Текст книги " Великий князь Николай Николаевич"

Автор книги: Юрий Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Лишь отреченіе Великаго Князя Михаила Александровича отъ Всероссійскаго Престола, прекратившее царствованіе династіи Романовыхъ въ Россіи, сдѣлало, въ глазахъ Временнаго Правительства и революціонной демократіи, невозможнымъ пребываніе лица Царскаго корня во главѣ Арміи.

Великій Князь, находясь уже въ «ставкѣ», и на этотъ разъ подчинился обстановкѣ. – Любовь къ Россіи превозмогла всѣ остальнныя въ немъ чувства. Онъ добровольно принялъ рѣшеніе и удалился въ изгнаніе....

Изложенныя данныя даютъ твердое основаніе констатировать тотъ фактъ, что Великій Князь Николай Николаевичъ пріобрѣлъ въ теченіе войны въ русскомъ народѣ огромную популярность, которую не поколебали не только наступившія въ 1915-мъ году военныя неудачи, но и позднѣйшія внутренпія переживанія Россіи, въ концѣ концовъ вылившіяся въ революцію 1917-го года.

Невольно возникаетъ вопросъ, гдѣ разгадка этого на первый взглядъ непонятнаго явленія, заключающаяся въ томъ, что популярность родившаяся въ періодъ строгаго царствованія въ Россіи -самодержавнаго монархизма, не только не уменьшилась, но даже упрочилась въ періодъ нарастанія недовольства этимъ строемъ, недовольства, доведеннаго до пріятія русскимъ народомъ въ цѣляхъ борьбы съ этимъ строемъ болѣзненныхъ революціонныхъ формъ.

Я полагаю, что разгадка эта лежитъ несомнѣнно въ личности ■самого Великаго Князя, находившейся въ полномъ соотвѣтствіи съ тѣмъ переломнымъ періодомъ русской исторіи, въ теченіе котораго данному лицу пришлось находиться въ первыхъ рядахъ дѣйствующихъ лицъ.

Міровая война несомнѣнно лежала на грани двухъ періодовъ новѣйшей русской исторіи, періодовъ до-военнаго и нослѣ-воен-наго, весьма разнообразныхъ по своей внутренней сущности. Первый изъ этихъ періодовъ характеризуется въ общемъ постепеннымъ изживаніемъ остатковъ – если позволено будетъ такъ выразиться – прошлаго «крѣпостничества». – Въ теченіе этого періода, конечно, были еще очень сильны «самодержавныя» настроенія, выражавшіяся въ необыкновенной, доходившей до самозабвенія любви къ Монарху, какъ Помазаннику Божію и лицу, воплощавшему въ себѣ мощь и величіе Родины. – Любить Родпну, это значило любить ея Монарха, такова была упрощенная форма патріотизма большинства русскихъ людей того времени. – Высшимъ носителемъ этихъ настроеній былъ Императоръ Александръ Ш-й.

Въ этотъ то періодъ времени и началъ складываться въ опредѣленную величину Великій Князь Николай Николаевичъ. Принадлежа къ составу Царской семьи, воспитанный въ духѣ религіи и высокаго обожанія Монарха, высоко одаренный задатками всѣхъ рыцарскихъ достоинствъ, Великій Князь впиталъ и сохранилъ въ себѣ самую возвышенную преданность монархическому принципу. Но, съ другой стороны, Великій Князь видѣлъ и умаленіе этого принципа, послѣдовавшее въ періодъ послѣдняго царствованія п происходившее изъ-за окруженія Верховной власти недостойными людьми. Эти люди, пользуясь самодержавнымъ характеромъ власти, направляли ее во вредъ народу. Великій Князь, въ силу своего рыцарскаго характера и превалировавшей въ немъ надъ всѣми остальными чувствами любви къ Родинѣ, не могъ не откликнуться на заявленное русскимъ народомъ законное право распоряженія собственной судьбой. Его отзывчивость, хотя и сдерживаемая полученнымъ воспитаніемъ, которое связывало Великаго Князя всѣми нитями его жизни съ прошлыми настроеніями, выражалась во всѣхъ тѣхъ стремленіяхъ и поступкахъ, которые давали право считать его въ придворныхъ кругахъ опаснымъ оппозиціонеромъ, и которыя, наоборотъ, привлекали къ нему симпатіи и популярность русскаго народа.

Великій Князь, глубоко благородный, съ заложеннымъ стремленіемъ къ справедливости, беззавѣтно преданный своей Родинѣ, вну-тренне чувствовалъ наступленіе новаго времени, въ которомъ высшею властью должна была стать еоля народа. – Въ этомъ смыслѣ онъ былъ человѣкомъ своего переходнаго времени.

