Текст книги "Просто жизнь. Одна из миллионов"

Автор книги: Юрий Кондратьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Трудно на такое решаться. С одной стороны жизнь незнакомого человека, ну а с другой? Кто нас в такие ловушки загнал? Государство. Вот пусть у него совесть и болит, оно нас в волков превращает. И если надо выжить, а кто-то на пути стоит – он сам это выбрал, за риск деньги получает. О семье его и детях думать? А о нас кто думал?

Однако, меня останавливало другое. Если не получится, так и это не самое страшное. Пустить пулю в себя успею, живым не дамся. Смерть? А что в ней страшного? Разве не под ней мы ходили все эти годы? Каждый день, каждую секунду? Так она уже лучшей подругой стала, за эти годы. А разве ЭТО жизнь? Чем так жить, быть бездомной собакой которую все кому не лень пинают, уж лучше и впрямь уйти туда, где забот нет. А жена? Что с ней будет? Ведь я же за нее отвечаю, она мне свою судьбу доверила. Что с ней будет? Наверное, первый и единственный раз я пожалел, что с ней в жизни встретился. Трудно решиться. Понимал я, что если все и получится, это последний шаг, после которого я навсегда волком останусь, от людей уйду. Даже если она и не узнает, то что я себе скажу? Смогу ли с этим жить? Ведь было бы это в Грозном, да это шакал был бы, так там и задумываться нечего. Не люди это – хуже зверей! Но ведь это же русский?!!! Неужели я вернулся в Россию, в СВОЮ страну, чтобы убивать СВОИХ? Неужели я совсем озверел? Неужели совсем нет никакого выхода?

Решил я обратиться к умным людям. Много в Москве было разных адвокатов, но посоветовали мне знакомые одного мужика, мол толковый очень, правда и цены у него соответствующие. Пришлось засунуть руку в остатки нашей «зелени», последний НЗ на черный день. Осталось ее уже совсем мало, несколько сотен. Взял сотню, за час что-то выясню, а нет, так и эта сотня уже ничего не решит.

Пришел в назначенное мне время, в 14.00. Адвокат мне понравился сразу. Пожилой, седой еврей, очень умный взгляд. Рассказал ему коротко нашу историю, спросил совета. Времени он терять не стал, сразу приступил к действию. Сказал честно, что случай у нас действительно из ряда вон, но помочь постарается. Сделал несколько звонков, видимо коллегам. Потом стал уточнять некоторые детали. В общем, разговор у нас затянулся. Видя, что шансов у меня никаких нет, и зная, что мой час оканчивается, я решил закончить разговор и попрощаться. Видимо, он это вычислил мгновенно. Сказал, чтобы я не беспокоился о деньгах, он с меня их брать не станет. На мой недоуменный взгляд рассмеялся:

– Не все в этой жизни деньгами меряется. Если я вам помочь не смогу, то никто не сможет. Поэтому сидите спокойно, давайте испробуем все, что возможно.

– Извините, но я так не могу. Это Ваш труд и Ваше время. А кроме этого в приемной клиенты. У них же назначено время.

– Не беспокойтесь!

Он снял трубку и попросил секретаршу извиниться перед клиентами и отменить на сегодня все приемы. Признаюсь честно, я был шокирован. Наверное, меня легко поймет каждый.

После долгих разговоров и кучи звонков он предложил мне единственный реальный вариант. Т. е. сказал, что если бы я «вспомнил» какую-нибудь из своих бабушек с еврейской фамилией, то можно было бы легко сделать об этом справку и он бы помог эмигрировать в Израиль. Тогда мне не потребовалось бы вообще никаких денег.

Я видел, что он искренне хочет помочь мне. Очень мне не хотелось обижать хорошего человека, но извинившись, все же вынужден был отказаться. Он не обиделся. Долго и внимательно смотрел на меня.

– Вы очень честный и мужественный человек. Вы – первый и, думаю – последний, кто нашел в себе силы отказаться от этого. Обычно меня упрашивают, чтобы я сделал такую справку.

