Текст книги "Стажерка (СИ)"

Автор книги: Юнта Вереск

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9
Первый сигнал

Муоз, наверное, был прав. Десантники уже приготовились развлекаться за мой счет.

Первый романтический заход предпринял рыжий Бак. Сразу, едва я переступила порог кают-компании, сейчас выполняющей роль столовой.

– Ах, ах, ах! Наша киска, моя Марфа! Если бы ты знала, какая боль разрывала мое сердце, когда ты коварно целовалась с тем уродом! Буквально на пороге нашего доброго и любвеобильного «Феникса»!

Актер из него был никудышный. Говоря о разрывающей его сердце боли, он нахально и радостно улыбался. Паяц.

Оглядев сидящих вокруг стола десантников – веселых, предвкушающих развлечение, любопытствующих – я поняла, что сценка эта целиком подстроена. И если не прервать ее сейчас, то потом последуют другие.

Но как? Как можно это перевернуть? Жаль, что я совершенно неопытный сценарист и совсем никудышный психолог. И в такую идиотскую ситуацию раньше не попадала. В Академии разных чудаков хватало, но там всегда рядом были друзья, которые могли превратить все в шутку или устроить не менее шутливую массовую потасовку.

Думай, Марфа, думай! Быстро!

– Твоя боль нарисована на твоей довольной роже, Бак, – хмыкнув, сказала я, вызвав взрыв хохота окружающих.

Вдруг я поймала предостерегающий взгляд Муоза. Надо переводить разговор в более безопасное русло.

– Жрать хочу страстно, – глядя на выставленные на столе супницу и салатницы, рухнула на ближайший стул.

– Ты уходишь от моих горячих признаний? – взвыл, подначиваемый кивками окружающих Бак.

– Вот прямо сейчас меня больше интересует суп. Если я начну выслушивать сейчас твои вдохновенные речи, он остынет.

– А потом? Потом? Потом у меня есть надежда?

– Нет.

– Почему? Ну почему-у-у?

– Мне не интересно.

Царящее вокруг веселье внезапно сменилось тишиной, которую нарушало лишь фоновое гудение корабельных устройств. Десантников вдруг кто-то словно выключил. Но я глаз от супницы не отрывала. Не хочу смотреть на эти рожи.

Если честно, то суп я терпеть не могу. Никакой. Но тут пришлось налить себе половинку половника для виду. Зачем я только про него сказала? Но пришлось старательно стучать ложкой и впихивать в себя багровую жижу.

– Ну ты даешь, – наконец прорезался Георг под позывным Факир. Волосенки у него как-то сбились после невесомости, и сейчас стыдливо свесились, хаотично прикрывая залысины. – Марфа, как это любовь может быть неинтересной?

– Любовь? – изумилась я. – А кто тут говорит о любви?

– Как кто? Бак, конечно. Да и мы все тоже…

Вокруг я видела озабоченные или иронически скривившиеся лица.

– Не морочь мне голову, Факир. И вы тоже. Я сюда прибыла учиться.

– Сексу? – широко раскрыл глаза Георг, радостно ухмыляясь.

– Нет. Практике поведения слабой девушки в коллективе неандертальцев.

Витавшее в воздухе напряжение вдруг спало, народ вокруг расслабился и заулыбался. Ладно, хоть ржать не стали, кони.

Расправившись с борщом, положила себе макарон и бухнула сверху кусок мяса. Мужчины приутихли, тоже занявшись едой.

Тут заявился капитан Пион и разговор переключился на предстоящие мероприятия, включая мелкий ремонт и отладку оборудования. Тут я вообще ничего не поняла.

Когда все поднялись и направились к выходу, кто-то дружески хлопнул меня по попе, но в толкучке я не стала оборачиваться, а быстро смылась в свою каюту.

В марсианском госпитале и пока мы летели на Цереру, все было отлично. А тут они как с цепи сорвались. Сначала кэп, теперь Бак. Неужели я ошиблась, устроив эту демонстрацию с Ивой? Но что я тогда могла сделать? Похлопать его по плечу, и улететь?