Только тогъ, кто самъ перешелъ, подъ вліяніемъ жизненной реальности отъ дѣтски-наивной вѣры въ чистоту самодержавнаго монархизма, отожествлявшагося съ величіемъ Родины, къ постепенному признанію за народомъ права распоряжаться собственной судьбой, даже внѣ зависимости отъ фактической пользы такого распоряженія, только тотъ вполнѣ подготовленъ овладѣть пониманіемъ личности Великаго Князя Николая Николаевича и точно объяснить себѣ его позицію, полную страданій по старымъ разбитымъ идеаламъ и внутренней борьбы между уходящимъ старымъ и народившимся новымъ. Русскій народъ инстинктомъ уловилъ въ Великомъ Князѣ Николаѣ Николаевичѣ колебаніе этихъ струнъ и въ этомъ разгадка его популярности.

– Объ этомъ рыцарѣ-человѣкѣ, для котораго превыше всего было счастье горячо любимой имъ Родины, Русскій народъ и впредь сохранитъ благодарное воспоминаніе.

ГЛАВА П-я.

МОЛОДОСТЬ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА.

1. Его семья.

Будущій Верховный Главнокомандующій Русской Арміей былъ внукомъ Императора Николая I и старшимъ сыномъ Великаго Князя Николая Николаевича (Старшаго), отъ 'брака его съ Великой Княгиней Александрой Петровной, рожденной принцессой Ольденбургской. – Николай Ннколаѳвичъ-отецъ, или «Старшій», какъ ему по-велѣно было именоваться царствовавшимъ Императоромъ, былъ третьимъ сыномъ Императора Николая 1-го. Онъ занималъ съ 1856-го года должность Генералъ-Инспектора по инженерной части, а съ 15-го августа 1864-го года Генералъ-Инспектора Кавалеріи и одпо время Командующаго войсками Гвардіи и Петербургскаго военнаго округа. Въ періодъ Турецкой войны 1877-78 г.г., онъ былъ Главнокомандующимъ Русскими войсками на Европейскомъ театрѣ и, подъ его водительствомъ, русскія войска, въ февралѣ 1878 года* подошли къ Константинополю.

Семья Ольденбургскихъ много лѣтъ проживала въ Петербургѣ. Отецъ принцессы Александры Петровны, принцъ Петръ Георгіевичъ Ольденбургскій, пріобрѣлъ себѣ почетную извѣстность своею дѣятельностью, много лѣтъ стоя во главѣ учебнаго и благотворительнаго Вѣдомства Императрицы Маріи; равнымъ образомъ и одинъ изъ его сыновей – принцъ Александръ Петровичъ Ольденбургскій – проявилъ много искренняго стремленія послужить Россіи, сначала на военной с-лужбѣ, занимая послѣдовательно рядъ должностей, отъ Командира Х-Гв. Преображенскаго полка до Командира Гвардейскаго корпуса включительно, затѣмъ по филантропической части, н, наконецъ, во время міровой войны – въ созданной, повидимому, спеціально для него должности Верховнаго Начальника Санитарной и Эвакуаціонной части.

Человѣкъ онъ былъ глубоко честный, безгранично преданный тому дѣлу, которое ему поручалось, но съ крайне бурнымъ, почти сумасброднымъ характеромъ. – Эти черты характера являлись у него фамильными и, несомнѣнно, что та несдержанность и строптивость, которая замѣчалась у Великаго Князя Николая Николаевича (Младшаго), и которая всегда подчеркивалась его– недоброжелателями, была наслѣдственной чертой, унаслѣдованной имъ со стороны матери, вмѣстѣ со многими прекрасными и благородными чертами, проявлявшимися въ теченіе всей его долгой жизни.

Великій Князь Николай Николаевичъ родился 19-го ноября 1856-го года¹). У него былъ только одинъ братъ, Великій Князь Петръ Николаевичъ, здравствующій н до нынѣ. Наружныя отношенія ихъ были неодинаковы: Петръ Николаевичъ боготворилъ

брата; нѣжно о немъ заботился и не покидалъ его во время войны, ни въ Ставкѣ, пи на Кавказѣ. Что касается Николая Николаевича, то, если можно такъ выразиться, онъ «позволялъ себя любить», все же нуждаясь, повпдимому, въ моральномъ одобреніи своихъ поступковъ братомъ. Любовь Петра Николаевича къ старшему брату была глубоко трогательной и, вмѣстѣ съ тѣмъ, образцовой, въ томъ именно смыслѣ, что никогда и нигдѣ Петръ Николаевичъ не позволятъ себѣ вмѣшиваться въ офиціально-служебную часть жизни своего брата, оставаясь его личнымъ другомъ лишь въ области внутренней, то есть, именно тамъ, гдѣ Великій Князь болѣе всего могъ чувствовать свою изолированность. – Въ этомъ смыслѣ Петръ Николаевичъ обладалъ удивительнымъ тактомъ, вызывавшимъ къ нему уваженіе всѣхъ тѣхъ, кто его зналъ, въ особенности, во время міровой войны.

