Текст книги "Искатель, 2014 № 07"

Автор книги: Юрий Кунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 50

– Павел, я сейчас подойду! – увидев входящего в кафе Посохина, крикнул Манукян. – Подожди чуть-чуть. С экономикой только разберусь немножко.

Хозяин «Магистрали» снова склонился над толстой тетрадью, разложенной на стойке бара.

Майор сел за столик и осмотрелся. Посетителей было немного, но у них у всех был заказан знаменитый и недешевый манукяновский шашлык. Запах жаренного на углях мяса кружил голову. Посохин сглотнул набежавшую слюну.

Манукян закрыл наконец тетрадь и сунул ее под стойку. Подойдя к майору, он протянул крепкую волосатую руку.

– Здравствуй, Павел! Что тебе принести? Что будешь кушать?

Привстав, Посохин поздоровался со старым приятелем и помотал головой.

– Ничего. Надо поговорить.

– Со мной?

– С тобой. Кристину позови, пусть за стойкой похозяйничает.

– Серьезно говорить будем?

– Серьезней не бывает.

– Подожди немножко.

Манукян отправился в подсобку, и вскоре в зале появилась Кристина. Она помахала Посохину рукой и встала за стойку бара. Хозяин «Магистрали» снова подошел к майору и опустился напротив него на стул.

– Какое дело у тебя ко мне? Не стесняйся, говори напрямик.

– Разговор предстоит неприятный, Карен. И для тебя, и для меня.

– Тем более обойдемся без фиглей-миглей. Мы же с тобой не женщины, чтобы ходить вокруг да около.

– Отлично! – Посохин, не мигая, смотрел на Карена. – У тебя были намерения приобрести участок земли в сквере возле Центрального пляжа?

– Были, – Манукян ответил на вопрос без промедления. – Пока хотел взять в аренду, со временем собирался выкупить, если дело пошло бы как надо.

– Но Квасова перешла тебе дорогу?

– Перебежала, как черная кошка.

– Знаешь, какие слухи в городе появились?

– Какие?

– Что это ты ее на тот свет отправил.

Манукян несколько раз потер толстыми пальцами гладко выбритый подбородок, словно хотел удостовериться в его идеальном состоянии.

– Ты тоже так считаешь, Павел?

– А ты как считаешь, я служу закону?

– Не сомневаюсь ни на секунду.

– То есть ты считаешь, что я честно выполняю свою работу?

– Конечно.

– Так, может, ты позволишь честному полицейскому разобраться, откуда у этого слуха ноги растут?

– Что тут разбираться? Я тебе сразу скажу, что это Горобцов Геннадий такой слух пустил. Он у меня хотел «Магистраль» купить, а я его послал подальше. Сказал, что мечта не продается.

– Татьяне Горобцовой он кем приходится?

– Отцом приходится. Но она здесь ни при чем. Уверен на все сто! Они друг с другом уже много лет не ладят.

– А ты знаешь, что Квасова этот участок за взятку получила?

– Конечно!

– А ты смог бы торги выиграть, если бы они состоялись?

– Разумеется! Мои условия были бы самыми выгодными для нашего Бирючинска.

– Откуда ты знаешь?

– Я гражданку Квасову знаю.

– Где ты был тридцатого мая с девятнадцати до двадцати трех часов?

– Само собой, здесь был. Но тебе нужно, чтобы кто-то это подтвердил, я так думаю. Подожди чуть-чуть. Может, вспомню кого-то из посетителей, кто у нас в то время кушал.

– Кристина, подойди сюда на минутку, – позвал Посохин. Он был уверен, что Карен никогда не станет впутывать дочь в сомнительные дела. Поэтому ее можно было рассматривать как самого надежного свидетеля. Правда, не для следствия, а для него, Павла Посохина, лично. Но сейчас именно это и было наиболее необходимым.

Поправив стягивавший ее роскошные волосы бордовый пластмассовый обруч, девушка подошла к майору.

– Вы что-то хотите заказать, Павел?

– Нет. Скажи, пожалуйста, ты тридцатого мая вечером работала с отцом?