Приняв, почти против своей воли, приглашение на «Феникс», я была выбита из колеи. Явление Ивы вдруг всколыхнуло в памяти тела нашу с ним ночь на Марсе.

Давай, анализируй, Марфа. Страх, неуверенность в своем решении, радость от надежного плеча недавнего любовника…

Гадкая вещь эти гормоны. Подвели они меня.

Наука на будущее. Космос – холодное и строгое место. Все эмоции нужно гнать, гормоны усмирять. Оставить в сердце лишь одну любовь – к полетам и звездам. Они не предадут. И не будут строить из себя горе-любовников.

Глава 10
Будни «Феникса»

Добравшись до своей каюты, я, наконец, взглянула на расписание, которое мне дал капитан Пион.

И снова не дочитала – увидела, что сразу после обеда начиналась моя пилотская смена. Пришлось переодеваться. Компрессионка мне вряд ли будет нужна, так что просто пилотский комбез. Только сейчас заметила, что рукав у него легко поднимается и фиксируется выше локтя, чтобы ИСБ оставался на виду.

Все вахты на «Фениксе» незатейливо назывались по времени суток, которые, как везде в космосе, считались по Гринвичу. От королевской обсерватории, по местонахождению которой когда-то был установлен нулевой меридиан, давно ничего не осталось, как и острова, на котором она находилась. Но название часового пояса, по которому меридиан проходил, так и застряло в привычках землян и во всех документах.

Приняв вахту, я обустроилась, взглянула на показания приборов. Ничего особенного мне здесь делать было не нужно, всем управляла автоматика. Вмешательство пилота нужно было лишь при возникновении опасных ситуаций.

Несмотря на то, что мы летели сейчас через главный пояс астероидов, что раскинулся между Марсом и Юпитером, никаких опасностей не предвиделось – мелкую пыль и крошечные астероиды успешно отражались и магнитным полем корабля, и специальной броней. Более опасные астероиды размером свыше десяти сантиметров, встречались крайне редко – расстояние между двумя такими камешками было в среднем около трехсот-пятисот километров – больше, чем от Москвы до Новосибирска.

Вспомнила про старые названия городов, и ухмыльнулась. Сейчас каждый город на планете назывался столицей. Столицей чего-либо или кого-либо. В столице академической науки, ранее называвшейся Новосибирском, я начала свой путь в Космическую Академию. Как же давно это было! Перед собеседованием там произошел забавный случай – я встряла в драку с одним киборгом, меня безуспешно пытался защитить маг, а растащил нас в сторону и навел порядок еще один киборг.

Не знаю, кстати, почему нас учили не вместе. Такие вот разделения – для магов одни академии, для киборгов другие, а для людей третьи – только усиливали вражду между разными группами населения. В школе, кстати, тоже мы учились раздельно на третьем и четвертом циклах – именно после окончания второго цикла школьники чаще всего делали свой выбор: большинство оставались людьми, а те, кто выбрал для себя специализацию мага или киборга уходили в специализированные школы. Впрочем, после третьего цикла часть школьников тоже уходила на специализацию. По-моему, очень рано. Лучше бы мы все заканчивали школу нормальными людьми, а потом уже выбирали кому что интереснее.

Здесь, на «Фениксе», я еще не очень разобралась в специализации десантников.

Насколько я поняла из замечания Муоза, практически у всех была защита от повышенной радиации. То есть там, где мне пришлось бы несколько дней валяться в медкапсуле, они могут без проблем продолжать работать как работали. Это действительно серьезная перестройка организма, которую проводят обычно не ранее достижения киборгом двадцати одного года. По своей практике в госпитале еще на Земле, я знала, что около трети киборгов после этого лишается возможности иметь детей.

