Текст книги "Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Брестчина"

Автор книги: Юрий Татаринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Происхождение Миндовга из рода полоцких князей подтверждает и Воскресенская летопись, из которой ясно следует, что Миндовг был сыном Мавкольда и внуком Ростислава. У Ростислава было два сына – Давил и Мавкольд. Давил сел княжить в Кривгороде (древнее название Вильни). Мавкольд тоже получил княжение, только в другом месте. При этом Литва в то время платила дань Полоцку. Рассаживая на княжение в окрестных для себя землях своих, Полоцк старался держать эти земли в своей зависимости.

Позже князем Литвы стал Мавкольд. Его сын Миндовг поддерживал колониальную политику отца, воевал за полоцкие интересы. И главным врагом на тот период для отца и сына был Ливонский орден.

Миндовг прибыл на службу в Новогородок после того, как занял место отца со "многими своими боярами". Дальновидный, очень осторожный (со скандинавского: мин – ум, довг – длинный), первое, чем он занялся – это перестроил вверенную ему в собственность Варуту в неприступный замок.

Из той же "Рифмовой хроники" известно, что Миндовг любил лошадей – в Варуте у него было их целое множество. Лошади и рыцарское убранство в то время были главным богатством. Из летописей известно о четырех Миндовговых конюхах (конюших).

Еще из летописей известно, что Миндовг был щедрым человеком (за это был любим воинами своими и простыми людьми). В частности, это подтверждает и польский ученый Генрик Лаумянский, который сообщает, что Миндовг одаривал своих воинов за их успехи в походах земельными наделами.

До Миндовга обычным явлением в Литве были междоусобные войны. Новый глава государства положил этому конец. Он сумел этого добиться благодаря силе своего характера, он объединил литовских князей одной общей идеей, идеей независимости. Именно поэтому о Литве, как о независимом государстве, впервые громко заговорили при нем. Кстати, курганы Миндовга, которых на территории Беларуси нынче выявлено несколько, в свое время являлись символами того государства. Микола Ермолович объясняет факт их возникновения стремлением белорусских князей объединиться в одну мощную державу. То есть, Миндовга можно назвать объединителем белорусских земель. Подобное мог провести только человек незаурядный, способный находить компромиссы. По крайней мере, данное ему имя Миндовг оправдал сполна.

Увидев сильного соседа, главы соседних государств, в том числе и Полоцк, вынуждены были признать новое образование. С этого момента Миндовг "начал княжить один во всей земле литовской". В 1236 г. он становится великим (в значении первым) князем Литвы. А летом того же года отправляется в поход против Ливонского ордена и успешно против него воюет. В ноябре-декабре (после осенней распутицы) он вместе с Изяславом Новогородским идет в Польшу на Конрада Мазовецкого.

Позже он совершает походы в Новгород, Псков, Чернигов, Волынь. И повсюду его ждет успех. Эти успехи проливают свет еще на одно качество Миндовга – его умение не только руководить, но и воевать. В 1246 г. при осаде крепости крестоносцев на побережье Балтийского моря Амботен Миндовг указал своим воинам (тогда их собралось около 30 тысяч человек) приглядываться и перенимать военное мастерство западных рыцарей. В это время он воевал уже больше за пределами своего государства, в основном по приглашению представителей местных властей. В частности, тогда, в 1246 г., его пригласили помочь в борьбе с крестоносцами курши.

В том же 1246 г. Миндовг с соратниками "прия веру Христову от Востока", то есть по Византийскому обряду. Об этом сообщает Густынская летопись. В том же году он был провозглашен Новогородским князем.

Новогородок был столицей Литвы, шумным и бойким местом, во времена княжения Миндовга он считался самым укрепленным городом в этом государстве. Тем не менее, Миндовг предпочитал жить в Варуте.

Варута тоже была укреплена. С одной стороны ее прикрывали воды бурливой и глубокой Сервечи, с другой серпом окружал широкий залив. Единственное не связанное с обводнением место находилось со стороны большака Новогородок-Ляховичи. Поэтому здесь стояла башня. Однажды, когда Миндовг заперся в Варуте, к замку его подошло войско Ливонского ордена. Однако осады не было. Рыцари поняли безнадежность этой осады. Они разграбили околицы и пленили Миндовговых племянников – Товтивилла (товт – схожая с отцовской, вилл – воля) и Эрдзивилла (эрдз – сгусток, вилл – воля).