Семейная жизнь Великаго Князя Николая Николаевича (Старшаго) не сложилась. Семьѣ его пришлось испытать и моральныя разочарованія и матеріальныя затрудненія. Даже дворецъ, принадлежавшій Великому Князю Николаю Николаевичу (Старшему) и спе_: ціально, по случаю женитьбы, для него выстроенный, пришлось, въ концѣ концовъ, уступить казнѣ, «пріобрѣвшей его для Ксеніинскаго женскаго института. Пока росли дѣти, семья кое-какъ еще держалась, но съ годами у Александры Петровны, женщины очень религіозно настроенной, явилось убѣжденіе въ необходимости измѣнить свою жизнь кореннымъ образомъ. Она долго колебалась въ выборѣ рѣшенія, отвѣчавшаго ея міровоззрѣнію, и лишь случай помогъ ей найти достойный выходъ. – Общеизвѣстно религіозное значеніе Кіева для русскаго народа. Старинная Кіево-Печерская Лавра, за стѣнами которой на протяженіи вѣковъ проживалъ рядъ многочисленныхъ и высоко почитавшихся угодниковъ, являлась всегда средоточіемъ русской православной мысли и центромъ народнаго паломничества. – Подъ сильнымъ впечатлѣніемъ разсказовъ кіевскихъ іерарховъ, пріѣзжавшихъ въ Петербургъ, тяготившуюся свѣтской жизнью Великую Княгиню захватила мысль о подвижничествѣ. Слѣдуя этому влеченію, она разсталась навсегда со столицей, переѣхала въ Кіевъ и стала во главѣ, основаннаго ею же Покровскаго Монастыря. – Прекрасный Соборъ, больница, общежитіе и рядъ другихъ полезныхъ учрежденій– были ею основаны и выстроены на крутомъ берегу Днѣпра, въ исторической мѣстности, именуемой «ІЦекавицей», по имени одного изъ трехъ братьевъ (Кій, Щекъ и Хорпвъ), основавшихъ, по преданію, южную столицу Руси, расположившуюся при сліяніи Днѣпра съ рѣкой Лыбедью, нынѣ уже высохшею, но когда-то красивою п могучею, получившей свое названіе по имени единственной сестры трехъ названныхъ братьевъ – основателей Кіева. – Тамъ, въ этомъ монастырѣ, Великая Княгиня Александра Петровна, много лѣтъ спустя, и закончила свое земное существованіе. Тамъ она и похоронена, будучи наречена въ иночествѣ Анастасіей.

Сыновья Великой Княгини, оказывавшіе ей всю жизнь знаки глубокая почитанія, были, повидимому, въ семейныхъ неладахъ на сторонѣ матери. Для болѣе экспансивнаго изъ нихъ, Великаго Князя Николая Николаевича, этотъ разладъ, насколько приходилось слышать, былъ одною изъ причинъ его нѣсколько холодныхъ отношеній къ отцу. Не разъ ему приходилось отстаивать положеніе матери передъ слишкомъ открытымъ игнорированіемъ ее лицами, вновь окружившими его отца – человѣка слишкомъ слабой воли и легко подпадающаго подъ чужое вліяніе. Зная объ этой позиціи Великаго Князя Николая Николаевича (Младшаго) лишь по разсказамъ, я, впрочемъ, былъ уже самъ очевидцемъ того уваженія и вниманія, ко • торыя оказывались имъ, въ періодъ міровой войны, родному брату его матери, принцу Александру Петровичу Ольденбургскому. Послѣдній, обуреваемый всегда лучшими стремленіями, но не сдерживаемый никѣмъ въ своемъ не знавшемъ преградъ характерѣ, обыкновенно вихремъ врывался въ размѣренную рабочую жизнь Ставки, требуя исключительнаго вниманія къ волновавшимъ его вопросамъ, въ общемъ, второстепеннымъ, съ точки зрѣнія масштаба тѣхъ дѣлъ, которыя озабочивали Ставку. II всегда Верховный Главнокомандующій выслушивалъ его со вниманіемъ и терпѣніемъ!

