Текст книги "Амбарцумян"

Автор книги: Юрий Шахбазян

Глава третья ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АМАЗАСПА АМБАРЦУМЯНА, ОТЦА УЧЁНОГО

 
В волшебный мир моих воспоминаний
Не раз я возвращусь, и книгу перечту
Чудесных образов, минувших дней сказаний —
И в ней найду и свет, и теплоту.
 

А. А. Амбарцумян[27]27
  Здесь и далее стихи А. А. Амбарцумяна – в переводе с армянского Ф. Е. Зарина-Несвицкого.


[Закрыть]

Некоторые рассуждения А. А. Амбарцумяна

Становление Виктора Амазасповича, как многогранного мыслителя, в большой мере определил его отец, и не зная Амазаспа Асатуровича Амбарцумяна (1880–1965) – учёного, философа и педагога, мы не получим полного представления о самом Викторе Амазасповиче.

Амазасп Асатурович, окончив в 1907 году юридический факультет Санкт-Петербургского университета, предался научным исследованиям в юриспруденции, филологии, философии. Перевёл с древнегреческого на современный армянский язык «Илиаду» и «Одиссею» Гомера и некоторые произведения греческих трагиков. Написал и опубликовал большое количество оригинальных стихотворений. Его большое научное наследие пока не всё опубликовано и хранится в архиве.

Амазасп Асатурович задумывался над многими сложными проблемами человеческой жизни и своим острым интеллектом и широкой поэтической душой пытался познать истину. Так, в неопубликованном очерке «Отец и сын» («Опыт оправдания жизни») он останавливается на таких проблемах, как жизнь и её происхождение во Вселенной.

Действительно, как можно было не думать об этом: миллиарды лет во Вселенной существовали галактики, звёзды и другие небесные тела, но это как будто никому не было нужно. Не было существ, которые могли всё это видеть и осознавать, чувствовать и изучать. Страшно подумать, что в мире могло не быть сознательных существ. Тогда это творение было бы как-то совершенно бессмысленным. И вдруг формируется некая материя (человеческий мозг), которая начинает познавать этот загадочный и непонятный мир, в том числе и самого себя. Как, каким образом это случилось? Все пытливые умы человечества силились познать это чудо. Научный мир изобилует разными вариантами гипотез о происхождении разумной жизни – абсолютно невероятного феномена. В меру своих возможностей думал об этом и Амазасп Асатурович, и, естественно, его мысль, как и у многих мыслителей, раздваивалась. Предаваясь душевным призывам, зная, что чувства никогда не изменяют, как разум, он размышляет:

 
Иль светят без любви небесные светила?
Ужель Владыки нет над сонмищем планет?
Какой же сотворён божественною силой
Весь беспредельный мир? Ужель Владыки нет?
 
 

К чему тогда души напрасные порывы —
Проникнуть в глубину неведомых пучин.
Кто мог истолковать нам вечности призывы?
Ложь – во Вселенной есть могучий властелин!
 

То Амазасп Асатурович, превознося Природу над Богом, заявляет:

 
Довольно вы сказок безумных шептали
О Боге-творце и Небес, и Земли!
Мы тысячи лет его смело искали
С свечою в руках, но нигде не нашли.
 
 

Но светлою мыслью, в огне вдохновенья,
Нашли мы, кто вечным сияет творцом:
То Матерь-природа источник творенья —
Не лгите нам больше о Боге ином!
 

Рациональные, логические и хладнокровные рассуждения привели его к оригинальной мысли, что невероятное событие – происхождение жизни – является результатом «ошибок» эволюции природы: «Как некий, ещё недостаточно обученный школьник, пишущий диктант, допускает подчас простые, простительные, грубые и грубейшие ошибки, точно так же и природа, в процессе бессознательного своего творчества, допускает ошибки подобной же градации». По существу, такая попытка объяснения происхождения жизни во Вселенной близка к распространённому мнению о случайном происхождении жизни.

Как-то на проходящем в Бюраканской обсерватории международном симпозиуме, посвящённом астрономическим проблемам обнаружения внеземных цивилизаций, выступил всемирно известный биофизик, один из открывателей «двойной спирали» ДНК[28]28
  Дезоксирибонуклеиновая кислота – длинная полимерная молекула, ответственная за генетическую программу развития и функционирования живых организмов.