В 1250-51 гг., зимой, в Варуту приезжал сам магистр Ливонского ордена Андре фон Штирлянд, человек рыцарского духа, то есть склонный разрешать проблемы мирным способом. Миндовг тогда был уже женат на дочери Герденя, молодой Рукше. Он и жена устроили торжественную встречу гостю. Фон Штирлянд пообещал поддержку Миндовгу, но потребовал, чтобы великий князь окрестил литовский народ.

Миндовг вынужден был креститься вторично – теперь по католическому обряду. На этот раз он принял крещение "вместе с женой, двумя малолетними сыновьями и всем своим двором".

Если считать, что курия, то есть личный двор великого князя находился в Варуте, то можно предполагать, что крещение это произошло в Варуте.

Крещение Риму значительно уменьшило количество врагов Миндовга. Однако нападения крестоносцев на Литву продолжались. Уже весной 1251 г. рыцари подошли к Варуте. Может быть это был просто акт устрашения фон Штирленда. Как бы там ни было, но все в тот раз закончилось только рыцарским турниром.

17 июля 1251 г. папа Викентий IV направил лист, чтобы прусско-ливонский архиепископ Альберт, который не любил Миндовга, не мешал коронации великого князя Литвы. Папа обратился к хелминскому епископу Генрику, чтобы обряд коронации выполнил именно он. Фон Штирленд заказал для Миндовга и его жены короны. По некоторым сведениям корону возложили на великого князя до 20 июля 1253 г. Акт коронации мог произойти только в Варуте, потому что в Новогородке Миндовг своей резиденции не имел. А в летописи четко указано: «короновался в своей резиденции».

Дочка от первой жены была выдана замуж за Данилова (Данила Галицкий) сына Шварна. Это была попытка помириться с галицко-волынским князем. Сын от первой жены Миндовга Войшелк стал новогородским князем в 1263(64) г.

От второй жены Миндовг имел двух маленьких сыновей. Их имена Рукля и Репека. Оба родились в Варуте. Оба здесь же, в Варуте, были убиты (в 1263 г.).

Впоследствии Миндовг вернулся к своей исконной религии (язычеству). Причина – отсутствие нужды исполнять чужую волю. Литва окрепла и могла уже сама диктовать свою волю. Рим был просто шокирован.

Но, как говорили в древности, "голова, вознесенная слишком высоко, должна слететь с плеч", великий князь кончил плохо. Поручив литовское войско наместникам, он перестал принимать участие в походах. На старости лет его увлекли иные заботы, иные страсти. Умирает в странных обстоятельствах его молодая жена, и он призывает в Варуту ее сестру, еще более молодую женщину, к тому же жену своего друга и любимца Довмонта. Вероятно, в те древние времена женщина не могла пойти против воли главы государства.

На своих встречах с читателями я часто повторяю, что белорусская история по своей продолжительности не уступает, скажем, той же истории Англии. Но она нравственнее. Вспомним Шекспира, его "Леди Макбет". Та кровавая резня в Англии преследовала чисто корыстные цели – завладеть властью, казной. История смерти Миндовга отмечена аспектом высокой нравственности. Довмонт всегда и везде повторял: "Чести своей никому не отдам!" И ему пришлось на деле подтвердить эту свою убежденность. Когда у него увели жену, он прибыл в Варуту и проткнул своего наставника и любимейшего друга длинным двуручным мечом. Это случилось в 1263 г.

Могилу князя Миндовга тоже следует искать где-то в окрестностях Варуты. Там, не так далеко от современной деревни Городище объединитель белорусских земель и глава нашего древнего государства великий князь Миндовг жил, был счастлив и получил свою смерть. Там же, где-то на одной из местных горок, он был и похоронен.[2]2
  Любителям истории Беларуси предлагаю прочесть мою повесть «Безумие короля Миндовга». Выпуск этой книги намечен на 2010 г.


