Текст книги "Мир снов"
Автор книги: Юрий Мымриков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Юрий Мымриков
Мир снов
(роман)
Предисловие
Сон – это естественный физиологический процесс пребывания в состоянии с минимальным уровнем мозговой деятельности и пониженной реакцией на окружающий мир, присущий млекопитающим, птицам, рыбам и некоторым другим животным, в том числе насекомым.
Wikipedia.
Как понять, что мы спим? Какая вероятность того, что наша нынешняя жизнь – есть нечто более, чем сон? Как доказать, существуем ли мы или может, просто кому-то снимся? А может даже не кому-то, а даже самим себе?
Пролог
Я убегаю
Через темное и пустое пространство,
Где ветер сотрет мои воспоминания.
Отсюда, из темноты, нет пути назад.
Ночь меня всегда завораживала. Особенно ночь в городе. Ночью – мир людей замирает. Один за другим гаснут окна в домах, пустеют улицы и дороги. Только одиноко подмигивает желтым цветом светофор и через один освещают улицу фонари. Ночью обычно так тихо, что редкие отдаленные звуки – голоса людей, собачий лай, скрип дверей – слышны, будто они совсем рядом. Вокруг стоит тьма, а в небе зажигаются сотни тысяч звезд. Ночь не только завораживает и вдохновляет, но и устрашает своей неизвестностью.
Но на этот раз я не в городе, а в лесу.
Ночью в лесу не только опасно, но и мистически прекрасно. Тихо. В тишине слышен каждый стук, каждый шорох. Таинственно шумит ветер в ветвях деревьев. Луна освещает верхушки деревьев серебристым светом и изогнутые тени от их ветвей сплетаются в причудливый рисунок. Но я не обращаю внимания ни на страх, ни на красоту природы.
Я ищу ее, взглядом пробегая по ночным деревьям, зарослям, но ничего, она словно сквозь землю провалилась. Сердце колотилось в переживаниях, но не за себя, а за нее. Где-то вдалеке я услышал шум ломающихся веток и бегущие шаги. Закрыв глаза, я приложил ладонь к ним, и повернулся в сторону «шума». Сквозь темноту и деревья, я видел пятерых человек. Они одеты в темно-синие куртки и когда-то белыми, но сейчас серыми и грязными штанами. Видел я их, как будто бежал в метре от них. Мужчины имели одинаковые лица, будто копии, клоны. Им было лет по пятьдесят: легкая небритость, короткие волосы на голове и черные зрачки глаз, которые я смог разглядеть даже в темноте.
Открыв глаза от резкого шума позади себя, я резко обернулся, – девушка стояла прямо за мной, грязная, в листве. В руках она держала небольшой кусок металлического прута, понятия не имею, зачем ей понадобилась эта бесполезная железяка. Быть может, с ней, моей спутнице было спокойней, и я с силой бросил ненужный прут в кусты. Я мысленно обнял ее, прижав сильно-сильно к себе, и она как бы почувствовала это объятие, – улыбнулась мне, и вытерла с моего лба застывшую кровь.
Весь мой страх и напряжение моментально улетучилось.
– Больше я тебя одну не отпущу, это плохая идея, давай, нужно двигаться дальше, они близко, – сказал я, указывая в сторону, только что «видевших» бегунов.
– О’кей, – услышал от нее я.
Взяв ее холодную и грязную миниатюрную ручку, я снова закрыл глаза и устремил «взгляд» вперед.
Я мысленно пролетел по лесу, по знакомой тропе, которая привела меня сюда, лес протягивался еще метров на двести и за ним заветная дорога, у которой стояла знакомая мне машина.
– Там все тихо, значит нам туда, – и я быстро потянул ее вслед за собой.
Глава 1
Уже слишком поздно, чтобы попытаться всё исправить,
Нет возможности вернуть всё назад.
Это так тяжело, там, в письме, что я нашёл,
Я запомнил всё строчка в строчку.
***
Звенит будильник.
