетѣ, кромѣ убытка ничего не давало. Но его веденіе служило источникомъ наслажденія для его хозяина ; въ него онъ вкладывалъ, какъ это ни странно звучитъ, свою нѣжную душу. Разумѣется, что теперь это имѣніе, какъ водится, разграблено начисто.

Козамъ «Беззаботнаго» п мое «спасибо», а ихъ хозяину, Великому Княсго Николаю Николаевичу – глубокая душевная признательность за тонкое ко мнѣ въ прошломъ вниманіе и деликатную обо мнѣ заботу. – Занимая должпость Генералъ-Квартирмейстера въ Ставкѣ, я зимою 14/15 г. заболѣлъ, на почвѣ переутомленія, нервной экземой лѣвой руки. Болѣзнь была очень упорной н мучительной при перегруженности работой. Кромѣ всякаго рода медицинскихъ средствъ, мнѣ прописана была строжайшая молочная діэта, и я не могъ отказаться отъ настойчиваго почти требованія Великаго Князя перейти на молочное довольствіе ему принадлежавшихъ козъ «Беззаботнаго». Ежедневно, съ пассажирскимъ поѣздомъ, мнѣ доставлялась оттуда суточная порція безподобнаго свѣжаго козьяго молока, пользованіе которымъ, конечно, ускорило мое-выздоровленіе. Но независимо отъ этого, я успѣлъ убѣдиться на самомъ себѣ въ томъ, какъ Великій Князь могъ быть тонко внимателенъ и заботливъ къ людямъ, которые его окружали п работали вмѣстѣ съ нимъ. Съ безконечною благодарностью я вспоминаю объ-этомъ трогательномъ эпизодѣ, оставпрлпемъ во мнѣ неизмѣнную намять о необыконвенно душевномъ и заботливомъ человѣкѣ, какимъ но существу былъ Великій Князь Николай Николаевичъ.

Другое имѣніе Великаго Князя «Першино» находилось въ Тульской губерніи. Вначалѣ оно состояло также изъ небольшого количества десятинъ, затѣмъ кое что было прикуплено, но въ общемъ,., по размѣрамъ, это имѣніе всегда оставалось имѣніемъ средняго русскаго помѣщика. Въ немъ имѣлся небольшой домъ и рядомъ нѣсколько флигелей, въ которыхъ останавливались гости п жплп служащіе имѣнія. Въ этомъ своемъ имѣніи Великій Князь бывалъ только осенью, послѣ лагерныхъ сборовъ и маневровъ, отдаваясь въ^ немъ своей страсти къ псовымъ охотамъ. Жилъ онъ тамъ вполнѣ, скромно, ничѣмъ не выдѣляясь изъ круга помѣщиковъ средняго достатка. Собирались у него для участія въ охотѣ только его близкіе-знакомые – не великосвѣтскіе гости, а просто сосѣди-помѣщики и пріятели-офицеры, съ которыми хозяина ближе сводили случай, или судьба. Для охоты арендовались дополнительныя «мѣста» и содержалась свора «борзыхъ». Этими борзыми Великій Князь охотно снабжалъ отъ себя п кавалерійскіе полки, съ возмѣщеніемъ лншь-стоимости провоза собакъ и провожатыхъ.

Великій Князь Николай Николаевичъ былъ не только страстнымъ любителемъ охоты съ борзыми, такъ отвѣчавшей его пылкой ч стремительной натурѣ. Онъ былъ также отличный стрѣлокъ, и любплъ ружейную охоту. Въ виду его страсти къ охотѣ, онъ всегда приглашался на царскія охоты въ Бѣловѣжъ и Скверневицы, что-особенно сблизило его съ Польскимъ краемъ.

Я хорошо помню въ его петербургскомъ кабинетѣ на стѣнѣ надъ столомъ изумительную по размѣрамъ пару роговъ огромнаго оленя, убитаго на одной изъ охотъ двумя послѣдовательными выстрѣлами¹,.

произведенными имъ и, кажется, княземъ Кочубеемъ. Первымъ выстрѣломъ Кочубея звѣрь былъ раненъ, но продолжалъ уходить; его догналъ второй выстрѣлъ Великаго Князя, которымъ звѣрь и былъ убитъ наповалъ. ІІо обоюдному согласію, голова лося съ его рогами •«тала собственностью Кочубея; послѣдній же, въ свою очередь, подарилъ Великому Князю на память дубликатъ изъ какой то искусственной массы.