[Закрыть]

НОВАЯ МЫШЬ
(март, 2009)

О НАЗВАНИИ

Свое название здешнее местечко, некогда центр Мышского графства, получило от названия местной реки Мышанки. Но это теперь река именуется уменьшительно, потому что обмелела, а в древности (до XIII в.) это была большая река, ни в чем не уступавшая своей сестре Щаре. И называлась она Мыша.

Корень мышь– означает: впадина, углубление, протяженная заросшая низинная местность. Это что касается изначальной основы названия данного города (в настоящее время – поселка). Все остальное – производные от него. В первую очередь к этим производным относится архаичное, наполовину забытое слово гнус. Словом мышь также обозначают кожанов, известных всем мелких грызунов, а также многие виды растений и трав: Мышья-трава, Мыший дух, Мышье-ушко, Мышьи-глазки. Это то, что населяло данную низинную местность или росло в ней.

Слово мышь также является прародительницей известного слова мышка (под мышкой). Только в этом случае оно обозначает впадину, углубление, заросшую низинную местность образно.

Отличие Новой Мыши от Старой заключается в том, что Старая Мышь более раннего периода возникновения. В средневековых хрониках это поселение называется просто Мышь, по названию реки.

ВЛАДЕЛЬЦЫ

Анатолий Тарасович Федорук в своем сакральном труде «Усадьбы Берестейщины» (2004) сообщает, что первым из известных владельцев Старой Мыши (или просто Мыши) являлся маршалок господарский, наместник лидский, витебский, а с 1482 г. еще и киевский Ян Хадкевич. Как раз в 1482 г. этот человек и вся его семья были вывезены татарами в неволю. Впоследствии жена и дети были выкуплены, а сам Ян Хадкевич так и умер в неволе.

В 1540 г. имение Мышь перешло к наместнику пинскому, маршалку господарскому, воеводе новогрудскому Александру Яновичу Хадкевичу (ум. в 1544 г.).

Его сын державец ошмянский, подчаший литовский, каштелян трокский, виленский Героним Александрович Хадкевич при разделе отцовских владений в 1550 г. взял Мышь, Быхов и Лебедево.

У Геронима Александровича был всего один сын – Ян Героним Хадкевич (1537-79). В 1574 г. Ян Героним Хадкевич становится каштеляном виленским. В версте (7 км) от старой родовой усадьбы он строит замок на высоком холме реки Мыши. С этого момента начинается история поселения Новая Мышь. В 1568 г. Я.Г. Хадкевич получил (в том числе и за строительство замков в своих имениях) титул графа на Мыши и Шклове. Женат он был на Кристине Зборовской (дочери краковского воеводы). Имел сыновей Геронима, Александра и Яна Кароля, а также дочерей Анну, Кристину, Гальшку и Александру. Его сын Ян Кароль (1561–1621) прославил род Хадкевичей. Будучи уже немолодым он в 1621 г., участвуя в войне против турков, повел конные хоругви в бой и умер на поле боя как герой. Сердце его было упокоено в костеле кармелитов в имении Большая (Великая) Берестовица.

После Яна Геронима Хадкевича владельцем Новой Мыши и замковой резиденции становится его сын трокский воевода Александр Хадкевич (1560–1626). Он был женат на Катажине Корнактовне (дочери львовского купца-грека). Период хозяйствования в Новой Мыши Александра Хадкевича отмечен двумя важными событиями: здесь, в замке, пользуясь замечательной библиотекой Хадкевичей, работал автор известной «Хроники польской, литовской, жемойтской и всея Руси» Матей Стрыйковский[3]3
  В книге «Города Беларуси. Гродненщина» (2009) я отмечал, какие земли обозначил своим названием Стрыйковский и что под словом «литовской» в наше время следует понимать «белорусской».


[Закрыть], а непосредственно при дворе этого замка был основан и действовал монастырь самого прогрессивного из католических орденов иезуитов.

Наследницей Александра Хадкевича стала его дочь Анна Эфрозина (ум. в 1632 г.). До 1623 г. она вышла замуж за Прокопа Сенявского (ум. в 1626 г.).

После смерти Анны Эфрозины владельцем Новой Мыши становится ее сын Адам Героним Сенявский (ок. 1623-50).

От него Новая Мышь перешла к его сыну гетману польному Миколаю Герониму Сенявскому (1645-83).