– Да. Я каждый день здесь, вы же знаете.

– Он в тот вечер никуда не отлучался?

– Это какой был день? Понедельник?

– Угу.

Кристина на некоторое время задумалась.

– Нет, не отлучался. Я, правда, его подменяла два раза.

– На сколько?

– Один раз минут на пять – папе в туалет нужно было. И потом еще на двадцать минут, чтобы он поел.

– В какое время он ел в тот вечер?

– Как всегда, в десять.

– Когда он снова вышел в зал, кто-нибудь там был?

– Да.

– Сколько человек?

– По-моему, шестеро. Но почти две недели прошло, я могу ошибаться. Обычно в это время у нас сидит человек пять – семь. Больше очень редко. А чтобы меньше, я такого совсем не помню.

– Был среди них кто-то из знакомых?

– Папа не хочет, чтобы я общалась с посетителями, а тем более с ними знакомилась. Я могу только их внешность описать. Помню не всех, но двух мужчин я запомнила, они часто здесь бывают.

– Кто это был, Карен?

– Не понимаешь кто?! Скорее всего, эти два барана! Карманов со своим Васюном.

– Кристина, опиши обоих.

Девушка сделала подробное описание. Карманов и Табанин полностью под него подходили.

– А когда отец уходил на перерыв эти двое уже были в зале?

– Да.

– Не помнишь, отец в тот понедельник приехал на работу на машине?

– Мы всегда ходим пешком. От дома до кафе семь минут идти. Зачем машину гонять? Если нужен транспорт, папа Михаила вызывает.

– Это того, что за продуктами ездит?

– Да, Монастырева.

– А тридцатого мая Карен его вызывал? Вечером, я имею в виду.

– Надо подумать… Нет. Михаил как утром мясо и овощи привез, больше в кафе не появлялся.

– Спасибо, Кристина.

– Все, милая, иди.

Когда девушка удалилась, Карен с грустью посмотрел на Посохина:

– Ну что, все выяснил?

– Все. До старого пляжа отсюда ехать минут шесть. Если не вдвое превышать разрешенную в городе скорость. Но машина штука приметная. Значит, какое-то расстояние до пляжа нужно было пройти пешком. Еще надо время на переодевание. Убийца наверняка после преступления был весь мокрый. На убийство как таковое тоже нужно было несколько минут потратить. Еще плюс обратная дорога…

– А если я киллера нанял? Такой вариант ты исключаешь?

– Не смеши. Деньги для тебя не самое главное в жизни, и ты слишком ценишь свою независимость, чтобы связываться с бандитами.

Посохин помолчал.

– Карен, я не только для себя выяснял, как ты провел вечер тридцатого мая, но еще и для тех, кто распускает о тебе в городе грязные слухи. Также для начальства, если эти слухи дойдут и до него. А они дойдут, сам знаешь. И я должен быть к тому моменту во всеоружии.

– Павел, я тебя понимаю, но все равно обидно.

– Обида не на всю жизнь?

– Ай! Что ты говоришь?! На десять минут! Кушать будешь?

Глава 51

Посохин сидел в своей машине и смотрел на проезжавшие по трассе разноцветные фуры с иностранными номерами. Стекла в автомобиле были подняты, и он не слышал рева «манов», «рено» и «вольво». В салоне тихо звучал голос Шаде.

Через месяц-другой ниже по Лигани заканчивали строительство большого моста, и транзитный транспорт, огибая город, должен был потечь к новой переправе. Посохин уже посчитал, что после этого бирючинский мост, построенный в начале семидесятых, станут пересекать не более полусотни машин в час – в основном те, что держат свой путь в Новолиганьск.

Скоро, с грустью подумал майор, этот железный поток превратится в хилый ручеек и никакого смысла приезжать сюда уже больше не будет. Вся романтика останется за кадром.

Кто-то за его спиной настойчиво постучал в стекло. Майор обернулся. На тротуаре возле машины стояла Рыбакова. Посохин открыл водительскую дверь и выглянул наружу.

