Текст книги "Исповедь «Русского азиата» Русские в Туркестане и в постсоветской России."

Автор книги: Юрий Фадеев

Появилась привычка регулярно ходить в республиканский оперный театр. Билет на галерку стоил копейки, а когда в театре не было аншлага, после звонка можно было с комфортом расположиться и в партере. Помню замечательного казахского певца – баритона, народного артиста СССР Ермека Серкебаева в «Севильском цирюльнике». Позднее появился тенор, с высокой культурой исполнения, и тоже народный артист СССР Алибек Днишев. И конечно, в душе, в память о Казахстане, Алма – Ате и студенческих годах казахская национальная мелодия «Сары арка – Золотая степь» в исполнении оркестра национальных инструментов.

Студентом, в меру своих скромных возможностей, я начал приобретать пластинки с записями классических произведений, заложив основу фонотеки. В общежитии прослыл меломаном. Помню, в нашу комнату влетел Борис Клаптенко: «Ты слышал, как поет Борис Штоколов?» «Нет?» – «Послушай и запомни! Это второй Шаляпин!»

Борис – высокий, крепкий парень, поступил в институт сразу после службы в Морфлоте и ему особенно было приятно, что Штоколов, в свое время, окончив школу юнг служил на крейсере «Киров». Великий русский бас, народный артист СССР Борис Тимофеевич Штоколов ушел из жизни 6 января 2005 года.

Пролетели пять лет незабываемой студенческой жизни. Дипломный проект я защитил на «отлично». Тема диплома была неординарной, над ней я работал руководствуясь специальной литературой и журнальными статьями. Моим руководителем дипломного проекта был начальник одного из научно–исследовательского и проектного института. Он предложил мне место в своём отделе с тем, чтобы продолжить работу теперь уже над кандидатской диссертацией. Однако от этого заманчивого предложения пришлось отказаться. В Киргизии меня ждала жена Капитолина и годовалая дочь Наташа.

Увы! Первый брак оказался неудачным. Недаром сказано: «Нет большей бессмыслицы, нежели плющ благоразумия на зелёных ветвях молодости».

Что касается диссертации, то «свято место пусто не бывает». Через несколько лет по приезде в Алма—Ату я традиционно навестил свой институт и на профильной кафедре встретился с молодым сотрудником – Иваном Подгорным – инженером предыдущего выпуска. Он сообщил, что защитился по моей теме, листал мой дипломный проект.

Тогда же я поехал в Центральный парк им. Горького навестить свой студенческий дом, но меня ждало разочарование! Наше старое, дореволюционной постройки общежитие исчезло – на его месте была разбита прямоугольная цветочная клумба. Оставалось сесть на скамейку, предаться воспоминаниям и погрустить.

Фрунзе — с толица Киргизии, 1965 год

После окончания института в 1965 году я вернулся в Киргизию. Свою производственную деятельность начал мастером в Чуйском предприятии эл. сетей «Киргизглавэнерго», Минэнерго СССР.

Город Фрунзе (ранее Пишпек) – ныне Бишкек, расположен в центральной части Чуйской долины у северного подножия Киргизского хребта. Город был назван в честь М. В. Фрунзе (1885–1925) – революционера, советского государственного и военного деятеля, крупного военачальника Красной армии во время гражданской войны, который родился в Пишпеке. Бишкек в переводе на русский язык – мутовка для взбалтывания кумыса. В 1825 году на территории современного Бишкека возникла крепость Пишпек, построенная по приказу Кокандского хана. Через 37 лет ее захватили русские войска, было основано поселение, которое в 1878 году получило статус уездного города. В 1887 году в нем насчитывалось всего 6,6 тысячи жителей.