В 1725 г. Мышское графство принадлежало Адаму Миколаевичу Сенявскому (ок. 1666–1726), гетману польному, с 1706 г. – гетману великому, а с 1710 г. – каштеляну краковскому. В 1726 г. этот магнат умер.

Огромные владения, собираемые в течении более двух столетий Хадкевичами и Сенявскими перешли к дочери Адама Миколаевича Сенявского Марии Софье (1699–1771). Первый раз эта женщина выходит замуж за Станислава Денгоффа, а второй – за Августа Александра Чарторыжского, владельца Волчина. По данным инвентаря за 1728 г. Новая Мышь в это время представляла собой местечко и, одновременно, вторую усадьбу Мышского графства. Местечко имело несколько улиц и деревянный усадебный дом, включавший парадный зал, пятнадцать комнат, переднюю, пять гардеробов и столовую.

Примерно в 1745 г. Александр Август Чарторыжский продал Мышское графство Михаилу Юзефу Масальскому (ок. 1695–1768).

Далее в виде приданого от Екатерины Масальской (ок. 1740-95) графство перешло к Юзефу Неселовскому (1728–1814). Юзеф Неселовский прожил долгую и активную жизнь: был депутатом Трибунала Великого княжества, старостой циринским, пренским, пропойским, подкоморием новогрудским, чашником Великого княжества, каштеляном новогрудским, смоленским. Поддерживал дружеские отношения со Станиславом Августом Понятовским. Главной резиденцией Мышского графства Юзеф Неселовский считал Старую Мышь. Там в 1784 г. он принимал короля.

Есть сведения, что какое-то время имение Новая Мышь было в руках Сапег. Сапеги запустили здесь медеплавильный и лесопильный заводы, построили костел. Однако после событий 1830-31 гг. имение Новая Мышь было конфисковано.

ЗАМОК

(По материалам Михаила Александровича Ткачева)

Ян Героним Хадкевич после 1568 г. построил на правом берегу реки Мышь мощный бастионный замок. Л.М. Нестерчук в книге «Замкi, палацы, паркi Берастейцыны» (2002) представил одну музейную видеорепродукцию этого оборонительного сооружения. С замка началась история поселения Новая Мышь.

Замковую площадь, размером 50x50 м, окружали с трех сторон земляные валы. Со стороны реки вала не было, здесь защитой служила вода.

Бастион окружал оборонительный ров, который местами достигал 30-метровой ширины. По углам на краю валов стояли деревянные башни, соединенные деревянными оборонительными стенами. В южном углу замкового двора располагался колодец. С этой стороны, за рвом находилось поселение – прародитель нынешнего поселка.

Как Барановичи нынче располагаются на перекрестке важных железнодорожных направлений, так же и Новомышский замок в свое время размещался на стратегически важной сухопутной трассе – так называемом Варшавском гостинце. Во все времена по этой дороге шло передвижение с запада на восток и с востока на запад.

Новомышский замок был сожжен в 1654 г. В тот год летом его осадили русские. Новогрудский воевода Петр Вяжевич должен был по долгу службы удерживать его. Вместо этого он, неожиданно, покинул замок вместе с частью войска – ушел в сторону еще не занятого русскими Слонима. Возможно, у воеводы был какой-то план. Но скорее всего он просто испугался за свою драгоценную жизнь.

Оставшийся в замке гарнизон не выдержал нападения.

Русские воеводы уже на второй день докладывали своему царю (Алексею Михайловичу): "В городе Мыши литовских людей всех били, которых зостали, и языков взяли многих людей. И город Мышь сожгли и совсем разорили без остатку". После этого замок не восстанавливался.

КОСТЕЛ

В материалах, хранящихся в архиве костела Новой Мыши, сообщается, что первый парафиальный костел в этом городе фундовал Ян Героним Хадкевич еще в 1600 г. Деревянный, этот храм имел резные алтари и был освящен в честь Преображения Господня.

В 1805 г. в Новой Мыши заложили краеугольный камень нового костела. Организатором этого строительства стал ксендз Трумпень. В 1825 г. каменный храм был освящен под прежним титулом.

Главный фасад костела украшали четыре пары колонн. На его маленькой башне висел колокол.