Охота для Великаго Князя была удовольствіемъ и забавой; пакъ я сказалъ, она отвѣчала его страстной кипучей натурѣ.

Подобно тому, какъ въ «Беззаботномъ», першинская усадьба была такъ же полна всякаго рода жчівотными. Кромѣ разсадника «собакъ, тамъ производились, подъ руководствомъ спеціалистовъ, •опыты скрещиванія различныхъ породъ лошадей (арденны), съ цѣлью полученія типа хорошей рабочей лошади, а также выращивались особыя породы коровъ и овецъ. Все кругомъ было чистопородное и полно жизни; все было сыто, выхолено, хотя безъ излишней роскоши, и довольно. Наличіе въ животныхъ извѣстнаго аристократизма породы и всеобщаго довольства доставляло Великому Кня-вю истинное удовольствіе; въ этомъ сознаніи онъ видѣлъ радость жизни.

У отца Великаго Князя, Николая Николаевича (Старшаго) когда то были огромныя лѣсныя угодья въ раіонѣ города Борисова (Минской губерніи). Постепенно они перешли въ удѣлы, или въ частныя руки – хорошо не знаю – вслѣдствіе постоянной нужды въ деньгахъ. Великій Князь Николай Николаевичъ (Младшій) сумѣлъ еще до войны эти угодья выкупить. Когда въ 1915-мъ году, подъ вліяніемъ военной обстановки, Ставкѣ пришлось отходить изъ Бара-новичей на востокъ, то квартирьеры, посланные для выбора мѣста-подъ новую Ставку, остановили свой выборъ на Борисовѣ, въ ко-.доромъ имѣлись существенныя удобства для размѣщенія Ставки. Великій Князь, однако, категорически воспротивился переходу Ставки въ Борисовъ, изъ чувства внутренней деликатности, опасаясь, чтобы не сказали, что Главнокомандующій живетъ у себя въ имѣніи. Ставка поэтому перешла въ менѣе удобный Могилевъ, какъ извѣстно, лежавшій въ сторонѣ отъ главныхъ желѣзнодорожныхъ сообщеній. Государь, принявшій на себя впослѣдствіи обязанности Верховнаго Главнокомандованія дѣйствующими войсками, все время стремился переѣхать изъ Могилева, не то въ Смоленскъ, не то прямо въ Москву.

Въ воспоминаніе о своемъ борисовскомъ имѣніи, Великій Князь, -выѣхавъ заграницу, проживалъ офиціально во Франціи подъ скромной фамиліей «Борисова».

ГЛАВА Ѵ-я.

ВЪ ОЖИДАНІИ ВОЙНЫ.

1. Степень вліянія Белинаго Князя на внѣшнюю политику Россіи наканунѣ войны.

Съ именемъ Великаго Князя Николая Николаевича, у многихъ*, особенно въ Германіи, связано представленіе, какъ о лицѣ, мощно вліявшемъ на русскую внѣшнюю политику въ годы, предшествующіе войнѣ. Часть германскаго общества приписываетъ даже его, якобы, Настойчивому вліянію на Царя и даже на французское правительство созданіе такой обстановки, которая дѣлала возникновеніе войны съ Германіей въ 1914-мъ году неизбѣжнымъ.

Усвоивъ столь предвзятую точку зрѣнія, эти лица на основаніи только того факта, что Великій Князь Николай Николаевичъ лично не питалъ симпатій къ до-военной политикѣ Германіи и, наоборотъ, являлся убѣжденнымъ сторонникомъ дружбы съ Франціей, ищутъ доказательствъ своего мнѣнія въ предположеніи о наличіи какой то особой миссіи, выполненной Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ въ періодъ посѣщенія имъ въ 1912-мъ году Франціи, равно въ содержаніи тѣхъ мимолетныхъ бесѣдъ, которыя президенту французской республики г. Пуанкарэ пришлось вести съ Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ, во время пребыванія перваго въ Россіи въ 1914-мъ году, наканунѣ войны. Великому Князю приписывается также роль какого-то тайнаго воинствующаго инспиратора въ переговорахъ, которые были вполнѣ естественны между случайно встрѣтившимися министрами иностранныхъ дѣлъ двухъ дружественныхъ и союзныхъ націй.