В конце XIX века, в Киргизии, как и повсюду в Средней Азии и Казахстане наши предки, как я уже отмечал, селились всерьез и надолго. Гарантией служила мощь Российской империи, закрепившей к тому времени свое присутствие в Туркестане. Вот и потянулись многолюдные обозы из Малороссии, Центральной России и с Урала. Путь был долгим и опасным. К горькому сожалению, мы, русские, мало помним своих предков – первых переселенцев, тех, кто заложил основы цивилизации в регионе с патриархально–феодальным уровнем развития, а ведь известно: «Кто не знает своего прошлого, у того нет будущего». Революция до нуля низвела заслуги и роль инициативных русских людей, потом и кровью создавших в Киргизии города и поселки, горнодобывающую промышленность, сельское хозяйство, образование, здравоохранение. Все стало не в счет! Одних отнесли к «кулакам», других – к иным классовым врагам советской власти. К этой же категории были отнесены и так называемые «бай–манапские элементы», выступившие против реорганизационных мероприятий советской власти. Коллективизация, в конечном итоге, приводила к отчуждению экономической базы манапов, которые являлись представителями традиционной киргизской аристократии. По свидетельству крупнейшего исследователя Средней Азии академика В. Бартольда, манапами у киргизов становились «люди, выделявшиеся храбростью и мудростью…». Но, как говориться: «В семье не без урода», восстание в 1916 году было возглавлено частью манапов – политических авантюристов.

Киргизская аристократия и русские переселенцы пытались защищаться от большевиков. Советская история отметила имевшие место в 1918–1922 годах мятежи «кулаков» в Оше, Джалал—Абаде, Таласе, Тюпе, Нарыне, в Куршабской, Базар—Коргонской и Кегартской волостях. Упоминается в ней деятельность и ликвидация в 1920 году «Крестьянской армии». Канули в Лету имена недоуменных людей, которых уничтожали во имя «светлого будущего». Не было, да теперь уже никогда и не будет им памятников. А те, которые они создали великим трудом и терпением города и села – начали переименовывать уже в советские времена. С развалом Советского Союза активность по переименованию приняла необратимый характер.

Сегодня в Киргизии нет ни одного города с русским названием. Исчезли Фрунзе, Пржевальск (основан русскими переселенцами в 1869 году), Рыбачье. Взамен появились Бишкек, Каракол, Балыкчи. Что уж говорить о малых населенных пунктах: Успеновка, Ильичевка, Архангельское, Люблинка, Долинка, Ивановка, Лихтенфельд, Григорьевка, Покровка, Семёновка, Светлая поляна и десятки других, теперь, все они носят киргизские названия.

Об этом отрывок из стихотворения «Русская Троя» Вячеслава Шаповалова – крупнейшего русского поэта Центральной Азии, доктора наук, академика:

 
Гора ушла вершиной в высь туманную,
Стоит луна над Светлою Поляною,
А деревенька девичьи нежна.
Услышь: Долинка, Липенка, Отрадное,
Орлиновка, Раздольное, Прохладное –
Давали деды селам имена.
Сёл имена, что строились не наскоро,
Звучат они разборчиво и ласково,
Единый свет Евангелья славянского!
Всё умирает прошлым становясь.
Пустеют шляхи, некогда стоустые,
О Азия! – пустеют сёла русские,
Основанные предками давно.
 

Будучи в Бишкеке в 2009 году, после более чем двадцатилетнего отсутствия, мне удалось познакомиться и побеседовать с этим замечательным человеком. В память о нашей встрече Вячеслав Шаповалов подарил мне двухтомник своих стихов.

Моя производственная деятельность совпала со временем (с 1961 по 1985 год) пребывания на посту первого секретаря ЦК Компартии Киргизии Турдакуна Усубалиевича Усубалиева. У меня, простого гражданина, в душе к нему и о том времени сохранились самые тёплые впечатления Усубалиев начинал он свою долгую и плодотворную карьеру сельским учителем в родном селе Кочкорка в 60 километрах от г. Рыбачье в сторону г. Нарына. Мне пришлось как–то три недели быть в командировке в этом райцентре во время монтажа электроподстанции.

За время его работы секретарем ЦК, в республике было построено более 180 крупнейших промышленных предприятий, ГЭС, театры, музеи, объекты социальной сферы. Это было время созидания, а не застоя, как это клевещут нынешние российские либералы, по своему менталитету относящиеся к сфере словоблудия и всегда далёкие от реальных дел. В те годы, мы, производственники, застоя не чувствовали – постоянная напряженная работа была нашим образом жизни. Такая же обстановка была характерна и для сельского хозяйства тех лет, где специалистами работали мои родственники и братья.