Изначально в храме располагалось 3 алтаря: Преображения Господня, святого Антония и святого Тадеуша. Центральный алтарь имел росписи и был украшен 4-мя колоннами. В костеле находился специальный механизм, который поднимал и опускал люстры чтобы менять свечи.

В 1889 г. в костеле случился пожар. Огонь уничтожил все убранство. Как раз в это время в Несвиже закрыли монастырь бенедиктинок. Алтари храма этого монастыря были вынесены на улицу. Два года они пролежали под дождем и солнцем. Между тем, это были ценнейшие творения, труд мастера Генриха Кунтзана, датированный 1635 г. И вот, в 1891 г. эти алтари (всего – шесть) были перевезены в Новую Мышь и установлены в костеле. Икону для главного алтаря заказали в Вильне. Ее установили в 1895 г.

Главный алтарь новомышского костела имеет два яруса. Он оформлен в виде триумфальной арки. Нижний ярус поделен колоннами на три части. Центральную занимает икона Преображение Господне. Александр Адамович Ярошевич предполагает, что икона нарисована художником Константином Ольховичем в 1895 г. Справа и слева от нее фигурки святой Эфимии и святой Сабины. В центре второго яруса главного алтаря в глубокой раме икона святых Анны, Марии и младенца Иисуса. Это работа начала XVII в.

В правом крыле алтарь Безгрешного зачатия Наисветлейшей Девы Марии. На уровне с ним фигуры святых: святой Схоластики и святого Мавра. В дополнение алтарь украшают иконы святого Яна Крестителя и святого Казимира. Выше располагается икона Матери Божьей Болесной. Над небольшим алтарным карнизом икона Матери Божьей Шкаплерной с семьей Радзивиллов. На ней изображено все семейство Радзивиллов XVIII в.

Костел имеет свою тайну. После пожара в 1995 г., когда реставраторы приводили храм в порядок, за иконой Вознесения Матери Божьей была обнаружена другая икона. Оказалось, что это известная в Беларуси икона Матери Божьей Белыничской, след которой затерян в 1941 г. Возможно, это спис.

Алтарь Святого Антония из Падуи, тоже имеет 3 яруса. В центре – икона святого Антония. Тут же метровая фигура святого евангелиста Яна. Ежегодно 13 июня в здешнем костеле устраивают торжество в честь этого святого.

Боковой алтарь Сердце Иисуса сделан, кажется, в 1913 г. Его украшает фигура Иисуса Христа. По обе стороны от нее фигурки святой Терезы и святого Бенедикта.

Еще один боковой алтарь новомышского костела называется Благовещенье. Это единственный алтарь, который сохраняется в храме из того, старого костела 1600 г.

Еще одним сокровищем новомышского костела является амвон. Его соорудили в 1745 г. и впоследствии не раз обновляли (1895, 1959, 1996).

ЦЕРКОВЬ

Василий Дубейко в газете «IP» за 23 августа 2007 г. сообщает, что церковь в честь Преображения Господня существовала в Новой Мыши уже в середине XVI в. Магнаты Хадкевичи пожаловали ей землю и ряд привилегий.

В 1714 г. построили новое здание церкви.

В 1850 г. здание разобрали и на этом месте возвели новый деревянный храм, который сохранился до наших дней. В 1857 г. его освятили также в честь Преображения Господня.

ЛЯХОВИЧИ
(март, 2009)

ОТ ВЕТЬМЫ ЧЕРЕЗ ЩАРУ ДО НЕМАНА

Начну с расшифровки названия здешней реки, которое старше наименования города.

Нынешнее название реки Ветьмы – Ведьма – явно переосмысленное. На это указывает даже Жучкевич. И согласие с этим убеждением даст ключ к разгадке многих здешних тайн… Само слово веть – старославянского происхождения и в отношении реки обозначает такое понятие, как "ответвление, ветвь". Река Ветьма, как и река Уша, берет начало в низинных местах Несвижского района. В древности Уша уводила своей водной дорогой на север, а Ветьма – на юг. То есть, реки расходились в противоположных направлениях. В конечном счете обе впадали в великий Неман, уводили в Балтийское море. Поэтому там, на болотах Несвижа, у купцов и всех тех, кто прибывал с Причерноморья, имелся выбор – либо следовать в Неман по Уше (с древнеславянского – ус, приток), либо по Ветьме.