Со времени переѣзда Великой Княгини Александры Петровны въ Кіевъ, оба ея сына весьма часто навѣщали ее въ новомъ мѣстѣ жительства. Будучи уроженцемъ Кіевской губерніи и часто, въ молодости, бывая въ этомъ городѣ, я хорошо припоминаю на фонѣ кіев-екаго ландшафта, двѣ стройныя молодыя высокія фигуры Великихъ Князей, которыя можно было встрѣтить проѣзжавшими въ экипажѣ по улицамъ этого исключительно живописнаго города. Люди, служившіе вмѣстѣ съ Великимъ Княземъ, также разсказываютъ о томъ, что всякій разъ, когда Николаю Николаевичу доводилось бывать поблизости Кіева, онъ неизмѣнно заѣзжалъ навѣстить въ этотъ городъ свою мать. Надо думать, что отъ нея же шла та исключительная религіозность, которую Велнкій Князь сумѣлъ сохранить до самой своей смерти.

Великій Князь Николай Николаевичъ (Младшій) былъ смолоду зачисленъ въ Лейбъ-Гвардіи Гусарскій Его Величества полкъ и въ Гвардейскій саперный батальонъ. – Будучи съ головы до ногъ прирожденнымъ вопномъ, онъ оказался въ юношескихъ годахъ уже настолько хорошо подготовленнымъ въ своихъ общихъ и военныхъ знаніяхъ, что легко поступилъ въ Николаевскую Академію Генеральнаго Штаба. Это былъ первый случай поступленія Великаго Князя въ высшее военно-учебное заведеніе, примѣръ, – которому лишь черезъ рядъ лѣтъ послѣдовалъ его двоюродный братъ, Великій Князь Николай Михайловичъ. – Окончивъ съ малой серебряной медалью Академію и записанный въ ней на мраморную доску, Великій Князь Николай Николаевичъ былъ зачисленъ въ списокъ офицеровъ Генеральнаго Штаба и получилъ званіе флигель-адъютанта покойнаго Императора Александра ІІ-го.

Открывшаяся вслѣдъ за тѣмъ Освободительная война 1877-78 г.г. съ Турціей дала ему возможность уже на практикѣ примѣнить и провѣрить теоретически пріобрѣтенныя имъ познанія.

2. Великій Князь – участникъ войны 1877-78 г.г.

Уже 11 апрѣля 1877-го года молодой Великій Князь Николай Николаевичъ прибылъ, въ свитѣ Императора Александра Н-го, въ Кишиневъ – главный городъ Бессарабіи, откуда должно было начаться движеніе русскихъ войскъ черезъ Румынію къ Дунаю.

Какъ извѣстно, его отецъ, Великій Князь Николай Николаевичъ (Старшій), съ объявленіемъ Россіей войны Турціи, былъ призванъ на постъ Главнокомандующаго Россійской Дѣйствующей Арміей на Европейскомъ театрѣ. Вслѣдствіе этого, онъ въ первой половинѣ мая. выѣхалъ изъ Кишинева въ небольшой румынскій городишко Плоешты, гдѣ должна была обосноваться на первое время Главная Квартира. Русскія войска въ это время находились уже въ движеніи къ Дунаю. – На сей разъ, въ свитѣ Главнокомандующаго находился и его сынъ, молодой Великій Князь Николай Николаевичъ.

Послѣ ряда торжествъ и участія въ поѣздкѣ Главнокомандующаго въ Бухарестъ, для отдачи визита румынскому Князю Карлу и присутствованія на празднествахъ въ память 11-й годовщины вступленія послѣдняго на румынскій престолъ, для Великаго Князя началась боевая жизнь.

Въ двадцатыхъ числахъ іюня онъ уже сопровождаетъ своего отца и его Начальника Штаба, Генерала Непокойчицкаго, въ совершенно секретной развѣдкѣ этими лицами участка р. Дуная, намѣчавшагося для производства на немъ русскими войсками переправы черезъ эту серьезную рѣчную преграду, шириною отъ 700 до 1200 с. – Развѣдка эта представлялась не только крайне отвѣтственной, но до нѣкоторой степени и опасной, въ виду нахожденія турецкихъ войскъ на южномъ берегу Дуная.

Пунктомъ для переправы первоначально была выбрана мѣстность близь г. Систово, противъ котораго, на сѣверномъ берегу рѣки, лежало небольшое румынское селеніе Зимница. Въ этомъ мѣстѣ у Зимницы, за узкимъ протокомъ, лежалъ рядъ острововъ, способствовавшихъ расположенію на пихъ артиллеріи и скрывавшихъ до извѣстной степени спускъ понтоновъ на воду и посадку на нихъ русскихъ войскъ. Однако, низменное расположеніе этихъ острововъ и весенній разливъ Дуная вызывали нѣкоторое сомнѣніе въ возможности производства здѣсь переправы; поэтому, въ видѣ дополнительнаго варіанта былъ намѣченъ для переправы и другой пунктъ, противъ Никополя.