На дискредитацию брежневского периода и лично Л. И. Брежнева либералы обрушили всю мощь СМИ и шоу бизнеса, которые юродствовали, как только могли. А причина на поверхности – проходят десятилетия, но ничего позитивного олигархо–бюрократический капитализм так и не превознёс ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве, ни в социальной сфере, образовании или медицине. Россия так и не достигла экономического уровня Советского Союза, а социальные достижения того времени либеральной властью не достижимы в принципе. Не случайно, великий русский мыслитель и патриот своей страны Александр Зиновьев[14]14
  А. А. Зиновьев (1922–2006) – философ, писатель, учёный, ветеран Великой отечественной войны. В 1978 году был выслан из СССР в ФРГ. Вернулся в 1999 г. мотивируя тем, что «невозможно находиться в лагере тех, кто уничтожает мой народ и мою страну». В России столкнулся с такими же, от кого уехал.


[Закрыть], ради справедливости, выступил с резким протестом против фальсификации того периода времени.

Представляю, каково было Турдакуну Усубалиеву, в пожилом возрасте, после развала СССР, быть свидетелем тотального разрушения промышленности и сельского хозяйства республики, слепо последовавшей за экономическими «реформами» России.

Воспоминания о Т. Усубалиеве у меня связаны с двумя конкретными случаями. Первый произошел в 1975 году при пуске в эксплуатацию насосной станции «Тепке» на Иссык—Куле, неподалеку от Пржевальска. Насосная станция предназначалась для орошения сельхозугодий. Разрезали красную ленточку, Турдакун Усубалиевич нажал условную кнопку, в этот момент были запущены насосные агрегаты – пуск состоялся! Затем митинг, пресса – все, как положено.

По этому поводу мы, монтажники и строители, были приглашены на «той» – праздничный ужин в ближайшем колхозе. Наша бригада, человек восемь, выехала в колхоз на своём небольшом автобусе в составе автоколонны. Я выглянул из окна нашего автомобиля, увидел вереницу автомашин, и меня охватило беспокойство: как можно накормить столько людей? Оказалось можно!

Все было организовано четко. В колхозе нас уже ждали и, уточнив из какой мы организации, направили к конкретному двору. Доброжелательный хозяин и домочадцы проводили нас в дом. Внутри была идеальная чистота. Мы разулись, прошли в зал. Мебели, по киргизскому обычаю было мало, зато на полу, покрытом ковром, вдоль стены были сложены множество цветных стеганых матрасов и одеял. Расселись на полу на специальные для таких случаев матрасах, свернув по азиатски ноги калачиком. В углу стоял ящик водки. Женщины подали бешбармак. После «тоя» каждый из нас, как говорится, был «сыт, пьян и нос в табаке». Впрочем, злоупотреблявших спиртным среди нас – инженеров наладчиков не было. По принятому национальному обычаю, с собой нам дали вареного мяса, которым мы питались еще два дня, завершая мелкие недоделки на объекте.

Второй случай встречи с Т. Усубалиевым относится к 1984 году. Заместитель начальника «Киргизглавэнерго» Петр Иванович Зевин, управляющий трестом «Киргизэлектросетьстрой» Анатолий Иванович Басков и я – начальник технического отдела треста, как–то выехали на один из объектов электросетевого строительства в район города Токтогул и Токтогульской ГЭС на реке Нарын.

Стояло жаркое лето. По высокогорной дороге Фрунзе – Ош нам предстояло к вечеру доехать до Токтогула, переночевать в ведомственной гостинице ГЭС, а на следующее утро выехать на объект. Мои старшие коллеги не торопились. Иногда позволительно дать себе отдых хотя бы в дороге. Мы проехали часть Чуйской долины на запад, свернули налево и через предгорную Сосновку углубились в горы. Дорога зигзагами шла круто вверх – к перевалу Тюз—Ашуу (3600м).

В живописном месте на берегу горного ручья мы сделали первый привал, расстелив «скатерть» с неприхотливой снедью. Приятно было умыться студеной водой и спокойно оглядеться вокруг. Нас окружала первозданная красота: скалы, свежая зеленая трава, голубое небо, прохлада – другой мир, без суеты и проблем.

