Текст книги "Сингапурские этюды"

Автор книги: Юрий Савенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Культ денег

Исторически Сингапур складывался как общество торговое, иммигрантское. Люди приезжали сюда с одной целью: заработать деньги, послать родным на родину, а потом вернуться на землю своих предков. Они жили на одной земле, вернее, территории, но мало были связаны друг с другом: каждый молился своим богам. Жили в своих кварталах, вступали в брак в пределах своей этнической группы. Одна семья подчас вела целое предприятие, и дело передавалось по наследству, были распространены клановые ассоциации, основа которых – родственная или земляческая взаимопомощь.

И поныне в республике существует немало обществ и ассоциаций такого рода. На 1 января 1980 года было зарегистрировано 2486 обществ, из них расовых и общинных (включая клановые) – 423, культурных и социальных – 329, спортивных – 615, бытовых – 240, религиозных (включая храмы) – 243, торговых и профессиональных – 448, студенческих и школьных (включая общества тех, кто окончил учебные заведения) – 169, политических – 19.

Интенсивная жилищная программа, которую начала осуществлять Партия народного действия, придя к власти, конечно, способствует сближению различных этнических групп. И хотя далеко еще не изжиты центробежные тенденции в обществе, признаки преодоления общинной обособленности наиболее ощутимы именно в новых кварталах.

Провозгласив политику многорасового Сингапура, правящие круги республики резонно видят в националистических настроениях опасность для стабильности страны. Правительство особенно внимательно следит за настроениями самой многочисленной – китайской общины и, если необходимо, принимает решительные меры. Так было, например, во время известного майского «газетного кризиса» 1971 года. Руководству одной из ведущих сингапурских газет на китайском языке, «Наньян шанбао» («Южная торговая газета»), было предъявлено обвинение в разжигании шовинизма и тем самым попытках подрыва единства сингапурского общества. Потом правительство неоднократно подчеркивало, что в специфических условиях Сингапура вопросам изучения языка нельзя придавать политическую окраску, и как пример использования языка и культуры в качестве «эмоциональной взрывной бомбы» приводило действия руководства газеты «Наньян шанбао». Другой пример: «добровольное» закрытие газеты «Истерн сан», после того как ей было предъявлено обвинение в получении восьми миллионов гонконгских долларов от некоего агента в Гонконге, истинное происхождение которого не вызывало сомнения.

Согласно «Закону о прессе», принятому в 1974 году, все газеты трансформировались из частных в публичные компании, с тем чтобы одно лицо или одна семья не могли контролировать газету, и, кроме того, все газеты должны были управляться только гражданами Сингапура.

Это происходило в период обострения внутриполитической обстановки в стране. Сингапурские лидеры разъясняли в печати, что, хотя этнически Сингапур преимущественно китайский, политически – это государство Юго-Восточной Азии, и мировоззрение сингапурцев сформировалось в условиях этого района. В Сингапуре сосуществуют языки и культуры, и только такой многорасовый Сингапур сможет «выжить» в условиях Юго-Восточной Азии как государство. Сингапур развивается своим собственным путем – вот точка зрения его лидеров.

По мере того как развивается национальное сознание граждан Сингапура, вырисовывается их самобытность. Различий между китайцами, живущими в Сингапуре и в Китае, больше, чем, например, между австралийцами, новозеландцами, канадцами и англичанами, считают в правительственных и общественных кругах Сингапура. Премьер-министр Ли Куан Ю в интервью японской газете «Асахи ивнинг ньюс» в январе 1981 года говорил: «Те сингапурцы, которые побывали в Китае, знают, какая большая разница скрывается под, казалось бы, сходными физическими чертами. Внешне человек может быть китайцем, а в душе он – сингапурец».

Выжить! Давно уже в политический лексикон Сингапура вошло это хлесткое, призывное слово. «Мы должны выжить, мы имеем на это право» – с такими словами обратился к гражданам республики премьер-министр, объявляя им о рождении независимого Сингапура.

Это проявляется и сегодня в проводимой правительством политике неприсоединения, сотрудничества со всеми странами независимо от социальных систем. Делегации республики неоднократно участвовали в совещаниях неприсоединившихся стран. В то же время Сингапур остается членом Содружества.