[Закрыть], Фрэнсис Крик[29]29
  За открытие «двойной спирали» ДНК Фрэнсису Крику, Джеймсу Уотсону и Морису Уилкинсу в 1962 году была присуждена Нобелевская премия.


[Закрыть] и раскритиковал астрономов за неправильное, по его мнению, определение параметров той среды, где зародилась жизнь. Дело в том, что астрономы эту среду определяли по физико-химическим параметрам (температура, атмосферное давление, химический состав и т. д.), близким к тому, что наблюдается сейчас на Земле. На самом деле, как доказывал Крик, все параметры являются сложнейшими функциями времени при эволюции Земли. Малейшие отклонения этих функций могли стать фактором прекращения образования или дальнейшего развития жизни. Грубо говоря, для возникновения жизни требовались одни параметры среды, а для развития и совершенствования живых организмов – другие. Точка зрения Крика сделала феномен возникновения жизни ещё более невероятным.

Эту мысль развил современный английский математик Роджер Пенроуз. Он рассчитал вероятность случайного возникновения такой Вселенной, которая дала нам жизнь. Учитывая все переменные физические величины, необходимые для того, чтобы жизнь на нашей планете оказалась возможной, он вывел вероятность возникновения таких условий из возможных последствий Большого взрыва. Из его расчётов следует, что эта вероятность равна 1/10¹⁰¹²³! Трудно даже представить, что означает это число. Напомним, что число атомов во всей Вселенной равно «всего» 10⁷⁸. Число 10¹⁰¹²³ свидетельствует о том, что случайное возникновение нашей Вселенной абсолютно невозможно, и это число, как утверждают многие, говорит о том, насколько точен замысел Создателя.

Далее Амазаспа Амбарцумяна занимает другая мысль: оказаться по ту сторону бытия рано или поздно представится каждому. Что нас там может ждать – никто не знает. Именно неизвестность заставляет человека бояться смерти. В этом отношении животным повезло больше, поскольку они об этом не задумываются. Обычно утверждают, что именно страх смерти, страх неизбежного конца всего и вся заставляет человека обращаться к религии. Человек обращается к ней потому, что ему хочется верить в вечную жизнь. Ему трудно представить, что однажды, появившись на свет, он затем рано или поздно опять уйдёт навечно в небытие. С одной стороны, религия даёт человеку надежду, на то, что его собственное «я» сохранится после смерти, с другой – она является своеобразным сдерживающим фактором в поведении многих людей. Если бы не религия, то неизвестно, существовала бы сейчас на планете наша цивилизация. Отсутствие религии привело бы к хаосу и разврату, ибо, как говорил Достоевский: «Если Бога нет, то всё дозволено». Основная идея почти всех религий на Земле – душа может существовать отдельно от человеческого тела. После смерти мы не знаем, что делается с душой, но точно знаем, что тело превращается в прах. И если тело всего лишь инструмент для души, то чем она должна заниматься после смерти, когда тело истлело? Но если душа – это какой-то вид энергии, то она материальна по бесспорному соотношению:

Е = mс².

И существует ли вообще Всевышний разум и какую цель он преследует? На эти вопросы ответов нет, но человек не может не искать, не думать и не пытаться найти истину. Так, по-своему, Амазасп Амбарцумян рассуждал и искал разгадку человеческого существования. Он, в конце концов, приходит к заключению, что каждый из представителей homo sapiens может декларировать:

 
Я – торжество. Как звёздный мир, я вечен,
Как Солнца блеск, сверкает мысль моя,
В своей любви ко всем я бесконечен,
И в мире – все мне братья и друзья.
Дом для людей, для зверя логовище, —
Всяк на земле имеет свой приют.
Но мне не нужен кров, ни там, ни тут:
Вселенной храм – вот где моё жилище!
Ни жизнь, ни смерть не властны надо мною,
Законов сердцу нет – никто мне не судья.
Я с бесконечностью сливаюся душою,
Вселенная – мой храм, и в этом храме я.
 

Очень большое внимание Амазасп Асатурович уделял воспитанию своих детей.