Поднявшись на перевал, вышли размяться. Внизу, как на карте расстилалась живописная высокогорная Сусамырская долина с одноименной рекой, оправленная вершинами гор, покрытых вечными снегами, с ущельями и нитями небольших речек – зрелище необыкновенное. Затем дорога пошла вниз по ущелью, и вскоре слева забурлила река Чичкан. Мы сделали еще пару привалов в живописных местах. К исходу дня подъехали к Токтогульскому водохранилищу. Дорога ушла влево по склону бывшего ущелья вдоль водохранилища, а мы поехали прямо по старой дороге и подъехали к кромке воды – старая асфальтированная дорога уходила на дно водохранилища в царство местного Нептуна. Разделись, искупались, смыв с себя дорожную пыль.

Вечером устроились в небольшой уютной пустой ведомственной гостинице. Мои попутчики расположились в большой комнате с выходом на балкон, а я в маленькой спальне. Поужинали, приготовили цивильную одежду на завтра – брюки, рубашки, обувь, сняли дорожную – спортивные костюмы, кроссовки и легли спать. Ночью сквозь сон я почувствовал тягостное беспокойство, пытался открыть глаза, но не смог. Утром стало ясно – исчезла наша цивильная одежда и некоторые вещи, которые умыкнули через открытый балкон, проходивший вдоль всех номеров второго этажа. Хорошо, что хоть осталась спортивная одежда!

Не успели мы толком прийти в себя, как появилась администратор и взволнованным голосом, извинившись перед нами, предложила срочно покинуть гостиницу – к Токтогулу подъезжал Усубалиев и сопровождающие его лица с намерением остановиться в нашей гостинице. На сборы было не более пятнадцати минут.

Наскоро собравшись, мы спустились на первый этаж и вошли в крытый переход между спальным и административным корпусами. Навстречу шли люди. В числе первых шел человек среднего роста, в очках, с умным, внимательным взглядом. Петр Иванович Зевин, высокий (в своё время играл в баскетбол), в спортивном костюме, разбитых кроссовках, поравнявшись с этим человеком, сорвал с головы белую полотняную кепку и бодро произнес: «Здравствуйте, Турдакун Усубалиевич!». Усубалиев, а это был он, приостановился и удивленно ответил: «Здравствуйте!». Следом шел Анатолий Иванович Басков «Здравствуйте, Турдакун Усубалиевич!» – поздоровался он. «Здравствуйте!» – последовал не менее удивленный ответ. Я замыкал шествие и просто сказал: «Здравствуйте!» – ранее у меня не было повода назвать Усубалиева по имени–отчеству, а с первого раза могло и не получится. Турдакун Усубалиевич ответил: «Здравствуйте!». Петр Иванович и Анатолий Иванович были лично знакомы с Усубалиевым, но в таком «прикиде» они предстали перед ним впервые, что и вызвало его удивление и недоумение.

В этой истории примечательно то, в какой благополучной стране мы жили, если служба безопасности и личная охрана первого секретаря ЦК КПСС Киргизии играли номинальную роль. Сейчас… каждый «прыщ» областного масштаба и тот под охраной от своего народа!

Вспоминаю и ещё один случай подобного благополучия нашей бывшей страны. В тот раз, возвращаясь из командировки в Ригу, я прилетел в Москву простуженный и больной. В Домодедово взял билет на Фрунзе и в зале ожидания рухнул в кресло.

То и дело меня знобило или бросало в жар, а тут еще на Фрунзе объявили задержку рейса. Так в полубредовом состоянии прошли сутки, затем вторые и лишь на третьи объявили посадку в самолёт и мы благополучно взлетели. В самолёте я уже чувствовал себя более – менее прилично, кризис миновал. Нас покормили и я снова заснул. Однако через два с половиной часа лёта от благодушного состояния не осталось и следа. Оказалось, что из–за тумана в аэропорту «Манас» во Фрунзе, нас сажают в Ташкенте с неопределённой перспективой. Кстати, старый ташкентскй аэропорт, тесный и коррумпированный пользовался дурной славой.