Я пожал плечами.

– Таким родители воспитали. Я не могу и не хочу отказываться от своих предков. Родился русским – им же и помру. Извините.

– Хорошие у Вас родители.

– Спасибо.

– Это им спасибо. Извините, что ничем не смог помочь, но если вам потребуется моя помощь, обращайтесь или звоните в любое время и не стесняйтесь. Вам очень тяжело пришлось и я хочу Вам помочь.

Он дал мне свою визитку. Осталось только распрощаться. Выходя из его кабинета, попытался оставить деньги его секретарше, но несмотря на ее приветливую улыбку, получил решительный отпор. Интересно, когда это он ей успел сказать?

В общем и этот поход закончился ничем. Впрочем, навел он меня на одну интересную мысль. В процессе разговора сказал, что я мог бы попытаться просить политического убежища, хотя это вариант из фантастических. Но зато этот вариант тоже позволил бы обойтись без денег, которых у нас и так нет. Эта мысль запала мне в голову и я высказал ее жене. Сначала конечно посмеялись. Ну а потом посмотрели с другой стороны, а почему бы и нет? Ведь чтобы получить статус политического беженца достаточно доказать хотя бы один из четырех пунктов. А что мы имеем?

Преследования по национальному или этническому признаку. Имеем? В сущности – да. Ведь прописка у нас в паспортах грозненская. А в Грозном нас разве не истребляли? А разве Грозный не российская территория? А в России-то нас не прописывают. Так мы живем здесь или только проживаем? Не вполне честно? Правильно. А бросать нас на убой было честно? А в России пинать – честно?

Преследования по религиозным убеждениям. Имеем? Имеем! Разве не шакалы сказали, что христиан они первыми «резить» будут? Или они не подкрепили своих слов делом?

Преследования по политическим убеждениям. Ну а разве эта прокоммунистическая бюрократия Ельцина нас не преследует? От того, что Ельцин в церковь пару раз сходил, он коммунистом уже перестал быть? Или от того, что этот режим в «демократический цвет» покрасили, он перестал быть прокоммунистическим?

Так или иначе, а терять нам нечего.

Теперь надо посмотреть, какие же страны могут взять политических беженцев. Насколько мы знаем из прессы, то США и Канада. Ведь именно там оседали наши бесчисленные спортсмены, диссиденты, артисты. Мы, правда, к этим категориям не относимся, но разве не пригодятся им работящие люди, если уж они России не нужны?

Выбрали один из дней, взяли документы и с утра поехали в американское посольство. Очередь конечно впечатляла. Как будто пол-Москвы в ней стоит. По очереди снуют какие-то жучки, продающие анкеты. Нужны они нам или нет, сказать трудно. Но цену жучки заламывают приличную. Решили обойтись, тем более, что у нас вопрос уж очень специфичный. Нужна будет такая анкета, так в посольстве и купим.

Очередь двигалась не спеша. Запускали партиями. Все же и до нас дошло, где-то после обеда. Перед проходом в индукционное кольцо выкладывали все из карманов. И у меня, и у жены были небольшие газовые баллончики, которые мы всегда носили с собой. Шантропы в городе развелось изрядно. Я совсем о баллончиках забыл, надо было дома оставить ради такого случая. Как сейчас на нас охранники отреагируют? Еще за террористов примут? Обошлось. Молодой, двухметровый парнишка в американской форме, увидел наше смущение, подмигнул нам: – «It’s o’key! No problem. You can have them back later.»