– Майор, вы почему телефон отключили? – опираясь одной рукой на крышу автомобиля, спросила Валентина Васильевна с притворной строгостью. – Я звоню, звоню! – Она сделала шаг вперед. – Хорошо Жарких помог. Сообщил, что шеф в данный момент медитирует, то есть созерцает в районе поста ГИБДД на трассе «М 4» уносящиеся вдаль автомобили.

Посохин откинулся на спинку сиденья.

– Я когда срочную служил, в увольнение ходил на железнодорожный вокзал. Чтобы расслабиться, как сейчас говорят, – с сарказмом произнес Посохин. – Смотрел на уходящие и прибывающие в Рязань поезда. – Он немного помолчал. – А у нас тут до ближайшей «железки» шестьдесят километров.

– Сильно по дому скучали?

– Да нет. Просто по натуре я, наверное, неисправимый фантазер. Манят меня дали всякие и другие романтические неизвестности. Я не имею в виду места оголтелого туризма. Не дай бог, как говорится. – Посохин сделал паузу и резко поменял тему разговора: – Вы, очевидно, знаете, что у Квасовых во время обыска мы ничего не нашли. Ни в огороде, ни в доме, ни где-либо еще. На радостях руководство вставило мне по первое число. И Нестеров, и Карельский. Даже судья меня нехорошими словами обложил. В следующий раз ордер придется выпрашивать, стоя на коленях. В общем, Валентина Васильевна, Стасов чист, коллеги-бизнесмены тоже ни при чем, судя по всему…

Посохин замолчал и задумчиво посмотрел на Рыбакову.

– Но кого-то она боялась, – сказал он, выделяя каждое слово. – И боялась по-настоящему.

– Или ненавидела.

– Такие вещи часто взаимосвязаны. В общем, кто-то мешал ей спокойно жить. Да-а… Что ж, подведем итоги проделанной нами работы, дорогой Ватсон. Взвесим, так сказать, сухой остаток.

– И что у нас получается в остатке?

– У нас в сухом остатке лишь два велосипедиста. Тот, которого видели дочка Смазневых и Татьяна Горобцова, и тот, которого видел Дронов. – Посохин усмехнулся. – В Бирючинске обезврежена банда велосипедистов. Как вам такое сообщение в новостях? Звучит! Правда, у Квасовой были какие-то шашни с администрацией, но Карельский в этом направлении работать мне запретил. Сказал, что передаст информацию наверх и пусть там решают, как с ней быть. Он не считает, что убийство Квасовой как-то связано со взятками. Скорее всего, он прав, но очень мне хочется пощипать за попки наших казнокрадов. Прямо руки чешутся.

– А Баталин? Его же все-таки арестовали.

– Баталин попал под раздачу из-за своей жадности. Тот, кто сунул анонимку под дворники Самарину, подбросил и обрывки расписки горемыке Баталину. Этот некто хорошо знал характер Баталина и понимал, что тот не устоит перед искушением. Они наверняка где-то пересекались. Карельскому это тоже ясно, но на него начальство сильно давит. Его руководству хочется как можно быстрее отрапортовать о раскрытом убийстве. Если у Карельского дело заберут, фермеру хана. Дожмут его. Короче, меня весьма занимают эти ваши поклонники двухколесного транспорта.

– Павел, этих велосипедистов я, кажется, нашла. Описание почти полностью совпадает. Высокие, крепкие. Обоим около сорока. Живут в районе маслозавода. Друг с другом неплохо знакомы.

– Неужели нашли?! – встрепенулся Посохин, выключая проигрыватель. – А ну-ка, садитесь и рассказывайте!

Майор открыл правую переднюю дверь. Рыбакова быстро обошла машину и забралась на сиденье рядом с водителем.

– Первого зовут Кисленко Максим. Освободился из колонии два месяца назад. Отбывал наказание за хулиганство. Всегда ходит в кепке или бейсболке. Наверное, потому что во время заключения заметно полысел и теперь стесняется своей новой прически. Велосипед купил два месяца назад у одной старушки. Велосипед у него черного цвета, с фарой и багажником. Второй – Антон Петрович Пригов. Работает продавцом в магазине строительных материалов. У него тоже есть велосипед черного цвета. «Ласточка», между прочим. Я сама видела. Собирается перебраться в Ростов. У него там подруга живет.