Наш новенький «Манас» в 30 км. от города, принимавший все классы самолётов был сдан в эксплуатацию недавно. Параллельно работал городской аэропорт, который не принимал турбореактивные ТУ – 154, но принимал ИЛ‑18 и там, как неосторожно признались стюардессы, тумана не было. Пассажиры в салоне дружно зароптали: почему нас не отправили из Москвы на ИЛ‑18? Москве лишь бы избавиться от нас?

Чем ближе мы подлетали к Ташкенту тем решительней обозначилась линия поведения большинства: в Ташкенте из самолёта не выходить, пока нас не пересадят в ИЛ – 18. Тут же, стихийно возник митинг и сформировался актив, куда окончательно выздоровевший вошел и я. Возглавила актив, молодой учёный, кандидат наук, сотрудник ВНИИКАМСа (Всесоюзный научно–исследовательский институт комплескной автоматизации мелиоративных систем) по имени Елена – фамилии к сожалению не помню. Мой сосед восхищенно смотрел на Елену – активную, с зажигательной речью и репликами и, невольно произнёс:

– Делакруа. Свобода на баррикадах! – но тут объявили посадку и жена вернула его на землю, – Саша, готовь ручную кладь – выходим!

Мы приземлились. На лётном поле стояли несколько желанных для нас ИЛ‑18. В салоне осталось две трети пассажиров, в том числе многие с детьми. Седеющий командир, покидая с экипажем лайнер, заметил вслух:

– В моей практике это первый случай!

Прошло минут сорок. Вскоре в сопровождении двух офицеров милиции появился начальник аэропорта. Они прошли в салон, обратили внимание на благопристойную обстановку, выслушал возмущения и аргументы измученных, а некоторых уже и безденежных пассажиров. Начальник аэропорта пытался «давить» на нас, но ничего не добился. Спустившись с трапа он стал орать на старшего офицера:

– Принимай меры! Вызывай наряд! Освободи самолёт!

Тот в свою очередь стал орать на него:

– Какой наряд! Люди ведут себя спокойно, измучены, а у тебя в зале ожидания даже места на полу нет! Вон ИЛ‑18 на поле стоят – помоги им!

Стало темнеть. Мы скинулись и отправили двоих в аэровокзал купить пирожков, воды, лимонад. Вернувшись в самолёт они рассказали: в аэропорту зал ожидания переполнен, духота, люди лежат и сидят на полу. Это сообщение еще больше укрепило нашу решимость стоять до конца. И тут, подъезжает автобус и нам предлагают переместиться в ИЛ‑18, стоящий метрах в трёхстах. Чтобы проверить правдоподобность этой благой вести в автобус сели только женщины и дети. Тот подкатил в ИЛу и они, к нашей радости, стали подниматься по трапу в самолёт. Вскоре на борт поднялись все остальные, а через сорок пять минут лёта мы были во Фрунзе. А теперь давайте экстраполируем эти события на современную действительность: это ОМОН, арест, возможно обвинение в терроризме, судебное разбирательство, а нам с Еленой «век воли не видать».

Я отвлёкся, однако хочу пригласить читателя к краткой истории развития Советской Киргизии. Первоочередной задачей советской власти была подготовка образованных кадров. На базе Киргизского института народного просвещения в 1928 году создаётся педагогический техникум (директор П. К. Юдахин). Среди первых его учеников были А. Молдыбаев, Г. Айтиев, К. Джантошев, М. Элебаев, К. Маликов, Дж. Боконбаев,

А. Осмонов. Все они в дальнейшем сыграли большую роль в культурной жизни республики. Усилиями РСФСР и русских кадров в Киргизии стремительно развивалось высшее образование. В 1939 году во Фрунзе открылся медицинский институт, а в годы Великой Отечественной войны, в связи с эвакуацией в Киргизию ряда научных учреждений АН СССР и вузов, когда объем исследований резко возрос, в 1943 году был создан Киргизский филиал АН СССР, который долгое время возглавлял академик К. И. Скрябин. Русские ученые были основателями и руководителями всех научных отделений Академии наук.