Большой зал с кучей окошек и людской гомон как на базаре. Оно и понятно, у кого-то судьба может решается, поэтому и голоса повышенные. Заняли очередь в одно из окошек. Пока стояли, кое-что уже понимать начали. Практически все здесь находящиеся стояли на эмиграцию по воссоединению семей. Но это лишь так официально называется. В реальности пытались доказать свое право на эмиграцию, опираясь на то, что кто-то из родственников, являясь американским жителем, прислал им вызов. У нас вызывало удивление, когда кто-то, как у нас говорится – седьмая вода на киселе – чуть не с кулаками бросался на стекло, доказывая свою правоту. Когда ближе подошли к окошку, я заметил на стенке листик, видимо для этой работницы шпаргалка, в котором перечислены были все степени родства. Удивительно. Я даже не подозревал, как их много, порядка 25-ти позиций. До того интересно было читать, что-то типа: внук троюродного брата по линии бабушки со стороны отца… Но раз список висит, значит и такие претендуют. Есть от чего похихикать. Однако, людей понять можно. За что только не вцепишься, когда ехать приспичит. Правда контингент в зале, в национальном отношении был преимущественно однороден. Наверное, мы с женой одни от русских присутствовали. Ну и еще несколько смуглых кое-где виднелось. Мужчина перед нами в сопровождении нескольких родственников тоже доказывал свое право, опираясь на нечто подобное, какую-то уж очень далекую родственную связь. Нам с женой чисто по-человечески стало жаль эту девушку за стеклом, уже основательно уставшую. Только когда он уже перешел на мат, она вызвала охранника и их вывели. Мы упали духом, ведь после такого прессинга вряд ли она способна нас выслушать. Но видимо ей эти сцены были не в новинку.

Жена заговорила с ней на безупречном английском и видимо немного подняла ей настроение. У нее даже вырвалось удивленное «О-о? Are you American?» Внимательно выслушала, почитала документы, извинилась, но сказала, что по вопросам политического убежища посольство не принимает. Потом, посмотрев по сторонам, уже чисто от себя добавила, что если мы обратимся с территории любой другой страны, то у нас есть все основания.

– Но я этого вам не говорила! Просто вижу приличных людей, какие здесь редкость, в отличие от этих…

И она презрительно кивнула на зал.

Мы понимали ее, если такие как предыдущий посетитель были здесь частыми клиентами. Да и не только он. Практически у каждого окошка стояла подобная перебранка. Базар, да и только.

Ну что же. И это результат. Хоть и отрицательный. Однако, выехать в другую страну нам просто не на что. Остается еще один вариант – канадское посольство.

В него решили не идти, а просто позвонить. Если уж есть какой-то смысл, то тогда сходим, а зря убивать день тоже не хочется. Снял трубку:

– Здравствуйте! С кем я могу поговорить по поводу политического убежища?

– Посольство этим не занимается! Больше сюда не звоните.

Презрительный и хамский голос отрезал категорично. Однако сомнение не оставляло, что же за загадка такая? Или тоже надо с территории другой страны? А деньги где брать на такую поездку? Нет. Надо все же пробить этот заколдованный круг. Как? Надо подумать. Судя по прекрасному русскому, на телефоне явно сидит урожденная русская. Наверняка работница конторы, той, что бурит глубоко. Такую породу дамочек тоже знаем, их не прошибить даже тараном. Но на такую тоже свой подход найти можно. Уж наверняка у нее английский от совершенства далек. Ну а с моей женой ей никак тягаться невозможно. Если сами англоязычные не верят, что она русская?!.. Вот на этом и сыграем.

За трубку взялась жена, я взял параллельную.

– Hello! I need to speak to someone in charge about political asylum.

На том конце трубки растерянная заминка. Даже отсюда чувствую, как скрипят заржавевшие извилины у этой вредной и хамовитой заразы. Пытается вычислить по акценту и произношению, это кто-то из своих или натуральная иностранка? Шалишь, голуба. Не для твоих мозгов такие ребусы… Метровая пауза все же закончилась:

– Just a minute, please.

Щелчок переключения, трубку снимает мужчина.

– Speaking, please!

Вопросительно смотрю на жену. Она уверенно кивает. У нее ухо профессиональное, ошибиться не может. Значит он – натуральный англофон, а не очередная подставка конторы.

– Добрый день. С кем я могу поговорить о предоставлении политического убежища?

– Простите, вы американка?

– Извините, но я урожденная русская.

– O-o-o? Извините за мою ошибку, но у вас абсолютное произношение. O’k! Ваш вопрос очень серьезный. Вы знаете какие требования существуют по этому вопросу?