Один из учеников Виктора Амбарцумяна, ныне известный астрофизик Валерий Теребиж, вспоминая своего учителя, лаконично и метко сказал о нём: «Родился учёным». При этом Теребиж имел в виду не только талант, данный ему Богом, но и то, как он с раннего детства эффективно и бережно распоряжался своими огромными способностями и как в последующем совершенствовался «…по мере того, как рос его разум в соответствии с Мира познанием»[30]30
  Цитата Эмпедокла из Агригента – древнегреческого философа V века до н. э.


[Закрыть].

Существует распространённое мнение, что все дети рождаются гениями, но не всем удаётся удержать, не растерять и развить свои способности. С давних пор люди задумывались над тем, как зачастую, сам того не замечая, человек с ранних лет бездумно начинает терять, пускать по ветру бесценный Божий дар – свои способности. Достаточно вспомнить Евангельскую притчу о «закопанном таланте» или о талантливом художнике Черткове из повести Гоголя «Портрет», который и не заметил, как растратил свой талант на модную салонную живопись, приносящую ему доход и благополучие. Интересно попытаться проанализировать и понять, как Амбарцумяну удалось не закопать свой талант, а развить его.

Ещё ребенком Виктор Амазаспович перенял у своего отца, человека незаурядных способностей и знаний, умение отличать то, что является главным в жизни человека, чему он обязан посвятить себя целиком, от того второстепенного, которое зачастую мельчит, опустошает и обкрадывает человека, расслабляет и разлагает его умственный потенциал. Амбарцумян постоянно помнил слова отца, которые тот часто повторял: «Надо питать душу более значительными вещами, чтобы незначительные вещи не могли овладеть ею!» То, что нельзя обременять мышление мелочами, очень рано было воспринято ребёнком, и это было решающим, тем, что помогло ему стать учёным. Он с первых шагов своей сознательной жизни создал такую броню, предохранявшую его интеллект, что ничто недостойное не могло проникнуть в его мысль и жизнь. Он никогда безответственно не относился к жизни, угадывая свою особую миссию. Его редкая целеустремлённость с ранних пор помогала ему побороть в себе распылённость в мыслях и действиях. Отец уже в детстве убедил его в том, что недуг рассеянности и праздности – страшный недуг, обкрадывающий человеческую духовность и остроту мысли. Со временем Виктор Амбарцумян приобрёл способность концентрировать мысль, как кумулятивный заряд, при решении сложных научных задач. И самое главное – ему было совершенно ясно, что никому не преодолеть дорогу на олимп науки без умения нести тяжёлый крест научного труда.

Окружающим Виктора Амазасповича зачастую казалось, что ему очень легко даётся решение сложных проблем, но редко кто знал, сколько времени, среди других дел, он упорно вынашивает научную задачу, пока она не поддастся окончательному решению, и это качество воспитал в нём отец, Амазасп Асатурович.

Вот некоторые небольшие, предварительные штрихи об Амазаспе Асатуровиче Амбарцумяне.

А теперь расскажем о семье Амбарцумянов начиная с первой половины XVIII века. Здесь широко использованы отдельные отрывки из обширных воспоминаний Амазаспа Асатуровича.

Из истории рода Амбарцумянов

Жили они в стране, расположенной у истоков восточного Евфрата, в западной Армении, завоёванной турками в 1200-х годах.

Называется эта страна Цахкотн, то есть «подножие цветущих гор». Её хорошо знали Ассирия, Вавилон, некогда мощный Урарту, Мидия, Иран и непомерно гордый Рим. Страну украшала пышная растительность на могучих плечах гигантских горных хребтов. Как и вся историческая Армения, эта страна то расцветала, то защищалась от заклятых многочисленных врагов. Здесь берёт начало Евфрат-Арацани, одна из рек, образующих Евфрат, на берегах которой развёртывались великие события истории, и которая в своих долинах вместе с Тигром выращивала и охраняла библейский рай. Край этот помнит многих армянских царей и подробно описан Страбоном[31]31
  Страбон (около 64/63 до н. э. – 23/24 н. э.) – греческий историк и географ, автор «Истории» (не сохранилась) и сохранившейся почти полностью «Географии» в семнадцати книгах, которая служит лучшим источником для изучения географии Древнего мира.