В 1944 году открылся сельскохозяйственный институт, в 1951‑м – Государственный университет и Ошский государственный педагогический институт, в 1952‑м – Фрунзенский политехнический институт, в 1954 году – национальная Академия наук. На этапе становления все учебные заведения в республике комплектовались преподавателями из России. То есть в советское время в республику приезжали уже не крестьяне, туда направлялись учёные, педагоги, учителя, врачи, инженеры, высококвалифицированные рабочие.

И вот уже появились государственный театр оперы и балета, киргизский и русский драматические театры, республиканская библиотека, филармония, институт искусств, музыкальные и общеобразовательные школы, печать, радиовещание и телевиденье.

Развивалась промышленность строительных материалов, горнорудная, электро и гидроэнергетика – каскады ГЭС на реке Нарын, легкая и пищевая промышленность, машиностроение и металлообработка. Строились водохранилища и оросительные каналы. По соответствующим квотам киргизам – выпускникам средних школ была предоставлена возможность учиться в вузах Москвы, Ленинграда, Киева, Риги и других крупных городов Союза.

Каким образом республика, где кочевой народ перешел к оседлости только в конце 1930‑х годов, а безграмотность среди взрослого населения была ликвидирована лишь к началу 1941 года, добилась таких успехов? Объяснение простое. Киргизам не пришлось проходить долгий исторический путь из феодализма для того, чтобы приобщиться к цивилизации. В этом им помогла Россия и русские. Начиная с того времени, как Киргизия вошла в состав России, появилась возможность вовлечения Киргизии в сферу русского языка и русской культуры, развития национальной культуры, образования и науки.

В первых исследованиях природных богатств Киргизии участвовали П. П. Семенов—Тян-Шанский, Н. М. Пржевальский, Н. А. Северцов, И. В. Мушкетов, А. П. Федченко, А. Н. Краснов и другие. После установления советской власти исследования продолжились. С 1928 года в Киргизию ежегодно направлялись экспедиции, велись важные для республики работы в области животноводства и пастбищного хозяйства, ихтиофауны озера Иссык—Куль, физической и экономической географии (Б. А. Лунин и др.). А в 1930 году для подъема сельского хозяйства из России прибыли первые «двадцатипятитысячники».

Большой вклад в архитектуру республики внесли А. А. Градов, В. И. Ненароков, В. П. Шерстнев, Е. Г. Писарской, В. Е. Нусов, Г. П. Кутателадзе, В. В. Лузенко и другие.

В становлении изобразительного искусства большую роль сыграли живописцы: В. В. Образцов, С. А. Чуйков и приехавшие сюда в 1930‑е годы живописцы И. П. Гальченко, А. И. Игнатьев, скульптор О. М. Мануилова.

В области профессиональной киргизской музыки работали композиторы В. А. Власов, В. Г. Фере, М. Р. Раухвергер, Н. Р. Раков и другие. Возникновению профессионального киргизского театра предшествовала деятельность организованной в 1926 году музыкально–драматической студии под руководством Н. Н. Еленина, в которой сформировалось искусство первых киргизских актеров. Основы кинематографии закладывались режиссерами Ю. Герштейном, Б. Новиковым, А. Видугирисом,И. Моргачевым, Г. Дегальцевым, И. Гореликом и другими. Первый художественный фильм «Салтанат» был снят режиссером В. П. Прониным на «Мосфильме» в 1955 году.

Продолжая разговор о роли русских в возрождении Киргизии, хочу дополнить подробностями только несколько фамилий среди сотен и тысяч благородных людей, в том числе отмеченных выше, чуждых конформизма и отдавших свои выдающиеся способности Киргизии.

Фетисов Алексей Михайлович[15]15
  А. М. Фетисов (1842– 1894) ботаник, садовод, просветитель.


[Закрыть]. В начале 70‑х годов, после окончания училища садоводства в Крыму был направлен в Верный для работы в Алмаатинском казённом саду. Занимался изучением флоры Семиречья. В 1879 году от Петербургского географического общества отправляется с экспедицией по Туркестану. Прибыв в Пишпек, остаётся там навсегда, где и проявились его деятельность и талант. В 1881 году он закладывает сад – питомник Карагачёвую рощу (карагач – порода дерева) для разведения плодовых и декоративных насаждений. Организовывает школу садоводства, пропагандирует передовые приёмы обработки земель.