– Да.

– O’k! Вы не могли бы завтра прийти в посольство? Вам когда удобнее?

– Если бы можно было примерно в такое же, как сейчас, это нормально?

– Да, конечно. Приходите в 15.00 и на входе скажете, что Вам назначил прием мистер В.

Разговор, конечно, шел на английском, но моего знания на это вполне хватало.

В Староконюшенном переулке долго искать нам не пришлось. Издалека увидели большую очередь и уже потом рассмотрели канадский флаг. Вход в здание загораживали двое молодых, но неплохо накачанных парней в костюмах. Они вопросительно на нас уставились. На каком же языке с ними разговаривать? Хотя лица на западные непохожи. Значит, на русском.

У нас назначен прием на три часа мистером В.

У них в глазах непритворное удивление.

С мистером В? Наверное это какая-то ошибка. Он не ведет приемов. А вы по какому вопросу?

Извините, но все же именно он назначил нам встречу. Он знает, по какому вопросу.

Похоже, у ребят сработала обида, что мы им не хотим говорить зачем пришли.

– Нет, такого не может быть! Становитесь в общую очередь, потом обратитесь в приемное окошко.

Мы отошли. Так, приехали…

– Давай поищем телефон и постараемся к нему дозвониться.

За углом нашли телефон-автомат. Жена позвонила и попросила с ним соединить. Говорила естественно по-английски, учитывая прошлый опыт. Соединили беспрекословно.

Мистер В. сильно удивился, что охрана нас не впустила, и сказал, что сейчас сам выйдет и встретит нас. Когда мы подошли к зданию, ребята смотрели на нас волком, но ничего не говоря, расступились и пропустили нас. Видимо кто-то уже вставил им пилюлю. Ну что-ж, дело житейское. В конце-концов не мы виноваты, могли бы и спросить у него самого, приглашал или нет.

Мистера В. мы узнали сразу, хотя раньше никогда не видели. Собственно, он был единственный западник в приемной. Видимо и он нас узнал, уж не знаю как. Как только мы вошли, он сразу приветственно помахал нам рукой. Поздоровались и он пригласил нас пройти внутрь через индукционное кольцо. Выложили все металлическое из карманов. Газовые баллончики тоже. Увидев их, он понимающе улыбнулся и дружески подмигнул, как сообщникам. Двухметровый охранник за бронированным стеклом смотрел с удивлением то на нас, то на мистера В. Из этого я сделал вывод, что он видимо и впрямь птица необычного полета и посетители к нему – что-то из ряда вон… Этого стоило ожидать. Ведь мы тоже не совсем обычные просители.

Когда прошли через кольцо и загрузили свое имущество по карманам за исключением баллончиков, он раскрыл толстенную стеклянную дверь и очень вежливо сделал приглашающий жест. Ну, конечно, жена прошла первой, но я настоял, чтобы следующим прошел он, все же он старше меня. Немного поупиравшись для приличия он поблагодарил меня и прошел. Вообще, буквально сразу мы увидели, что встретились с исключительно воспитанным человеком. Его манеры были безупречны, настоящий джентельмен. Наверняка имел прекрасное воспитание и образование. А его прямая осанка и походка говорили о том, что он оканчивал какую-то элитарную военную академию. В общем и впрямь человек неординарный, из высшего класса.

Провел нас в библиотеку и пригласил садиться. Начали разговор. Он пришел в восторг от английского моей жены и сказал, что впервые встречает в России человека с таким уровнем языка. Еще раз переспросил, кто она по рождению. Похоже он так ей и не поверил. Покачал головой и сказал в заключение:

– Ну если вы хотите называть себя русской, это Ваше право.

Сказал нам, что если мы претендуем на политическое убежище, то должны обосновать серьезность своей просьбы. Жена очень коротко рассказала о нас. Он стал очень серьезным.

– Да. У вас есть все основания. Такое бывает очень редко, но похоже, что вы доказали сразу все основные пункты и даже более того. Вы не возражаете, если мы продолжим беседу в другом кабинете? Здесь проводятся общие приемы, но у вас слишком серьезный случай.