Общесингапурское самосознание. Воспитанию его служат пресса, радио, спорт, даже почта. Задача воспитания осложняется тем, что сингапурское общество по происхождению – иммигрантское. А иммигранты, как правило, люди трудолюбивые, предприимчивые, но у них отсутствует чувство принадлежности к земле, на которой живут, лояльность, патриотизм, коллективизм. В лучшем случае развита преданность семье, своей общине. Значит, национальную традицию надо кропотливо создавать. А это не так-то просто. Ведь человек, предки которого приехали сюда сорвать куш, воспитан как индивидуалист. Его цель – выжить самому.

Один местный автор, анализируя психологию иммигранта, сравнил его с кроликом. Тот на всякий случай держит в голове несколько путей к побегу. Первый сигнал опасности – кролик готов бежать. Иммигрант стремится скопить как можно больше денег в качестве резервного фонда. Автор эссе даже призывал правительство создать специальную группу для изучения социальной психологии иммигранта.

Итак, культ денег. Это серьезное препятствие к единению. О какой преданности обществу может идти речь, если человек готов тут же сменить работу и даже специальность, узнав, что другая фирма предлагает за нее на несколько долларов больше?

На седьмой день нового года по лунному календарю выходцы из Кантона любят собираться тесной компанией вокруг стола, на котором на блюде, нарезанная тонкими ломтиками, лежит сырая рыба. Они перемешивают ее плавными движениями снизу вверх, что означает удачную карьеру, большой выигрыш в лотерее, выгодную сделку, словом, все ту же удачу. Это старые символы, пришедшие из тьмы веков. Но богатство и его атрибуты (дом, роскошная машина и т. п.) по-прежнему высоко ценятся в этом обществе.

Некий путешественник из Бенгалии, посетивший Сингапур в 1852 году, жаловался, что все подавил там торговый дух. О чем говорят в клубах: как растут цены на мускатный орех, как сделать бизнес на корице. Теперь в барах, клубах, ресторанах деловые люди Сингапура редко обсуждают цены на корицу и мускатный орех, речь идет о ценах на каучук, олово, золото, недвижимость, акции, говорят также о биржевых ставках, азиатском долларе. Тема, как сделать деньги, – как и прежде, главная. Она проникла достаточно глубоко в сингапурский образ жизни.

Кукольное представление по случаю пасхи. Ведущий спрашивает куклу по имени Чарли:

– Что бы хотел Чарли больше всего на свете?

– Миллион долларов.

– А что бы ты сделал с миллионом, Чарли?

– Купил бы отель «Мандарин».

Это один из крупнейших в Сингапуре отелей. Маниизм (от английского слова money – «деньги») – так назвали болезнь, которой поражены в Сингапуре даже школьники. Однажды учащимся средней школы на семинаре предъявили обвинение в том, что они исповедуют культ денег, материальной выгоды. Школьники парировали: это им внушалось в школе. Правительство, общественность были очень обеспокоены таким развитием событий.

«Судьба Сингапура, – сказал второй заместитель премьер-министра С. Раджаратнам, – зависит не от предсказаний гороскопов, а от духовного состояния народа. Нельзя стремиться лишь к накопительству и пренебрегать интересами страны».

«В течение десятилетий состоятельные китайцы во Вьетнаме, – отметил он, – занимались накопительством, не заботились об интересах родины. И вот теперь они отдают накопленное богатство за утлые суденышки, которые могут затонуть в Южно-Китайском море». «Служить народу, служить стране!» – этот лозунг все чаще звучит в выступлениях сингапурских лидеров.

Министры приходят и уходят…

Система образования в республике служит цели создания нации. В колониальные времена обучение детей различных языковых групп проходило сепаратно. Обучение китайскому и тамильскому было делом общим, английские школы, за редким исключением, находились под эгидой церковных миссий – англиканской, католической, пресвитерианской, методистской. Вначале миссии действовали самостоятельно, потом – под присмотром колониальной администрации. Одни поколения людей сменяли другие, они жили на одной земле, а воспитывались на разных языках, по разным программам.