Алексей Михайлович внёс определяющий вклад в озеленение Пишпека. По его инициативе и активном участии, кроме Карагачёвой рощи, заложенной в 1881 году, в 1898 был посажен дубовый парк, а в 1902 заложили центральный городской бульвар, в дальнейшем проспект Дзержинского, переименованный в Эркиндик. Проспект красив и уникален – его ширина 105 метров.

Интересна судьба чешского промыслового кооператива «Интергельпо» созданного во Фрунзе в 1925 году. В ответ на обращение В. И. Ленина к международному пролетариату, рабочие – коммунисты г. Жилина в составе 1317 семей с оборудованием, механизмами, инвентарём и инструментом прибыли во Фрунзе.

Они начали со строительства рабочего посёлка и объектов первой необходимости. Уже в конце 1925 года были сданы в эксплуатацию центральные мастерские, кирпичный завод и лесопилка, в дальнейшем они принимали участие в строительстве Чуйской оросительной системы, Кантского сахарного завода, мясоконсервного комбината, суконной фабрики, кожевенного завода и других предприятий.

Строители «Интергельпо» возводили первые капитальные сооружения города: здание ЦИКа, гостиницу, больницу. Были открыты первые детские сады и родильный дом. Вошла в строй небольшая Малая Аламединская ГЭС мощностью 410 кВт, и на городских улицах установили 120 электрических фонарей. В 1930 году «Интергельпо» посетила делегация ЦК КПЧ во главе с Юлиусом Фучеком. Тем самым публицистом Фучеком, казнённым в 1942 году в Берлинской тюрьме, который написал в фашистском застенке «Репортаж с петлёй на шее» с вечно живым призывом: «Люди, будьте бдительны! Я любил вас!». Имя Ю. Фучека присвоено парку, заложенному интергельповцами, его имя носит одна из улиц города.

Из среды чешских интернационалистов выросли и другие известные люди. Среди них руководитель «пражской весны» Александр Дубчек. В шестидесятые годы он возглавил демократические преобразования в Чехословакии. Боривой Маречек – альпинист и основоположник горного туризма в Киргизии, боец армии генерала Людвига Свободы. Владимир Рацек – альпинист, географ и военный топограф, распутавший географическую загадку самого высокогорного узла Киргизии – массива Хан—Тенгри. Как мы видим в советское время столица Киргизии г. Фрунзе, как и вся республика, были многонациональны и интернациональны.

Подробней остановлюсь на энергетике, близкой мне отрасли. Интересный факт: в 1910 году один из владельцев мельницы в селе Ивановка, Чибисов, добрался до Парижа и купил динамо–машину, которая до 1937 года освещала мельницу и ближайшие дома. Первые небольшие электрические станции в Киргизии появились уже в 1913–1914 годах в городах Оше, Пишпеке, Пржевальске и на угольном руднике «Кызыл—Кия». Их общая электрическая мощность составляла 265 кВт. В 1915 году было создано Управление по орошению Чуйской долины, которое возводило многие энергообъекты. Ими руководили: В. А. Васильев, Н. И. Хрусталев. В советское время мелиоративные работы осуществляло строительное управление «Чустрой». В 1932 году на объектах было занято до 6 тысяч человек.

Свидетелем строительства Чумышской плотины, Большого Чуйского канала и других объектов был инженер и писатель Андрей Платонов. В 1927 году Андрей Платонов был командирован в Пишпек из Москвы. Образы героических строителей новой жизни в своих книгах «Котлован» и «Чевенгур» писатель видел среди покорителей реки Чу, в том числе, в начальнике «Чустроя» А. С. Урываеве, в главном инженере С. В. Семёнове, в руководителе изыскательных работ К. Л. Болдыреве. Они стояли у истоков энергетики, ирригации и гидростроения Киргизии. Ещё несколько слов о мелиорации Киргизии. До развала Союза, в Киргизии, в единственной республике СССР, в мелиорации был сосредоточен передовой научный и проектно – конструкторский потенциал: ВНИИКАМС[16]16
  ВНИИКАМС – Всесоюзный научно исследовательский институт комплексной автоматизации мелиоративных систем.