Ветьма впадает в Щару. Наименование этой реки, по утверждению того же Жучкевича, балтского происхождения и переводится как узкий (Saras). По-видимому, данное название относится к руслу реки, определяет степень его ширины.

В Мостовском районе Щара впадает в Неман. Здесь я хотел бы извиниться перед моими читателями за свою поспешность. В книге "Города Беларуси. Минщина" (2008) в разделе "Узда" я объяснил происхождение слова "Неман" по А.Ф. Рогалеву, то есть определил его как славянское. На самом деле Неман – река, которая сохраняет свое название еще со времен первопоселенцев белорусских земель, финно-угров. Я чувствовал, что славянская трактовка данного наименования неверна. Теперь я ссылаюсь на более продуманное разъяснение М.И. Берната. Оказывается, название реки связано с карельским (финским) словом "неими" – ряд крутых возвышений. Поскольку окончание – а, – ан – река, то литературный перевод данного названия – «река с обрывистыми берегами» (акцент на слово «берега»). Тот, кто плавал по Неману, жил на этой реке (а я считаю себя выходцем из принеманского края – провел детство и юношеские годы в Колосове), тот согласится, что это обозначение очень точно характеризует великую реку. Песчаные Неманские берега обрывисты и высоки. Такими их сделал последний Ледник. Течение этой древней водной артерии быстрое, а русло пролегает на территории бесчисленных песчаных возвышений. Что касается карелов, то они обитали на здешних землях. На это указывают названия иных здешних городов. В книге «Города Беларуси. Гродненщина» (2009) в разделах «Лида», «Кореличи» я уже рассказывал об этом. Так что Неман – это река с обрывистыми берегами.

Что касается расшифровки названия данного города, то здесь все предельно просто, если, конечно, не загромождать данное разбирательство бесчисленными попытками переселить на белорусские земли представителей разных народов – пруссов, поляков, кельтов и т. п. Не надо тащить за уши Беларусь в Европу. По-белорусски "ляха", а по-русски «леха» – это расчищенный в лесу участок, поле. В.И. Даль еще называет это слово грядой, полоской земли. В старых книгах читаем: «И возлегаша на лехи, по сту и пятдесятъ». Это пермятское, финно-угорское слово, которое обозначает меру земли, одну двенадцатую часть десятины (чуть меньше сотки). Разбивать поле на лехи означало – делить пашню. Крестьяне, в древности, занимались этим каждую весну. В данной местности жил человек, который промышлял этим ремеслом. По-нашему это землемер. У него могло быть соответствующее прозвище, которое по-белорусски так и звучит – Лях. Так что, переселенцы из Польши тут совершенно ни при чем. Кстати, белорусская фамилия Лях как раз и произошла от тех самых делителей пашни. Они, эти люди, наши соотечественники, а не поляки.

ВЛАДЕЛЬЦЫ

М.Ф. Спиридонов и А.П. Грицкевич в районной книге «Памяць» (1989) сообщают, что первым из упоминаемых в документах владельцев Ляхович был Альбрехт Мартин Гаштольд. Он просил короля Казимира (1447-92) разрешения проводить в городе ярмарки и содержать корчмы.

В 1537 г. сын Альбрехта Мартина Станислав Гаштольд с разрешения отца подарил Ляховичи (в качестве залога) своей молоденькой жене Барбаре Ежи Радзивилл. Фактически Ляховичи оставались в собственности этой несравненной и великолепной женщины и после смерти Станислава Гаштольда (1542)[4]4
  Смотри мою книгу «Барбара Эрдзивилл» (1998, 2003).


[Закрыть].

В 1551 г. Барбара Радзивилл умерла. Ляховичи стали собственностью ее второго мужа – короля и великого князя Сигизмунта Августа. Последний, одалживая деньги у вассалов, сдавал свои имения им в аренду. Арендаторы королевских имений назывались "державцами".

Первым "державцем" Ляхович в 1550-е гг. был Григорий Гринкевич Волович.