Нейроимплантаты, или, чаще говорят просто импланты, для дистанционного общения со всеми видами ИИ, были, конечно, у всех, даже у мага Муоза. Он был удивлен, что у меня таких нет и что я категорически против их установки, но в силу своей деликатности, комментировать не стал. Действительно, в Академии кроме меня эти нейроимпланты были у всех – они утверждали, что это облегчает работу и пилота, и навигатора. Но я так и не согласилась всадить себе такой. Решение принимает человек. Быстрые решения в неопределенной ситуации – только человек. Да, обработать большие массивы данных ИИ способен быстрее, только вот космос – это неопределенная среда. И данных для анализа чаще всего попросту не бывает. Так что я глубоко убеждена, что человеческий мозг со своей интуицией всегда примет более правильное решение, чем пытающийся найти хоть какие-нибудь данные для обработки искин.

Уф. Куда меня занесло…

Развернула экран ИСБ на голо. На вспухшем в воздухе изображении потыкалась и нашла справочник… Ага, вот.

Вахты

Ночная: с 3 до 9 часов,

Утренняя: с 9 до 15 часов,

Дневная: с 15 до 21 часа,

Вечерняя: с 21 до 3 часов.

Сегодня у меня была дневная, а потом ночная. Выспаться не получится, в моем расписании, скинутом капитаном, числилось:

Марфа Кузнецова (позывного нет)

15 августа, пятница

13:00–14:00 – инструктаж

14:00–15:00 – обед

15:00–21:00 – пилот, дневная вахта

21:00–21:45 – ужин

21:45–23:00: навигация, Пион

23:00–23:20 – вечерний чай

23:20–сл. сутки – свободное время

16 августа, суббота

Предыд. сутки –3:00 – свободное время

3:00–9:00 – пилот, ночная вахта

9:00–9:45 – завтрак

9:45–14:00 – кухня

14:00–15:00 – обед

15:00–21:00 – пилот, дневная вахта

…

Пролистнула дальше. Все то же самое.

Две пилотских смены по шесть часов, на мою долю достались дневная и ночная.

Вечерние же час пятнадцать уходили на самые разные занятия с членами экипажа. Угу, потихоньку со всеми позанимаюсь. Интересно, что это за работа-учеба такая мне предстоит каждый вечер?

Завтрак, обед, ужин и вечерний чай.

Удивительным образом названные пункты «свободное время» – де факто, время на сон. Пара часов ночью и от силы четыре часа утром через день.

Восхитительно. Не зря, оказывается, нас на такое натаскивали в Академии. И как же мы негодовали, не понимая, зачем это нужно…

Глава 11
Сон урывками

В принципе такой ритм жизни мне был знаком по академии. Нас натаскивали на раздельный сон. Помню, как еще на первом курсе тип с биотехнологий явился в аудиторию и объявил, что первобытные люди спали короткими промежутками. Мифы о синхронизированном рабочем дне возникли лишь когда появилась оседлость. А экипажу в космосе нужно уметь спать лишь когда позволяет обстановка, как первобытным людям.

Первые попытки такого сна были ужасными. Нас укладывали на лежанки почти раздетыми, на мальчиках были только плавки, на девушках – плавки и легкие коротенькие топы, едва прикрывавшие грудь. Нужно было расслабиться, под мерный голос искина, командующего: «расслабьте пальцы правой руки, расслабьте правую ладонь, запястье, предплечье…», затем он переходил к левой руке, к ногам, туловищу. Сложнее всего для большинства было расслабить лицо – мы к этому не привыкли, постоянно «держа маску», по словам искина.

Когда, наконец, включалась тихая музыка, искин приказывал нам плавно засыпать. Через восемнадцать минут музыка утихала, и тут мы должны были проснуться.

Рядом с лежанками стояли роботы-экзекуторы с очень гибкими плоскими палками, напоминавшими линейки. Тех, кто неправильно выполнял упражнение – не расслаблялся или не просыпался вовремя, робот бил этой линейкой. Очень больно, хотя никаких следов орудие пытки не оставляло. Бил робот всегда в разные места – за три года не повторился на одном человеке ни разу. Рука, нога, живот, плечо, даже лицо – что угодно могло получить жалящий удар этой палки. Мы прозвали их «змеями», а роботов-экзекуторов – «палачами». Впрочем, уже к концу первого курса такие удары я получала не чаще, чем раз в неделю, а за весь третий курс – лишь дважды. Примерно также обстояли дела и у других. Разве что Алька, когда их роман с Филом дошел до предсвадебной суеты, жаловалась, что за раз могла получить и по два, и по три удара – переполненная эмоциями голова совершенно не могла сосредоточиться на дыхании, расслаблении и кратком сне.