Я рѣшаюсь категорически опровергнуть это предвзятое мнѣніе.

Прежде всего, въ объясненіе личныхъ ощущеній Великаго Князя Николая Николаевича, напомню, что онъ достигъ зрѣлаго возраста къ періодъ царствованія Императора Александра ІІІ-го, который нашелъ необходимымъ, въ интересахъ своей страны, отойти отъ прежней традиціонной политики его предшественниковъ, заключавшейся въ поддержаніи тѣсныхъ дружескихъ отношеній съ Центральными Державами Европы. Извѣстенъ знаменательный тостъ Императора Александра Ш-го за здоровье Князя Черногорскаго – «единственнаго друга Россіи», которымъ Русскій Царь вѣроятнѣе всего хотѣлъ подчеркнуть ту мысль, что Россія едва ли можетъ имѣть въ Европѣ большое число благожелателей. Независимо отъ этого, Александръ ІП, какъ это всѣмъ извѣстно, лично не симпатизировалъ германскому Императору Вильгельму 11-му и его манерѣ держатъ себя во время пріѣздовъ въ Россію. Результатомъ этихъ государственныхъ соображеній и личныхъ настроеній къ концу девяностыхъ годовъ прошлаго столѣтія и былъ наконецъ окончательно скрѣпленъ союзъ Россіи съ Франціей, культуру которой уже давно полюбило и привыкло уважать русское общество. Удивительно ли, что при всѣхъ этихъ условіяхъ ближайшій родственникъ русскаго Царя, пользовавшійся къ тому же его довѣріемъ, выросъ и впиталъ въ себя тѣ же чувства къ западному сосѣду Россіи, что и Александръ ИІ-й! При всемъ томъ это чувство никогда не переходило въ недружелюбіе или слѣпую ненависть къ нѣмецкому народу вообще, что видно хотя бы изъ факта наличія въ ближайшемъ окруженіи Великаго Князя многихъ весьма почтенныхъ людей съ нѣмецкими фамиліями и нѣмецкаго происхожденія. Наконецъ, въ организмѣ самого Николая Николаевича текла «ольденбургская» то есть нѣмецкая кровь! Еообще терпимость п уваженіе ко всѣмъ почти націямъ была одной изъ самыхъ отличительныхъ чертъ его характера. II если въ смыслѣ отношенія къ нѣкоторымъ народностямъ, во время пребыванія Великаго Князя въ должности Верховнаго Главнокомандующаго, и совершались какія либо несправедливости, то вина этому заключалась лишь въ усердіи «не по разуму» нѣкоторыхъ его сотрудниковъ и въ излишнемъ довѣріи со стороны Велпкаго Князя къ ихъ безпристрастности п справедливости.

Что касается командированія во Францію въ 1912-мъ году Великаго Князя, то этой поѣздкой преслѣдовалась лишь общая задача, вытекавшая изъ необходимости отъ времени до времени подогрѣвать дружескія чувства и демонстрировать передъ Европой мощь и силу Согласія, противополагавшагося союзу трехъ Центральныхъ Державъ. Французскому обществу, можетъ быть, дѣйствительно хотѣлось бы видѣть въ этомъ пріѣздѣ – посѣщеніе ихъ страны лицомъ долженствовавшимъ стоять во время воины во главѣ русской арміи, въ случаѣ Европейской войны, но этотъ фактъ, если оиъ и существовалъ, долженъ быть объясненъ нѣсколько повышеннымъ темпераментомъ французской націи вообще и болѣе всего личнымъ обаяніемъ внѣшнихъ и внутреннихъ качествъ Великаго Кня-вя, вполнѣ очаровавшихъ французовъ.