Мы вышли из библиотеки и, пройдя по коридору, он остановился возле двери с цифровым замком, которая находилась за спиной охранника. Набрал код, раскрыл ее и пригласил проходить. Проходя я заметил ошалело-удивленный взгляд охранника. Похоже мы прошли в ту часть посольства, в которую имели ход только избранные. Интересно, что этот охранник о нас подумал? Теперь долго себе будет голову ломать, похихикал я про себя.

Теперь в своем кабинете мистер В. попросил нас рассказать все подробно. Внимательно выслушал, прочитал все наши документы, резюме и сказал:

– У вас очень необычная и трудная судьба. У вас есть все подтверждения и обоснования. Я не сомневаюсь, что вас может с удовольствием принять любая страна. У вас огромный опыт и прекрасные профессии. Вы можете принести огромную пользу любой стране. Но я, как канадец, заинтересован в том, чтобы вы принесли пользу именно Канаде. А просто как человек я рад, что могу помочь вам. Тем более, что вы люди высокой культуры. Я бы очень хотел, чтобы все эмигранты были похожи на вас. Однако, я предлагаю оставить в стороне политическое убежище, хотя вы имеете на это все права. Но это процесс весьма болезненный и для Канады и для России. Если не возражаете, то мы все это оформим простой эмиграцией.

Ну разве мы могли возражать? Ведь это даже лучше, чем мы хотели. Оставался только вопрос денег. Мистер В. посоветовал нам обратиться в представительство ООН, где нам могли дать удостоверение беженцев. В таком случае мы могли бы рассчитывать на пособие полагающиеся беженцам ООН. На этом мы и закончили нашу первую встречу. Мистер В. дал нам адрес представительства ООН и попросил держать его в курсе дел. Перед тем как попрощаться я сказал, что охранники на входе были на нас очень обижены. Спросил, не может ли это отразиться на нас? Мистер В. улыбнулся:

– Не обращайте внимания. Они должны уметь различать посетителей. Кроме этого, немного полечить от хамства – вреда не будет. А что касается вас, то если от вас долго не будет известий, я дам официальный запрос о вас в российские органы. Не волнуйтесь. Хотя мелкие проблемы или неприятности у вас возможно появятся.

Все же приятно иметь дело с умным человеком, который с полуслова все понимает.

Домой мы возвращались окрыленные.

Теперь даже будничная суета не была такой тягостной. Перед нами открылась дверь в будущее. Тяжелый ком упал с души. Хотя мелкие неприятности стали появляться. У меня появилось давно забытое чувство чужого взгляда в спине. Не к тому, что кто-то меня пас на улице… Просто совокупность разных случайностей и появление их там, где они вообще быть не должны, все это наталкивало на мысль очень неприятную. Плюс к этому блокировка номера посольства с домашнего телефона. Предыдущий и следующий номер набирался без проблем, а именно этот – чистая занятость в любое время. Хотя перезвонка с любого автомата или от соседей проходила беспрепятственно. Что-ж, этого и следовало ожидать. Поставили под колпак, как того Штирлица. Совсем здорово получается. Как бросить чеченам на растерзание – так это запросто! Хрен с ним. Вырвались сами и помощи ни у кого не просили. А вот теперь ото всюду только и жди… Прописать в квартире – накося, выкуси! Платить за работу как положено – шиш! «Понаехали тут»… Поняли, лишние мы. Хотим уехать, черт с вами, не нужны, так не нужны. Опять кому-то не понравилось. Да сколько же можно? Что же вам, сволочам, нужно? Когда же вы отстанете от нас? Сколько же вы еще издеваться-то будете? Или ждете, что нервы не выдержат? Дождетесь, твари. Уж если и сорвусь, то легче вам от этого не будет. Постреляю кучу ублюдков по вашим мэриям и другим конторам, а уж последнюю в себя. Да и лимонка сгодится, никто не сбежать не успеет. Этого хотите???