[Закрыть] и другими римскими историками.

Благодатная страна Цахкотн с востока и севера простирается до склонов Арарата. Цахкотн изобилует многими ископаемыми богатствами: минеральными водами, золотом, серебром, медью, железом, жемчугом и т. д. Бесчисленное множество родников даёт начало ручьям, протекающим по одетым в растительную роскошь долинам. Здесь стоял город Диадин, колыбель предков Амбарцумянов, со своей неприступной крепостью и с трёхбашенной церковью.

Был знатный муж по имени Амбарцум-ага, по профессии купец, прославленный умом, богатством, храбростью и высоким общественным положением. Родившись, по всей вероятности, на пороге XVIII столетия, он жил и благоденствовал в городе Диадине. Хотя потомство и не сохранило подробных достоверных сведений и даже точной фамилии родоначальника Амбарцумянов, но народная фантазия сложила о нём немало рассказов и песен. Амбарцум-ага был человеком бывалым. Он неоднократно совершал большие путешествия в дальние страны, ездил в Алеп, Багдад, Стамбул, Тавриз, Тегеран. Как паломник, он совершил путешествие в Иерусалим и за это получил звание «махтеси». Говорят, он был очень богат. А о его щедрости, великодушии и храбрости в округе ходили легенды.

Дедушку Амазаспа Асатуровича дети и внуки звали Артен-ами. На пашне ли, в час отдыха, на гумне ли – во время молотьбы хлеба, или зимой – окружая его, внуки требовали рассказов о прошлой жизни. Артен-ами, качая головой и расчёсывая бледными, как воск, пальцами свою пышную, сияющую, как снег, бороду, начинал свой рассказ.

После смерти Амбарцума-аги, примерно через три-четыре года этот мир покинула и его жена Сбруи. Сын Амбарцума-аги, Арутюн, родившийся в тридцатых годах XVIII столетия, умерший в конце века и ничем замечательным не ознаменовавший себя, был женат, имел восемь душ детей, старшим из которых был Горо.

Горо родился, вероятно, в 1755–1760 годах. От своего деда махтеси Амбарцума он унаследовал фигуру и красоту, а от матери Синам-баджи – пылкость и бурность характера, страстность стремлений и мощную силу фантазии. Ещё в детском возрасте Горо отличался самобытностью и самостоятельностью.

Неукротимый дух свободы, чрезмерный избыток сил и непреодолимая страстность стремлений вызывали в Горо душевный ураган.

В непрестанных поездках в Ван, Эрзурум, на большой дороге в Тавриз, в предгорьях Аладага, у склонов Арарата – в течение десятка лет он неоднократно совершал славные дела и блестящие подвиги. Он преследовал и побеждал разбойников, отбивал награбленное имущество и возвращал его хозяевам, освобождал полонённых, оказывал геройскую помощь всем обиженным и угнетённым судьбой. Таков был Горо.

Сколько раз он, организуя ударные группы сопротивления, мужественно восставал против диких сатрапов турецкой тирании, являвшихся в Диадин с целью закабаления народа, собирания и добычи денежной, и живой дани! Несокрушимая сила – дух свободы окрылял его всегда и во всём. Он любил свой народ и свою родину, но в основе этой любви лежало пламенное стремление к свободе, как к источнику всякого благоденствия.

Тогда, в 1790 году, по всей Турции пронеслась слава великого русского полководца Суворова, разгромившего полчища турецкой армии и блестяще взявшего штурмом крепость Измаил. Горо вместе со свободолюбивыми товарищами мечтал о победоносном и освободительном продвижении русского оружия, о великой миссии русского народа в деле освобождения армян от ненавистного турецкого ига и в ожидании наступления желанных событий готовил почву к восстанию. Однако то, что должно было случиться, произошло значительно позже, через три десятка лет.

Когда XVIII столетие приближалось к концу, Горо уже был главой большой семьи.