Посѣщеніе Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ Франціи, подобно посѣщенію генераломъ Фошемъ Россіи, носило исключительно военный характеръ н съ его пребываніемъ во Франціи неправильно связывать наличіе какихъ либо опредѣленныхъ замысловъ противъ Центральныхъ Державъ. Никакой дипломатической миссіи Великій Князь не имѣлъ. Это лучше всего доказывается тѣмъ обстоятельствомъ, что мысль о командированіи Великаго Князя Николая Николаевича возникла въ предѣлахъ Военнаго Вѣдомства и Русское Министерство Иностранныхъ Дѣлъ, на сдѣланный ему запросъ, отвѣтило лишь признаніемъ этой поѣздки желательной, какъ я уже сказалъ, по соображеніямъ общаго порядка. Среди многочисленной свиты Великаго Князя не было поэтому ни одного лица нзъ состава дипломатическаго вѣдомства, командированнаго распоряженіемъ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ, и сама краткость пребыванія Великаго Князя въ Парижѣ, въ теченіе котораго могли происходить свиданія его съ государственными людьми этой страны, доказываетъ отсутствіе въ его пріѣздѣ какихъ либо дипломатическихъ заданій. Наконецъ, отсутствіе необходимости со стороны русскаго правительства поручать ихъ веденіе Великому Князю еще лучше доказывается обстоятельствомъ пріѣзда въ томъ же году Предсѣдателя Совѣта Французскихъ Министровъ и Министра Иностранныхъ Дѣлъ г. Пуанкаре въ Россію. Очевидно, что, если бы существовала какая либо надобность въ особо довѣрительныхъ переговорахъ, то таковые были бы пріурочены къ 'Пребыванію г. Пуанкаре ъъ Петербургѣ.

Еще менѣе имѣютъ подъ собой почву предположенія, которыми приписывается Великому Князю активная роль въ существѣ тѣхъ бесѣдъ, которыя, якобы, велись въ 1914-мъ году, наканунѣ войны, -въ Петербургѣ между главами обоихъ государствъ Франціи и Россіи и ихъ Министрами Иностранныхъ Дѣлъ Вивіани и Сазоновымъ.

Прежде всего я долженъ напомнить читателю, что въ визитѣ новаго Президента французской республики г. Пуанкарэ въ Россію въ 1914-мъ году пе было вообще ничего необычайнаго. Со времени начала дружественныхъ отношеній между Россіей и Франціей пти посѣщенія вошли въ обычай и всѣ бывшіе Президенты Франціи:

Феликсъ Форъ, Лубэ, Фальеръ и, наконецъ, Пуанкарэ, считали своей обязанностью по одному разу побывать въ Россіи, чтобы этимъ оказать вниманіе Русскому Царю и удостовѣрить личную нхъ вѣрность Двойственному союзу. Не былъ Казиміръ Перье, который вообще оставилъ постъ президента до окончанія срока.

Со всѣми перечисленными президентами пріѣзжали и лица, занимавшія ко временп поѣздки ихъ должность Министра Иностранныхъ Дѣлъ. Таковъ былъ общепринятый ритуалъ, по силѣ котораго главу государства всегда сопровождаетъ въ заграничной поѣздкѣ Министръ Иностранныхъ Дѣлъ. Исключеніе составляли только случаи Высочайшихъ посѣщеній, по причинамъ семейнаго характера, каковыхъ случаевъ вообще, при общеніяхъ съ Франціей, очевидно быть не могло. Нарушенія вошедшаго въ обычай порядка были крайне рѣдки и за послѣднія десятилѣтія припоминается лишь одинъ пріѣздъ Русскаго Императора въ Берлинъ, безъ бывшаго въ то время Русскимъ Министромъ Иостранныхъ Дѣлъ Сазонова, – не помню въ которомъ году, – гдѣ Императору предстояло встрѣтиться съ Англійскимъ Королемъ Георгомъ, сопровождавшимся его Министромъ Иностранныхъ Дѣлъ. Но это отступленіе было сдѣлано съ исключительной цѣлью не поставить въ неловкое положеніе дружественную Францію. Такимъ образомъ и въ сопровожденіи г. Пуанкарэ тогдашнимъ Предсѣдателемъ Французскаго Совѣта Министровъ и Министромъ Иностранныхъ Дѣлъ Впвіани ничего исключительнаго не было.

Правда, въ этогь періодъ временп уже ощущалось довольно ясно, что столкновеніе между Центральными Державами и государствами Согласія не за горами. Франція, изъ опасенія нападенія на нее, ввела у себя въ 1913-мъ году непопулярный въ населеніи законъ о трехлѣтней военной службѣ. Россія подготовляла такъ называемую «большую военную программу».Но этп мѣры служили лишь отвѣтомъ на слишкомъ активную политику германскаго Императора, клонившуюся къ всесвѣтной гегемоніи, для установленія которой усиливались въ Германіи не только флотъ и армія, но утверждалось вліяніе нѣмцевъ въ Константинополѣ, и на путяхъ къ Персидскому заливу. Словомъ, создавалась обстановка, при которой «заряженныя винтовки сами начинаютъ стрѣлять».