Личной развѣдкѣ Главнокомандующаго предстояло, такимъ образомъ, рѣшить окончательно вопросъ о мѣстѣ переправы русскихъ войскъ черезъ Дунай, и въ выборѣ пункта переправы, конечно, сыграло не послѣднюю роль мнѣніе Великаго Князя Николая Николаевича —молодого офицера Генеральнаго Штаба, лишь недавно блестяще окончившаго Военную Академію и имѣвшаго честь носить на лѣвой сторонѣ своего кителя академическій значекъ.

Рѣка Дунай, подъ Никополемъ, течетъ въ одномъ руслѣ, мѣстность здѣсь представляется вполнѣ открытой, а самый Никополь спѣшно укрѣплялся турками. Въ силу этихъ неблагопріятныхъ условій, было принято окончательное рѣшеніе о производствѣ переправы на участкѣ Систово, почему къ Зимницѣ и были направлены тѣ войска, которыя предназначались для переправы въ первую очередь. При нихъ же слѣдовали необходимые для данной операціи средства и матеріалы.

Какъ извѣстно, трудная переправа черезъ Дунай на виду у непріятеля, совершенная при крайне неблагопріятной вѣтренной погодѣ, была блестяще выполнена въ ночь на 28-е іюня. Ближайшее руководство ею принадлежало извѣстному русскому генералу Дра-гомірову. командующему 14-й пѣх. дивизіей. Уже къ вечеру того же числа русскія войска прочно занимали командующія высоты праваго берега р. Дуная. Турки сопротивлялись отчаянно и не разъ доводили дѣло до штыковъ. Тѣмъ не менѣе, онп были принуждены къ отступленію, частью на Тырновъ, большею же частью, на Рущукъ.

Потери русскихъ были свыше 700 человѣкъ, изъ нихъ большинство пришлось на первые эшелоны понтоновъ, среди которыхъ нѣсколько понтоновъ затонуло отъ массы полученныхъ ружейныхъ пробоинъ.

Интересно отмѣтить, что па головномъ понтонѣ, вмѣстѣ съ генераломъ Іолшияымъ и генеральнаго штаба капитаномъ Мальцевымъ, находился также маіоръ германской службы фонъ-Лигнипд.. Всѣ названныя лица высадились въ числѣ первыхъ на турецкій берегъ.

Великій Князь Николай Николаевичъ на все время переправы былъ прикомандированъ, вмѣстѣ съ генераломъ Скобелевымъ, къ генералу Драгомирову. Неся при отрядѣ обязанности офицера генеральнаго штаба, онъ безотлучно оставался на берегу Дуная, слѣдя за посадкой людей на понтоны. Съ послѣднимъ эшелономъ го-'ловной дивизіи онъ и самъ переправился на правый берегъ рѣки.

Въ такомъ видѣ представляется участіе молодого Великаго Кяя-вя Николая Николаевича въ переправѣ русскихъ войскъ черезъ Дунай – одной изъ труднѣйшихъ и отвѣтственнѣйшихъ операцій на (протяженіи всей Турецкой войны.

На другой день по выполненіи русскими войсками пероправы, Великій Князь Николай Николаевичъ былъ награжденъ за свое участіе въ ней Государемъ Императоромъ Александромъ ІІ-мъ орденомъ св. Георгія 4-й степени.

Со времени операціи переправы черезъ Дунай у Великаго Князя установились чувства особаго почитанія къ генералу Драгоміро-ву, впослѣдствіи извѣстному Начальнику Николаевской Академіи Генеральнаго штаба, а съ 1889-го года – Командующему войсками Кіевскаго военнаго округа. – Генералъ этотъ былъ однимъ изъ замѣчательныхъ военныхъ писателей въ Россіи, стоявшихъ ■за индивидуальное развитіе бойца п его моральныхъ качествъ. •Естественнымъ слѣдствіемъ проводившейся имъ системы обученія должны были быть наступательный образъ дѣйствій п штыковой ударъ. – ІІзлпшнее увлеченіе огнемъ, онъ пренебрежительно называлъ: «огнепоклонничествомъ». Такая система воспитанія, сохраняя свою жизненность, какъ педагогическій пріемъ до извѣстной степени и по настоящее время, находилась въ то время въ полномъ соотвѣтствіи со свойствами тогдашняго мало совершеннаго огнестрѣльнаго оружія. Будучи связана съ порывомъ впередъ, столь •свойственнымъ натурѣ молодого Великаго Князя, система эта плѣнила его, и онъ, незамѣтно для себя, хотя и въ другомъ родѣ оружія, •сталъ впослѣдствіи однимъ изъ талантливѣйшихъ послѣдователей М. И. Драгомірова.