С 1556 по 1566 гг. Ляховичи находились в залоге на сумму 3 тыс коп грошей у И.А. Солтана.

В 1566 г. Сигизмунт Август передал Ляховичи (за заслуги) бывшему боярину, перебежчику из Русской державы Владимиру Семеновичу Заболоцкому и его жене. Причем в пожизненное пользование ("до двух животов", то есть до смерти обоих). В то время Ляховичи были центром большого имения. В августе 1566 г. хозяйский дворянин (то есть человек короля) С.М. Скробат был послан ввести нового «державца» Заболоцкого во владение Ляховичами. Но миссия посланца встретила сопротивление И.А. Солтана, который не желал добровольно уступать выгодное владение. Солтан приказал арестовать прибывшего. В конце концов, после разбирательств в суде в декабре 1567 г. Солтан вынужден был перебраться в Острицу, которую получил в залог вместо Ляхович. Владельцем имения Ляховичи стал Заболоцкий. Однако хозяйничал он здесь лишь до конца 1569 г.

В конце 1569 г. Сигизмунт Август решил обменять Ляховичи на имение Свислочь Волковысского повета, владельцем которого являлся Ян Иероним Хадкевич. Причина обмена – настойчивые просьбы Яна Иеронима Хадкевича, желавшего объединить некоторые свои земли. Известно, что Ян Иероним Хадкевич был графом на Мыши и Шклове. По своему этническому происхождению он являлся малороссом (украинцем). В 1572 г. Ян Хадкевич значился старостой жамойтским, маршалком земским, администратором и гетманом Лифляндии, старостой Ковенским, "державцем" плотельским и тельшевским. Договор об обмене имениями был оформлен только 10 апреля 1572 г. в городе Варшаве во время сейма при шести свидетелях. С этого времени Я.И. Хадкевич официально сделался владельцем Ляхович. Позже, после смерти Сигизмунта Августа, Хадкевичу пришлось заплатить бывшему ляховичскому "державцу" Заболоцкому достаточную сумму, чтобы компенсировать обмен. Что он и сделал в 1574 г.

В 1579 г. Ян Иероним Хадкевич умер. Ляховичи перешли к его старшему сыну гетману великому литовскому Яну Каролю Хадкевичу. Энергичный человек, полководец, Я.К. Хадкевич вместо деревянного королевского замка построил современный для того времени бастионный замок, основные сооружения которого были сделаны из кирпича. В 1602 г. он выделил средства на постройку нового костела в Ляховичах. Этот костел получил свою юридику (квартал в городе, где жители были подчинены костелу).

В 1621 г. после смерти Яна Кароля Хадкевича Ляховичи отошли его дочери Ганне, которая к тому времени уже была замужем за Яном Станиславом Сапегой.

В 1625 г. после смерти Ганны владельцем Ляховичей стал Ян Станислав Сапега.

С 1635 г. хозяин Ляхович – младший брат Яна Станислава подканцлер литовский Казимир Леон (Лев) Сапега (около 1609-56).

С 1646 г. хозяином Ляхович становится двоюродный брат Казимира Леона воевода витебский Павел Ян Сапега (1610-65).

В 1665 г. Ляховичи и окрестности перешли в наследство к третьему сыну (младшему) Павла Яна Сапеги – Франтишку Стефану Сапеге, каштеляну браславскому и бобруйскому. В 1669 г. этот передал временно за 14952 злотых имение Ляховичи и фольварк Ажавичи Зигмунту Джевстскому. Переданное вернулось к Сапегам в 1675 г. В 1683 г. Франтишек Стефан основал в Ляховичах госпиталь (обязался ежегодно выделять на его содержание 100 злотых).

В 1686 г. Франтишек Стефан умер и имение перешло к его сыну Ежи (Юрию) Фелициану Сапеге, воеводе мстиславскому. После 1709 г. Ежи Фелициан Сапега осел в Ляховичах на постоянное местожительство. Безинициативный, непредприимчивый, этот человек наделал кучу долгов. В 1740 г. сумма их составила 327 тысяч злотых. Сапега вынужден был продавать имение по частям. Так образовалась масса усадеб вокруг Ляхович. Однако это так и не спасло хозяина от банкротства.