– Отлично! Но что нам это дает?

– Может дать, – заметила Рыбакова, доставая из сумки ежедневник. – Это адреса.

Она вынула из ежедневника сложенный вдвое листок и протянула его майору.

Посохин некоторое время сидел, глядя через лобовое стекло на проезжавшие мимо машины, и молчал. Рыбакова не сводила с него глаз.

– Кисленко и Пригова мы, конечно, проверим, – поворачиваясь к ней и беря листок, сказал, наконец, Посохин. – Но, вот, что мне сейчас пришло в голову. А если у Квасовых преступники тоже ничего не нашли? Как и мы. Они тогда могут попробовать надавить на Николая с целью вытребовать искомое. Ключи у них есть, есть горячее желание нечто поиметь и есть наглость. Они ведь ни один раз наведывались к супругам Квасовым. Если верить Дубко. Наверное, в доме они уже тоже все облазили, пока Квасов был в запое. Хотя никаких чужих «пальчиков» мы там и не обнаружили.

– Почему вы к словам Дубко относитесь с таким недоверием?

– Черт его знает! Вечно поддатый вредный старикашка никак не тянет на надежного свидетеля.

– Но он же видел ночью высокого мужчину на огороде! И может быть, даже не один раз. А вы вцепились в Николая, как бульдог! И почти неделю на нем висели, не слишком принимая в расчет его характер. Вы сильно переоцениваете его любовь к деньгам и способность к мимикрии.

– Иногда лучше переоценить…

– Павел, не в этот раз. Тем более что Николая никак не назовешь высоким.

– У Квасова был и мотив, и возможность совершить убийство. После визита к Лебедевой ему ничего не стоило минут за десять дойти до реки и спокойно отправить супругу в мир иной. Он вполне мог оказаться на пляже сразу после того, как оттуда отплыла лодка Самохина, и до того, как на луг за скотиной пришел Дронов. А незаметно уйти с пляжа можно было после наступления темноты.

Помолчав, Посохин неожиданно добавил:

– Но, если все-таки допустить, что Квасову убил кто-то еще, Николаю может грозить серьезная опасность. Его после получения информации, скорее всего, уберут. Жалко будет мужика. Засаду, что ли устроить? Правда, нам какая от этого будет выгода?

– Вы что, Павел! Человека спасем!

– Это само собой. Может, он нам в благодарность за избавление от тяжких страданий расскажет, что мы ищем?

– Ничего он не знает!

– Ладно. Допустим, что не знает. Идем дальше… Итак, мы берем этого мистера Икса, если он существует, на огороде или даже в доме. Что мы сможем ему предъявить? Убийство Квасовой, скорее всего, повиснет в воздухе…

– Надо каким-то образом заставить его говорить.

– На допросе он, как пить дать, ничего не скажет. А вот наедине с Квасовым… Надо собрать как можно больше косвенных улик, если уж нет прямых. Ежиков блиндаж… Что он ищет? Деньги, наркотики, оружие? Чтобы ему подкинуть в качестве наживки? Или им?

– Деньги. Увесистую пачку денег. Чтобы он не искал, деньги могут заменить все.

– Рискнем! С Николаем только надо договориться. Без него нам, наверное, убийство Квасовой не раскрыть. Надо хорошенько все рассчитать, чтобы свести риск к минимуму. Сегодня мы больших денег уже достать не сможем. Но, вероятно, это и к лучшему. Будет время более тщательно все подготовить. У начальства денег просить не станем. Завтра поговорю с Наташкой, может, она нам миллиончик организует. На меньшее этот гад может не повестись. Николая надо на сегодняшнюю ночь из дома убрать от греха подальше. Пристегните ремень, коллега. Взлетаем!

Подъезжая к усадьбе Квасовых, они увидели, что ворота гаража открыты настежь. Рыбакова с испугом посмотрела на Посохина. Тот, затормозив, мгновенно выскочил из машины и забежал внутрь.

– Николай! – крикнул майор, заглядывая под «Газель».