То уваженіе, которое Великій Князь питалъ къ ген. Драгоміро-ву выражалось въ неизмѣнномъ посѣщеніи его каждый разъ, когда Великій Кпязь бывалъ впослѣдствіи въ Кіевѣ, а также въ той радости п въ томъ почетѣ, съ которымъ Велпкій Князь неизмѣнно принималъ у себя въ Петербургѣ умнаго чудака «Михаила Ивановича».

Вывшій Командующій войсками Кіевскаго военнаго округа, суровый ц требовательный по службѣ генералъ Драгоміровъ былъ у себя дома чрезвычайно пріятнымъ собесѣдникомъ и необыкновеннымъ «хлѣбосоломъ». Онъ очень любилъ хорошую кухню и не отказывался за ѣдой отъ стакана добраго вина. Его супруга, милѣйшая и добрѣйшая Софія Абрамовна Драгомірова была въ соотвѣтствіи со вкусомъ своего мужа не только прославленною хозяйкой ж руководительницей обширнаго дома, но и извѣстной, едва лп не всей Россіи, составительницей особой «Кулинарной» книги. Великій Князь, отличавшійся также исключительнымъ гостепріимствомъ и въ свою очередь обладавшій искусствомъ составленія тончайшихъ меню, легко могъ поспорить съ нею въ этихъ своихъ зваг віяхъ, – и угоститъ старика Драгомірова такъ, чтобы онъ остался доволенъ, было для него истиннымъ удовольствіемъ.

Въ дальнѣйшій періодъ Турецкой войны Великій Князь несъ вѣкоторое время обязанности офицера генеральнаго шта'ба въ отрядѣ генерала Князя Святополкъ-Мирскаго. Отрядъ этотъ долженъ былъ атаковать Шипнинскій перевалъ со стороны Гаіброва и такимъ образомъ участіе Великаго Князя въ боевой работѣ этого отряда дало ему возможность ознакомиться на практикѣ съ трудными условіями горной войны.

За участіе въ переходѣ черезъ Балканы Великій Князь получилъ золотое оружіе съ подписью «за храбрость»...

Затѣмъ, вплоть до отбытія Великаго Князя Главнокомандующаго изъ арміи, имѣвшаго мѣсто въ концѣ апрѣля 1878-го года, его Августѣйшій сынъ, Великій Князь Николай Николаевичъ (Младшій), оставался при главной квартирѣ, выполняя отъ времени до времени тѣ порученія, которыя ему ввѣрялись. Онъ имѣлъ, вслѣдствіе этого, достаточную возможность, чтобы на дѣлѣ, въ боевой ■обстановкѣ, ознакомиться съ бытомъ войскъ и съ качествами офицеровъ и солдатъ русской арміи, во главѣ которой черезъ 36 лѣтъ ему пришлось стать, бъ періодъ небывалой міровой войны. Чуткій и воспріимчивый по натурѣ, Великій Князь до тонкости изучилъ ихъ свойства и потребности, – знаніе, которое въ большой мѣрѣ содѣйствовало укрѣпленію того обаянія, которымъ впослѣдствіи было окружено его имя.

ГЛАВА ПІ-я.

ЗАСЛУГИ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ

ВЪ ДЬЛЪ СОВЕРШЕНСТВОВАНІЯ РУССКОЙ КОННИЦЫ.

1. Время службы Великаго Князя въ Л.-Гвардіи Гусарскомъ Его Величества полку. Командованіе полкомъ.

Послѣ войны 1877-78 г.г. молодой Вел. Кн. Николай Николаевичъ вернулся въ Петербургъ и вступилъ въ ряды Лейбъ-Гвардіи •Гусарскаго полка, въ которомъ онъ числился почти отъ рожденія и который стоялъ въ Царскомъ Селѣ, въ 23 верстахъ отъ столицы. Въ полку Великій Князь командовалъ сначала 2-мъ эскадрономъ, причемъ несъ службу наравнѣ съ прочими офицерами. – Онъ сразу занялъ положеніе блестящаго кавалерійскаго офицера, пунктуально выполнявшаго всѣ свои обязанности и заботливо относившагося ко ввѣреннымъ его попеченію людямъ и лошадямъ эскадрона. -Затѣмъ нѣкоторое время Великій Князь занималъ должность штабъ-офицера въ полку, а въ 1884-мъ году принялъ въ командованіе тотъ-же Л.-Гв. Гусарскій полкъ отъ своего прежняго командира – генерала барона Менендорфа. Въ должности командира полка Великій Князь непрерывно состоялъ вплоть до конца 1890-го года, то •есть, въ теченіе почти полныхъ 6-ти лѣтъ. Уже въ это время стали .развертываться его выдающіяся способности кавалерійскаго начальника. Въ рукахъ молодого и энергичнаго 28-ми лѣтняго командира, полкъ, въ которомъ служили офицерами члены лучшихъ русскихъ фамилій, сталъ выдающимся явленіемъ въ исторіи русской ъоннпцы того времени.