Ладно. Хватит психовать. Теперь надо еще крепче зубы сжать и вперед.

В маленьком переулочке с трудом нашли эту ООНовскую контору. Это же надо, так ее спрятать!? Наверняка, чтобы никто найти не мог. Все стекла на входе залеплены объявлениями на разных языках. Самое крупное и написанное большими буквами – на русском: Люди с советскими паспортами здесь не обслуживаются! Все понятно. Объявили в стране «дерьмократию» и теперь хотите, чтобы ООН об этом всем бардаке не прослышал? Хотите выглядеть белыми и пушистыми? Ну что-ж, постараемся обломать вам это удовольствие. Наверняка церберов кучу насажали, чтобы ни один наш в это здание не просочился. Посмотрим, чья возьмет. Умными себя считаете? Так мы тоже не в дерьме найденные, тоже сюрприз вам приготовили. Предвидя такой вариант, мы с женой решили комедию разыграть. По одежде сейчас трудно распознать, примерно все одинаково одеваются. Решили идти наглостью, жена чешет как из пулемета по-английски, а я вроде как молчком, морда – валенком, и по-русски не понимаю…

Заходим. Четыре цербера. Двое в милицейской форме, двое в штатском.

– Граждане, вы куда?

– Sorry, we are from Canadian Embassy, we have an appointment with the officer Mihubi.

Церберы в растерянности.

– Паспорта у вас есть? Понимаете? Passporte???

– I don’t undestand! Why do you need our passports? We need officcer Mihuibi! You understand? We are from Canadian Embassy! We need officer Mihubi! Why are you asking???

Решаю подыграть жене. Обращаюсь к ней:

– What does he want? Do you understand?

Церберы совсем потухли. Переглянулись, уставились на самого молодого.

– Это ты кажется английский учил? Вот и давай с ними разбирайся. Тебя зачем учили?

Молодой неуверенно переминается.

– Да что с ними раговаривать-то? Они же сказали, что с канадского посольства. Они что, будут с собой паспорта таскать? Сейчас их начнем допытывать, так они еще больше развоняются, они же все чокнутые. Скандала хотите? Лучше пропустим их, от греха подальше, черт их знает, что за птицы. Вот пусть с ними ооновцы и мучаются.

Мы с трудом сдерживаемся чтобы не расхохотаться.

– Ну вот ты их сам и веди, раз английский толком не выучил.

Молодой хватает со стола уоки-токи и обращается к нам:

– Please, go!

Несется впереди нас по коридору к лестнице наверх и на ходу кому-то сообщает по уоки-токи:

– Веду к тебе двоих иностранцев, открывай дверь.

Поднимаемся по пустой лестнице. Настолько пусто, что даже легкое эхо нас дублирует. Где-то наверху лязгают замки. Однако неплохо ребята устроились. Впечатление, что не в учереждение пришли, а в секретный центр какой-то. Интересно, кого это они так оберегают? Неужели работников ООН?

Поднялись на третий этаж. Возле открытой двери стоит еще один мордоворот в штатском с уоки-токи в руке.

– Эти, что ли?

– Ты с ними поаккуратнее. Они из канадского посольства.

Молодой разворачивается и ссыпается вниз по ступенькам. Его сопровождает звонкое эхо.

– Please!

Мордоворот приглашает нас войти. Похоже они ничего кроме этого слова больше и не выучили. Обращаю внимание на дверь. И точно, железная. И замков на ней разных штук пять. Да еще задвижка и цепочка. Вот это оборона! Они что, ожидают вооруженного штурма с применением гранатометов?

В общем поход этот ничего не дал. Офицерша ООН была немного шокирована. Она просто не предполагала, что сюда прорвутся простые русские, да еще по направлению из канадского посольства. Она признала, что у нас есть полное право на получение удостоверения беженцев ООН, но выдать его не могла. Очень долго извинялась, но сказала честно, что если даст такое удостоверение, то это грозит им очень большими неприятностями. Ведь Россия разрешила ООНу открыть свое представительство с условием, что страна признается демократической. Ну а разве из демократической страны беженцы могут быть?