– Чего надо?! – раздалось из ямы.

Посохин выпрямился.

– Слава богу! Поговорить нужно.

– Мы уже говорили.

– Дело серьезное. Ты же не хочешь, чтобы тебя отправили вслед за женой?

– Чего?

– Не злись. Бросай все дела. Поговорить надо. Срочно.

– Сейчас.

Квасов вылез из ямы и, вытирая ветошью руки, подошел к Посохину.

– Ну?

– Николай, тебе лучше сегодня дома не ночевать.

– Это почему?

– Люди, которые что-то искали у вас во дворе, тоже, скорее всего, как и мы, ничего не нашли. Они, я думаю, захотят поговорить с тобой лично. И этот разговор в любом случае кончится для тебя плохо.

– Я же ничего не знаю. Сколько можно повторять. Достали уже.

– Они тебе в любом случае не поверят. Сегодня на ночь нужно отсюда уехать. А завтра мы устроим засаду. Правда, у нас есть к тебе одна просьба.

– Что еще?

– Без твоей помощи нам не привязать их к убийству.

– Что, мне придется с ними говорить? – догадался Квасов.

– Надо, Николай. У нас пока нет весомых улик.

– Вы хотя бы знаете, кто это?

– Предполагаем.

– Так же, как со мной?

– Нет, не так же. Знаю, что я перед тобой виноват. Работа у меня такая. Приношу свои извинения. Можешь даже написать на меня жалобу, если хочешь. Валентина Васильевна тебе подскажет, как надо правильно все изложить. Помоги только этих гадов взять. Они могут еще не одну душу загубить.

– Ладно. Дочка Райку очень любила. Только ради нее.

– Значит, договорились! Я звоню Нестерову и Карельскому. Может, поверят мне еще разок.

Глава 52

– Все, Николай, половина двенадцатого – пора укладываться спать, – сказал Посохин, взглянув на часы.

Квасов выключил телевизор.

– А если они не придут?

– Придут. Если не сегодня, так завтра. Жарких, давай в шкаф! И подушку возьми. Под задницу подложишь.

– А, и так нормально! Шеф, может, поменяемся? Вы в шкаф, а я под стол?

– Кончай базар. Лезь! Кукушкин, возьми рацию – и на второй этаж! Держишь связь с группой Богуславского.

– Есть!

Лейтенант Кукушкин вскочил с пола, лежа на котором он весь вечер смотрел телевизор, и бросился к лестнице, словно бойскаут.

– Куда?! Пригнись! Окна! – сдавленным голосом воскликнул Посохин. – Ох, и дебил.

Майор включил диктофон и положил его на тумбу рядом с телевизором.

– Может, что-нибудь и запишется. Наталья сказала, что аппарат очень даже неплохой. Она его с собой на сделки всегда берет.

– Шеф, я пока дверь не буду полностью закрывать? – попросил Жарких.

– Не задохнешься. Николай, гаси свет.

Квасов встал с кровати и щелкнул выключателем.

Жарких помог ему надеть бронежилет и сверху пижамную куртку. Бронежилет был импортный – легкий и тонкий. Его подарили подполковнику Нестерову в Германии, куда он недавно ездил в составе полицейской делегации обмениваться опытом.

– Николай Иванович, погоди, я сейчас перелезу, а ты потом ляжешь.

Старший лейтенант на ощупь перебрался через двуспальную кровать и открыл платяной шкаф.

– Прямо как Гагарин в спускаемом аппарате. Только «Героя» никто не даст, – прошептал он, забравшись внутрь и прикрыв за собой дверь.

Было слышно, как Квасов откинул одеяло и, вздохнув, лег на кровать.

– Николай, ты все помнишь? – вполголоса спросил его Посохин из гостиной.

– Помню, не дурак. Мне с головой укрыться?

– Как хочешь.

Майор залез под обеденный стол и опустил скатерть.

– Все, ждем.

В доме стало тихо.