Его звук настолько настойчив и омерзителен, что заставляет его владельца наобум найти заветную кнопку и нажать на нее. Звук мгновенно исчезает, словно, по велению некой сверхъестественной силы. И, опять, эта же сила заставляет владельца будильника открыть глаза и медленно, неторопливо, пытаясь обратно не провалиться в сон, опустить ноги с кровати и поднять бренное тело.
Сила ведет его на кухню. Ставит чайник на газ и поджигает кухонную плитку, снова ведет его теперь уже в сторону ванны, открывает кран с холодной водой. С открытием глаз, сила моментально покидает это тело и из него вырывается протяжный, но еще сонный зевок.
Хозяин будильника смотрит в зеркало на отражение, потирает щеки холодными ладонями и говорит своему двойнику в нем:
– Фу, ну и присниться же такое, – поглаживая взъерошенные волосы, произносит он. – Понедельник, вновь, ничего, эту недельку мы еще с тобой как-нибудь протянем…
Его слова перебивает свист чайника из кухни.
Рабочее утро Кирилла, сотрудника Городского Архива номер четырнадцать, почему именно четырнадцать он так и не знал, ведь архив на весь город был только один, начинается именно так.
Рабочее место сотрудника архива, состояло из небольшой комнатки – площадью примерно шесть квадратных метров, с одним маленьким окошком. Видимо затем, чтобы даже свет не мог просто так получить какую-то информацию без суеты, очередей и бумажно-бюрократской волокиты. Стол, больше похожий на половину школьной парты, на котором поместился старенький компьютер, на котором даже «Паук1» работал с тормозами и зависаниями. Компьютеру давно уже пора было отправиться в музей, но видимо желания пылиться на полке у него совершенно не было, и он продолжал «скрипя, свистя» выполнять свои задачи. На столе находилось нескольких пачек бумаг. Одна кипа – недавно прибывших запросов о необходимости найти информацию, о том, или ином уже давно распавшемся предприятии и его сотрудниках. В основном это требовалось людям, уходящим на пенсию для подсчета трудового стажа. Вторая стопка бумаг – выполненные запросы, за которыми ежедневно после обеда приходила Вера Ивановна, колоритная женщина лет шестидесяти, но с весьма огромным запасом шуток и интересных историй из своей молодости, которыми она открыто, делилась со всеми работниками Городского Архива номер четырнадцать.
Работа Кирилла заключалась именно в поиске данных, про организации которых уже давным-давно не существовало, и вносить их на старенькой потертой клавиатуре в общую базу архива, откуда ее уже передавали нуждающимся людям. Поиск этих предприятий или учреждений помогал телефон Сталинского типа и шкаф – со справочниками номеров телефона начиная еще с 80-х годов. Конечно, отследить передвижение предприятий иногда сводилось только к тому, что он узнавал, только то, что предприятие действительно существовало и о нем знало хотя бы несколько человек, у которых были записи в трудовой книжке. Иногда и просто из слов. Но такое случалось крайне редко, потому как бывший хозяин этого «кабинета» передал Кириллу всю документацию, в которых были практически все данные, обо всех предприятиях и фирмах, которые бывший хозяин находил всю свою рабочую жизнь. Ему оставалось только заполнить справку о нем с указанием даты основания и прекращения деятельности организации и конечно же все изменения названия и поставить штамп. Все это легко добывалось из второй полки того же шкафа с телефонными справочниками.
Сегодняшний рабочий день начался как обычно.
Кирилл вошел в четырехэтажное здание архива, поздоровался с человеком на входе, которому было лет шестьдесят пять, у которого на белой рубашке гордо висел бейджик «Охрана». Хотя все знали, что от обычного сторожа «Охранника» Владимира Сергеевича отличала сама эта табличка, которую, наверное, сам Владимир Сергеевич попросил сделать своих внуков. Кирилл расписался в канцелярской книге с гордым названием «Учет прихода-ухода работников архива № 14» и направился дальше.
Поднявшись на второй этаж и открыв дверь под номером 206, Кирилл зашел к себе во «дворец».
Первым делом он открыл окно и выглянул из него. Архив находился в отдалении проезжей дороги и воздух был крайне свежим. Включив свой компьютер, он достал из кармана джинсов телефон, зная о том, что пока компьютер полностью загрузится и будет готов к работе, он успеет позвонить своей любимой и поздравить ее со второй годовщиной их тесных отношений.