В 1827 году генерал Паскевич, двинув войска на осаду Еревана, блокировал его и принудил крепость и город к сдаче. Весть о продвижении русской армии долетела до Диадина. Горо возымел дерзкое желание вместе с товарищами пробраться в долину Аракса, к Еревану – на помощь издали сиявшему русскому оружию. Они с товарищами выехали в намеченном направлении верхом. Через неделю отважные единомышленники уже находились в окрестностях Эчмиадзина, где узнали, что Ереван со всей его областью уже взят русскими войсками. Хотя таким образом мечта вдохновенных фантазёров о дерзком набеге оказалась безрезультатной и, с точки зрения реального эффекта, ничтожной, тем не менее, её значение было велико.

Амазасп Асатурович так оценивает это событие: «Действие закона человеческого поведения интересно и существенно важно не только по степени достигнутого им реального результата, но также и с точки зрения движущих его сил, с точки зрения идейных побуждений, нередко воспламеняющих душу в её порывах к совершенству. Ведь набег выступивших из Диадина представляется ни чем иным, как материальным воплощением идеи. Генерал Паскевич совершил крупное общественно-политическое дело. Однако ничем не может быть опровергнута мысль, что пылкий Горо, имея в своём распоряжении ту же армию и военную технику, мог бы достигнуть того же успеха». Военная экспедиция Горо благополучно возвратилась в Диадин.

В 1828 году русский отряд под командованием князя Чавчавадзе двинулся на Баязет, где правителем состоял Бехлюр-паша. 29 августа того же года Бехлюр-паша сдался, и русский отряд овладел городом.

Весть о падении Баязета молниеносно долетела до Диадина. В Диадине вспыхнуло восстание против турецкой тирании. Его организаторами и направляющей силой были Горо и его бунтарская группа. Хотя Горо в это время было около семидесяти лет, однако, исполненный сил, энергии и молодецкой удали, он действовал, как бравый молодец. Вечером того же дня Горо устроил совещание всех взрослых членов семьи. На обсуждение он поставил вопрос, волновавший всех: как быть? Артен-ами, которому было всего 18 лет, предложил немедленно двинуться в сторону Баязета, навстречу победоносной, несущей свободу и спасение русской армии.

Горо в ту ночь не спал.

Мучительно, с удивительной тонкостью анализировал он создавшуюся ситуацию: никакие непреодолимые трудности не должны останавливать человека на его светлом пути к свободе.

На следующий день Горо созвал старейшин города на совещание. Началось бурное обсуждение вопроса. Было принято решение – эмиграция должна быть временной, с тем чтобы при братском содействии русского войска вновь вернуться на родину.

Люди готовились покинуть родные места. Женщины оплакивали неведомую судьбу своих детей. Бравые юноши пели победные песни. Старухи, закалённые в безысходных страданиях, молились Богу о милости и благополучии в пути. Вокруг города стояли стада скота. Ржание лошадей, блеяние овец, мычание быков и коров, лай собак – всё это создавало общий гул, который, сливаясь с волнующимся морем человеческого шума, возносился до небес. Утром караван тронулся в путь. Народ, состоящий из шестисот – семисот семейств, приблизительно трёх тысяч душ населения, направил свой путь в сторону Баязета, рассчитывая встретить там русское войско.

Город Баязет находился в вилайете Эрзурум турецкой Армении, недалеко от русско-персидской границы, на транзитной дороге из Эрзурума в Тавриз. Он расположен на расстоянии 20 километров к юго-западу от Арарата. 28 августа 1828 года Баязет был взят русскими войсками под командованием князя Чавчавадзе. Покидая город, русские оставили в Баязете гарнизон в составе двух тысяч солдат и начальника крепости, генерал-майора Попова.

Диадинская экспедиция была принята сильно обрадованным генералом Поповым. Он изъявил готовность снабдить эмиграцию «открытым листом» для беспрепятственного следования к Еревану, дать им личное поручительное письмо на имя русских властей, а также надёжную сопровождающую стражу. На следующее утро многолюдный караван шумно двинулся в путь – в Эчмиадзин.