Надо замѣтить, что періодъ командованія Великимъ Княземъ полкомъ совпалъ съ періодомъ крайняго упадка, можно сказать даже маразма, всей русской кавалеріи.

Генералъ-Инспекторомъ кавалеріи состоялъ Великій Князь Николай Николаевичъ Старшій, уже больной, рѣдко показывавшійся передъ войсками и ничѣмъ не проявлявшій своей постепенно угасавшей иниціативы. – Старая школа Императора Николая 1-го крѣпко держалась въ русской конницѣ, со всею ея рутиною. Зимою-ѣздили только въ манежѣ – рысью или укороченнымъ галопомъ, доводя скорость послѣдняго едва ли не до скорости пѣхотнаго шага. – Обращали вниманіе только на оттягиваніе каблука внизѣ .д колѣна назадъ. – Лѣтомъ, хотя и оставляли манежъ, но на открытомъ воздухѣ выбирали совершенно ровное поле, гдѣ занимались только плацъ-парадными ученіями. – Высшимъ искусствомъ .считалось умѣнье произвести ученье «на пятачкѣ», а предѣломъ -лихости считалось движеніе карьеромъ, на разстоянія однако несвыше 100-150 шаговъ.

Командиры эскадроновъ, покровительствуемые сверху, больше всего берегли «тѣла» лошадей. Шагъ на походѣ и рысь при перестроеніи считались вполнѣ нормальными аллюрами и, при малѣйшемъ усиліи конной части, лошади, какъ невтянутыя въ работу, задыхались и покрывались усиленнымъ потомъ. Въ полкахъ кавалеріи служило много офицеровъ, которыхъ привлекала въ этотъ родъ оружія только красивая форма обмундированія, но которые въ сущности не любили и не знали лошади; офіщеры эти садились въ сѣдло рѣдко, только по необходимости и прп томъ крайне неохотно. Приходилось встрѣчаться даже съ такимъ явленіемъ, что у нѣкоторыхъ кавалерійскихъ начальниковъ въ арміи не было собственныхъ лошадей; въ рѣдкихъ же случаяхъ служебной необходимости они выѣзжали въ строй на казенныхъ строевыхъ лошадяхъ. Личный составъ кавалеріи, какъ впрочемъ и въ другихъ родахъ оружія того-времени, не отсѣивался; при отсутствіи тренировки онъ преждевременно старился, съ годами терялъ свои знанія и ко времени полученія высшихъ должностей оказывался вполнѣ непригоднымъ, какъ для пониманія современныхъ требованій, такъ и тѣмъ болѣе для проведенія ихъ въ жизнь. – Вырабатывался типъ особаго командира – «ремешка», какъ тогда называли, или просто «каптенармуса», который считалъ своею главною обязанностью – «сбереженіе казеннаго имущества», въ цѣляхъ простого накопленія полковыхъ суммъ, а иногда п просто – собственнаго обогащенія. Совсѣмъ недалеко было то время, когда командованіе частью, и въ особенности конною, считалось извѣстнаго рода «кормленіемъ»...

Великій Князь прежде всего, сразу и круто, измѣнилъ систему воспитанія офицеровъ своего полка. На полковыя средства были заведены собаки, и офицеры полка были выведены изъ манежа на просторъ царскосельскихъ полей. Начались охоты «по звѣрю» и «искусственному слѣду», къ которымъ привлекались всѣ офицеры полка. – Послѣдніе пошли навстрѣчу своему командиру, щеголяли передъ другими полками своими кровными лошадьми и душою отдались кавалерійскому спорту. Я хорошо помню, какъ съ гѣхъ поръ сѣрыя гусарскія лошади и блестящіе всадники въ темносинихъ венгеркахъ, съ золотыми шнурами, были наиболѣе частыми фигурами, побѣдоносно мелькавшими на всѣхъ конныхъ праздникахъ и ристалищахъ.

Глядя на нихъ, подтягивались конечно офицеры и другихъ полковъ.

Самъ Великій Князь имѣлъ прекрасную конюшню и въ строй чаще всего выѣзжалъ на крупныхъ, выводныхъ изъ Англіи гунтерахъ, которые такъ шли къ его высокой и статной фигурѣ. На все Красное Село извѣстенъ былъ его безукоризненно бѣлый молодой 6-ти вершковый выводной гунтеръ, не отказывавшійся ни отъ какихъ препятствій, горделиво взлетавшій на артиллерійскіе брустверы и безъ колебаній бросавшійся оттуда, со своимъ смѣлымъ всадникомъ, внизъ. Держалъ Великій Князь конечно для себя и упряжныхъ лошадей, на которыхъ ѣздилъ всегда въ шорной запряжкѣ. Въ Царскомъ Селѣ его чаще всего можно было видѣть въ шарабанѣ, причемъ нерѣдко онъ самъ правилъ лошадьми; въ Петербургѣ же – онъ ѣздилъ въ небольшой каретѣ. – Русской упряжи онъ повидимому не любилъ, и русская троечная упряжка употреблялась нмъ только въ лагерѣ въ Краспомъ.