Правительство независимого Сингапура решило создать единую систему образования. Колониальный принцип лингвистической сегрегации был отменен. Обучение во всех школах ведется по единой программе, утвержденной министерством просвещения. В основе сингапурской системы теперь лежит двуязычное обучение. Что это значит? Обучение ведется на четырех официальных языках, а родители сами выбирают, на каком языке будет учиться их ребенок. Там, где основным выбран малайский, китайский (северный диалект) или тамильский, второй – обязательный – английский. А где основной английский, вторым может быть один из оставшихся трех официальных, но, как правило, выбирается тот, на котором говорят в семье.

Политику двуязычного обучения правительство начало проводить в 1959 году, еще во времена внутреннего самоуправления. Но тогда первый язык был главным, на нем шло преподавание, второй изучался как иностранный.

Первый язык не обязательно родной. Ведь малайцы, тамилы или китайцы, обучающиеся в английских школах, изучают малайский, тамильский или китайский в качестве второго языка. Таким образом, возникла весьма необычная ситуация, когда родному языку обучали как иностранному. В семидесятых годах была предложена новая система. Оба языка равны. Часть предметов преподается на одном, часть – на другом. В начальных классах 57 процентов учебного времени было отдано первому языку, 43 процента – второму. Десятки тысяч учителей переводились из одних школ в другие. Из английских школ их переводили в китайские, тамильские, малайские, и наоборот. Таким образом, второй язык в школах стал преподаваться учителями, для которых он раньше был первым. Так постепенно, по мнению сингапурских властей, должно исчезнуть искусственное деление сингапурцев на разные «потоки» – наследие старой системы.

^{Уголок чайнатауна. Каждый – по своим делам}

Казалось бы, все просто, а между тем подобная переделка проходит в муках. «Нью нейшн» в 1975 году отмечала, что за семнадцать лет в министерстве просвещения сменилось семь министров. С тех пор прошло семь лет – еще пять министров испытали судьбу. А тема образования – по-прежнему одна из самых острых. Неоднократно звучат пессимистические нотки в адрес системы двуязычного обучения. Не все одинаково хорошо могут освоить два языка, и поэтому, считают критики, многие не знают ни того, ни другого. Ставка на резкое повышение качества преподавания второго языка привела к тому, что все больше и больше учеников вынуждены были очень скоро покидать школу. Чаще всего это случается с детьми из бедных семей. А поскольку в перспективе они идут на низкооплачиваемую работу, то и получается, что эта языковая система усугубляет классовое расслоение общества.

«Пирамидальное общество» – такой термин нередко употребляют сами сингапурцы для характеристики складывающегося общества. 95 процентов детей от 6 до 12 лет посещают начальную (шестилетнюю) школу. 50 процентов детей, получивших начальное образование (оно бесплатное, родители лишь покупают учебники; дальше не учатся и переходят в категорию «дроп аут» («выпавшие из колеи»). Только 25 процентов окончивших среднюю (четырехлетнюю) школу переходят в следующую категорию – «доуниверситетские классы» (два года). Двое из трех учащихся этих классов поступают в высшие учебные заведения.

Статистика обескураживала. Она явилась причиной бурных дебатов в парламенте, В конце концов вся школьная программа была реконструирована. Система двуязычного обучения осталась, но в нее были внесены серьезные поправки: теперь двуязычное обучение не навязывается, а скорее поощряется. Кто провалился на переходных экзаменах из начальной в среднюю школу, могут обучаться по сокращенной программе и затем продолжать обучение в трехлетних технических училищах. Впрочем, разные уровни учебы закладываются еще раньше – по окончании третьего класса начальной школы. В зависимости от способностей к языкам дети могут выбрать три курса: нормальный двуязычный, продленный двуязычный (8 – 10 лет вместо шести) и даже одноязычный. Правительство считает, что эта система решает проблему «выпавших из колеи». Следует также иметь в виду, что несколько лет назад была принята поправка к закону о найме, позволяющая брать на работу детей старше 12 лет.