Набрав, помнящий на память ее номер, Кирилл достал из второго кармана джинсов маленькую коробочку и положил ее перед собой. Гудка через три в трубке он услышал нежный голос своей возлюбленной:
– Алло, Кирилл, доброе утро!
– Доброе утро Маринчик, с праздничком тебя, родная, с годовщиной!
Через пару секунд молчания любимой она наконец ответила.
– Прости. Я совсем забыла… Целое утро в хлопотах… Тебя тоже Кирилл… Просто на работе завал, шеф рвет и мечет с самого утра, так что извини еще раз.
– Ничего страшного, – произнес он и покрутил в руках коробочку, открыл ее. В ней было маленькое колечко с одним камешком, – Я хотел как-то отпраздновать это событие и пригласить тебя куда-то посидеть в романтической обстановке.
– Я не против, тем более, мне нужно с тобой поговорить. Где и насколько мне быть?
Рассказав ей, что он будет ждать ее часов в семь вечера на площади Мира возле театра, он пожелал ей счастливого дня и закончил свой разговор словами «Целую – люблю!» Кирилл положил трубку.
С Мариной он был знаком уже два года, причем познакомились они при очень банальном событии. После работы вечером выходя из магазина, у нее оборвались ручки на пакете, а выходящий следом Кирилл помог собрать ей покупки, собирая ее вещи, они засмотрелись друг на друга, их сердца моментально начали биться в унисон. Да, это была любовь, любовь – с первого взгляда, любовь, о которой хотелось петь и кричать всем. Кирилл как истинный джентльмен предложил помочь ей донести покупки к ее дому, а она в свою очередь, как истинная леди, позволила, но только к дому. Кирилл взял у нее номер телефона и в тот же вечера позвонил ей. Они проговорили весь вечер и половину ночи. И договорились встретиться. Это первое официальное свидание положило начало великим отношениям, от которых Кирилл ожидал только положительных моментов.
День тянулся как назло долго. Посетителей сегодня у архивного рабочего практически не было и приходилось развлекать себя чем угодно: от слушания музыки на телефоне, до раскладывания на компьютере пасьянса. В обеденный перерыв он вышел на улицу и направился в кофейню, зарекомендовавшую себя вкусной выпечкой, ароматным кофе и небольшими ценами.
Вторая половина дня прошла немного живее. Пришедшая Вера Ивановна порадовала Кирилла очередной веселой историей, которая зарядила его позитивом на остаток рабочего дня.
И вот, наконец, рабочий день закончен. У Кирилла оставалось еще более двух часов до долгожданной встречи с предложением руки и сердца. За это время он успел привести себя в порядок и даже немного перекусить дома.
Заветное время, одев себя в белую шведку, серые брюки и купив пять роз, Кирилл стоял в назначенном им месте.
Стояла превосходная летняя погода, легкий ветерок дул на Кирилла и немного развивал его волосы. Также ветер заставлял дрожать и синие листья деревьев. Последнее время Кирилл задался вопросом, «Почему листва и трава синяя? Быть может ей лучше быть зеленой? Но так уж устроена природа, а с ней не поспоришь…». Напротив него красовался недавно отремонтированный городской театр, в котором он честно сказать, был всего только один раз и то по большой нужде. Неподалеку возле него стоял газетный киоск и пока Кирилл ждал свою возлюбленную, бесплатно, через стекло, изучил немного новостей и прочел пару свежих, но не смешных анекдотов. Рядом шумела вода в фонтане, и дети брызгались ей, пара ребятишек лет по пять, даже умудрилась залезть в сам фонтан и плавать в нем словно в море. Некоторые люди, находясь у фонтана, ловили его влагу – фотографировались.
Обернувшись в сторону, откуда должна идти Марина, он вдалеке заметил знакомый силуэт. Это была девушка двадцати трех лет, что как по закону, на четыре года младше его, черные волнистые волосы до плеч, роста, примерно, метр семьдесят, стройная, но не худая. Одета она была в коричневое легкое – летнее платье с какими-то черными орнаментами, которые Кирилл всегда хотел разглядеть, но снимая его с хозяйки, всегда об этом забывал.