[Закрыть] и ПКТИ «одавтоматика»[17]17
  ПКТИ – Проектно – конструкторский и технологический институт.


[Закрыть]. А так же монтажно–наладочный трест «Средазаводавтоматика». Совместными усилиями науки, конструкторов, монтажников и наладчиков, трест, через свои подразделения, внедрял научно–технический прогресс на многих объектах Средней Азии и Казахстана. Так в Киргизии и не только, распределение воды на орошение из крупных оросительных каналов (Большой Чуйский канал, канал Туш и других.) осуществлялось дистанционно с помощью телемеханики. Многие плотины и водозаборы, к примеру – Чумышский гидроузел, были автоматизированы.

Из Чехословакии мы получали станции управления «Интерсигма», позволявшие автоматизировать орошение сельхозугодий российской поливной техникой: «Фрегат», «Роса», «Волжанка» и т. п. Началось активное внедрение капельного орошения.

Где всё это сейчас? С капельным орошением понятно – оно в Израиле, а всё прочее? А всё прочее, там же где сельское хозяйство России, в ….!

В этой системе я проработал более десяти лет. В памяти мои коллеги и друзья, руководители треста и инженеры: Борис Халтурин, Михаил Лернер, Павел Вершинин, Виталий Попов, Владимир Шумихин, Владимир Кутепов, Александр Апанасенко, Михаил Широков, Владимир Паниклов, Юрий Костенко, Виталий Шепель, Рафаэль Абдрашитов и другие.

Борис Николаевич Халтурин – земля ему пухом, в мою бытность работал главным инженером треста Умнейший человек, с необыкновенным чувством юмора, он пришел к нам из науки. Однажды летом он с семьёй отдыхал на южном берегу Иссык—Куля и, как оказалось, готовил в Москву какие–то материалы. В указанный срок меня отправили за ними. В пансионате я застал его в коттедже за письменным столом. Он предложил мне пойти на пляж, а сам заканчивал работу. Часа через два я вернулся, но он продолжал работать. Вскоре, шмыгая носом, появился сын Бориса Николаевича.

Было ему годика четыре – пять.

– Папа! – заявил он – Мы с Вовкой решили пойти в поход, в горы! – заявил он ему. Рыжий Вовка – ровесник сына стоял за открытой дверью.

– Возьмите с собой продукты! – не отрываясь от работы, неожиданно посоветовал Борис Николаевич. Сын повёл глазами, заметил пустой рюкзак и стал складывать туда помидоры, огурцы, хлеб.

– Консервы не забудьте! – не поворачивая головы, заметил Владимир Николаевич. Тот положил в рюкзак две банки консервов, надел рюкзак, который был ему до пят и был таков. Я заёрзал на диване. Холмистое предгорье выжженное солнцем начиналось буквально рядом. Жара, змеи, да и заблудиться не мудрено! На мой характер этот поход я решительно пресёк бы на корню. Конечно, ребёнок был бы расстроен, начались бы слёзы, но… Минут через двадцать распахнулась дверь. «Блудный сын» вбежал в комнату и сбросил с плеч рюкзак на пол:

– Пап! Я с Вовкой на пляж, к маме!

– Хорошо, передай ей – я скоро буду! – не меняя позы ответил Борис Николаевич.

С распадом Союза ВНИИКАМС, ПКТИ «Водавтоматика» и монтажно – наладочный трест канули в лету, оборудование на водных объектах Киргизии было разграблено и вывезено в качестве металлолома в Китай.

В России 22 декабря 1920 года был принят план ГОЭЛРО. Эта дата для нас – людей причастных к энергетике является профессиональным праздником. Импульсом развития энергетики Киргизии послужило создание в феврале 1920 года Туркестанской группы в составе Государственной комиссии по составлению плана электрификации России (ГОЭЛРО). У истоков большой энергетики Киргизии стояли: Г. К. Горьковой, М. С. Макульский, В. Д. Тяжлов, Б. И. Никитин, В. С. Евграфов,Х. Х. Каипов, С. Г. Ахонин.