В последнее время обозначился еще один важный аспект системы двуязычного обучения. С. Раджаратнам определил его так: «Мы хотим, чтобы каждая община сохраняла и развивала свой „частный язык". Но необходим также „публичный" – общепринятый язык – связующее звено, через которое мудрость, заключенная в „частных" языках, будет передана всем сингапурцам. Мы выбрали английский таким связующим языком». Английский стал, по выражению премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю, «рабочим языком общества». При этом он отметил, что в условиях многорасового, многоязычного Сингапура он необходим из-за своей «нейтральности». В годы независимости все больше и больше родителей посылают детей в школы, где первый язык английский. Так, несколько лет назад 90 процентов сингапурцев китайского происхождения подали заявления в такие школы. Кстати, в 1980 году на базе Сингапурского университета возник Национальный университет, в который как факультет вошел Наньянский университет, созданный в свое время китайской общиной Сингапура для поощрения китайского языка. Преподавание в новом университете ведется на английском языке.

Кто я? Что я?

Регулярные опросы общественного мнения свидетельствуют: большинство жителей республики считают себя сингапурцами (не китайцами, индийцами, малайцами). Такие патриотические символы, как национальный день, парад в честь независимости, гимн, флаг, одобрительно воспринимаются всеми гражданами Сингапура.

Это большое достижение для страны, сравнительно недавно вставшей на независимый путь развития. Прошло всего семнадцать лет с того дня, как премьер-министр подписал соглашение о разрыве с Малайзией, заявив: «Мы собираемся создать многорасовую нацию в Сингапуре. Эта нация не будет малайской, китайской или индийской. Мы объединились независимо от расы, языка, религии, культуры».

А за десять лет до этого будущий знаменитый художник Томас Ну, сын часовщика из чайнатауна, прибегал с уроков в китайской школе, где его учили канонам конфуцианской морали, быстро съедал чашку риса с креветками и мчался через дорогу в другую школу – английскую, где ему рассказывали о великой Британской империи, внушали верность «Юнион Джеку», рисунок которого напоминал ему тогда китайский иероглиф, означающий рис.

Итак, опросы показывают движение сингапурцев к осознанию себя гражданами Сингапура. Государственные деятели, ученые считают, что пока это осознание во многом внешнее. Например, недавно министерство культуры объявило конкурс на национальную одежду для мужчин, а «ассоциация инструкторов по разным стилям борьбы» намерена придумать и национальную сингапурскую борьбу, которая соединила бы все лучшее из малайской «силат», китайской «кунг фу» и тайского бокса.

Политически большинство граждан республики уже пришли к осознанию себя сингапурцами. Сейчас этот факт мало кто оспаривает. Но возникают другие вопросы. Что такое сингапурец в социальном и культурном отношении? Каким он должен быть? Что такое сингапурский характер? Есть ли таковой?

Еще недавно для многих, особенно иностранцев, понятия «сингапурец» вообще не существовало. Но попросите жителя Сингапура среди тысяч и тысяч людей, идущих по улицам города (а среди них немало туристов, временно живущих на острове), найти соотечественника – он мгновенно покажет своего. Есть что-то в голосе, в юморе, в стиле одежды, в манере общаться такое, что отличает сингапурца. И, конечно, в манере говорить.

Вы говорите по-сингапурски? Вопрос не столь искусственный, как кажется на первый взгляд. Речь, конечно, идет не о так называемом ингмалчине, сингапурском диалекте, который местные писатели пятидесятых годов пробовали создать искусственно, пытаясь объединить местные формы английского, малайского, китайского (ингмалчин происходит от соединения первых слогов названий этих языков на английском). И все-таки есть в языках народов Сингапура нечто такое, что свойственно только им. Сингапурский малайский, скажем, не столь точен грамматически и элегантен, как малайский Индонезии и Малайзии. Очень много сингапуризмов и в местном китайском. Например, слово «китаец» произносится и пишется по-разному (в Китае – «чжунгожэнь», в Сингапуре – «хуажэнь»). Слово «процент» в Китае произносится «байфыньшу», в Сингапуре – «басянь» – искаженное английское «персент».