Подойдя к нему, Марина и Кирилл обнялись. Он хотел поцеловать ее в губы, но она отвернулась, от чего поцелуй угодил в щеку, сказав на это:
– Извини, немного приболела, не хочу тебя заразить.
– Зараза к заразе не пристает, – с улыбкой сказал Кирилл и протянул ей букет, – С праздником родная!
– Спасибо, – ответила она, – Извини, но я тебе цветы не купила, – улыбнулась она.
– Думаю, я переживу как-нибудь без букета. Ну, что, пойдем? – Кирилл взял ее за руку и повел по проспекту, в конце которого был небольшой с крайне приемлемыми ценами, как раз по зарплате работника архива, ресторанчик.
Они шли не спеша, вдыхая летние ароматы и подставляя свои тела под вечерние лучи готовящегося спать солнца. Всю дорогу Кирилл болтал о всякой ерунде общего характера и расспрашивал о дне Марины, которая сегодня была крайне молчалива и печальна. Подойдя к дверям ресторанчика с обещающим названием «Счастье» и собравшись только войти, как Марина остановила его:
– Кирилл, послушай, я все знаю о твоих сегодняшних намерениях, – ее глаза покраснели, будто сдерживая слезы, – В общем, Кирилл, прости… и попытайся выслушать…
***
Я сходил с ума от пустоты. Черная дыра в моем сердце росла и становилась все больше и больше, темнее черного. Весь последующий день я ходил как на автопилоте, после расставания с Мариной мне не хотелось ничего, даже напиться, как следует, желания не было. В голове стояли воспоминания двух прошедших лет, которые я считал самыми счастливыми и наилучшими в своей жизни.
Точную причину ухода Марины мне так и не удалось понять, точнее не услышать. У меня есть такая особенность, когда я переживаю, я не слышу ничего и никого, я становлюсь крайне рассеянным. И вот почему после слов Марины «Прости и пойми», у меня словно отключился мозг. Я падал куда-то вниз, в темноту и мрак. Придя в себя, я видел, как она не спеша удалялась от меня, а после и вообще исчезла, будто ее и не было вообще. Сжимая коробочку с кольцом в кармане, и вытащив ее, я с силой бросил в сторону проезжей части дороги, она ударилась о землю и после была раздавлена проезжающей маршруткой.
Ночью того же дня я пытался несколько раз набрать ее номер но, в ответ из телефона слышал «Сейчас отсутствует связь с абонентом, перезвоните ему позже». Ночью глаз я так и не сомкнул. Пытаясь понять, что же произошло, и что такого я сделал, но причины так и не вспомнил.
«Может у нее появился другой»,
«Может она меня разлюбила»,
«А может и вовсе не любила, просто играла со мной».
И это была только малая часть моих бредовых мыслей. Я умел сам себя накрутить, а после приходилось самому расхлебывать и разгребать завалы ненужной, и ложной информации в голове. Да, вот такой вот я странный человек, мечтающий о зеленой траве.
На следующее утро, придя на работу, моя персона просто сидела и смотрела в экран монитора. Работать желания не было совершенно. Даже ежедневную историю от Веры Ивановны я пропустил мимо ушей и казалось, это ее даже обидело. После работы, зайдя в магазин я чуть было не купил бутылку коньяка, но подумав, что «Оно того не стоит» вышел из магазина с пустыми руками.
Вечером мне позвонил Артем – мой лучший друг и выслушав все, что я ему рассказал, приказным голосом сказал ждать его дома и цитирую его «Иметь чистую посуду».
Не прошло и часа, как в мою дверь позвонили. Открыв ее, я увидел Тёму с двумя пакетами. Кивком в сторону кухни я мысленно пригласил его.
Присев за стол, я наблюдал как мой друг вываливал на стол колбасу, сыр, хлеб, три бутылки какого то пойла, что то, типа мартини или вермута, банку кофе – причем сто граммовую, печенья и еще чего-то, на что я уже не обращал внимания.