Вот такие пирожки… с демократией…

Выходили мы с этого этажа тоже в сопровождении того же молодого цербера, которого вызвал мордоворот. На выходе вся четверка радостно с нами попрощалась. И только зайдя за угол я смог рассмеяться во весь голос. Хохотал наверное минут пять, аж слезы потекли. Наверное, со стороны за чокнутого приняли. Редкие прохожие даже на другую сторону переходили.

Впрочем, если уж совсем честно, то повода для веселья было совсем мало. Когда отчитались мистеру В. о своем походе в ООН, то он явно занервничал. Схватил трубку и сам позвонил этой офицерше. Не знаю, что она ему говорила, но он даже немного повысил на нее голос, чего я никак от него не ожидал. Ведь вывести из себя дипломата, это уметь надо. Закончив с ней разговор, он некоторое время раздумывал.

– Из-за политических игрищ как всегда страдают обычные люди. Впрочем, ничего это не меняет. Правда, может потребуется немного больше времени, но ваш переезд в Канаду состоится, не волнуйтесь. Это я вам твердо обещаю.

Я решил не скрытничать и сказал, что нас уже поставили под колпак. Он не удивился.

– Так быстро? Но это не страшно. Вижу, что Вы прекрасно знаете о чем говорите. Значит и сомневаться не имею права. Но это значит, что у вас появляется реальная угроза. Поэтому прошу вас держать себя в руках и не давать им повода. Провокации вполне возможны. А я со своей стороны обещаю ускорить как только возможно. Но чтобы у них было меньше поводов, вы должны начинать процесс оформления документов. Документ, что Канада принимает вас на ПМЖ, я вам дам.

Пока проводил нас к выходу, эту бумажку уже подготовили. Вручил ее нам тут же.

Теперь в нашей жизни наступил следующий этап. Надо было выбить загранпаспорта и оформит кучу прочих бумаг. Из Видного уже трудно все успеть, ведь походы по нашим бюрократическим конторам, это куда дольше и труднее, чем по иностранным. Получается так, что надо делать новый рывок, теперь уже в Москву. Однако, на что там жить? Но и тут судьба о нас позаботилась. Незадолго до того мы подали объявление в газету «Из рук в руки» о частном преподавании теста IELTS, который нужен был выезжающим в Австралию и Новую Зеландию. Как ни странно, но при наличии в Москве мощного преподавательского контингента, окончившего самые престижные университеты, за преподавание этого теста никто не брался. Этим мы и воспользовались. Кроме тех, кто сразу отозвался на это объявление, поступило так же несколько серьезных предложений от некоторых фирм и эмиграционных контор. Одно предложение от австралийской вирмы нам очень понравилось. Но мы никак не могли решиться на переезд. А теперь – сам Бог велел. Десятки учеников моей жены были сильно расстроены. Их родители звонили наперебой и просили остаться в Видном. Но когда им объяснили, то они все поняли. А несколько самых способных учеников решили ездить к нам в Москву.

Очень трудно было расставаться с хорошими друзьями и прекрасными товарищами, с которыми нас свела судьба. Впрочем, прощаться с ними мы не собирались. Труднее было расставаться с мыслью, что мы опять вынуждены были покидать место, где почти почувствовали себя своими, а не чужаками.

Москва.

Поселились на Проспекте Вернадского. Жена ездила в эту фирму на работу, а я мотался по разным конторам. Часто возвращался затемно. Несмотря на то, что район считался благополучным, но криминогенная обстановка была уже плохая. Собственно, и в самом городе, даже в дневное время можно было напороться на хулиганье. Поэтому с газовиком не расставался. К счастью, воспользоваться им не пришлось, но несколько раз вытаскивать приходилось. Это немного остужало чересчур горячие головы. А в один из вечеров при вовращении домой произошла встреча и с «земляками».