Сам Горо был вызван к высшему начальству, и ему был предоставлен выбор поселиться в одном из семи районов, на которые была разбита область. Посоветовавшись, Горо избрал Севан. Выбор был одобрен, и на следующий день караван под его предводительством двинулся в путь и достиг села Чибухлу (ныне Цовагюх). Однако, ещё до того как народ добрался до Чибухлу, чувством глубокого восторга взволновались сердца всех, когда озеро издали показало своё очаровательное лицо, окаймлённое со всех сторон горами, как причудливой, сказочной рамкой. И диадинцы стали шумно кричать: «О, море! О, море!» Не думал ли народ-скиталец, что он уже обрёл свою новую родину?

Пребывание в селе Чибухлу продолжалось всего лишь два года, до лета 1830 года. В течение этих двух лет Горо проделал неутомимую и кипучую работу. В поисках наилучшего места он объехал все уголки края, совершив круговое путешествие вокруг Севана. Отправившись по северным его берегам, Горо возвратился по южному берегу моря. Постоянным местом жительства он избрал развалины древнего армянского посёлка Васакашен, ныне называемого Басаргечар (Варденис). На сходе диадинцев этот выбор был санкционирован, и в 1830 году диадинская эмиграция, покинув Чибухлу, направилась к восточным берегам Севана. Они добрались до развалин Басаргечара, где и остались жить.

Басаргечар

Благословенный край, полный щедрых, изумительных даров природы! Когда диадинцы под предводительством Горо, прапрадеда Амазаспа Асатуровича, только что обосновались в этой местности на жительство – Басаргечар представлял собой развалины древнего армянского посёлка. Об этом ярко свидетельствовали полуразрушенная армянская церковь, армянское кладбище с множеством надгробных камней, усеянных армянскими надписями, руины самобытных армянских строений. И не только Басаргечар, но и весь район был некогда населён армянами. В ряде деревень, расположенных вокруг Басаргечара и ныне населённых кавказскими татарами, уцелели армянские храмы, например, церковь в селе Зод из красного теса и многие другие храмы. Басаргечар расположен на расстоянии семи километров на восток от озера Севан. Из многих родниковых ручейков, вечно журчащих и мчащих вниз по глубоким ущельям свои жемчужные струи, образуется река Мазрачай, протекающая мимо Басаргечара и впадающая в Севан. Но не своими яйлагами в роскошном бархатном уборе гордится Басаргечар, не сотнями горных родников, не гордой вершиной Кейтидага, откуда взору открываются бессмертные просторы: справа виден весь Карабах, а слева – сам седой Арарат, – Басаргечар гордится своим сорокаречием, своими «Акнерами». «Акнер», находящийся на расстоянии трёх километров от Басаргечара, представляет собой некий божественный ансамбль красиво разместившихся у подножия гор сорока неумолчно журчащих и бросающих жемчужные струи родников.

Диадинцы быстро и успешно устроились здесь. Недалеко от них тянулась цепь гор, богатая базальтом. Почти все дома диадинцы выстроили из этого камня. Древесиной снабжал раскинувшийся неподалеку лёс. Прошло не более двух лет, и все диадинцы начали жить в своих прочно выстроенных домах.

Через Басаргечар была проведена вода из горных источников. Восстановили старинную церковь. В незабвенную память Диадина она была названа храмом Святой Богородицы – Сурб Аствацацин, ибо так называлась трёхбашенная диадинская церковь.

На седьмом году эмиграции из Диадина Горо, 77 лет от роду, заболел и умер. После Горо остались его сын Амбарцум, прадед Амазаспа Асатуровича, с братьями. У Амбарцума было четверо сыновей, в том числе Арутюн (Артен-ами), дед Амазаспа Асатуровича. Амбарцум по характеру и предприимчивости совершенно не был похож на Горо.

В возрасте 66 лет умер Амбарцум, и главою семьи стал Артен-ами. Он женился в 1843 году, а в 1845 году у них родился сын-первенец, которого нарекли именем Аствацатур (Асатур, Богдан) – дед Виктора Амазасповича.

Вплоть до восьмидесятых годов XIX века верховная власть в патриархальной семейной общине Амбарцумянов, состоящей из сорока душ, принадлежала Артен-ами и частично, в стенах дома, его жене, то есть бабушке Амазаспа Асатуровича – Нанэ.