– А теперь рассказывай, все как есть, – налив в две кружки вермута, сказал Артем, – Хотя погоди, пока не рассказывай.
– Давай, – он ударил свою кружку об мою кружку и залпом выпил, кинул в рот кусок отрезанной колбасы, – М-м-м-м, неплохо, – закурил, сбивая пепел в крышку от вермута. Я не курил, и поэтому мог предложить курящему гостю вместо пепельницы, максимум, крышку от консервации.
Я осилил только понюхать содержимое кружки и поставил ее обратно на стол, так и ни произнося не слова.
Артем тем временем наполнил уже вторую кружку светло-желтого напитка, повторил свои действия, ударил ее об мою, также быстро опустошил ее.
Я отпил чуть из кружки… Сладко-горькая жидкость прошла по моему горлу и разошлась теплом по всему моему телу, а горьковатый дым от сигареты Артёма добавил свой осадок…
– Слушай друг, – наконец-то выдавил я из себя, – А почему трава синяя?
Артем выдохнул дым и почесал голову.
– Ну не знаю даже, видимо там, наверху так решили, а почему спрашиваешь?
– Да так, подумал, красиво смотрелось бы в зеленом цвете, представь листва деревьев – зеленая, трава – светло-зеленая.
– Не забивай свою черепушку вопросами, на которые уже давно даны ответы, тем более, ты где видел траву другого цвета? Во, блин как сказанул прямо философ, давай лучше выпьем.
Артем налил себе третью, а мне только капнул пару капель со словами:
– Обновить нужно…
Сидели мы с ним часов до трех ночи или утра, как знать. На работе я взял три дня отгулов без содержания заработной платы, то есть за свой счет до выходных, так что мог не заботиться о ней, хотя последнее время я и не заботился вовсе. По правде говоря, мне осточертела эта работа, я попросту не получал удовольствия от нее.
Тема уже засыпал за столом. Конечно, ведь он же прикончил всю выпивку и съел все продукты, которые принес. Даже от печения следа не оставил. Иногда я думал, что моего друга лучше убить, чем прокормить. Я же выпил единую кружку вермута. Отправив друга отдыхать в зал, на диван, сам собрал все со стола и вымыл посуду в холодной воде, которая хоть немного привела меня в чувство реальности.
Я направился к себе в комнату. Лег на кровать и закрыл глаза.
***
Посуда в серванте звенела, кровать ходила из стороны в сторону, все это продолжалось минуты четыре, после последовал звук будильника, который Кирилл встретил стоя у окна и наблюдая как в соседних домах загорался свет и люди выходили на улицу в сонных одеяниях.
Землетрясение прокатилось по городу в 4:47 утра. Такого сильного толчка Кирилл ни чувствовал не разу в жизни, хотя и само землетрясение он почувствовал впервые. Попытка встать на ноги во время тряски не увенчалась успехом и он грохнулся на кровать. Ощущения были похожи на те, которые человек испытывает в достаточно быстро едущем поезде по не совсем хорошей железной дороге. Он мог только наблюдать, как из стороны в сторону шатается над ним люстра, которая, то приближалась, то отдалялась от него. Ощущался прямо-таки животный ужас, присутствовал страх смерти. Эти чувства будто вырвались наружу из глубокого подсознания. Чувства, которые испытывали его предки, бывавшие возможно в таких ситуациях. В любом случае, Кирилл пытался справиться с внутренней паникой и сохранить способность к рациональному мышлению.
В голове вспоминались «Правила действия граждан при чрезвычайной ситуации – землетрясения», которые он слышал в каком-то иностранном фильме: «Встаньте в проем двери», говорилось там. «Какой, на хрен, проем, если с кровати даже не подняться, тупые фильмы», пролетело у него в голове.
Тряска прекратилась. Шок постепенно проходил. Тиски страха постепенно разжались, и Кирилл почувствовал себя увереннее, встал с кровати и подошел к окну.
К Кириллу подошел пошатывающийся Артем, который должно быть еще не отошел до конца от действия алкоголя.