Так мы спали – то по двадцать минут, то по полтора часа, то по три – вперемежку, никогда было не вычислить, сколько сегодня придется спать и в какой день это случится. Иногда нас вызывали, выдергивая с занятий, обеда или посреди ночи, по нескольку раз в сутки, а иногда – лишь через пару дней. Позже с этими же экзекуторами мы занимались дыхательными практиками и основами медитации. Наших жалоб на жестокость экзекутора никто не слушал – «вы пришли учиться, так учитесь». И ведь выучились!

На старших кусах, когда занялась боевкой, узнала и других роботов экзекуторов, гораздо более продвинутых, изощрённых и жестоких. Однако ныть и жаловаться тут было бессмысленно: сама выбрала эту специализацию, а если не нравится – в любой момент можно было хлопнуть дверью… и не возвращаться. Но я терпела, не уходила. Надеюсь, эти мучения были не зря.

* * *

Пересечься с другими членами команды в столовой удавалось не всегда – у каждого было свое расписание и свои задания. Заглянув в справочник, я убедилась, что формально завтраки были с семи до десяти утра, обеды – с двенадцати до шестнадцати, ужины – с восемнадцати до двадцати двух. Вечерний чай пили не все, да и не совсем чай это был, чаще сок или кефир, с пирожными или печеньем – кискин (корабельный искин) выдавал каждому свое, исходя их режима дня, состояния здоровья, плановых или прошедших нагрузок.

Иногда я ела в одиночестве, но чаще два-три человека в кают-компании все же были: кто-то заканчивал, кто-то начинал есть. Перешучивались, обменивались новостями или старыми анекдотами, и снова разбегались по своим делам. Парни больше не пытались меня подначивать, сохраняя довольно сухой, совсем не дружеский нейтралитет.

С кухней у меня вышла знатная перепалка. Когда в субботу я раскрыла меню на неделю, то сразу же убрала галочку с надписи «рыбный день», который зачем-то был назначен на четверг. Терпеть не могу рыбу и вообще морепродукты, хоть они все и очень полезные. Пострадать и смириться на одну трапезу я бы могла, но целый день? Нет уж, увольте.

Затем я поинтересовалась у кискина: почему в меню совершенно нет бутербродов? Тот забухтел какую-то ерунду, воспринятую мной как отговорки. В Академии мы часто устраивали «бутербродные вечеринки», на которые каждый приносил бутерброды, составленные по собственным рецептам – либо знакомым по школьной жизни, либо придуманным на ходу. И каждый раз это было восхитительно!

Кискин пыхтел, отбивался, возражал, взывал, но я была непреклонна. Договориться не удавалось.

Тогда мы прикинули расписание всех членов команды. Оказалось, что вечером в воскресенье у всех двенадцати членов «Феникса» хотя бы частично совпадали ужины, а у восьми человек не было занято время и между ужином и вечерним чаем.

Вот я и предложила кискину, чтобы он поставил на время 20:00–24:00 вместо ужина «бутербродную вечеринку». Кискин посопротивлялся, но все же согласился, правда, ограничив время с 22:00 до 23:45. Полагаю, исключительно из вредности. А что, машины тоже умеют вредничать, если захотят.

Глава 12
Капитан недоумевает

В тот же день, когда я скучала на дневной вахте, ко мне заглянул Зоров-Пион.

– Марфа, кискин сообщил, что завтра у нас намечается какая-то «бутербродная вечеринка». Не скажешь, что это такое? Я же просил тебя отрегулировать меню, а не организовывать детские утренники.

По его лицу я видела, что ему такой подход не слишком нравится. Говорил он, вроде бы, спокойно, но кадык его дергался даже когда он замолкал.