В первые годы XX века Артен-ами, когда ему было уже свыше девяноста лет, сильно ослабел, слышал плохо, ходил, опираясь на посох. В эти годы он проводил время со своими товарищами, уже ставшими мудрецами. Они обычно садились на камни в ограде церкви и сообща философствовали.

До 1890 года в Басаргечаре не было школы. Басаргечарские дети вынуждены были ежедневно ходить на учёбу в селение Большая Мазра, совершая путь в 12 километров. В семье Амбарцумянов высоко ценили знание и образованность. Асатур энергично хлопотал, требуя открытия школы в Басаргечаре. Его хлопоты увенчались успехом: в Басаргечаре было открыто двухклассное сельское училище. По его же инициативе было выстроено здание для этого училища, причём значительные средства на это были пожертвованы им же.

Асатур в восьмидесятых годах XIX века был избран общественным старшиной для всего Басаргечарского района. Его управление, несмотря на кратковременность, отличалось неизменной заботой и внимательностью к народным интересам. Он энергично боролся за сложение с населения накопившихся и неоплаченных налогов и прочее, за что и был отстранён от старшинства губернской властью.

У Асатура и его жены Тамам 13 сентября 1880 года родился Амазасп.

Когда Амазаспу исполнилось семь лет, а его старшему брату Воскану – десять, отец определил их в школу, находившуюся в Большой Мазре. Всего в школе насчитывалось около шестидесяти учеников, из которых 15 человек были басаргечарцы.

Амазаспу Асатуровичу на всю жизнь запомнилась выдающаяся личность учителя Назарета Ширакуни. «Это был человек стройный, высокого роста, широкоплечий, энергичный и могучий в движениях, с широким лбом, проницательными глазами и с густо протянутыми бровями. Лицо у него было гладкое, приятное, с заразительной улыбкой. Одевался в серую, красивую черкеску и ходил с большой суковатой дубиной в руке. Его сила и влияние в селе Большая Мазра были неограниченными. Видно было, что он способен к глубочайшей любви и столь же глубочайшей ненависти. Не имея широкого и глубокого образования, он, тем не менее, был достаточно начитанным, остроумным и весьма занимательным. Обладая могучей силой природного ума, Назарет Ширакуни был силён в рассуждениях и в спорах выходил победителем. Он обучал своих учеников русской грамоте, и по овладении букварём они постепенно перешли к чтению рассказов Л. Толстого и Ушинского. Сам Назарет Варжапет часто вслух читал эти рассказы, объяснял их моральное значение и заставлял учеников повторять. Вместе с тем Назарет Варжапет любил рассказывать басни Крылова и объяснять их значение на примерах из обыденной жизни.

Оригинальный и самобытный педагог часто прибегал к физическому воздействию на учеников. Назарет шагал по классу с громадной линейкой в руках и ею же карал провинившихся. Часто мы с братом оставались ночевать у Назарета Варжапета. Назарет научил нас русской грамоте, внушил нам нравственные склонности. Ему мы обязаны также смелостью и дерзновением мысли. Наша учёба в селе Большая Мазра продолжалась два года, то есть до 1889 года, когда школа, преобразованная в двухклассное сельское училище, была переведена в Басаргечар».

За знаниями – в Ереван, Тифлис и Москву

В 1894 году Асатур повёз детей в Эривань[32]32
  Так в русской транскрипции до 1936 года назывался Ереван.


[Закрыть] с целью определения их в Эриванское епархиальное училище. При этом он приговаривал: «В наше время стыдно оставлять детей без образования, без света науки, без просвещения. Мы, к сожалению, остались тёмными, необразованными, но это наша судьба, а дети… они должны учиться. Хотя это связано с большими расходами, но мы готовы пожертвовать всем своим состоянием, лишь бы дети получили образование». Домашний совет одобрил предложение отца.