Сингапурский английский для слуха англичанина часто звучит как иностранный, особенно когда сингапурцы разговаривают между собой. В речи частенько слышатся местные слова, особенно малайские. «Макан» – «пища», «сусах» – «трудно», «джага» – «сторож»… Мелькают и слова, заимствованные из «англо-индийского», уходящего к временам колониальной Индии: «сиси» – «шофер», «чапой» – «легкая кровать». «Дхоби» – «прачка» – взято из хинди, «токай» – «богатый делец» – из китайского и т. д. И, конечно, слышится сингапурская частица «лах» взятая из малайского, но свойственная и китайскому. Она завершает почти каждую английскую фразу и в зависимости от интонации может означать удивление, смущение, радость, утверждение, настойчивость, удовлетворение и всякие иные оттенки настроения.

А вот свидетельство лингвистической ловкости (или неграмотности – все зависит от того, как мы оценим ситуацию). Шел концерт художественной самодеятельности в школе. Исполнители сменяли друг друга. Пришла пора танца с веерами, но девочки замешкались, не зная, где переодеться. И тогда раздался звонкий голос учительницы: «Сиапа эктинг ке лау тенг». «Сиапа» – по-малайски, «кто», «эктинг» – английское «выступать», «ке лау тенг» – на фуцзяньском диалекте китайского «идти наверх». «Кому выступать, быстро наверх», – примерно так звучал призыв. И самое поразительное, никто из девочек не удивился, не переспросил – все дружно пошли наверх.

Вечер по случаю рождества в доме индийца Джеральда де Круза (второе поколение семьи малаяли из штата Керала, но не «мопла», принявших ислам, а приверженцев католицизма). Разговор между гостями идет на английском. Отец (служащий) дома с детьми говорит по-английски, а мать-домохозяйка предпочитает родной малаяли, поэтому дети тоже знают этот язык. Пришли соседи, муж и жена. Он – сикх, выходец из Пенджаба, родной язык – панджаби, она – китаянка из провинции Фуцзянь, говорит на фуцзяньском диалекте. Муж немного разговаривает на этом языке. Он вообще лингвист – прекрасно знает английский, в годы второй мировой войны выучил японский. А между собой они все-таки предпочитают говорить по-малайски! Вот так и общались. Когда в разговоре участвовали все, в ход шел английский. Правда, оттенки смысла дети объясняли матери на малаяли, сикх – жене на смеси малайского с фуцзяньским. Соседка с хозяйкой говорили только по-малайски, а девочки – дети соседки от первого брака – на северном диалекте китайского языка (они ходят в школу, где этот язык основной).

Многоязычие… Может быть, это самая сингапурская черта Сингапура.

* * *

Когда-то в далеком детстве в старинном книге встретилась мне такая мысль: мир, пусть даже маленький его уголок, это книга тысячи и одной ночи. А это значит, что он бесконечен. Тысяча – не предел. Тысяча и еще одна…

В Сингапуре я все время ощущал, что где-то рядом живут нераскрытые тайны. И остров нехотя открывал то одну, то другую, оставаясь непостижимым, неисчерпаемым, словно ускользал. Он ведь все еще ищет себя, свое лицо, свое место в мире.

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

Юрий Савенков

СИНГАПУРСКИЕ ЭТЮДЫ

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

МОСКВА 1982

26.89

С 12

Редакционная коллегия К. В. МАЛАХОВСКИЙ (председатель),Л. Б. АЛАЕВ, А. Б. ДАВИДСОН, Н. Б. ЗУБКОВ, Г. Г. КОТОВСКИИ, Р. Г. ЛАНДА, Н. А. СИМОНИЯ

Ответственный редактор В. В. САМОЙЛЕНКО

Савенков Ю. Б.

С12Сингапурские этюды. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1982.

176 с. с ил. («Рассказы о странах Востока»).

Автор, журналист-международник, работал корреспондентом АПН в Республике Сингапур. Его книга представляет собой серию очерков о жизни, быте и нравах жителей Сингапура, государства Юго-Восточной Азии, находящегося на оживленном перекрестке морских и воздушных путей.

С 1905020000-100 149-82

013(02)-82

26.89

© Главная редакция восточной литературу издательства «Наука», 1982.