Высокому и широкоплечему Посохину сидеть под столом было крайне неудобно. Он боялся, что если ждать придется долго, то у него наверняка затекут ноги и быстро из-под стола ему не выскочить. Правда, шансов выбраться самостоятельно из платяного шкафа, в отличие от бывшего гимнаста Жарких, у него вообще не было.

Примерно через полчаса майор почувствовал, что ноги начали неметь. Положив пистолет на пол, он опустился на четвереньки и стал шевелить ступнями.

Квасов лежал с открытыми глазами. Он жалел, что Посохин не разрешил ему выпить. Не то, чтобы он умирал от страха, но опасения, что все может закончиться не так, как спланировал майор, у него были.

Жарких сидел в шкафу в позе эмбриона. Руку с пистолетом он положил на колени, а другой придерживал дверь. Больше всего ему доставляла неудобство боль в копчике, которым он упирался в нижнюю стенку шкафа. Жарких корил себя за то, что не послушал майора и не подложил под зад подушку.

Никто из них не услышал, как около часа ночи открылась входная дверь. Но все они услышали, как отворилась дверь в гостиную. Неизвестный осторожно, судя по звуку, задернул шторы на окнах гостиной и прошел в спальню. Там он тоже закрыл окно шторами и зажег фонарик. Желтоватый круг пополз на уровне пояса сначала налево, потом направо и, наконец, сполз на пол.

Ночной гость шагнул к кровати и сдернул с Квасова одеяло.

– А! – встрепенулся Николай.

Свет фонарика ударил ему в лицо.

– Что?!

– Тихо! – глухо прозвучал голос неизвестного. – Убью!

Посохин наблюдал за происходящим через дырку в скатерти. Бандит был в маске. Фонарик он держал в левой руке, а в правой – пистолет ТТ. Майор это понял по характерному силуэту.

– Ты кто? – спросил Квасов, приподнимаясь на кровати и отворачивая лицо от света.

– Сядь!

Квасов медленно опустил ноги на пол. Руки он положил на колени. Днем Посохин показал ему, как он должен двигаться и говорить, чтобы не спровоцировать убийцу. Главное, предупредил его майор, ни в коем случае нельзя делать резких движений и повышать голос.

– Отдай то, что нашел. Это мое, – негромко произнес бандит.

– Что?

– Где то, что ты нашел, сява?

– Я ничего не находил.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пришил, как твою Райку? Она даже завизжать не успела. Или тебе сначала брюхо вспороть? Я могу. Где золото?

– Какое золото?

– Мое золото! – повысил голос неизвестный.

– Сейчас, сейчас. Я тут случайно кое-что нашел вчера. Оно в тумбе под телевизором.

– Достань!

Квасов оперся руками о край кровати и медленно выпрямился.

– Там, – сказал он, отворачиваясь от направленного в лицо света и указывая пальцем на телевизор.

– Доставай!

Квасов подошел к тумбе и, нагнувшись, открыл одну из створок. Он вынул завернутую в целлофан увесистую пачку денег.

– Вот.

– Протяни вперед!

Квасов, щурясь от света, замедленным движением вытянул вперед руку с деньгами на уровне плеча.

– Деньги, что ли? Мало! Где остальное?

– Это все.

– Спрашиваю: где остальное, фраерок? Тут не больше двух лимонов.

– Я не знаю.

– Я тебе горло вырву! Где мое золото, падла?! Продали?!

– Это все, что я нашел.

– Я не только тебя закопаю! Я дочке твоей уши отрежу, а внучке глаза вырву, если не скажешь, где золото!

– Ради Бога, дите не трогай! Все отдам. Я покажу, где остальное спрятал. Покажу… Там, во дворе.

– Пошли! Руки за голову!

Квасов поднял руки и двинулся в гостиную. Бандит пропустил его вперед и слегка подтолкнул пленника в спину.

– Давай, лошара!

Посохин на четвереньках осторожно выбрался из-под стола. В дверном проеме четко вырисовывалась мужская фигура. Сейчас Квасов свернет налево и выйдет из-под прицела. Нельзя было упустить момент. Майор поднялся на ноги и на цыпочках сделал два огромных шага. Замахнувшись, он ударил налетчика по затылку рукоятью пистолета.