Весьма естественными въ такихъ условіяхъ являлись бесѣды Впвіани съ Сазоновымъ, въ теченіе которыхъ не могли не подвергнуться обзору всѣ вопросы, интересовавшіе обѣ дружественныя державы. Эти бесѣды были тѣмъ болѣе необходимы, что въ Россіи существовалъ, небольшой правда, кругъ лицъ, тѣмъ не менѣе возглавлявшійся графомъ Витте, который сѣялъ сомнѣніе въ томъ, дѣйствительно ли Франція, въ случаѣ нападенія Германіи на Россію, будетъ готова поддержать послѣднюю, въ особенности, въ случаѣ, если конфликтъ возникнетъ на почвѣ нѣсколько далекихъ французскимъ интересамъ балканскихъ дѣлъ. Слухи эти пріобрѣтали особое значеніе со времени вступленія во власть лѣваго кабинета Ви-віани. Изъ донесеній А. П. Извольскаго, въ Россіи было извѣстно, что лица, принадлежавшія къ крайнимъ лѣвымъ парламентскимъ партіямъ были принципіально болѣе другихъ склонны къ пацифизму, и наименѣе расположены къ союзу съ Россіей, въ особенности же къ активному проявленію этого союза. Необходимо было разсѣять это опасеніе, что, впрочемъ, облегчалось политикой Берлина за послѣдніе годы, пробудившей во Франціи склонность не отступать, въ случаѣ надобности, отъ принятія вызова. Во всякомъ случаѣ, лишь разъясненія самого Предсѣдателя Французскаго Совѣта Министровъ Вивіанп могли быть признаны русскимъ правительствомъ исчерпывающими.

Совершенно неправильно, однако, думать, что въ этихъ переговорахъ игралъ какую нпбудь активную роль Великій Князь Николай Николаевичъ.

Императоръ Николай II весьма ревниво оберегалъ прерогативы своей самодержавной власти, къ наиболѣе существеннымъ элементамъ которой онъ сопричислялъ личное направленіе внѣшней политики русскаго государства. Нѣкоторые шаги Государя въ этой области управленія были до поры до времени скрываемы имъ даже отъ своихъ министровъ иностранныхъ дѣлъ, для которыхъ нерѣдко было нахожденіе въ папкахъ, возвращаемыхъ изъ Дворца, Высочайшихъ телеграммъ, уже отправленныхъ по назначенію самимъ Императоромъ. Читатель уже знаетъ и болѣе серьезный случай личной иниціативы Царя, въ политическихъ вопросахъ, выразившейся въ извѣстномъ Бьеркепскомъ соглашеніи.

Вмѣстѣ съ тѣмъ Императоръ Николай II не терпѣлъ и случаевъ непрошеннаго вмѣшательства постороннихъ лицъ въ дѣятельность отдѣльныхъ вѣдомствъ, тѣмъ болѣе дипломатическаго. Это вмѣшательство всегда вызывало со стороны Царя вопросъ: «А Вы говорили съ соотвѣтствующимъ Министромъ по этому вопросу?». – Г-ъ другой стороны въ годы, непосредственно предшествовавшіе войнѣ, Великій Князь Николай Николаевичъ далеко не пользовался такимъ довѣріемъ у Государя, какъ это было нѣсколько рапьгае. Его считали при Дворѣ главнымъ виновникомъ дарованія Манифеста 17-го октября и недовѣріе, вызывавшееся этимъ обвиненіемъ, раз-жигалоеь не только недружелюбнымъ отношеніемъ къ нему нѣкоторыхъ реакціонныхъ министровъ, но и тайнымъ вліяніемъ извѣстнаго Распутина, участіе котораго въ направленіи государственныхъ дѣлъ можно установить уже за нѣсколько лѣтъ до 1914-го года. Къ тому же, подъ вліяніемъ того же отвергнутаго въ семьѣ Великаго Князя Распутина и другихъ причинъ семейнаго характера, Императрица Александра Федоровна глубоко возненавидѣла жену Великаго Князя Николая Николаевича Великую Княгиню Анастасію Николаевну и ея сестру Милицу Николаевну, жіену брата Великаго Князя – Петра Николаевича, и потому всемѣрно стремилась отвести Николая Николаевича отъ какого либо активнаго вліянія на Царя. Лишь подъ давленіемъ общественнаго мнѣнія и личныхъ достоинствъ этого лица, какъ военоначальнпка, состоялось его назначеніе Верховнымъ Главнокомандующимъ послѣ объявленія Россіи Германіей войны, и слѣдовательно только съ этого времени его голосъ получилъ возможность вліять на вопросы военно-дипломатическаго характера.