Эриванское епархиальное училище по своей учебной программе и по положению представляло собой среднее учебное заведение, состоявшее из трёх подготовительных отделений и шести классов. Число учащихся в нём доходило до четырёхсот пятидесяти, преподавателей до трёх десятков, среди которых были и специалисты с высшим образованием. Возглавлял семинарию инспектор. В 1894/95 учебном году семинарию возглавляли сначала Седрак Мандинян, а затем Тигран Иоаннисян. Как первый, так и второй известны в истории армянской интеллигенции. Седрак Мандинян известен как выдающийся педагог, а Тигран Иоаннисян был известен как литератор. Им переведён на армянский целый ряд произведений художественной литературы, например, «Без догмата» Сенкевича, «Воскресение» Льва Толстого, «Антигона» Софокла и некоторые другие книги. После испытания Амазасп был принят на третье подготовительное отделение, а Воскан – во второй класс. Асатур простился просто: «Учитесь дети, учитесь хорошо».

Весной 1895 года Амазасп уже перешёл во второй класс, а брат Воскан в четвёртый.

В это время Амазасп наслышался об армянской духовной семинарии «Нерсесян» в Тифлисе, где уровень знаний был намного выше, чем в Эриванском училище. Амазасп упросил отца позволить выехать в Тифлис для поступления в семинарию. Отец дал своё согласие, и осенью 1895 года Амазасп уже поселился в тифлисском караван-сарае Шадинова. На следующий же день после приезда в Тифлис он отправился к директору семинарии и уверенно заявил ему, что он хочет поступить в семинарию и готов сдать все экзамены. Директор, известный биолог-дарвинист Самвел Балагян, внимательно выслушал юношу, распорядился проэкзаменовать его по арифметике, армянскому языку, географии и русскому языку. Амазасп отвечал уверенно и был принят во второй класс.

Среди учителей был известный армянский писатель Перч Прошян, автор романов «Сос и Вардитер», «Хлебный вопрос» и других произведений, Амазасп Асатурович так вспоминал его: «Он фактически "выезжал" на колеснице своего авторитета, а учить – ничему нас не учил. Заслуженный старик, сияющий сединой и не лишённый юмористического "изобилия", он входил в класс с грозной дубинкой в руке, садился на место и начинал рассказ анекдотов, личных приключений и прочее. Затем, в последние минуты анекдотично проведённого урока, вызывал: "Ну-ка, бала-джан (сынок), иди сюда и расскажи, что знаешь по родному языку, по родной грамматике…" И пока вызванный ученик, пыхтя, приступал к чему-нибудь, гремел звонок».

В семинарии «Нерсесян» Амазасп учился в 1895–1897 годах. Максимализм в потребности знаний был у него заоблачный. Он мечтал о более глубоких знаниях. И закралось у него в мечты очередное дерзновенное деяние – поехать в Москву и поступить в знаменитый Лазаревский институт восточных языков. Он узнал, что это учреждение является просветительным центром, где обучаются в основном армяне. В результате он решил бросить учёбу в семинарии, поехать в Басаргечар и получить согласие родителей на поступление в Лазаревский институт. Отец был категорически против, считая эту затею детской глупостью. Дерзкий план Амазаспа был всеми воспринят как бессмысленная авантюра, и он был отправлен обратно в Тифлис.

Но Амазасп не был бы Амазаспом, если бы угомонился и сдался жизненной рутине. Это было 10 октября. Он, собрав вещи в небольшой узелок и имея в кармане всего десять рублей, которые объявил неприкосновенным запасом, отправился на вокзал, чтобы без билета доехать до Москвы. Интеллектуальная часть багажа, полученная в итоге двухлетнего пребывания в «Нерсесян»-семинарии, была несколько больше. За это время он приобрёл некоторую начитанность в области литературы, довольно основательно усвоил основы родного языка, его грамматики, несколько поднялись его познания по русскому языку, хотя по-прежнему он говорил ужасно грубо и с нетерпимым акцентом. Всё же необходимо признать, что наибольшую часть его умственного багажа составляли математические познания по арифметике, алгебре и геометрии, наличием которых он был обязан вниманию никогда не забываемого им преподавателя Арутюна Зорабяна. Кроме того, в этом багаже были и некоторые сведения из биологии, почерпнутые им через Самвела Балагяна из его интересной книги «Дарвинизм». О покупке проездного билета не могло быть и речи, ибо наличность в десять рублей была объявлена неприкосновенной. Пробыл в пути шестнадцать дней. Четыре раза был посажен за решётку и отпущен. Наконец в конце октября оказался в Москве. Город встретил его, не имевшего тёплой одежды, жутким холодом.