– Я уж думал, это меня так от вермута штормило, а оказывается вот оно что, – показывая на трещину, которая пошла по соседскому дому, – Что было это то?
– По-моему, землетрясение, – задумчиво сказал Кирилл, – Первый раз такое чувствую и вижу нужно, на всякий случай, найти документы.
Паспорт и свидетельство о рождении лежали в заднем кармане Кирилла. Также в паспорт он вложил фотографию родителей, которые умерли еще тогда, когда ему только исполнилось восемнадцать лет. Именно в этом возрасте он научился жить далее. Жизнь такая, какая она есть, и воспринимать ее нужно именно так, таким стал его девиз. Незамысловатый конечно, зато настоящий и правильный. Артем в это время шарил по холодильнику, в поисках чем бы поправить головную боль.
– Кирь, у тебя точно нет ничего? Блин, голова трещит, как колготы толстой стриптизерши, Киря, а? Ну спасай же старого друга.
С Артемом Кирилл познакомился 3 года назад, когда ехал в маршрутке домой с работы и какой-то пьяный или накуренный тип стал размахивать в ней ножом, отказываясь заплатить за проезд. Вместе они скрутили и утихомирили его. Затем пассажиры вызвали наряд милиции. А Кирилл и Артем, отправились в ближайшую пивнушку полечить нервы, а после нее продолжили «лечиться» у Артема дома. У них оказалось много общего, начиная от общих интересов и до музыкальных предпочтений, и с тех пор стали «не разлей вода».
– Да говорю я тебе, нет ничего, хотя спирт есть медицинский, – продолжая наблюдать за людьми на улице, крикнул Кирилл.
– Ну вот, а говоришь нет, давай свой спирт, где он там? – донесся из кухни довольный голос Артема.
– В зале, где ты спал, в среднем ящике шкафа посмотри.
– Ах да, кстати, как я в зал то попал? Да и в паху что-то болит, ты меня ни кому то в аренду не сдавал, пока я спал тихим мирным сном?
– Все может быть, – усмехнулся Кирилл, также стоя на месте и продолжая разглядывать о чем-то разговаривающих людей на улице.
Тёма быстрым шагом зашагал в зал, Кирилл услышал щелчок выключателя и ругань Артема по вине отсутствующего электричества, и как открылась дверца шкафа, и шуршание по нему, после последовал радостный крик
– Д-а-а-а-а, – радостно воскликнул он, – вот он – медицинский, сейчас ты дядю Артема и полечишь, ф-у-у-у, а вонючий какой, вот что значит настоящий друг. А быть другом – это хорошая карма. Так, что мой друг, сиди на попе ровно и жди. Тебе воздастся, – философствовал Артем.
– Так и запишем-с, – выкрикнул из комнаты Кирилл.
– Слушай брат, а что это за тетрадка здесь у тебя, как раз под лекарством, а? Написано – он на мгновение замолчал – «Кириллу от Марины».
– Какая тетрадка? От Марины?
Кирилл оторвался от окна, вышел из комнаты и подошел к Артему, который разнюхивал содержимое бутылки. Он взял тетрадь из его руки. Света в квартире не было и по этому Кирилл взял из рук Артема его телефон с фонариком. Тетрадка была листов на двенадцать с собачками на обложке, где в месте для подписи была надпись: «Кириллу от Марины».
– Да это ее почерк, – сказал Кирилл, открывая ее, – Странно, откуда ей здесь взяться?
– И что там, – надпивая из бутылочки спирт, спросил Артем, и добавил, – Какая все таки гадость, этот твой вермут, угораздило меня взять его, а все это продавщица – прорекламировала: «Возьмите, не пожалеете», да нет я не жалею, что взял его – я жалею, что проснулся. Зато продавщица симпотичненькая такая, ножки от ушек, личико милое прямо таки – ангельское, а глаза… глаза… размера полагаю третьего может даже третьего с половиной м-м-м, должно быть женюсь на ней.