Освещения на улице практически не было, но, услышав, впереди себя знакомый говор обратил внимание на двоих, идущих впереди меня метрах в 15-ти. Благо, чеченский язык немного знаю, поэтому понял, с кем дело имею и чего от них ждать можно. Они несколько раз оглянулись на меня, стали переговариваться очень тихо и замедлили шаг. Сразу почувствовал опасность. Начал переходить на другую сторону улицы, но руку уже положил на рукоять пистолета, который был заткнут за пояс под свитером. Они заметили мой маневр и тоже начали пересекать мне путь. Теперь уже совсем понятно стало. Решили воспользоваться тем, что на улице ни единой души не было, и практически полная темень. Впрочем, у меня еще была возможность оторваться от них. Ведь между кустами начиналась асфальтовая тропка ведущая в сторону нашего дома. Наверняка они о ней не знали. В нее-то я и нырнул, не ускоряя шага. Однако услышал, что они резко повернули и устремились за мной чуть не бегом. Я остановился и вытащил пистолет. Когда они нарисовались на входе тропинки, метрах в пяти, передернул затвор и направил ствол на переднего:

– Эй, шакалы! Вы адресом не ошиблись?

Видимо лязг затвора им был хорошо знаком, остановились мгновенно, как на стенку наткнулись. Да и отблеск оружия тоже могли увидеть.

– Да ты что, земеля? Мы здесь рядом живем.

– И в каком же доме? Номер назови! Да руки советую в карманы не опускать. С такого расстояния точно не промахнусь.

– Да этот… совсем близко… не помним… только переехали…

– В общем так! Я из Грозного. Теперь вам все ясно? Думали на московского лоха нарвались? Так что, разговаривать еще будем? Ручонки-то не опускайте, а то я нервный слишком. Ну а раз все понятно, то не опуская рук дергайте отсюда и подальше. А встретимся еще, буду стрелять сразу.

Нехотя попятились.

– Ну погоди, Иван, мы еще встретимся… Жаль тебя в Грозном не прибили.

Выйдя из кустов резко ускорили шаг, посыпая матом и угрозами в мой адрес. Жаль было патрона, но чтобы ускорить прощания я поднял ствол вертикально и нажал на спуск. …Думаю, что на мировой рекорд по бегу они могли бы претендовать с полным правом.

До моего подъезда было метров двадцать и полная темень. Поэтому некому было меня вычислять. Правда жена была встревожена моим отсутствием и близким выстрелом. Рассказал ей, вместе посмеялись.

А вообще-то отдельные выстрелы по ночам уже никого не удивляли. Однажды в соседнем дворе даже чью-то машину взорвали. Громыхнуло неплохо. Говорят, что у всех жильцов стекла посыпались. То-то наверное стекольщикам работы было.

И эта встреча, и редкие встречи с хулиганьем хотя удовольствия не доставляли, но к числу опасных не относились. Тут все ясно. Как в том фильме про ковбоев, кто первый – тот и выиграл. Гораздо опаснее были встречи с теми, кого мы всю жизнь в защитниках числили – с милицией и ОМОНом. Они были куда опаснее хулиганья или бандитов. Ведь нас как воспитывали всю жизнь? Что именно они тебя оберегают. Ну а в жизни как повернулось? Часто видел у станций метро, да и просто на улицах, как проверяли паспорта у тех, кто чем-то ментам или ОМОНу не понравился. Нередко такая проверка заканчивалась жестоким избиением. Били прикладами, дубинками, а уже лежащего – сапогами или кованными ботинками. И за что били? За то, что у человека паспорт не с местной пропиской, а лицо не по нраву пришлось. Мало этого, пошла практика с подачи заботливого московского мэра – бросать задержанных в телячьи вагоны и под вооруженным конвоем везти в их республики, где просто выбрасывали в чистом поле. Ну хорошо, что у меня лицо не кавказское, повезло. Ну а каково тем, кто нечаянно оказался не таким счастливчиком? Ну а если этот-же «кавказец» всю жизнь честно работал и его ненароком в столицу теперь занесло? Разве он виноват? Разве виноват он, что тьма на страну опустилась? Что люди озверели и их глаза ненавистью ослеплены?