– У большинства членов экипажа в этот день и в это время намечаются свободные часы. Почему бы не пообщаться в непринужденной обстановке? Это сближает лучше любой работы.

– Формально в экипаже у нас четыре человека, включая тебя. Остальные – пассажиры. Все вместе – команда, – поправил он меня. – А совместная работа сближает лучше любой вечеринки.

– Капитан, мы сейчас летим. И летать с одного объекта на другой будем часто, я правильно понимаю?

– Да.

– Во время перелетов было бы здорово организовать совместные мероприятия. Воскресенье оказалось идеальным днем… вечером для этого. Даже те, у кого ужин сдвинут, сумеют на нее попасть.

– А то, что людям бывает нужно отдохнуть, побыть одному, тебе в голову не приходило?

– Приходило. Вечеринка является добровольным мероприятием. Те, кому хочется одиночества, могут не приходить.

Зоров побуравил меня взглядом, помолчал, потом сказал:

– Парни уже в курсе. Так что давай, проводи свою вечеринку. А о дальнейших поговорим потом.

– Я и планирую пока одну. В следующее воскресенье мы уже будем работать на астероиде, не до вечеринок будет. А когда полетим дальше, можно будет посмотреть, стоит ли их устраивать.

Снова помолчав, Зоров кивнул мне, и вышел.

Уф. Сначала кискина уговаривать, потом капитана. Ну, что за день!

* * *

Накануне наши час пятнадцать с капитаном ушли на проверку моих способностей к навигации. Он кидал мне две точки и просил проложить оптимальный маршрут. Задания каждый раз были с заковыркой.

Для одного из них пришлось даже закладывать в маршрут гравитационный маневр у Юпитера – капитан удивился, но я показала, что это даст существенную экономию энергии. Тогда он сухо заметил, что чаще у них бывает необходимость экономии времени, а не энергии. В общем, расстались мы не слишком довольными друг другом.

Когда я сегодня пришла после ужина в малый ангар к Георгу-Факиру, он встретил меня улыбкой и рассыпался в благодарностях за организацию завтрашней вечеринки.

– Гляди, вот мое хозяйство, – обвел он руками не слишком большое помещение, забитое… ох, даже не знаю чем, проще сказать «кучей железяк». – Это не все, конечно, а всякая мелочовка и ремонтный блок. Я ж парень простой. Десантура любит все ломать, а я люблю все чинить.

В прошлый раз я заходила сюда полюбоваться на любимое детища Георга – «жука». Сегодня же робототехник, лишь погладил его купол рукой, но начал показывать остальное свое хозяйство.

Что-то я уже раньше видела в Академии. Но некоторые дроны, роботы-разведчики, самообучающиеся роботы-бурильщики, особые лазеры и плазменные резаки, используемые для обработки твердых пород и труднодоступных участков и многое другое было мне в новинку, так что этот «урок» оказался гораздо более интересным, чем вчерашние мытарства с капитаном. Да и сам Факир был гораздо проще в общении, при этом оказался страстно увлеченным человеком, вернее киборгом, что делало демонстрацию им всех этих железок еще интереснее.

– Гляди! – раскрыв небольшую коробку, он показал мне крошечные дроны, размером от булавочной головки до фасолины, все окрашенные в яркие цвета. – Вот эти оранжевые используются для измерения магнитного поля, синие помогают определить температуру, желтые – давление… Они все такие полезные, если планируем высадку на грунт. Кометы и даже астероиды имеют очень разную структуру и просто «прилетел и высадился» никогда не получается. А с этими малышами мы получаем информацию о составе почвы и даже о нестабильных участках, куда лучше не лезть. Можно выслать их перед посадкой и собрать нужные данные, а можно выпускать перед собой во время миссии, не дадут куда-нибудь провалится.

Прямо скажу, эти крошечные механизмы нравились мне гораздо больше, чем любимец Факира —неповоротливый жук.

Глава 13
Хочу тренажеры

– Слушай, а тренажерный зал здесь есть? – спросила я у Георга-Факира.

Пока мы летели к Церере ничего подобного не замечала. Но форму-то поддерживать нужно! Не все же мне от пола отжиматься.