«Кирилл, дорогой мой, родной и любимый. Если сейчас ты читаешь все это, значит, так нужно было мне поступить. Я знаю, что ты как обычно не слушал меня, когда я тебе все говорила, – вот поэтому и оставила тебе это послание. Кстати, на обложке тетрадки твои любимые лабрадоры, специально с ними выбирала. Значит то, что ты сейчас читаешь, может показаться тебе шуткой или бредом сумасшедшей девчонки, но если ты все воспримешь всерьез, то в скором времени поймешь, что все это правда. Тогда у «Счастья», нет, ты не подумай, что я пробралась к тебе в квартиру и оставила эту тетрадку, все это я писала за несколько дней до этого, я знала все что с нами произойдет, вернее только с тобой, все твои действий и слова. Так вот у «Счастья» ты явно меня не слушал, услышав от меня только «Прости» ты, как обычно погрузился в свои мысли, я даже знаю что ты выкинул кольцо на дорогу, и сейчас читая это письмо после землетрясения у тебя мурашки по коже от всего этого, но уверяю, то что ты прочтешь дальше может тебя шокировать еще больше. В общем, все что ты сейчас видишь, чувствуешь, все твои друзья и даже Артем сидящий в кресле с бутылкой медицинского спирта, все это сон, твой сон, сам то ты реальный но все окружение твое и все что ты делаешь это все тебе снится. Пойми, это правда и как я писала тебе в начале, я не больна, хочешь проверить это? Попроси Артема загадать имя, число до двух ста и допустим какой-нибудь город, но не переворачивай страницу, пока не услышишь его ответ».
Кирилл оторвался от тетради и устремил свой взор на Артема, развалившегося в кресле.
Артем заметил пристальный взгляд друга, не стал долго ждать и сделал вид смущенности протянул:
– Что-о-о?
– Слушай Темыч, а назови мне любое имя, какое тебе только пришло в голову, число до двух сотен и какую-то страну, – оторвав взгляд от него и всматриваясь в тетрадь, сказал Кирилл.
– Мужик, да не гони, что ты хочешь?
– Назови, так нужно, – настоял Кирилл.
– Ну ладно, имя пусть будет… Кристина – как тетка твоя, симпотная конечно женщина, число – 135, ну город – Гондурас, – с улыбкой сказал Артем, развалившись в кресле еще больше, с такой довольной физиономией, как будто, выполнил некое сверхсекретное задание достойное Агента 007 – Джеймса Бонда.
Кирилл перевернул страницу тетрадки:
«И так, имя Артем сказал – Кристина, число 135 и передай ему, что Гондурас это – страна, а не город…»
Тетрадь и мобильный телефон выпали из рук Кирилла и он сел на край дивана, взявшись за голову обеими руками.
– Мужик ты в порядке? – подскочил к нему Артем.
– Тебе просили передать, что Гондурас – страна, а не город.
– Кто просил? Эй, Кирюх ты что? Ты в норме? На, возьми, вот глотни спиртику, – и он протянул ему бутылочку.
– Да я уже и сам ничего не пойму, вот, – подняв с пола тетрадь, – Прочитай.
Артем поставил бутылочку с обжигающей жидкостью на пол рядом с собой и уставился в листы. Почти пару минут впившись в них, он водил глазами по тексту, перевернув на страницу с «Предсказанием», он отбросил тетрадь в сторону и сел рядом возле Кирилла на пол.
Минуты три они так сидели и ничего не говорили. Первым заговорил Артем.
– Знаешь друг, таких – как твоя Марина, раньше на костре сжигали, а может это ты меня так разыграть захотел? То я тебе вот что скажу, розыгрыш удался. Хотя от куда ты мог знать, что я тебе скажу и о моей неграмотности в сфере географии, со школы ее не переношу, фу на нее, но то что я сон я могу оспорить, – и он легко ударил Кирилла в плечо, – Ну как почувствовал? Сон так может?
– Да почувствовал, – потирая плечо, ответил Кирилл, – Я сам не пойму ничего…
Его речь перебил резкий шум и звон посуды. Вторая волна землетрясения прокатилась по городу. Ровно через пол часа после первого.
Не задумываясь кое-как держась за стены, они выскочили из квартиры и по ступенькам просто слетели с третьего этажа на улицу. Вслед за ними выбегали соседи. Землетрясение не прекращалось.