Одновременно съ любовью къ полевой ѣздѣ, самъ Великій .Князь былъ также и тонкимъ знатокомъ манежа. Офицерской ѣздой въ полку онъ руководилъ лично, какъ въ полѣ, такъ и въ манежѣ.

Великій Князь офиціальную частъ своей жизни обосновалъ въ раіонѣ расположенія полка, въ такъ называвшемся Командирскомъ домикѣ, гдѣ онъ принималъ по службѣ всѣхъ, имѣвшихъ къ нему дѣло. Нерѣдко, раза 2-3 въ недѣлю, онъ завтракалъ въ офицерскомъ собраніи, что даваліб ему возможность ближе знакомиться съ офицерскимъ составомъ полка. За завтракомъ, общимъ для всхъ офицеровъ, Великій Князь выпивалъ обычную рюмку водкп и стаканъ какого нибудь легкаго вина, не позволяя себѣ никакихъ излишествъ, чтобы сохранитъ силы для дальнѣйшей дневной работы.

Такимъ образомъ всѣ разсказы о безмѣрномъ употребленіи Великимъ Княземъ въ молодости спиртныхъ напитковъ въ значительной мѣрѣ преувеличены. Въ молодыхъ годахъ Великій Князь любилъ не столько «вино», сколько общее «веселье», – что составляетъ одну изъ очень характерныхъ чертъ русской широкой натуры: «пей, да ума не пропей»... Въ болѣе пожилыхъ годахъ, напримѣръ, въ бытность въ Ставкѣ, Великій Князь Николай Николаевичъ-почти что ничего не пилъ. Но радушіе, гостепріимство и любовь «по-подчивать гостя» чѣмъ либо особеннымъ, у него остались навсегда-

Въ бытность свою въ полку эскадроннымъ командиромъ, Великій Князь, въ соотвѣтствіи со своимъ служебнымъ полковымъ положеніемъ, сближался нѣсколько короче лишь со старшими офицерами полка, сходясь иногда съ ними на «ты». Но вполнѣ близкихъ дружескихъ отношеній у него въ полку не было, что облегчило ему въ будущемъ переходъ на должность командира полка.

Надо однако замѣтить, что въ названномъ полку привыкли къ довольно частымъ назначеніямъ командирами полковъ своихъ же старшихъ полковниковъ, причемъ, благодаря такту офицеровъ, это не препятствовало вновь назначенному командиру становиться сразу въ свое новое положеніе. – Тѣмъ легче оказался такой переходъ для Великаго Князя. ІЬо отзывамъ его однополчанъ, вслѣдствіе продолжительнаго пребыванія Великаго Князя въ полку, между нимъ и полкомъ выработалась нѣкоторая какъ бы общность психологіи, которая въ концѣ концовъ спаяла полкъ съ его командиромъ въ одну общую монолитную массу.

По должности командира полка, Великій Князь выбралъ на освободившуюся вакансію полкового адъютанта ротмистра Крупенска-■го, который оставался въ этомъ званіи во весь періодъ пребыванія Великаго Князя во главѣ полка.

Офицеръ этотъ былъ однимъ изъ самыхъ довѣренныхъ лицъ Великаго Князя Николая Николаевича и, съ оставленіемъ послѣднимъ полка, перешелъ къ нему на должность личнаго адъютанта. – Впослѣдствіи, въ бытность Великаго Князя Верховнымъ Главнокомандующимъ, М. Е. Крупенскій былъ при немъ генераломъ для порученій. Великій Князь очень благоволилъ къ нему, говорилъ ему «ты», и въ моихъ ушахъ еще до сихъ поръ слышится ласковый по интонаціи и рѣзкій по тембру голосъ Верховнаго, зовущаго въ вагонѣ-столовой своего преданнаго бывшаго' полкового 'адъютанта уменьшительнымъ окрикомъ: «Крупа»!..

М. Е. Крупенскій исполнялъ у Великаго Князя обязанность какъ бы оберъ-гофмаршала. – Онъ былъ одимъ изъ самыхъ приближенныхъ къ Великому Князю лицъ и дольше другихъ сумѣлъ сохранить къ себѣ привязанность Великаго Князя.

Оставшись послѣ революціи въ Россіи, М. Е. Крупенскій очень бѣдствовалъ и, по имѣющимся свѣдѣніямъ, умеръ въ большой нуждѣ.