В 1750 г. Ежи Фелициан Сапега умер. Имения его перешли в собственность его дочери Марьяны Казьминской, которая жила с мужем на территории Короны. Но после того как ее мужа Игнатия Казьминского убили, она перебралась в Ляховичи. Второй раз графиня вышла замуж за Людвика Домбского.

В 1760 г. Марьяна Домбская продала Ляховичи князю Михаилу Юзефу Масальскому. В то время в состав Ляховичского имения входили фольварки Старые Ляховичи, Ажевичи, Жеребковичи, Зубелевичи, Голдовичи, Мыслобаж, Литва и Водежим.

Далее обращаюсь к исследованиям непревзойденного Романа Афтанази. После смерти Михаила Юзефа Масальского в 1768 г. Ляховичское графство перешло к его сыну Игнатию Якубу Масальскому (1726-94). Игнатий Масальский был виленским епископом, а также являлся председателем Комиссии народного образования Речи Посполитой.

В 1793 г. Ляховичское графство перешло в собственность барского конфедерата, гетмана Великого княжества Симона Мартина Корвин-Косаковского (1741-94), который был женат на дочери волынского губернатора графа Потоцкого Терезе.

В связи с тем, что Косаковский остался без наследников, собственность его перешла к его племяннику, полковнику, послу 4-летнего Варшавского сейма Юзефу Доминику Косаковскому, женатому на Людвике Потоцкой, за которой числилось, как приданое, 16 деревень и фольварков.

После Юзефа Доминика хозяином Ляхович стал его сын Станислав Счастный Косаковский (1795–1872). Новый хозяин создал на территории Ляховичского ключа ординацию и получил титул ордината.

После него ординатом Ляхович стал его сын граф Станислав Александр Косаковский (1837–1905).

После Станислава Александра Ляховичская ординация перешла к его сыну Юзефу Станиславу Косаковскому, который был женат на Марии Хадкевич, дочке Яна Кароля Хадкевича и Актавии Фальковской.

ЗАМОК

(По материалам Михаила Александровича Ткачева)

Инициативный гетман Ян Кароль Хадкевич, строивший замки во всех своих крупных имениях, в конце XVI в. вместо небольшого королевского замка построил в Ляховичах мощный бастионный замок. В плане новая крепость имела форму четырехугольника размерами 175x220 м. Она была окружена рвом, который заполнялся водой благодаря двум дамбам, устроенным на реке Ветьме (ближе к нынешнему мосту). Бастионов было четыре. Каждый был оснащен бруствером и бойницами для стрелков и артиллерии. Валы и бастионы были укреплены камнем и кирпичной кладкой. В центре каждого бастиона имелись кавальеры – возвышения с парапетами, откуда мог вестись дополнительный огонь. Каждый бастион имел свое название: «бульверк от сада» (таким образом, мы можем предполагать, что где-то с северо-восточной стороны от замка располагался графский парк), «бульверк Рыночный» (направлен был в ту сторону, где теперь автостанция), «бульверк Водный» (к югу, ближе к дамбам). Четвертый бастион, на котором не было кавальера, назывался «бульверк пустой» (этот прикрывали воды реки Ветьмы и заболоченная местность ее противоположного берега). На острие каждого бастиона стояла «каморка потребная» (туалет) в виде башенки, вынесенной (!) над водой. При каждом бастионе имелся каземат (подземное помещение), где хранили оружие, ядра, порох, амуницию. Внутри валов по периметру были устроены подземные ходы, которые позволяли скрытно перемещаться с бастиона на бастион, а во время артобстрела отсиживаться.

Ров был довольно широким – до 50 м. Со стороны рынка через него к въездной замковой башне был устроен деревянный мост на сваях. Последнее звено этого моста было подъемным. Низ каменной четырехэтажной въездной башни занимал проезд. Это был единственный вход в замок. На втором этаже башни находились механизмы подъема моста, а также герса, которая тоже поднималась с помощью цепей и механизмов. Третий этаж башни представлял собой боевую площадку. Он был закрыт парапетом с зубцами. Четвертый этаж был устроен в виде стройной башенки, где находились часы, смотровой охранный пост и вечевой колокол («ратны звон»). Венчала башню «банька» – выступ с флюгером.