Люди стояли пошатываясь и смотрели как по домам начинали проходить трещины, из домов рядом выбегали такие же еще не отошедшие от первого толчка люди, дети плакали, старики стояли и рассказывали, что за свою жизнь не видели ничего подобного…
И тут Кирилла осенило… «ТЕТРАДЬ осталась в квартире на полу…».
Он быстро, расталкивая людей вбежал в подъезд, услышав только позади себя голос Артема «Кирилл!!! Куда? Стой, твою мать…»
Кирилл бежал по ступенькам. Сверху на него сыпалась штукатурка и мелкие камни. Дом продолжал трястись, но держался из последних сил, все-таки строили «на века». Поднявшись на третий этаж, он вскочил в свою квартиру, входная дверь в которую так и оставалась открытой и повернул в зал. Тетрадь так и лежала на полу, куда бросил ее Артем. Прямо перед Кириллом внезапно упала люстра, которая по всей вероятности не выдержала этой карусели. Подхватив с пола тетрадь, Кирилл также быстро направился к выходу, только на выходе из квартиры за собой он услышал знакомый женский голос «Доверься мне, закрой глаза!!!», он обернулся, за ним стояла Марина.
– Что?… Как ты здесь?…
– Закрой глаза, я тебе говорю, – крикнула Марина, подошла к нему и ладонью закрыла его глаза, при этом крепко обняв его.
***
Я очнулся в какой-то комнате, а вернее, стоя посередине палаты, она была довольно просторная. Два больших окна, за которыми было светло, свет пробивался сквозь занавески. Возле окон стояла кровать, с другой стороны кровати стояли какие-то медицинские приборы, которые видимо, показывали состояние организма, два небольших стула и пустой столик. Подойдя к койке и посмотрев на лежащую там девушку, я увидел в ней нечто знакомое, очертание лица, цвет волос, но стрижка была совсем другая, небольшая родинка у левой брови… Это была Марина. Я подошел почти вплотную к ней и стал рядом на колени.
– Марина, неужели это ты? Что же произошло? И что с тобой случилось? И как я сюда попал?
И вновь позади себя я услышал тот же знакомый женский голос…
– Да Кирилл, это я…
Повернув голову на голос, я увидел Марину, именно ту Марину, которую я хорошо знал и любил, и именно в том коричневом платье, в каком я видел ее в нашу последнюю встречу у «Счастья».
Поднявшись с колен на ноги, я смотрел то на нее, то на девушку, лежавшую на койке, и пытался найти отличия. Отличия были лишь в прическе, которая у лежащей девушки вовсе отсутствовала, волосы были беспорядочно зачесаны. И разница в цвете лица, у Марины на койке оно было бледное и какое-то не живое.
– Это твоя сестра? – выдавив из себя, спросил я у Марины, показывая на девушку.
– Нет Кирилл, это я, – и она подошла ближе к кровати и попыталась провести рукой по лбу девушки, но остановившись рука в сантиметре от лба отскочила от него, словно однополярные магниты друг от друга, – Попробуй прикоснуться к ней, – предложила она мне, показывая на девушку.
Я подошел ближе к кровати и повторил ее действия. Только я хотел коснуться ее лба, как мою руку откинуло от нее. Я почувствовал жжение на пальцах, словно опустил пальцы в емкость с горячей водой.
– Как это понимать? – я снова повернулся к Марине.
– Я же тебе писала это, ты – во сне, как и я, тогда, а она, – показывая на кровать – Вернее – я сейчас только телесная оболочка, попробуй притронуться не к ней, а к кровати или к аппаратуре на столе.
Я провел рукой по столу, на котором стояли приборы и надавил на него, я не почувствовал преграды – моя рука просто провалилась сквозь стол. Я ощутил себя призраком, мне стало страшно и я отдернул руку от стола.
– Теперь ты мне веришь? Хотя, мне кажется, еще нет, попробуй выйти из палаты, но не через дверь.
Я подошел к дверям палаты и двинулся просто на них… Преграды я не почувствовал, прошел через них как через воздух, за мной так же прошла и Марина.