– Хм, у нас маленький бот. Какие тебе тренажеры нужны?

– Хоть какие-нибудь. Желательно энергичные, с пьезогенератором, чтобы во время тренировки заряжать компрессионку.

Глаза у Георга вылезли на лоб: «В самом деле? Зачем?» – читалось во взгляде.

Пришлось рассказывать, как в Академии, чтобы люди не нарушали обязательную физподготовку, мы установили такие генераторы и заряжали ими все – свои коммы, компрессионную форму, и даже светильники в раздевалках. Пока не выработаешь нужное количество энергии, из спортзала не выйти.

О том, что это касалось только тех, кто, подобно мне, решил дополнить свою обязательную квалификацию боевыми навыками, я говорить не стала. Капитан Пион, конечно, об этом знает, видел мое дело и диплом. А остальных озадачивать этой информацией было бы неразумно.

Так и так пересмотрев все помещения, места не то, что для спортзала, а даже для двух-трех тренажеров мы не нашли.

– Какие-то тренажеры я тебе собрать смогу. С пьезогенератором тоже проблем никаких. А вот места не найду.

– Давай тогда подумаем, как вписать хоть один в мою каюту. Вторую койку если вынести, должен влезть.

– Ну… может и так. Давай еще подумаем…

В общем, на вечерний чай я пришла в приподнятом настроении, радуясь, что тренажеры у меня будут. Не хочется терять форму. Получила привычные дружеские тычки от троих уже «чаевничающих», а потом кискин выдал мне молочный коктейль с кусочками персиков, чему я страшно удивилась.

– Это мы уговорили киску, чтобы для тебя соорудил. Все прямо извелись в ожидании завтрашней вечеринки! – подмигнул мне полинезиец Торбо, радостно тряся своими кудряшками.

* * *

Перед выходом на ночную вахту в три утра, я забежала на кухню и уговорила кискина выдать мне еды и напитков. Дремать на рабочем месте мне не положено, но я чувствовала себя не выспавшейся. А день предстоял суетный. Вахта будет до завтрака, затем снова «кухня» – нужно будет придумать из имеющегося достойные бутерброды, ведь здесь ассортимент продуктов был в разы меньше, чем в Академии. Грунт – не корабль, это я еще на практиках поняла.

Так что решила, что вместо завтрака перекушу у себя в комнате, а потом посплю двадцать минут и пойду мучить кискина. Потом обед и дневная вахта. А потом вечеринка, которую я затеяла, хотелось бы провести ее весело, а на это нужны силы и хоть какая-нибудь бодрость, без утреннего сна мне не обойтись.

Так день и прошел. Разве что успела еще к Георгу-Факиру забежать пошептаться.

После дневной вахты я забежала к себе принять душ и переодеться, а затем отправилась на праздник. Из всей дюжины членов команды на посту сейчас остался лишь пилот – полинезиец Торбо. Остальные все уже натолкались в кают-компанию и заканчивали ужин. Легкий, как я договорилась с кискином.

– О, Марфа, мы уже все подъели!

– Кто опаздывает, тот остается голодным!

– Марфа, мы недовольны твоими кухонными дежурствами, что за ужин сегодня у нас, одна трава! Мы же не кролики!

Заговорили, увидев меня, практически все, даже капитан. Но в общем шуме расслышала только тех, кто сидел ближе к двери.

Кают-компания у нас маленькая. Овальное помещение два с половиной на четыре метра. Вдоль всех стен – диванчики. Если нужно, овальный же стол втягивался в потолок, но сейчас он стоял посредине, а десять человек сидели вокруг него. Стол был пуст, никакого воспоминания об ужине.

– Ладно, еды не оставили мне, проглоты, так хоть местечко найдите! – фыркнула я.

Сидящие справа Факир и Свист подвинулись, задвигались, уплотняясь, и остальные. Я бухнулась рядом с Факиром и хлопнула в ладоши. Парни, наконец, перестали гомонить, и приутихли.

– Объединяющая команду бутербродная вечеринка начинается! – торжественно провозгласила я.