Великій Князь Николай Николаевичъ во время посѣщенія Президента Французской Республики состоялъ Главнокомандующимъ войсками Гвардіи и Петербургскаго военнаго округа, то есть, былъ старшимъ военнымъ начальникомъ надъ всѣми войсками въ столицѣ и ея окрестностяхъ. Только въ качествѣ такового и одного изъ старшихъ представителей царствующей династіи, онъ далъ Президенту Республики и Императорской четѣ въ Красномъ Селѣ обѣдъ и имѣлъ близкій доступъ къ участію въ тѣхъ торжествахъ и военныхъ смотрахъ, которыми были ознаменованы дни 20-23 іюля 14-го года.

Какъ военный, занимавшій одну изъ высшихъ строевыхъ должностей въ русской арміи, онъ, слѣдя за неизбѣжнымъ ходомъ событій въ Европѣ, могъ, конечно, мечтать о побѣдѣ русскаго оружія и даже обязанъ былъ стремиться къ обезпеченію успѣха въ предстоящей борьбѣ, но его личное настроеніе не могло имѣть и не имѣло никакого вліянія на обостреніе возникавшаго конфликта и ускореніе его разрѣшенія вооруженной рукой.

Я могу привести еще одно соображеніе въ доказательство изложеннаго положенія. – Бывшій при Императорѣ Николаѣ. II весьма долгое время передъ войной Министръ Иностранныхъ Дѣлъ С. Д. Сазоновъ, несмотря на свою внѣшнюю мягкость, былъ въ основныхъ вопросахъ политики человѣкомъ весьма твердыхъ убѣжденій, не допускавшимъ посторонняго вмѣшательства въ дѣла его вѣдомства, особенно если это вмѣшательство грозило для Россіи серьезными опасностями. Между тѣмъ, его Балканская политика, во главѣ которой стояло стремленіе избѣжать войны, встрѣчала на своемъ пути рядъ затрудненій со стороны Великихъ Княгинь Анастасіи и Милицы Николаевны – родныхъ дочерей Короля Черногорскаго, стремившихся къ улучшенію и упроченію на Балканскомъ полуостровѣ положенія Черногоріи. Извѣстенъ, по ходившимъ разсказамъ, даже на этой почвѣ случай очень рѣзкаго разговора С. Д. Сазонова съ Великой Княгиней Милицей Николаевной. – Такъ какъ Великая Княгиня Анастасія Николаевна состояла въ супружествѣ съ Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ, а сестра ея Милица Николаевна была замужемъ за братомъ Николая Николаевича, Великимъ Княземъ Петромъ Николаевичемъ, то обстоятельства эти клали серьезный отпечатокъ на отношенія С. Д. Сазонова къ Великому Князю Николаю Николаевичу, которыя были въ общемъ очень сдержанными. Бывшіе старшіе чины Министерства Иностранныхъ Дѣлъ, однако, еще совсѣмъ недавно, категорически свидѣтельствовали мнѣ, о чрезвычайно тактичномъ и сдержанномъ поведеніи въ балканскихъ вопросахъ Великаго Князя Николая Николаевича, предпочитавшаго полнѣйшее невмѣшательство въ исканія Великихъ Княгинь. Эти свидѣтельства совпадаютъ вполнѣ и съ моими личными наблюденіями, но въ болѣе поздній періодъ времени. 1914-1915 годы. Нейтральность Великаго Князя Николая Николаевича къ черногорскимъ притязаніямъ была настолько велика, что даже въ вопросѣ о будущихъ границахъ Черногоріи (въ 1915 году дипломатія Державъ Согласія занималась весьма усердно вопросами о границахъ!). Великій Князь предпочелъ предоставить опредѣленіе желаній Черногоріи Великой Княгинѣ Милицѣ Николаевнѣ, которая и изложила ихъ, по предложенію Им– ^г ператора Николая П. въ особомъ письмѣ отъ 5-го апрѣля 1915-го года изъ Кіева, гдѣ проживали обѣ черногорскія княгини.